Золотой человек
Сказка в двух действиях
Действующие лица
Золотой человек
Иван-царевич
Игнашка
Царь
Царица
Министр
Стражники:
Василий
Егор
Катерина-царевна
Кока – крестная царевны
Зверь-страшилище
Действие первое
Картина первая
В самой середке царского сада растет яблоня с золотыми яблоками. Под яблоней сидят два стражника: Василий да Егор. Посидят немножко, встанут, обойдут дозором, опять сядут, опять про разное поговорят.
Василий. Мы когда вора поймаем, забивать его не будем.
Егор. Не бу-удем. Так, маленько попинаем.
Василий. За то, что спать не давал.
Егор. Конечно. Царь гневается, а нам печаль.
Василий. Мало печаль – горе! Скрадут опять яблоко, и голов нам не видать.
Егор. Как своих ушей.
Василий (подумав). Не, уши будет видать.
Егор. А как?
Василий. Ну как… Голова ж с плеч долой. Так?
Егор. Так.
Василий. Во-от. А куда она подевается?
Егор. Куда?.. Покатится куда-нибудь… по дорожке.
Василий. Правильно. Она покатится, а я подбегу да на уши и погляжу!
Егор. Тьфу ты! Точно! Она же вон (показал, словно перед ним катится голова), а я – вот. Умный ты, Васька.
Василий (гордо). Я и считать умею.
Егор. Ну-у?!
Василий. Гляди. Сколько золотых яблок на яблоне было?
Егор. Три.
Василий. А ныне сколько?
Егор. Ныне два.
Василий. Почему, ответь на задумчивый вопрос?
Егор. Потому что вор убежал! Споймать-увидеть его не можем.
Василий (смеется). Горе-Егоре. Вор убежал… Это само собой.
Егор. А как?
Василий. А так. Учись, пока живой да добрый. От цифири три оттянем цифирь раз…
Егор (радостно). Прямо в глаз!
Василий зыркнул на Егора недовольный, тот смутился даже.
Василий. От цифири три оттянем цифирь раз…
Егор. Ну.
Василий. Что получим?
Егор. Ну.
Василий. Прямо в глаз. Тьфу, леший! Смутил мою ученость! Не буду я тебе считать.
Егор. Василий…
Василий (обиженно). Ай!
Егор. Осерчал?
Василий. Ага. Ай.
Егор. А чего?
Василий (подумав). А я уж и не помню. Айда дозором пройдем. Поглядим, не прячется где вор?
Егор. Поглядим.
Обошли они вокруг яблони.
Не видно?
Василий. Не видно.
Егор. Значит, не прячется.
Василий (соглашаясь). Ну раз не видно… Садись. Какие мы, все ж таки, с тобой воины хорошие. Прямо исключительные.
Егор. Да?
Василий. А чего? Не спим. (Оглянулся.) Не боимся.
Егор. А все на нас ругаются.
Василий. Да ну их.
Егор. Да ну.
Тут вдалеке свирель запела.
Василий. На свирельке кто-то играет…
Егор (зевая). Проказничает…
Василий (зевая). Скоморо-охи… Никакого от них поко-оя…
Егор (зевая). На войну бы их всех…
Василий. Чтоб знали…
Стражники уснули, а свирелька все ближе и ближе поет. Звезды по небушку просыпались, а по саду – по деревьям, по траве – солнечные зайчики забегали. Только это были и не зайчики вовсе, а просто из глубинки садовой к яблоне с золотыми яблоками шел да играл на свирели Золотой человек! Роста высокого, весь золотой: сапоги золотые, кафтан золотой, шапка золотая, и даже руки, лицо, борода, усы были золотыми. Подошел он к яблоне, сорвал золотое яблоко, спрятал его за кушак. Заворочались было стражники, опять заиграл на свирели Золотой человек, крепче прежнего уснула охрана. Пошел прочь Золотой человек. Тише и тише играет свирель, темнее и темнее становится в саду. Но вот закукарекали по царству-государству петухи, заголубело небо, засверкали под солнышком утрешним звезды-росинки, птицы запели. Особо сильно сполошничали воробьи. Они-то и разбудили уснувших воинов.
Эй! Эй, горе-Егоре! Никак уснули мы?
Егор. А? А?
Василий. Никто не узрел нас, на посту задремавших?
Егор. Никого не видел.
Василий. Да ты ж спал!
Егор. А ты?
Василий. И я.
Егор. И тоже никого не видел?
Василий. Тоже никого.
Егор. Ф-фу-у. Слава богу…
Оба. Обошлось.
А по дорожке садовой спешили к яблоне Царь с Царицей. С Царем рядышком медальками брякает Министр его военный.
Василий, Егор (вместе). Здра! Жла! Ваше! Ство!
Царь (Министру). Что ж так орать-то?
Министр (стражникам). Не орать!
Василий, Егор (шепотом). Здра. Жла. Ваше. Ство.
Царь (Министру). По-людски они могут доложить?
Министр. Докладывать, будто вы есть обыкновенные люди!
Василий. За время охраны означенного драгоценного дерева приключений и происшествий замечено не было.
Царь (довольный). Кто таков?
Министр (Василию). Кто таков?
Василий. Воин охранной стражи Василий, сын Васильев.
Министр (Царю). Внутреннее войско.
Царь. Молодец. Расступись, сынки, погляжу-полюбуюсь на золотые мои, на наливные мои, на драгоценные ябло… яб… (С изумлением.) Яблоко?!
В большом гневе пошел Царь вон из сада. Но вдруг вернулся, сорвал медальки и погоны с Министра, закричал страшным голосом.
В каторгу их! В кандалы заковать! Медведям разодрать! (Министру.) А тебе… тебя… Из столицы вон! (Ехидно.) И без почестей! Лес корчевать, землю пахать, а потом… Потом… Может, и голову срублю. Тут надо поглядеть.
Упали в ноги Царю Министр и стражники. Прощения, милости просят, слезами уливаются.
Василий, Егор. Прости нас, царь-государь, родимый батюшка!
Министр. Поймаю я вора! Не губи, государь!
Василий, Егор. Глаз с яблочка не сведем!!! И вора приведем!
Царь. И яблоки вернете?
Министр. Коли не съел их вор проклятый, возвернем яблочки!
Царь. Как съел? Не может такого быть.
Министр (горько вздыхая). Ох, может, государь: какой спрос с лихого человека…
Царь (недоверчиво). Да не-ет. Зубы поломает. Они ж золотые. Да не-ет.
Министр. Помилуй, государь! Я ли тебе верой-правдой…
Царь (перебивая). Ну, ладно-ладно. Будешь мне сейчас: я ли, тебе ли… Царица, что делать будем? Что-то жалко мне их стало.
Министр. Царь-государь! Вели поймать вора-негодяя!
Василий. На мелкие кусочки порубаем!
Царь. Царица, что такое со мной? Начнет галдеть народ, сразу жалость проходит.
Замерли в страхе Министр и стражники.
Царица. Отпусти ты их, царь-батюшка. Одно яблоко у тебя осталось…
Царь. Жена, не надрывай сердце. Не то меч схвачу да иссеку их… прямо у себя на глазах.
Царица. Пригодятся они еще тебе.
Министр. Пригодимся, государь!
Царица. Научу вас, как вора изловить.
Царь. Да? (Министру и стражникам.) Подымайтесь, последний раз вам льгота выпадает. (Наблюдая, как Министр и стража поднимаются с колен.) Ишь, обрадовались. Везет же людям. Тут крутишься, царствуешь, понимаешь, – никаких радостей. Слушаем тебя, матушка.
Царица. Прикажи, царь, привязать к ветке, где яблоко последнее, колокольчик звонкий.
Министр. Так-так-так. Понима-аю…
Царь. Помолчи.
Царица. Ночью, среди листьев утаенный… Не заметит его вор-лиходей. Сорвет яблоко, колокольчик и зазвенит.
Министр. Тэк-тэк-тэк… Вон оно куда-а! А я думаю: ну и что?
Царь. Ну и то. Звон же на всю ивановскую. Ты знаешь, давай без раскачки: приступай к обязанностям, соображай.
Министр. Да-да-да-да-да! Еще какие дополнения, наказы?
Царь. Как, матушка?
Царица. Сеть приготовьте.
Царь (Министру). Сеть.
Министр. Понял.
Царица. С сетью той пусть стража в кустах затаится.
Царь (Министру). В кустах.
Министр. Понял.
Царица. А чтоб не уснул никто, вора ожидаючи, вели голодными караул держать, да за дворцом пусть девки кашу варят с духом крепким, сытным. Никто не уснет.
Царь (грозно). А кто уснет!..
Министр. Лучше всего тому на свет не родиться!
Царь. Верно. Министру в первую очередь, как ответственному за ход придуманного действа.
Министр. Ваше величество…
Царь. Дуди в свою дудку. Приступай к операции.
Задудел Министр в дудку, загудел царский двор, засуматошничал.
Картина вторая
Во дворце, в покоях, два молодых человека: Иван-царевич и слуга его Игнашка. Иван-царевич на табуретке сидит, книжечку читает. Игнашка от безделья мается.
Игнашка. Царевич, а царевич, айда украдкой поглядим, как вора ловят?
Иван-царевич. Батюшка не велел… Ты в окно, Игнашка, погляди.
Игнашка. Темно. Не видно. С дальнего двора полбой пахнет, кишки заворачиваются. Айда, царевич, полбы натрескаемся? Девок погоняем!
Иван-царевич. Не хочу.
Игнашка. Откуда я такой несчастный человек взялся?! Того он не хочет, этого не хочет!..
Иван-царевич. Что с тобой, Игнашка?
Игнашка. У других царевичи как царевичи, а ты… Ни пошкодить с тобой, ни девок покручинить.
