Глава шестнадцатая
Охотничья свора…
Саймаку Аратапу было неудобно в форме. Тиранитские мундиры шились из грубого материала и обычно плохо подгонялись по фигуре. Но жаловаться на такие мелочи солдату не подобало. В сущности, частью тиранитской военной традиции стало утверждение, что небольшие неудобства лишь укрепляют дисциплину.
Однако Аратап настолько восставал против традиций, что мог даже недовольно пробурчать:
— Этот жесткий воротник натирает мне кожу.
Майор Андрос, у которого тоже был жесткий воротник и которого всегда видели только в форме, ответил:
— Расстегивать воротничок непозволительно даже наедине с собой. Я уже не говорю о том, что на солдат и офицеров подобное нарушение действует разлагающе.
Аратап фыркнул. Вдобавок к неудобному мундиру он еще вынужден выслушивать нотации своего наглеющего на глазах помощника.
Это началось еще до того, как они покинули Родию.
Андрос прямо заявил:
— Наместник, нам понадобятся десять кораблей.
Аратап раздраженно поднял голову. Он намеревался следовать за юным Вайдемосом на одном-единственном корабле. Отложив в сторону капсулу с докладом Колониальному бюро Хана, который он готовил на случай, если не вернется из экспедиции, Аратап переспросил:
— Десять кораблей, майор?
— Да, сэр, Меньше нельзя.
— Почему?
— Обычная мера предосторожности. Молодой человек куда-то направляется. Вы говорите, что существует развитая тайная организация. Вероятно, эти два факта взаимосвязаны.
— И поэтому?
— И поэтому мы должны быть готовы к вооруженному конфликту. Они могут уничтожить наш единственный корабль.
— Или десять, или сто… При чем тут предосторожности?
— Надо принять решение. Военные дела — это моя забота. Я предлагаю десять кораблей.
Аратап приподнял брови, и его контактные линзы сверкнули холодным искусственным светом. Военные имеют вес. Теоретически в мирное время решения принимаются штатскими, но к рекомендациям военных приходится прислушиваться.
Он осторожно сказал:
— Я подумаю.
— Благодарю вас. Вы имеете полное право не последовать моему совету, а это всего лишь совет, не более, уверяю вас. — Майор резко щелкнул каблуками, но этот внешний знак почтения не обманул Аратапа. — Однако в таком случае мне придется подать рапорт об отставке.
Аратапу пришлось вступить в переговоры:
— Я не собираюсь вмешиваться в ваши решения по чисто военным вопросам, майор. Но это скорее политическая, чем военная проблема. А их предоставьте мне.
— Вы имеете в виду…
— Хинрика, майор. Вы вчера возражали против моего предложения, чтобы он сопровождал нас.
— Я считаю это необязательным, — сухо сказал майор. — Присутствие чужака плохо скажется на моральном состоянии войска.
Аратап попытался вздохнуть как можно тише. Андрос хороший специалист. А злиться на него все равно бессмысленно.
— И снова я согласен с вами. Но прошу вас, обдумайте политический аспект проблемы. Как вы знаете, казнь старого Ранчера Вайдемоса в политическом смысле была не очень разумной. Она взбудоражила королевства. Тем более необходимо, чтобы смерть сына Ранчера не связывали с нами. На Родии знают, что молодой Ранчер Вайдемоса похитил дочь Правителя, девушку, наиболее популярную из всех Хинриадов. Так что вполне объяснимо, если Правитель сам возглавит карательную экспедицию.
Это драматическое событие всколыхнет патриотические чувства родийцев. Естественно, Хинрик попросит нас о помощи и получит ее, но это уже детали. В сознании народа экспедиция будет именно родийской. И если при этом вдруг обнаружится существование тайной организации, то это тоже будет родийское открытие. Если же юный Вайдемос будет казнен, это будет родийская казнь в глазах остальных королевств.
— Все равно участие родийского корабля в тиранитской военной экспедиции создаст ненужный прецедент, — сказал майор. — В бою они нам будут только мешать. И в этом смысле проблема переходит в военную плоскость.
— Я же не говорю, дорогой мой майор, что Хинрик будет командовать кораблем. Вы его достаточно хорошо знаете, чтобы понять, что он не способен командовать ничем. Просто он полетит с нами. Других родийцев на борту не будет.
— В таком случае я снимаю свои возражения, наместник, — сказал майор.
Тиранитский флот уже почти неделю стоял в двух световых годах от Лингейна, и положение становилось Все более неопределенным.
