Часть III
НЕБЕСНЫЙ ОГОНЬ

После разговора с сапаной никакие обычные дела Аталая уже не влекли. Слишком мелкими по сравнению с судьбой народа казались ему проверки храмового хозяйства, школы и даже молчаливые разговоры с богами на вершине пирамиды. Последнее особенно отвращало верховного жреца – пережитый страх от мимолетного визита ночного демона всё еще давил на него. Вернувшись так рано домой, Аталай порядком изумил бы слуг, жен и детей, а потому он задумался, чем заняться в первую очередь. Естественно, дела семейные требовали его наибольшего внимания, а потому он отправился к Майте в школу жрецов.

Возле западных ворот уже разливался густой дух птичьего помета, доставленного лодками с побережья моря. Но на полях сапаны его еще не раскладывали, только поместили в амбар для промежуточного хранения урожая.

Один из младших наставников метнулся в здание, чтобы известить Майту о визите Аталая. Разговаривать с ней в школе он не хотел, чтобы не вводить в искушение любопытных и востроухих.

Майта появилась в сопровождении самого настоятеля, который вышел поприветствовать верховного жреца. Она остановилась поодаль, а луноликий учитель поклонился, так что его тяжелая нагрудная пластина с петроглифом отделилась от живота и закачалась, и сказал:

– Воистину замечательны успехи этой девушки. Ее вышивка достойна украсить покои самого сапаны, Аталай.

– Спасибо за похвалу, – улыбнулся тот. – А что, обучение будущих жрецов претерпело изменения?

– О, да! Нововведения почтенного мастера церемоний пришлись ученикам по душе. Поверь, Аталай, дискуссии так и кипят на уроках, и каждый день в спорах о природе и нравах богов и демонов рождается что-нибудь любопытное. Уже тьму табличек новыми символами изрисовали.

– Демонов, говоришь? – нахмурился Аталай. – А как же старое знание?

– Мир меняется так быстро, что мы уже не знаем – истинно ли оно... – понизив голос, признался настоятель. – Когда бог Солнца восходит утром на небосклоне, я молюсь, чтобы он не забыл нас завтра. А раньше мне думалось о куда более простых вещах...

– Мир не стал сложнее или проще, – жестко произнес верховный жрец. – Мы так же растим детей и заботимся о старцах, как тысячу лет назад. Боги могут жить среди нас, а могут вознестись на небо, но человек привязан к земле и недостоин рассуждать о Творце и его сынах.

– Они могут говорить о Коаау шестицу напролет, – пожал плечами настоятель. – Боги живут среди нас, и старое знание о них умирает... Я буду помнить об Энки, и дети мои будут, и внуки. Мы видели богов, Аталай, и мы не сможем быть прежними.

«Они все смирились, – признал Аталай и простился с главой школы. Майта молча зашагала рядом с ним, чинно сложив ладони на животе. Во время мудрого спора она стояла так же, только вдобавок низко склонив голову. – Им подарили вторую молодость, и они готовы славить самозванцев изо всех сил. И я был таким же».

– Я чувствую, что Энки и его боги несут на землю зло, – пробормотал он и глянул на Майту. Она явно обратилась в слух, как и полагается примерной дочери.

– Но ведь они подарили тебе новое сердце...

– А остальным старикам? Мне больно думать об этом, но что с нами будет, если родичи Таури станут жить вечно, всё время производя на свет потомков? И к ним скоро присоединится несколько сотен маленьких богов! Во что превратится наша жизнь уже через несколько лет? Извини, Майта, ты меня не понимаешь.

Аталай совсем не был уверен, что рассуждал бы точно так же, если бы не получил от небожителей здоровье молодого человека. Он отчетливо понимал, что еще не осчастливленные милостью богов чиновники буквально молятся на Энки, ожидая от него второй, может быть, даже вечной жизни. Те же, кто «приобщился», глядят на претендентов с ревностью и страхом перед грядущим хаосом.

Пожалуй, именно среди них и следует искать соратников в опасном деле. Только верховный жрец так подумал, как вспомнил об Уакаране. Вот уж в ком ненависть к Аталаю и неуважение к сыну Солнца способны перевесить все другие соображения. Недаром он с таким рвением ухватился за внедрение новаций повсюду, куда только достают суетливые руки. Не говоря уж о покушении на своего формального начальника Аталая...

– Я вот о чем хотел с тобой поговорить, – очнулся от раздумий верховный жрец. – Что ты думаешь об Алекосе?

Она запнулась, что, понятно, не осталось незамеченным. Аталай взял ее за локоть и повернул в сторону широкой лестницы, ведущей к южным воротам. Скоро надо будет свернуть на запад и, сделав круг по улицам чиновничьего квартала, вернуться к школе жрецов.

– Он хочет, чтобы я стала его женой, – проговорила девушка.

– Об этом весь город судачит, – усмехнулся Аталай. – А как ты сама к этому относишься?

– Я люблю его и хочу этого, если богам будет угодно отпустить меня.

– А как же Ило? – помрачнел жрец. – Он с детства мечтал взять тебя в жены, и я всегда был согласен на вашу свадьбу. Что случилось?

– Ило всего лишь человек, – снисходительно улыбнулась Майта. – Я так давно знаю его, что в каждую минуту могу сказать, о чем он думает или что собирается сказать. Он такой обыкновенный и скучный!

– Но всё же он человек... У тебя могли бы быть дети.

– От бога тоже можно родить.

– Верно, так говорят...

– Ты в этом сомневаешься? – насторожилась девушка.

– Пока своими глазами не увижу ребенка, не поверю, – признался Аталай. – Майта, мне кажется, тебе следует дать понять Алекосу, что ты недовольна его вниманием. Может быть, он поймет, что смущать земную девушку не годится?

– Но почему? – Она повернула к отцу обиженное лицо. Похоже, из ее глаз готовы были закапать слезы. – Ведь это такая честь для нашей семьи!

Аталай вздохнул и прижал дочь к груди, чувствуя, что она вот-вот может по-настоящему расплакаться. Ему было больно, словно это его самого лишали чего-то важного – например, веры в богов. Да так оно в общем и было. Всё, чему он учился долгие годы и что претворял в жизнь после того, как стал продвигаться по лестнице власти, трещало по швам словно гнилая ткань.

– Люди не могут жить с богами под одной крышей, – терпеливо сказал он. – Боги бессмертны, уже через несколько лет Алекос увидит, как ты меняешься, а он будет оставаться прежним. Ваш брак после недолгой радости принесет тебе страдания. К тому же ты не будешь его единственной женой.

Может быть, ему следовало сообщить ей о скором восстании против небесных гостей и Алекоса, но это значило подвергнуть весь заговор опасности.

– Пойдем обратно, – сказал он и направился кратчайшим путем к школе жрецов. – Пожалуйста, подумай над моими словами. Я не хочу тебя ни к чему принуждать, выбор останется за тобой. Загляни на несколько лет вперед и постарайся представить, что будет с тобой, если ты станешь супругой Алекоса. Может наступить такой несчастливый день, когда люди отвернутся от Энки и его соратников, – не выдержал он и приоткрыл уголок заговора. – И тогда гнев их упадет на людей, отдавших новым богам сердце. Даже я, наверное, не смогу спасти тебя, потому что сам паду их жертвой. Ведь простые люди считают нас, жрецов, чем-то единым с Энки, не делая между мной и Уакараном никаких различий.

Вряд ли Майта вслушивалась в его слова. Она поняла только, что отец почему-то боится ее брака с богом, и оттого искренне горевала.

Несмотря на покушение, Алекс не счел нужным прятаться в казармах, под защитой великодушного «реформатора» Кумари. Это было бы попросту недостойно бога и помощника самого Энки. Кроме того, он должен был открыто заявить о своем презрении к опасности и поколебать, возможно, планы заговорщиков.

К тому же провал целой команды убийц должен был внести в заговор изрядное смятение – если только они заранее не были к этому готовы и особо не рассчитывали погубить Алекса.

Скорая смерть всех троих нападавших от рук пыточных дел мастеров была выгодна как тем, кто их направил, так и молодому сапане. Недаром он лишь зловеще усмехнулся, когда утром ему доложили об излишнем рвении подчиненных. Скорее всего, он сам же и санкционировал убийство пленников. Алекс после недолгого размышления пришел к выводу, что так и в самом деле лучше. Пока нарыв не взрезан, можно делать вид, что всё идет нормально, а там видно будет. Во всяком случае, к открытому противостоянию с Таури ни он, ни аннунаки готовы не были, о Кумари и говорить нечего.

Пока боги явно не поддержат его восстание против отца, ему необходимо сохранять нейтралитет.

Должен ли Алекс донести об инциденте «богам»? Не об этом ли пространно толковал Гугумац, первый после Алекса кандидат на заклание? Реально подозревал, видать, что-то подобное... Еще неизвестно, сумеет ли он отразить отравленный дротик, пущенный ему в шею, или «переварить» земной яд.

После завтрака с Кумари Алекс вышел в сопровождении двоих воинов за пределы казарм и остановился на развилке крутых лестниц. Отсюда можно было двинуться или к плотине, по пути подхватив Рунтана, или пройти во дворец, к Чучилье. Наверняка жена сейчас в недоумении и тревоге мечется на пустой подстилке или высматривает бородатого повелителя в окно.

Внезапно «гарнитура» в кармане Алекса запиликала, и солдаты заметно напряглись. «Помощник Энки» нацепил наушник и нажал кнопку на усике микрофона.

– Вспомнила, что забыла тебя предупредить, – сказала Тунупа на языке аннунаков. Ни местный, ни тем более русский она не удосужилась выучить.

– О чем?

– Сегодня выходной, все наши озабочены пропажей робота и думают, что такое с ним могло случиться. Самое странное, что маячок не работает! Как будто робот упал со скалы или его неудачно стукнули чем-то тяжелым...

– А может, напротив – слишком удачно?

– Глупости. Провалился, поди, в какую-нибудь трещину и ноги переломал. Другие проблемы тоже набежали – батареи садятся, надо запрашивать с орбиты или монтировать турбину, и всё такое. Девчонки ваши некоторые заболели... В общем, перерыв пока объявили.

– Аймара предупреждены, надеюсь? Подрядчики всё-таки.

– Еще вчера гонца отправила, а про тебя забыла. Извини, Алекс, если ты уже заявился на стройку.

– Спасибо, не успел, – проворчал он.

– Гугумац спрашивает – как там вообще? Всё ли спокойно? Прибежал и велел с тобой связаться, тут я и вспомнила про выходной.

– Пусть придет в город и сам посмотрит.

Внезапно в наушнике послышался какой-то шум, смех и непонятная возня, будто там шла борьба за обладание микрофоном. Так и оказалось. Через несколько секунд в ухе у «помощника Энки» раздался голос самого этнографа:

– Ты вот что, Алекс! Прикажи местным командирам обшарить подвалы храмов, особенно пирамиды Солнца. Можешь даже сам поучаствовать в поисках пропавшего робота. Ума не приложу, как его удалось спрятать или уничтожить. Или сам сдуру в катакомбы забрел и там заблудился? Оттуда сигналу не пробиться. Самое-то неприятное, что у него в ящике был резак! Если он попадет в лапы дикарям, начнется хаос! Им же хуже будет, короче. Ладно хоть люди не пострадают.

– А в вашем лагере им разве воспользоваться нельзя?

Алекс, понятно, еще не забыл лекцию Тсумы, но решил удостовериться в ее правдивости. Если аннунакам вообще можно хоть в чем-нибудь доверять...

– В принципе можно, если отключить или взорвать систему безопасности. На такое мозгов ни у одного аймара не хватит, даже у мастера церемоний. А что, ты уже знаешь, у кого резак?

– Он же в брюхе пропавшего робота!

– Проверь сегодня Храм Солнца, там под землей масса разных закутков. Пусть это будет твоим сегодняшним делом, ладно?

– Посмотрим...

Гугумац собрался что-то сказать – видимо, выразить возмущение нелояльностью «помощника Энки», – как микрофон у него отняли, поскольку в эфире вновь возникли треск и смешки. Алекс поморщился и хотел уже снять гарнитуру с уха, как Тунупа радостно проговорила:

– Тебе привет от Коаау! Ты ей понравился.

– Неужели? – В горле у Алекса внезапно стало сухо.

– Она даже хотела назначить тебе свидание под звездами, но потом решила подождать. Мы с ней немножко позавчера посплетничали.

– Я польщен.

В действительности сообщение Тунупы вызвало у Алекса страх, и только небольшая часть эмоций была замешана на любопытстве и каком-то болезненном влечении. Пожалуй, подлинная богиня Луны и родов могла бы внушать именно такое чувство – поклонения и ужаса одновременно.

– Ладно, держи нас в курсе поисков, – очевидно, поддавшись свирепым знакам этнографа, подытожила Тунупа и отключилась.

Алекс же впал в задумчивость. С одной стороны, ему смертельно не хотелось выполнять поручения какого-то этнографа, а с другой – хоть как-то подтвердить свою лояльность аннунакам было необходимо. Рыскать по всем подвалам многочисленных храмов не стоило, но посетить пару закоулков в пирамиде... В самом деле, почему бы не навестить усыпальницу и не полюбоваться мумиями детей Солнца?

– Позовите мне Майту, – приказал он. – Я буду на вершине Храма Солнца.

После вчерашнего покушения Алекс решил отделаться от Рунтана. Слишком уж этот пронырливый тип походил на шпиона. Алекс бы не удивился, если бы именно он оказался двойным агентом, от которого Кумари черпал сведения из стана противника. А как он вчера бойко кричал об убийстве «бога Алекоса», когда вел к месту схватки солдат! В мозгах у этого типа определенно что-то творилось.

