3
В те дни, когда Галактическая Империя охватывала собой всю Галактику, а Анакреон был самым богатым вассалом на Периферии, многие императоры посещали вице-королевский дворец государства. И не один из них не уезжал обратно не испытав на себе по меньшей мере одного покушения, будь то попытка устроить аварию в воздухе или обычный пистолет, которым охотились за пернатой летающей крепостью, которую жители называли птицей Пайк.
Былая слава Анакреона ушла в прошлое вместе с Империей. Дворец лежал в руинах, за исключением того крыла, которое восстановили рабочие Основания. И уже более двухсот лет Анакреон не видел ни одного императора.
Но охота на Пайка все еще оставалась королевской забавой и зоркий глаз все еще неизменно требовался для королей Анакреона.
Леопольд I, король Анакреона и лорд-протектор внешних доминионов, хотя и не достиг еще шестнадцати лет, доказал свое искусство уже не один раз. Он убил своего первого Пайка, когда ему еще не исполнилось и тринадцати лет, десятого — после того, как получил доступ к трону, а сейчас он возвращался после охоты на сорок шестого животного.
— Их будет пятьдесят прежде, чем мне стукнет шестнадцать, — воскликнул он. — С кем пари?
Но придворные не держали пари против искусства своего короля. Всегда существует смертельная опасность выиграть. Поэтому никто не рискнул с ним спорить, и король пошел переодеваться в прекрасном настроении.
— Леопольд!
Король остановился и хмуро повернулся.
Венис глядел на своего племянника с порога его покоев.
— Отошли их, — он нетерпеливо махнул рукой. — Вон!
Король резко кивнул головой и двое прислужников с низкими поклонами и пятясь спустились вниз по лестнице. Леопольд вошел в комнату своего дяди.
Венис брезгливо уставился на охотничий костюм короля.
— Очень скоро придется заниматься делами поважнее, чем охота.
Он повернулся к племяннику спиной и пошел к столу. Венис уже стал слишком стар, чтобы выдерживать резкие порывы ветра, опасные развороты перед самым крылом Пайка, кувыркания воздушной лодки то вверх, то вниз. Может поэтому он и говорил, что презирает это развлечение.
Леопольд понял презрение, высказанное ему дядей, и начал разговор с энтузиазмом, но не без угрозы в голосе.
— Как жаль, что вас не было сегодня с нами, дядя. Мы прикончили зверюгу из Самии — просто настоящее чудовище. а как это было здорово. Мы выслеживали ее целых два часа на семидесяти квадратных милях. А затем я рванулся вверх, — он сделал движение рукой, как будто находился все еще в воздушной лодке, — и нырнул ему под крыло. Попал ему под левое крыло. Он взбесился и рванул вперед. но я тоже не дремал, ушел левее и скрылся за солнцем. И, конечно, он опустился. Он подобрался ко мне на размах крыла, тогда я..
— Леопольд!
— Гм… Так я его убил.
— Не сомневаюсь. А сейчас может быть ты все-таки меня выслушаешь?
Король пожал плечами и уселся на край стола, потом взял лежащий на нем орех и попытался раскусить его отнюдь не с королевским достоинством. Он не осмеливался встретиться со своим дядей взглядом:
Венис сказал, как бы начиная разговор.
— Сегодня я был на крейсере.
— На каком крейсере?
— Есть только один крейсер. Тот крейсер, который Основание чинит для нашего флота. Старый имперский крейсер. я выражаюсь достаточно понятно?
— Ах, этот. Вот видите, я же говорил, что они будут его чинить, если только мы попросим их об этом. Все это ерунда, ваши разговоры о том, что они хотят напасть на нас. Потому что, если бы это было так, зачем бы им чинить корабль? Это ведь не имеет смысла.
— Леопольд, ты дурак!
Король, который только что расколол орех и попытался выковырять оттуда зерно, покраснел.
— Послушайте-ка, — сказал он со злостью, которая едва ли в чем отличалась от обычной сварливости, — не думаю, что вы можете так меня называть. Вы забываетесь. Через два месяца я стану совершеннолетним.
— Да, и ты просто прекрасно подготовился для принятия королевской власти. Если бы ты хотя бы половину того времени, что тратишь на охоту, тратил бы на общественные дела, я спокойно бы подписал свой уход от регентства.
— А мне плевать. И вообще здесь все это ни к чему. Даже если вы регент и мой дядя, то я — король все-таки, а вы — мой подданный. Вы не должны называть меня дураком и, кстати, не должны сидеть в моем присутствии. Вы у меня разрешения не спросили. Я думаю, вам следует быть более осторожным, дядя, или я сам об этом позабочусь… скоро. Взгляд Вениса был холоден.
— Могу ли я обратится к вам, ваше величество?
— Да.
— Так вот! Вы дурак, ваше величество! Его темные глаза сверкали из-под мохнатых бровей и молодой король медленно сел в кресло. На мгновение лицо регента озарило ироническое удовлетворение, однако это выражение быстро исчезло. Его толстые губы раздвинулись в улыбке, он опустил руку на плечо короля.
