Почти сразу же с обеих сторон Опернринг послышалось завывание полицейских сирен. Карлос замедлил шаг, силясь принять вид беспечного зеваки. Метрах в семи перед ним, у выхода из Опернпассажа, показался полицейский и направился в его сторону, вглядываясь в лица прохожих. Карлос повернул назад. И едва не столкнулся с пожилым господином, который держал в руке зонтик и, казалось, высматривал кого-то в толпе. Отойдя от него подальше, Карлос смешался с группой туристов, которые столпились у входа в Оперу и внимали своему гиду.

— Это здание построено в 1778 году, в самом конце правления императрицы Марии-Терезии…

Экскурсию вела коренастая женщина средних лет со строгим желтоватым лицом, в туфлях на платформе и с потрепанной шляпкой на голове. Туристы принялись щелкать фотоаппаратами. «Роллексы» и «лейки» сверкали линзами в лучах показавшегося из-за туч солнца. Карлос протиснулся поближе к центру группы.

Рядом с ним оказался мужчина в велюровой куртке с рубчиками. Два фотоаппарата, висящие на шее, и аккуратно подстриженные усики выдавали в нем американца. Его сопровождала жена — симпатичное существо с мягким безвольным лицом, — которая неотрывно смотрела на здание Оперы, время от времени хлопая глазами под толстыми стеклами очков.

— Ну и что вы об этом думаете? — спросил мужчина у Карлоса.

— Очень красиво, — ответил тот.

— Вам не нравится?

— Да я не особенно разбираюсь.

— А я вот разбираюсь, — раздраженно заявил мужчина. — И могу вас заверить, что эту дрянь даже не стоит фотографировать!

— Минуточку, дамы и господа! — завопила женщина-гид. — Прошу вашего внимания!

Все подняли головы.

— Сожалею, но к нашей группе присоединились несколько посторонних. Я вынуждена попросить их удалиться.

Карлос не шевельнулся. Через несколько секунд двое мужчин и женщина отошли в сторону.

— Спасибо, — сказала гид. — Я настаивала на этом только потому, что членам нашей группы не всегда хорошо слышно из-за толчеи. Вы мне заплатили, вы и имеете право меня слушать. Теперь мы вернемся в автобус. Следующую остановку сделаем у собора Святого Этьена.

Карлос вместе с остальными двинулся к автобусу. Встав у самых дверей, гид наблюдала за тем, как туристы поднимаются по ступенькам. С замиранием сердца Карлос прошел мимо нее. Он поднимался последним, а в автобусе еще оставались пустыми больше половины мест. Гид не обратила на Карлоса никакого внимания. Она взяла предложенную шофером сигарету и о чем-то заговорила с ним по-немецки.

— Вовсю старается, лишь бы доказать, что мы не напрасно потратили деньги, — заметил мужчина в куртке с рубчиками.

— Да уж, — промямлил Карлос.

— А вы из какой части Южной Америки? — спросил мужчина на правильном испанском.

Автобус тронулся.

— Из Боливии.

— Так я и думал! — воскликнул мужчина и торжествующе толкнул свою жену локтем. — Я ведь тебе сказал: Боливия или Перу. Такой акцент.

— Вы что, специалист по языкам? — поинтересовался Карлос.

— Ну уж нет! Я инженер. Просто три года провел в Южной Америке. Мне довольно тяжело давался испанский, не говоря уже о диалектах…

— А я довольно долго жил в Африке, — произнес Карлос, не зная, что сказать.

— Вот как? В какой части? Я и сам там жил некоторое время.

Карлос почувствовал, что пол уплывает из-под ног.

— Занзибар, — бросил он наугад.

— Никогда не бывал на востоке континента, — признался инженер. — Ну и как страна?

— Жарко. И грязно.

— Да, — грустно согласился инженер. — Так я и думал.

С этими словами он откинулся на спинку кресла. Гид перечисляла памятники, встречавшиеся по дороге. Карлос смотрел по сторонам, пытаясь понять, в каком направлении движется автобус. Позже ему представилась возможность посмотреть на карту Вены, где инженер-американец отметил все точки экскурсии. Маршрут вполне устраивал Карлоса. Он попрощается с группой на Мариахилф, то есть всего лишь в нескольких сотнях метров от нужного ему места. Закончив с делами, подастся на юго-восток, в сторону Турции. Удалось же ему убежать от русских, американцев и австрийцев в первые часы опасности. Теперь Карлос был убежден, что, если принимать определенные меры предосторожности, его никогда не найдут. Жизнь снова начинала казаться прекрасной.

У Сюзан Беллоуз были друзья повсюду, но, как назло, все венские знакомые сейчас находились в разъездах. Однако Сюзан знала, куда пойти, чтобы обзавестись новыми друзьями. В баре по соседству с конторой «Америкэн Экспресс» она разговорилась с любезным, хотя и несколько вялым американцем по имени Джеймс Блэйк. Блэйк торговал антиквариатом и в очередной раз прочесывал Европу, но на сей раз нашел мало стоящих вещей. По-настоящему красивая мебель исчезла с рынка уже несколько лет назад, да и картины попадаются гораздо реже. В лучшем случае осталась куча второсортного барахла, интересного с коммерческой, но не с эстетической точки зрения.

Блэйк оказался весьма посредственным собеседником, но все же помог Сюзан скоротать несколько часов. Они вышли из бара и неторопливо направились по дороге к собору. Блэйк рассказывал о встречающихся по пути памятниках архитектуры с видом человека, проходящего мимо стеллажей в супермаркете. Он порядком устал от Вены, а американское посольство почему-то отказало ему в венгерской визе.

— А это что такое? — осведомилась Сюзан.

— Святой Этьен. Витражи считаются одними из лучших в Европе.

Они прошли мимо туристических групп, толпившихся у входа в собор. Сюзан угнетал вид этих бестолковых людей, тщащихся узнать хоть понемножечку, но обо всем. Впрочем, чем еще здесь заниматься? Осматривать памятники — отвратительное времяпровождение, но именно для этого и существует Европа. Вот вам неизбежная дань уважения к «культурным традициям»: таскайся, не жалея сил, по бесконечным коридорам Прадо, Лувра, Королевской академии, тусклым взором обводя картины на стенах… Куда как интереснее общаться с местными жителями! С другой стороны, зачем, черт возьми, с ними общаться?! Здешние горожане еще хуже, чем их культура! Маленькие нервные чудовища, самодовольные, лелеющие свою застекленную Европу. «Как вам нравится наша живопись, наша музыка, наша самобытная архитектура?» Нет, с местными жителями Сюзан общаться не собиралась! Она всегда находила в них лишь искаженные отражения самой себя.

— В чем дело? — спросил Блэйк.

Сюзан резко остановилась.

В толпе туристов она заметила маленького человечка с всклокоченными черными волосами. Хотя он довольно быстро повернулся к Сюзан спиной, она успела понять, что где-то уже видела это лицо.

— Если это ваш знакомый, — сказал до тошноты правильный Блэйк, — полагаю, уместно с ним поздороваться.

Туристы начали заходить в собор.

— Пустяки, — отмахнулась Сюзан. — Куда пойдем?

— Здесь неподалеку есть очень милый бар. А кстати, вы сегодня вечером свободны?

— Как ветер.

Последний турист исчез за бронзовыми воротами собора. Маленький человечек зашел внутрь вместе с остальными. Сюзан не могла бы утверждать с точностью, что именно его она видела в Лондоне.

— Ну что, идем? — спросил Блэйк.

— Безусловно.