Карлос, все еще под действием снотворного, валялся в кабине танка; шофер «Мерседеса» не спускал с него глаз. Наверху, откинув башенный люк, Зеттнер мужественно сражался с незнакомым механизмом пушки. Бардиев сидел чуточку ниже, на месте водителя, и смотрел в бронированную щель. Прямо перед ним в туче пыли виднелось красноватое пятно «Триумфа». Дав полный газ, Бардиев рванул танк вперед, намереваясь раздавить автомобиль. Сверху послышался скрежет поворачивающейся башни. Зеттнер добился первых результатов, но зарядить пушку еще не мог.

На покалеченном «Мерседесе» они добрались до въезда в военный лагерь и застали часовых врасплох. Когда солдаты подошли выяснить, в чем дело, Зеттнер уложил их двумя выстрелами в упор.

«Мерседес» бросили в дальнем углу полигона. Зеттнер предлагал перебраться через ограду и попытать счастья на минном поле. Но Бардиев воспротивился. Даже если не брать в расчет мины, шестнадцать километров пешком по открытой местности им ни за что не пройти. Дэйн на своем спортивном автомобильчике в два счета доберется до границы. Патрули удвоят и утроят, на помощь вызовут вертолеты. Бардиев сразу решил, что единственная надежда на успех — выбираться обратно на шоссе в танке. Больше сорока километров из него, конечно, не выжмешь, зато любое заграждение, способное остановить автомобиль, бронированному чудищу нипочем.

Но успеть к границе нужно до того, как австрийцев предупредят об опасности и они смогут установить противотанковые заслоны. Иными словами, с Дэйном надо покончить немедленно.

Открытый танк с полными баками и нетронутым боекомплектом, дожидающийся начала учений, показался Бардиеву даром небес. На войне ему часто приходилось ездить в танке; он неоднократно видел, как водители обращаются с управлением. Сам он, естественно, не водил никогда: полковнику пехоты этого и не требовалось. Бардиев полагал, что дело тут нехитрое. Однако теперь, сидя в трехтонной махине, он начинал испытывать на сей счет некоторые сомнения.

Создавалось впечатление, что нужно знать какое-то волшебное слово, чтобы заставить чудовище слушаться. Мотор ревел, танк швыряло вправо и влево, а Бардиев безуспешно сражался со сцеплением. В узкую смотровую щель он почти ничего не видел, пыль, клубами вылетавшая из-под гусениц, забивалась в горло и глаза, а защитных очков, естественно, не нашлось.

Хуже всего была жгучая боль в плече, в том месте, куда вонзился нож Карлоса. Лезвие сильно зацепило мышцу. Бардиев кое-как перебинтовал плечо в машине, но теперь от сильного напряжения рана вновь открылась. Кровь бурым пятном выступила на рукаве, струйками потекла на пальцы. Каждый раз, когда Бардиеву приходилось что-то делать левой рукой, его начинало тошнить.

Красный автомобиль по-прежнему находился перед танком. По пересеченной местности «Триумф» ехал не слишком быстро, даже на сравнительно небольшой скорости он скакал как заяц. Иногда все четыре колеса разом отрывались от земли. «Да так он сломает себе задний мост», — подумал Бардиев, стараясь прижать противника к бетонному забору. Вскоре Дэйн оказался в ловушке — «Триумф» был зажат в углу огороженной площадки.

Стиснув зубы, Бардиев вдавил педаль газа. От пыли и боли у него на секунду потемнело в глазах. Когда зрение вернулось, автомобиль все так же находился прямо перед ним. Бардиев ясно видел Дэйна и его спутницу. Выматерившись в адрес Зеттнера, который так и не совладал с пушкой, Бардиев приготовился расплющить «Триумф» об ограду.

Но в тот момент, когда он уже задерживал дыхание в ожидании удара, машина принялась отползать на задней передаче в сторону. Бардиев попытался изменить направление, но было уже поздно: красная молния выскользнула из поля зрения. Обезумев от бешенства, полковник дернул ручку передач. Танк со скрежетом развернулся и въехал в бетонную ограду. Водитель принял удар прямо на больное плечо.

— Зеттнер! — взревел Бардиев. — Направляйте меня!

У Зеттнера в башне своих проблем хватало. Незнакомая техника целиком поглощала его внимание, а теперь еще и Бардиев требует инструкций! Да разве он разберет что-нибудь в грохоте мотора?

Зеттнер огляделся. И увидел на задней стенке внушительный телефон с наушниками, кучей штепселей и перепутанных разноцветных проводов. Зеттнер взял трубку и принялся искать место, куда воткнуть штепсель. Но тут до него дошло, что у Бардиева нет наушников.

Решительно, сделать предстояло слишком много, а времени явно не хватало.

«Триумф» осторожно катил метрах в шестнадцати справа от танка. Зеттнер отшвырнул телефон в сторону и, надсаживаясь от крика, принялся отдавать распоряжения Бардиеву. Танк резко дернулся и поехал прямо на автомобиль, тесня его в самый отдаленный угол площадки. За рулем «Триумфа» теперь сидела женщина. Дэйн, высунувшись из окошка, внимательно смотрел на танк. Зеттнер кричал не переставая, «Триумф» бросало из стороны в сторону. И тут рядом с головой Зеттнера, отскакивая от брони, засвистели пули — Дэйн открыл огонь из револьвера. Зеттнер забился внутрь башни.

