33. НА ВАС ПОСЛЕДНЯЯ МОЯ НАДЕЖДА И УПОВАНИЕ

«Дорогая дирекция Московского метрополитена им. В. И. Ленина!

Пишет Вам Потапов Владлен Семенович, русский, 1925 года рождения, участник войны с 1943 г., член КПСС с 1945 г., пенсионер с 1986 года.

Получив за тридцать шесть лет безупречного стажа в Московском метрополитене им. В. И. Ленина звание „Ветеран труда“, я считаю Московский метрополитен им. В. И. Ленина моим вторым домом и, хотя вот уже три года как не работаю в нем, а нахожусь на заслуженном отдыхе, до сих пор болею за него сердцем.

Я считаю, что Московский метрополитен им. В. И. Ленина является лицом всего Союза Советских Социалистических Республик и поэтому должен быть образцовым заведением, с которого могли бы брать пример любые организации и учреждения нашей страны. Таким он, по моему личному мнению, и был в течение всех лет моей работы на разных станциях метро, в последнее время – на станции „Белорусская“, в качестве дежурного по эскалатору. Бесперебойная работа Московского метрополитена им. В. И. Ленина, строгое соблюдение расписания движения поездов, четкость напечатанных схем, чистота помещений и отсутствие дорожно-транспортных происшествий никогда не оставляли желать лучшего.

Как человек, привыкший к порядку, я считаю, что Московский метрополитен им. В. И. Ленина является наиболее организованной и логически понятной системой транспортных узлов, в которой только неумный человек не способен разобраться, когда все предельно ясно. Мне всегда было даже просто смешно, когда пассажиры на „Белорусской“ обычно спрашивали меня, как проехать на ту или другую станцию. Я постоянно обращал их внимание на то, что Московский метрополитен им. В. И. Ленина весь усеян указателями, которые легко и просто объясняют каждому разумному приезжему направление его дальнейшего движения. Я также все время советовал им смотреть на схемы, вывешенные в каждом вагоне, если у них есть сомнения в том, до какой станции им ехать и где совершить необходимую пересадку, потому что все понятно, как божий день.

Однако же за последнее время со мною произошло много событий. Эти события вызвали мою глубокую озабоченность, и я стал серьезно задумываться о том, куда мне направить информацию о ряде замеченных неполадок. Сначала я хотел обратиться в органы государственной безопасности или в правоохранительные органы. Потом я лучше решил обратиться в партийные органы – как-то: обком или горком моего родного города Москвы. Однако после разговоров с целым рядом товарищей мне стало отчетливо видно, что в вышеупомянутых неполадках как раз и виноваты органы государственной безопасности, правоохранительные и особенно партийные органы, в которые я хотел обратиться. Это означает, что в данный момент своего времени я считаю себя глубоко разочарованным во всех этих органах, особенно в последних органах, то есть партийных. Я понял, что на сегодняшний день доверяю только Московскому метрополитену им. В. И. Ленина, в который я сейчас и обращаюсь после всех моих внутренних мук. Московский метрополитен им. В. И. Ленина ничем не запятнал себя в моих глазах и остается в них моим последним оплотом порядка и четкости в наше трудное время.

Это письмо я решил для себя написать Московскому метрополитену им. В. И. Ленина как предостережение, потому что один раз я заметил, что пагубные явления закрались и в жизнь подземного транспорта столицы. Правда, я не могу подтвердить это еще раз, потому что, вернувшись в подозрительное место Московского метрополитена им. В. И. Ленина снова, я уже не нашел этих пагубных явлений, но такое положение дел меня не удивило, потому что данные пагубные явления всегда скрыты от человечьего глаза, но иногда видны (мне).

Вы, дорогая дирекция, можете спросить меня, что я имею в виду. Я сейчас расскажу Вам это, чтобы Вам все сразу стало понятно и чтобы Вы вмешались в недостаток на территории Московского метрополитена им. В. И. Ленина, а также по возможности в другие недостатки и, конечно, немедленно искоренили их все. Но я сначала напишу о другом, что не имеет отношения к Московскому метрополитену им. В. И. Ленина, поскольку без этого Вы никогда не поймете, что случилось и как быть.

С помощью известия от моего старого знакомого участкового милиционера, Михаила Алексеевича Николаева, мне несколько лет назад удалось поменять мою квартиру в Черкизове на квартиру в доме № 3а по 4-й Брестской улице, номер квартиры 256. Меня очень удивило, что 4-й Брестской улицы нету в туристических справочниках на картах Москвы. Затем меня еще раньше удивило, что прямо напротив моей квартиры, 256, расположена квартира номер 3, где находится непонятный мне институт четвертичного рельефа, который находится не в моем подъезде, а в первом, а я в восьмом. Я проник в эту квартиру и увидел, что она не находится ни в каком подъезде, а находится на первом этаже всего дома и под домом. Это устрашило меня, но я ничего не боюсь.

