Глава 7
Танец со змеями
Лето 1550 г. до Р. Х. (месяц Месоре сезона Шему). Страна Кефтиу (Крит)

– И как ты смог сотворить такое с этим ужасным быком? – Бросившись на ложе, Тейя тут же пристала к мужу. – Ну, давай, говори! Я же не глупая, вижу – тут не только в волшебстве дело.

– Верно, не только… – Максим улыбнулся и, обняв жену, принялся целовать ее в губы и шею.

Для виду посопротивлявшись, молодая женщина вытянулась, изогнулась и, опустив голову, словно трепетная лань, боднула супруга в подбородок. Тот снова принялся целовать жену, все больше распаляясь, и вот уже руки его стянули с супруги платье, а губы впились в грудь… нет, не жадно, а с нежностью. С такой нежностью, от которой, наверное, можно было бы сойти с ума. Тейя и сходила…

Смуглые тела молодых супругов сплелись в волшебный узор любви. Чуть поскрипывало ложе, и ласковый теплый ветерок проникал откуда-то сверху, а рядом, во дворике, пели в кустах акации птицы.

– Ты – мой любимый! – тяжело дыша, Тейя погладила мужа по груди. – Воистину тебя мне послали боги!

– Как и мне тебя! Ты что взгрустнула?

– Вспомнила про наших детей. Я очень по ним скучаю.

– Я тоже… Ничего! Клянусь Амоном, они скоро дождутся нас. Скоро… Уже совсем скоро!

– Скорей бы! – Царица вдруг хитро прищурилась. – Так ты так и не рассказал мне про быка.

– А чего рассказывать? – Максим подпер подбородок рукою. – Ты ведь тоже помнишь, как мы смотрели пляску?

– Ну да.

– А потом я послал Бату к одной из девушек… думал – она из Черной земли. Так и оказалось – Бата выполнил поручение и узнал о многом.

– Как?! – недоуменно воскликнула Тейа. – Ты заранее знал о том, что вместо смирного быка вам…

– О, нет, нет, милая! – Фараон громко расхохотался. – Не знал, но – догадывался. Даже не догадывался, а просто предусмотрел и такой вариант. Который стал вполне реальным, когда я понюхал благовония… Они пахли мускусом – а это сильный раздражитель даже для безобидного вола, тем более – для такого бычары, что чуть было не вздернул на рога правителя Кефтиу!

– Да уж, если бы не ты… Кто сказал тебе о мускусе? Бата?

– Он. А ему – та девчонка. Ты знаешь, я ведь совсем ничего не знал о быках… Думал, их раздражает красная тряпка. Ничего подобного – быки не различают цвета, реагируют лишь на движение. Поэтому нужно было застыть, не шевелиться… А уж потом прибегнуть к помощи сокола.

– Ты хорошо успокоил быка, – расхохоталась Тейя. – Помнишь, как он потом пошел за тобой по арене? Мычал, жалобно так, словно не хотел расставаться.

– Славный бычок! – Макс потянулся. – Интересно, как быстро Миной выяснит, кто его подменил?

– Выяснит, – усмехнулась царица. – Нам-то уже это будет ни к чему – скоро вернемся обратно. С надежным флотом!

– Скоро. – Поднявшись, фараон наклонился к разбросанной по всему полу одежде. – Только не забывай, перед отъездом – еще танец со змеями. Тебе, небось, говорили, что они вялые и незлые?

– Именно так.

– А вдруг подменят и их?

– Да пусть! – Тейя дернулась. – Ты же знаешь, я умею обращаться со змеями.

– Знаю. Мерзкие ядовитые твари!

– Нет! Они ласковые и очень красивые.

Макс лишь хмыкнул и ничего не сказал, быстро одеваясь – на сегодня было назначено много визитов. Сначала к царю, на обед, потом в расположенные здесь же, во дворце, портняжные мастерские, пошить парадное облачение для очередного праздника. Максим по этому поводу недоумевал – чего там шить-то? Кроме набедренной повязки – еще какую-то накидку или плащ? Впрочем, хозяевам виднее…

После обеда, прошедшего, так сказать, в дружественной и непринужденной обстановке, гости в сопровождении вездесущего Алкиная и слуг отправились в мастерские. Прошли по длинному коридору, миновали расписанный фресками зал, спустились по каменной лестнице вниз во дворик, повернули, поднялись на крытую галерею, прошли мимо красных колонн, снова спустились…

Максим даже про себя хмыкнул – вот уж поистине лабиринт! Сам дорогу ни за что не сыщешь.