Надо будет подумать над тем, чтобы за ним «закрепили» Майту. Однако, уже находясь на полпути к пирамиде, Алекс вновь мысленно пережил стычку с заговорщиками – что было бы с девушкой, если бы это она сопровождала «помощника Энки», а не верткий Рунтан? Нет уж, в такой ситуации рисковать ее жизнью просто нелепо и бесчеловечно.

Улочки в связи с нежданным выходным были полны людей, и многие при виде Алекса не убегали и не прятались в переулках, как раньше, а с открытой улыбкой кланялись ему. Особенно девчонки. Может, мечтали подобно Чучилье затесаться в его жены? Алекс улыбался в ответ и недоумевал: неужели он действительно стал среди аймара своим, земным богом? Тогда расчет аннунаков на посредничество Алекса оказался настолько точным, что приходилось только снять перед ними воображаемую шляпу. И продолжалось бы так не один год, если бы не спешка пришельцев и не их странное желание обзавестись детьми от местных женщин...

А может, внутренние противоречия в государстве так или иначе обострились бы, и тайные течения среди высших чиновников, озабоченных властью, завертелись бы в любом случае? Нельзя безнаказанно подарить старикам здоровье молодых и при этом ожидать от настоящей молодежи смиренного понимания.

Об этом и другом, но особенно о призрачности своих планов семейного обустройства размышлял Алекс, глядя на Тайпикала с вершины Храма. Погода сегодня, по обыкновению, выдалась пасмурной и почти дождливой. «Помощник богов» старательно кутался в шерстяное пончо. Воин, оставшийся с ним, держался в десяти метрах позади, как ему и было приказано.

Майта взошла на Храм по внешней лестнице из широких ступеней, на виду у всего города. Кажется, внизу уже стали скапливаться зеваки.

– Хозяйка школы была недовольна, господин, когда отпускала меня, – проговорила она с лукавой улыбкой, остановившись в шаге от Алекса.

Несмотря на приветливый вид, она была явно чем-то встревожена, и Алекс это моментально заметил.

– Что-то случилось? Ты как будто лимонов наелась.

– Чего-чего?

– Тебя кто-то обидел, девочка?

– Сегодня ко мне приходил отец, – помрачнела она. – Он думает, что скоро люди проклянут богов и всех, кто с вами дружил.

– Давай не будем о печальном. – Алексу совершенно не хотелось с первых же минут встречи с Майтой рассуждать о политике. – Хотя бы шестица у нас есть, надеюсь? – Девушка слабо улыбнулась. – У тебя сегодня важное поручение самого Энки. Мы будем искать пропавшего безголового божка. Я стану проницать взглядом темные подземелья, а ты будешь рассказывать, что я там вижу.

Майта не вытерпела и коротко рассмеялась, и тогда Алекс притянул ее за локоть к себе и погрузил пальцы в ее густые волосы, схваченные красной лентой. Эта тряпка мешала ему, и он распустил узел, позволив девичьей прическе вольно разметаться по ее плечам. Майта прижала согнутые руки к груди и замерла, быстро и глубоко дыша.

– Посмотри на меня, – попросил Алекс, но она отрицательно помотала головой.

Тогда он легко подхватил ее под мышки и посадил перед собой на парапет, так что смог заглянуть ей в лицо. В уголках ее глаз он с ужасом увидел две крошечных слезинки.

– Ты боишься меня?

– Нет, – ответила Майта.

– Я не нравлюсь тебе? Ты любишь кого-то другого?

– Ты бог, – просто сказала она. – Человек может до смерти любить бога и поклоняться ему. Так собака любит человека больше жизни и ждет от него ласки. Ты будешь жить вечно, а я буду стариться и умру. Боги не могут любить человека, потому что они живут на звездах и познали Коаау.

– Да при чем тут она?

– Я видела, как вы разговаривали на берегу. Как равные. А у наших знатных мужчин языки отнимались, когда она смотрела на них, и глаза были как у собак.

– Да уж, причин у тебя достаточно, – сказал Алекс и снял девушку с парапета. – Не думай об этом, ладно? Боги тоже смертны, поверь – каждый из нас завтра может исчезнуть и не вернуться, а то и погибнуть.

– Даже ты? – испугалась Майта.

– Если откажешься стать моей женой, я умру от горя.

– Можно мне еще раз с отцом посоветоваться? – слабо улыбнулась она.

Вопрос об Аталае напомнил Алексу о его плане, однако обсуждать вопросы высокой политики здесь было бы неуместно. Поэтому он обнял Майту и повлек в сторону лестницы, ведущей в чрево Храма Солнца. Первый из солдат Кумари кинулся вниз, разведывая обстановку, а второй замкнул маленькое шествие.

Младшие жрецы уже успели повсюду заменить прогоревшие факелы, и весь путь до самых катакомб был прилично освещен. И широкий коридор, ведущий в сторону дворца, также.

– Покажи мне усыпальницу, – попросил Алекс. – Соратники хотят, чтобы я отыскал пропавшего божка. Вот я и подумал – если я сам возник там из пустоты, то почему бы слуге богов не сделать так же? Это мистическое место, в нем скрыта сила ваших правителей.

Майта заметно напряглась, но спорить не стала. У дверей в усыпальницу, как обычно, стоял воин при полном вооружении. Препятствовать Алексу в посещении святого места, понятно, он не посмел – молча снял засов и целиком обнажил разъяренную морду пумы, располовиненную дверями. «Помощник Энки» снял со стены факел.

Оба сопровождающих его солдата Кумари остались снаружи, повинуясь приказу: Алекс запретил им входить в помещение, пригрозив местью старых богов. Парни с облегчением прислонились к стене коридора.

В усыпальнице было еще холоднее, чем в катакомбах пирамиды и тем более на открытом воздухе. Но при этом удивительно сухо, будто небесная влага ни единой каплей не просачивалась сюда.

– Я никогда здесь не бывала, – прошептала девушка и прижалась к Алексу. – Старые боги могут рассердиться, что я вошла к ним.

– Не волнуйся, я сумею убедить их в твоей невиновности. – Голос Алекса прозвучал гулко, дробью замерев в отдаленных углах склепа. Пар от дыхания растворялся в темноте сразу за пределами факельного светового шара. – Уже убедил, только что. Они согласны показать тебе свое земное жилище.

– А хорошо им на небе?

Майта отодвинулась и сделала несмелый шаг в сторону ближайшего мертвого правителя.

– Почти как на земле... Только свет звезды очень яркий, спать не дает.

Майта рассмеялась и тут же испуганно прикрыла рот ладошкой.

– Они рады, когда кто-то посещает их.

Алекс направился вдоль ряда мумий, все как одна слепо глядящих перед собой полупустыми глазницами. Девушка поспешила за ним, пристроившись с противоположной стороны, подальше от мертвецов. Но древние хозяева этой земли, всё еще грозные, никак не отпускали ее взгляд.

– На звездах скучно, и остается только наблюдать за людьми.

– Покажи мне небо, – вдруг сказала Майта. – И я тоже хочу посмотреть на мой народ сверху.

– Я не могу взглянуть на землю даже из будущего, – покачал головой Алекс. – Сверху люди кажутся такими крошечными, меньше лесных муравьев. Лиц не разобрать, даже не понятно, где мужчина, а где женщина. Этот мир – только моя иллюзия.

– Твой сон? Значит, я тебе снюсь?

– По-моему, так.

– Почему же ты хочешь жить в своем сне так, словно он не сон, а жизнь?

– Иначе он слишком быстро закончится...

Алекс приладил факел к стене, продев его в золотую петлю. Он с самого начала знал, что никакого робота здесь нет – проникнуть в город и тем более в Храм незамеченной у машины аннунаков ни за что бы не получилось.

– Как у вас получается так здорово сохранять тела мертвых? – спросил «помощник Энки» и провел пальцем по твердой щеке мумии. Пыли, к его удивлению, на ней не было. – Не хотел бы я оказаться на месте этого типа.

– Ты вернешься на звезды, – пожала плечами девушка. – Меня этому особо не учили, я только от отца слышала, он уже участвовал один раз в таком ритуале. Тогда умер прежний сын Солнца, который породил нынешнего сапану Таури. Сначала голову отрезают, потом вынимают из нее мягкое серое вещество, через нос. Глаза тоже, всё равно они высохнут. Потом уже отделяют от человека-бога желудок, сердце, кишки и всё такое и вымачивают в особенном растворе. Я не знаю, как его варят. Смазывают какой-то мазью и сушат на солнце, чтобы тело уменьшилось и потеряло лишнюю воду.

– А голову пришивают обратно?

– Сажают на золотой шест, – кивнула Майта.

– У нас на небе долго поклонялись одному мертвому богу. Десятки жрецов постоянно следили за тем, чтобы он был похож на себя живого.

– Но ведь мертвых богов не бывает, – удивилась она. – Сын Солнца только один, и он всегда живой, только выглядит по-разному.

Майта совершенно освоилась в усыпальнице и даже перестала ежиться от прохлады. Все великолепные предметы – керамика, утварь, оружие и ткани, что веками лежали на сундуках и покрывали золотые троны, живо интересовали ее. Разговаривая с «богом», девушка то и дело завороженно трогала блестящие поверхности и гладила старинную одежду. В один из золотых щитов она несколько минут разглядывала себя, поправляла волосы, и даже мазнула по нижней губе помадой.

– Я хочу, чтобы ты стала моей богиней, – вырвалось у Алекса. – Ты готова сделать один шаг на небо?

– Как это? – испугалась Майта.

Алекс аккуратно подхватил ближайшую мумию, словно ребенка, за сложенные на груди руки и пересадил на огромный кувшин, стоящий рядом с «троном». Майта слабо вскрикнула и в страхе закрыла глаза, однако ничего страшного, разумеется, не произошло. Потолок не обвалился, а дух старика не восстал со скрипом и гневными словами. Высохшее тело древнего правителя, покачнувшись, застыло прислоненным к стене усыпальницы.

– Мне можно, – улыбнулся «помощник Энки». Он чувствовал, что с каждой секундой всё больше теряет контроль над собственными инстинктами – ему нестерпимо хотелось стянуть с девушки ее грубое полотняное платье и дать волю желанию. – Я живой бог, а это всего лишь символы, духи. Они не против на время потесниться.

Алекс обнял слабо сопротивляющуюся Майту за талию и подвел к свободному теперь трону из чистого золота, холодному и величественному в своем блеске. Затем стал разматывать на ней широкий алый пояс.

– Что ты делаешь? – пискнула девушка и уперлась руками ему в живот. – Мне нельзя нарушить обет, мой дух развеется без следа...

– Я поговорил с Энки, он не возражает.

Алекс уже почти не соображал, что делает. Пояс Майты упал на колени мумии, которая молча и безглазо скалилась зубастым ртом на то, что происходило на ее троне. Алекс потянул вверх платье Майты. Показались коленки, затем плотно сдвинутые бедра. Всё тело девушки, каждый ее сантиметр словно излучал страх – она крупно вздрагивала и часто дышала.

– Алекос, – взмолилась она. – Мне нужно получить разрешение отца... Я послушница Храма и не могу стать сейчас твоей женой. Подожди хоть неделю.

– Я бог! – обозлился «помощник Энки». – Я освобождаю тебя от обета!

Платье Майты упало на золотой трон, и Алекс толчком усадил на него девушку. Она в страхе глядела на то, как ее повелитель развязывает собственный пояс. Затем Алекс склонился над ней и провел губами по ее животу, от самого низа до ложбинки между грудями. Крошечные волоски на ее теле топорщились от холода и ужаса, и Майта то и дело шептала одно и то же слово «нет».

Алекс поднял глаза на ее лицо и столкнулся с такими жалким недоумением и болью, что они чуть не опрокинули его на спину. Майта оторвала пальцы, которыми вцепилась в трон, и коснулась ими висков «бога», затем опустила руки вниз и неловко провела ими в паху Алекса, заставив его вздрогнуть всем телом. Безумие всё еще черным пятном пульсировало в его мозгу, но Алекс уже почти раздавил эту ядовитую опухоль.

– Вставай, – выдохнул он и помог девушке подняться. Расправив ее платье, он медленно надел его на ее поднятые руки и разгладил, уже почти спокойно расправляя невидимые складки. – Я подожду.

– Спасибо, – сказала Майта и обняла его. – Я приду в твой дом, Алекос, и стану твоей женой с радостью. И наши дети, если ты позволишь мне родить их, станут для меня маленькими богами.

Это было удивительно, но в первый раз она не была напряжена, как бывало всякий раз, когда Алекс касался ее раньше. Он с пустотой в мыслях и полнотой ощущений поцеловал ее в мягкие, словно шерсть альпака, и холодные губы.

Пора было уходить отсюда, пока в древних правителей земли не вселились их духи и не покарали нарушителей спокойствия. Алекс уважительно поднял мумию, временно спустившуюся с трона, и водрузил ее обратно, а Майта поправила поблекшее одеяние мертвеца и его корону из колких перьев.

– Мне нужно сказать тебе кое-что. – Следовало не только отвлечься от срыва, что чуть не поразил его, но и донести до девушки важную информацию. Алекс снял факел, успевший заметно обгореть, и они в обнимку двинулись к выходу. – Передай своему отцу, что ему и сапане Таури грозит опасность от армейской верхушки. Их и других людей, которым не нравятся новые порядки, могут убить.

– О чем ты говоришь? – вяло улыбнулась девушка. – Сына Солнца нельзя убить.

– Можно, милая, можно. Посмотри на меня!