Танк опять развернулся, пытаясь настичь красный автомобильчик, и у Зеттнера появилось время, чтобы в очередной раз попытаться совладать с пушкой. Наконец ему удалось открыть затвор. Но тут снизу заорал Бардиев, снова требуя инструкций.

Зеттнер высунулся из башни и сразу понял, что Дэйн заманивает их в песчаный карьер. Бардиев услышал предостерегающий вопль коллеги как раз в тот момент, когда танк въехал на гибельный участок полигона.

«Шерман» отчаянно забуксовал, из-под гусениц во все стороны полетели фонтаны песка и грязи. Но найти точку опоры никак не удавалось. Бардиев дал полный газ. Гусеницы жутко заскрежетали, вырыв в грунте две параллельные траншеи, словно чудовищное насекомое пыталось зарыться в землю. Наконец Бардиев догадался включить заднюю скорость, танк медленно выполз из ловушки и снова начал преследование.

Они подъехали к самому дальнему участку полигона. И тут метрах в пяти-шести от бронированной махины «Триумф» круто развернулся, встав на два боковых колеса. Зеттнер сверху что-то заорал, но Бардиев уже и без того поворачивал танк. Внезапно он с ужасом понял, что Дэйн переиграл его: «Триумф», словно пушечное ядро, на бешеной скорости несся к воротам. Полковник вдавил в пол педаль газа и бросился в погоню, прекрасно сознавая, что не успеет опередить автомобиль, который, доехав до ворот, выберется на шоссе и помчится к границе. Мысленно Бардиев обозвал себя идиотом. Надо было оставаться у ворот и ждать, пока Зеттнер не разберется с пушкой.

В десяти метрах от ворот Дэйн резко затормозил. Шины «Триумфа» жалобно взвизгнули, машину занесло. Тяжелые железные ворота, которые танк Бардиева вырвал из петель, так и остались заклинены в закрытом положении.

Выскочив из машины, Дейн попытался открыть их. Безуспешно: нижняя часть плотно засела в земле. Проехать было невозможно.

— Давай бросим машину и уйдем пешком, — предложила Сюзан.

— В таком случае у нас не будет ни одного шанса на спасение, — возразил Дэйн, снова устраиваясь за рулем. — Они отшвырнут ворота в сторону и выедут на шоссе. А убежать от танка мы не сумеем.

— Даже если побежим лесом?

— Даже.

Танк снова приближался. Дэйн слишком быстро включил передачу, мотор заглох, но быстро завелся, и автомобиль юркнул в сторону. Придерживая руль одной рукой, Дэйн опять выстрелил в Зеттнера, опять промазал и повел машину на противоположный край полигона.

Увидев, что ворота заклинило, Бардиев даже не сразу поверил в такую удачу. В тот момент, когда автомобиль выскользнул из поля зрения, он начал поворачивать танк, прислушиваясь к указаниям Зеттнера. Возникли, промелькнули и исчезли ряды бараков-казарм, затем снова появились лес и ворота, но уже с другой стороны. Выходит, «Шерман» описал полный круг, а «Триумфа» так и не засек.

Тут до Бардиева дошло, что автомобиль находится сзади. Пристроившись в «кильватере» танка, Дэйн разворачивался вслед за ним, используя скорость и маневренность своего автомобиля, которым тяжелая боевая машина ничего не могла противопоставить. Осатанев от ярости, Бардиев дал по тормозам и тут же включил задний ход. И был вознагражден: красное пятно на секунду мелькнуло перед глазами. Затем автомобиль опять юркнул за танк; полковник, морщась от боли в плече, вновь принялся маневрировать.

Бардиев сознавал, что Дейн пытается выиграть время и пока преуспевает в этом. Если так пойдет и дальше, дело закончится прибытием австрийцев и крушением всех планов… Он принялся размышлять, стараясь придумать новый способ уничтожения автомобильчика, который постоянно ускользал от него.

И вдруг раздался взрыв, танк легонько тряхнуло. На долю секунды Бардиеву показалось, что это Дэйн принялся швырять гранаты. Но, услышав щелканье затвора и глухой стук выскочившей гильзы, он понял, что Зеттнер наконец-то совладал с пушкой. Сражение явно оборачивалось в их пользу.

Виляя из стороны в сторону, «Триумф» несся по полигону. Снаряды взрывали землю совсем рядом с автомобилем. У большого ангара, в котором располагался склад материалов, Дэйн так круто вывернул руль, что Сюзан едва не вылетела из машины.

«Шерман» принялся объезжать барак вслед за автомобилем. «Триумф» продолжал описывать круги вокруг ангара, стараясь держать его между собой и танком. Дэйн пытался придумать новый план действий.

Вдруг танк резко развернулся и принялся объезжать ангар с другой стороны. Но рык мотора и лязг гусениц вовремя предупредили Дэйна об опасности, и он тоже поспешил изменить направление.