– Сюда, господин, – остановившись на середине просторного, щедро залитом солнцем двора, между разбитыми клумбами, Алкинай показал рукой влево, после чего обернулся к Тейе. – Тебе же, госпожа, сюда, направо. Служанки проводят тебя. Если захочешь что-то спросить – спрашивай. Малтея понимает язык Черной земли.

Малтея – молодая девушка с высокой грудью – скромно поклонилась.

– Удачной примерки! – пожелал уходящей жене Максим, направляясь в противоположную сторону.

Мастерская оказалось довольно большой, состоящей из нескольких переходящих друг в друга помещений. Здесь и пряли, и ткали, и красили – от больших чанов с разложенными под ними кострами исходил густой пар.

– Нам туда, досточтимейший гость. – Алкинай указал на узкую лестницу. – Прошу, поднимайся, я же подожду тебя здесь, внизу. О, не беспокойся, Филомея хорошо понимает речь Черной земли. Она – лучшая портниха в городе!

Максим пожал плечами: ну, лучшая так лучшая. Не очень-то он и любил тряпки, хотя и понимал, как много значит одежда, особенно – в эти древние времена. Древние, хм…

– О великий гость наш! Как ты божественно прекрасен!

Филомея – похоже, это была именно она – оказалась обворожительно, нереально красивой женщиной лет тридцати: стройной, с большой и тугой грудью, которую еще больше подчеркивала узкая, застегнутая на две пуговицы критская кофточка, украшенная голубыми бантами. Черные волосы портнихи были уложены в сложную прическу, ярко-желтая юбка колоколом спускалась к полу. Чувственный рот был полураскрыт, длинные, загнутые кверху ресницы дрожали, а глаза были такими синими, что, казалось, в них плескалось море.

– Ты – Филомея? – негромко спросил Макс.

– Да. – Женщина поклонилась в пояс. – Садись же в это кресло, любимейший гость, мои помощницы снимут с тебя мерку.

– Для повязки на бедрах нужна мерка? – усаживаясь в вогнутое деревянное креслице, ухмыльнулся юноша.

– А как же, о светоч солнца! – Портниха всплеснула руками. – Это только кажется, что повязка на чресла – такое простое дело. Ну, может быть, для какого-нибудь бедняка-козопаса и простое… Но не для знатного человека! И цвет, и размер, и ткань, и уж тем более вытканный на ней узор должны подходить к человеку! А ведь все люди разные, мой господин.

– Интересно. – Максим с любопытством взглянул на женщину. – А мне что подходит?

– Тебе, о сияющий?! – Филомея неожиданно расхохоталась и, всплеснув руками, продолжила, внимательно разглядывать гостя. Смотрела так, что от этого пристального взгляда юноша внезапно почувствовал себя неловко и даже чуть покраснел. – Ты высок, строен, силен. Значит, повязка не должна быть слишком уж длинной. Глаза твои – серые… нет, голубые… светлые, как и кожа, – поэтому не подойдут ни красный, ни желтый цвета, мм… может быть, зеленый… Нет! Синий или темно-голубой. А пояс нужно расшить серебром либо электром – поверь мне, золото не очень подходит к твоим глазам, господин.

– Странно, – хмыкнул гость. – А я-то, дурак, всегда носил золотые браслеты и ожерелье!

– Серебряные тебе больше к лицу. – Женщина обернулась. – Ну, где же вы, девы? Сияющий гость наш уже заждался вас, негодницы этакие?

Филомея произнесла эту фразу на языке Черной земли. Может быть, желая угодить фараону, а скорее всего, просто по привычке.

И тут же, сбежав по лестнице, в мастерской возникли две девушки, две юные феи. Оранжевые кофточки туго стягивали их тонкие станы, по обычаю оставляя открытой грудь, длинные юбки были такими прозрачными, что почти совсем ничего не скрывали.

Поклонившись, девушки уселись на колени, принявшись тщательно измерять пальцами все тело гостя. О, сколь приятны и сладостны были эти ласково-возбуждающие прикосновения!

Макс даже закрыл глаза, чувствуя, как бегают по всему телу ловкие девичьи пальчики. Вот пробежались по груди… по животу… по бедрам… Сняли пояс… передник… Вот принялись тереться об колени грудями…

– Эй, эй! – фыркнул Максим. – Что вы делаете? Вовсе не надобно раздевать меня!

– Нет, мой господин, надо!