Она с рассеянной нежностью уставилась на «бога» – очевидно, в ней всё еще бурлило недавнее переживание и собственное признание в любви, и ничего больше воспринимать Майта была неспособна.

– Пожалуйста, малыш, передай Аталаю мои слова, – с нажимом сказал Алекс.

– Почему бы тебе самому не поговорить с ним? Разве верховный жрец послушает меня, женщину?

– Послушает, если ты сошлешься на меня. И еще передай ему, что в его окружении или рядом с сапаной есть человек, который сообщает всё Кумари. Пусть будут осторожны и посвящают в свои планы как можно меньше народа.

– Откуда ты знаешь? – насторожилась Майта.

– Из надежного источника. – Это была универсальная фраза, не раз читанная Алексом в боевиках. После нее вопросов обычно не возникало. Но девушка, очевидно, не видала никаких шпионских фильмов, а потому сказала:

– Ничего не понимаю. Про какой такой источник мне сказать отцу? При чем здесь вода?

– Да ни при чем, конечно! Ты не забудешь рассказать ему то, что я тебе сообщил? И попроси, пожалуйста, чтобы они оставили попытки убить меня – мне это не нравится. Пусть лучше начнут с кого-нибудь другого, если уж не терпится устроить революцию. Но мой совет таков: оставить всё как есть.

– Революцию?

– Восстание! Заговор, наконец. Как еще объяснить?

Кажется, в голове у бедной девушки помутилось сразу от стольких опасностей, что грозили одновременно и ее отцу, и будущему супругу. Она встала перед «помощником Энки» и в тревоге уставилась на его сокрушенную физиономию.

– Алекос! Ты хорошо себя чувствуешь? Лучше бы я согласилась стать твоей женой прямо сейчас! Энки поразил твой разум безумием! Очнись, пожалуйста.

– Да, да... Пойдем, малыш, нам нужно проветриться. Эти трупы плохо на меня влияют. Кстати, безголового божка ты здесь не заметила?

«Паук» явился в пещеру только под вечер, когда Кетук уже смирился с потерей помощника. Он почти подготовился к тому, что боги явятся сюда и сожгут его Посохом смерти. На всякий случай он отыскал в завалах несколько достойных воина округлых камней и разложил их вокруг себя, рядом с пращой. Если повезет, в последний миг можно будет метнуть камень в бога и умереть достойно, как истинный аймара. Жаль, некому будет рассказать о том, как Кетук погиб в неравной схватке с самими богами...

О чем он только не передумал за долгие часы бездействия! Сначала он вспоминал Арику и представлял, как женился бы на ней и завел детей, будущих солдат сына Солнца. Теперь, после провала задания сапаны Таури, этим мечтам не суждено было осуществиться.

Затем он воображал себя шаманом из прошлых времен, о каких ему рассказывал отец. Когда приходила пора, эти отмеченные Солнцем люди удалялись в такие же глухие пещеры и проводили дни в поедании кактуса ачумы или жевании коки с известью, чтобы вплотную пообщаться с духами предков. А если повезет, испросить мудрости у кондора, пумы и змеи, глядя на великую небесную реку, перерезавшую черные ночные небеса. Эти древние боги, воплощенные в звездах, вечно сияли на звездном небе, с начала времен направляя и наставляя людей.

Успел Кетук и обследовать свое новое – скорее всего, не на долгое время – жилище. Ему посчастливилось, и он отыскал в одной из трещин почти целый кувшин с отбитым горлышком. В остальном же это был пригодный для хранения воды или варки похлебки сосуд. Также нашлось три кремня, искры из них при ударе вылетали вполне крупные и живые. И еще ему попался белый камешек размером с палец, превращенный в удивительный амулет. Спереди на нем была вырезана фигурка человека с угловатым телом и круглой головой. В одной руке он держал Луну, а в другой – Солнце. Кетук догадался об этом по длине лучей – у Луны они были короткими, похожими на пушок. На обратной стороне амулета старый мастер изобразил тех же богов, только соединенных в пару, и человека тут уже не было.

Солдат развязал веревку, на которой висел его детский амулет, и прицепил рядом с ним находку – в ней имелось необходимое для этого отверстие. Отчего-то Кетуку казалось, что изображенный на старинном амулете богочеловек должен помочь ему пройти через все опасности дикой жизни.

Увидев долгожданного «паука», что бесшумно проскользнул в пещеру, Кетук приготовился к появлению солдат Кумари под командой десятника или даже самого бога. Но ни голосов, ни шагов он не услышал, а потому в порядочном удивлении вскочил и встретил безголового божка лицом к «лицу».

– Что-то случилось? – промямлил он. – Я чуть не умер от голода!

Действие травки мунья уже закончилось, и живот у него буквально корежило спазмами. Брюхо «паука» с негромким шелестом раскрылось, и перед глазами изумленного солдата предстало содержимое выдвижного ящика. Рядом с резаком в нем лежало пять маисовых початков, два небольших мешка, ворох лепешек, связка листьев коки, прессованная известь и крупная серебристая рыба, еще шевелящая хвостом. Проткнутая насквозь, она измазала остальную пищу и оружие белесой слизью и кровью.

Поля были давно убраны, «пауку» наверняка пришлось тайком пробираться в окраинные домишки какого-нибудь селения – рядом имелось такое. Или на военный склад проник, судя по связке коки? Пожалуй, добытчик побывал в нескольких местах...

– Вода, – приказал Кетук и протянул побитый кувшин.

Божок схватил посуду двумя передними лапами, поместил куда-то под брюхо, и раздалось громкое журчание. Кетук расхохотался, но быстро замолк, остановленный болью в животе. Разумеется, в кувшине, который вернул «паук» новому хозяину, была обыкновенная речная вода. После того как солдат напился, ее как раз хватило, чтобы закрыть всю рыбину, порезанную на несколько кусков, и три горсти крупы киноа.

Восьминогий помощник сбегал по приказу за хворостом и принес его целую гору, прямо на спине.

Воодушевленный успехом безголового божка, Кетук отрезал и выбросил от рыбины голову и выковырял кишки, на что раньше ни за что бы не решился.

– Почему ты всё время молчишь? – спросил он, когда утвердил посуду на огне и принялся медленно жевать второй початок. Из наставлений командиров он знал, что жадно наедаться сразу после голодного дня не стоит, чтобы пища зря не пропала. – Боги лишили тебя языка за болтливость? Рассказал бы хоть, где ты добыл такую отличный ужин.

Но безголовый молчал, только помаргивал синим огоньком на боку. Тогда Кетук протянул руку и нашарил у него в ящике, среди лепешек, оружие богов. Вынимал его он осторожно, словно смертельно ядовитую и живую змею.

Это был тяжелый и очень странный предмет красно-желтого цвета, который удобно лег в ладонь. Именно так держал его Алекос, когда резал скалы. Стараясь не направлять его смертоносное острие ни на «паука», ни тем более на костер, Кетук приблизил вожделенный резак к огню и всмотрелся в него.

– Неужели?.. – пробормотал он.

Оружие почему-то напомнило воину золотые фигуры людей и богов, что он не раз видел вблизи, когда патрулировал во двориках Храмов. Такая же шероховатая, в тонкой сетке сточенных неровностей поверхность, те же крошечные темные пятна и углубления, куда не дотянулся точильный камень мастера.

Это было невозможно, непостижимо! Ничто в резаке не говорило о том, что это подлинное оружие богов, с легкостью кромсающее вековой камень.

– Алекос резал силой мысли! – вырвалось у солдата. – Или острый луч шел у него из пальцев. А этот предмет он держал просто так, чтобы мы видели его оружие и боялись его! Нет, постой-ка...

Оказавшись в вынужденном одиночестве, Кетук приобрел свойство рассуждать вслух. Наверное, стены этого древнего рудника не раз слышали, как отшельники беседуют сами с собой, лишь бы только слышать человеческую речь. Подумав об этом, молодой солдат хмыкнул и вновь уставился на резак.

Пока вода с рыбой не вскипела, он безуспешно пытался, направив оружие на валун, добиться хоть какого-нибудь видимого результата. Всё было тщетно – камень не поддавался, на что только воин ни нажимал. У него в руках оказался обыкновенный, правда мастерски отлитый, кусок меди!

– Великие боги, – наконец вздохнул Кетук, и ему в голову пришла новая мысль. – Может, у Алекоса есть настоящий резак, а эту штуку он специально давал «пауку»? Он боится людей? Не верит своему божку?

Всё это были только предположения, и Кетук скоро устал от напряженных раздумий. Тем более и уха подоспела, так что он выбросил вопросы из головы и накинулся на роскошную трапезу. Такой вкусной похлебки он не пробовал даже дома. С помощью плоской щепки он вытаскивал из кувшина куски рыбы и едва проваренную крупу, потом торопливо дул на пищу и, всё равно обжигаясь, кидал ее в рот.

В остатки взвара солдат засыпал горсть муньи и в изнеможении улегся на песке. Жизнь была уже не так плоха, как он опасался. Конечно, что случится завтра или даже ночью, предугадать невозможно, однако с таким ушлым помощником голодная смерть беглецу не грозила.

После того как выпил отвар муньи, Кетук вспомнил о горячем источнике, что находился на небольшом расстоянии от этого заброшенного рудника. Один раз с ребятами они добирались до него, но дорога среди скал, ведущая сначала вверх, а потом вниз, была слишком трудна. И вода к тому же пахла словно тухлые яйца. Купание в ней, короче, было сомнительным удовольствием – но сейчас Кетук решил, что ему стоит отмыться после вчерашней схватки с «пауком» и стереть с одежды грязь. Правда, ночью холодно... Ладно, всё равно в пещере ему до смерти надоело.

– Подставляй спину, – приказал воин. Слуга послушно согнул четыре передние лапы и даже добавил пару огоньков на туловище. – А теперь погаси огонь, потому что уже темно и нас не должны заметить.

«Паук» исполнил и это. Кетук взобрался ему на спину, в точности как вчера, и они помчались на юг, вдоль скалистой гряды. Скоро показалась знакомая расселина, и солдат указал на нее. Под лапами многонога зашуршали мелкие камни, а вообще он перебирал ими так тихо и плавно, что путешествие сквозь сумрачные заросли и нагромождения камней превратило Кетука в поэта. Он даже начал сочинять благозвучную строку, словно придворный певец, глядя при этом на плывущие над ним созвездия Обезьяны и Собаки, как безголовый божок замер. Солдат чуть не свалился, и певучие слова моментально забылись.

– Проклятие на твою пустую голову, – прошипел он.

Оказалось, что путь разветвлялся – можно было или подниматься дальше по круче, или свернуть в глубокий распадок. Кетук прислушался и уловил доносящееся снизу журчание. Опять же, прилетел ветер и донес ужасающий дух горячего источника.

– Туда!

В подвижной воде прыгали и расплывались звезды, стекая по узкой расселине обратно в глубины горы. Кетук торопливо разделся, ежась на ветру, плюхнулся в источник и завыл от восторга. Он уже и не помнил, когда находился в такой гармонии с миром. Заботы о завтрашнем дне отодвинулись в глубину памяти, а на поверхности остались только сытость, тепло и чистота... Тут даже запах тухлятины не способен низвергнуть вознесенный дух человека в грязь.

Кетук лежал на спине и разглядывал созвездия: Дерево, Рыба, Кондор... Он не должен был знать эти названия и тем более различать звездные фигурки на небе, но в прошлом году солдат был в ночном охранении с сыном жреца, казненного за богохульство. Парень был вынужден стать воином, но знания, полученные в детстве, не растерял и поделился ими с товарищем.

Отмыв с тела пот и грязь, стирать одежду Кетук не решился. Всё-таки ночь была по-зимнему холодной, и не ровен час подхватишь простуду. А без помощи лекаря или хотя бы матери, знающей толк в лекарственных травках, дни напролет валяться в пещере будет очень тоскливо.

Только подумав о травах, воин почувствовал в паху напряжение – тепло и верткие газовые пузырьки сделали свое дело. «Как я мог забыть? – мысленно стукнул себя по лбу солдат. – Это всё мунья! И зачем я только ее наелся?»

Однако всерьез озаботиться этим вопросом он не успел.

Сверху донесся протяжный шелест, и Кетук с содроганием вскинул голову – неужели начался камнепад? Но как, почему? В то же мгновение на фоне мирных созвездий возникла огромная крылатая тень. Охваченный ужасом Кетук погрузился в источник по самое горло, лишь бы скрыться от всевидящего ока ночного демона. Это был он, чудовищный кровопийца, после которого в полях и горах находили досуха выжатые трупы!

Ничего не помогло: демон со свистом спланировал к источнику и утвердился обеими ногами на покатом камне. Можно было только угадать его силуэт, не больше. Кетук в панике закрыл глаза, будто это могло спасти его от смерти. И вдруг мир за веками стал ярко-красным, словно его залили потоки горящей крови, и солдат решил, что настала шестица его смерти. Вот и пришла расплата за измену богам... Но разве это не демон сейчас затачивает свой смертоносный клинок, готовясь вспороть беззащитное тело воина Солнца? Разве измена богам не должна ему понравиться?

Кетук медленно приоткрыл один глаз и понял, что прямо перед ним ослепительно сияет маленькое Солнце. Но светило оно не во все стороны, а только на воду. Быстрые пузырьки серебром сверкали в его холодных лучах.

– Живой всё-таки, – певуче сказал кто-то невидимый, скрытый белым сиянием. – А то я уже подумала, что в моей ванной труп. Ты кто?

