Глава 14
Рухнувшие надежды
Не успели наши друзья порадоваться удачной погоде, как с бака послышался возглас впередсмотрящего:
– Слева по курсу парус!
Шкипер вытащил зрительную трубу и приставил ее к глазу. Свободные от работы матросы всматривались в незнакомое судно, парус которого медленно вырисовывался на горизонте.
Гардан наклонился к Петьке и сказал:
– Говорят, что тут опасное место. Могут и разбойники нагрянуть.
– Неужто могут? – озабоченно спросил Петька, с беспокойством поглядывая на далекий парус.
Голос шкипера прервал его беспокойство:
– Ставь все паруса! Право на борт! Уходим, а то и до беды недалеко!
Вахта бросилась менять курс. Заскрипели блоки, разнеслись по палубе крики матросов, паруса хлопнули раз-другой и напружинились под ветром. Судно накренилось и по широкой дуге пошло на юго-восток.
Близился вечер, но в светлые ночи трудно было рассчитывать уйти от злодеев, если те захотят их преследовать.
– Гарданка, гляди, парус растет. Видать, точно разбойники!
– Кто их знает, но нас почему-то не хотят отпускать.
Склонившееся к западу солнце резко освещало парус, который стал заметно ближе. Видно, ход того судна оказался лучше. На «Святой Катерине» были поставлены все паруса. Оставалось ждать ночи, которая могла ненадолго укрыть беглеца своим покрывалом и сбить неприятеля с толку.
Надежды, однако, не оправдывались. Ночь надвигалась слишком медленно, а парус приближался быстро. Теперь уже не было никакого сомнения в том, что это пираты. Вот только какие? Это могли быть и шведы, и датчане, а могли – и совсем другие, забредшие на Балтику издалека.
На палубе царила атмосфера напряженного ожидания. Сопротивляться было бесполезно. Две крохотные пушчонки не могли противостоять хорошо вооруженному кораблю. К тому же и размерами тот, как это уже было видно, заметно превосходил «Святую Катерину».
Матросы шептали молитвы, осеняли себя крестным знамением и с трепетом ожидали финала затянувшейся погони. До порта было далеко, возможность укрыться в нем отпадала.
Уже в глубоких сумерках, когда на небе начали появляться первые звезды, далекий звук пушечного выстрела приказал судну лечь в дрейф. Ядро взрыло волну прямо по курсу, взметнув столб воды, едва различимый в надвигающейся темноте.
Тут же раздался голос шкипера. Его команда спустить все паруса и лечь в дрейф мгновенно была выполнена. Никто не хотел оказаться под обстрелом ядрами или картечью.
– Что же нам теперь делать? – испуганно прошептал Петька, не спуская глаз с приближавшегося судна.
Это был красивый трехмачтовый корабль, который постепенно сбрасывал паруса, таинственно и грозно надвигаясь в сумерках.
– Делать нам как раз и нечего, Петька. Будем ждать. Оружия-то нет, а без него остается лишь ждать и надеяться. Как все, так и мы, авось не пропадем. Однако домой мы уж вряд ли попадем в ближайшее время.
Петька вздохнул и примолк. В его сердце щемящей тоской ворвались страх и смятение, а на глаза навернулись слезы.
Тем временем пираты ловко подвели свой корабль к борту их судна, сцепили крючьями, и матросы, галдя, заполнили маленькую палубу «Святой Катерины». Все они были вооружены тесаками, шпагами и пистолями. Команду оттеснили к правому борту, поставили охрану, которая, усмехаясь, наблюдала за перепуганными пленниками.
Капитана и его помощника отделили и завели в крохотную каюту. Множество фонарей замелькали на палубе. Открывались люки, туда с проворством обезьян спускались пираты, освещая себе путь масляными фонарями. Гвалт стоял неописуемый.
– Петька, а Петька… Слышь, матросы говорят, что это какие-то датчане нас захватили, – зашептал Гардан, видя, что Петька мало что соображает в этой кутерьме. – Интересно, что же дальше с нами будет…
Не прошло и получаса, как капитана вывели на палубу. Главарь пиратов в светлой безрукавке, перехваченной широким поясом, со шпагой в ножнах и пистолетами за ремнем, остановился перед толпой матросов и оглядел их пристальным взглядом своих светлых глаз. Он был с короткой бородкой цвета спелой ржи, без шляпы, на вид лет сорока и совсем не казался грозным или страшным. Наоборот, лицо его выражало довольство, радость и даже доброжелательство.
Он заговорил по-немецки, и даже Петька уяснил, что этим языком пират владеет отлично. Говорил он не долго, но Петька почти ничего не понял, а Гардан не спешил переводить. Он сам внимательно вслушивался в слова, боясь пропустить или не понять сказанное.
Наконец главарь закончил речь и выжидательно уставился на толпу.
