Глава 16
— Это мы, — сказала Джоан, входя. — Надеюсь, ты ждал нас не слишком долго? Ванна готова? Или надо ее наполнить?
Джейк, в купальном халате и шлепанцах, робко посмотрел на возникших в дверях полунагих дев.
— Я уже принял ванну, — сказал он. — И даже немного поел.
— Отлично! Тогда, значит, сразу в постель. Мы поцелуем тебя на ночь и исчезнем, как сон. Ты сможешь сесть в позу лотоса? Хотя без тренировки это трудно…
— А поза портного подойдет?
— Конечно — если ты сможешь в ней расслабиться.
— До восемнадцати лет мне приходилось иногда и спать в ней…
— Годится. Садимся треугольником.
Джоан сбросила халат и грациозно опустилась на пол, приняв позу для медитации: ступни ног на бедрах, руки на коленях ладонями вверх.
— Слова такие: «Омм мани пхадме хум».
— Я знаю эту фразу. «Сокровища в Лотосе». Но что это значит?
— Что все сосредоточено в нигде. Что мир богат и ярок — но призрачен. Что не надо задумываться над смыслом — надо просто быть. Что есть только любовь… А сейчас — не вдумываясь и не истолковывая — просто повторяй с нами.
— Я попробую. — Он начал развязывать пояс халата. — Джоан, а где ты научилась йоге? У Винни?
— О, нет! — воскликнула Винни. — Это мисс Джоан учит меня.
Опасная зона!
Спокойно, котенок.
— Я учился этому давно — когда тело позволяло. И теперь с огромным наслаждением вспоминаю старые уроки…
Чуть не описалась со страху, козявка? Старый Йоханн проходил и не через такие ловушки…
Насчет описаться — пока помолчим. Тут кое-кто забыл сбегать в туалет и собрался расслабляться…
Без проблем. Мне все равно придется приглядывать за Джейком, так что полного расслабления не будет.
Винни последовала примеру хозяйки и опустилась рядом с нею. Джейк справился с халатом. Под халатом у него были боксерские трусы. Он хотел было сесть, но выпрямился и решительно развязал шнурок. Трусы скользнули вниз. Джоан обрадовалась, сочтя это знаком капитуляции, но виду не подала. Винни созерцала свой пуп.
Все сели, образовав треугольник.
— Вдох, — мягко сказала Винни. — Омм мани пхадме хум. Омм мани пхадме хум. Выдох. Омм мани пхадме хум. Не дышим. Омм мани пхадме хум. Держим…
Омм мани пхадме хум. Заставила его обнажить меч, дорогая?
Заткнись. Сбиваешь с волны. Омм мани пхадме хум.
— Омм мани пхадме хум! — пропел Сэлэмэн голосом, который украсил бы любой собор. — Омм мани пхадме хум!
— Винни, — мягко позвала Джоан. — Проснись, дорогая. Надо будить Джейка.
Сестра очнулась и заморгала.
— Джейк… Джейк, это я, Юнис. Сейчас мы уложим тебя в постель. Ты меня слышишь?
— Слышу, Юнис.
— Как ты?
— Великолепно. Полное расслабление. Слушай, это класс.
— А как же. Сейчас мы с Винни отведем тебя в постель.
— Я могу дойти и сам.
— Конечно, но тогда расслабленность исчезнет. Не спорь, Джейк, мы поухаживаем за тобой.
Они отвели его к кровати, уложили, укрыли, поцеловали — и он уснул мгновенно, как провалился.
У двери своей спальни Джоан сказала:
— Поцелуй меня на ночь, Винни, и иди развлекайся. Утром можешь спать, я встану поздно.
— Мое развлечение приедет после полуночи. Ты мне не расскажешь, что было сегодня?
— Конечно, дорогая. Может быть, заберемся в ванну?
— Ой, я только недавно из ванны…
— И уже накрасилась. Понятно. Ладно, я ополоснусь под душем и почищу зубы. Мне кажется, что от меня просто воняет.
— Ничуть!
— Винни, найди пока чего-нибудь перекусить. Стакан молока, печенье…
Через пять минут они уже полулежали на огромной кровати, грызли крекеры и щебетали. Историю дня Джоан отредактировала.
— …а мы гостили у судьи Мака в кабинете, машина ушла без нас, а судья такой лапочка, в жизни таких не встречала, дал нам свой коптер, чтобы мы не выходили на улицу. Даже когда этот опереточный штурм закончился. Мало ли что? И мы долетели до Тихой Гавани и там пересели в машину…
Щадишь ее невинность, сестричка?