Крошечное Солнце опустилось на камень, и в его свете возникла... богиня Коаау! Она была одета в черный облегающий наряд, очень блестящий и гладкий. Ее совершенное тело казалось отполированным.

Богиня отстегнула тяжелый пояс, сложила его рядом с Солнышком и провела пальцем от шеи до пупка и ниже.

– Кетук, – сипло отозвался воин.

– Это твое имя? И как ты здесь очутился, Кетук?

Одежда Коаау вдруг раскрылась, будто на ящерице порвалась старая шкурка, – и богиня небрежно откинула ее за спину. Так же она поступила со странной «юбкой», словно прилипшей к ее бедрам. Напоследок богиня подняла к затылку руки, и вслед за этим ее светлые волосы пышно улеглись на плечах.

Между ног у Кетука начался подлинный пожар. Он уже совершенно не в состоянии был закрыть глаза, только ошалело смаргивал от резкого света. Хоть он изо всех сил старался глядеть прямо в лицо богини, словно тысяча золотых слитков тянули его взгляд вниз, к ее необыкновенным грудям, через белый живот и к полностью чистой, без малейшего волоска промежности. Она была подобна самому небу! Ничто земное не могло коснуться ее, и ни одна земная женщина не могла бы похвалиться такими гладкими подмышками.

Если из ее чрева и выходило когда-нибудь божественное дитя – а само имя богини говорило о том, что Коаау рожала не раз, – это лишь добавило ей очарования.

Коаау совсем по-женски ступила в воду, плавно раздвинув ее руками, и моментально очутилась рядом с Кетуком.

– Отвечай, человек, – улыбнулась она и подняла подбородок воина двумя пальцами.

– Я заблудился, – пробормотал солдат.

– И до утра тебя никто не хватится? Может быть, рядом спрятались твои товарищи?

– Никого нет. Я совсем один...

Он почувствовал такое облегчение от того, что с неба опустился не кровавый демон, а богиня Луны и родов, что несмело улыбнулся. Но сдвинуться хотя бы на шаг он не решался, только выпрямился, почти достав макушкой подбородка Коаау. Как и остальные боги, она была очень высокой.

– Кажется, я тебе нравлюсь, – усмехнулась она и провела рукой между ног у солдата. Тот судорожно вздохнул и стиснул кулаки, чтобы ногти впились в ладони. – Ты тоже мне нравишься, человечек... Пойдем со мной.

Она взяла несопротивляющегося Кетука под локоть и вывела на берег. Того пробрала крупная дрожь, и неясно было – то ли от холода, то ли от невероятной близости небесной женщины. Она же с усмешкой нацепила на голени, шею и запястья что-то вроде широких ожерелий из плотной ткани, затем вернула на талию свой тяжелый пояс, только сдвинула его толстую часть на бок. Потом она провела указательным пальцем по синей полоске на поясе, будто утапливая ее, и ноги Коаау внезапно оторвались от камней!

Кетук чуть не упал на колени от животного восторга, даже о холоде забыл, настолько потрясло его величие богини. Тело его продолжало упорно бодриться, отвечая на присутствие прекрасной Коаау, сам же солдат уже полностью растекся в безволии. Он уже не пряча взгляд любовался богиней, про себя вознося ей бессловесную молитву восхищения.

Она повела руками в стороны и будто улеглась в воздухе, прямо перед ошеломленным воином.

– Иди ко мне...

Кетук шагнул вперед и очутился между раздвинутых ног богини. Он с трудом держался прямо, и всё тело его горело, будто жестоко растертое снегом ледников и подставленное под свирепое горное Солнце.

Всё, что не находилось прямо перед ним, перестало существовать.

Богиня потянула его на себя, словно утешала дитя, со снисходительной улыбкой. Но стоило только солдату прикоснуться к ее прохладной коже, как в паху у него словно лопнул горшок с кипятком, и живот Коаау от груди до промежности пересекла полоска вязкой белой влаги...

Ноги у солдата подкосились, и он упал-таки на колени, сотрясаемый испепеляющей его волной.

– Ну спасибо, человечек, – рассмеялась богиня. Еще никогда в жизни Кетук не был так счастлив, как в эти мгновения. Ему казалось, что глаза его сгорят от того, что он видел – Коаау провела ладонью по животу и размазала семя солдата. Видеть такое достойны были только боги, а он им не был. Но даже если бы она заранее сказала Кетуку, что он погибнет после того, как коснется ее, он бы с радостью согласился. Ведь небо стало так близко к нему, что сами вечные звезды, кажется, уже готовы были принять его в свою семью.

– А теперь ляг на меня наконец.

Воин молча повиновался, с обожанием глядя на Коаау. Второе прикосновение далось ему легче – как она и приказала, Кетук пристроился у нее на груди, вслед за чем она согнула ноги в коленях и приняла на себя его вес. Теперь они вдвоем парили над камнями.

От богини слабо пахло горячим источником, да и сам Кетук сейчас «благоухал» не лучше. Но внезапно усилившийся ветер, причем дувший сверху, почти лишил это парение всяких признаков реальности. Они словно возносились в небеса, и солдат чувствовал себя так же, как в детстве, когда мать прижимала его к себе перед сном – между явью и призрачным миром ночи. Руки Коаау лежали на его спине, наполняя легкостью и блаженством.

И всё-таки что-то было не так. Он поднял голову из ложбинки между грудями Коаау и увидел ее запрокинутое к звездам лицо в ореоле развевающихся волос. И звезды вокруг них двигались! Они падали вниз непрерывным сплошным звездопадом и при этом кружились. Ночной мир стремительно исчезал внизу, уступая место холодному и враждебному царству кондоров и самих богов.

Ужас стиснул гортань Кетука, не дав ему вскрикнуть. Он обхватил тело богини и вжался в нее изо всех сил. Коаау почувствовала его страх и взглянула на него, потом провела ладонью у него по бедру и запустила руку ему между ног.

– Пожалуйста, вернись на землю! – встрепенулся воин Солнца. – Людям непозволительно летать. Ты унесешь меня на небо? Но я недостоин такой чести.

– Сейчас проверим, чего ты достоин...

Как ни было страшно Кетуку лететь в пустоте, где могут жить лишь боги и птицы, он мгновенно возбудился – и с помощью ловких пальцев Коаау ощутил себя внутри богини. Запредельный восторг и ясное понимание, что он сейчас погибнет от счастья и приобщения к высшему наслаждению, доступному лишь богам, наполнили его энергией и страстью.

В эти мгновения под ним была не богиня, а обыкновенная женщина, которая отбросила всё свое звездное сияние ради недолгого слияния с человеком. И она вскрикивала от радости и гладила его, как равная, и обжигала совершенной кожей.

Похоже, Кетук потерял сознание, потому что очнулся внезапно – от саднящей боли, что полосами жгла его спину. «Царапины богини, – спокойно подумал он. – Она почтила меня своей любовью».

Ему стало холодно. Даже жар женского тела, волной окутывавший его, уже не спасал от резких порывов ледяного ветра, и Кетук стал мелко вздрагивать.

– Сейчас окунемся в источник. – Коаау погладила его по голове и рассмеялась. – Замерз, человечек? Да, прилетела погреться... А тут уже такой горячий малыш! Никакой ванны не нужно.

Звезды по бокам наконец-то спрятались за скалами, и Кетук погрузился в воду – тут богиня и оттолкнула его. Как будто оторвала его от сердца. Воин погрузился с головой в воду, хлебнул ее и только тогда сумел заставить свои мышцы работать. Непонятно, смог бы он удержаться на ногах, стоя на берегу.

– Ну как, понравилось летать? – рассеянно спросила она, явно уже думая о чем-то своем.

– Я никогда не забуду твоей милости, великая Коаау, – поклонился Кетук. Спину у него саднило, но это была божественно приятная боль.

Она омыла живот, грудь и бедра плавными движениями ладоней и вновь взлетела над источником, но только для того, чтобы опуститься рядом с одеждой. Солдат не мог отвести от нее взгляд. Он вновь почувствовал возбуждение, но богиня, заметив это, улыбнулась совсем не ласково, а скорее хищно. В груди у Кетука возникла прохладная пустота. Неужели она так и улетит, забрав свое крошечное Солнце, а он останется здесь в одиночестве, среди неприветливых скал и в полной темноте? С каждым движением Коаау отдалялась от него, и ее дух возвращался туда же, где обитал всегда – на небо. А он оставался здесь, среди голых ледяных камней, маленький и едва вкусивший от счастья человек.

– Как бы я хотел стать равным тебе, – вырвалось у него.

– Хорошо, что ты этого хочешь, малыш, – улыбнулась она и прищурилась на него. – Потому что я подумала о том же.

– Правда? – мгновенно охрип Кетук.

– Понимаешь, когда человек познает бога, он погибает для людей... Он уже не может ни о чем думать, кроме как о миге, когда он возвысился до звезд, – и бесконечно сожалеет о своем падении.

– Это так... Я уже начал.

– Ничто не вернет его растерянный дух обратно, никакие земные радости. Иди ко мне.

Кетук в предвкушении полез на берег, скользя мокрыми руками по камням. Пока он выбирался из источника, Коаау успела одеться и принять самый строгий вид. Воин слегка растерялся – он почему-то решил, что ему предстоит еще один волнующий ритуал с обнаженной богиней.

Очевидно, это было не так: она выглядела сосредоточенной и не склонной к приятным обрядам.

– Отойди от воды, – приказала Коаау и вынула из кармашка на поясе нечто очень похожее на резак Алекоса. То, что держала в руке богиня, наверняка действовало и способно было убить. – Значит, ты хочешь стать частью вечности, человечек?

Он неуверенно кивнул. Каким способом богиня хочет приобщить его к миру богов? Вряд ли просто убить – он не настолько велик, чтобы тут же воскреснуть богом. Или это единственный путь к величию?

Подумав об этом, Кетук кивнул еще раз, уже твердо, и проговорил:

– Чтобы стать равным тебе, я готов пройти через смерть.

– Вот и умница. Только расскажи мне сначала, что ты знаешь об Алексе. Он живет во дворце вашего вождя Таури? Чем он занимается?

– Можно мне одеться? Холодно... – Коаау разрешила, и он продолжал, неспешно напяливая штаны и другую одежду: – Помощник Энки живет во дворце сапаны, у него есть одна жена, и он собирается завести себе вторую. Алекос руководит постройкой плотины. Больше я ничего не знаю.

– Такой, выходит, у него титул – «помощник Энки»? – неприятно рассмеялась богиня и села на валун. Но оружие ее по-прежнему целилось в самое сердце воина. – За бороду пожалован, не иначе... Думаю, тебе интересно будет узнать, что Алекс совсем не бог, а обыкновенный человек, только из другого племени. Как уж он очутился у вас, даже Энки не понимает. Но по всем тестам его геном полностью совпадает с твоим. Значит, он происходит с вашей планеты. Энки думает, что его занесло сюда с другого континента – он на северо-востоке от вашего.

– Не бог? Человек из чужого племени? – тупо повторил Кетук. Всё остальное пролетело мимо его сознания, словно иноземная тарабарщина. Некоторых сказанных Коаау слов он никогда не слышал, их смог понять бы разве что сапана или верховный жрец, но не солдат. – Но... Энки поручил ему строительство, и у него есть резак!

– Богов нет, малыш, – сказала она и поднялась. – Есть только звезды и планеты, а между ними безжизненная пустота. И тебе придется умереть во славу этого запретного знания и моего народа.

Она вытянула руку с оружием и усмехнулась, замерев на несколько мгновений, чтобы полюбоваться растерянным и мокрым человеком. Недавняя богиня Луны и родов в один миг превратилась в ночного демона, и Кетук с ужасающей отчетливостью понял, что это именно Коаау вершила свои тайные ритуалы, высасывая из людей кровь. Но даже такой, безжалостной, она была прекрасней любой земной женщины, и оттого Кетук не пошевелился. Даже сейчас он был благодарен ей за недолгое счастье среди летящих звезд.

И вдруг лицо ее окаменело, а плотно сжатые губы раскрылись. Из них вылетел короткий вздох, и сразу после этого тело богини обмякло и сложилось, словно увядший от жара цветок. Позади нее Кетук увидел «паука» – тот как раз опускал одну из своих лап, и та до «колена» была испачкана чем-то темным.

«Кровь, – болью толкнулось в сердце солдата. – Это кровь богини».

Этот вечер Аталай решил провести с семьей, что в последнее время делал нечасто, и пригласить на ужин Ило. Хозяин устроился во главе низкого настила, на котором были разложены превосходные яства, ничем не уступающие подаваемым во дворце.

В углу мирно потрескивал очаг, и дым из него стелился по стене и потолку, вытягиваясь в отверстие. Тут же крутилась наглая черная собака с отрубленным хвостом. Дети приучили ее таскать кости прямо из рук едоков, и каждый такой эпизод встречался смехом. Даже скованный Ило оттаял и слегка распустил красный пояс.

Разговор, как обычно, вращался вокруг богов и особенно Алекоса – всё-таки его видели в городе ежедневно, в отличие от всех остальных. Одна из молодых жен рассказала, как ей поведали на рынке о загадочном происшествии в ночном переулке. Будто бы на Алекоса напало два десятка воинов с мечами и пращами, а он одним взмахом руки лишил их разума и воли. Сам же при этом не получил даже малейшей царапины.

Пожилой слуга поделился очередной жуткой историей о ночном демоне, но его речь не вызвала особого интереса – байки о кровососе были очень однообразны. Кто-то успел притерпеться к постоянному страху перед ночным небом, а кому-то вся эта «небывальщина» только досаждала.

