Глава 35
Ура, Гибралтар!
К полудню все шебеки исчезли за горизонтом. Они прекратили всякие попытки преследования – для атаки такого корабля сил арабов было явно недостаточно.
– Сеньор Игнасио, – Пьер взял испанца под руку. – Теперь многое будет зависеть только от вас. Я свое дело сделал, здешние воды практически не знаю, так что берите управление судном в свои руки.
– Да, сударь, я понимаю. Буду рад заслужить вашу благодарность.
– И еще, сеньор Игнасио. Мне необходимо быть в Марселе. Об этом вам не следует забывать. Так что, если это вас не устраивает, то мы вынуждены будем с вами расстаться.
– Как это, сударь? – Глаза Игнасио расширились от удивления и неожиданности. – Я вас не понял, сударь.
– Все очень просто, сеньор Игнасио. Если вы по каким-либо причинам не можете доставить меня в Марсель, то нам придется подыскать другое судно и расстаться. Иначе я не смогу с вами сотрудничать.
Игнасио задумался, поглаживая щетину на давно не бритом лице. Услышавший этот разговор важный француз, которого звали месье Фурже, с тревожным видом уставился на Пьера, и вопрос так и висел на кончике его языка. Он переводил взгляд то на Пьера, то на Игнасио, ожидал решения и явно был настроен против испанца.
– Вы, сударь, поставили меня в трудное положение, – наконец сказал Игнасио. – Мне непонятно, как можно раздобыть судно для вас или для меня с моими людьми в этих местах? Тут полно пиратов, и нам просто необходимо побыстрее добраться до Сеуты. Только там мы сможем считать себя в безопасности.
– А мы, сударь? – подал голос француз. – Как вы представляете наше положение, сеньор?
Игнасио смущенно потер подбородок, бросая взгляды на Пьера. Тот подозвал проходившего мимо Армана и сказал на арабском, растягивая слова, чтобы тот хорошо понял:
– Собери все мушкеты, пистолеты и холодное оружие тоже и запри его под каким-нибудь предлогом. Поторопись, друг.
– Хорошо, Пьер, – ответил Арман, моментально уловивший суть ситуации. И даже лицо этот актер сделал совершенно другим, недовольным и бесшабашным.
– Господа, – Пьер обратился к важному французу и испанцу, – я предлагаю это обсудить спокойно и, главное, без эмоций. Нам уготованы разные дороги, а посему надо раздобыть хоть малое судно и разделиться в Сеуте. Вы, сеньор, со своими людьми можете оставаться в городе, а мы будем прорываться на родину, в Марсель. Я полагаю, что это всех должно устроить.
– Но где раздобыть еще одно судно, сударь?
– Судно можно будет поискать в этих водах. Мы пока еще достаточно сильны и вполне можем захватить одно из арабских, которые обязательно встретятся нам на пути к Гибралтару. Кстати, сеньор Игнасио, где мы находимся, как вы полагаете?
– Сейчас мне трудно это определить. Но если выйти к берегу, это станет намного легче. Я тут плавал не однажды, ориентиры знаю достаточно.
– Тогда побыстрее измените курс и определяйтесь.
Солнце уже спустилось к горизонту, когда показался берег. Его волнистая линия серела под лучами заходящего светила. Игнасио приставил трубу к глазу.
– Полагаю, что мы теперь вблизи города Асила. Подойдем поближе, и тогда я смогу определиться точнее. Но я почти уверен в том, что мы примерно в двадцати милях от Гибралтара, вернее от входа в пролив.
– Будем надеяться, что это так, господа, – ответил Пьер. – Теперь слушайте диспозицию. Мы входим на рейд города, и если там окажется подходящее для нас арабское судно, мы его захватываем и тут же уходим на север. Это будет и наш приз, и решение всех недоразумений, которые могут возникнуть между нами, испанцами и французами.
– Не слишком ли это будет опасно, сударь? – спросил месье Фурже. На его лице обозначилось недоумение и откровенный страх.
– Сударь, мы во враждебном море, – ответил Пьер. – Здесь все уместно и все опасно. Но надо же как-то выходить из положения? Арабы не будут нас миловать лишь за то, что мы постеснялись захватить одно из их судов, утопив перед этим половину пиратской эскадры. Так что придется и рисковать, и драться, если того потребуют обстоятельства.
Француз замолчал, насупился, а Игнасио стал отдавать короткие распоряжения.
Когда солнце село и короткие сумерки померкли, корабль находился в трех милях от берега, и город теперь был хорошо виден редкой цепочкой тусклых огней.