Майор Андрос советовал немедленно высадиться на Лингейне.
— Автарх Лингейна, — говорил он, — не раз давал повод считать его другом Хана, но я не доверяю людям, часто путешествующим за пределы королевств. Они вполне могут нахвататься чуждых нам идей. Иначе какой это стати сразу же после возвращения Автарха юный Вайдемос устремился прямо к нему?
— Автарх не скрывал ни своего отъезда, ни возвращения, майор. И мы не знаем, с кем встретился молодой Вайдемос. Он остается на орбите вокруг Лингейна. Почему он не садится?
— Почему не садится? Давайте лучше думать о том, что он делает, а не о том, чего он не делает.
— У меня есть на этот счет вполне правдоподобное предположение.
— С радостью выслушаю его.
Аратап просунул палец за воротник, тщетно пытаясь ослабить его. Потом сказал:
— Поскольку молодой человек ждет, то можно предположить, что он ждет чего-то или кого-то. Не думаю, что после столь решительного и целеустремленного прыжка к Лингейну он вдруг остановился просто так, размышляя, куда податься дальше. Поэтому я уверен, что он ждет друга или друзей. А получив подкрепление, последует дальше. Раз он не высаживается на Лингейне, значит, считает это не вполне безопасным. Это доказывает, что Лингейн в целом — и Автарх в частности — не связаны с подпольем. Хотя допускаю, что отдельные лингейнцы могут быть с ним связаны. Все это очевидно.
— Не уверен, что очевидное всегда является верным.
— Мой дорогой майор, это не только очевидно, это еще и логично. Все укладывается в схему.
— Может быть. Но все равно, если в ближайшие двадцать четыре часа ничего не изменится, я буду вынужден приказать кораблям высадиться на Лингейне.
Аратап хмуро смотрел на закрывающуюся за майором дверь. Как трудно контролировать одновременно и беспокойных подданных, и недальновидных соратников! Двадцать четыре часа… Что-нибудь должно произойти, иначе придется изыскивать способ остановить Андроса.
Прозвучал дверной сигнал, и Аратап раздраженно. поднял голову. Неужели вернулся майор?
Но в дверях показалась высокая сутулая фигура Хинрика Родийского, за которым маячил стражник неотступно сопровождавший Правителя. Теоретически Хинрик пользовался полной свободой передвижения. Вероятно, сам он так и считал. По крайней мере, он никогда не обращал внимания на своего постоянного спутника.
Хинрик рассеянно улыбнулся:
— Я не помешаю вам, наместник?
— Разумеется, нет. Садитесь, Правитель.
Сам Аратап продолжал стоять. Хинрик сел, словно не заметив этого.
— Я должен обсудить с вами важный вопрос, — озабоченно сказал он. Потом, помолчав, добавил уже совсем другим тоном: — Какой великолепный корабль, и какой огромный!
— Благодарю вас, Правитель, — скупо улыбнулся Аратап.
Действительно, девять сопровождавших кораблей были обычными и миниатюрными, но флагман, на котором они находились, соответствовал образцам родийского флота. Тот факт, что все больше и больше подобных кораблей добавлялось к тиранитскому флоту, был первым признаком смягчения боевого духа тиранитов. Военная мощь по-прежнему определялась двух — и трехместными крейсерами, но армейская верхушка все чаще требовала для своих штабов такие вот большие корабли.
Это не беспокоило Аратапа. Хотя некоторым старым солдатам такая мягкость казалась упаднической, наместник считал это признаком развития цивилизации. В итоге — может быть, через столетия — тираниты исчезнут как отдельный народ, сольются с населением завоеванных королевств, и, возможно, это будет не так уж плохо.
Разумеется, вслух он никогда не высказывал подобные мысли.
— Я пришел сказать вам кое о чем, — снова заговорил Хинрик. Он слегка запнулся, потом продолжил: — Сегодня я послал весточки домой, моему народу. Я сообщил, что здоров и что преступник скоро будет схвачен, а моя дочь спасена.
— Прекрасно, — одобрил Аратап.
Для него это не было новостью. Он сам написал послание, хотя, похоже, Хинрик убедил себя в собственном авторстве. И даже в том, что он действительно возглавляет экспедицию. Аратап почувствовал легкий укол жалости. Хинрик тупел на глазах.
— Мой народ, — продолжал Хинрик, — крайне обеспокоен этим наглым бандитским нападением на Дворец. Я думаю, родийцы могут гордиться своим Правителем, так быстро принявшим ответные меры, а, наместник? Теперь они увидят, что Хинриады сильны, как прежде!
