Глава шестнадцатая
Попался, который кусался
Агас Доремо вскочил на ноги и совершенно бесполезно стучал традиционным деревянным молотком. Конвей с трудом пробился сквозь лес угрожающих жестов и выкрики и включил сирену, некогда возвещавшую о нападениях на базу. Резкий звук перекрыл шум, и делегаты удивленно смолкли.
Конвей выключил сирену, и в наступившей тишине Доремо быстро сказал:
— Предлагаю дать возможность главе Совета Науки Гектору Конвею из Земной федерации провести перекрестный допрос члена Совета Старра.
Послышались выкрики: «Нет! Нет!», — но Доремо упрямо заявил:
— Прошу конференцию отнестись справедливо ко всем участникам. Глава Совета заверил меня, что перекрестный допрос не займет много времени.
Под всеобщий шепот Конвей приблизился к Лаки.
Он улыбнулся, но заговорил официально:
— Член Совета Старр, мистер Девур не спрашивал вас о ваших намерениях. Скажите, зачем вы направились в систему Сатурна.
— С целью колонизировать Мимас, шеф.
— Вы считали, что имеете на это право?
— Это был незаселенный мир, шеф.
Конвей повернулся к застывшим делегатам.
— Не повторите ли, член Совета Старр?
— Я хотел основать базу на Мимасе, поскольку этот пустой мир принадлежал Земной федерации, шеф.
Девур вскочил и яростно крикнул:
— Мимас — часть системы Сатурна!
— Совершенно верно, — сказал Старр, — а Сатурн — часть Солнечной системы. Но согласно вашей интерпретации, Мимас — всего лишь незаселенный мир. Только что вы сами признали, что раньше сирианские корабли никогда не совершали посадок на Мимасе.
Конвей улыбнулся. Лаки тоже поймал эту ошибку Девура.
— Мистер Девур, — сказал Конвей, — член Совета Старр не присутствовал, когда вы произносили свою вступительную речь. Позвольте процитировать из нее отрывок слово в слово: «Незаселенный мир — это незаселенный мир, независимо от его орбиты в пространстве. Мы первыми заселили его, и он принадлежит нам».
Глава Совета повернулся к делегатам и, тщательно подбирая слова, сказал:
— Если справедлива точка зрения земной делегации, Мимас принадлежит нам, потому что обращается вокруг планеты, которая в свою очередь вращается вокруг нашего Солнца. Если справедлива точка зрения делегации Сириуса, Мимас тоже принадлежит нам, потому что он был незаселен и мы колонизировали его первыми. В соответствии с утверждениями самих сирианцев, тот факт, что другой спутник Сатурна ими уже заселен, не имеет отношения к данному случаю. В любом случае, вторгнувшись на планету, принадлежащую Земной Федерации, и силой удалив оттуда колониста, Сириус начал военные действия и показал все свое лицемерие, поскольку считает для себя возможным делать то, что не позволено другим.
Снова началось смятение, и следующим заговорил Доремо.
— Джентльмены, я хочу кое-что сказать. Факты, приведенные Конвеем и членом Совета Старром, неопровержимы. Это показывает, в какую анархию погрузится Галактика, если победит точка зрения Сириуса. Каждая незаселенная скала станет источником споров, каждый астероид будет угрозой для мира. Сирианцы собственными действиями доказали свою неискренность…
Произошел полный и окончательный поворот событий.
Если бы позволяло время, Сириус мог бы еще призвать к порядку своих союзников, но Доремо, искусный и опытный политик, провел голосование, когда просирианские делегации еще были деморализованы и не могли решиться выступить против очевидных фактов.
За Сириус голосовали три делегации. Делегации Пентесилеи, Дуварна и Муллена, все небольшие планеты, где влияние сирианцев было очень сильно. Остальные голоса, свыше пятидесяти, были поданы в пользу Земли. Постановили, что Сириус должен освободить взятых в плен землян. Постановили демонтировать базу и покинуть Солнечную систему в течение месяца.
Конечно, заставить выполнить эти приказы можно было только оружием, но Земля была готова к войне, а Сириусу пришлось считаться с мнением остальных миров. И никто на Весте не думал, что в таких обстоятельствах Сириус решится на войну.
* * *
Девур, с лицом, искаженным яростью, сказал Лаки:
— Грязный трюк. Вы сознательно вынудили нас…
— Это вы вынудили меня, — спокойно ответил Лаки, — угрожая жизни Верзилы. Помните? Или предпочтете, чтобы были опубликованы все подробности?
— Ваш друг обезьяна все еще у меня, — злобно сказал Девур, — и что бы там ни говорили на конференции…
Глава Совета Конвей, тоже присутствовавший при разговоре, улыбнулся.