– Сеньор Игнасио, потрудитесь убавить паруса и потушить бортовые огни. Мы не на прогулке.
Испанец молча кивнул и заторопился выполнять указания. Теперь корабль сбавил ход и медленно приближался к городу. Ветер стихал, паруса слабели, но берег был уже близко. Несколько фонарей светились на корме двух или трех суденышек, стоящих неподалеку. Пьер сказал:
– Ложимся в дрейф. Дальше не стоит идти. Полторы мили до берега обеспечивают безопасность от огня батарей. К тому же видны огни на рейде. Посмотрим, что это за суда, а вы, сеньор, разверните корабль носом на северо-запад. Так будет вернее и спокойнее.
Пока Игнасио командовал, а корабль занимал нужное положение, Пьер отобрал шестерых французов попроворнее, пару испанцев взял в качестве заложников, разместил их в шлюпке и раздал своим пистолеты, шпаги и тесаки. Потом подозвал Армана:
– Пока я буду плавать, ты присмотри за порядком. В случае чего не мешкай и пали в испанцев, особенно в Игнасио. Без него тут некому будет управляться с судном. А я подоспею к тому времени.
– Ты думаешь, что может что-то произойти? – с тревогой ответил Арман.
– Не знаю, но, как говорится, береженого Бог бережет.
Гребцы навалились на весла, и шлюпка быстро растворилась в ночи.
– Держим на вон те огни, – сказал Пьер, направляя шлюпку в указанном направлении.
Перед шлюпкой стал вырисовываться темный силуэт небольшой шебеки.
Пьер приказал пока обойти ее стороной, всматриваясь внимательным изучающим взглядом. На палубе никого не было. Потом он направил лодку дальше, к огню, светившемуся саженях в двухстах правее. Это было рыболовное суденышко, готовящееся отправляться на лов тунца. Оно было маловато и явно не подходило для их целей.
Далеко в стороне виднелся огонек третьего судна, и Пьер направил лодку туда.
Полчаса спустя оно выплыло из тьмы. Это была почти такая же небольшая двухмачтовая шебека. На палубе лениво двигались несколько теней. Пьер насчитал пять человек. Это было много. Он призадумался и решил, что первое судно подходит больше.
Развернув шлюпку, Пьер прикрикнул на уставших уже гребцов, и те заработали веслами сильнее, возвратились к первой шебеке. Там было тихо. Одинокий огонь закопченного фонаря почти не отбрасывал света, никакого движения не было видно. Видимо, на судне все спали.
Шлюпка, придерживаемая руками, мягко коснулась борта, и матросы быстро и бесшумно вскочили на палубу. С тесаками в руках они обшарили судно. Лишь на корме нашли двух спящих не то матросов, не то хозяина со слугой.
Пьер посветил фонарем, приставил пистолет к виску араба и тронул того за плечо. Араб проснулся, вскочил, но, увидев пистолет, упал на колени и с поднятыми к небу руками стал молить сохранить ему жизнь.
– Ни звука, иначе смерть, – прошипел Пьер зловещим голосом. – Ставь паруса и быстрее поворачивайся, коли жизнь дорога.
Второй араб только раскрывал рот, но произнести ничего не мог. Он лишь кивал в знак согласия и опрометью бросился на палубу, где с остервенением стал тянуть вместе с французами канат, поднимающий рей с парусом.
Судно медленно тронулось в темноту. Пьер стал на румпель и направлял ход в нужную сторону, где светился огонь испанского корабля. Полчаса спустя показалась громада черного борта. Матросы повернули реи, привальный брус заскреб борт, багры притянули суда вплотную, и голос Армана спросил:
– Все в порядке, Пьер?
– Да, друг. Ставим паруса. Где сеньор Игнасио? Поторопиться не мешает. Бриз как раз набирает силу, и мы можем хорошо пройти вдоль побережья за остаток ночи.
– Я здесь, сударь, – послышался голос Игнасио. – Паруса уже ставим.
Такелаж скрипел, визжал, паруса медленно распускались, поворачивались, ловя струи берегового бриза. Корпус испанского судна качнулся, дрогнул, застонав сочленениями, словно нехотя стал двигаться в сторону океана. И чем ближе становилось открытое море, тем сильнее напрягались паруса. Качка усиливалась, но суда уже набирали ход.
Захваченная шебека шла совсем рядом, и Пьер переговаривался с Арманом:
– Сейчас выйдем в океан, удалимся миль на пять от берега и повернем к Гибралтару. Если ход будет хороший, то к утру будем вблизи входа в пролив.