Петька спросил:
– Гарданка, что он требует? Рассказывай!
– Погодь, – отмахнулся тот, но потом наклонился к уху и зашептал: – Вроде предлагает оставаться на судне и плыть с ними в какой-то порт.
– А коли не согласимся, тогда что?
– Аллах его знает, Петька. Не мешай, дай послушать, что матросы говорят.
Вскоре все выяснилось. Пираты предлагали экипажу оставаться на судне и идти с ними, а кто не захочет, тот будет заперт в трюм до получения выкупа.
– Матерь Божья! – воскликнул Петька. – Кто же за нас выкуп может дать? Да мы же голые, как церковная мышь.
– Стало быть, соглашаемся с разбойниками. Авось кривая вывезет, – ответил Гардан и вместе с несколькими матросами выступил вперед.
Петька замешкался, но потом торопливо юркнул за другом и схватил того за руку.
Бо2льшую часть команды пираты загнали в трюм и задвинули дубовые задвижки. Остальным тут же дали приказ поднимать паруса и ложиться на обратный курс. С десяток вооруженных пиратов остались командовать и сторожить, остальные вернулись к себе на корабль и тоже подняли паруса. Суда набрали ход и по крутой дуге пошли на северо-запад. Ветер был не совсем попутный, приходилось часто менять галсы. Матросы работали усердно, на совесть, боясь пиратского гнева.
В небольшую минутку отдыха Гардан сказал:
– Вот мы и вернулись домой, Петька! Есть ли у нас теперь надежда на это, а? Однако все в руках Аллаха. Будем ждать удобного случая. Верно, Петька? Да ты не очень-то вешай нос. Не пропадем. Что нам!
– Домой охота! – чуть ли не плача заныл Петька, а Гардан едва не засмеялся, однако сдержался и ответил:
– Успеется, Петька. Да и где теперь твой дом? В Иван-городе? Это не дом, а в Новгород тебе уж не вернуться. Во всяком случае, скоро.
– Чего так-то, а?
– А московский царь?! Он что, по головке погладит за бегство и убийство своего человека? Нет, Петька, о Новгороде пока и не мысли.
Они замолчали, потому что опять надо было тянуть шкоты, выполнять команды, и на разговоры больше не было времени и сил.
Светлая ночь с бледными звездами окружала судно. Впереди маячили огни главного корабля.
Утром все валились с ног от усталости. Из оставшихся на борту невеликих запасов приготовили бобовую похлебку, разрезали несколько краюх хлеба и выдали вяленую рыбину на двоих. С голодухи все это враз исчезло в матросских глотках, но людей не насытило. Однако никто не попросил добавки – боялись рассердить пиратов.
Поскольку утром ветер вовсе стих, всем разрешили поспать тут же на палубе – кто где найдет место. Все сгрудились вместе – было прохладно, и без работы стало зябко. Но усталость взяла свое. Не прошло и минуты, как вся плененная братия спала мертвым сном.
Почти две недели два корабля пробирались между островами архипелага, пока не достигли небольшого порта на одном из островов. Сильно измотанные и отощавшие люди едва двигались по палубе.
Всех моряков со «Святой Катарины» загнали в трюм, но отдельно от остальных пленников, и предоставили самим себе. Лишь кок три раза в день давал пищу, скудную и невкусную, но и это было благо. Плохо то, что свежего воздуха в трюме было мало, а выпускать матросов на палубу не было велено. Их сторожили довольно строго. Целую неделю люди пробыли взаперти, пока однажды утром их всех не вывели наверх. На море пал сильный туман, и, стоя на баке, никто не мог разглядеть кормовых надстроек.
Моряков встретили трое господ в добротных кафтанах и шляпах с перьями. Они тихо переговаривались между собой, и Гардан сказал Петьке:
– Речь их мне непонятна. Чужие какие-то люди.
– Гарданка, ты же можешь понять их мысли. Попробуй хоть малость, а?
– Да ну тебя! Помнишь, как у меня голова болела и слабость была в теле после базарных проделок? Больше неохота мне так.
– Но ведь это так важно для нас, Гарданка! Уважь, а!
Тот помолчал малость, затем, видно решившись, сказал:
– Ладно, Петька. Попробую еще раз. Может, что и получится.
Гардан внимательно, с напряжением стал всматриваться в господ, что стояли шагах в трех от них. Те поглядывали на матросов, которых было с дюжину, неопределенно покачивали головами и лениво перебрасывались словами. Они ждали пиратское начальство, которое не спешило почему-то появляться перед гостями.
Наконец Гардан отдышался, как после тяжелой работы, помолчал, отведя глаза, потер лоб и переносицу. Петька, который все это время с нетерпением переминался с ноги на ногу, наконец не выдержал и спросил:
– Ну что? Сумел, а? Рассказывай!
– Погоди, дай отдохну.