Бесстыдно сбросив юбку, Филомея бросилась на юношу, словно затаившийся в засаде тигр на беззащитную лань!

– О господин мой! Ты сейчас испытаешь такое… такое…

Липкие руки шарили по всему телу, а губы жадно впились в шею… Жадно и неприятно! Сокол на груди Максима нагрелся, как всегда, в минуты страшной, смертельной опасности. Да и без него юноша чувствовал – что-то здесь не так. Вот чтобы просто, ни с того ни с сего… Нет! Так не бывает!

Ловушка! Он угодил в ловушку!

А липкие пальцы уже подобрались к соколу… и тут же отдернулись – вовсе не всем давался сей амулет! Только избранным, знатным!

Странное предчувствие близкой смерти вдруг охватило Макса, предчувствие, исходившее сейчас от волшебного амулета, когда-то созданного древним жрецом Сиамоном.

– О, нет! – Оттолкнув портниху, фараон с трудом поднялся на ноги. – Я вовсе не собираюсь…

– Но почему же? Или мы недостаточно хороши для тебя?

– Хороши, – напряженно улыбнулся Макс. – Но я слишком люблю и уважаю собственную жену. Слишком – для того, чтобы предаться сейчас похоти с вами, будь вы хоть трижды раскрасавицами! Тем более я привык выбирать сам… А не пользоваться навязанным извне!

– Ах так?! – Отвергнутая красавица гневно сверкнула глазами и вытащила из прически длинную и острую булавку, хищно скривила губы. – Ну так умри же сейчас, дурачок! А так – умер бы в неге…

Словно что-то сверкнуло… Макс уклонился – в который раз уже спасала его отточенная реакция боксера. Уклонился и, ухватив руку женщины, резко ее выкрутил, стараясь не оцарапаться о булавку, которая наверняка была отравлена.

Женщина зашипела, словно рассерженная кошка, вырвалась – ну, не бить же ее по лицу? Юноша быстро оглянулся, не видя девчонок – те ведь тоже вполне могли сделать ему какую-нибудь пакость. Где же они? Ага…

Обе помощницы уже стояли сзади, одна из них держала в руках кинжал, вторая схватила стоявший невдалеке на маленьком столике кувшин. Максим прыгнул к ним…

– Ай! – Явно испуганные, девчонки разом метнули кинжал с кувшином.

Гость предпочел уклониться от кинжала, кувшин же едва не угодил ему в голову… Впрочем, пряное вино все же попало в глаза…

А когда Макс их протер, увидел, что остался один. Все портнихи исчезли, словно их тут никогда и не было. Вот черт! Привиделось все, что ли? Да нет, вон он, кувшин, валяется. Вон – кинжал. А вот отравленной булавки не видно.

– Так вот ты где, господин, – внезапно произнесли на языке Черной земли откуда-то сверху.

Юноша поднял глаза и увидел, как по узенькой лестнице в мастерскую спускается сухонькая старушка, морщинистая, смуглая, с добрым и радушным взглядом.

– А я-то гадаю – и куда ж ты подевался? А ты, господин, вон где!

– Ты кто хоть такая есть, бабушка? – удивленно переспросил фараон.

– Как это – кто? – Старушка удивилась ничуть не меньше. – Портниха я. Филомея.

Максим когда-то (еще в той своей жизни) читал, что от укуса гадюк погибает гораздо меньше людей, чем, скажем от укуса шершней, пчел, ос. И что любая змея тоже не дура – экономит яд, бросаясь на человека лишь в случае крайней необходимости – от большого испуга. Гадюка – змея неагрессивная, нападать первой не будет… Интересно только, а какие змеи здесь? Уж явно не гремучие и не кобры. Их, кажется, поит молоком маленькая царевна? Хорошо устроились, заразы склизкие. Алкинай говорил, что живущие в святилищах змеи – существа вполне мирные и даже, можно сказать, добродушные. Макс, правда, в эти слова как-то не очень верил: во-первых, точно то же самое переводчик говорил и про быка; а во-вторых, змея все-таки хищник, причем довольно безмозглый.

Чем меньше оставалось до танца со змеями, тем тревожнее было на душе властителя Черной земли – переживал за супругу. Та, конечно, умела обращаться со змеями… но все же, все же…

И еще не давала покоя Филомея. Естественно, не та, которая бабушка. Что это были за люди – та женщина и ее юные помощницы? Почему они хотели убить фараона? Впрочем, нет – вначале намеревались… мм… как бы это помягче выразиться… овладеть. И в этом случае было все понятно: согласно местным поверьям, тогда бы в них уж точно вошла вся сила, все благое воздействие царя, пусть даже и чужого. Да… Но если так – значит, они точно знали, кто такой Максим! А ведь это не слишком-то афишировалось и было известно лишь в кругах высшей дворцовой знати. Так, может, именно к этим кругам и относилась та женщина… и ее девчонки?