– А что нам делать, Пьер?
– Готовиться к перегрузке на шебеку. Забираем всех французов, оружие, припасы и прочее. Надо подальше отойти от берега.
Огни берега померкли, растаяли в ночи. Пьер крикнул, чтобы ложились в дрейф. Маневр был выполнен четко, суда сблизились.
– Сеньор Игнасио, принимайте своих в обмен на наших, – со смешком сказал Пьер. – Быстрее перегружаемся, время не ждет. Арман, ничего не забывай.
Пьер принимал с борта корабля оружие, воду, еду, бочонок пороха. Французы торопливо прыгали на шебеку. Арабы со страхом наблюдали всю эту кутерьму, шептали молитвы, моля Аллаха даровать им жизнь.
– Готово, Арман? – крикнул Пьер, оглядывая проделанную работу. – Давайте прощаться, сеньор Игнасио. Нам пора в путь, как, впрочем, и вам.
– Прощайте, сударь. Да хранит вас Дева Мария! Большое спасибо за избавление, мы этого никогда не забудем.
– Прощайте, сеньор! Желаю вам удачно добраться до ближайшего порта в Испании! Это вам будет намного легче, чем нам оказаться в Марселе. Но будем уповать на помощь Всевышнего! Прощайте и не поминайте лихом! Отваливай! – это было адресовано уже матросам, которые застыли с баграми у борта.
Шебека быстро отвалила, паруса, повернутые по ветру, наполнились, напружинились, судно бодро побежало по пологой волне на северо-запад. Постепенно очертания испанского корабля таяли в темноте. Огни меркли, мигали и потом вовсе исчезли. Одни звезды ярко мерцали в вышине.
– Ну вот, Арман, мы теперь и сами себе хозяева! – Пьер явно был доволен, и голос его выдавал радость.
– Дай Бог, чтобы это и дальше так продолжалось, Пьер. Путь-то нам предстоит не такой уж и близкий.
– Это так, Арман, но я почему-то верю в удачу. Уж слишком долго мы ее ждем. Не может того быть, чтобы она нам в конце концов не улыбнулась. Будем надеяться на лучшее.
Пьер оглядел напряженно молчавшую толпу французов. Они явно ждали его распоряжений и вопросительно глядели в лицо своего избавителя.
– Ну что, друзья! Свобода! Сейчас мы по очереди отдохнем. Я и арабы, да еще пара матросов вполне справимся с парусами. Ветер ровный, а до утра еще далеко. Идите устраиваться спать, утром поговорим подробнее. Оружие держите при себе. Спокойной ночи, господа. Идите!
Уставшие и переволновавшиеся люди без слов стали расходиться. Пьер повернулся к арабам:
– Коли хотите в живых остаться, то выполняйте все мои приказания и не вздумайте пытаться сбежать. А теперь поворачиваем ближе к северу и внимательно глядите по сторонам. Нам встречи с арабскими или испанскими кораблями ни к чему. И огни приказываю загасить.
– Слушаем, раис, – с готовностью промолвил старший, видимо хозяин судна.
Он стал у румпеля, поглядел на небо, на паруса, сказал что-то своему помощнику. Тот схватил канат, поглядел по сторонам. Французы, которые остались на вахте, взялись ему помочь.
Шебека слегка развернулась и в бейдевинд пошла вперед.
Пьер стал разбирать оружие, припасы, укладывал их на корме, прикрыл парусиной. Потом подошел к борту, облокотился о планширь. Черные воды океана струились, фосфоресцируя мгновенными брызгами холодного света.
Мысли его перенеслись к дому. Он даже заулыбался, вспоминая лица близких и любимых людей. Волнение охватило его, он оттолкнулся от планширя, пошел к арабу. Тот боязливо уставился на него. Пьер сказал:
– Ты, наверное, хозяин судна. Делай как я скажу и останешься жив. Что в трюме? И куда ты собирался направляться?
– О раис, утром я собирался на юг. Там хорошая торговля. А в трюме мелочь всякая, но больше всего тканей. Господин, не погуби мою душу грешную! Умоляю тебя – у меня дома семья, детишки. Они все с голоду помрут без меня.
– Перестань ныть, купец! Не помрут твои детишки. Гляди зорче и скажи, ты плавал за Гибралтар?
– Бывало такое дело, раис.
– Стало быть, эти места тебе знакомы?