— Если вы имеете в виду Верзилу, мистер Девур, то он не у вас. Он в наших руках вместе с офицером Йонгом, которого Лаки Старр заверил в моей поддержке. Очевидно, Йонг считает, что при вашем нынешнем настроении ему лучше не сопровождать вас в обратном полете на Титан. Может, и вам небезопасно возвращаться на Сириус? Если хотите обратиться с просьбой об убежище…
Девур, потеряв дар речи, встал и ушел.
* * *
Доремо широко улыбался, прощаясь с Конвеем и Лаки.
— Думаю, вы рады будете снова оказаться на Земле, молодой человек.
Лаки кивнул в знак согласия.
— Через час я отправляюсь домой на лайнере, сэр, а бедный «Метеор» пойдет на буксире, и, откровенно говоря, я этим доволен.
— Хорошо. Поздравляю с великолепно выполненной работой. Когда глава Совета Конвей попросил меня перед началом заседания дать ему возможность устроить перекрестный допрос, я согласился, но решил, что он сошел с ума. Когда вы давали показания, а он с ними соглашался, я уверился в том, что он сумасшедший. Но, очевидно, вы все спланировали заранее.
— Лаки направил мне послание, в котором рассказал, что собирается делать, — ответил Конвей. — Конечно, до самого последнего момента мы не были уверены, что план удастся.
— Я думаю, вы верили в члена Совета, — возразил Доремо. — Во время нашей первой беседы вы спросили меня, буду ли я на вашей стороне, если показания Лаки не произведут эффекта. Тогда я, конечно, не понял, в чем дело, понял только потом.
— Благодарю вас за поддержку.
— Я поддержал справедливость… Вы серьезный противник, молодой человек, — сказал он Лаки.
Лаки улыбнулся.
— Я просто рассчитывал на неискренность сирианцев. Если бы они на самом деле верили в то, что говорят, они не тронули бы моего друга на Мимасе, и мы остались бы с маленьким куском льда и предстоящей войной.
— Вы правы. Конечно, когда делегаты вернутся домой, многие передумают, начнут гневно обвинять Землю и меня тоже, но, я думаю, все уляжется. Успокоившись, они поймут, что установили прецедент — принцип независимости звездных систем, и я думаю также, что этот принцип важнее всей их оскорбленной гордости и предрассудков. Я считаю, что историки будут рассматривать эту конференцию как очень важный шаг к миру и процветанию всей Галактики. Я очень доволен.
И он энергично пожал землянам руки.
* * *
Лаки и Верзила снова оказались вместе, и хоть пассажирский корабль был велик и места в нем было много, они не расставались. Марс остался позади (Верзила больше часа с довольным видом смотрел на него), приближалась Земля.
Наконец Верзила решил высказать, что его мучит.
— Космос, Лаки, — сказал он, — Как это я не понял, что ты делаешь? Я думал… Только, пески Марса, тебе следовало предупредить меня.
— Верзила, я не мог. Это единственное, чего я не мог сделать. Разве ты не понимаешь? Мне нужно было заставить сирианцев вывезти Бена с Мимаса так, чтобы они не задумались о последствиях. Мне нельзя было показывать им, что я хочу этого, иначе они сразу заподозрили бы ловушку. Нужно было действовать так, будто я иду на это вопреки своему желанию. Уверяю тебя, я с самого начала и не знал, как это сделать, но понимал одно: если бы ты Верзила, знал о моем плане, ты бы его сорвал.
Верзила страшно рассердился.
— Сорвал? Да знаешь ли ты, земной слизняк, что от меня и бластером ничего бы не добились?
— Знаю. Никакая пытка не помогла бы. Но ты выдал бы план сам. Ты очень плохой актер. Стоило тебе по-настоящему рассердиться, и так или иначе все вышло бы на поверхность. Вот почему я хотел, чтобы ты остался на Мимасе, помнишь? Я знал, что не могу тебе рассказать все, знал, что ты не понимаешь, что я делаю, и мне было плохо из-за этого. Но ты оказался настоящей находкой.
— Я? Потому что побил этого подонка?
— В каком-то смысле да. Это дало мне возможность показать, что искренне обмениваю Бена на твою жизнь. Это было легче, чем выдавать его на каких-то других условиях. Я как будто вообще не играл. Ты за меня все сделал.
— Ах, Лаки!
— Ах, Верзила! К тому же ты так расстроился, что они не заподозрили ловушку. Все, кто наблюдал за тобой, были убеждены, что я действительно предаю Землю.
— Пески Марса, Лаки! — Верзила был поражен. — Мне следовало знать, что ты ничего подобного не можешь сделать. Я придурок.
— Ну, я рад, что это так, — сказал Лаки и ласково взъерошил волосы Верзилы.
* * *
Когда за обедом к ним присоединились Конвей и Бен, Бен сказал:
— Не о такой встрече нас дома думал Девур: субэфир и газеты полны рассказами о нас, особенно о тебе, Лаки.
Лаки нахмурился.
