Глава 16
Лэнсинг проснулся раньше всех и огляделся. Рядом под грудой одеял лежал пастор, чуть расслабившись, но по-прежнему сохраняя позу зародыша в чреве матери.
Юргенс сидел у костра, присматривая за кипящим котелком с овсянкой. Заботливо собранная кучка углей окружала кофейник, не давая ему остыть.
Лэнсинг вылез из спальника и присел рядом с Юргенсом.
— Как пастор? — спросил Лэнсинг.
— Сейчас вроде ничего. — Юргенс позволил себе отвлечься от овсянки. — Последние несколько часов он чувствует себя неплохо. У него был озноб, его всего трясло. Я не стал никого будить — все равно ему нечем помочь. Я присматривал за ним и следил, чтобы он был хорошо укрыт. В конце концов озноб прекратился, и ему удалось заснуть. Знаете, Лэнсинг, ведь мы могли взять с собой какие-нибудь лекарства. Почему никто из нас об этом не подумал?
— У нас есть бинты, обезболивающие и дезинфицирующие средства, — возразил Лэнсинг, — полагаю, это все, что было нам доступно. Боюсь, пользы от других лекарств мало — ни у кого из нас нет никаких медицинских познаний.
— Мне кажется, — заметил Юргенс, — генерал был ужасно груб с пастором.
— Генерал испугался. У него и у самого проблем довольно.
— Не вижу, с чего бы.
— Он считает, что отвечает за нас. Для людей его типа это вполне естественно. Его беспокоит любой наш шаг, любая мелочь. Это нелегко.
— Лэнсинг, мы в состоянии сами отвечать за свои поступки.
— Я-то знаю это, но он так не думает. Скорее всего, он упрекает себя за то, что произошло с пастором.
— Но он ведь не любит пастора.
— Да. Пастора никто не любит. С ним трудно ужиться.
— Почему же вы пошли с ним гулять?
— Не знаю. Наверное, просто из жалости. Он кажется таким одиноким. Человек не должен быть так одинок.
— На самом деле именно вы заботитесь обо всех нас, хотя и не демонстрируете этого. Вы ведь никому не рассказали обо мне, о том, кто я и откуда прибыл.
— Когда Мэри спросила о мире, из которого вы прибыли, вы предпочли не отвечать. Я сделал вывод: вы не хотите, чтобы о вашей истории знал еще кто-то, помимо меня.
— Но вам я сказал. Вы понимаете, что я имею в виду. Вам я все рассказал. Я доверяю вам. Не знаю почему, но думаю, что поступил правильно. Я хотел, чтобы вы все знали.
— Наверное, я похож на отца-исповедника.
— Я думаю, вы больше чем духовник, — сказал Юргенс с чувством.
Лэнсинг поднялся и пошел к выходу. Остановившись на ступеньках лестницы, он оглядел площадь. Какая мирная картина! Восток уже посветлел, однако солнце еще не взошло. В неярком утреннем свете стены домов, окружающих площадь, казались розовыми, а не красными, как при дневном освещении. В воздухе еще чувствовался ночной холод. Где-то в руинах попискивала одинокая птичка.
Лэнсинг услышал шаги за спиной и обернулся. По ступенькам спускался генерал.
— Кажется, пастору лучше, — произнес он вместо приветствия.
— По словам Юргенса, сначала у него был сильный озноб, но последние несколько часов он спит.
— Он создает нам дополнительные сложности, — нахмурился генерал.
— Каким образом?
— Мы должны продолжать поиски. Нам надо прочесать город. Я убежден, здесь существует нечто, что должно быть обнаружено.
— Давайте потратим несколько минут на анализ ситуации, — предложил Лэнсинг, — мы ни разу не пытались этого сделать. Полагаю, вы уверены, что существует ключ, найдя который мы сможем вернуться в наши миры.
— Нет, — покачал головой генерал, — не думаю. Нам не удастся попасть обратно. Этот путь закрыт для нас. Но должна существовать другая дорога, куда-то еще.
— Вы думаете, мы были доставлены сюда кем-то или чем-то, специализирующимся на головоломках? По замыслу неведомого автора, существует место, куда мы должны добраться, и мы должны найти его самостоятельно. Как крысы в лабиринте?
Генерал бросил на него мрачный взгляд:
— Лэнсинг, вы выступаете в роли адвоката дьявола. С чего бы это?
— Возможно, потому, что я понятия не имею, почему мы здесь и что нам следует делать.
— Вы предлагаете дать событиям развиваться своим чередом?