– Да, мой господин. Аллах сподобился мне это втолковать в голову.
– Это хорошо, – Пьер замолчал, обдумывая очередной вопрос. – Плавание во Внутреннем море будет опасно для нас?
– Как сказать, господин. Для арабов мало опасности, но для вас…
– Понятно. А скажи мне, купец, сильно я отличаюсь от араба?
– Да, господин. В тебе сразу можно признать европейца. Хотя некоторые дальние арабы говорят похожим языком. За жителя Мисра ты смог бы сойти.
– Спасибо. Это уже что-то обнадеживающее. А скажи, испанских кораблей за проливом много встречается?
– Встречаются, господин. Но они ходят караванами по нескольку сразу. Там постоянно кто-то сражается. Но вдоль берега вполне можно пройти. Правда, я не знаю, куда вам надо?
– Это тебя не касается, купец. Делай свое дело.
– Да хранит тебя Аллах, раис!
– Не кощунствуй, купец! Это не к лицу правоверному. Ты с удовольствием перерезал бы мне глотку, если бы удалось улучить удобную минуту.
Араб втянул голову в плечи. Он перестал говорить, уставился в черноту ночи, поглядел на небо, подправил румпель.
Когда очертилась далекая волнистая линия берега, высвеченная посветлевшим небом, Пьер увидел рыбачью лодку со спущенным парусом и спросил араба:
– Что он тут делает? Рыбак?
– Да, господин. Тунца вытаскивает из сети.
– Хорошо. Держи к нему. Надо полакомиться и тунцом. Гляди, не упусти.
Занятые своим делом рыбак и его люди поздно заметили приближение судна. Они забеспокоились лишь тогда, когда поняли, что грабеж неизбежен. Пьер сказал арабу:
– Говорить будешь ты. Штук пять-шесть рыбин возьмешь, и мы отвалим. А я припугну его оружием. Действуй.
Не прошло и десяти минут, как шесть больших рыбин уже поблескивали на палубе шебеки своими мокрыми боками.
Рыбак был доволен тем, что неизвестные грабители отобрали не весь улов. Пьер оглядел горизонт. Лишь несколько малых парусов виднелись в разных местах.
– Купец, – обратился Пьер к арабу, – что ты скажешь о тех парусах, что видны в море? Опасность от них можно ожидать?
– Нет, господин. Это рыбаки или мелкие купцы вроде меня.
– Тогда скажи, где мы сейчас находимся? Далеко ли до пролива?
– Через час мы обойдем мыс, и тогда будет уже вход в пролив. Дальше Танжерская бухта и сам Танжер, господин. При попутном ветре к вечеру можно будет дойти до мыса Алькасар. Это уже настоящий пролив.
Пьер высматривал испанский корабль, но его нигде не было видно. По-видимому, Игнасио решил уйти дальше в море.
Стали появляться заспанные французы. Они с интересом осматривали море, вопросительно поглядывали на Пьера, но помалкивали, не решаясь докучать ему.
– Как дела, Пьер? – закричал продравший глаза Арман, высовываясь из люка, ведущего в трюм.
– Дела идут. Пока ничего существенного. Выходи, постой тут, а я немного вздремну, а то устал чертовски. И гляди за арабами, особенно за хозяином судна. Он мне не внушает доверия.
– Иди, Пьер. Тебе еще придется много работать. Отдохни. Через час разбужу на завтрак. О, да у вас тут деликатесы! Откуда тунцы взялись?
– Пришлось одолжить несколько штук у рыбака. Он, правда, не в обиде. Так что готовьте завтрак, а я посплю.
Удивительно, но день прошел спокойно. Никто не останавливал судно, никто не мешал его неторопливому плаванию. Они вошли в струю восточного течения пролива, и даже при слабом и не очень попутном ветре шебека шла хорошо. Как и предполагал хозяин судна, перед заходом солнца обошли мыс Алькасар с городком, состоящим из белых домиков, который едва угадывался вдали.
– Хозяин, ночью можно тут идти без опаски? – спросил Пьер измученного араба. Тот едва стоял на ногах, но боялся сказать об этом.
– Если держаться курса на северо-восток, то опасности нет. К полуночи надо лишь подальше обойти мыс Сирес, как у вас он называется, а дальше двигаться или точно на восток, или склоняться к северу, подальше от арабских берегов. Но это скорее испанские владения. Недалеко Сеута. Завтра во второй половине дня можно будет туда зайти.
