Одноактовку «Шесть букв по вертикали» я написал в феврале 2011.На севере Африки, по принципу домино, один за другим валились казавшиеся вечными режимы, в России тоже подрагивало, но туповатая местная вертикаль держалась вполне бодро — и если бы кто-нибудь в ту пору предсказал при мне декабрьский митинг численностью за сотню тысяч человек и журнал «Власть» с бюллетенем «Путин, пошел на х…» — я бы, пожалуй, покрутил пальцем у виска.Что-то, однако ж, витало в воздухе, и однажды, как сказал бы Булгаков, «соткались» из этого воздуха на бумаге три персонажа — в ожидании четвертого. Парафраз Беккета, только безо всякого Годо, а с ясным, вполне себе русским словом вместо него. Те самые немудреные шесть букв, материализованная метафора.В марте к этой рискованной шутке присоседилась, в виде первой ступени, русская народная история под названием «Бляха-муха». Этот театральный поклон адресовался уже Александру Вампилову: его «провинциальными анекдотами»в пору моей юности я засматривался в театре «Современник», и мой мэр Лядичев, конечно, родом из того же партхозактива, что вампиловский администратор Калошин…Дальше все пошло вполне традиционно: написал — начал носить по театрам. «Бляха-муха», в неожиданной компании с вампиловской одноактовкой, нашла себе приют в Одесском Русском театре, а вокруг политизированных «Шести букв», как котяры вокруг горячего молочка, начали похаживать несколько московских режиссеров.Летом 2011 года ставить это было опасно — постановку могли запросто прихлопнуть вместе с театром.Всю осень пьеса пролежала на столе у N — N думал…Пока он думал, наступила зима, и зловещий треск, описанный в пьесе, раздался наяву. Потом сверху посыпалась предсказанная штукатурка, и в десятых числах декабря 2011-го N довольно меланхолично заметил, что, кажется, ставить пьесу уже поздно.Конец путинской эпохи стал банальностью.Спору нет: глуповато во вторник публиковать прогноз погоды на понедельник, написанный в пятницу.По счастью, театр — не газетная передовица и не бюллетень ВЦИОМ: ни русский язык, ни российские социальные типажи никуда не исчезнут ни во вторник, ни в среду. Так что — милости просим в осенний пейзаж этой пьесы, плавно переходящий в пейзаж зимний.