— Вовсе нет. Мы должны выбраться отсюда, но, право, я не знаю как.
— Я тоже. Тем не менее придется заняться поисками. Мы все должны участвовать в обследовании города — но как оставить пастора одного? Кто-то должен остаться с ним, а это значит, что мы теряем не одного человека, а двух.
— Вы правы, — согласился Лэнсинг, — нельзя оставлять пастора без присмотра. Я думаю, с ним побудет Юргенс. Ему все еще трудно ходить.
— Нет, Юргенс понадобится нам. У него хорошая голова. Он немногословен, но у него бывают здравые мысли. И верный глаз, многое замечающий.
— Прекрасно. Берите его с собой. Останусь я.
— Нет, не вы. Вы тоже нужны. Как вы думаете, Сандра согласится остаться? От нее, пустоголовой, мало проку в разведке.
— Лучше спросить ее саму, — предложил Лэнсинг.
Сандра не возражала. Все прочие после завтрака отправились в город. Генерал подробно разработал план вылазки.
— Лэнсинг, вы с Мэри идите вон по той улице до конца. Пройдете всю и возвращайтесь по соседней. Мы с Юргенсом будем делать то же самое, начав с противоположного угла площади.
— А что мы должны искать? — спросила Мэри.
— Все необычное. Все, что бросается в глаза. Не пренебрегайте интуицией — иногда предчувствия стоят многого. Если бы время и наши силы позволяли, хорошо бы осмотреть дом за домом. К сожалению, это невозможно. Нам придется положиться на волю случая.
— Все это звучит очень неопределенно, — неодобрительно произнесла Мэри, — от вас я ожидала более логичного плана.
Мэри и Лэнсинг пошли вдоль указанной улицы. Ее то и дело перегораживала полуобвалившаяся кладка. Ничего необычного они не обнаружили. Неопрятные облупившиеся каменные здания мало отличались друг от друга. Они походили на жилые дома, но полной уверенности в этом не было.
Лэнсинг и Мэри осмотрели несколько домов, в общем-то ничем не отличавшихся от остальных. Пустые комнаты производили неприятное впечатление. Пыль, покрывавшая все предметы, лежала нетронутой. Лэнсинг попробовал представить эти комнаты населенными веселыми и счастливыми людьми, но у него ничего не вышло. Все мертво: город, дома, комнаты. Они умерли слишком давно, чтобы служить прибежищем хотя бы для призраков. Строения утратили саму память; ничто не напоминало о прошлом.
— По-моему, это бесполезно, — наконец не выдержала Мэри, — поиск вслепую неизвестного фактора. Даже если он и существует, а мы этого достоверно не знаем, пройдут годы, прежде чем мы отыщем нужное нам. Наш генерал просто спятил.
— Он не спятил, — возразил Лэнсинг, — но преследует безумную цель. Он был уверен, что ответ на все наши вопросы мы найдем в городе. Но город представлялся ему несколько иным, он надеялся встретить здесь людей.
— Но коль скоро людей мы не нашли, почему бы не отказаться от навязчивой идеи?
— Мы с вами, вероятно, именно так бы и поступили. Мы готовы признать собственную неправоту и действовать в зависимости от ситуации. Генерал же не может отказаться от разработанного им плана операции. Он ни за что в жизни не изменит своего мнения.
— Ну и что же мы будем делать?
— Пока подыграем ему. Будем считать, что нам по пути. Может быть, скоро он убедится в ошибке.
— Боюсь, нам придется слишком долго ждать.
— Вот тогда и будем решать, что делать.
— Хорошо бы вколотить немножко разума в генеральскую голову.
Лэнсинг усмехнулся, Мэри ответила ему улыбкой.
— Может, и не слишком гуманно, но эта мысль доставляет мне удовольствие, — заключила Мэри.
Они поднялись с каменной плиты и собрались было идти дальше, как вдруг Мэри насторожилась:
— Послушайте! Кажется, кто-то кричит.
Минуту они стояли неподвижно; звук, которого Лэнсинг не услышал в первый раз, повторился. Неотчетливый, ослабленный расстоянием женский визг.
— Сандра! — крикнула Мэри и бросилась к площади.
Она бежала легко, будто у нее выросли крылья, и Лэнсинг
с трудом поспевал за ней. Каменные завалы, загромождавшие узкую улицу, затрудняли продвижение. Звук повторился еще несколько раз.
Лэнсинг, добежав до конца улицы, выскочил на площадь. Мэри уже почти пересекла ее. На ступенях, ведущих в вестибюль, Сандра неистово размахивала руками и визжала что есть силы. Лэнсинг попытался прибавить скорости, но ноги его не слушались.