Аталай смеялся и хмурился вместе со всеми, но мыслями был слишком далеко от семьи. Рядом с ним сидела Майта, и верховный жрец постоянно вспоминал их утренний разговор.

– Я согласилась стать женой Алекоса, – сообщила дочь.

– Тебя уже не переубедить?

Известие оказалось тяжелым – вчера Аталай разговаривал с Ило и наметил ближайшие планы. А именно сегодня после ужина он собирался навестить лекаря Уймуна и разжиться у него ядом посильнее.

– Я была в его власти, – призналась Майта. – Он мог лишить меня поддержки старых богов и подчинить своей воле. Мы искали безголового божка в усыпальнице...

Аталай скрипнул зубами. Почему о таких вещах он узнает не от младших жрецов, а от самой дочери? Похоже, все стараются держаться от этого любовного дела подальше, чтобы не навлечь на себя гнев Ило и, следовательно, верховного жреца. Их можно понять. Оттого Ило и пытается разговорить Майту, что не подозревает об ее «уединенной» прогулке в пирамиду. Аталаю стало даже жаль своего молодого помощника.

– Значит, он чуть не лишил тебя девственности? – уточнил тогда верховный жрец.

– Отец, можно я не буду об этом рассказывать? Клянусь тебе, Алекос был настоящим богом – демон на его месте воспользовался бы моей слабостью. А он позволил мне подняться к звездам и поглядеть на мир своими глазами, – загадочно добавила она.

– Я боюсь за тебя, дочка, – после долгой паузы проговорил Аталай.

– А я за тебя. Алекос очень настойчиво просил передать тебе, что кто-то хочет тебя убить.

– А то я не знаю!

– И ты не попросил дополнительной охраны? – ужаснулась Майта. – Неужели Алекос прав и тебе грозит опасность?

– Увы, здесь он не ошибся.

– Это еще не всё, что он велел мне сказать. Он думает, что рядом с тобой и сапаной Таури находится предатель, который нашептывает на ухо твоему врагу. Сначала говорит с вами, а потом бежит к нему и всё докладывает, что вы задумали.

Ее слова преследовали Аталая весь день. Он, конечно, пытался заниматься своими обычными делами, всё-таки обязанностей верховного жреца боги с него не снимали. Только все аймара, с кем ему пришлось пообщаться в этот день, наверняка заметили тяжелую задумчивость начальника.

Известие дочери добавило смятения в растрепанные мысли Аталая.

Теперь надо каким-то образом убедиться, что Алекос не представляет такой опасности, как остальные боги, а заодно выяснить, кто в стане Таури переметнулся к Уакарану. Пожалуй, об этом следует поговорить непосредственно с сапаной...

Наконец долгий ужин закончился, и слуги принялись споро стаскивать в подвал остатки трапезы. Несколько костей верховный жрец лично вынес во двор, где и предложил их второму домашнему псу. Тот при виде угощения загремел серебряной цепью и стал подпрыгивать, виляя пышным хвостом.

В темном стойле зашевелилась и подала голос лама, но кормить ее было совсем не так интересно.

В круге света, падавшем на порог от факела, появился Ило и сказал вполголоса:

– Есть новости от братьев сапаны.

Ох уж эти многочисленные родичи Таури! Среди них-то и может скрываться предатель, это было бы совсем не удивительно. Сколько людей из окружения сапаны тайком мечтают о власти сына Солнца?

– Пойдем на крышу.

Они поднялись туда по лесенке и даже закрыли лаз деревянным щитом, чтобы никто не мог затаиться внизу с навостренными ушами.

– Как Майта?

– Не получается у меня, – вздохнул Ило. – Как прилетели боги, так ее будто подменили, только о них и говорит. Какие, мол, сейчас в школе интересные новшества, да что они за узоры ткут и фигуры. Сказала, что Алекоса в полный рост вышивает, чтобы в Храме Солнца, в большом зале, повесить.

– Его пока нельзя убивать, – сказал Аталай.

– Что?

– По двум причинам. Во-первых, он сейчас настороже, потому что уже пресек одно покушение – слышал рассказ о двадцати воинах?

– Их было трое!

– Ты хорошо осведомлен... – Помощник проглотил слова, готовые вырваться у него, и склонил голову, чтобы выслушать второе соображение Аталая. – А во-вторых, он выказал благожелательное отношение к нам и нашему стремлению избавиться от Энки.

– Этого не может быть! Энки – его господин, как может Алекос быть против него?

– Так же как Уакаран может быть против меня.

Ило не нашел, что на это возразить, и лишь в смятении глядел на верховного жреца. Было очевидно, что решение оставить Алекоса в покое не вызывает у Ило никакого восторга – напротив, твердое неприятие. Впрочем, странно было бы ожидать от уязвленного холодностью Майты юноши, что он проникнется симпатией к своему божественному сопернику.

– Не забывай, что Алекос появился у нас раньше, чем Энки с другими богами, – продолжал Аталай. – Помнишь, как он был удивлен прилетом большого дома? Говорю тебе, мы можем склонить его на свою сторону. А с помощью бога у нас куда больше возможностей свергнуть Энки.

– Мне всё время кажется, что мы забываем о Всевидящем оке и Посохе смерти, – медленно проговорил Ило.

– Вот еще один довод, чтобы привлечь на нашу сторону Алекоса. Он вхож в город богов и может похитить их страшное оружие. Боюсь, без Посоха или хотя бы резака у нас действительно ничего не выйдет.

Аталай плотнее запахнул шерстяной плащ и отвернулся от зимнего ветра. Ему стало видно бледное сияние над городом богов – оно разливалось там каждую ночь, словно символ неба на земле аймара. Неужели его правители настолько обезумели, что готовы покуситься на высшие силы мира, детей самого Творца? Так оно и было.

Внезапно на фоне белого божественного света мелькнула черная крылатая тень, и сердце верховного жреца на мгновение сбилось. По членам разлилась нездоровая слабость, и он ухватился за руку Ило, чтобы устоять на ногах.

– Ночной демон! – выдохнул Аталай в ужасе.

– Где? – вскричал помощник. – Пойдемте скорее вниз!

– Неужели ты мне поверил?

Аталай хрипло рассмеялся, но стоять здесь, под ночным небом, он больше не мог и сделал в направлении лестницы шаг. Но тотчас замер, потому что прямо перед ним, заслонив звезды, сверху опустился кто-то ужасный, с растопыренными руками. Опустился и встал, широко расставив ноги, – жуткий и обыденный одновременно.

Одето существо было в привычную Аталаю одежду, в точности похожую на ту, что носили воины Солнца. Только поверх накидки у него был широкий черный пояс, как будто чем-то набитый.

Ило шагнул вперед, закрыв собой верховного жреца, и выхватил из-под пончо длинный золотой кинжал. Юноша крупно вздрагивал, но был явно полон решимости отразить нападение чудовища. Однако демон даже не подумал поразить людей заклятием или действием. Наоборот, он спокойно прошел к парапету, так что свет факела, горевшего внизу, упал ему на лицо.

– Меня зовут Кетук, – сказало существо на языке аймара. – И я замерз. Мы могли бы спуститься в комнату, а я рассказал бы вам о богах всё, что знаю. Прошу только немного качасы, а то боюсь простудиться.

– Ты ночной демон? – растерянно спросил Аталай, отодвинув Ило. – Значит, это ты убивал стариков и животных? А до этого здоровых горожан и даже детей? Отвечай!

Верховный жрец отчаянно боялся этого летучего пришельца, но показать страх не имел права. В конце концов, кому еще под силу бороться с порождениями мрака, как не слугам Солнца? Однако почему это существо завело такие странные речи о тепле и веселящем напитке? Неужели оно готово заключить с людьми соглашение? Вопросов было слишком много, но утолять любопытство Аталая демон не спешил.

– Давайте поговорим спокойно, за кувшином качасы, – сказал он. – Я помогу тебе, верховный жрец. Пожалуйста, верь мне. А своему слуге скажи, чтобы спрятал нож, а то я могу легко убить любого! Просто покажу на него золотым пальцем.

Монстр вытянул в сторону Ило руку, и в ней действительно сверкнул желтым прямой и короткий палец. Что-то похожее было у Алекоса, когда он резал скалы! Ило отшатнулся, и нож в его руке пошел вниз.

– Хорошо, – согласился Аталай, не желая смерти помощника. – Мы выслушаем тебя, демон. Идем! Слуги и домашние должны тебя видеть?

– Нежелательно... Представляю, какой поднимется визг и переполох.

– Ило!

Младший жрец нехотя оставил Аталая и открыл лаз, где и пропал – очевидно, отправился за качасой и плошками. К счастью, короткий коридор второго этажа был сейчас пуст, и верховный жрец распахнул перед ночным демоном полог комнаты, где когда-то жил сам Алекос. Затем он внес сюда факел и установил его в кольце на стене. Углы комнаты наполнились зловещими тенями.

От демона слабо пахло ночным кувшином, и Аталай незаметно поморщился. Неужели именно так воняет в преисподней? Впрочем, ничего удивительного.

Этот земной запах отчего-то совершенно успокоил его. Что ж, если ему суждено погибнуть в своем доме от нечеловеческого оружия, так тому и быть... Во всяком случае, последние минуты перед смертью он проведет достойно, не стеная и не прячась за чужой спиной. Ему незачем бояться небес, он посвятил им жизнь и сможет бестрепетно встретиться взглядом не только с богами подземного мира, но и с самим Творцом.

– Я хочу помочь своему народу, – сказал демон и уселся на подушки. – Я такой же человек, как ты, Аталай, но мне в руки попало оружие богов и эти крылатые повязки. – Он показал на черные широкие полосы ткани на запястьях и шее, затем приподнял штанины, под которыми они также имелись.

Несмотря на уверенную речь, пришелец выглядел смущенным и даже, кажется, сам чего-то опасался.

Наконец пришел настороженный Ило, и все трое отведали теплой качасы. Летун испытал такое явное наслаждение от первого же глотка, что верховный жрец почти поверил в его слова. Настоящие боги, кроме Алекоса, не употребляли этот веселящий напиток. С другой стороны, хозяева преисподней должны быть полной противоположностью богам...

– Как ты летаешь?

– Вот, посмотри на эти полоски ткани и пояс, – показал Кетук. – Если провести по этой синей линии, взлетишь или, наоборот, опустишься. Смотря в какую сторону двигать пальцем. Еле разобрался...

Аталай опасливо коснулся невиданной блестящей ткани и тотчас отдернул руку.

– Рассказывай, – смело попросил он.

И тогда гость коротко поведал свою историю от момента, как он патрулировал южный холм напротив плотины, до убийства Коаау. Особенно поразили Аталая скупые детали соития в небесах. Именно эта часть рассказа почему-то добавила речам гостя убедительности. Придумать этакое чудо было невозможно.

А потом Кетук поведал о странных словах Коаау о богах и Алекосе и своем неожиданном спасении.

– Он проткнул ногой богиню? – почти одновременно вскричали верховный жрец и его помощник. – Свою хозяйку? Это немыслимо!

Они были не только поражены этим фактом, но и обрадованы самой возможностью умертвить небожителя.

Ило к тому же тайком вздохнул от жалости к богине Луны и родов – он видел ее на шествии девственниц и был сражен нечеловеческим очарованием Коаау. И пусть она, скорее всего, на самом деле была ночным демоном... Не тем, который просто убивал в ночи горожан и вырывал из них сердце, а тем, кто иссушал их до последней капли крови.

Такой красоте, тем более божественной, можно простить всё. Может быть, Коаау таким способом придавала себе тот налет власти над мужчинами, что заставлял их цепенеть и блеять словно безмозглых лам.

– Я положил ее на «паука», мы спустились под гору по той же тропе, – продолжал Кетук. Качаса почти расслабила его, лишь собственный рассказ еще держал воина в напряжении. – Что мне было делать с мертвой богиней? Я не знаю истинных обычаев, принятых среди них... И она сказала мне, что богов нет, есть только звезды и пустота между ними... Я положил ее на землю и посмотрел на ее рану в спине – там всё было такое же, как у человека. Я не раз видел такие раны. Сам однажды руку товарищу отрубал... Я боялся, что, если оставлю Коаау лежать на земле, ночные зверьки обезобразят ее лицо и тело, ведь им всё равно, богиня она или человек.

– И как ты поступил? – спросил Аталай.

– Вырезал в каменной стене нишу. – Кетук вновь показал хозяину дома оружие богов. – Многоног выбил из нее лапами остатки скалы и расчистил, а потом задвинул ее плоской плитой. Мы хорошо сработались, – уныло хмыкнул он.

– Значит, ты не демон, – задумчиво протянул верховный жрец, – а пропавший солдат Кумари...

Голова Кетука стала опускаться, а оружие богов выпало из его ладони, однако он тотчас очнулся и сбросил сонливость. Видно было, что воин Солнца вымотан и физически, и морально. Сейчас Аталай готов был обнять этого храброго юношу, что доставил ему такие ценные сведения и, главное, предметы богини Луны. Впрочем, богини ли?

– Существа на холме считают Алекоса одним из аймара, – словно спрашивая подтверждения, сказал Ило. Он был возбужден, так же как и его господин, и едва сидел на подушках.

– Нет, не так, – возразил Кетук. – Они считают, что он прибыл к нам с востока, очень издалека. Откуда точно, я не понял. И еще Коаау сказала, что богов не существует, а между звезд пустота.

– Их можно победить! – воскликнул Ило и вскочил в нетерпении. На последнее утверждение солдата он, похоже, не обратил внимания. – У нас теперь есть чудесные полоски для полета и оружие, мы можем напасть на город богов прямо сейчас, пока они не прознали о смерти Коаау! Потом может быть поздно! Аталай, прикажи мне собрать наших людей, и мы двинемся на холм!