Правитель, казалось, был в полном восторге.
— Я думаю, так оно и есть, — ответил наместник.
— Мы догнали врага?
— Нет, Правитель. Враг остается там же, где и был — вблизи Лингейна.
— Вблизи… Я вспомнил, что привело меня к вами наместник! — Он вдруг пришел в страшное возбуждение и отрывисто забормотал: — Это очень важно, наместник… я должен вам кое-что сказать… на борту! предательство… я обнаружил это… надо действовать быстро… предательство…
Аратап почувствовал, как в нем закипает раздражение. Конечно же, придется успокоить бедного идиота. Но какая трата времени! Скоро он станет настолько слабоумным, что будет бесполезен даже как марионетка. А жаль.
— Никакого предательства, Правитель, — сказав он. — Наши люди верные и стойкие. Кто-то ввел вас в заблуждение, Вы устали.
— Нет! Нет! — Хинрик сбросил руку Аратапа со своего плеча. — Где мы находимся?
— Мы здесь, у меня.
— Я имею в виду корабль. Я следил за экраном. Звезд поблизости нет. Мы в глубоком космосе, вы знаете это?
— Конечно.
— Лингейн далеко. Это вы тоже знаете?
— В двух световых годах.
— Ах, наместник! Никто нас не слышит? Вы уверены? — Он склонился к уху Аратапа: — Откуда же мы тогда знаем, что враг около Лингейна? На таком расстоянии его не увидишь. Нас неверно информируют, а разве это не предательство?
Может быть, этот человек и безумен, но в его безумии есть система. Аратап сказал:
— Это дело техников, Правитель. Людям нашего ранга не следует этим заниматься. Я даже сам не знаю…
— Но как глава экспедиции я должен знать… Я глава, не правда ли? — Он оглянулся по сторонам. — У меня такое чувство, будто майор Андрос не всегда выполняет мои приказы. Ему можно верить? Конечно, я редко ему приказываю. Странно было бы приказывать офицеру тиранитов. Но я должен найти свою дочь. Ее зовут Артемизия. Ее похитили у меня, и я поднял весь флот, чтобы вернуть ее обратно. Поэтому я хочу быть уверен, что враг действительно около Лингейна. Там, должно быть, и моя дочь. Вы знаете мою дочь. Ее зовут Артемизия.
Глаза его с мольбой смотрели на тиранитского наместника. Потом он закрыл их руками и пробормотал что-то вроде «простите».
Аратап крепко сжал зубы. И все-таки не надо забывать, что перед ним отец и что даже слабоумный Правитель Родии может иметь отцовские чувства. Не стоит заставлять его страдать еще больше.
— Попытаюсь вам объяснить, — мягко проговорил он. — Вы знаете, что существует такой прибор — массометр? Он находит в космосе корабли.
— Да, да.
— Он чувствителен к гравитационному эффекту. Вы понимаете, о чем я говорю?
— О да! Все имеет тяготение. — Хинрик наклонился к Аратапу, беспокойно сжимая руки.
— Вот именно. Но массометр может быть использован только тогда, когда корабль находится недалеко, скажем, за миллион миль от нас или около того. К тому же корабль должен находиться на значительном удалении от планеты, иначе мы можем определить только планету — она ведь гораздо больше. И притяжение у нее больше.
— Совершенно верно, — подтвердил Аратап, и Хинрик довольно улыбнулся. — У нас, у тиранитов, — продолжал Аратап, — есть еще один прибор. Это датчик, который излучает особые волны, не электромагнитные по своей природе. Иными словами, они не похожи ни на свет, ни на радиоволны, ни даже на субэфирные волны. Вам понятно?
Хинрик смущенно молчал.
Аратап быстро продолжал:
— Ну, неважно… То, что он излучает, мы можем уловить и поэтому всегда знаем, где находится тиранитский корабль, даже если он у черта на куличках или по другую сторону звезды.
Хинрик серьезно кивнул.
— Если бы юный Вайдемос сбежал на обычном корабле, — добавил наместник, — его было бы трудно обнаружить. Но так как он захватил тиранитский крейсер, мы все время следим за ним, хотя он об этом не подозревает. Вот почему мы уверены, что сейчас он вблизи Лингейна. Более того, он от нас никуда не сможет уйти, так что мы обязательно освободим вашу дочь.
Хинрик улыбнулся:
— Хитро придумано. Поздравляю вас, наместник. Очень хитрая уловка.
