– Что вы сделали? – закричал человек на Дерринджера.

– Ничего, – ответил перепуганный Дерринджер. – Я только вошел.

– Кто разрешил вам войти в зал?

– Никто. Я просто искал кого-нибудь, чтобы спросить.

– Разве дверь не была заперта?

– Да, конечно, но я нашел кнопку…

– И вы посмели безо всякого разрешения нажать на нее? Более того, сделали это без страха и даже капли благоразумия? Теперь все ясно. Давайте искать, что еще можно исправить.

Дерринджер послушно следовал за человеком в комбинезоне, который то и дело что-то щупал, куда-то заглядывал и тыкал, недовольно качая головой, и все время что-то бормотал себе под нос. Машины к этому времени уже издавали грохот, напоминающий тарахтенье множества пустых жестянок, уносимых ураганом. Этот звук показался Дерринджеру беспорядочной и ненужной стрельбой перед неизбежной капитуляцией. Он беспомощно стоял и смотрел, как крепкий человек делал свое дело, что-то щупал, в чем-то ковырялся, не переставая бормотать себе под нос.

– Похоже, ослабло крепление подшипника задней траверсы, – заключил он, снова вглядываясь в зубчатые колеса, систему передач и насосные агрегаты.

Наконец он покачал головой.

– Нет, тут что-то посерьезней будет… Дифференциальная обмотка обтрепалась… Но коробка передач, линия поводковых патронов пока в порядке. Теперь… если нам удастся кое-что сделать с балансиром…

За это время в машинном зале стало несколько потише.

– Скорее, – обрадованно воскликнул мужчина в комбинезоне, – дайте мне вашу руку, теперь суньте ее сюда… Вы нащупали искривленный рычажок? Захватите его двумя пальцами, большим и указательным, и чуть сдвиньте от себя, а потом направо… теперь отпустите, он сам должен сесть на место… Вот так…

Грохот саморазрушения смолк.

Дерринджер попытался было вынуть руку, тем более что она уже затекла от напряжения и неестественного положения в чреве машины.

Но только он сделал это, как шум возобновился.

– Не отпускайте рычаг!.. – закричал мужчина в униформе. – Держите его покрепче… Снова от себя, как вы уже делали. Он опять должен сам сесть в гнездо. Повторим еще раз. Вот так.

Шум прекратился, и снова послышалось удовлетворенное гудение машин.

– Лучше, еще лучше. Ради всех святых, не останавливайтесь. Делайте то, что уже делали. От себя, чуть направо, а теперь дайте ему самому опуститься. Не прекращайте. Небольшая ошибка, и все здесь вывернется наизнанку. Представляете, что с нами будет? – Крепыш в комбинезоне полез в карман за огромным носовым платком и вытер мокрое от испарины лицо. – Кстати, не мешало бы познакомиться. Я Горлок, помощник помощника начальника станции, а если коротко – помпом.

– Я Дерринджер, Инспектор…

– Инспектирование – это ответственная и нужная работа, – рассудительно заметил Горлок. – Но, я полагаю, не здесь.

– Я здесь совсем не по служебным обязанностям, – поспешил пояснить Дерринджер. Он чувствовал, что уже без особых усилий может делать необходимые движения рукой, хотя она и оставалась по-прежнему неудобно согнутой, а тело его было искривлено на один бок.

– Зачем вы здесь? – спросил Горлок.

– Меня выбросило волной, когда машина искусственных волн разбилась.

– Неужели, помимо инспектирования, вы еще испытываете эти машины? Или это ваше хобби?

– Ни то, ни другое. Я испытывал эту машину, потому что меня попросил Таинственный Клоун. Это долгая история. Сколько мне еще вот так стоять?

– Пока мы не заменим деталь, – ответил Горлок. – Я сейчас подам заявку. Они, черт их знает сколько лет, не присылают нам запасных частей.

– Нельзя ли сделать какой-то временный ремонт, чтобы мне не стоять вот так?

Горлок покачал головой.

– Боюсь, вы и есть тот временный ремонт.

– Я думаю, что не так уж трудно чем-то заменить меня?

– О, святая неграмотность! – с насмешливым превосходством воскликнул Горлок. – Сделать деталь такого рода, да еще для такой сложной машины, дело непростое даже для первоклассного специалиста, которого у меня, к сожалению, нет, да и у вас тоже.

– Что ж, давайте поищем.

– Такого специалиста нет в нашем субсекторе, хотя бы потому, что в этой машине не разрешается использовать вновь изготовленные детали даже временно.

– А что вы делаете, если случается поломка?

– Ничто здесь не должно ломаться, и ничто не ломается, если, конечно, личности, не имеющие никакого отношения к этой машине, не суют свой нос не в свое дело.

Дерринджер сдержался, чтобы не нагрубить. Он только снова спросил:

– Сколько придется ждать, пока заменят деталь?

– Я тут же направляюсь на ее поиски. Если нам повезет, это займет чуть меньше недели.

– И я все это время буду торчать здесь в такой позе?

– Боюсь, иного выхода у нас нет. Кругом нет никого, кто мог бы заменить вас. Мы среднее звено обслуживания станции в этом секторе, и у нас очень ответственная и срочная работа. К тому же нам тоже нужен отдых. Но вам не надо все время стоять. Я сейчас принесу стул, а также гамбургеры на обед, разумеется, за счет фирмы. Разве этого мало, как вы считаете? Вам гамбургеры с кетчупом? А кофе с сахаром и сливками?

– И то и другое, – ответил впавший в отчаяние Дерринджер. – Послушайте, я не виноват. Я постою, сколько смогу, а если устану, то брошу.

– Я бы на вашем месте не делал этого, – предупредил Горлок. – Если вы оставите машину более чем на пять минут, то все здесь взлетит на воздух. А вы погибнете. Обещаю, что скоро вернусь.

– Не забудьте принести стул. – Это было все, что мог сказать Дерринджер.