– Не торопись, Ило, – поморщился верховный жрец.

Ему было страшно вот так, мгновенно принять решение, от которого слишком многое могло зависеть – как провал замысла, так и его успех. Буквально всё можно было решить именно этой ночью, но Аталай колебался. А вдруг Кетук на самом деле послан сюда богами? Может, его рассказ о Коаау – ложь? А на самом деле «паук» довез его до города богов, где он переметнулся на их сторону и сейчас провоцирует соплеменников на поспешные действия? Или же настоящий солдат убит, а перед ними сидит принявший его облик звездный житель? Тогда наспех собранное войско, реально вооруженное только одним похожим на резак предметом, станет легкой мишенью для обозленных гостей с неба.

Нет, это невероятно... Настоящий бог сохранял бы постоянную настороженность и ждал от людей внезапной атаки, а не клевал носом кувшин качасы. Да и пить ее он бы не стал.

– Где сейчас безголовый божок? – спросил Аталай.

– Что? – открыл глаза Кетук. – А, я приказал ему тайком прибежать сюда и спрятаться среди камней на пристани.

– Он сейчас слушается только тебя?

– А как же? Думаю, да... Не знаю, что он станет делать, когда попадет на холм. Может, боги сумеют переманить его обратно на свою сторону?

Аталай понял, что пора принимать решение. Медлить в такой момент, когда за тебя не только истинные боги, но и чудесный летающий костюм, не говоря уж о страшном оружии богов? Уже утром хозяева неба спохватятся и будут настороже. Если пропажа безголового божка вызвала их досаду, то исчезновение богини Луны породит настоящий гнев. За ним последует и наказание!

Коаау примутся искать и наверняка обнаружат Кетука с помощью всевидящего глаза, а потом и многонога. В одиночку, даже с чудесным оружием, воину Солнца с богами не справиться...

– Что сказала Коаау о звездах? – спросил верховный жрец.

Кетук вздрогнул и опять очнулся, протер глаза.

– Я не помню, – сонно проговорил он и зевнул. – Она сказала, что богов не существует, но ведь это не так, Аталай? – встревожился он. – Это речи демона! Не может такого быть, чтобы ее слова были правдой – что же тогда Солнце и Луна? Кондор, пума, змея... Боги вокруг нас и на звездах!

– Не время обсуждать этот вопрос, – отмахнулся Аталай. – Речи демонов способны смутить неподготовленную душу человека. Верь мне, солдат, истинные боги помогут нам избавиться от самозванцев.

– Ты готов рискнуть, учитель? – Ило в нетерпении ходил вокруг подстилки с чашками и кувшином.

Верховный жрец решительно кивнул.

Обнимать Чучилью и представлять, что вместо нее – Майта, было почти невозможно, но Алексу это удавалось. Толстушка пару раз, уловив его настроение, даже предлагала привести во дворец или отыскать прямо здесь еще одну супругу, которая бы скрасила мужу времяпрепровождение, но помощник Энки неизменно отказывался. Ему хватало разовых акций, когда Таури присылал к нему на ночь какую-либо из своих наложниц.

Но в последнюю неделю такие «подарки» почему-то прекратились. Алекс почти не обратил на это внимания. По правде говоря, он бы и Чучилью отправил обратно в дом Аталая, если бы не нуждался в женском обществе как таковом. Так что смысла заводить вторую жену, кроме «единственной в мире» Майты, не было.

Очередной бестолковый вечер в обществе родственников Таури, музыкантов и танцовщиц закончился. Подтаскивая за собой сильно захмелевшую Чучилью, Алекс поднялся на свой этаж и прошел в отведенные ему покои. Сегодня он практически не пил качасы, а уж чичу он и подавно не употреблял. Мысли всё время крутились вокруг похода в усыпальницу, и весь остаток дня после расставания с Майтой Алекс в основном только и грезил о полноценной свадьбе.

Это казалось бы Алексу странным, если бы дал себе труд озаботиться подобным вопросом. Когда находишься внутри собственного мозга, бесконечно далеко от родной страны и сограждан, всякие наносные «шаблоны социального поведения» и прочая мишура превращаются в дым.

– Скоро у нас будет новая жена, – не утерпел он и похвалился перед толстушкой.

Та и обрадовалась, и огорчилась одновременно. Очевидно, у нее имелся богатый опыт в такого рода делах, недаром же она провела пару лет в семье Аталая, а потому знала, чего ей ожидать от прибавления в семействе.

– А мы заведем детей? – с надеждой спросила она, падая на «кровать».

Алекс старательно избегал такого риска, и Чучилья уже устала теряться в догадках – может у нее появиться ребенок от бога или нет? Если нет, зачем нужны такие изощренные меры предосторожности? Все свои думы она немедля озвучивала, едва лишь они возникали у нее в голове. Но Алекс отделывался фразами типа: «Таковы обычаи среди звезд, детка».

– Я бы хотела иметь малыша, – пробормотала Чучилья и уснула.

– Вот переживем заварушку, – ответил сам себе Алекс и услышал в коридоре осторожные шаги.

Он моментально рванулся к сундуку, откинул крышку и запустил под ворох одежды руку. «Черт, батарея почти села! – зло подумал он, когда увидел бледный огонек индикатора. – И почему я всё еще не съехал отсюда? На одного хватит, остальные перетрусят». Если это воины сапаны, они еще пожалеют, что связались с «богом»...

Некто за пологом замер, словно прислушиваясь. Алекс также не двигался, лишь Чучилья похрапывала и чмокала губами.

«Проще всего было бы отравить меня за ужином, как Аталая, если бы меня в самом деле хотели убить, – появилась у Алекса свежая мысль. – Нет, здесь что-то другое».

Тут же из-за полога послышался приглушенный голос верховного жреца:

– Алекос, ты спишь?

– Заходи, – с облегчением отозвался бородатый «бог».

– Я опасался, что ты перебрал качасы, – заметил Аталай и встал напротив Алекса.

В его виде, как ни странно, не было и тени почтительности, и Алекс внезапно понял, что именно его настораживало в поведении некоторых аймара в последние дни. Нередко он ловил на себе взгляды, напрочь лишенные пиетета. Кланялись ему не так глубоко, как раньше, и слова приветствия уже не звучали с прежним придыханием.

«Что-то скоро случится, – подумал Алекс. – Неужели мы с Майтой не поженимся?» Даже сейчас первой его мыслью была мысль о дочери Аталая.

– Нам нужно обсудить кое-что, – сказал тот и сел на гору подушек, даже не спросив разрешения. – Можешь убрать резак, мы с тобой под одним Солнцем.

– Откуда ты знаешь, что у меня оружие Энки? – Алекс вынул руку из-за спины.

– Кетук рассказал. Это простой солдат, что победил вашего безголового божка и сделал его своим рабом. – Произнести эти слова доставило верховному жрецу явное удовольствие. – И еще он сказал, что ты не бог, а прибыл к нам откуда-то с востока. Полагаю, за великим лесом есть еще одна пригодная для жизни земля.

– Как же я в таком случае очутился в усыпальнице? – хмыкнул Алекс и сел напротив гостя, в паре метров от него. «Ствол» он держал наготове, даже не подумав сунуть его в карман.

Аталай, похоже, растерялся от такого аргумента, но ненадолго. Время для подобной дискуссии было неподходящим.

– Ты чужой для пришельцев на холме, – нашелся он.

– Пришельцев?

– Они так же смертны, только имеют оружие во много раз более сильное, чем наше.

– Интересно, – протянул Алекс и оглянулся на Чучилью. Но жена крепко спала и не могла подслушать разговор. – Я не буду спорить сейчас о религии и богах. Если ты считаешь их пришельцами, так тому и быть. Но поразить любого аймара насмерть они могут ничуть не хуже, чем истинные боги, верно? В чем тогда разница между ними?

– В том, что мы можем поразить их, – заявил верховный жрец. – С твоей ли помощью или без нее, но Таури и его подданные справятся с небесными гостями и прогонят их с нашей земли. Сейчас я прямо спрашиваю тебя, ибо промедление дорого стоит: ты с нами? Если нет, то прошу тебя не мешать нам. Но помощь такого сильного воина, как ты, была бы очень кстати. Взамен я обещаю тебе положение единственного живого бога среди аймара. Ты будешь даже выше по статусу, чем сын Солнца! Обещай только не вмешиваться в управление страной и не плодить маленьких богов, чего ты разумно избегал и раньше. Я даже соглашусь отдать тебе в жены мою дочь, – завершил свою речь Аталай.

Алекс не стал отвечать сразу. Ему потребовалось несколько минут, чтобы взвесить аргументы старика. Тот во многом был прав – действительно, нашествие звездных гостей превратилось для индейцев в обузу. Простым людям приходится гнуть спины на разных нелепых стройках, а верхушке переживать из-за потери авторитета и страшиться будущего засилья маленьких «богов». Только Кумари, озлобленный своим промежуточным положением регента, которое грозит растянуться на долгие десятилетия, сколотил вокруг себя таких же падких до власти типов и готов во всём потакать фальшивым богам. При этом он, очевидно, догадывается об их ложности.

– Я хочу иметь ребенка от Майты, – сказал Алекс наконец. – Для этого я готов отказаться от своего статуса бога и занять должность... скажем, советника сапаны по делам религий.

– Не понимаю, – опешил Аталай. – Верховным жрецом?

– Я пошутил... Меня устроит любая престижная работа в аппарате сапаны.

Аталай продолжал в недоумении таращиться на Алекса, и тому пришлось более внятно растолковать, что он имеет в виду. Гость с облегчением вздохнул и даже улыбнулся.

– Только не надо злоумышлять против меня, – с нажимом добавил Алекс. – Я понимаю, что у Таури может возникнуть искушение избавиться от всех ложных богов разом. Ты должен предостеречь его от этого опрометчивого поступка. Во-первых, оружие пришельцев без меня не будет работать вечно, его хватит лишь на несколько дней. Только я знаю, как вернуть ему способность убивать. Второе, я предупредил вашу группу о грозящей вам со стороны Кумари опасности. В-третьих, я готов стать послом своей далекой страны и соединить наши народы с помощью законного брака... – Алекс прикинул, что бы еще ввернуть. – Четвертое, если молодой сапана опорочит себя открытой враждой с отцом, я смогу стать военачальником и многому научить ваших солдат... Поверь, мы в моей стране уже давно знаем такое оружие, которое ты и представить не можешь. Про отказ от божественных привилегий я уже говорил. Как видишь, есть много причин, чтобы больше не покушаться на меня.

Удивительно, как логично стал Алекс изъясняться на языке, которого не знал еще месяц назад. Пообщайся с велеречивыми придворными...

– Я запомню их все, – кивнул Аталай и бодро вскочил. – По мне, одной достаточно. Моя дочь любит тебя, и этого довольно. Нам пора, друг Алекос! Время не ждет. Уже завтра утром пришельцы будут знать о смерти Коаау и жестоко отомстят нам.

– Что? – остолбенел Алекс. – О чем ты говоришь? Богиня умерла от руки аймара?

– От лапы ее же бывшего божка, маленького восьминога. Я же сказал, что мой солдат Кетук подчинил его своей воле. Коаау оказалась ночным демоном! Она хотела убить Кетука, но «паук» не позволил.

Аталай в нетерпении взмахнул рукой, призывая помощника Энки следовать за собой, но тот словно превратился в одну из каменных статуй у входа во дворец. Ему было нестерпимо больно оттого, что такая божественная, пусть и хищная красота превратилась в тлен, исчезла бесследно. Испепеляющее сияние богини, что незримо тлело в душе Алекса, вспыхнуло словно Солнце и медленно перетекло в печаль.

Даже то, что богиня якобы была ночным демоном, не могло принизить ее как идеальное воплощение женского начала в природе – напротив.

– Что ты намерен делать? – нехотя очнулся Алекс.

– Ило сейчас собирает верных сапане воинов, чтобы окружить город богов и поразить их волшебным оружием и камнями. У нас есть два резака, летающая одежда и безголовый божок! Другого такого момента не будет. Еще одна часть солдат пойдет к дому Уакарана и схватит его! Довольно я терпел этого злобного убийцу на втором посту среди жрецов.

– А что вы сделаете со своими женщинами, беременными от богов?

– Отправим в самую дальнюю провинцию страны, – пожал плечами Аталай. – Какая разница, Алекос? Об этом мы подумаем завтра, если останемся в живых.

Алекс только покачал головой. Ну как объяснить этому возбужденному человеку, что заряда в добытом оружии пришельцев может хватить только на то, чтобы покрошить одного-двух «пауков»? И что куда разумнее сделать вид, будто богиня Луны пропала самостоятельно, а потом устраивать такие же «диверсии» втихомолку, убивая аннунаков поодиночке?

«Но позволят ли они так идти событиям? – подверг сомнению свои же мысли Алекс. – Не бросят ли на бедных индейцев всю мощь своего оружия? У них наверняка полно лазерных или каких там еще пушек! Только для того, чтобы припугнуть их и вынудить повиноваться. А с другой стороны... Не станут же они вырезать целый народ, ведь иначе некому будет батрачить на них».