Когда я покинул научно-исследовательский институт четвертичного рельефа путем выхода из подвала на улицу, я оказался в Марьиной роще, что очень глубоко удивило меня. Там я познакомился с неприятной мне впоследствии Софьей Павловной Королевой, проживающей в доме номер 16 по 16-му проезду Марьиной рощи и являющейся женой, а также вдовой работника органов, которые составляют списки всех жильцов по улицам Марьиной рощи, если их нет на карте, но он умер. Я читал эти списки ночью, а позже найти 16-й проезд Марьиной рощи и гражданку Софью Павловну Королеву мне не удалось. Это произвело на меня плохое впечатление, и я заблудился в Марьиной роще, где встретил человека Игнатьича, который рассказал мне обо всем этом. Но рассказ его мне был не очень понятен, а потом он пропал без вести и, наверное, умер или истреблен.

Заинтересовавшись отсутствующими в природе улицами Москвы, я вернулся домой, на 4-ю Брестскую, и стал летом изучать такие же улицы на Таганке, чтобы меня не заподозрили в том, что я интересуюсь улицами Брестскими и проездами Марьиной рощи, и, возможно, не погубили. На Таганке, в кинотеатре „Иллюзион“, я познакомился с Клейном Виктором Александровичем, коммунистом и кинокритиком фильмов, проживающим по отсутствующей улице Малой Коммунистической (номер дома не знаю), и от него я услышал обо всем, что подтвердило слова Игнатьича. Тогда мне стало понятно, что мириться с этим нельзя, и я, извините за выражение, избил Клейна Виктора Александровича и покинул его.

Наверное, Вам непонятно, что именно мне стало понятно, поэтому я опять сначала объясню это непонятное Вам, а потом вернусь к недостатку в Московском метрополитене им. В. И. Ленина.

Мне стало понятно, что кроме нами всеми любимой Москвы, столицы нашей Родины, города-героя, овеянного славой истории, существует и другая Москва, которую я в этом моем письме буду называть Москва № 2. А обычную Москву, которую мы знаем и любим, я буду называть Москва № 1, чтобы Вы не запутались, потому что разобраться в этих двух городах не совсем просто, как раньше и было со мной, но теперь я разобрался.

Если мы сначала посмотрим на карту Москвы в туристическом справочнике, то мы увидим, что на ней, то есть на карте, помещена не вся Москва, а только Москва № 1, столица нашей Родины. Москвы № 2 на карте Москвы нет. Это Вы легко можете проверить, если посмотрите на карту Москвы, если она у Вас есть. Но она, конечно, есть, потому что Вы относитесь к Московскому метрополитену им. В. И. Ленина, и это означает, что без карты Вам никак нельзя строить дальнейшие станции. Вглядевшись в карту Москвы, сейчас я имею в виду Москву № 1, Вы не увидите на ней многих улиц, переулков, проспектов, площадей, парков культуры и отдыха и других мест общественного пользования. Но Вы сразу не поймете, что ничего этого на карте нет, потому что Вы еще не знаете, что все это на самом деле есть. Чтобы это узнать, необходимо это увидеть. Лично мне все это стало горько и подозрительно, когда я поселился по 4-й Брестской улице, дом номер 3а, как я указал выше в этом же письме. Потом вся моя подозрительность резко усилилась, после того как я познакомился с Королевой Софьей Павловной, тоже проживающей по проезду, которого нет в природе, а именно 16-му проезду Марьиной рощи, как выше указано. Посмотрите теперь на карту и увидьте на ней, что там нет 4-й Брестской улицы и 16-го проезда Марьиной рощи тоже нет, а они есть, я там лично живу и был своей собственной персоной. Если Вам этого мало, то я еще прошу найти Вас на карте в туристическом справочнике Москвы (я опять имею в виду Москву № 1) улицу Малую Коммунистическую и Среднюю Радищевскую, где я сказал Клейну Виктору Александровичу, что я живу, а он совершенно не удивился, что доказывает существование этой последней улицы, где я, конечно, не живу, а только сказал так, но сам он живет на Малой Коммунистической, которой тоже нету в природе. Вы, само собой разумеется, не найдете на карте ни одной, ни другой, и пусть это убедит Вас в том, что такие отсутствующие улицы есть.

