Итак.

Что нового я узнал? Не много…

Я вез золото. Деньги для сербов, давно бузящих в Блистательной Порте и ставших на Балканах признанной и влиятельной силой. И еще немного пиастров для давнего друга России, православного владыки Черногории Петра Негуша. Причем, для меня последний является куда более значимой фигурой, чем далекие от побережья повстанцы. Хорошо, что хотя бы с заданием ясность наступила.

Что еще?

Обе эти силы будут искать, куда делись их червонцы. Будут искать и быстро выйдут на меня. Это – почти факт. Затем… Почти наверняка они постараются пробить через свои каналы, а шпионов у них немало, кто из турок мог подмять под себя такую сумму. Учитывая, что меня захватил Тургер, и он же вместе со мною катался по побережью, выискивая, что я там закопал под Петровацем, какой вывод сделают следователи Скупщины и владыки? Правильно. Они решат, что золото турки не нашли. Ведь, если бы Тургер получил золото, первым делом он бы меня прирезал… А я жив.

Из этого следует, что золото я спрятал и выдержал пытки, не раскрывая тайны. Герой ли я? Конечно, герой… Если отдам червончики… А вот если начну мямлить, что не помню, то братья славяне за меня возьмутся. Бразильские сериалы тут не смотрят, в амнезию не верят. Будут пытать, пока не вытрясут.

Даже если владыка получит свою субсидию, от меня вряд ли отстанут. Такой куш будет многим глаза резать…

Возвращаться? Плюнуть на тонкую ниточку, что может привести в родное время, и попробовать ассимилировать в нынешней России? Лет двенадцать мирных там еще есть. За это время можно влиться в общество, благо мы не из крестьян, обзавестись семьей, поспекулировать, новинки какие вспомнить из школьной программы: электричество, таблица элементов, паровой двигатель и паровоз.

Я постарался вернуться обратно на грешную землю из высот фантазий.

– А кто еще знал о характере моего груза? – мы уже подходили к палатке, приходилось выбирать иносказательные выражения.

Салтыков думал не более секунды:

– Вы да я… Ну и парочка господ в коллегии, ведающих казной… Еще, пожалуй, кто-нибудь при дворе мог знать… Пожалуй, все.

Он кивнул незнакомому офицеру и присел на специально приготовленное для него кресло.

Пожилой полковник начал объяснять фельдмаршалу план взятия форта, но тот лишь отмахнулся:

– Полно, любезнейший. Я здесь не в качестве генерала, а как инспектор Коллегии Иностранных дел. Политес наладить, земли посмотреть. Свое я уже отвоевал. Командуйте, чего уж там.

Полковник поклонился и отошел.

Под недоумевающими взглядами офицеров, я переместился к краю редута. Тут думалось легче.

Итак.

Номер раз. Я могу утверждать достаточно уверенно, что османы знали о моем появлении и почти наверняка догадывались о характере моего груза. Чтобы проскочить прибрежную полосу, хватит несколько часов, а меня взяли на турецкой территории. Значит, ждали. Тургер весь извелся в намеках. Ради бумаг так не егозят. Янычар не просто догадывался, он знал, что ищет и, видимо, собирался разыграть свою партию.

Все ведет к тому, что измена где-то рядом. Предатель не я, значит…

Я скосил глаза на мирно задремавшего на чахлом вечернем солнце графа.

Нет! Ему-то зачем? У Салыткова уже все и так есть. А для того, чтобы золото присвоить, ему действовать сподручней поближе к дому… Да и не внушает царедворец опасения. Не тот уровень полета, не тот возраст, чтобы за лишний мешок золотишка рисковать… Или ошибаюсь?

Я еще раз посмотрел на дремлющего фельдмаршала и помотал головой.

Думай!

Турки знают о деньгах. Ждут их и сербы… Не от них ли и выплыла информация? Возможно… А что если того же Тургера используют втемную? Кто-то из осман прихватил добро, а ему сдал безумного лазутчика, чтобы от себя подозрения отвести, и лапши на уши навешал?

Я начал копаться в памяти… Во время пыток один раз чорбаджи брякнул, что из-за меня он лишился лучших солдат, личных друзей даже. Да и на побережье, вроде, выше его только дахий Салы-ага стоит. Но тому в ночную вылазку за шпионом и вовсе невместно лезть.

Проехали. Не туда рою пока!

А что если деньги все еще где-то на побережье?! Если Петр Джанкович, действительно, успел припрятать золото, пока эскорт отбивался от турок? Или закопал сразу, как высадился, чтобы обезопасить деньги до того момента, как подоспеют люди Карабариса?

Вариант!

Мысли роились и наслаивались. Гипотезы, факты, предположения!

Ладно, остановимся на двух выводах. Первый – турки меня ждали. Не случайно наткнулись, а именно ждали. И Тургер знал о том, что я везу. Потому и солдат взял немного на раскопки, когда к Петровацу шли. Второй вывод – меня кто-то сдал! Предатель рядом.

Вспомнились ребята, зарезанные на посту у Грабичей, нелепая ситуация с выкраденным крестиком, при которой я мог попасть в руки турок.

Людей, знавших о сути моей миссии или даже просто догадывающихся о ней, не так много. И все они – не последние лица в Черногории, Сербии и России. Им нельзя будет сорваться и исчезнуть. Значит, еще на виду…

Итак!

Придворную шушеру я отмету – далеко сидят. Салтыкова тоже. Пока, по крайней мере. Остаются анонимные сербы из Скупщины и…люди владыки…

Если копнуть глубже и шире, то можно в подозреваемые записать и капитана корабля, доставившего меня, и Бариса, и Белли, чью неосведомленность я подвергну сомнению. Но пока ограничимся очевидными фактами. Меня сдали, и потом действовали в непосредственной близости, причем, достаточно оперативно.

Неожиданно в воспаленном от размышлений мозгу пронеслась искра.

Предатель может быть не один. Вхожая в высший свет крыса имеет подручного среди моего ближайшего окружения. Возможно, среди людей Бариса! Человека ловкого, сообразительного, но слишком близкого ко мне, чтобы если что-то случится, вроде удара ножа ночью в сердце, его бы заподозрили. Отсюда и сложная афера с крестиком, и подстава в Неаполе… Стоп! Неаполь! Румын?!

Неужели Космин? Но он же выручил меня под стенами Котора?! Неужели он?

Да нет – бред! Этот головорез свернул бы мне шею в первую ночевку и ушел бы! Его в чете ничего не держит… Далеко ли ушел бы – не знаю, но на сложные розыгрыши такие лбы не размениваются.

И тут подоспело второе озарение.

Почему, собственно, меня, человека, на котором завязана вся афера, до сих пор не порешили? Ведь возможность была! Получается, что у них все еще нет золота?

Я чесал разболевшуюся макушку.

Каждый раз меня не убивают, а подталкивают в руки турок! Не устраняют, как должны делать люди, стремящиеся замести следы, а сдают тем, кто будет меня пытать. Значит ли это, что против меня действуют не сербы или черногорцы, а агенты осман?

Рой мыслей в голове окончательно превратился в нераспутываемый клубок.

Надо было отвлечься.