– С чего же ты утомился, Гарданка? Никакой работы вроде не делал.
– Погоди, говорю. Не до тебя пока. Дай собраться с мыслями, – и он снова поглядел на гостей.
Но вот появился наконец-то предводитель пиратов с помощниками, они стали оживленно переговариваться с гостями. Жестикулировали, повышали голоса, спорили, но никак, наверное, не могли прийти к соглашению. Петька не слушал их, да и понять ему их было невозможно. Говорили они на каком-то непонятном языке.
Тут Петька услышал шепот Гардана:
– Сдается мне, что они пришли покупать нас, чтобы зачислить на свой корабль в команду. Куда-то плыть они собираются, а куда – не пойму.
– И чего же нам делать, Гарданка?
– Аллах его знает! Как мне судить об этом, если ничего более и не узнал. Погоди, может, тут пофартит, – и Гардан стал прислушиваться к разговорам, всматриваясь в лица спорщиков.
– Точно – продают нас. В цене никак не могут сойтись. Выходит, мы рабы, что ли? Вот попали, а?!
Наконец споры помаленьку утихли. Капитан пиратов оглядел матросов «Святой Катерины» насупленным, недовольным взглядом и произнес:
– Вас всех сегодня забирают эти вот господа, – указал он пальцем на гостей. Будете служить на их судне. Каждый получит за рейс по золотому, и потом будете отпущены. Желания не спрашиваю, за вас деньги уплачены, а стража начеку. Понятно? Вопросов не задавать! За вами скоро придет шлюпка. А теперь в трюм, да поживей!
Их грубо затолкали опять в душный сырой трюм, и тут все сразу зашумели, закричали, размахивая руками. Матросы выражали крайнюю степень недовольства, но было уже поздно да и бесполезно протестовать. Капитан ясно дал понять, что его решение обсуждению не подлежит.
Время прошло быстро, пираты открыли люк и приказали выходить. Пленники быстро поднялись на палубу, благо вещей ни у кого не было, разве что ложки у некоторых оставались. Ножи у всех отобрали еще в день захвата.
У борта покачивалась большая шлюпка с гребцами. Всем матросам связали за спиной руки и спустили в шлюпку, придерживая их веревкой с крючком. Видно, опасались неприятностей, ведь матросы – народ отчаянный.
Прозвучала команда, весла опустились на воду, и в сгущающемся тумане скоро растворились очертания «Святой Катерины».
– Куда это нас? – спросил Петька, ни к кому не обращаясь.
Никто ему не ответил, да кроме Гардана никто и не понял его. Все угрюмо молчали.
Море было спокойно. Еще не менее получаса матросы махали веслами, пока впереди не появился неясный силуэт корабля, стоящего на якоре. С борта шлюпку окликнули. Получив ответ, спустили веревочный трап, и пленных моряков по одному, развязав руки, стали пропускать на борт. Там их подхватывали крепкие руки и тут же запихивали в люк трюма. Крышка с шумом закрылась, и пленники остались почти в кромешной темноте.
– Приехали, – сказал кто-то из матросов, в голосе его звучали безысходность и злоба.
– Такова наша доля, – отозвался другой голос, в котором слышались грусть и покорность судьбе.
– А семьи? С ними что будет, ты подумал? – это уже третий моряк подал свой голос, и Петька на слух понял, что говорил это запомнившийся ему старый уже человек с седой жиденькой бородкой неопределенного цвета.
– Все в руках Господа нашего! Что нам еще остается, как не молить его о милости?
– Будет вам верещать! – этот голос был зол и дерзок. Все по нему узнали молодого матроса с задиристым вздорным нравом, которого звали Фриц. – Раньше надо было думать, а теперь лучше молчите да сил набирайтесь. Никто ведь не знает, куда нас теперь бросят и где наши косточки рыбы обглодают!
– Ты, Фриц, вечно страху нагоняешь на людей! Чего стращать раньше времени? Лучше помолимся сообща, попросим у Господа терпения, помощи и благополучия.
– А каким святым молиться? Католическим или вашим протестантским, еретическим? Неизвестно еще, какие сильнее окажутся.
– Пусть каждый молится своим святым. Важно, чтобы мольбы наши до Бога дошли.
В наступившей тишине было слышно, как кто-то невнятно шепчет молитву. Петька тоже зашептал про себя, прося Бога не оставить его своими заботами и помочь вернуться домой, к отцу. Он вспомнил почему-то Фомку, друга своего закадычного. Где он сейчас? Что делает? Помнит ли его, Петьку, с которым много лет с раннего детства гоняли по улицам, ездили на конях, плавали в Волхове и ловили рыбу. Кажется, как давно это было, а если поразмыслить да посчитать, то не так уж и давно. Полгода лишь прошло, а кажется – век не виделись. Петька прерывисто вздохнул и потер глаза, благо никто не мог этого видеть.