Иван-царевич. Скучно мне это.
Игнашка. Я уже смотреть не могу, как ты себя из жизни выключаешь! То в книжки упрется, то сидит всю ночь – звезды считает… Разве такая царска жизнь должна быть? Э-эх!
Иван-царевич. Игнаха, расскажи, а как бы ты жил?
Игнашка. Если по-царски?
Иван-царевич. Да.
Игнашка. Я бы… Я бы… Я бы… Я бы наелся, аж… Все бы съел и выпил!
Иван-царевич. А еще?
Игнашка. Я бы… Я бы полный амбар заморской одеждой набил и каждый день разное надевал.
Иван-царевич. И все?
Игнашка. Куда все-о?! Токо разохотился! Я бы всех девок в своем царстве-государстве переглядел и с самыми прекрасными свадьбы учинял. Раз сто бы женился!
Иван-царевич. Все?
Игнашка. А что еще-то?
Иван-царевич (вздохнув). Так царство развалится, и погонят тебя…
Игнашка (гордо). Скоко-то там поживу-у. Зато что вспомнить будет. А книжками себе сухотку наживать – тоже ничего радостного. Не-е! Если б я царевичем, а потом царем, я бы все книжки на растопку пустил, оставил бы только с картинками. Вообще бы одни картинки оставил.
Иван-царевич. А какие картинки?
Игнашка. Самые страшные и самые смешные. А так, как ты живешь, царевич, не жизнь – тоска. Все вора ловят, он в буквы свои уткнулся. Айда, царевич, в сад, поймаем лихого, намнем ему бока.
Иван-царевич. Ну хорошо… Дочитаю, немного осталось. Да и свирель еще не пела.
Игнашка. Какая свирель?
Иван-царевич. Знаешь, что я приметил? Ночью, когда уснут все, в полях кто-то на свирели начинает играть. А утром опять золотого яблока нет…
Игнашка. Ну и что?
Иван-царевич. Мне отчего-то кажется, что непростой то вор, какой-то особенный…
Игнашка. Вот поймают, попляшем на ем, на особенном.
Иван-царевич. Тихо! (Прислушался.) Свирель поет!
Игнашка. Бежим скорее!
Иван-царевич. Что батюшка скажет? Рассердится.
Игнашка. Ну хоть раз в жизни схитри, царевич! Ослушайся!
Иван-царевич. Тебя накажут…
Игнашка. Скажи, что это ты мне приказал с собой в сад идти!
Иван-царевич. И правда, из окна ничего не видно.
Игнашка. Опоздаем! Самое интересное пропустим!
Иван-царевич. Игнашка, а зачем кашу варят?
Игнашка. Чтоб стража не уснула! От голода у них брюхо сводит, от запаха сердце колотит. Смотри, царевич! В саду светло стало.
Вдруг умолкла свирель за окном, да как зашумит дворовый люд. Кинулись к окну Иван-царевич с Игнашкой.
Иван-царевич. Поймали…
Игнашка. Сюда волокут! Чего-то он и впрямь необычный: блестит весь…
И вносят в помещение клетку, а в клетке той сидит Золотой человек. За клеткой бегут Царь с Министром, с ними Царица, Ивана-царевича матушка.
Царь. Иван-царевич! Погляди, понимаешь, какую чуду-юду мы поймали!
Министр. Царь-государь, он какой-то без голоса. Может, больной?
Царица. Не больной то человек, а гордый.
Царь. Ишь ты… Гордый. Ну а как же? Золотой! С головы до пят!
Министр. Государь, сначала допрос снимем или сразу пилить начнем?
Иван-царевич. Как пилить?
Министр. Напилим из него брусочков для золотого запаса… Мечи поизносились-потупились, надо прикупить-пополнить…
Царь. Тих-тих-тих. С ходу, понимаешь, базар устраивать. «Напилим, поизносились…» Пусть пока посидит, оглядимся. Спасибо, женушка, за смекалку. Нам бы еще яблоки от него вытребовать, если не съел.
Министр. Царь-государь, зубы сломает!
Царь. Да? (Подумав.) Да не-ет. Он же золотой.
Министр (не понимая). Так-так-так.
Царь. Соображай. Ты мясо ешь? А сам ты какой?
Министр. Мясистый.
Царь. Мясной! А он золотой! (Царице.) Вот тебе, матушка, ключи от клетки. Храни, как знак моего величайшего к тебе доверия. Все. На сегодня завершаем. Двор устал, да и я притомился. (Золотому человеку.) Молчишь? Эй! Молчит.
Министр. Молчи-ит.
Царь. Ежели завтра не заговорит, на монетный двор отправлю. Рассержусь и отправлю. (Министру.) Стражу у дверей поставь, не забудь.
Министр. Уж как полагается, государь.
Иван-царевич. Батюшка, позволь мне с Золотым человеком остаться?
Царь. Зачем? Толку с него никакого: истукан истуканом.
Иван-царевич. Авось заговорит со мной.
Царица. Позволь, царь-государь. У Вани ум быстрый, сердце доброе, глядишь, и тот, кто из золота, отзовется.
Царь. Да? В самом деле, привыкли, понимаешь, к одним средствам: ругани да пыткам. Оставайся, Ваня. Потолкуй с ним. Может, и вправду заговорит. А мы спать-почивать… Пойдем, матушка.
Ушли Царь с Царицей, за ними Министр вдогонку. Стала стража за дверью. А из-под лавки вылез Игнашка. Он там прятался, пока разговор шел. Исхитрился, значит, остаться, чтоб на Золотого человека поглазеть.
Иван-царевич. Здравствуйте, Золотой человек.
Посмотрел Золотой человек на Ивана-царевича и, гляди-ка, кивнул.
Игнашка. Царевич! Мотает головой-то! Мотает!
Иван-царевич. Кто вы? Откуда?
Игнашка (Золотому человеку). Воды в рот набрал?! Царевич, надо его кочергой пошурудить!
Иван-царевич (Золотому человеку). Скажите, это вы на свирели играли?
Показал Золотой человек тут Ивану-царевичу свирель свою золотую.
Вы… Никогда такой не слышал.
Заиграл на свирельке своей Золотой человек. Обрадовался Царевич, припал к клетке, слушает с удовольствием сердечным, с грустью-печалью молодой. А Игнашка раззевался, закачался и упал, где стоял, захрапел.
Что с ним?
Золотой человек. Тело уснуло его, а сердцем он и раньше спал. Выпусти меня, Иван-царевич.
Иван-царевич. Как же я вас выпущу? Замок большой, кованый… Ключи у матушки.
Золотой человек. Спит крепко матушка твоя. Ключи в ларце лежат. Отпусти, Иван-царевич. Никто не увидит, никто не услышит.
Иван-царевич. Стража у дверей…
Золотой человек. Свирель запоет – никто не проснется.
Иван-царевич. Странно: все спят, я – нет…
Золотой человек. Пора твоя пришла, Иван-царевич. У иного и сон из глаз бежит, а душа годами дремлет. А твоей душе настал черед забыть про покой, про отдых.
Иван-царевич. Не могу отпустить вас, Золотой человек. Не ходили бы в царский сад, не брали бы золотых яблок… Сыграйте, пожалуйста, еще на свирели.
Замолчал Золотой человек, не хочет отвечать.
Хорошо! Отпущу я вас на волю! А там… Будь что будет!
Грянул тут гром великий, засверкал свет небывалый. Отвалилась одна сторона у клетки, и вышел Золотой человек на волю. Решетка опять на свое место вернулась. Никого в царстве гром не разбудил, свет не всполошил. Все спали по-старому, Игнашка тоже. Видно, сила здесь сказалась какая-то чудодейственная.
Золотой человек. Спасибо тебе, Иван-царевич.
Иван-царевич. Сами вышли, без ключей.
Золотой человек. За ключи сердечные спасибо.
Положил он руки свои Царевичу на голову и сказал:
От золотого – золотое!
Золотыми стали волосы у Царевича.
Надень шапку, никому с головой простой не показывайся. Придет срок – увидят. Будешь в горе-несчастии, позови меня.
Опять гром грянул, и свет опять засверкал. Человека Золотого и след простыл. Кинулся Царевич к окну, потом и вовсе в сад убежал. Тем временем Игнашка одыбал, увидел, что нет в клетке Золотого человека, забегал, закричал: «Ловите! Нет его! Сбежал! Ловите!». Всех на ноги поднял. За окном дождь ливмя льет, по дворцу людской гам разливается. Набежали наконец-то к клетке Царь с Царицей, Министр со стражей да Игнашка. Одного Царевича нету. А Царь распалился, бегает вокруг клетки, себя по бокам, по ногам наяривает.
Царь. Всех сказню! Не помилую! Ах ты! Ох ты! Смерти моей пожелали?!
Министр. Царь-государь! Не говори так! Помру сейчас!
Царь. Не сметь самому! Всех указом! К ликвидации! Ротозеи! Где Золотой человек?! Вот-вот-вот где он должен быть! А он где?!
Министр. Цел. Цел замок, батюшка! Не мог он сам освободиться!
Царь. Как же тогда?! Как?! Поучите государя… Не хватает у него разумения… Объясните дураку!
Царица. Батюшка, а может, он через чудо на волю вырвался?
Министр. Или кто ключами отпер, а потом опять замок повесил.
Царь. Матушка-царица, вынь ключи да положь мне в ладошку.
Подала Царю Царица ключи.
А теперь отвечай: зачем пленника выпустила, какой у тебя в этом интерес?
Тут как раз Иван-царевич вошел.
Царица. Батюшка, помилуй, хоть и жалко его мне было, а не выпускала его на волю.
Царь. Жалко, значит, было? А тайком сюда не пробиралась?
