Книга: Мастер силы
Назад: 16
Дальше: 18

17

Следующий Новый год Леденцовы встречали за городом в узком семейном кругу. Губернатор вежливо отказался, да, честно сказать, Емельян Павлович и не настаивал. В последнее время он все чаще слышал за спиной шепоток, что-де своим коммерческим успехом он обязан только личным связям с бывшим главврачом. Напоминать, что Леденцов заложил свою империю областного масштаба ещё до выборов, было глупо. Хуже того - альтернативный шепоток утверждал, что губернатор "в кармане" у Емельяна Павловича, а сам Емельян Павлович через "Мулитан" отмывает чуть ли не колумбийские наркодоллары.
Словом, не приехал губернский голова - и слава богу. С ним увязалась бы стая приближённых, у которых на Леденцова была устойчивая идиосинкразия. От новых знакомцев, которые лезли к Емельяну Павловичу в приятели, удалось отболтаться. Самые лучшие друзья, из прежних, искренне сокрушались, что не смогут составить компанию.
Так и получилось, что в загородный дом приехали четверо: Леденцовы-старшие, Юлька и огромный сенбернар Плюмбум. Емельян Павлович звал его запросто Свинец, а то и просто Свин или Свинтус. Обзывал понапрасну, потому как Плюмбум был кобель основательный и аккуратный; Его приобрели ещё весной, как сказал Леденцов, "ребёнка пасти". Покупка полностью оправдалась. Катенька даже отваживалась оставлять Юльку на сенбернара и убегать в магазин или парикмахерскую: Свинец умудрялся по полтора часа удерживать шуструю девочку в пределах коврика для игр - и безо всякого применения мощных челюстей, одним носом.
А уж в снегу они с Юлькой смотрелись просто замечательно, прямо ролик "Использование служебных собак для спасения альпинистов". Девочка в ярком непромокаемом комбинезоне была непрерывно спасаема мощным Плюмбумом из сугробов. Удовольствие получали все, включая зрителей-родителей.
"Не простудилась бы, - подумал Емельян Павлович, - вернётся, придётся греть и переодевать в сухое". На секунду Леденцову захотелось просто пожелать дочке здоровья… Но в следующую секунду желание пропало.
После прошлого Нового года они с Катенькой долго судили-рядили и договорились - зарыть "топор" в землю. Даже во благо ребёнка Леденцову запретили становиться мастером силы, тем паче - мастером сглаза. "Не надо, Палыч, - сказала тогда Катенька, - Юльке все это потом боком выльется. Давай, как все". Поначалу Емельян Павлович срывался, пытался мухлевать, "колдовать" вполсилы, но бдительная жена умудрялась обнаруживать любое, самое мизерное, применение "топора" к ребёнку - и на любом расстоянии. Изредка Леденцов применял свои способности для решения конфликтных ситуаций в бизнесе, но потом обнаружил, что особой необходимости в этом нет.
Последние полгода он если и подправлял судьбу, то едва заметно даже для себя самого. В такие моменты Емельян Павлович воображал себя маститым художником, который решил завязать и посвятил освободившееся время покраске заборов. То и дело намётанная рука начинает выводить на заборе то портрет, то натюрморт, но экс-художник спохватывается и торопливо замазывает широкой малярной кистью набросок.
Голос жены вытряхнул Леденцова из размышлений:
– Пойду приведу Юльку, а то уже темнеет.
Емельян Павлович порадовался, что больше ему никуда ехать не придётся, снял с каминной полки бокал, с предвкушением восторга понюхал нагревшийся коньяк и вернулся к окну. Возле ворот стоял автомобиль. Приглядевшись, Леденцов опознал в нём такси. Это было странно - никто из потенциальных гостей не пренебрёг бы личной иномаркой в угоду сомнительной "Волге".
Из такси в сугроб вывалилась фигура в невзрачном пальто.
"Черт, - подумал Емельян Павлович, - там же Юлька! И Катенька!" Одеваясь на ходу, он вспомнил, что на улице и Плюмбум, но не слишком успокоился. Он никогда не видел своего пса злым и потому не был уверен в надёжности его как охранника.
Когда Леденцов добрался до калитки, Катенька (на два шага отступив внутрь двора) уже вела насторожённую беседу с незнакомцем. Свинец маячил в отдалении, аккуратно оттирая от ворот любопытную Юльку.
– Вы кто? - спросил Леденцов, изображая высшую степень негостеприимства.
– Николай Николаевич, - ответил гость, - Романов. Вы должны помнить меня по фотографии. Иван Иванович рассказал, как вы меня… выхаживали.
Леденцов промолчал. Катенька покосилась на мужчин и отправилась к детям и животным с твёрдым намерением загнать их в дом.
– Мне вы тогда очень помогли, - сказал Романов. - Надеюсь, теперь и Ивану Ивановичу поможете. Он тоже в коме.
Этого Леденцов не ожидал.
– Слушайте, - взмолился Николай Николаевич. - Пустите меня в тепло, пожалуйста. А то придётся меня снова спасать. От обморожения.
Назад: 16
Дальше: 18