О чем ты? Я защищаю репутацию Джейка!
— …но самое смешное было, когда в кабинете судьи я сняла плащ, и они увидели твое «Акапулько». У них тут же стало «полвторого»…
— Полвторого?
— Это старый сленг. Ну, полвторого — стрелка на часах…
— Хм. Но это не наряд виноват — это ты сама.
— И то, и другое. Короче, они оба поцеловали меня — и это было так близко к изнасилованию…
— Лучше, чем доктор Гарсиа?
— Я боюсь, что доктор не слишком старался. Кроме того, там рядом болталась какая-то рыжая медсестра… А эти двое пропустили по паре рюмок — и, думаю, если бы не Джейк, они бы растянули меня на коврике и трахнули в две секунды.
— И ты бы не сопротивлялась?
Скажем ей правду?
Чтобы она перевозбудилась и сама тебя отстрочила?
Ой, да она просто хочет убить время перед свиданием.
— Если руку на сердце… настоящая леди должна бы умереть от такого признания, но не могу же я кривить душой перед подружкой… им хватило бы легкого толчка ладонью, чтобы преодолеть все мое сопротивление. Ну, была бы групповуха. В тот момент я готова была пропустить целый взвод.
Винни задумчиво сказала:
— У меня так раз было…
— Что? Взвод?
— Нет. Групповуха.
— Давай-ка быстренько стряхнем крошки с постели, погасим верхний свет, и ты расскажешь про это своей сестричке. Тебя что, принудили?
— Ой, там такое… я уже краснею… Давай скорее выключим свет, я буду рассказывать тебе на ушко.
— Так хорошо?
— Да.
— Ну, давай. Мамочка слушает.
— Ну, мы отмечали окончание практики. Я была не девушка — да у нас вообще не было девушек в группе, — но такое было в первый раз. Молодые врачи устроили для нас вечеринку. И все было хорошо, но интерны — они же такие кобели… Мы пили шампанское, а еды не было никакой. А до этого я шампанского не пила…
— О-о! Ну, я представляю…
— Да, оно же такое легкое и некрепкое… кажется. И вот я выпила, потом еще… а потом вдруг оказалась в постели — и тут началось представление. Я, конечно, ничуть не удивляюсь и активно во всем участвую, но перед глазами у меня все как-то изменяется. Только что у парня были черные волосы — и тут же стали рыжими, как у меня. Потом смотрю — нет, темные, и усы вдруг выросли. Мигнула — а он стал лысый. Тут я поняла, что дело нечисто. Джоан, там было семь интернов, на той вечеринке. Я думаю, все они меня поимели. И главное — я ведь поняла… но мне хотелось, чтобы это продолжалось. И до сих пор… Я развратная, да?
— Ох, не знаю… наверное, я тоже. Мне хотелось, чтобы это случилось, чтобы не прекращалось, чтобы снова и снова… Рассказывай.
— Уже все. Почти все. Я вдруг проснулась от холода. Никого не было. Оказалось, что я голая. Хотела укрыться или одеться, но ничего не нашла. Вдруг вошел мужчина. Я сказала: «О, Тед! Иди ко мне». Он, конечно, не отказался… и мы выделывали такое, что и сказать нельзя. А потом я уснула опять и проснулась в жутком похмелье. Еле-еле смогла сесть — и вдруг вижу: аккуратно сложенная моя одежда, термос с кофе, полпачки датских крекеров, стакан — а на стакане записка: «Выпей это, а потом слегка закуси. Чабби». Чабби — это который лысый.
— Настоящий джентльмен. Если не считать склонности к групповому сексу.
— Да, он оказался очень милым. Раньше я на него и внимания не обращала…
— Так это имело продолжение?
— Ну конечно. Я оценила тот легкий завтрак — а особенно стаканчик с лекарством от похмелья. Оно просто вернуло меня к жизни. Я собралась, оделась, дошла до дому…
— И все было нормально? Ты ничего не подхватила?
— Ничего абсолютно! Ну, они же все врачи, можно было не опасаться… Слушай, мне было хорошо! Об этом, конечно, все потом трепались, из девчонок ведь не только я в той групповухе участвовала… но по-настоящему понравилось, наверное, только мне. По-настоящему, понимаешь? С тех пор я больше не пью — боюсь, что не смогу удержаться.
— Разве? Ты ведь как-то пила со мной, и не один раз.
— С тобой-то я в безопасности…
Много она понимает…
Юнис, мы просто нежимся, ты же видишь — ничего, кроме…
Но она же просто умоляет тебя: переступи черту!