Царица. Не пробиралась.
Царь. И вора не выпускала?
Царица. Не выпускала.
Царь. Золотого запаса отечества не лишала? А как же он вырвался? Мышью?! Голубем обернулся?!
Царица. Не видела, не знаю.
Царь. Нечего мне тут чудеса подбрасывать! Чуть что – сразу на чудо, понимаешь, кивать. Давайте принимать решение. Ключи были у царицы?
Министр. У царицы.
Царь. Чудес мы там разных не принимаем. Шибко легкий выход из положения получается: вроде и спрашивать не с кого.
Министр. Не принимаем.
Царь. Слушайте мой неотменяемый указ. Министр!
Министр. Здесь!
Царь. Царицу арестовать, приготовить к смертельному наказанию.
Министр. Есть! Вид наказания какой, царь-батюшка?
Царь. Вид какой… Нет, не пойдет. А если… Нет. Не разбойница все ж из леса, на веревке болтаться.
Министр. Через отруб?
Царь. Как?
Министр. Предлагаю через отруб. Отсекновение главы царствующей особы.
Царь. Звучит, вообще-то. И быстро…
Министр. Тюк, и нету.
Царь. И, поди, не больно?
Министр. И подумать не успеет: больно там или нет.
Царь. А казнить, наказать кого-то надо.
Министр. Надо, государь, ничего не поделаешь.
Царь. Дело государственное… Межличностные отношения…
Министр. Да-а…
Царь. Неуместны.
Министр. Не играют роли.
Царь. И это правильно. Так и решили. Записывай.
Министр. Записываю.
Царь. Министру отрубить голову предложенным им способом.
Задумался Министр маленько над словами царскими и брякнулся в обморок. Напугался.
Все же таки не умеем мы разделять ответственность. Никак не научимся. Стража, поглядите, как он там себя чувствует?
Василий. Дышит, царь-государь.
Царь. И как дышит?
Василий. В соответствии с указом, царь-государь!
Царь. Ишь, какой языкастый.
Егор. Он и считать умеет, царь-государь.
Царь. Всё вы умеете, да службы не разумеете. А посему приказываю вам лишить друг друга голов.
Егор. Это как?
Царь. В порядке очереди. Сначала ты ему голову срубишь, потом он тебе.
Помолчали немножко стражники, как Министр, в бессознание упали.
По сю пору сильно царское слово! А все судачат: не сработает, не сработает. Пусть нарисуют их для наглядности, народу покажут, как убедительный факт нашего указа. Ступай, матушка, в темницу наказание испытывать, посиди там некоторое время. Надумаешь правду доложить – выпущу.
Иван-царевич. Отец, не виноваты эти люди! Прости им!
Царь. И матушка не виновата?
Иван-царевич. И матушка без вины.
Царь. Назовешь, за кем причина происшествия, – помилую.
Иван-царевич. Чудо чудное, батюшка, здесь было.
Царь. И он про чудо!.. (Топнул.) Не желаю никаких чудес! Все, понимаешь, как с ума посходили. Перед государем стоишь, Ваня, а шапку не скидываешь. Куда такое воспитание годится?! Развал в государстве. Золото из царства исчезает, сыновья про почтение забыли!..
Иван-царевич. Прости, пожалуйста. Не могу я шапку снять, батюшка.
Царь. Шапку не можешь, а указы царевы за так хочешь отмести? Дак то ж не шапка, не снял-надел. Пока преступник не отыщется, всем проживающим и ответственным головы поснимать! Найдется тот, кто пленника выпустил, – назад повернем.
Иван-царевич. Я выпустил Золотого человека.
Сильно удивился Царь, Царица в удивлении. Даже Министр со своими воинами от удивления с пола на ноги повскакали.
Царь. Матушка… Матушка… Да сын ли то наш, коли такое сотворил?!
Царица. Ванюша, сними шапку, покайся за оговор свой. Не мог он этого сделать. У меня, батюшка, ключи были, ни у кого боле.
Царь. В самом деле. Промахнулся ты тут, Ваня.
Иван-царевич. Спала матушка крепко, не слышала, как я ключи из спаленки вынес.
Царь. И стража ничего не видела?
Иван-царевич. Не видела.
Василий, Егор. Не видели!
Иван-царевич. Спать я им приказал.
Василий, Егор. Приказал!
Иван-царевич. Не смели ослушаться приказа, уснули.
Василий, Егор. Не смели! Уснули!
Царь. Ладно-ладно, обрадовались.
Василий, Егор. Так точно!
Царь. Ну, Ваня… Коли в такую неожиданность все дело повернул… Прочь с глаз моих! Иди-ка!.. Пошляйся!.. По белу свету. Наберись ума-разума.
Царица. Как же он пойдет, батюшка? Один-то? Слабый он для походов, задумчивый. Погубит себя.
Царь. Сумел богатства нас лишить, сумей назад вернуть. Хватит ему книжки читать да звезды считать. Пусть к жизни приспособится! Вон, Игнашку тебе с собой даю, и больше никаких условий!
Игнашка (пал на колени). Царь-государь! Не пройдем мы леса дремучие, болоты ядовитые! Помрем в пути-дороге! Пощади, царь-батюшка!
Царь. Твердо на своем стоишь, Ваня?
Иван-царевич. Куда прикажешь, туда я и пойду, батюшка.
Царь. И шапку передо мною не скинешь на прощание?
Иван-царевич. Не могу, батюшка.
Царица. Ты ли это, Ванюшка?! Тихий был, покорный, слова не вытянешь, вдруг на тебе…
Царь (Министру). Вывесть их обоих за ворота! Немедленно! Пойдем, царица, в спаленку, поплачем из-за сына неблагодарного. Помыкает по белу свету, посмотрит, почем фунт лиха. Может, так из него царь получится… Даже схитрить не может. Пойдем.
Увел Царь Царицу, которая перед этим поцеловала сынка на прощание, поплакала. Потом Министр со стражей проводили Царевича с Игнашкой.
Картина третья
Стоят Иван-царевич с Игнашкой посередь дремучего леса. То там, то сям в ветвях страшные глаза посверкивают. Наверное, филины да совы на путешественников лупятся.
Игнашка. Царевич, однако запутался ты в звездах своих. В эдакую страсть нас завел.
Иван-царевич. Скоро должен кончиться лес. По всем приметам. Через день придем в царство соседнее.
Игнашка. Все болота, все трущобы прошли?
Иван-царевич. Прошли. По расчетам, последний лес остался.
Игнашка. У других царевичи как царевичи: по домам сидят, разные развлечения себе устраивают, слуг своих тешат наградами да винцом. Один я с тобой, непутевым, мыкаюсь.
Иван-царевич. Не хочешь идти – возвращайся. Я теперь хоть сто болот, сто лесов пройду. А ты возвращайся.
Игнашка. Ага. Чтоб царь с меня три шкуры спустил? Почто, закричит, сына моего неприспособленного оставил?!
Иван-царевич. Приспособленный я, Игнашка! А я и не знал! Могу хоть сейчас без отдыха дальше идти! Пойдем!
Игнашка (хмуро). И дальше для меня радости никакой. Ты куда ни заявишься, везде тебе почет и благость, как сыну цареву, а мне из-за твоего характера так и жить без куражу, без веселья.
Иван-царевич. Не сердись, Игнашка. Придем к людям – повеселишься.
Игнашка. Все ноги сбил… Тут кровянка выступила… И тут…
Иван-царевич. Хорошо. Давай веток нарежем, костер разведем, а утром в путь-дорогу.
Начал Царевич хворост собирать, ветки рубить, а Игнашка за ним следом с ножом крадется: решил зарезать Царевича. Потом как кинется сзади, как повалит на землю!
Игнашка. Чего хочу, спрашивал?! А ну сымай кафтан! И сапоги сымай!
Иван-царевич. Что ты?! Игнашка! Убери нож! Пожалуйста!
Игнашка. А не хочешь, можешь и не сымать. Так и так тебя зарежу.
Иван-царевич. За что? Ничего худого тебе не делал…
Игнашка. Прощайся со своей жизнью, царевич! Надоело мне под тобой ходить. Без тебя в чужое царство-государство сыном царевым приду. Я еще на ихней дочери там женюсь, и будет мне полная благость.
Замахнулся Игнашка на Ивана-царевича.
Иван-царевич. Погоди, Игнашка! Погоди, послушай!
Игнашка. Быстрее говори, а то у меня уже терпения нет.
Иван-царевич. Все отдам тебе, но…
Игнашка. Ну че но-то, че но?
Иван-царевич. Кафтан сменишь, сапоги, но…
Игнашка. Ну че но-то?
Иван-царевич. Судьбу как переменишь? Разве виноват я, что царевичем родился?
Игнашка. Это я разберусь. Склоняй голову, не хочу кафтан кровью пачкать.
Иван-царевич. Не убивай меня, Игнашка! Все, что хочешь, для тебя сделаю.
Игнашка. На что ты мне сдался? Мешаешься только под ногами…
Иван-царевич. Игнашка, вдруг живой я больше пригожусь, чем мертвый?
Игнашка. Возиться с тобой… Постой-посто-ой! О! Слово крепкое мне дашь?
Иван-царевич. Слово? В чем?
Игнашка. Слугой моим быть! Чтоб любое мое приказание по первому слову!
Иван-царевич. Как ты мое?
Игнашка. Не-е! Без лентяйства и хитрости. Без пререканий, сразу и в точности. Давай такое слово – помилую.
Иван-царевич. Хорошо. Даю тебе такое слово, только не убивай.
Игнашка. И чтоб не объявляться никому царским сыном!
Иван-царевич. И это слово тебе даю.
Игнашка (хохочет). Вишь! Переменилась судьба-то! Слышь, царевич?! Не, с седняшней минуты ты Ивашка! А я… Я Игнат-царевич! Повтори.