Мэри взбежала по ступенькам и обняла Сандру. Так они и застыли, тесно прижавшись друг к другу. Краешком глаза Лэнсинг заметил генерала, вылетевшего на площадь из-за угла. Лэнсинг наконец достиг лестницы и рывком поднялся по ней.
— Что случилось? — выговорил он задыхаясь.
— Пастор, — ответила Мэри, — он исчез.
— Исчез! Сандра, вы должны были присматривать за ним.
— Я пошла в туалет, — выкрикнула Сандра, — всего на минуту!
— Вы искали его? — спросила Мэри.
— Искала, — всхлипнула Сандра, — искала всюду.
Отдуваясь, по ступеням взобрался генерал. Позади него
скакал Юргенс, изо всех сил выбрасывая вперед костыль.
— Что за шум? — потребовал объяснений генерал.
— Пастор пропал, — объяснил Лэнсинг.
— Все-таки сбежал! — вскричал генерал. — Этот трусливый заячий хвост спасся бегством.
— Я всюду искала его! — Сандра была на грани истерики.
— Я уверена, что знаю, где он, — прервала ее Мэри.
— И я тоже, — произнес Лэнсинг, направляясь к входу.
— Фонарик рядом с моим спальником! — крикнула вдогонку Мэри и побежала вслед за ним, — Я держала его под рукой всю ночь.
Лэнсинг схватил фонарик и кинулся к лестнице, ведущей в подвал.
— Глупец, — ругал он себя, — безмозглый болван!
Он достиг подвала и бросился в центральный коридор; луч фонарика заметался по стенам.
Он пытался убедить себя, что в запасе еще есть время, хотя в глубине души был уверен, что все слишком поздно.
Он оказался прав. Большая комната в конце коридора была пуста. Окошки слабо светились в темноте.
Лэнсинг достиг первой из дверей, ведущей в яблоневый сад, и направил на нее луч света. Засовы были сорваны и покачивались на своих болтах.
В тот же момент огромная сила сбила его с ног. Падая, Лэнсинг выронил фонарик, и тот, еще включенный, закрутился на полу. Лэнсинг сильно ударился головой. Свет фонарика и радужные круги от удара смешались в его меркнущем сознании, хотя он продолжал бороться с навалившейся на него тяжестью.
— Вы, идиот! — раздался крик генерала. — Куда вас несет!
— Пастор, — заплетающимся языком выговорил Лэнсинг, — он ушел через дверь.
— И вы за ним?
— Ну конечно. Я найду его…
— Вы круглый дурак! — выкрикнул генерал. — Это дорога в одну сторону. Вы войдете, но не вернетесь. Оттуда нет двери… Вы обещаете вести себя разумно, если я отпущу вас?
Подошла Мэри, подняла фонарик и осветила Лэнсинга.
— Генерал прав, — согласилась она, — дверь может оказаться односторонней. Сандра, не смейте! — вдруг вскрикнула Мэри.
Одновременно с ее криком из темноты выскочил Юргенс и толкнул Сандру костылем. Удар отбросил Сандру в сторону.
Генерал, тяжело поднявшись, привалился спиной к двери, загораживая ее.
— Никто, — прорычал он, — не войдет в эту дверь, понятно? Я запрещаю даже дотрагиваться до нее.
Лэнсинг покачиваясь встал. Юргенс помог подняться Сандре.
— Смотрите, — воскликнула Мэри, осветив фонариком какой-то предмет на полу, — он воспользовался гаечным ключом!
— Я видел его вчера, — вспомнил Юргенс, — он висел на крючке рядом с дверью.
Мэри подняла ключ.
— Ладно, — сказал генерал, — мы все отдали дань безумию, пора успокоиться. Засовы поставим на место, а гаечный ключ выкинем.
— Почему вы решили, что дверь открывается только в одну сторону? — потребовала ответа Сандра.
— Я не знаю этого, — ответил генерал, — но готов биться об заклад, что это так.
Вот и все, подумал Лэнсинг. Никто ничего не знает наверняка, даже генерал. Но пока ни в чем нет полной уверенности, рисковать не стоит.
— Иного способа, кроме как воспользоваться дверью, не существует. Возможно, по ту сторону двери ответ будет найден, но не исключено, что слишком поздно, — рассудил Юргенс.
— Точно, — подтвердил генерал, — но эксперименты я запрещаю.
Он протянул руку, и Мэри отдала ему гаечный ключ.
— Посветите мне, — попросил генерал.