Максим как-то поинтересовался у Алкиная – а откуда возьмут священных змей для танцев, ведь из дворца рептилии уползли?

– Уползли, да не все, – улыбнулся переводчик. – Две змеи живут при покоях царевны. Они-то никуда не делись. Хотя если бы предчувствовали землетрясение – наверняка уползли бы тоже.

– Странно все это, – покачав головой, заметил Макс.

Алкинай тут же согласился:

– Странно.

И вот наконец наступил день священного танца. С утра, едва взошло солнце, небольшой кортеж тайно выехал из южного крыла дворца, направляясь за реку, в дубовую рощицу, где на небольшой круглой полянке и должно было происходить действо.

Два царя плюс особо доверенные члены совета, которым на этот раз было дозволено лицезреть священные особы правителей Кефтиу, а значит, тем самым и приобщиться к их сакральной силе, расположились прямо на траве, среди желтых лютиков, гиацинтов и анютиных глазок. Дул легкий ветерок, молодые дубки что-то шептали листвою, на ветвях весело щебетали птицы, и было слышно, как где-то рядом журчал ручей.

Служители осторожно поставили на середину поляны округлый глиняный сосуд и удалились, стараясь даже невзначай не бросить взгляд на своего повелителя – им это обошлось бы сейчас слишком дорого. В сосуде этом, нарочито неброском, безо всяких узоров, находились священные змеи.

Хм, интересно, как их оттуда будут доставать? Вытряхивать? Тогда на месте змей Макс бы точно обиделся и кого-нибудь укусил – просто так, чтоб не наглели. Вообще-то хорошо, если змеюки некрупные – чем меньше змея, тем меньше в ней яду. С другой стороны, опытная рептилия в этом смысле всегда лучше молодой да глупой – зря не бросится. Если и цапнет для острастки – так это будет так называемый сухой укус: больно, но безвредно – без яда.

Между тем солнце оказалось над вершиной самого большого дуба – раскидистого узловатого исполина, словно верными стражами, окруженного молодой порослью.

Кто-то из вельмож резко ударил в бубен. И сразу же где-то за деревьями откликнулись флейты.

И кто-то зашипел… Ну, ясно кто.

Две змеи – здоровые, толщиной почти в руку, гадины – проворно, словно только того и ждали, вылезли из сосуда в траву и, подняв головы, дружно зашипели. Еще бы – с обеих сторон к ним направились огромные сверкающие существа, не испугаться которых было бы просто невозможно! Вот одна наклонилась… И тут же отдернула руку – ловкая! Нет, не зря они тут кружат – видать, хотят сожрать вместе с ядом и кожей. А что? Этакие-то страшилища – да запросто! Сжуют – и не подавятся, а только рыгнут сыто.

Вот так – по мнению Максима – и должны были сейчас рассуждать змеи, если б они могли рассуждать, впрочем, действовали рептилии вполне предсказуемо.

А вот танцовщицы…

Обе царицы были одеты сейчас в одинаковые длинные юбки, колоколовидные, желтые, щедро украшенные оборочками и бантами. Кроме юбок, никакой другой одежды на женщинах не было, даже кофточек – лишь сверкали на руках широкие браслеты да поблескивали на шее соколы – волшебные соколы.

Флейты в лесу заиграли громче, выводя красивую и вместе с тем какую-то тревожную мелодию, в такт которой и начали двигаться исполняющие священный танец царицы. С тревогой глядя на них, Максим не сразу понял: почему змеи просто не уползут подальше в лес? Потом догадался, разглядев разложенную вокруг поляны грубую веревку – вероятно, пресмыкающимся было трудно через нее перебраться.

Царицы танцевали под волшебную музыку флейт, осторожно переступая в траве босыми ногами. У каждой на шее блестел волшебный амулет – сокол, и такой же сокол был изображен у каждой между плечами. Музыка постепенно сделалась вальяжной, тягучей, словно плавные спокойные воды далекого Хапи. Обе женщины так же плавно – и даже как-то однообразно – поводили над головами руками.