Иван-царевич. Ты – Игнат-царевич….
Игнашка. Помни! Начинаем перемену.
Снимает Игнашка свою одежду, рвет, топчет ее. А сам, негодник, чужое на себя натягивает да приговаривает:
Будешь меня учить разным моментам царским, подсказывать, куда поскладней говорить… Я парень толковый. Мне токо перво время… Шапку тоже давай.
Иван-царевич. Игнашка… Игнат-царевич, разреши, я плат вместо шапки на голову повяжу?
Игнашка. Вот чтоб там просьбы всякие мне – в последний раз. Надевай, даже еще лучше: понеприглядней будешь. Куда пошел?
Иван-царевич. За деревом повяжу. Можно?
Игнашка. Не сбежи там!
Иван-царевич. Слово дал – не сбегу.
Игнашка. Вот эта дурость ваша мне не нравится. Я, что ж, тоже теперь слово держать должен?
Иван-царевич. Если решил сыном царским зваться – должен.
Игнашка. Беги, надевай свой плат.
Спрятался за деревом Иван-царевич.
Пережуе-ом. С умом да с оглядочкой… Дал слово царское, все ему верят, а ты: р-раз! Вкруг себя обернулся: ниче не знаю, ниче не говорил. Вы что-о! Большую выгоду можно получить. Эх, поглядеться не во что. Ивашка! Погляди на меня!
Вышел Царевич с платом на голове.
Как я, хорошо?
Иван-царевич. Хорош.
Игнашка (смеется). Ты тоже. Еще лицо грязью замажь.
Испачкал Игнашка Царевича, тот совсем какой-то чухонец стал.
Не поймешь: мужик ты или баба, и ничего царского в тебе не осталось.
Иван-царевич. Осталось.
Игнашка. Что?
Иван-царевич. Слово данное.
Игнашка. Смотри не откажись от него. Да болтай поменьше.
Иван-царевич. Знаешь сам: крепко слово мое.
Игнашка (довольный). Зна-аю. Потому и я в царевичи накрепко записался. Вольность тебе маленькую дам: сымай плат с головы, не позорься.
Иван-царевич. Не могу, Игнаш… Игнат-царевич.
Игнашка. Почему не можешь? Как-то мне подозрительно кажется… За дерево спрятался… Ты там, в голове, может, что хранишь? Может, записку какую-нибудь?
Иван-царевич. Ничего не храню. Не трогай плат мой.
Игнашка. Зачем за дерево уходил? Не штаны надевал, не от девки прятался…
Сдернул Игнашка плат с Царевича, обмер от изумления.
Е-о мое-о! Царе-евич… Это ка-ак? Это отку-уда?
Иван-царевич. Не говори никому. Прошу тебя.
Игнашка. Э-э!.. Золотой человек, однако, вызолотил… За волю свою. А мне чего делать? В какую хочешь чуду-юду тебя одевай, все меченый будешь. Поглянешь на тебя, сразу видно – не слуга.
Иван-царевич. Плат буду носить, никто не узнает.
Игнашка. Ты тогда его покрепче завязывай. И находись всегда там, где я тебе велю.
Завязал опять Царевич плат на голове.
Иван-царевич (беспокойно). Слышишь?
Игнашка. А?
Иван-царевич. Слышишь?
Игнашка. Топочет кто-то?
Иван-царевич. Кусты трещат…
Игнашка. А дышит-то как… Ох, матушки мои…
Иван-царевич. На человека не похоже…
Игнашка. Пропал я… Господи… Сюда бежит!
Иван-царевич. Лезем на дерево. Скорее!
Игнашка. На дерево… На дерево… Куда?! Я первый!
Влезли Царевич с Игнашкой на дерево. Совсем близко кусты затрещали, совсем близко затопало. А дыхание густое слышится, с рыком звериным. И выскакивает на поляну зверь – не зверь, человек – не человек: голова кабанья, черная, тело вроде человеческое, росту высоченного, шерстью заросшее, а без хвоста, ноги – копытами. И тащит то страшилище на загривке девушку в рубашонке белой и в беспамятстве. Остановилось страшилище, принюхалось да как заорет! Листья с дерев посыпались. Еще какое-то время постояло да как топанет, как грохнет ногой: из-под копыт дым повалил, и провалилось страшилище с девушкой в бездну непонятную. Переждали Царевич с Игнашкой, когда дым развеется, слезли кое-как с елки ни живы ни мертвы.
Игнашка. Бе… Бе… Бе…
Иван-царевич. Бежим!.. Подальше от этого места…
Игнашка. Не могу. Ноги не слушаются…
Иван-царевич. Садись ко мне на спину. Бежим скорее.
Присел Царевич перед Игнашкой, ухватился тот за шею, и поволок его скоренько Иван-царевич от места проклятого. Тут я советую отдых зрителям устроить: пирожну съесть, кофе-соком страх залить.
Действие второе
Картина четвертая
Теперь мы будем в соседнем царстве-государстве, в другом дворце, в других покоях. Вот вбегает в покои красавица бойкая Катерина-царевна, за ней Кока, мать ее крестная. Катерина шнырь за колонну, Кока туда-сюда – найти не может.
Кока. Катюшка! Куда подевалась? Загоняла крестную. Подай голосок! Катю-уша-а! Выходи, головку приберу. Растрепалась, наверное. Войдет царевич, увидит, запереживает: это она, что ли, невеста моя? Это мне на такую лахудру всю жизнь любоваться? Пойду-у. Где-нибудь себе другую присмотрю: гладенькую, спокойную.
Вышла Катерина, рассердилась маленько.
Катерина. Ну и пусть. Может, он совсем и не тот царевич.
Кока. То-от! Как не тот?! С той стороны, с нагаданной, из-за тех лесов, из-за тех болот.
Заплетает Царевне косу, приговаривает:
Ты очень не привередничай с ним, шибко не гордись, но и себя соблюдай, честь царскую, девическую помни. Сейчас какие-то царевны непутевые пошли: глаз как следует в дружка не положила, румянец на щеку еще не взошел, она уже по углам с ним шебуршится. Чмок да чмок… Разве это дело?
Катерина. Могу вообще на него не смотреть.
Кока. Как бриллиант будь: свети, да не грей. Гость – неудобно. Вдруг от него помощь нашему несчастному царству-государству сподобится. Не вороти нос, не вороти.
Катерина. Крестная, мне шестнадцать лет… Все учишь и учишь.
Кока. Кто ж тебя, царевну мою, поучит? Ни батюшки, ни матушки. Кроме крестной и поласкать-поругать некому. Слава богу, успели косу уложить. Вон царевич со слугой уже до тебя бегут. Растопырь бровки, улыбнись.
Катерина. Не хочу улыбаться!
И входят к ним Игнашка с Царевичем. Игнашка, дурачок, по привычке сразу бух на коленки.
Кока. Что с тобой, батюшка?
Игнашка. Здрасьте.
Иван-царевич. Запнулся, Игнат-царевич? Вставай.
Игнашка. А? Хо! Забыл! Ага, запнулся.
Кока. А я, грешным делом, удивилась: почто это у гостя звания царского ухватки холопские.
Игнашка. Да не-е. Запнулся. Это вот он мой холоп. Хочите, спросите у него.
Катерина. Игнат-царевич, почему у вашего холопа на голове плат повязан?
Игнашка. Да как вам сказать, царевна?.. Плешивый он у меня. Совестно без волос на люди показываться. Разрешил, видите, ему плат носить. А что, я добрый.
Кока. Вели ему умыться, Игнат-царевич. Негоже слугам царским грязными ходить.
Игнашка. Точно. Скоко раз ему наказывал… Везде грязь найдет. Ты где ее находишь? Неразговорчивый он у меня и глупый малость. Бог с ним. Ивашка, ступай в сад, шалашик себе сооруди и сиди там. Нечего хозяев из-за слуги мне в беспокойство вводить. И дел наших не положено тебе слушать. Иди.
Царевич ушел, один остался Игнашка, грудь колесом.
Кока. С каким делом или просто в гости к нам пожаловал, Игнат-царевич?
Игнашка. Да оно как получилось… Сел я с царем, с батюшкой своим, говорю ему: папа… Надоело мне под крылом твоим сидеть, пора на ноги становиться. Пойду обженюсь где-нибудь. А вчера по вашему царству прошли с плешивым, кругом объявления: мол, Катерина-царевна замуж отдается, токо какие-то условия есть и все. А сейчас поглядел – хороша у вас Катерина-царевна. Приглядной такой в нашем царстве не встречал. А я что? Парень тоже хороший, и девушки на меня заглядываются…
Кока. Условия больно непростые у нас.
Игнашка. Не управлюсь, думаете?
Кока. Нагадала нам ворожея, что только тот управится, кто из-за болот, лесов пеший к нам пожалует, да с той стороны, откуда солнышко встает.
Игнашка. О! Мы как раз оттудова!
Кока. Много женихов себя пытали через условия наши…
Игнашка. Ну и как?
Катерина. Бежали без оглядки.
Кока. А кто и голову сложил.
Игнашка. Ух ты… Что ж вы такие условия тяжелые?
Катерина. Боишься, Игнат-царевич?
Кока. Правильно молодой человек спрашивает. От дурости сломя голову на все соглашаются. А он, вишь, причину понять хочет. А причина вот в чем: как помер наш царь-батюшка, так валун-камень в нашем царстве объявился!
Игнашка. Ну и что?
Кока. Дак он бешеный!
Игнашка. Как это?
Кока. Новый месяц народится, камень с места срывается, и давай кататься где попало. Грохоту от него-о!.. Это-то бы ладно…
Игнашка. А что?