— Не обращай внимания, Леопольд. Мне не стоило так строго разговаривать с тобой. Иногда просто трудно удержаться и разговаривать в нужном тоне, когда события давят, как… Ты понимаешь?
Если речь его текла умиротворенно, то глаза оставались такими же жесткими, как и раньше.
Леопольд неуверенно сказал:
— Я понимаю. Государственные дела — они очень трудные.
Он подумал не без опаски не заставят ли его сейчас выслушивать нудные бессмысленные детали о годовой торговле со Смирно или о недавно заселенных мирах Красного Коридора.
Венис продолжал:
— Мой мальчик, я хотел побеседовать с тобой об этом раньше, и, возможно, мне так и следовало сделать, но я знаю, что такой молодой дух нетерпелив к скучным делам управления государством.
Леопольд кивнул головой.
— Ну что вы, дядя, все в порядке…
Венис его перебил и продолжил:
— Однако через два месяца ты станешь совершеннолетним. Более того, в те трудные времена, которые сейчас наступают, тебе придется принять активное участие в делах государства. Ты станешь королем, Леопольд!
И вновь он кивнул головой, но на его лице ничего не отразилось.
— Будет война, Леопольд!
— Война! Но ведь у нас мирный договор со Смирно…
— Не со Смирно… с самим Основанием.
— Но, дядя, они же согласились починить этот крейсер. Вы сами сказали…
Голос его постепенно затих, когда он увидел презрительно оттопыренную нижнюю губу своего дяди.
— Леопольд, — сказал тот уже не так дружелюбно, как раньше, — мы должны поговорить с тобой как мужчина с мужчиной. Будет крейсер отремонтирован или не будет, война с Основанием неизбежна и, кстати, она будет скорее, чем он будет отремонтирован. Основание — источник власти и могущества. Все величие Анакреона, весь его флот, его города, его народ и его торговля зависят от той власти, которую нехотя дало нам Основание… Я помню время… Да, я помню, когда города Анакреона топились печками — углем и нефтью, но это все неважно. Ты все равно не поймешь.
— Похоже, — неуверенно возразил король, — что мы должны быть благодарными…
— Благодарными! — взревел Венис. — Благодарны, что они подают нам крохи с собственного стола, а себе оставляют, мы даже вообразить не можем что, и причем делают это с целью. Да они все это делают для того, чтобы в один прекрасный день захватить власть над всей Галактикой.
Он переложил руку на колено племянника, глаза его сузились.
— Леопольд, ты король Анакреона. Твои дети и дети твоих детей могут стать королями вселенной, если только у тебя будет то могущество, которое Основание от нас скрывает!
— В этом что-то есть.
В глазах Леопольда блеснула какая-то искорка и спина его выпрямилась.
— В конце концов, действительно, какое право они имеют держать что-то только для себя? Это нечестно. Анакреон тоже кое-что значит.
— Вот видишь, ты уже начинаешь понимать. А сейчас, мой мальчик, что, если Смирно тоже решит напасть на Основание и присвоить все их чудеса себе? Ты думаешь, мы долго продержимся, прежде чем сами станем вассалами? И долго ли ты останешься на своем троне?
Леопольд постепенно приходил в возбуждение.
— Великий космос, вы правы! Вы абсолютно правы. Мы должны напасть первыми. Это будет просто самооборона.
Улыбка Вениса стала шире.
— Более того, когда-то, в самом начале правления твоего деда, Анакреон уже организовал одну военную базу на планете Основания — Терминусе, — базу, жизненно необходимую для национальной самообороны. Нас заставили покинуть эту планету в результате всяческих махинаций лидера этого Основания, плебея, ученого без капли благородной крови в жилах. Ты помнишь, Леопольд? Твой дед был оскорблен этим подонком. Я его помню! Он был едва ли старше меня, когда прилетел на Анакреон со своею дьявольской улыбкой и своим дьявольским умом. Он прилетел один, но за его спиной стояла мощь трех других королевств, объединившихся в трусливый союз против величия Анакреона.
Леопольд покраснел и глаза его засверкали.
— Клянусь Сэлдоном, был бы я на месте деда, я бы ему отомстил!
— Нет, Леопольд. Мы решили ждать и отомстить за оскорбление в подходящий момент. Это было мечтой твоего отца перед его безвременной кончиной, что именно он будет тем человеком, который… эх, да что там говорить!
Венис резко отвернулся. Потом, как человек, сдерживающий свои чувства, сказал:
— Он был моим братом. И если бы его сын…
— Да, дядя. Я не подведу его. Я решил. Будет только справедливо, если Анакреон сметет с лица земли этих возмутителей спокойствия и причем немедленно.
— Нет, только не немедленно. Во-первых, мы должны дождаться, когда закончится ремонт боевого крейсера. Простой факт, что они согласились привести его в боевую готовность, доказывает что они нас боятся. Эти дураки пытаются нас умиротворить, но ведь мы не свернем со своего пути, верно?
И Леопольд радостно ударил себя кулаком в грудь.