Сначала Игнатьич, которого с нами больше, может быть, нет, а потом и сам Клейн Виктор Александрович добровольно рассказывали мне, что внутри нашей Москвы, сейчас я имею в виду Москву № 1, есть еще один другой город, Москва № 2, никому среди нас не известный, кроме меня. Этот город очень большой, но он невидимый, однако не потому невидимый, что его нет, а потому что он как бы засекреченный недостойными быть членами Коммунистической партии Союза Советских Социалистических Республик, а также органами безопасности и правоохранения и другими органами, я не знаю какими и которых, может быть, тоже нет. В этом городе, здесь я уже говорю о Москве № 2, находится много секретных учреждений и мест, которые имеются в распоряжении для „слуг народа“, как я и другие граждане нашей страны в переносном смысле называем недостойных быть членами Коммунистической партии Союза Советских Социалистических Республик. На территории Москвы № 2 располагаются различные специальные распределители продуктов питания и увеселений, а также книг, которые мы не читали, потому что у нас в Москве № 1 они строго запрещены законом. Там еще есть кинотеатры и почтовые отделения, которые приносят почту жителям Москвы № 2.

Если Вы этому не верите, то Вы можете сами сходить в Московскую высшую партийную школу по адресу Садово-Кудринская 9, где еще находится Институт повышения квалификации работников (советской, но это не сказано) печати и Академия Общественных наук, но это то же самое, что Высшая партийная школа, как оказалось. Я на прошлой неделе там был вместе с одной случайной женщиной с собачкой, с которой мы два месяца тому назад познакомились на Таганке, поблизости от Средней Радищевской, которой не существует в природе. Я сделал вид, что увлечен этой женщиной, но на самом деле меня только интересовало, где она живет, и все. Потому что она всегда уходила в трещину. Потом она, конечно, пригласила меня к себе домой, где выяснилось, что я тоже могу проходить в трещину, как и она с собачкой, но только надо точно предварительно знать, что там улица, а не трещина. Эта женщина с собачкой работает в Высшей партийной школы, а также Института повышения квалификации буфете, у которых он общий и являющийся специальным распределителем благ, куда она меня пригласила поесть красной рыбы с кофе, и я пошел. Но я это не потому пошел, что хотел их красной рыбы и их кофе, а чтобы на все там посмотреть, и посмотрел.

Все увиденное неприятно поразило и сильно встревожило меня, о чем я раньше, конечно, не знал. Но теперь я узнал, что дом 9 по Садово-Кудринской улице – это никакой не дом 9, а чуть ли не целых шесть или больше домов 9, потому что они все стоят в затылок и не видны невооруженным глазом с улицы. С улицы просто так кажется, что перед нами дом 9 по улице Садово-Кудринской, но, когда ты в него войдешь, то можешь идти по специальным переходам из одного дома 9 в другие дома 9 и так далее. Все эти дома представляют собой даже целый маленький город, который, если на Москву нападут (неприятели), может вообще не выходить наружу, а переживать все нападение внутри и выйти оттуда целым и невредимым, когда Москва уже будет отбита своими.

Там у них внутри есть специальные магазины, парикмахерская, спортивная площадка для игры в футбол, столовая и буфет с различными дефицитными продуктами как ананасы, продажа газет и журналов, а также, отдельно, в ларьке, запрещенных законом книг разнообразных писателей. Еще там продаются пластинки и показывают разнообразные запрещенные фильмы и встречи с великими людьми как Игорь Ильинский и Михаил Козаков. Все это очень неприятно. Я еще забыл сказать, что там есть почта и почтовые ящики на имена внутренних людей, которым даже не нужна почта в Москве № 1. И кроме того там есть своя типография с печатными станками и гараж. А мне, как случайному любовнику женщины с собачкой или кому, надо было туда даже выписывать специальный пропуск, потому что через главную дверь, которая закрыта, туда нарочно не входят, а входят по пропуску на несколько часов и потом назад отмечаются через маленький незначительный флигель слева, который с улицы кажется совсем другим, то есть не этого дома (домов).

Если Вы, дорогая дирекция Московского метрополитена им. В. И. Ленина, посетите это место, то Вы, как и я, сойдете с ума (конечно, в переносном смысле этого выражения), потому что этого, кажется, не бывает в нашей советской стране, где все равны, а есть! На этом грустном и отвратительном примере Вы сможете лучше понять, что я имею в виду.

Я имею в виду, что и везде в Москве (общей) так: снаружи проступает только Москва № 1, а внутри в ней находится Москва № 2, недоступная никому, кроме жителей. Эти жители Москвы № 2 могут преспокойно ходить там у себя и все потреблять, и они могут выходить к нам, в Москву № 1 и потреблять наше, но мы, кто живет и трудится в Москве № 1, никогда не можем попасть в Москву № 2 и пользоваться всеми благами, а также потреблять ихнее.