Кока. Давит всех, кто на дороге попадется. Прямо насмерть. Тыщу людей задавил, никто сладить с ним не может. Сегодня ночью опять срок ему буянить. Ты уж, царевич, для начала обезопась нас от него.
Игнашка. А как?
Кока. Коли Катерину-царевну решил замуж взять, выполняй условие без всяких разговоров, коли нет – вот Бог, а вот порог. Другой претендент найдется. Все царями мечтают стать.
Катерина. Что молчишь, царевич? Берешься камень повоевать?
Игнашка. А куда деваться? Ладно… Пойду… к этому… к плешивому своему. Посоветуюсь.
Катерина. Говорил, глупый твой слуга.
Игнашка. Не, ну он не кажный день глупый. Х-хэ! Мечом ткну, враз поумнеет.
Убежал Игнашка, а Кока с Катериной друг на друга смотрят, вроде как удивляются простодырости Игнашкиной. Правильно: не знают, что он поддельный царевич. В общем, не показался он им.
Картина пятая
Иван-царевич тем временем изладил себе шалашик в саду, сидит возле него, об Катеринке думает. Очень она ему по сердцу пришлась. Прибегает Игнашка. Пыхтит, вокруг Царевича ходит-ходит.
Иван-царевич. Что с тобой… Игнат-царевич?
Игнашка. С кем разговариваешь?! Встань передо мной с готовностью служебной! Встал?
Иван-царевич. Стою.
Игнашка. Приказ слушай. Тут у них какой-то валун-камень сумасшедший завелся, давит всех без разбору. Ты камень этот как-нибудь расшиби. Нынче ночью покатится по дороге, и ты должен его повоевать. Понял?
Иван-царевич. Он, наверное, волшебный?
Игнашка. Просто так, что ли? Бешеный валун-камень! Громадный! Понял?
Иван-царевич. Как же я его повоюю?
Игнашка. Я откуда знаю?! Жизнь сохранил, оборотился слугою – принимай страдания! Без разговоров! Не исполнишь приказ – объявлю тебя преступником и казню. Меня, как сына царского, здесь все слушаются, в большом доверии у них оказался. Что-то кто-то нагадал им про нас…
Тут Катерина сбоку подошла к ним.
Катерина. Игнат-царевич…
Игнашка. О! Здравствуй, царевна.
Катерина (смеется). Здравствуй.
Игнашка. Смеешься чему-то… Или что не так на мне сидит?
Катерина. Все так.
Игнашка. Ну, я вроде парень справный. А в чем дело?
Катерина. Виделись с тобой. Забыл?
Игнашка. А-а… Э-э… С тобой, Катерина, каждую минуту согласен здороваться. Очень заволновала ты меня.
Катерина. Часто ты от девушек волнуешься?
Игнашка. Можешь считать, что в первый раз. Я не такой.
Катерина. А какой?
Игнашка. Значит… Не то, что другие. За девками гоняться, вино пить, разные потешки устраивать – нет. Я все больше в библиотеке. От книжек волнуюсь.
Катерина. Правда? Молодец.
Игнашка. Си-ильно волнуюсь. Когда читаю, даже ладошки потеют от удовольствия.
Катерина. А какие ты книжки любишь?
Игнашка. Я все книжки на свете люблю. Особенно где картинок мало. Бумагу только зря на эти картинки переводят. Царем стану, надо какой-нибудь указ про это придумать: чтоб без всяких картинок. Поженимся с тобой, первым делом все картинки ликвидирую, потом… Вино в реки посливаю. Пусть одну воду пьют. Себе сколько-то там оставим для гостей. И все.
Катерина слушает, от смеха заходится. Она-то девка умная, быстрый у нее ум-то.
Катерина. Молодец. Только как же ты царем станешь?
Игнашка. Камень победю и стану. Еще что-нибудь выполню, что накажете, и стану.
Катерина. Ну, если выполнишь…
Игнашка. А куда я денусь?
Катерина. Посоветовался с плешивым? Надоумил он тебя?
Игнашка. Не. Сегодня он глупый чего-то.
Катерина. Ладно. Пойдем обедать, Игнат-царевич. Крестная стол накрыла, ждет нас.
Ушла Катерина. А Игнашка задержался на минутку.
Игнашка. Слышь, Ивашка… Я, кажись, приглянулся царевне! Сама за мной прибежала! (Смеется.) Тебя плешивым называет. И я тебя так буду звать. Сиди тут, жди ночи. Чтоб камень мне повоевал! А я пойду покушаю.
Галопом прямо кинулся Игнашка за Катериной.
Иван-царевич (сел на землю, за голову схватился). Все! Пропал я! Как быть? Что делать? С камнем пойду драться. Задавит он меня… Не пойду – Игнашка убьет. Еще и царевна смеется надо мной. Сбросить бы плат с головы, объявиться царевичем (вздохнул). Нельзя: слово держит. Как же камень мне одолеть? А если яму на его дороге вырыть?.. Покатится, погонится валун-камень за мной… К яме его подгоню… Большая яма нужна, глубокая. До ночи один не управлюсь! Все! Пропал. Обещал Золотой человек в трудную пору помочь, а где искать его, не сказал. Золотой человек… Золотой человек, не поможешь ты в беде моей – казнит меня Игнашка, не пожалеет. Золотой человек! Где ты?! Слышишь ли меня?!
Налетел тут буран великий, подхватил Ивана-царевича, выше деревьев поднял и понес.
Картина шестая
И оказался Царевич в палатах золотых и прекрасных. Выходит из-за двери Золотой человек, смотрит на Ивана-царевича, улыбается. Иван-царевич от изумления язык проглотил. Подошел к столу Золотой человек, развернул скатерочку, и давай тут разные разносолы появляться. Сели молча, поели. Только из-за стола поднялись, кушанья сами собой исчезли, а скатерочка, как живая, сложилась на прежнее место.
Иван-царевич. Спасибо, Золотой человек.
Золотой человек. Что за горе-беда у тебя, Иван-царевич? Чем помочь тебе, какой силой?
Иван-царевич. Не царевич я… В слугах у Игнашки хожу.
Золотой человек. Неужели сладить с ним в лесу не мог?
Иван-царевич. Сильный он. А я и драться не умею.
Золотой человек. Ну а сейчас что за печаль у тебя?
Иван-царевич. Как мне с валуном-камнем совладать, Золотой человек? Что за камень? Откуда он взялся? Кабы простой тот камень был, что с горы катится…
Золотой человек. Что бы ты сделал?
Иван-царевич. Выкопал бы яму на его пути. А с волшебным да бешеным…
Золотой человек. На волшебное лишь волшебное годится.
Сказал, и влетела в палаты лопата золотая прямо Царевичу в руки.
И скатерть-самобранку возьми себе. Знаю, голодом морит тебя Игнашка, а со скатертью чудесной не пропадешь.
Спрыгнула скатерочка со стола, у Ивана-царевича на плече расположилась.
Иван-царевич. Спасибо тебе, Золотой человек.
Золотой человек. Крепко добро твое помню, Иван-царевич. Нужен стану, позови.
Опять буран налетел, опять понесло Ивана-царевича.
Картина седьмая
Оказался он в чистом поле. Ночь вовсю подпирает. В небе месяц молодой плавает.
Иван-царевич. Ну, лопата золотая чудесная, выручай, копай яму-могилу для камня дурного преступного.
Закрутилась, заскакала лопата золотая. Иван-царевич оглянуться не успел – готова яма. Тем временем валун-камень совсем рядышком уже шумел. Наконец, выкатил, приостановился: кого давить, кого жизни лишать? А лопата подлетела к нему да как стукнет, да скорее за спину к Ивану-царевичу. Ну камень и двинул на них. Катит, грохочет от ярости, а Царевич с лопатой не даются, к яме его подманивают. Заманили, конечно. Провалился камень в яму, лопата давай его быстренько закапывать. Царевич подскочил, помогает. Скоро управились. Иван-царевич еще и ногами утоптал, еще и плюнул на то место да растер.
Картина восьмая
Вот настало утро. Иван-царевич спит в шалашике, от ночных приключений отдыхает. Прибегает к нему Игнашка.
Игнашка. Эй! Плешивый! Вылезай! Зову тебя! Плешивый!
Вылез Иван-царевич, встал перед Игнашкой.
Говори скорее… Управился с камнем?!
Иван-царевич. Управился.
Игнашка. Ф-фу! Я уж заволновался. Думал, казнить тебя пора. Теперь, считай, моя наполовину Катерина-царевна. Сейчас она с крестной на прогулку выйдет, я их и обрадую. Какой-то ты весь грязный, несуразный. Отойди от меня подальше, запачкаешь. Говори, как камень повоевал и чего с ним сделалось?
Иван-царевич. Где камень был, там место ровное.
Игнашка. Идут! Залезай в свой шалаш! Молчи сиди, не высовывайся.
Спрятался Иван-царевич в шалаше, а Игнашка навстречу Коке с Катериной запрыгал.
Кока. Как спал-отдыхал, Игнат-царевич?
Игнашка. Да разве ж я спал? Всю ночь с камнем боролся. Ох и злющий каменюка попался. Никогда таких не встречал.
Кока. Одолел валун-камень?
Игнашка. Одолел. Где камень был, там место ровное. Как шуганул его мечом, как трахнул об землю, он и рассыпался. Ничего не осталось.
Кока. Один справился, никого на помощь не звал?
Игнашка. А кого? Плешивого? С него толку никакого: спит по сю пору.
Кока. Вот что мы хотим сказать, царевич. Молодец ты, что избавил наше царство от этого камня бешеного. Выполнишь еще два условия, сразу свадьбу сыграем. Твоей будет Катерина-царевна.
Катеринка на слова крестной фыркнула, за деревья убежала.
