Репетиция
Вечером, за семейным чаепитием тетя Маша с дядей Павлушей изобразили весь этот спектакль в лицах.
Актеры хватали роли, как вермишель на базаре. А тех, кто не занят в спектакле, могли сократить и лишить брони. И тогда можно было загреметь прямым ходом на фронт. А на фронт, как я заметил, торопились не все артисты.
Я представляю себе весь этот цирк в театре.
— Наполеон, конечно, может быть евреем, но Кутузов!.. Это полный нонсенс. Кутузова играть может только абсолютно русский человек, без всяких примесей! Это даже царь Александр Первый, человек недалекий и страшный бабник, понял и поэтому поменял Барклая на фельдмаршала Кутузова, — заявил Немчинов.
— Правда, мнение царя неактуально сейчас, в советское время, но сам факт исторический! — поддержал Побегалов, который уже играл царя Петра Первого в пьесе «Шут Балакирев».
Дядя Павлуша согласился. Тем более что тете Маше это никак не угрожало. Она и не собиралась играть одноглазого Кутузова. Ее вполне устраивала Надежда Дурова.
Тем более в голубом гусарском мундире с золотыми нашивками, как было непременно заявлено сразу, еще до всяких репетиций.
Так роль Кутузова достается Агееву, который живет в нашем доме, но в соседнем подъезде.
— Этот Немчинов — типичный антисемит! — вспыхнула тетя Маша.
— Я встаю и говорю…
— Павлуша говорил блестяще!
— Я говорю, что готов с величайшим удовольствием поставить спектакль о нашей героической современности, но покажите мне такую пьесу! Тут встает Агеев, приличный человек, как мы все считали, и хороший актер, и вдруг заявляет, что я и классику выбираю только для Некрасовой.
— Вот от кого я не ожидала удара в спину, так это от него!
— Простите, я говорю, но в «Хозяйке гостиницы» целых четыре мужские роли, и разве их играет Некрасова? В зале хохот!
— Тут встает Олегов и заявляет: «Нам нужны такие пьесы, с которыми мы могли бы поехать на фронт!»
— Как будто никто не знает, что он пьет и бьет жену.
— Нет, но вы только послушайте, вот чего я никогда не ожидала, встает Куликовский…
— Как, дядя Миша? — с ужасом говорю я.
— Да! Твой любимый дядя Миша начинает нести такую околесицу, такую околесицу! Но ведь Павлуша для него поставил специально «Алеко Дундича»! Неблагодарная скотина! А Побегалов блестяще играет Петра в «Шуте Балакиреве», но тоже недоволен!
Дядя Павлуша помчался за валерьяновкой и выпил целый стакан.
— А эта, простите за выражение, сучка Мэри из соседнего подъезда! Ей-то что надо? Весь город знает, чем она занимается, с тех пор как от нее сбежал муж на фронт.
— У нее овчарка немецкая, — уточняю я в разговоре.
— А детям вообще давно пора спать! — вспоминает тетя Маша.
Так я не смог дослушать до конца, как разворачивалось это грандиозное сражение, где наш Павлуша одержал полную победу над врагами. Засыпая, я сквозь щелочку в двери слышал, что выступил сам Незнамов и сказал, что Некрасову любит весь город и только она делает сборы.
А насчет репертуара, надо безусловно крепко подумать, потому что текущий момент требует поддержать на сцене нашу героическую современность…
Глухая Машка тоже встряла в разговор и проворчала невпопад:
— Если он станет ихних слушаться, Мария его сжуеть.
— Прекрати нести чушь, дура, — тут же отрезала Марипаловна.
— Я всегда говорила — театр, это большой гадюшник, — повторила тетя Ира.