— Тут нет ничего хорошего. В будущем нам станет трудней работать. Известность! Только подумай, что говорили бы, если бы сирианцы оказались хоть немного сообразительней и в последнюю минуту сорвались бы с крючка.
Конвей поежился.
— Не буду об этом думать. Но теперь Девур получает заслуженное.
— Переживет. Дядюшка его вытащит, — сказал Лаки.
— Во всяком случае мы с ним покончили, — сказал Верзила.
— Ты думаешь? — серьезно спросил Лаки. — Я в этом не уверен.
После этого несколько минут ели молча.
Конвей, желая развеять атмосферу, сказал:
— Конечно, сирианцы не могли оставить Бена на Мимасе, так что мы им не дали выбора. В конце концов они искали капсулу, а Бен находился всего в тридцати тысячах миль от колец и…
Верзила выронил вилку, глаза его превратились в блюдца.
— Взлетающие ракеты!
— В чем дело, Верзила? — спросил Бен. — Ты случайно о чем-то подумал и перенапряг мозг?
— Заткнись, тупоголовый, — сказал Верзила. — Послушай, Лаки, во всей этой суматохе мы забыли о капсуле агента X. Она все еще там, если сирианцы ее не нашли, и у них еще есть несколько недель для поисков.
Конвей сразу ответил:
— Я думал об этом, Верзила. Откровенно говоря, я считаю, что она навсегда потеряна. В кольцах ничего не найти.
— Но, шеф, разве Лаки не рассказывал вам об особых масс-детекторах, которые у них есть, и…
К этому времени все смотрели на Лаки. У того на лице появилось странное выражение, как будто он не мог решить, что ему делать: смеяться или браниться.
— Великая Галактика! — воскликнул он. — Я о ней совершенно забыл!
— О капсуле? — спросил Верзила. — Ты забыл о капсуле?
— Да. Я забыл, что она у меня. Вот. — И Лаки достал из кармана металлический предмет размером в дюйм и положил его на стол.
Первым схватил его Верзила, потом его выхватили остальные; все поворачивали капсулу, рассматривая ее.
— Это капсула? Ты уверен? — спросил Верзила.
— Да. Конечно, совершенно точно будем знать, когда откроем ее.
— Но как, где, когда… — все задавали вопросы одновременно.
Лаки постарался ответить.
— Простите. Я на самом деле… Помните слова, которые мы перехватили перед тем, как агент X взорвался? Там были слова «на нормальной орб…». Мы, конечно, решили, что это значит «на нормальной орбите». Сирианцы тоже подумали, что «нормальный» значит «обычный», что капсула находится на орбите, обычной для частиц кольца, и стали обыскивать кольца.
Однако «нормальная» значит также «перпендикулярная». Кольца Сатурна вращаются с запада на восток» перпендикулярная орбита означает вращение с севера на юг или с юга на север. Это имеет смысл, так как в таком случае капсула не затеряется в кольцах.
Но любая орбита, по которой тело движется с севера на юг или с юга на север, должна проходить над северным и южным полюсами, независимо от других элементов. Мы приближались к Сатурну со стороны южного полюса, и я следил по масс-детектору, отмечая все подходящие орбиты. В полярном пространстве частиц почти нет, и я думал, что смогу ее обнаружить, если она там. Но говорить об этом не хотел, потому что шансы были невелики, и мне не хотелось возбуждать ложные надежды.
На детекторе что-то отразилось, и я решил попробовать. Сравнял скорости и вышел из корабля. Как ты догадался, Верзила, я при этом воспользовался возможностью вывести из строя аграв, готовясь к предстоящей сдаче, но одновременно я подобрал и капсулу.
Когда мы высадились на Мимасе, я оставил ее в кольцах кондиционера Бена. Потом, когда мы за ним прилетели и я сдал его Девуру, я прихватил капсулу и сунул ее в карман. Конечно, на корабле меня обыскивали в поисках оружия, но я решил, что капсула робота не заинтересует… Использование роботов связано с серьезными недостатками. Ну, вот и вся история.
— Но почему ты не рассказал нам? — взвыл Верзила.
Лаки выглядел смущенным.
— Я хотел. Честно. Но когда я выловил капсулу и вернулся на корабль, нас засекли сирианцы, помнишь, нужно было уходить от них. И потом, если подумаешь, ни одной минуты не было, чтобы что-нибудь не происходило. Ну… и я так и не вспомнил о ней.
— Что за память, — презрительно сказал Верзила. — Неудивительно, что ты без меня ничего не можешь.
Конвей рассмеялся и хлопнул марсианина по спине.
— Правильно, Верзила, и дальше заботься об этом переростке, чтобы он всегда понимал, что делает.
— Конечно, — добавил Бен, — после того, как тебе самому объяснят, что ты делаешь.
Корабль вошел в земную атмосферу. Началась подготовка к посадке.
notes