Игнашка. Побежала куда-то…
Кока. Застеснялась, не обижайся не нее, Игнат-царевич.
Игнашка. Вообще-то это хорошо, что застеснялась. Не люблю, когда сразу на шею вешаются. Давайте скорее ваше второе условие. Время идет, а я все не царь и не царь.
Кока. Пойдем в комнаты, там тебе обскажу как следует. Тяжелое задание будет. Но раз с камнем справился, должен и тут победить.
Игнашка. И сразу за свадьбу.
Кока. Пойдем-пойдем.
Кока увела Игнашку, тогда Иван-царевич вылез из шалашика, походил маленько туда-сюда, вытащил из-за пазухи скатерть-самобранку, раскинул ее на травке, есть приготовился. А Катюшка подкралась потихоньку, наблюдает.
Иван-царевич. Скатерть волшебная, память о друге моем золотом, видишь, не кормит, не поит нас Игнашка, с глаз людских гонит. Покорми-ка ты меня, повесели.
Закружилась перед Иваном-царевичем скатерочка, затанцевала. Потом расстелилась перед ним, и разные кушанья объявились. Ест Царевич, на солнышко поглядывает. Выскочила Катерина, как топнет ножкой.
Катерина. Плешивый! Я дочка царская, а скатерти такой у меня никогда не бывало. Где скатерть украл?! А ну, признавайся!
Иван-царевич. Не крал я скатерти, царевна.
Катерина. Откуда же она у тебя?
Иван-царевич. Друг подарил.
Катерина. Сколько всего-о… И фрукты заморские, и конфеты-леденцы… Какие красивые.
Иван-царевич. Угощайся, царевна.
Катерина. Плешивый… Ты посмотри по сторонам: никто нас не видит?
Иван-царевич. Никого нет.
Катерина. Я совсем немного… Хорошо? Ты тоже садись, мне одной неудобно.
Едят Царевич с Царевной, друг на друга поглядывают. Любовь между ними зачинается. Потом даже есть забыли: друг на друга смотрят, оторваться не могут. Катерина все ж таки первой спохватилась.
Фу на тебя, плешивый! Не хочу больше есть.
Иван-царевич. И я наелся.
Исчезли кушанья, скатерочка сложилась. Спрятал ее Иван-царевич за пазуху.
Катерина. Откуда у тебя эта скатерочка?
Иван-царевич. Не могу сказать. Прости, царевна. Не сердись.
Катерина. Забавный ты, непонятный. Какой-то…
Иван-царевич. Какой?
Катерина. Сними плат с головы.
Иван-царевич. Нельзя: Игнат-царевич рассердится.
Катерина. Ну и что?
Иван-царевич. Нет, царевна.
Катерина. А я сама посмотрю.
Хочет Царевна сорвать плат с головы Ивана-царевича, а тот не дается, убегает. И так получается, что они вроде в догоняшки играют.
Все равно посмотрю! Ах, вот ты как…
Иван-царевич. Не упади, царевна!
Катерина. Ладно, хватит. Не трону я твоего плата. Пора мне идти.
Иван-царевич. Побудь еще немного.
Катерина. Я к тебе лучше завтра приду. Можно? Только ты никому не говори.
Иван-царевич. Никому не скажу.
Катерина. А покажешь, как скатерть твоя танцует?
Иван-царевич. Конечно, покажу.
Катерина. Сходи на ручей, умойся.
Иван-царевич. Нельзя мне.
Катерина. Почему?
Иван-царевич. Я слово дал.
Катерина (смеется). Не мыться слово дал? Смешной же ты, плешивый.
Царевна убежала, а Иван-царевич стоит улыбается. Сам себе не верит, что с Катюшкой позаигрывал. Влетает тут, как сумасшедший, Игнашка, в себя никак прийти не может.
Игнашка. Ну вообще-е… Ну вообще-е… Ну даю-ут…
Иван-царевич. Что случилось, Игнашка? Игнат-царевич…
Игнашка. Все, пропали мы, конец нам. Помнишь, в лесу страшилище встретили? Он у них тут, оказывается, молодых девок регулярно таскает в какое-то подземелье и там сжирает. Теперь черед Катерины-царевны пришел. Заявится сегодня в сад страшилище. А я его уничтожить должен. Ну, не я, конечно. Как будто я. Или не видать мне Катюшки и царем не быть. Только счастье за хвост ухватил, опять в руках ничего нет.
Иван-царевич. Придется идти, Игнат-царевич.
Игнашка. Я, что ли, пойду?
Иван-царевич. А кто?
Игнашка. Тебе прикажу, ты и пойдешь. Разорвет тебя зверь-страшилище, утащит царевну, а мне на ком тогда жениться? Опять не получается царем стать. Хоть так поворачивай, хоть эдак. Одно выходит: бежать отсюда без оглядки. Вот, плешивый, мы как сделаем… Ты сегодня ночью отправляйся со страшилищем биться, а я, на всякий случай, вещи соберу. Растерзает тебя зверь, скажу им, что не справился я с задачей. Пусть Катерина страдает, а мне своя жизнь дороже. А то страхолюдина эта и Катерину, и меня заодно слопает. Убегу лучше в другое царство-государство.
Иван-царевич. Подожди, Игнат-царевич…
Игнашка. А чего ждать? Ты, Ивашка, к бою готовься, а я пойду для храбрости втихаря вина попью.
Иван-царевич. Скажи, не пойду со страшилищем драться, что будешь делать?
Игнашка. Сначала тебя казню-зарежу, а потом убегу. Так и так, Ивашка, смерть тебе. Так что не ерепенься, выполняй приказ.
Иван-царевич. Хорошо, выйду я на бой со зверем, но есть у меня два условия.
Игнашка. Какие условия, говори скорее?
Иван-царевич. Вдруг справлюсь со страшилищем, объявишь ты, что погубил его…
Игнашка. Объявлю.
Иван-царевич. А докажешь как?
Игнашка. Ну и чего надо делать?
Иван-царевич. Срежь кудель со своей головы. Скажешь, что страшилище у тебя их вырвало во время битвы.
Игнашка. Ух! Ради такого дела готов и лысым походить.
Срезал Игнашка у себя пук волос, отдал Ивану-царевичу.
Шапку буду носить, пока не отрастет. Что еще тебе от меня требуется?
Иван-царевич. Попроси у Катерины-царевны какое-нибудь платье девичье. Переоденусь в платье женское, вместо царевны дождусь зверя, уведу его подальше от дворца. А там будь что будет.
Игнашка. Сиди, ожидай меня. Сейчас принесу тебе одежку.
Убежал Игнашка, а Иван-царевич вытащил волшебную скатерочку, глядит на нее, Золотого человека на помощь зовет.
Иван-царевич. Золотой человек! Золотой человек, помог ты мне в одной беде, помоги в другой.
Как в первый раз, подхватил буран Ивана-царевича, унес к Золотому человеку.
Картина девятая
Опять вышел Золотой человек из-за двери.
Золотой человек. Здравствуй, Иван-царевич. Что за горе-беда ко мне занесли?
Иван-царевич. Помог ты мне в прошлой беде, Золотой человек, помоги и в нынешней. Должен я сразиться со зверем-страшилищем, а как управиться с ним, не знаю. Очень силен да страшен он.
Золотой человек. Боишься зверя, Иван-царевич?
Иван-царевич. Боюсь, Золотой человек, но… Без Катерины-царевны нет мне радости на свете… И жизни нет.
Золотой человек. Крепко помню добро твое, Иван-царевич, помогу тебе. Бери мой меч заговоренный, с этим мечом на бой ступай. А еще подарю тебе свою свирель золотую. Не через меч, через песню свирельную царство завоюешь.
Иван-царевич. О каком царстве ты говоришь?
Золотой человек. Поймешь в свое время. Прощай.
Картина десятая
Игнашка возле шалашика ходит с сарафаном девичьим, нервничает: не может найти ИванА-царевичА. А Царевич взял и объявился.
Игнашка. Ты, плешивый, где бегаешь? Весь сад обежал, нигде тебя найти не могу.
Иван-царевич. А меча не дал мне, Игнат-царевич. Пришлось искать.
Игнашка. Ну, нашел?
Иван-царевич. Нашел.
Игнашка. Вот тебе одежда девичья, подальше чудище умани…
Глядит Игнашка по сторонам, забоялся.
Темень уже наступает… Пойду я… Замерз чего-то.
Во дворец побежал: прятаться куда-нибудь. Переоделся Иван-царевич в платье девичье, поджидает зверя-страшилище. А тут Катерина в сад прибегает. Увидел ее Иван-царевич, спрятался: хочет понять, зачем она прибежала.
Катерина. Ивашка! Ивашка! Где ты?
Царевич голос подает, а сам не показывается.
Иван-царевич. Здесь я, Катерина-царевна.
Катерина. Где? Уходи скорее из сада! Где ты? Покажись!
Иван-царевич. Не могу, царевна.
Катерина. Уходи! Скоро зверь-страшилище за мной явится, разорвет тебя!
Иван-царевич. Ты беги, царевна, тебе надо прятаться!
Катерина. Ивашка, послушай… Игнат-царевич обещал зверя одолеть… Да где же ты?
Спросила Катерина, а из-за кустов ка-ак выскочит тот самый зверь с головой кабаньей, ка-ак зарычит! Катерина и повалилась на землю без памяти. Зверь бегает вокруг Катерины, на луну вскидывается с рыком радостным. Иван-царевич вмиг предстал перед ним да как заверещит бабьим голосом.
Иван-царевич. Я – Катерина-царевна! Догоняй меня, зверь поганый!