Может быть, действительно есть шанс покончить с пришельцами одним молниеносным ударом, пока они не готовы к нему? Пусть даже ценой сотен жизней воинов-аймара. Что в этом диком мире – одна жизнь? «Ради чего солдаты пойдут на штурм города богов? – внезапно подумал Алекс. – Чтобы местная верхушка осталась у власти и всё вернулось к прежним порядкам. Чтобы люди перестали тратить свое время на непонятные им занятия типа постройки плотины. Глупости какие. А развитие металлургии, ремесел и всё такое, что дают им аннунаки?» На другой стороне весов лежала семейная жизнь с Майтой и самостоятельная, а не зависящая от кого-то пришлого жизнь на собственной земле, под собственными незримыми богами.

Боги должны оставаться выше людской возни, иначе у людей может появиться соблазн от них отказаться – так, что ли?

У Алекса чуть мозги не вскипели от такой кучи вопросов. Пожалуй, пора было им выздороветь и выпустить сознание Алекса из заточения... Может быть, смерть «во имя свободы» вернет «помощника Энки» в его реальность из этого первобытного хаоса? Впрочем, Алекс был уже далеко не уверен, что ему этого хочется. Практически вечная, счастливая жизнь рядом с любимой женщиной и троном – о таком в России не стоило и мечтать.

– Хорошо, – кивнул он и поднялся. – Я помогу вам.

Он выбрал. Помешать аймара пойти на штурм холма он не может, так же как остаться в стороне, – значит, обязан помочь им. Только и всего.

Тщательно задернув полог на выходе из своих покоев, Алекс пошел вслед за верховным жрецом в сторону центральной лестницы. В неровном свете факелов золотые маски божеств, казалось, смеются или щерятся – но ни одна из физиономий не осталась равнодушной.

По непонятной причине на этаже не было видно никого из воинов. А снизу доносился странный лязг и шум голосов, будто там происходило массовое передвижение солдат.

– Что происходит? – озадачился Алекс.

– Полагаю, Ило уже привел верных нам людей и заодно собрал охрану дворца возле выхода, – отозвался Аталай.

– Ваш юный служитель богов обладает такой властью?

На втором этаже верховный жрец внезапно свернул в коридор, вместо того чтобы продолжить спуск по винтовой лестнице. Здесь непонятный шум уже разделился на отдельные возгласы и топот ног.

– Я выйду через боковую дверь, через сад, – сообщил Аталай. – Мне нужно известить других жрецов и лекарей, пусть готовят молитвы истинным богам и снадобья для раненых. А ты явись к сапане и предложи свою силу. Солдаты остерегутся трогать тебя, к тому же они предупреждены о том, что ты можешь помочь нам в битве.

– А я-то думал, меня опасаются после той резни в переулке.

Алекс продолжил путь в одиночестве. Но уже через один виток лестницы он наткнулся на мертвого воина Солнца. Тот лежал на ступенях лицом вверх, и челюсть его была вдавлена в череп – из жуткой раны натекла порядочная лужа крови. Рядом с мертвецом валялся камень, явно выпущенный в солдата из пращи. Алекс стиснул резак и прижался к центральной колонне, моментально обежав взглядом всё видимое пространство.

Никто, впрочем, не торопился высунуться и подставить голову под разящее оружие богов. Поэтому Алекс в такой же позе, то есть спиной к колонне, двинулся вниз. В каждую секунду он был готов «зарубить» любого, кто возникнет из укрытия с пращой или копьем.

Когда он выглянул в широкий коридор первого этажа, ощущение беды уже целиком овладело им. К тому времени ему на глаза попалось уже человек двадцать воинов Солнца, и все они были убиты – кто копьем, кто камнем. Некоторые характерные физиономии вспомнились Алексу. Это были «гвардейцы» сапаны Таури. Разозлившись, Алекс уже почти не скрываясь зашагал в сторону сада, потому что именно оттуда доносился лязг оружия и крики.

Ему показалось, что дернулся полог одной из комнат, – Алекс вскинул руку и отрезал его вдоль узелков по верхнему краю. Тяжелая ткань с шелестом упала, а за ней обнаружились две застывшие от ужаса служанки. Прижав ладони ко ртам, они глядели на помощника Энки совершенно круглыми глазами и дрожали.

– Что тут случилось? – бросил Алекс.

Но девушки только отрицательно помотали головами. Зубы у них клацали, так что он махнул на служанок рукой и отправился дальше. Через несколько шагов Алекс остановился и откинул еще один полог. На роскошных подушках лежало голое окровавленное тело индейца, а рядом с ним сидели и беззвучно всхлипывали три женщины, одна из них с младенцем на руках. Еще четверо детей забились в самый темный угол и молчали.

Его заметили сразу, едва он вышел из-под свода во внутренний дворик – сейчас он уже не скрывался, потому что догадался о причине кровавого побоища.

– Алекос! – вскричал кто-то из солдат. – У него оружие богов!

Воинов тут собралось не меньше сотни, и многие были заняты тем, что счищали с копий кровь, используя для этого одежду убитых соплеменников. Тишину нарушали только стоны нескольких тяжело раненных солдат.

Алекс выставил перед собой резак, и солдаты на воображаемой линии луча прянули в стороны. Возник широкий коридор в людской массе. В конце его на коленях стоял сапана Таури, а рядом с обнаженным мечом находился его сын в компании с Уакараном. Фонтан за ними молчал.

– Остановись, Кумари! – сказал Алекс.

– Пришел мой черед стать новым сапаной! – произнес юноша. Направленного на него оружия он не испугался – или же сделал вид, что ему всё нипочем. – Никому не позволено восставать против богов, даже сыну Солнца.

«Имею ли я право убить его?» – промелькнуло в голове Алекса. Он сделал еще один шаг в направлении коленопреклоненного Таури. Ему показалось, что на лице сапаны мелькнула надежда, и рука словно сама собой напряглась, а палец почти утопил кнопку подачи энергии. Это было глупо и самоубийственно. Солдаты просто-напросто проткнут его сотней копий, стоит ему убить их военачальника. И сапану таким героическим жестом уже не спасти.

А вот Аталая и его дочь еще можно, если поспешить им на выручку.

Алекс повернулся и пошел в обратную сторону, а вокруг него прошелестел вздох – наверное, облегчения.

– Убейте его! – взвизгнул кто-то у него за спиной.

Алекс резко повернулся с выставленным перед собой оружием. Воины не двигались, предоставив право первого удара какому-нибудь безрассудному смельчаку из своих рядов. Никто, разумеется, не пошевелился.

– Он не бог, а обычный человек! – закричал мастер церемоний, благоразумно спрятавшийся за Таури.

– Помолчи, Уакаран, – осадил его юноша. – Алекос только что показал нам, что не собирается мешать утверждению среди людей истинных богов. И мы должны чтить его как небожителя! Не так ли, великий помощник Энки? – усмехнулся он.

– Кто предатель?

– Я понимаю... Плата совсем небольшая, согласен. Будет справедливо, если ты принесешь его в жертву согласно своим понятиям о чести.

– Имя! – в нетерпении вскричал Алекс.

– Ило, разумеется! Уакаран пообещал ему должность нового мастера церемоний и Майту, а я подтвердил – нельзя же было упускать такую возможность заполучить близкого Аталаю человека в свои руки. Кто еще был так хорошо осведомлен о планах моего отца и Аталая? Что ж, теперь этот червяк твой!

– Как он мог? – опешил Алекс.

Он прекрасно помнил этого спокойного юношу, который представлялся образцом надежности и благородства. Разве что в первый день, во время «ознакомительной» прогулки Алекса по городу, вел себя немного странно. А как на него рассчитывал верховный жрец? Практически ввел в семью...

Размышлять о предательстве Ило было некогда, Алекс развернулся и побежал к воротам – ему как можно быстрее нужно было оказаться у верховного жреца. Если, конечно, того еще не прикончили мятежные солдаты под командой сотников Кумари...

В городе происходило что-то страшное. Многие дома в квартале знати были освещены факелами, и вокруг них роились десятки воинов Солнца. Из жилищ выводили безоружных мужчин, очевидно родственников Таури, и связывали их. Некоторые оказывали сопротивление – в таком случае солдаты не церемонились, древками копий сбивали вельможу на мостовую и всё равно принуждали к повиновению. Отовсюду доносился женский плач, взахлеб ревели малолетние дети «преступников».

Когда Алекс прибежал к дому Аталая, то застал там такую же картину. Сразу пятеро солдат выводили верховного жреца на улицу, но на этот раз им противостояли не только беспомощные жены и дети, но и сам Ило.

– Остановитесь! – растерянно взывал он к десятнику, дюжему индейцу с мечом. – Сапана Кумари приказал не трогать этого человека!

– Всем стоять! – взревел Алекс, возникая из темноты словно бескрылый демон ночи. Его крик возымел действие – воины в нерешительности замерли, даже хмурый десятник. Он в замешательстве и страхе уставился на оружие богов в руке Алекса.

В резко наступившей тишине звучали только всхлипы домашних Аталая и недалекий шум от похожих «арестов». Первой пришла в себя Майта. Она с радостным криком выскочила из толпы жен и слуг и бросилась к Алексу, раскинув руки.

– У меня приказ Кумари! Я лично получил его из уст молодого сапаны, – неуверенно проговорил десятник. – Этот человек должен быть заточен в подземелье Храма за злоумышление против богов.

– Освободите его, – сказал Алекс. – Я, как помощник Энки, приказываю вам развязать ему руки и отпустить. Вам достаточно моего слова, или надо применить оружие?

– Он не бог! – Ило шагнул вперед и дотронулся до Майты, которая при этих словах отодвинулась от Алекса и в недоумении уставилась на него. – Я знаю, что он сговорился с сапаной Таури уничтожить своих покровителей и самого Энки! Это Алекос должен быть схвачен и заточен в подземелье, а не Аталай!

Алекс просто онемел от наглости младшего жреца. Как он посмел выкрикнуть... правду? Наверное, всё это промелькнуло на его лице, потому что Майта окончательно отдалилась от него и прижалась к отцу. Тот, подавленный событиями, находился в ступоре и молчал, вряд ли вникая в то, что говорилось вокруг него.

Скорее всего, верховный жрец уже понял, что солдаты Кумари уже захватили квартал знати и дворец, и переживал по поводу провала замыслов. В самом деле, что такое судьба одного небога Алекоса по сравнению с грядущими бедами целого народа?

Воины между тем, повинуясь кивку десятника, подняли копья. Впрочем, не слишком решительно, всё-таки они прекрасно знали о разрушительной мощи резака.

– Ты, предатель! – вскричал Алекс. Отблески факелов превратили его лицо в злобную маску демона, и люди перед ним, даже солдаты, невольно вздрогнули. – Сначала ты строил планы по убийству богов вместе с Аталаем, а потом бежал к Кумари со свежими новостями! Везде поспел, червяк! Если бы Кумари не одержал такую легкую победу, ты бы и тут оказался чист, негодяй.

– Ложь! – с яростью крикнул Ило. – Не верьте ему!

– Мне только что рассказал об этом сам Кумари, – усмехнулся Алекс. – И он просил, чтобы я уничтожил тебя, помесь демона и лесной свиньи.

Ило растерялся, лицо его исказилось болью, и в этот момент Аталай вырвался из захвата воинов и встал перед бывшим помощником лицом к лицу.

– Мерзавец! – взревел он. – Ты почти вошел в мою семью, и вот какова твоя благодарность?

– Ты сам вынудил меня перейти в услужение к Уакарану, господин, – вполголоса, явно мучимый внутренней болью, отозвался Ило. – Помнишь, как ты послал меня поговорить с его рабами? Ты мог бы отправить кого-нибудь другого! Рабы схватили меня и бросили в подвал, несмотря на мой сан жреца. Мастер церемоний пригрозил убить меня, сбросить со скалы, если я не стану тайно сообщать ему нужные сведения.

– И ты, конечно, согласился? – язвительно спросил Аталай. – А что, это ведь он убивал людей по ночам? Только ты скрыл это от меня!

Никто из стоявших вокруг людей, кажется, даже не шевелился, боясь пропустить хоть слово.

– Он имел право приносить в жертву рабов! Но когда я стану мастером церемоний и женюсь на Майте, никаких тайных убийств не будет! – поднял голос Ило. Уверенность постепенно возвращалась к нему. – Ты же, Аталай, вместо человека приветил чужеземца и обманщика... Это расплата за твою близорукость! Уведите его!

Потрясенного пленника наконец оттащили от Ило.

– Тебя обманули, как мальчишку! – вскричал Алекс. Он не знал, как заставить солдат обратить силу земного оружия против этого негодяя. – Можешь забыть об обещаниях Уакарана, он и не думает исполнять их. Твоя жизнь теперь ничего не стоит, подонок!

– Значит, ты утверждаешь, что я предатель, а ты бог? – сузил глаза жрец. Он ничем не показал, что поверил в угрозы помощника Энки.

Алекс кивнул, не понимая, что задумал этот поднаторевший в интригах жрец. Ило между тем обвел руками женщин, слуг, воинов и детей, уже давно прекративших плакать. Сейчас их занимал только исход противостояния между храбрым жрецом и самим богом Алекосом.

– Хорошо, покажи нам чудеса, подвластные тебе! – продолжал Ило. – Спрячь в карман резак и призови на помощь звезды! Что же ты молчишь, ложный бог? Или тебе недостает силы голоса, чтобы воззвать к небожителям? И пусть они поразят меня молнией, если я не прав!

Он вскинул руки, призывая на свою голову кару богов. Алекс промолчал, глядя в широко открытые, умоляющие глаза Майты.

Ило торжествующе расхохотался.

– Убейте его, это враг аймара! – резко вскричал он, и солдаты встрепенулись, снова подняв копья.

