Березина – река в Белоруссии, на берегах которой 2629-го ноября 1812-го года произошло сражение между французской армией под командованием императора Наполеона (75 тысяч человек) и русскими войсками под командованием адмирала П. В. Чичагова и генерала П. Х. Витгенштейна (80 тысяч человек).

Окружённая болотами и густыми лесами Березина представляла собой серьёзное препятствие даже для идущей в полном порядке и хорошо снаряжённой армии – и стала непреодолимым барьером для истощённых, измученных холодом, голодом и болезнями войск. Через эту реку шириной от 60-ти до 100 метров и максимальной глубиной 3,3 метра.

После Красного кольцо вокруг наполеоновских войск начало сжиматься. С севера подходил корпус Витгенштейна (50 тысяч человек), а в Минске уже стояла пришедшая с Украины армия Чичагова (30 тысяч человек). У Березины они готовились сомкнуться и отрезать Наполеону пути отхода из России.

21-го ноября авангардные части Чичагова подошли к Березине и взяли город Борисов. Но вскоре их выбил оттуда корпус маршала Н. Удино. Русские отступили на правый берег и взорвали за собой мост. Березина ещё не замёрзла, и когда 25-го ноября к Борисову подошли главные силы Наполеона, они уперлись в речную гладь. Южнее Борисова находилась ещё одна переправа. Наполеон послал туда корпус Удино. Но это был лишь обманный маневр. Подобной демонстрацией Наполеон создавал видимость того, что стремится захватить переправу южнее Борисова.

Схема второго этапа Отечественной войны 1812-го года

Адмирал принял этот манёвр за попытку Наполеона прорваться на соединение с действовавшим в Западной Белоруссии корпусом фельдмаршала К. Шварценберга. В результате корпус Удино увёл за собой почти всю чичаговскую армию, которая и так не обладала большой численностью. Фактически у Чичагова на Березине находилось под ружьем 20 тысяч человек, с которыми он пытался прикрыть почти 60-километровый участок возможного прорыва французских войск, общая численность которых значительно превосходила силы русских за Березиной.

Пока Чичагов двигался в южном направлении, вниз по реке, основные события разворачивались в 15-ти километрах севернее Борисова, у деревни Студёнка (ширина реки достигала там 50-ти метров), где польские уланы отыскали брод, а французские сапёры навели временные мосты. По ним 26-го ноября французская армия начала переправу на правый берег.

Здесь у Студёнки Наполеон писал: «Надо признать, что мы оказались в плачевном положении». Он был настолько в этом убеждён, что приказал сжечь знамёна с орлами и некоторые донесения своих министров.

Лейтенант Тома Легле из 1-го швейцарского полка корпуса Удино отмечал в своих «Воспоминаниях»: «Нашим глазам открылась жалкая картина. Невозможно было узнать армию, которая ещё несколько месяцев тому назад приводила в трепет Европу и была великолепно всем снабжена. Мундиры стали почти неразличимы; люди шли босиком и без оружия, замотанные в шкуры; лица у всех были ужасно худы. Из-за действия мороза многие стали походить на негров. Все рода войск смешались. Некоторые солдаты ещё несли свои обмотанные тряпками ружья… Самая злая карикатура не смогла бы передать эту картину…»

Тем временем Витгенштейн, опасавшийся столкновения с основными силами Наполеона, действовал осторожно и медлил с выдвижением к Березине. Он вышел к реке лишь 27-го ноября, когда переправа уже началась. К тому времени на левом берегу её прикрыл корпус маршала К. Виктора.

В течение двух дней французы, отражая атаки разрозненных русских отрядов, переправлялись на западный берег. 27-го ноября в Борисов ворвались посланные М. И. Кутузовым авангардные части преследования под командованием атамана М. И. Платова и генерала А. П. Ермолова.

Сам Кутузов не спешил к Березине, так как и без него там было достаточно сил для ликвидации французской армии. Стоит отметить, что план окружения Наполеона на Березине был представлен лично императором Александром I и не предусматривал единого командования: «Здесь, по плану самого императора Александра, должны были соединиться три отряда русских войск, над которыми адмирал Чичагов должен был принять начальство и преградить Наполеону путь к отступлению» («Отечественная история», С.-Петербург, 1895).

Дезорганизацию в управление русскими войсками вносил сам император Александр своими распоряжениями, отдаваемыми Чичагову и Витгенштейну через голову Кутузова. Видимо, наступил момент, когда император захотел стать единственным героем кампании 1812-го года.

Это предопределило несогласованность действий российских командующих, каждый из которых принимал решения самостоятельно. Когда Чичагов, поняв свою оплошность, возвратился к Борисову, наполеоновские войска уже закрепились на правом берегу реки.

Прав был Кутузов, впоследствии сказавший, что это можно простить Чичагову по той причине, что моряку нельзя уметь ходить по суше и что он не виноват, если Государю угодно было подчинить такие важные действия в тылу неприятеля человеку, хотя и умному, но не ведающему военного искусства.