Кинулся зверь за Иваном-царевичем, обманулся он: думал, это настоящая царевна с земли поднялась. Бежит зверь за царевичем, из ноздрей дым валит, из-под копыт искры сыпятся. Прибежали они в чисто поле, где валун-камень захоронен. Сбросил в момент Иван-царевич одежку девичью, выхватил меч из-за пояса и давай сражаться со зверем-страшилищем. То один наступает, то другой.
Ах ты, зверь поганый! Не бегать тебе больше по лесам-болотам! Катерину-царевну хотел утащить?! Вот тебе!
Ка-ак махнул мечом Иван-царевич, как покатится голова кабанья по земле в одну сторону, а тело, курицей безголовой, вприпрыжку в другую. Да и упало за краем поля.
Ура! Одолел зверя! Вот бы батюшка удивился, вот бы матушка обрадовалась! Все! Кончилось твое время, голова кабанья!
Подхватил Иван-царевич голову зверя подмышку, в шалаш свой понес. Уже и солнышко выглянуло, новый день начал проклевываться.
Картина одиннадцатая
Ну вот. Сидит Игнашка за столом в покоях. На столе всякого кушанья для него разложили – на сто человек, – чтобы он после сражения подкрепился. Ну. Все думают, что это он зверя повоевал. И вина перед ним – море разливанное. Назаказывал столько. Уже ничего не стесняется. Хмельной сидит. Конечно, Кока с Катериной при нем присутствуют, слушают хвастовство Игнашкино. Но верят, никуда не денешься.
Игнашка. Кока сказала, что в сад чудище придет?
Кока. Я сказала, царевич, я.
Игнашка. О! Иду в сад… Темно, ничего не видно, ночь ведь. Приглядываюсь, всматриваюсь в обстановку. Точно! Кто-то какое-то непонятное тащит! Белеет что-то. Елки-палки! Да это ж он! Зверина! Катерину на себя – на загривок, – и до дому!.. Или где он там живет? Я к калитке… Ну, чтоб у дворца не шуметь, не беспокоить всех. Думаю: счас мимо пойдет, я его и прищу-учу. Я уж рассказывал вам.
Кока. Еще, еще рассказывай! Такое геройство совершил. Сто раз готовы слушать.
Игнашка. Катерина!.. Царевна!.. Невеста моя!.. (Коке.) Кока, у нас победа или так себе?
Кока. Победа, батюшка, победа. Освободил ты страну, спасибо тебе.
Игнашка. Освободил, слышь, Катюшка?!
Кока. Правда, Катерина, сидишь будто в потемках. (Игнашке.) Пусть погорюет, царевич. Завтра замуж идти, а погоревать маленько девушке и положено. Ты дальше рассказывай. Схоронился, значит, у калитки.
Игнашка. Не. Маленько недобежал, не стерпел. Встал у него, у зверя, на дороге и кричу: «Смерть твоя пришла, зверь-страшилище! Бросай царевну! Выходи на решительный бой!» Зверь на меня, а я ему – р-раз! Мечом по пузу! Он опять, а я – р-раз! И уши срезал!
Кока. Ох!
Игнашка. Махом! Он бежать, я следом. И мечом его, и мечом, мечом… Шпыняю, как этого… Вообще-то он дурной. До болот его угнал, а там и говорю: «Надоело мне с тобой чикаться, принимай смерть!» И в самое сердце ему меч всадил, по самую рукоятку.
Кока. Ох!
Игнашка. Нет, не по самую, чуть меньше. Где-то вот так… Не, вот так. Не, ну почти по самую. Еще, чувствую, че-то мокрое.
Кока. Кровь?!
Игнашка. А что ж еще-то? Кровь, конечно. О, Кока, гляди под ногтями. Не отмылась… Крепкая. Катерина, погляди.
Катерина. Грязь это…
Игнашка. Какая грязь?! Она у него цвета такого… Как вам сказать?.. Нечеловеческого. Утолкал его в болото… Поглубже, чтоб не пугал своим видом прохожих. Во-от. В сад прибегаю, а Катюха на траве валяется без памяти. На загривок ее и до дому, сюда, в покои. Ниче-о, одыбала. Одыбала, Катюха?
Кока. Не трогай ее пока, царевич. Испуг в ней еще сидит. Сразу как?
Игнашка. Сразу трудно. Я и сам малость… Не, не испугался, а… Волнение было, честно скажу.
Кока. Бог нам тебя послал, Бог, богатыря удалого.
Игнашка. Выпью еще за победу! Тяжело вообще-то было. (Выпил.) Э-эх! Жизнь начинается-а! Наряд мой новый глядится на мне?
Кока. В самую пору. Ты в нем прямо красавец писаный.
Игнашка. Завтра поженимся и в другие страны съездим с Катюшкой. Накупим себе одежи заморской, еще всякого… А, Катерина?
Катерина. Что люди скажут?
Игнашка. Ничего не скажут. Я же царь. Что мне люди?
Кока. Подумают: брезгует, что ли, государь своим-то? Не нравятся ему товары наши? Дак пусть управляет с умом, чтоб нравилось, чтоб хорошо все было. Ты, наверное, опьянел, царевич: простое забываешь.
Игнашка. Да? Ну ладно. Снаружи пусть будет местное, внутри все заморское. Я об этом всю жизнь мечтал. Кока, я камень угробил?
Кока. Угробил.
Игнашка. Катерина, я зверя загубил?
Катерина. Да.
Игнашка. Я теперь царь почти что?
Кока. Денек переспишь, завтра обвенчаетесь и, как обещано было, зацарствуешь. Ты к чему вопросы задаешь? Сам прекрасно знаешь, понимаешь… К чему?
Игнашка. К тому… Может царевна спасенная хоть разок перед свадьбой жениха-героя поцеловать? Или не может?
Кока. А почему не может? Ничего зазорного не вижу.
Игнашка. Хочу, чтоб Катерина-царевна меня… насмерть зацеловала. Вот такой у меня каламбур в сердце появился. Хочу и все.
Катерина вскочила, красной краской лицо у нее залилось. Негодует до ужаса, глазками сверкает.
Катерина. Царевич… Ты… Не пришел еще день новый… Не муж мне еще, а… Стыдно за тебя!..
Игнашка. Хоть раз-то можно поцеловать?
Кока. Уж чмокни в щечку разочек. Царевнушка, батюшкин завет помнишь? От заветов нам куда деваться? Все по нагаданному идет, не противничай. Один разок поцелует тебя, Игнат-царевич.
Игнашка. Ну! Столько страданий перенес… Они капризы устраивают…
Подвела Кока Катерину к Игнашке, та только не упирается. Стоит перед Игнашкой, долг чует, а сердце противится. Не стерпела, ножкой топнула и вон бежать. У Игнашки челюсть отвалилась: он уже для счастья готовый был.
Кока. Постой, Катерина! Куда ты?! Ох ты, Господи… Ну и ничего, царевич. Не сердись.
Игнашка. Мне манера ее эта… не нравится.
Кока. Не переживай.
Игнашка. Чуть что не по ней, сразу бежать.
Кока. Остынь. Станешь царем, все тебя будут слушаться.
Игнашка. Я эти ее фокусы-покусы терпеть не намерен!
Кока. А не будет никаких покусов, царь почти что.
Игнашка. Точно?
Кока. Как не точно?! Завет царя-батюшки покойного.
Игнашка. Я тогда знаешь чего хочу?
Кока. Чего хочешь, того и приказывай.
Игнашка. А позвать сюда весь мой народ подчиненный!
Кока. Слуг покликать?
Игнашка. Покликать!
Кока. Слуги! Слуги! Бегите до царевича!
Прибежали слуги, приказаний ожидают.
Вот, батюшка, перед тобой слуги твои. Тешься.
Игнашка. Берите меня на руки!.. На плечи!
Подняли слуги Игнашку над собой.
Кока, во в какую я высоту забрался!
Кока. Гляди, не упади!
Игнашка. А я за вихры держусь! Несите меня по всему дворцу, по всему хозяйству! Посмотрю, какое мне наследство ваш царь оставил. Н-но! Поехали!
Кока впереди бежит, за ней люди на плечах Игнашку-хулигана ублажают. Вконец распоясался.
Картина двенадцатая
А Катерина-царевна с плешивым… С царевичем, с Ваней, конечно. Все вокруг: плешивый да плешивый, оно и брякнулось с языка-то. Значит, сидят они у шалашика. Катеринкино сердце печалью обливается, Иван-царевич не знает, чем горю помочь. Уж хотя бы развеселить ее желает, отвлечь на время.
Иван-царевич. Царевна, а царевна, не плачь… Не надо плакать. Смотри, скатерть-самобранка для тебя покружит, потанцует. Хочешь?
Катерина молчит, отрицает желание.
Послушай, что рассказать тебе хотел. Я здесь, в саду вашем, с синицей подружился. На тебя похожа. Позову ее, заба-авная. На руку сядет и песни распевает. Позвать? Скажи мне… Ответь, царевна, чем могу помочь тебе? Все для тебя сделаю.
Катерина. Спасибо, Ивашка. Ничем мне не поможешь. Умирал батюшка, наказал: кто от напастей освободит царство наше, тому должна женой стать.
Иван-царевич. Не по сердцу Игнат-царевич?
Катерина. Знаешь, кто моему сердцу покоя не дает?
Иван-царевич. Кто?
Катерина. Ты, Ванюша. И весело с тобой, и радостно… И жалко тебя…
Иван-царевич. Разве можно в слугу несуразного, неумытого влюбиться?
Катерина. По обличью ты холоп, а по душе – хозяин твой.
Иван-царевич. Кричат.
И впрямь шумят у дворца. Голос Игнашки надрывается: «Катерина! Царевна! Катерина!»
Катерина. Царевич куражится. Придумай что-нибудь, Ивашечка! Как слово не нарушить, как от свадьбы укрыться?!