Максим едва не заснул! Тряхнул головою и, незаметно оглядевшись, увидел, что не только на него одного нагнал сон волшебный танец со змеями. Впрочем, пресмыкающиеся пока в танце не участвовали… ну разве что в роли статистов. Правда, шипеть перестали и вроде как несколько успокоились.

Оп!

Медленно-медленно нагнувшись, Тейа взяла змею первой. Именно взяла, а не ухватила – осторожно, нежно, даже, можно сказать, любя. Вообще-то да – царица Египта любила змей, восхищаясь их красотою и мудростью. Чего Макс уж никак не мог одобрить! Вот еще, нашла кем восхищаться – гнусными ядовитыми гадинами!

Ого! Вот уже и царица подхватила… Ой!!! Да их тут четыре! Не царицы – змеи! По одной в каждую руку. А не слишком ли?

Странно, но рептилии сейчас вели себя довольно спокойно, можно бы даже сказать – вяло. Не шипели, не раскрывали пасти, и Максу почему-то показалось, что улыбались бы – если б, конечно, умели. Что же им, нравится, когда их вот так вот кружат? А может, и правда нравится! Ведь нравится же многим людям кружиться на каруселях… А змеи чем от людей отличаются? Не только тем, что рук-ног нету. Еще нету подлости, глупых понтов, жлобства, желания хорошо пожить за чужой счет и прочей, только людям свойственной гнуси. А что ядовитые… Так не будь яда – любая ворона схарчит и не подавится, и так-то… В общем, хорошие они люди – змеи!

Так вот странно подумал вдруг Макс и тут же удивился собственным мыслям – с чего бы таковые появились? От этого вот танца, что ли? Действительно – волшебный. Невидимые флейты, бубен, полуобнаженные женщины с извивающими змеями в руках – было от чего прийти в некий транс.

И Максим даже не заметил, когда этот чертов танец кончился. Тряхнув головой, внезапно увидел прямо перед собой – рядом – Тейю. Устало улыбающуюся, но довольную. И – безо всяких змей.

– Милая…

– Хорошие змеи. – Царица с улыбкой взяла мужа за руку. – А какие красивые, ты видел?! Надо нам взять парочку – на развод.

Фараон закашлялся. Вот уж чего не хватало для полного счастья!

– Ты знаешь, я ведь сперва испугалась! – уже потом, во дворце, призналась Тейя. – Эти змеи… Ведь поначалу они явно хотели напасть! Трудно пришлось… Помог танец, взгляды, движения… ну и конечно – амулет, сокол. Он усилил мою власть.

– Ну, ясно, – обнимая жену, покивал Максим. – Думаю, еще и музыка помогла – больно уж заунывная была, сонная.

– Увы, змеи не слышат музыки.

– Они-то не слышат… а вот я чуть было не уснул.

– Не один ты – многие.

А на следующий день произошло событие поистине радостное и долгожданное – во дворец вернулись священные змеи! Те самые, что жили под тронным залом, – символ благополучной жизни всей страны Кефтиу.

По этому поводу, а также в связи с предстоящим отъездом почетных гостей был дан пир, да такой, что на следующий день Максу сильно икалось – недоперепил, наверное. Для моциону, а также по просьбе жены пошли кататься на лодке. Хорошая была лодка – не очень большая, но снабженная мощным килем и парусом, она больше походила на яхту. Команда состояла из рулевого-кормщика и пары матросов. К царственной чете, конечно же, присоединился и Алкинай, да еще взяли и Бату – он как раз ошивался поблизости безо всякого конкретного дела.

– Так все ж таки, что это были за женщины? – позабыв про жену, громко поинтересовался Макс, едва лодка отчалила.

– Что еще за женщины? – Тейя тут же вскинула брови.

– Да были там, – фараон замялся, – едва меня не убили…

– О господин! – Алкинай попытался было броситься на колени, но в плывущей по волнам лодке проделать это оказалось довольно сложно, и переводчик треснулся лбом о борт.

– Давай, давай, – икнув, подбодрил его Макс. – Говори конкретно, что знаешь. Да не бойся, не расскажу твоему государю.

– Существует такое древнее поверье, – потерев лоб, негромко поведал Алкинай. – Что ежели какой ушлой женщине удастся переспать с неким могучим и знатным человеком – лучше всего с властелином! – то его могущество, сила и часть власти как раз к этой женщине и перейдут. А чтоб перешли вся сила и вся власть – этого знатного мужчину нужно убить.

– Странное поверье! – искоса посмотрев на мужа, заметила Тейя. – Ты мне, кстати, не рассказывал эту историю.

