– Куда же ты ушел? – звала мужа миссис Вишну.

– Туда, куда увел его дух, – ответил Атертон тихим успокаивающим голосом. – Вы должны понять, что он был чем-то большим, чем плоть и кровь, и большим, чем машина. Кроме того, он был существом, в котором родился дух и пламя, он из тех, кто не откажется от финального приключения, последнего рискованного пути к месту окончательного отдохновения. Вот каким был Вишну.

– А как же я? – обиженно воскликнула миссис Вишну. – По-вашему, я лимонное желе?

– Вы прежде всего сногсшибательная женщина и великолепная машина, – с энтузиазмом сказал Атертон. – А все остальное – плач по вашему мужу.

– Он умер? Он ушел от нас?

– Ушел в невыразимые сферы фантазии, о которых могут мечтать лишь поэты.

– Могу я последовать за ним?

– Я мог бы попытаться устроить вам это, – сказал Атертон.

– Нет, я никуда не хочу уходить! Мое место здесь, на Земле. Однако как печально, вернувшись, не найти здесь своего мужа. Я как Пенелопа в конце поэмы «Одиссея», только мой Одиссей снова отправился навстречу новым приключениям.

– Ваше обращение к классике делает вам честь, моя дорогая, – похвалил доктор.

– Благодарю вас, но что мне теперь делать?

– Что?.. Взять управление Землей в свои руки прежде всего.

– Вы так считаете? – Она задумалась. Кончик ее язычка на мгновение коснулся мелких зубов – это была прелестная полная кокетства гримаска. Затем миссис Вишну решительно тряхнула головой.

– Вести государственные дела – не по моей части. Здесь я ничего не понимаю. Мне нравятся банкеты, представления, балы, но принимать решения… Нет, я терпеть этого не могу.

– Возможно, вы отнеслись бы ко всему более терпимо, – мягко и вкрадчиво промолвил Атертон, – если бы рядом с вами был кто-то, способный взять на себя обязанность выполнять тягостные повседневные задачи управления, оставив вам приятное удовольствие заниматься сценой, экраном и другими видами искусства.

– Кого вы имеете в виду? – спросила явно заинтересовавшаяся миссис Вишну.

– Кого же как не себя?

– Вы хотите стать моим премьер-министром?

– Вашим мужем и принцем-консортом, милая леди, если вы пожелаете.

– Вы? Но вы всего лишь человек.

– Вы так думаете? – С этими словами Атертон сорвал одежду, а вместе с ней и кожу и предстал перед ней во всем своем дюралюминиевом блеске – скелет с органами чувств и прочим в замысловато скрученных пластиковых мешочках, прикрепленных к металлическим конструкциям.

– Вы выглядите отвратительно, – не выдержала миссис Вишну.

– Я снова приобрету вполне приличный вид, – ответил Атертон. – Я сделал это, чтобы убедить вас в том, кто я и что я на самом деле.

– Вы робот! – воскликнула миссис Вишну.

– Разумный, мыслящий робот, как и вы, – ответил Атертон. – И очень похожий на Вишну. Если сказать правду, я часть его. Я его тень, которую он так долго не хотел признавать и от которой отрекся, но вынужден был в конце концов засунуть свою тень в оболочку робота.

– А вы будете хорошим мужем? – не удержавшись, спросила миссис Вишну.

– Куда лучшим, уверяю вас, чем одухотворенная шелуха, бывшая когда-то действительно уникальной машиной, которой я служил так долго, а теперь претендую на его место.

– Значит, вы бессмертны, как и я? – воскликнула миссис Вишну.

– Да, я бессмертен.

– Это хорошо. Я терпеть не могу случайные связи.

– Значит, вы согласны сказать мне «да»?

– Да! Я говорю вам «да»! Берите меня, Атертон, я и Земля теперь ваши!

Их металлические тела в телесной оболочке с громким стуком сомкнулись в страстных объятиях, и в этом было, как ни странно, что-то трогательное.