Припала на грудь Ивана-царевича, рыдает. Царевич прижал ее к себе, по головке поглаживает. Разом все сплелось: и счастье, и горе. Что-то твердое у Царевича на груди почуяла Катерина, отстранилась и вытащила из-за пазухи у него свирель золотую.
Дудочка…
Иван-царевич. Свирель… золотая. Я и забыл про нее.
Катерина. Опять друг подарил?
Иван-царевич. Не мечом, сказал, – свирелью царство добудешь. К чему сказал?
Заиграл на свирели Иван-царевич, и такая музыка вокруг разлилась: птицы замолкли, из земли цветы лазоревые начали цвести. Музыка чудодейственная оказалась, повлияла на них. У Катерины глаза в четыре раза больше стали от изумления. Кончил играть Иван-царевич, подошла к нему Катерина, как завороженная, поцеловала в уста да и сдернула с него плат! Понятное дело, сияние у Ивана-царевича вокруг головы: волосы-то золотые.
Катерина. Кто ты?!
Иван-царевич. Не по моей воле открылась тайна моя, значит и слово, которое Игнашке дал, силу потеряло.
Катерина. Кто ты?!
Иван-царевич. Все расскажу, царевна. Игнашка с крестной!.. За шалаш спрячусь, спроси у него: он ли валун-камень одолел, он ли зверя погубил?
Катерина. Не он разве?
Иван-царевич. Вдруг то дело рук плешивого… Спроси. Послушаем, что скажет, а там мой черед придет.
Спрятался за шалашик Иван-царевич. Царевна обернулась навстречу Игнашке. Он и вошел. За ним крестная с дворней.
Игнашка. Катерина, почему у меня невеста какая-то непослушная? Заискался тебя. Все свои владения обошел, нигде нет. Побежи-ка оденься.
Катерина. Разве не одета я?
Игнашка. Платье подвенечное прикинь. Хочу полюбоваться на царевну мою. Я тут по хозяйству наприказывал разного. По струнке будут ходить, всех приберу! Во какой муж тебе достался! Беги, надевай наряд, а я за это время со своим плешивым окончательно разберусь. Плешивый! Вылезай из своего убежища!
Кока. На что он сдался, Игнат-царевич? Спит, однако, чумазый, и ты ступай отдыхать. Подустал за день, честно сказать, захмелел немножко. Пойдем, в пуховину уложат тебя, сладко уснешь. А Катерина завтра платье наденет, а то никакого сюрприза не получится.
Игнашка. Да? Согласен с платьем. А с этим… с плешивым… Надоел он мне. Решил я его куда-нибудь девать. Стоко лет меня мучил. Нет в нем теперь потребности, уберу его подальше. Плешивый!
Иван-царевич за шалашом присел, не показывается до поры. Хитрит.
Иван-царевич. Слушаю, Игнат-царевич.
Игнашка. Вылезай, отсылать тебя буду на какую-нибудь каторгу. Царевна, каторга у нас в царстве какая есть… подальше? Где-нибудь на океане…
Катерина. Надобности никогда в ней не было. Пожалей уж слугу своего верного, не губи.
Игнашка. А вдруг вредительство сделать надумает? Пока он при дворце, ненадежный он для меня.
Катерина. Вот те раз! Камень за тебя повоевал, с чудищем дрался – и все ненадежный?
Игнашка. Кто дрался? Кто повоевал? Плешивый?
Катерина. Неужели зря наговаривают? Обманули меня?
Игнашка. Обманули, царевна! Фантазии у людей завистливые! Все за себя только стараются!
Катерина. А ты, стало быть, за меня болел?
Игнашка. Все за тебя, геройским образом! И камень за тебя бил, и зверя воевал!
Не стерпел Иван-царевич, вышел из укрытия.
Иван-царевич. Ну а коли так, скажи, где тот валун-камень?
Вокруг кто стоял, чуть на землю не повалились, на Ивана-царевича глядючи: вот так плешивый! С золотыми волосами!
Кока. Батюшки!
Игнашка. Я!.. Я!.. Я зверя сничтожил! Вот, глядите!
Скинул свою шапку с головы, а она у него вполовину лысая.
Глядите, что зверюга натворил, когда со мной боролся! Задаром, что ли, с полголовы волос лишился?! Гляди, царевна!
Иван-царевич. Держи свою кудель!
Бросил Царевич Игнашкину кудель прямо ему в ноги. Кинулись люди к кудели, а она действительно Игнашкина.
Кока (Игнашке). Батюшка, от твоей прически волос. Может, у тебя еще какой довод есть, что ты со зверем управился?
Игнашка. У меня… У меня… Я их вам тысячу наговорю! Пусть он теперь довод предъявит… Незнакомец этот. Я его и знать-то не знаю! Мой слуга плешивый был!
Иван-царевич. Значит, опять переменилась судьба. А довод мой тебя в шалаше дожидается.
Игнашка. Сча-ас, поглядим! Может, это он у меня его украл!
Залез Игнашка в шалашик да как заорет, запрыгает там от страха, от ужаса. Шалашик ходуном заходил, зарушился и совсем развалился. Очень картина забавная получилась. Игнашка задом в небо уперся, думалкой в землю зарылся, а рядом голова кабанья. Визжит Игнашка, как сам порося, защиты-помощи призывает.
Помогите! Зверь пришел! Сожрет меня! Помогите!
Остальные поначалу тоже заосторожничали. Но разглядели, что одна голова трофейная лежит, что опасности никакой, на смех Игнашку подняли. Пока хохотали, Игнашка в себя пришел: понял, конечно, что обгадился. К тому же оборванный весь, в лохмотьях – в шалаше поразодрал себя со страху – стоит, на Ивана-царевича с упреком-обидой поглядывает.
Иван-царевич. Кого испугался, Игнашка? Ты же зверя зарезал и в болоте утопил?
Игнашка. Еще царевич… Сам слово давал, а сам…
Иван-царевич. Не я, ты первым меня сейчас царевичем назвал. Крепко слово мое.
Игнашка. А плат зачем скинул? Другой уговор был!
Иван-царевич. И в этом нет моей вины.
Игнашка. Кто ж тогда?
Иван-царевич. Судьба, Игнашка.
Кока. Гляньте, протрезвел жених в момент. Еще и допрос снимает. А вот я ему сейчас уши-то надеру за обман! Самого в каторгу отправлю!
Упал на коленки Игнашка, слезами уливается.
Игнашка. Не отдавай меня, Иван-царевич! Лучше прежнего тебе служить буду!
Иван-царевич. Как Катерина-царевна решит, так и будет.
Игнашка. Катерина-царевна, пожалей!.. Я парень молодой, ошибающийся, мне еще жить да жить!.. Смилуйся, царевна!..
Катерина. Повяжи плат на голову. Повязал?
Игнашка. Повязал, царевна.
Катерина. На задний двор иди, где свиньи живут. Там и служба, видать, твоя, и судьба.
Кока. Будешь на кабаньи рыла любоваться, ошибки свои считать. Отведите его с глаз долой!
Подхватили слуги Игнашку и вынесли вон. А Иван-царевич взял Катерину за руки и спрашивает.
Иван-царевич. Плешивому сердце отдала, отдашь ли его царевичу?
Катерина. Все отдам.
Кока. И царство наше в придачу. Слава богу, как загадано, как наказано вышло, а могло и по-иному обернуться. Приоденем тебя, Иван-царевич, свадебку сыграем. Я на кухне вам буду стряпать, Катюшка с детишками пусть возится. Не бабье это дело – государством управлять. В Игнашке холопа не разглядели… Это куда такое годится? Срам! Погуляйте по саду, поворкуйте. Побегу приглашения расписывать, гостей созывать.
Одни остались Катерина-царевна и Иван-царевич.
Катерина. Расскажешь мне о товарище своем тайном, Иван-царевич?
Иван-царевич. Мы на свадьбу его позовем, друга моего золотого. Не знаю, придет ли…
Тут гром как грянет, молния как полыхнет: раз, другой, третий. Разметало одежды на Иване-царевиче и Катерине, и оказались они во всем новом, красы небывалой. Ни в одной сказке таких нарядов никто не видел.
Катерина. Что это, Ваня?!
Иван-царевич. Не бойся. Услышал нас Золотой человек! Сам пришел!
Катерина. Где же он?
Иван-царевич. Золотой человек! Где ты?!
Но Золотой человек не показывается, голос его громовой с неба летит, молодых поздравляет.
Золотой человек. Счастья вам, Иван-царевич, Катерина-царевна! Наряды эти – подарок мой свадебный. Любите друг друга, живите на радость людскую, а мне пора.
Голос его с хитрецой стал.
За морями синими, за горами снежными пальма растет, на ней три ореха золотых. Рядом во дворце королевич с сердцем золотым молодой печалью томится. К золотому золотое! Так, царевич?
Иван-царевич. Спасибо тебе, Золотой человек!
Золотой человек. Совет да любовь! Прощайте!
Иван-царевич. Прощай!
Золотой человек. Прощайте! Совет да любовь!
Долго еще эхом летели слова его последние. Обнялись Ваня с Катюшей – никто же их не видит, – пошли по дорожке счастливые. Тут можно и сказку кончить, а можно и свадьбу устроить. Пусть столы от яств, питья богатого ломятся, гостей много соберется. И родители Ивана-царевича за столом пусть сидят. Как-то они их там пригласили. Без родителей нельзя: по-людски должно быть. Чтоб сидели, за сына с невесткой радовались. И чтоб песни русские одна другой краше, пляски удалые – ног не жалеть. Год пройдет, они все гудят: гуляние помнят. А что? Свадьба дело веселое. Вот так! Подавай занавес!
Москва, 1991