– Потом расскажу как-нибудь…

Сиявшее в ярко-голубом небе солнце отражалось в волнах, слепило глаза, и Макс, приложив руку ко лбу, посмотрел вдаль, на какую-то странную черную точку… Корабль!

– Это могут быть морские разбойники, – почему-то безразлично пояснил переводчик. – Сюда они не сунутся – боятся нашего флота. Так, шакалят – высматривают одинокие суда. Ага! Вот видите – скрылись. Видать, заметили патрульное судно.

– Алкинай прав, господин, – перекладывая рулевое весло, неожиданно подтвердил кормщик. Звали его, кажется, Кармизом.

– Что?! – Правитель Черной земли резко обернулся к нему. – Ты знаешь наш язык?

– Ну разумеется, господин. У нас его многие моряки знают. Я часто бывал в Дельте – не так тут и далеко плыть.

– Мой государь… – неожиданно подал голос с носа Бата. – Взгляни-ка на небо! И все взгляните.

В небе кучерявилась небольшая тучка. Полупрозрачная такая, синенькая, ничуть не угрожающая с виду. Однако кормщик сразу повернул лодку к берегу, успокоительно покивав головой – мол, успеем.

И в самом деле – должны были успеть. Должны были…

Если бы туча не увеличилась буквально в считанные секунды, прямо на глазах превращаясь из синей в черную, зловещую, огромную, стремительно пожиравшую небо. Волны стали больше, лодку кидало, да так, что пассажирам приходилось крепко держаться за борта.

– Успеем? – крепко прижав к себе Тейю, громко крикнул Макс кормщику.

Тот махнул головой, улыбнулся – дескать, успеем, а как же! Бури, что ль, не видали?

Лодка подскочила на очередной волне… и со скрипом ухнула вниз, казалось – что в бездну.

– О Амон! – воскликнула Тейя. – Может, нам лучше попробовать спастись вплавь?

И тут грянул гром!

И зеленая ветвистая молния ударила прямо в мачту.

От удара огромной волнищи лодка перевернулась, и перед глазами Максима оказалась злобная мутно-зеленая мгла. Сильно сдавило грудь, а к ногам словно бы кто-то вдруг привязал камень. Камень тащил на дно, все глубже и глубже, юноша чувствовал, что задыхается, но был не в силах справиться с этим кошмаром.

Нет! Рано еще умирать, рано!

В конце концов, это всего лишь волны. Какая-то там вода… водица… Вверх! Вверх! Работать ногами… руками… Наверх!

И показалось вдруг, что-то сверкнуло… Вот здесь вот, прямо над головой. Что бы это могло быть? Неужели – солнце? А скорее всего – молния… Нет! Все-таки – солнце!

Когда властелин Черной земли вынырнул на поверхность, вода казалась лазурной зеркальной гладью. Волны были маленькими, ласковыми, играющими желтыми веселыми лучиками… Черт побери! А где же…

– Тейа-а-а-а!!! – закричал Макс… и тут же захлебнулся, принялся отплевываться… почувствовав вдруг, что кто-то фыркает рядом… Бата!!!

– Бата! Бата!!!

– О господин!

– Где Тейя?!

– Царица… ффф… царица только что была рядом…

Супруга вынырнула прямо под носом.

Довольная, сразу же принялась целовать мужа в губы:

– Дорогой мой… я уж думала, ты не выплыл.

– А я – что ты…

Тейя фыркнула:

– Ну да! Я же плаваю куда лучше тебя!

– Да уж куда нам за тобой, рыбина.

Охватившее Макса радостное чувство внезапно сменилось тревогой: поблизости не было видно ни лодки, ни гребцов, ни шкипера с Алкинаем. Что же они, их не ищут, что ли? Да не может такого быть!

– Плывем к югу, вон там – остров!

И в самом деле, стоило оглянуться, чтобы увидеть торчавшие, казалось, прямо из моря верхушки кипарисов. И плыть-то всего ничего… Ну, километр, полтора…

– Рванули! – Фараон улыбнулся и решительно погреб к берегу.

И естественно, оказался там куда позже Баты и Тейи. Те уже лежали на песочке, блаженствовали под какими-то аккуратно подстриженными кустиками… рядом с которыми была аккуратно укреплена белая эмалевая табличка с французской надписью: «Propriete Privee» – «Частная собственность».

– Вот это да! – Максим так и застыл. – Вот это ни фига себе, попали!

Вверху, в нежно-голубом небе, медленно растворялся белый инверсионный след недавно пролетевшего самолета.