– Я подумаю над твоими словами, хозяин. А теперь можешь идти спать, а то ты, я вижу, едва на ногах держишься. Отправляйся отдыхать.
– Да будет благословен к тебе Аллах, господин! Спасибо.
Поздним вечером, уже в полной темноте Пьер приказал взять паруса на гитовы, и ход судна тут же упал. По правому борту тянулась редкая цепочка огоньков. На нее он и ориентировался, посматривая с опаской по сторонам.
Пьер поспал совсем немного, но это дало результат. Он немного отдохнул, а нервное напряжение придавало сил и бодрости.
Арман распределил всех французов по вахтам, и теперь они безропотно выполняли свои обязанности. Еды было достаточно, и недавние пленники отъедались за несколько недель голодного существования.
Пьер все размышлял над тем, какой путь выбрать. Любой из них мог оказаться неудачным. Вблизи от берегов Испании на шебеку могли напасть испанцы, а от арабов тоже не жди милостей, коли идти арабским берегом. И в Сеуту не стоит заходить. Можно попасть в плен, и тогда хлопот не оберешься.
Все же, учитывая то, что они плыли на арабском судне, Пьер решил держаться ближе к южному берегу пролива.
Утром он сказал Арману:
– Я долго думал и пришел к выводу, что будем идти вдоль южного берега пролива. От испанцев тоже ничего хорошего не жди.
– Тебе лучше знать, Пьер. Тут я тебе не советчик.
– Ты хорошо устроил наших друзей французов? Учти, в случае встречи с арабами всем надо будет спрятаться в трюмы, изображая пленных. Но оружие держать наготове и по сигналу применять его немедленно. Ты отвечаешь за все это. И мне нужно человек пять, похожих на арабов и в арабских одеждах. Отбери тех, кто посмуглее и почернее волосами. Как только появится опасность, они должны быть на палубе, но не разговаривать. Я сам все буду делать. Араб мне должен помочь.
Прошел еще один день. Позади остались владения Испании в Африке, и теперь Пьер помаленьку отводил шебеку к северу. Наступил полдень, но никаких навигационных инструментов на судне не было, а араб ничего не мог сказать, не видя берега.
Пьер постоянно внимательно осматривал море. Часто встречались паруса, в последний час одно судно довольно быстро нагоняло шебеку, и это наконец встревожило Пьера.
– Что это за судно, хозяин? Что ты можешь сказать о нем?
– Бог его знает, раис. Трудно сказать. Оно и вправду уже долго держится за нами. Подозрительно это.
– Вот и я говорю об этом же. Не разбойники ли это алжирские?
– Все может быть, господин.
Уклончивый ответ араба и его тон насторожили Пьера. Он подозрительно глянул на хозяина шебеки. Тот вжался головой в плечи, но молчал. Наконец Пьер подозвал Армана.
– Мне не нравится это судно, Арман. Как бы это не оказался пират. Правда, оно невелико, немного лишь больше нашего, но… Приготовь людей, как было договорено, и пусть ждут сигнала, если что случится.
– Да, Пьер! – воскликнул встревоженно Арман.
Не прошел и час, как суда сблизились настолько, что можно было переговариваться при помощи рупора. С преследователя спросили по-арабски:
– Эй, на судне! Что за корабль? Откуда и куда?
Пьер тут же сказал арабу:
– Ответь им, что идем в Миср. Живее!
Хозяин испуганно прокричал в рупор:
– Идем в Миср, раис! Груз – разная мелочь и ткани!
– Ложись в дрейф! Мы подходим!
Пьер внимательно наблюдал за разговором и осматривал судно. Пушек нет, но людей довольно много, более двадцати, и это явно не простые торговцы. И лицо араба стало ему не нравиться. Потому он сказал, чтобы тот не отходил от него и постоянно стоял на румпеле вместе со своим помощником.
Суда сблизились, арабы крючьями стянули борта, и это убедило Пьера, что он имеет дело с алжирскими пиратами.
Четверо арабов быстро спрыгнули на палубу. Они были вооружены пистолетами и саблями. Один явно походил на капитана, остальные – его подручные. Головорезы они были отъявленные, судя по рожам. Полуголые, в широких цветных шароварах, они держали руки на рукоятках пистолетов и сабель.
Капитан осмотрел палубу, подошел к хозяину и спросил:
– Ты хозяин? Покажи груз, хочу глянуть, ценный он или пустяки везешь.
– Слушаюсь, раис, слушаюсь, мой господин, – стал кланяться араб, направляясь вместе с капитаном к люку.