По поведению Клейна Виктора Александровича, женщины с собачкой и ее друзей с работы в буфете видно, что все они смеются и издеваются над нами, какие мы бедные и непросвещенные тут у себя, в Москве № 1. Мне даже стало известно, что они там, в Москве № 2, женятся только друг на друге, чтобы не портить породу, которую Клейн Виктор Александрович, до того как я его избил, при мне в глаза назвал породой „шариковых“, как сказал (якобы) один писатель, чьих великих произведений я не читал из-за его запрещенности законом. Эта порода, выходит, и живет в Москве № 2, потому как, чтобы в ней жить, нужно особое разрешение или распоряжение и нужно работать на секретном объекте, но это теперь не выдерживается из-за плохих времен, когда люди меняют свои квартиры на другие. Отсюда в Москву № 2 сейчас попадают не только слуги народа, но и сам народ, которого это все безмерно настораживает. Если бы у меня не был знакомый участковый милиционер, я сам бы не попал ни за что. Но он думал, что я обрадуюсь и продамся, как все из Москвы № 1, кто попадает в Москву № 2, а я никогда не радуюсь и никогда не продаюсь, потому что настоящий гражданин своей родины и коммунист, который за равенство.

Хоть я ничего не боюсь, но то, что меня очень сильно пугает, – это нижеследующее: что Москва № 2 разрастается и пухнет на глазах, как на дрожжах, и, если так будет продолжаться, то поглотит и вытеснит всю Москву № 1 из общей Москвы, и ее не будет. Между тем как Москва № 1 это и есть сердце нашей Родины и наша историческая гордость, которую мы обязаны сохранить для потомков наших и потомков их потомков, а также так далее, которых у меня, к сожалению, нет (потомков). Мое личное мнение такое, что Москва № 1 висит на волоске, потому что ее видно всю как на ладони, а Москву № 2 не видно даже с Воробьевых гор, и она необозрима зрением человека. Потому что ее нет на картах и даже карт целиком нет, и никто не знает, какой она, Москва № 2, сегодня величины. А индивидуально мне кажется, что она необыкновенно большой величины (и опасности). И все это надо остановить и сделать хоть так, чтобы эта Москва № 2 тоже была видна на картах, а мы знали, сколько еще терпеть и когда ее уже запретить. И сохранять нашу великую Москву № 1 в неприкосновенности. Потому что эта Москва № 1 – она историческая, то есть вечная, а Москва № 2, это, конечно, по моему разумению, – она политическая и падет из-за размножения недостойных быть членами Коммунистической партии Союза Советских Социалистических Республик.

Теперь, когда Вы уже прочитали львиную долю моего письма, Вам все еще непонятно, при чем тут Московский метрополитен им. В. И. Ленина и как этот объект образцового содержания связан с описанными мною нарушениями социализма. Я поясню Вам это в дальнейшей доле написанного письма.

Когда я читал о Великой Октябрьской Социалистической революции (давно), я понял, что у людей в государстве есть такие объекты стратегического назначения, и что их надо иметь в своих руках, чтобы победить. К этим объектам принадлежит прежде всего и транспортная система, которая из них самый главный. Отсюда мною делается вывод, что Московский метрополитен им. В. И. Ленина есть наш наипервейший объект стратегического назначения, который мы должны удержать в наших руках от недостойных быть членами Коммунистической партии Союза Советских Социалистических Республик. Это именно и вызывает мою большую тревогу в настоящем. Потому что, когда я на народном гулянии познакомился с Игнатьичем и спас его от обморожения конечностей через лес Марьиной рощи, то мы внезапно оказались около станции метро под названием „Калибровская“, которой я, будучи прирожденным москвичом и ветераном социалистического труда Московского метрополитена им. В. И. Ленина, был очень неприятно удивлен, так как этой станции в природе не существует. Она находится между станцией „Белорусская“ (местоположение которой я знаю, как пять пальцев), и станцией „Новослободская“ (которой меня тоже не удивишь), где ее нету, я потом проверял, и ее опять не было. И ее не должно быть, потому что между „Белорусской“ и „Новослободской“ сроду ничего не было, а теперь есть, но не на схеме линий Московского метрополитена им. В. И. Ленина, которую я тоже тщательно проверил в разных местах. Прошу обратить на это серьезное внимание.

Из этого неприглядного факта можно сделать смелый вывод, который я и делаю, что Москва № 2 подбирается к такому объекту стратегического назначения, как Московский метрополитен им. В. И. Ленина. Но если она захватит и поглотит в себе этот объект стратегического назначения, то, значит, мы проиграли нашу великую битву и что недостойные быть членами Коммунистической партии Союза Советских Социалистических Республик отобрали у нас последний наш оплот и ездят по нему под землей, как хотят, в неизвестных нам направлениях. Такое у меня обоснованное подозрение, от чего мне становится больно и обидно, чего и Вам желаю.

Прошу мне как настоящему безупречному коммунисту и ветерану социалистического труда ответить, какие меры были приняты по искоренению всего вышесказанного.

С искренним приветом,

Потапов Владлен Семенович,

коммунист и пенсионер.

Москва (№ 2, по случайному стечению обстоятельств моей жизни),

2 февраля 1989 года.

P.S.

На Вас последняя моя надежда и упование».