Я что, отказываюсь? А, пропади все пропадом…
— Винни! Винни! Уже четверть первого!
— Что? О-о…
— Ты опоздала? Он не дождется?
— Дождется… он еще не приехал, он только в двенадцать уходит с дежурства… Но мне не хочется уходить от тебя! Теперь, после того, как мы… мне было так хорошо, а тебе?..
— Мне тоже, дорогая. Но я же всегда здесь. Не заставляй мужчину ждать. — Джоан неохотно выскользнула из ее объятий. — Подкрась губы, причешись. Можешь быстренько ополоснуться в моей ванне — на тот случай, если он уже в твоей комнате.
— Да. Хорошо. Мисс Джоан, вы так добры…
— Не смей мне говорить «мисс», когда нет посторонних! Поцелуй меня и беги. Я усну раньше, чем ты выйдешь из ванной. Да, и завтра — никаких упражнений.
— Но как же…
— Улыбнись, еще не все потеряно! Все классические позы ты сможешь перепробовать сейчас в постели. Дай ему каким-нибудь особым способом — только не говори, у кого научилась. И не красней… просто поцелуй меня покрепче, и я буду спать.
Горничная-любовница-медсестра поцеловала ее долгим и глубоким поцелуем и тихо отступила. Джоан закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока пару минут спустя Винни не выбралась из ванной и скрылась за дверью.
Ну, что, близняшка? Фортуна повернулась к нам задом?
В общем, да. Я не хотела сворачивать на розовую сторону, пока не… э-э… не окрепну на прямом пути. Это может вызвать сдвиг по фазе…
Я не об этом. Джейк опять сорвался с крючка.
Что да, то да. Страшное разочарование. Наверное, поэтому я и расслабилась сейчас…
С другой стороны, нельзя не признать, что нам крупно повезло. Потому что у нас сейчас опасные дни, а ты беспечна, как юная баскетбольная болельщица… Так что завтра с утра — бегом марш вставлять затычку! Если, конечно, не хочешь забеременеть… или хочешь?
Вообще-то… это было бы слишком. Слишком ново для меня.
Только не подумай, что я отговариваю. Можно, скажем, залететь от Джейка и тут же женить его на себе…
Бесполезно. Железный законник. Ни одного шага навстречу, пока не будут улажены все юридические формальности — а один бог знает, когда это произойдет. Могут пройти годы и годы…
Близняшка, ты наивна, как пингвин. Мужчины женятся лишь тогда, когда им ничего другого не остается… или когда нам удается их убедить, что именно этого они и хотят. И наш железный законник ничем не отличается от прочих. Так вот: чтобы не было никаких ненужных осложнений из-за невинных шалостей, скажем, с судьей и Алеком…
Все ясно. Чем ты пользовалась? Воздержанием?
Никогда не произноси при мне этого слова! О, есть много способов заниматься любовью, при которых залететь невозможно…
Ну, это я знаю не хуже тебя. В школе мы предпочитали именно их.
Но это крайние меры. Рано или поздно сорвешься, и все. Надо иметь лонжу. Я пользовалась диафрагмой.
Но это, кажется, не слишком надежно…
Надо просто в опасные дни носить ее не снимая. Впрочем, ненадежны и не слишком приятны любые контрацептивы. Я их никогда не любила. Во мне жил какой-то инстинкт — в глубине, — что я должна забеременеть. И, босс… есть одна-единственная вещь, о которой я жалела и жалею… что я не смогла забеременеть от тебя…
Дорогая! О, дорогая…
Нет, я счастлива тем, что есть. Омм мани пхадме хум. Карма есть карма. Я счастлива быть половинкой Джоан Юнис…
Юнис… а сейчас ты хотела бы иметь ребенка от меня?
Нельзя так шутить над бедной душой.
Я не шучу.
Но… самая необходимая часть тела мокнет сейчас где-то в спирту… или что они там используют?
Формалин. Но я говорю не о той мумии. Ты слышала про искусственное оплодотворение?
А при чем тут?..
Помнишь, мы субсидировали евгенический фонд имени моей мамочки?
Помню. Я выписывала чеки ежеквартально…
Так вот, главной целью его создания было вовсе не то, что записано в его уставе. После моего четвертого развода я решил, что обычным способом мне сына не получить. Короче, я создал этот фонд со всеми его онерами, сдал сперму — и теперь там хранятся несколько сот миллионов маленьких йоханнчиков… правда, замороженных. Вот что я имел в виду, затевая это дело. А на евгенику мне плевать.
……………
Юнис?
Это я плачу. Может девушка поплакать от счастья? Я согласна.