28-го ноября по обеим сторонам Березины закипел жестокий бой, ставший кульминацией битвы на Березине. Чичагов пытался отбросить прикрывавшие переправу французские части на правом берегу. Витгенштейн атаковал корпус маршала К. Виктора, который прикрывал переправу на левом берегу. Лесистая местность препятствовала действиям кавалерии, составлявшей почти половину численности чичаговских войск. До 11-ти часов ночи шёл упорный фронтальный стрелковый бой, стоивший обеим сторонам больших потерь.

Из-за малой пропускной способности наведённых мостов, огромного скопления людей и обозов, паники, усиления натиска русских прорваться на запад удалось лишь трети войск Наполеона (25 тысяч человек). Остальные (около 50 тысяч человек) погибли в боях, замерзли, утонули или попали в плен. Опасаясь захвата русскими переправы, Наполеон 29-го ноября велел уничтожить её, бросив на левом берегу свои войска. Современники отмечали, что местами река была доверху завалена трупами людей и лошадей. Русские потеряли в этом сражении 8 тысяч человек. После Березины основные силы наполеоновской армии перестали существовать (Использованы материалы Н.: Николай Шефов. «Битвы России. Военно-историческая библиотека». М., 2002).

Павел Васильевич Чичагов родился в семье морского офицера, в 1767-м году в Санкт-Петербурге, был отдан в Немецкую школу, считавшуюся тогда одним из лучших учебных заведений России. В 1779-м году Чичагов вышел из школы и был зачислен на военную службу гвардии сержантом. В 1782-году армейский поручик Чичагов был назначен адъютантом к отцу, тогда вице-адмиралу, и с эскадрой ходил в Ливорно.

В 1790-м году Чичагов, командуя кораблём, участвовал в Ревельском и Выборгском морских сражениях, за которые был награждён орденом Святого Георгия IV-й степени золотой шпагой с надписью «За храбрость». Учился в морской школе в Англии, затем в России – кораблестроению. В 1802-м году он произведён в вице-адмиралы и назначен товарищем (заместителем) министра морских сил в 1807-м году получил чин адмирала и был назначен министром морских сил. В 1809-м году взял заграничный отпуск. Через два года он был по прошению уволен от звания министра морских сил и по возвращении из-за границы назначен состоять при особе Государя императора, то есть ежедневно в 11 часов утра являться во дворец и высказывать собственное мнение по текущим вопросам.

В 1812-м году Александр I, недовольный медлительностью М. И. Кутузова, выработал свой собственный план действий и, назначив Чичагова главнокомандующим Дунайской армией, черноморским флотом и генерал-губернатором Молдавии и Валахии, поручил ему привести свой замысел в жизнь.

Но доверенное лицо императора опоздал – М. И. Кутузов успел закончить войну, а в операции на Березине на Чичагова возлагалось руководство очередной, предложенной Александром I, операцией по окружению и окончательному уничтожению Великой Армии.

Л. Н. Толстой обстоятельно доказал невозможность реализации такого плана.

П. В. Чичагов

Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был бессмысленным, это невозможно было сделать:

Во-первых, потому, что, так как из опыта видно, что движение колонн верстах на пяти в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, ещё при получении плана сказавший, что диверсия на большие расстояния не приносит желаемых результатов.

Во-вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализовать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.

В-третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чём могли бы убедиться военные учёные хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился…

В-четвёртых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812-м году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами (по материалам В. А. Юлина).

Забыл при этом император, что писала ему любимая сестра Екатерина ещё в начале войны: «Ради Бога, не поддавайтесь желанию командовать самому!.. Не теряя времени, надо назначить командующего, в которого бы верило всё войско, а в этом отношении Вы не внушаете никакого доверия!..»

Но, если Кутузов в течение войны принимал самостоятельные решения, даже такое героическое решение, как сдача без боя Москвы, имея за спиной богатейший военный и дипломатический опыт, мудрость и смелость, то бывший морской министр не имел понятия о планировании и проведении общевойсковых операций, и не имел в то же время, смелости отказаться от выполнения вздорной операции, не учитывающей измотанное состояние русской армии.

Бывший морской министр был в своё время предметом всякого рода насмешек, шуток, эпиграмм и даже басни Крылова, выставлявшей Чичагова в очень невыгодном свете. Здесь речь идёт о басне «Щука и Кот», где были такие слова:

«Под Березиной неумелость Чичагова и растерянность Витгенштейна на несколько считанных дней отсрочили гибель немногих людей, с которыми прорвался Наполеон, оставив на Березине тысячи погибших. Враг Кутузова, назначенный именно поэтому главнокомандующим Дунайской армией (когда «в награду» за Бухарестский мир Кутузов получил внезапную отставку), Чичагов действовал, абсолютно не считаясь с Кутузовым. Остаток дней своих Чичагов посвятил злобной клевете (на русском, французском и английском языках), имевшей целью свалить вину за свою неудачу на фельдмаршала. Выполнение этой цели облегчалось тем, что Чичагов надолго пережил Кутузова. Витгенштейн всё же более откровенно признавал свою вину» (Е. В. Тарле).