Минотавр последовал за Минервой к другому углу, где поджидал длинный черный автомобиль. Стекла в автомобиле были тонированные, заглянуть внутрь Минотавр не мог – но обратил внимание, что номера дипломатические, с индексом инопланетного наблюдателя: такие индексы нынче встречались все чаще, поскольку Дедалов лабиринт наделал порядочно шуму во всех цивилизованных уголках галактики.

Уже залезая в машину, Минотавр подумал, что для Тесея это была бы превосходная уловка, чтобы захватить противника врасплох. Разве с Тесея не сталось бы нанять парочку статистов и женщину, заманить Минотавра в машину, и – трах! бах! – вот и еще одно чудовище повержено, и по всей Элладе гремят приветственные крики. Такой коварный трюк – вполне в стиле Тесея, но Минотавр был фаталистом: чему быть, того не миновать. Он забрался в салон, и машина сразу же рванула с места.

А рядом оказался инопланетный наблюдатель собственной персоной, в чем нельзя было усомниться, поскольку волос у хозяина машины не усматривалось вообще, а на губах лежала синяя помада.

– Не тревожься, старик, – произнес инопланетянин, – мы вытащим тебя из всего этого.

Говорил он потешно, как и большинство чужаков, с выраженной слабостью фрикативных согласных. Минотавр испытал облегчение: значит, это все-таки не ловушка, – и отозвался:

– Очень мило с вашей стороны. Однако не хотелось бы, чтоб у вас из-за меня возникли неприятности.

– О, не брани себя, старик, – заявил инопланетянин. – Мы почитаем своей обязанностью помогать братьям по разуму, попавшим в беду.

– Но ведь я чудовище, – сказал Минотавр, предположив, что чужак, вследствие неведомых особенностей восприятия, мог этого не заметить.

– Сие мне известно, – объявил синегубый. – На моей планете мы не признаем таких различий. Именно потому нам присуждают Высшую награду галактических планет для существ разумных и добрых, притом три года подряд. Вы говорите так: три года подряд?

– О да, – ответил Минотавр, – это правильный оборот речи.

– На моей планете, – провозгласил чужак, – мы сказали бы: три года, прожитых обычным порядком. У нас не принимают метафор действия. И у нас не выделяют чудовищ в отдельную категорию. На моей планете Оу-Фанг, или просто Фанг для краткости, мы признаем одну-единственную категорию – разумные существа.

– Замечательно, – сказал Минотавр.

– О да. Мы относим это к заведомым фактам.

– Местное языковое завихрение, – сказал Минотавр.

– Совершенно верно. А кроме того, все мы принадлежим к одной специальности.

– Вот как, – сказал Минотавр.

Какое-то время они ехали молча, потом Минотавр все-таки спросил:

– Что же это за специальность?

– Извините, не понял…

– Что это за специальность, к которой принадлежат все жители планеты Фанг?

– Мы все железнодорожные инженеры, – сообщил инопланетный наблюдатель.

– Как такое возможно? – осведомился Минотавр.

– Мы все получаем одинаковую заработную плату и одинаковые льготы – ежегодный трехнедельный отпуск и отпуск по беременности для тех, кто предпочел быть плодоносящими существами женского пола. Мы все служащие Всеобщей железнодорожной корпорации планеты Фанг, и все – владельцы акций. Место председателя правления и другие высшие должности мы занимаем все по очереди.

– Вряд ли можно представить себе демократию полнее этой, – согласился Минотавр.

– Не понимаю, почему остальные планеты не пробовали жить так же, – объявил синегубый. – Конечно, не обязательно быть именно железнодорожными инженерами. Просто так уж вышло, что нам всем нравятся поезда. А другие могли бы выращивать овощи, или делать автомобили, или заняться любым делом, какое им по душе. Самое важное, чтобы все были заняты одним делом. Тогда не будет раздоров.

Минотавр долго думал, как сформулировать свой следующий вопрос. Наконец решился:

– Поневоле задумываюсь: а что будет, когда вы построите все железные дороги, какие вам могут понадобиться? Не собираюсь лезть не в свое дело, но мне действительно любо-пытно.

Инопланетный наблюдатель рассмеялся вполне добродушно.

– Нас все время об этом спрашивают. Но ведь ответ зависит от точки зрения: как решить, построены ли все железные дороги, что могут понадобиться? То, что удовлетворило бы расы, не овладевшие транспортной эстетикой, нам может показаться вовсе не достаточным. По нашему мнению, слишком много дорог не бывает.

– Стало быть, у вас должна быть уйма путей, – сделал вывод Минотавр.

– Большинство областей планеты связаны путями в три яруса, – ответил чужак. Ответил небрежно, вроде бы не желая признавать, как нравятся ему порядки на родине. – И могу заверить тебя еще в одном.

– В чем же?

– Никто никогда не опаздывает на работу.

– Еще бы!

– Да я, в сущности, пошутил, – признался чужак.

– Ах, вот как, – промычал Минотавр с глухим смешком.

– Должен признать, однако, – заявил инопланетянин, – что мы достигли точки практического насыщения, за которой пути начнут сливаться в сплошную массу. Железнодорожная фаза нашей культуры подходит к концу.

– Вот оно что, – промычал Минотавр. – И что дальше?

– Цивилизация, – провозгласил синегубый, – либо развивается, либо погибает.

– Вероятно, так, – согласился Минотавр.

– Моя миссия на этой планете, – заявил чужак, – заключается в том, чтоб определить, может ли Дедал у себя в лабиринте использовать первоклассные железнодорожные пути, которые мы готовы поставлять по исключительно низким ценам. А мы на Фанге переходим к следующей стадии нашей эволюции.

– Это к какой же? – поинтересовался Минотавр.

– К индустрии моды.

– Да ну?!

– Именно так. Мы проголосовали за то, чтобы в конце года весь старый гардероб выбрасывался и покупался новый, и тем самым нашей промышленности был обеспечен постоянный рынок. Можно представить себе лимит прокладки новых путей, но для индустрии моды лимита на внутреннем рынке нет. Общественная необходимость производства одежды поддерживает наше существование, а разнообразие мод делает нас счастливыми. Замечательная система. Хотя, разумеется, не предполагаю, что система, привлекательная для синегубых чужаков, вызовет аналогичную реакцию у народов Земли.

– Тем не менее на вашу продукцию возможен спрос и здесь в лабиринте, – брякнул Минотавр. – Среди моих собратьев.

– Каких еще собратьев?

– Среди чудовищ. Большинство из нас обходится вообще без одежды. Но, может, пришла пора поломать традицию? Я, пожалуй, поговорю об этом со своими друзьями.

– Будет очень мило с твоей стороны, – одобрил инопланетянин. – В отеле у меня есть модели из нашей новой коллекции.

– Займусь этим с удовольствием, – пообещал Минотавр. – Хотя да, чуть не забыл. Я же чудовище, за которым охотятся.

– Ах да! – опомнился чужак. – Я тоже забыл.

– Зато Тесей, могу вас уверить, не забыл.

– Хммм, – произнес синегубый.

– Как вас понять?

– «Хммм» по-фангийски значит, что мне в голову пришла занятная мысль. Знаешь, доброе чудовище, у меня возник план, способный упрочить и твое и мое положение в запутанном мире, который построил Дедал.

Машина остановилась.