— Никогда, пока я — король Анакреона!
Глаза Вениса саркастически блеснули.
— Кроме того, мы должны дождаться прибытия Сальвора Хардина.
— Сальвора Хардина!
У короля внезапно округлились глаза, и юношеский контур безбородого лица потерял те почти твердые черты, которые совсем недавно были на нем обозначены.
— Да, Леопольд, сам лидер Основания прибывает на Анакреон на твой день рождения. Вероятно, чтобы успокоить нас своими льстивыми речами. Но это ему не поможет.
— Сальвор Хардин! — это был едва слышный шепот.
Венис нахмурился.
— Ты что, боишься? Это тот самый Сальвор Хардин, который во время своего прошлого визита обливал нас грязью. Я надеюсь, ты не забыл этого смертельного оскорбления королевскому дому? Да еще от плебея, которому самое место в канаве.
— Нет, не забыл. Нет… Нет! Мы еще отплатим ему, но… но… я немного боюсь.
Регент поднялся.
— Боишься? Кого? Кого, я тебя спрашиваю? Ты…
Он захлебнулся в ярости.
— Я хочу сказать, это будет… э-э-э… немного святотатством — напасть на Основание. Я хочу сказать.
Он замолчал.
— Продолжай.
— Леопольд смущенно проговорил:
— Я хочу сказать… если на свете действительно существует Космический Дух, он… э-э-э… ему это может не понравиться. Как думаете?
Венис вновь уселся и губы его искривились в странной усмешке.
— Так ты значит всерьез думаешь о галактическом духе, вот как? Вот что значит оставить тебя без присмотра. Ты просто наслушался Вересова, я это так понимаю.
— Он много объяснял мне…
— О Галактическом Духе?
— Да.
— Какой ты еще теленочек. Он верит во всю эту ерунду намного меньше, чем я сам, а я вообще в нее не верю. Сколько раз тебе говорил, что все это пустая болтовня?
— Да, я помню, но Вересов говорит…
— К черту Вересова, это болтовня.
Наступила короткая, упрямая тишина, а затем Леопольд сказал:
— Все равно все в это не верят. Я имею ввиду, что Хари Сэлдон пророк, и что он создал Основание, чтобы оно выполнило его предвидения, и что в один прекрасный день настанет рай на всей земле, и что каждый, кто ослушается, будет проклят, и уничтожен на веки. Они в это верят. Я бывал на многих празднествах и я знаю, что это так.
— Да, они верят, но мы — нет. И ты можешь быть только благодарен, что это так, иначе ты был бы не королем по священному праву и сам бы не считался помазанником божьим. Даже очень удобно. Это устраняет все возможности революций и гарантирует абсолютное послушание во всем. И вот почему, Леопольд, ты должен принять активное участие в войне против Основания. Я только регент и, следовательно — человек. Ты же для них король, более того — полубог.
— Но по-моему это совсем не так, — машинально ответил король.
— Не совсем так, — последовал иронический ответ. — Но все так считают, за исключением Основания, конечно. Ты понял? Для всех, кроме Основания. Как только мы их уничтожим, некому будет уже сомневаться в том, что ты избранник божий. Подумай об этом!
— И тогда мы сами сможем управлять этими могущественными коробками в храмах и водить корабли без людей, и принимать святую, которая излечивает от рака и получить остальное? Вересов говорит, что только благословенные Галактическим Духом могут…
— Вот именно, Вересов говорит! Вересов, второй после Хардина, — твой самый злейший враг. Будь со мной, Леопольд, и не думай о них. Вместе мы создадим Империю, не просто королевство Анакреон, а такое, которое охватывает каждое из биллионов солнц Галактики. Разве это не лучше, чем слова вроде «рай на земле».
— Да-а-а.
— Разве может Вересов обещать большее?
— Нет.
— Очень хорошо.
Голос его звучал повелительно.
— Думаю, можно считать, что с этим делом покончено. Мы договорились. — Он не подождал ответа. — А теперь иди, я буду позже. И вот еще что, Леопольд.
Молодой король обернулся с порога.
Венис улыбнулся, но его глаза оставались холодными.
— Будь осторожен на охоте, мой мальчик. После несчастного случая, который произошел с твоим отцом, у меня все время появляются какие-то странные предчувствия относительно тебя. Надеюсь, ты будешь осторожен. И ведь ты сделаешь то, о чем мы с тобой говорили, правда?
Глаза Леопольда расширились и он опустил свой взгляд.
— Да… конечно, дядя.
— Прекрасно.
Без всякого выражения на лице он посмотрел в след удаляющемуся племяннику и вернулся к столу.
Мысли уходящего Леопольда были трезвы и лишены страха. Может это будет и к лучшему: победить Основание и добиться той власти, о которой говорил Венис. Но после, когда война кончится, и он будет крепко сидеть на троне…
Он внезапно остро осознал то, что Венис и два его взрослых сына были в настоящее время единственными наследниками трона.
Но он был королем. А короли могли приказывать выстрелить. Даже в своих дядей и братьев.
