16
Известие о получении заказа для администрации стало хорошим противоядием от Ивана Ивановича. В новогодний вечер Емельян Павлович и думать забыл о тревожной папке, оставленной в ящике письменного стола. Он ещё раз обзвонил ведущих сотрудников и добавил к поздравлениям напоминание о том, что рабочий год начинается 2 января, и ни минутой позже.
Даже когда били куранты, Леденцов сначала пожелал себе, чтобы заказ не сорвался, и только на третьем ударе, спохватившись, вспомнил о жене и дочке. Юлька за столом присутствовала и недоуменно таращилась на родителей.
Утро прошло не так, как это положено 1 января: поспать до вечера не удалось. Юлька, которая вчера была идеальным ребёнком, сегодня решила напомнить родителям об их несладкой родительской доле. Полдня пришлось прогулять с дочкой на руках - иначе она никак не успокаивалась.
О папке вспомнили только к закату. Причём вспомнила Катенька.
– Доставай, Палыч, -приказала она, как только закончила вечернее кормление (про себя Емельян Павлович называл процесс "вечерней дойкой").
– Что именно доставать? - проворковал Леденцов и приобнял законную супругу.
Несмотря на напряжённое утро и день, он был настроен игриво.
– Палыч, угомонись, - сказала Катенька с предельной строгостью, но не смогла сдержать довольной улыбки в уголках глаз. - Давай сюда свою папку. В смысле, папку своего друга. Всё, хватит!
Последнее относилось к рукам мужа, которые уже нашарили в одежде Катеньки заветные застёжки. Леденцов с протяжным вздохом покорился и полез в стол.
Папка была серой и картонной. Её тесёмочки навевали мысли о бухучете эпохи социализма. Емельян Павлович положил папку на стол и вдруг застыл. Игривое настроение в момент улетучилось.
– Солнце, - сказал медленно, как будто читал молитву, - не будем её открывать.
– Что?
– Там что-то плохое. Что-то такое, от чего нам всем будет плохо.
Катенька погладила мужа по голове, открыла рот, но Леденцов торопливо закачал головой.
– Не спорь. Я точно знаю. Иван Иванович… это искуситель… лукавый. Всё, что он даёт, ведёт нас к беде. Мы не будем это читать.
Жена обняла его сзади и прижалась ухом к уху. Стало слышно, как тикают каминные часы. Заурчал холодильник. Емельян Павлович волосами почувствовал, что Катенька подняла голову и смотрит в окно.
– Там костёр жгут, - сказала она, - во дворе.
Снова стало слышно, как тикают часы.
– Вот видишь, - отозвался Леденцов, - это знак.
С мороза он вернулся раскрасневшийся и улыбающийся. Катенька выскользнула в прихожую и принюхалась.
– Му-у-уж! - ужаснулась она. - Ты пил?
– Пятьдесят грамм с соседом. Пока догорало. Честное леденцовское!
Жена попыталась прижаться к нему, но отскочила, сморщив носик, - она не любила холода.
– Слушай, - сказала она, лукаво поглядывая в сторону, - Юлька ещё, наверное, полчаса поспит. Может, и мы… поваляемся? Ай! Леденец! Не лезь ты холодными руками!
– Иди в спальню, - Емельян Павлович улыбался пуще прежнего, - я сейчас. Зайду в ванную, руки отогрею.
По пути к умывальнику Леденцов достал телефон, хотел отключить, но передумал - и набрал номер Портнова.
– Да, - сказал очень спокойно. - Нет… И не буду… Я её сжёг. Иван Иванович, я решил… Да, правильно… Прощайте.
В спальне его уже ждали. Из-под верблюжьего пледа торчал только носик любимой жены. Прежде чем допустить Леденцова до тела, она спросила:
– Портнову звонил?
– Угу.
– Что сказал?
– Правду. Что папку сжёг и общаться с ним больше не буду.
– А он?
– Я не понял. Что-то вроде "Ну вот вы и выросли, мой юный мастер силы". Прям магистр Йода.
– Это кто?
– В "Звёздных войнах".
– А теперь… Ай! Все равно руки холодные!
– Ничего, сейчас тебе жарко будет, - пообещал Емельян Павлович и нырнул под плед с головой.