Аратап не обманывал себя. Хинрик мало что понял из его объяснений, но это в конце концов неважно. Он поверил, что его дочь будет спасена, и что сделано это будет благодаря тиранитской науке.
Аратап пустился в столь обстоятельные разъяснения, поддавшись чувству жалости к родийцу. Но, с другой стороны, сохранить в этом человеке остатки разума полезно и с политической точки зрения. Возможно, надежда на возвращение дочери улучшит его состояние. Это бы ему не помешало.
Снова прозвучал звонок в дверь. На сей раз вошел майор Андрос. Рука Хинрика сжала подлокотник кресла, на лице появилось загнанное выражение. Он привстал и начал:
— Майор Андрос…
Но Андрос, не обращая на него внимания, быстро заговорил:
— Наместник, «Беспощадный» изменил позицию.
— Надеюсь, он не собирается садиться на Лингейн?
— Нет, он прыгнул от Лингейна.
— Ага. Прекрасно. Вероятно, к нему присоединился другой корабль?
— Возможно, даже несколько. Вы же знаете, мы можем следить только за «Беспощадным».
— В любом случае, мы следуем за ним.
— Приказ уже отдан. Я только хочу сообщить, что прыжок привел корабль к самому краю туманности Конской Головы.
— Что?!
— В этом направлении не существует известных нам планетарных систем. Допустимо лишь одно логическое заключение…
Аратап облизнул ставшие вдруг сухими губы и вместе с майором поспешил в пилотскую рубку.
Хинрик остался стоять посреди опустевшей каюты. Еще с минуту он смотрел на дверь, затем, пожав плечами, снова уселся в кресло. И застыл, глядя вдаль отсутствующим взором.
— Координаты «Беспощадного» еще раз проверены, сэр, — доложил штурман. — Он определенно внутри туманности.
— Это не имеет значения, — сказал Аратап. — Следуйте за ним. — Он повернулся к майору Андросу: — Теперь вы понимаете, что иногда полезно и подождать? Сейчас многое становится ясным. Где еще может находиться штаб-квартира заговорщиков, как не в самой туманности? Где еще мы не могли бы обнаружить их? Все совпадает.
И эскадра углубилась в туманность.
Аратап чуть ли не в двадцатый раз машинально взглянул на экран. И опять без толку: экран оставался пустым и черным. Ни одной звезды.
— Это их третья остановка без посадки, — сказал Андрос, — Ничего не понимаю. Куда они направляются? Что ищут? Каждая остановка длится несколько дней. Но они не приземляются.
— Возможно, они просто долго рассчитывают следующий прыжок, — предположил Аратап. — Видимости-то никакой.
— Вы так думаете?
— Да нет, вряд ли. Их прыжки абсолютно точны. Каждый раз они оказываются вблизи звезды. Только по данным массометра это сделать невозможно. Они заранее должны знать расположение звезд.
— Тогда почему они не высаживаются?
— Я думаю, — сказал Аратап, — они ищут обитаемые планеты. Может быть, они сами не знают, где размещается центр заговорщиков, или знают лишь приблизительно. — Он улыбнулся. — Нам остается только следовать за ними.
Штурман щелкнул каблуками.
— Сэр!
— Да? — поднял голову наместник.
— Неприятель высадился на планету.
Аратап вызвал майора Андроса.
— Вам уже сообщили? — спросил он, когда майор вошел в рубку.
— Да. Я приказал спускаться и преследовать.
— Подождите. Возможно, вы опять спешите, как с Лингейном. Я думаю, приземлиться должен только один корабль.
— Почему?
— Если понадобится подкрепление, вы будете здесь командовать крейсерами. Если это действительно центр заговорщиков, они решат, что на них случайно наткнулся какой-то корабль. Я сообщу вам — и вы отступите на Тиран.
— Отступлю?
— И вернетесь с большим флотом.
Андрос задумался.
— Хорошо. По крайней мере, это наименее ценный из наших кораблей. Слишком большой.
Они спустились по спирали, и планета заполнила экран.
— Планета кажется необитаемой, сэр, — сказал штурман.
— Вы установили точное местонахождение «Беспощадного»?
— Да, сэр.
— Опускайтесь как можно ближе к нему, но так, чтобы вас не обнаружили.
Они входили в атмосферу. По мере того как корабль скользил к освещенной половине планеты небо все больше окрашивалось в яркий пурпур. Аратап следил за приближающейся поверхностью. Долгая охота близилась к концу.