Пьер, будто бы споткнувшись, топнул в палубу каблуком, положил руку на рукоять пистолета под плащом и подмигнул Арману с матросами. Те с хмурыми побледневшими лицами застыли поодаль.
Пьер двинулся вслед за капитаном и его помощником. Двое матросов остались на палубе, переговариваясь со своими и подозрительно поглядывая на французов. Пьер пропустил в люк арабов, сам повернулся к товарищам и кивнул. Те выхватили пистолеты и шпаги. Грянули выстрелы. Арабы в смятении отхлынули от борта. Пьер заревел:
– На абордаж! Коли, руби неверных!
Он бросился на палубу арабского судна, слыша, как сзади уже орут французы, стреляют мушкеты, стонут раненые и падают убитые. Он ворвался на палубу, тут же срубил первого же араба, бросившегося на него. Рядом увидел Армана с пистолетом и шпагой. Тот протянул руку и выстрелил прямо в лицо араба, который замахнулся на Пьера. Кровь и мозги забрызгали лицо Пьера, он отшатнулся, утерся торопливо, а в это время уже его обогнали французы.
Драка оказалась не столь уж и страшной, как предполагал Пьер. Арабы так опешили в первое мгновение, что поначалу не особенно сопротивлялись. Этого оказалось достаточно, чтобы переломить ход боя в свою пользу. Да и огнестрельного оружия у французов оказалось побольше, мушкетные выстрелы быстро сделали свое дело.
Всего три минуты понадобилось для полной победы. Четверо арабов сдались, остальные валялись на палубе в лужах крови.
Пьер не заметил, что оказался слегка ранен в руку, и теперь Арман торопливо перевязывал его рану. Пьер морщил бледные губы, оглядывал палубу, подсчитывал потери. Двое французов были убиты и несколько ранены. Такова была цена свободы.
– Арман, прикажи глядеть на море! – Голос Пьера был тонок от напряжения и боли. – Как бы кто не подошел, пока мы тут делаем свое дело. Очистить палубу, осмотреть трюм. Капитанскую каюту не пропустите.
– Хорошо, Пьер! Все сделаем, – ответил Арман, спеша выполнять задание.
– Где наш араб? Не кокнули ли его? А это вы, месье Фурже, – так, кажется, ваша фамилия?
– Сударь, вы правильно запомнили меня. Я не видел, чтобы нашего араба кто-то трогал. Однако поглядим.
Привели араба. Он держался ладонью за голову, сквозь пальцы сочилась алая кровь. Помощник поддерживал его под локоть.
– Кто может что-нибудь сказать о нашем хозяине? – обратился Пьер к французским матросам. – Как он себя вел в трюме?
– К его счастью, месье, он не успел ничего сделать, как мы уже ухлопали спустившихся с ним арабов. А его кто-то случайно задел впопыхах.
– Это ничего, пройдет. Ну что ж, хозяин. Хоть я тебе и не доверял, но никакого проступка ты не совершил, а хотеть свободы никому не возбраняется. Потому я возвращаю тебе твое судно, но забираю все деньги. Не обессудь. Мне и моим друзьям предстоит дальняя дорога, и деньги нам самим пригодятся. И забирай всех раненых и пленных с собой. Они тебе помогут добраться до порта, а мы переберемся на новое судно. Оно и побольше, да и вооружено лучше.
Араб бросился на колени и стал возносить благодарности Пьеру и Аллаху, милостивому и милосердному.
– Перегружаемся, друзья! Быстрее, быстрее! Нам надо спешить!
Переход на новое судно не занял много времени. Суда отвалили друг от друга и стали быстро расходиться. Пьер стоял на румпеле и правил на северо-восток. Паруса напряглись, надулись ветром, шебека запрыгала на волне.
– Теперь нам остается один путь – вдоль испанских берегов, – заметил Пьер Арману, когда люди на палубе несколько успокоились и прибрались. – Что ты нашел в трюме и каюте капитана?
– В трюме полно припасов, но товаров нет. Скорее всего, мы первый приз, который арабы захотели прибрать к рукам. А вот в каюте я кое-что нашел, – и Арман вытащил из-под плаща пузатый мешочек из парусного холста и потряс им перед лицом друга.
– Много?
– Не считал еще, но, думаю, тысчонка наберется.
– Как раз хватит, чтобы всем нашим друзьям вернуться по домам. Потом разделим, Арман. И не строй ты унылую морду! Не жадничай. Моли лучше Бога, чтобы ниспослал нам быстрейшее возвращение домой.