Покосившись на приборную доску, Дэйн увидел, что бензобак почти пуст. Имелся, конечно, запасной бак, но он не знал, сколько там горючего. Если срочно что-нибудь не придумать, долго не продержаться: либо в машине что-то сломается, либо кончится бензин, либо танк в конце концов зажмет их в угол.

Тут «Шерман» в очередной раз изменил тактику. Он поехал прямо на ангар. Деревянные стенки почти не замедлили его хода. Танк проехал сооружение насквозь, крыша здания зацепилась за башню, немного повисела на ней, а потом соскользнула на землю. Танк развернулся и устремился к следующему бараку. И так, одну за другой, разрушил все постройки.

Дэйн держался немного в стороне от того места, где неистовствовал стальной монстр. Последний барак рухнул, и из люка снова показалась голова Зеттнера. Ожила башня. Но теперь Дэйн знал, что нужно делать. Он перешел на вторую передачу и повел автомобиль прямо на танк.

Цель быстро приближалась. Зеттнер стрелял, все больше и больше наклоняя пушку, по мере того как автомобиль продвигался вперед. Вскоре «Триумф» уже несся параллельно «Шерману», почти касаясь бронированного бока. Даже до отказа наклонив пушку, Зеттнер никак не мог попасть в машину. Снаряды пролетали над головами Дэйна и его спутницы, не причиняя им особого вреда. Зеттнер крикнул об этом Бардиеву.

Тот немедленно оценил ситуацию. Необходимо держаться на достаточном расстоянии от машины, чтобы позволить Зеттнеру воспользоваться пушкой. Но проблему усугубляло то обстоятельство, что сам Бардиев автомобиля не видел. И эта деталь, в сочетании со скоростью и маневренностью «Триумфа», ставила перед ним почти неразрешимую задачу. Танк походил на очень бестолкового слона, вознамерившегося растоптать крайне прыткую мышь. Сколько полковник ни кружил и ни хитрил, избавиться от Дэйна никак не удавалось.

Башенная пушка несколько раз подряд выстрелила, сверху что-то закричал Зеттнер. Бардиев развернул танк и увидел, что автомобиль остановился. Может, у него наконец кончился бензин? Или от бешеной гонки по ухабам сломалась полуось?.. Бардиев рванул вперед, намереваясь раздавить противника.

Несмотря на то что расстояние до цели сокращалось, Зеттнер постоянно промахивался. Он уже ясно видел пассажиров в застывшей машине. Когда танк находился метрах в семи от автомобиля, Дэйн высунулся из окошка и открыл огонь.

Пушка всецело поглотила внимание Зеттнера, и про Дэйна он как-то забыл. По сравнению с танком револьвер казался такой никчемной безделушкой! Но теперь Зеттнер осознал, что стоит в башне, выпрямившись во весь рост, совершенно беззащитный. Он попытался юркнуть в укрытие, и это ему почти удалось. Но в ту секунду, когда его голова почти исчезла за броней башни, револьверная пуля вонзилась ему в левый глаз и проникла в мозг.

Бардиев понятия не имел, что происходит наверху. Он продолжал нестись прямо на «Триумф». Танк ударил машину, перевернул ее набок, подмял под себя. Для верности Бардиев немного покрутился на месте. Тут он заметил женщину, со всех ног бегущую к воротам. Плевать… Он развернулся, ища Дэйна. Но того нигде не было видно. Возможно, он остался в раздавленной машине…

И вдруг что-то с силой толкнуло Бардиева в спину. Он обернулся и увидел совсем близко звериные глаза Карлоса, который пытался обхватить его руками. Бардиев оттолкнул его, но от этого простого движения в плече будто граната взорвалась. Шофер оттащил Карлоса в сторону, но тот вырвался, двинул противнику кулаком по физиономии и снова бросился на Бардиева. Полковник ударил его ребром ладони здоровой руки. Карлос, пошатываясь, отступил, ткнул шоферу локтем в живот и опять бросился на Бардиева. Тот изловчился и нанес сильнейший удар кулаком в челюсть. Карлос рухнул без чувств.

Бардиев взялся за рычаги управления, потом в удивлении застыл. Внутри танка стало совсем темно. Шофер что-то заорал, но Бардиев и без того уже понял, что Дэйн рядом — спускаясь в башню, он не переставая палил из револьвера.

С диким воплем шофер завалился на бок. Бардиев отпустил рычаги и вытащил пистолет. Дэйн уже был в танке. Он шел прямо на Бардиева. Тот поднял оружие.

Оставшийся без водителя танк ткнулся в бетонную ограду. Бардиева швырнуло на приборную доску. Удар пришелся прямо на больное плечо. Кровавая пелена застлала глаза, он упал, продолжая целиться в том направлении, где должен был находиться Дэйн, и даже нажал на спуск. Ему послышалось, что выстрел гулким эхом отразился от стен танка.

Потом кто-то вырвал пистолет из его руки. Он забыл отвести предохранитель. Темнота накрыла Бардиева с головой, и полковник окончательно потерял сознание.