Но Алекс не растерялся и успел отскочить назад, подальше от направленного в него примитивного, но вполне действенного оружия. Сейчас ему даже не было страшно, и видел он больше не ощетинившихся копьями индейцев, а замершее в тоске личико Майты. Конечно, будь у нее время во всём разобраться, она бы не глядела так растерянно на бывшего кумира... Но времени не было. И Алекс, скорее всего, просто не смог бы поднять резак на воинов Солнца – через секунду-другую ему пришлось бы развернуться и бежать в ночь.

Он вытянул перед собой ладони, словно ловя капли дождя, – он хотел выиграть еще несколько мгновений. Солдаты отшатнулись от него, а домочадцы Аталая прянули в стороны от безумного жреца, накликавшего на себя гнев богов.

Ило остался один, гордый и самоуверенный, и в этот момент на него обрушилось возмездие неба.

Кетук не находил себе места от волнения: вот уже долгое время он ожидал появления солдат, прячась вместе с безголовым божком на недостроенной пристани. В сотне локтей выше по течению темнел мост, с левой стороны от которого видны были высокие приютные дома для купцов с запада и склады, а справа высился холм богов.

Над холмом сияли неподвижные световые пятна. С воздуха Кетук видел, что это светятся вечные волшебные факелы, которым не страшны ни ветер, ни дождь. Подвешенные на высоких шестах, они превратили город богов в подобие крошечного звездного неба,

Там всё было спокойно, а вот в городе происходило что-то необычное. Вместо того чтобы тихо пробираться к берегу, отряды аймара принялись шуметь и жечь факелы. То тут, то там в квартале знати, за глиняной стеной вспыхивали огнем и звоном оружия непонятные стычки, будто война против пришлых богов оказалась забыта, а воины Солнца принялись грабить и убивать своих же соплеменников.

С каждым ударом сердца Кетук тревожился всё больше. Аталай приказал ему ожидать армию здесь, чтобы присоединиться к ней в нужный момент и применить небесное оружие. Но этот план явно дал сбой, и события складывались неправильно.

– Сейчас ты пойдешь на холм богов, – прошептал Кетук и похлопал многонога по твердому боку. – Спрячься на краю холма, в тени, и жди меня. Когда ты понадобишься, я прилечу и позову.

Молодой солдат еще не потерял надежды дождаться войско сапаны, однако сидеть тут в неведении он больше не мог. Он пробрался между крупными каменными блоками к берегу и заспешил по тропе в сторону моста. Может быть, Таури устроил волнение в Тайпикала для того, чтобы отвлечь возможное внимание богов от моста? Тогда к нему уже должны стекаться лучшие и проверенные десятки, и Кетук их сразу заметит.

Крестьянские домишки на берегу были по-прежнему темны, так же как и весь остальной город, за исключением квартала чиновников, жрецов и военачальников. Слышны были только лай чутких собак и блеяние лам. Если простые жители и слышали что-то необычное, они предпочли не жечь факелы, а отсидеться во мраке. С их стороны это было мудро...

Кетук добежал до входа на мост и всмотрелся в широкую улицу, ведущую ко дворцу сапаны. Она была совершенно пуста, хотя обычно на ней нередко можно было увидеть стариков, страдающих бессонницей, и вдовых крестьянок, за початок-другой предлагающих свою любовь. Солдат не вытерпел неизвестности и провел пальцем по поясу, чтобы подняться в небо. Полоски ткани на щиколотках и запястьях подхватили его, словно дыхание невидимого бога, и вознесли на сто локтей, и там уже Кетук вытянул руки в сторону квартала знати, понуждая умный пояс нести его вперед.

Внезапно мостовая далеко под ним и стены домов осветились всполохом, и Кетук в тревоге покрутил головой, отыскивая такой сильный «факел». То, что он увидел на холме, поразило его – там вспыхнул один из чертогов! И сейчас он пылал подобно огромному костру! Один из столбов с негасимым факелом на нем упал, но света не стало меньше, совсем наоборот. Сразу несколько «пауков» выскочило из убежища и металось вокруг горящего участка.

Не успел Кетук опомниться, как со стороны звезд на землю упало еще две стрелы богов. Одна поразила другой дом, а вторая с шипением врезалась в воду рядом с мостом. Кетук с ужасом понял, что огненная стрела чуть не убила его «личного» многонога! Тот не торопясь пробирался к холму. «Паук» шарахнулся в сторону, и тут же его проглотила тьма – единственный факел у входа на мост остался за спиной безголового божка, когда он кинулся вперед.

Воин Солнца взглянул наверх и едва не потерял сознание. Половину неба, как ему показалось, занимала вытянутая тень огромного ночного демона – и на этот раз настоящего! По краям крыльев и узкого тела у него слабо моргали синие звездочки, а из «клюва», будто проникая в самое сердце, озирал мир горячий багровый глаз.

И вдруг Кетуку показалось, что этот глаз увидел его! Воин взмахнул руками и дернулся в попытке спрятаться от небесного ока, а в следующий миг его ударило в бок тугой волной раскаленного воздуха. Кетук в панике ринулся прочь, в сторону дворца. Внизу он успел заметить озерцо огня, разлившееся после попадания невидимой стрелы.

То тут, то там на холме богов и рядом с ним вспыхивали такие звездные костры, и в воздухе будто повис неуловимый предсмертный крик мечущихся «пауков».

– Прячьтесь! – крикнул солдат что было сил.

Но голос его затерялся на фоне странного грохота, что растекался по миру с холма богов. Как будто сам Творец явился на землю, чтобы сдвинуть горы с их вековечных мест и перемешать людей с камнями и травами, сдобрив эту кровавую кашу звездным огнем.

Еще два раза Кетука обжигало краешком черного пламени, отбрасывая в сторону, а под ним превращались в груды горящих кирпичей домики и ограды. Там никто не кричал от боли, а может, раненых просто не было слышно. «Творец играет со мной!» – ужаснулся Кетук и прекратил сопротивляться. В двадцати локтях ниже он увидел площадь с фонтаном, а на ней большую группу солдат с направленными на Алекоса копьями. Здесь же были Ило и Аталай, причем младший жрец что-то яростно говорил, подняв руки к небу. «Бегите!» – просипел Кетук, набрал в легкие больше воздуха и собрался крикнуть собравшимся на площади людям, чтобы они спасались...

Тугая волна жара наискосок прошила небо, задела ногу воина Солнца и обрушилась на Ило. На том месте, где стоял жрец, возникло пятно красных камней, а останки человека черным крошевом осыпались на них. Одежда на некоторых солдатах и простых людях вспыхнула. Все, кто окружал Ило, или упали, или бросились врассыпную. Один из горящих людей пропал в доме, другие катались по мостовой. Кто-то догадался прыгнуть в фонтан.

Оружие Коаау выскользнуло у Кетука из петли на поясе – воин лишь успел увидеть, как оно с неслышным стуком упало рядом с Алекосом. Кетук метнулся вниз, едва успев ускользнуть от очередной небесной стрелы, ударившей в крышу соседнего дома. Уже поздно было предупреждать людей об опасности. К тому же оставаться в небе и служить мишенью для разгневанного Творца солдату отчаянно не хотелось. Если бог не хочет, чтобы человек летал... Остается только подчиниться. Кетук лишь жалел, что не догадался сразу опуститься на землю и сдернуть с себя повязки ночного демона.

– Что с нами случилось, Алекос? – задыхаясь, спросил он у помощника Энки.

Того отбросило на спину, и затылком бог, кажется, крепко ударился о низкую каменную скамью. Резак Алекоса валялся всего в паре локтей от оружия богини Луны. Кетук мимолетно подумал, что теперь можно стать в два раза сильнее... Но его мысль была оборвана жаркой вспышкой красного глаза Творца, и на мостовой вновь разлилось невидимое пламя. Там, где лежало оружие богов, не осталось почти ничего – только две блестящие лужицы.

– Я уже на земле! – бессильно взревел солдат, подняв голову к красноглазому богу. Ему уже стало понятно, что это совсем не демон. – Оставь нас в покое, великий!

И огромная черная тень, будто услышав крошечного человека, равнодушно развернулась и поплыла прочь, затем вздрогнула и стала уменьшаться. Творец потерял к людям интерес.

Кетук резко вздохнул, стряхивая священный ужас, и повернулся к поверженному Алекосу.

Тот выглядел мертвым, и в смерти показался воину аймара по-настоящему великим. Кетук встал перед ним на колени и дотронулся до лица ложного бога пальцами – ничего не изменилось, бородатый человек не пошевелился.

Кетук огляделся и увидел мечущихся по площади людей. Они таскали от фонтана воду, потому что дом Аталая уже светился изнутри сразу множеством очагов. Вот-вот он должен был вспыхнуть.

Воин поднялся, и тотчас на его месте оказалась Майта. Кетук лишь поглядел на ее склоненную голову, не видя закрытого локонами лица, а затем поднял глаза к небу. Повсюду видны были всполохи, и особенно много – в бывшем городе богов, на холме. «Арика!» – взорвалось в голове солдата. Рука его метнулась к поясу, палец скользнул по гладкой полоске, заставляя чудесную ткань поднять Кетука над мостовой. Истинного бога с красным глазом больше не было, и аймара что было сил устремился вперед и вверх, в пылающий город богов.

Там всё было разрушено. Не земле не осталось ничего, ни одного дома, где могли бы укрыться земные девушки, избранные стать матерями маленьких божков. Повсюду видны были покореженные останки священных предметов, оплавленные ноги «пауков»... Кетук медленно, закрывая лицо от жара, облетел развалины и наткнулся в одном месте на обгоревшее тело бога. Оно лежало рядом с круглым черным провалом, дна у которого словно не было.

«Они могли спрятать девушек в подземном царстве», – подавленно решил воин.

Провал перекрывало несколько поваленных прямых палок из черного металла. Кетук прикоснулся к одной из палок и понял, что на ледяном ветру тепло быстро уходит из них. Тогда он ухватился за преграду обеими руками и поднял ее, чтобы освободить ход. Туда можно было спуститься по коротким и узким ступеням-перекладинам, крепящимся к стенам шахты сразу с четырех сторон.

Наверное, этими ступенями пользовались безголовые божки, совершая походы в преисподнюю, ведь они не умели летать.

Из глубины тянуло холодом, куда более жутким, чем тот, что приходит с заснеженных гор. А может, Кетуку это просто мерещилось? Он мысленно попрощался с миром живых, поглядел на гудящий город и стал опускаться в темноту, стараясь держаться как можно дальше от стен.

Очень быстро он пожалел, что не прихватил с собой факел, потому что свет пожарища перестал помогать. Стены вокруг только угадывались, и пару раз солдат коснулся их. На ощупь они были гладкими и прохладными, неживыми, и по ним тянулись такие же мертвые толстые трубки.

И тут внизу показалось красное сияние! С каждым локтем «пути» оно становилось всё ярче, обрисовывая квадратный контур провала. Кетук едва удержался, чтобы не ринуться обратно, к небу, но жутким усилием заставил руки не трогать полоску на поясе. Он приготовился своими глазами увидеть преисподнюю, в которой вечно пылает огонь страшных печей, а подземный бог поджаривает в них души умерших или, наоборот, вдыхает в еще не родившихся младенцев тепло жизни.

Неужели ложные боги пришли именно отсюда? А может, они успели скрыться здесь от кары богов истинных и теперь готовятся вернуться наверх с новыми силами? Вторично рука воина дернулась к поясу, однако он стиснул зубы и продолжал спуск.

И тут всё кончилось. Кетук понял, что стоит на гладком, без единой кочки полу, среди непонятных острых осколков, а впереди горит на таком же ровном потолке красный глаз. У стены, всего в шаге от воина, валялся моток блестящей металлической веревки с оплавленным концом. Кажется, девушек опустили сюда с ее помощью, на плоской плите. Поверху откуда-то тянулись клубы едкого, отвратительно мертвого дыма – ничто земное так вонять не могло.

А главное – прямо под красным глазом лежал поверженный бог. Почти не дыша, Кетук приблизился к у нему и увидел, что смерть застала того в попытке бегства от чего-то ужасного. Раненый звездный житель несколько шагов прополз от дыры в небеса, оставляя за собой кровь. Его скрюченные пальцы словно вцепились в гладкий пол. Волосы на голове мертвого бога были опалены, а от одежды почти ничего не осталось – она превратилась в сплавленные с кожей ошметки. И всё же по остаткам бороды Кетук узнал Энки.

«Бог умер», – потрясенно подумал солдат. Он никак не мог поверить своим глазам, хотя и помнил слова Коаау о смертности небожителей, да и ее собственную гибель.

Неизвестно, сколько времени он простоял бы над мертвецом, но тут одна из труб, тянувшихся вдоль стены на уровне головы, треснула. На пол хлынула кипящая вода, и Кетук едва успел отскочить в сторону, чтобы не ошпариться. Красный глаз замерцал, словно подмигивая. Дым как будто усилился, и сразу же воин услышал отдаленные женские крики.

Он очнулся и побежал по коридору, отключив волшебный пояс. Не хватало еще врезаться в потолок или стену, летая тут, или навлечь гнев хозяина этого царства мертвых. Но где же души умерших и нерожденных людей?

Короткий коридор закончился дверью. На уровне пояса из нее торчала странная рукоятка, и Кетук ухватился за нее и подергал, потому что простой толчок ничего не дал. Ручка провернулась, распахнув дверь. Если солдат и удивился, то открывшееся перед ним жуткое зрелище напрочь выбило всё из его головы. Это было подлинное царство мертвых, потому что со стен на Кетука глядели человеческие головы. Тут были и целые люди, они с открытыми глазами плавали в прозрачных котлах, а также младенцы, животные и еще боги знают что.

И еще тут было несколько скелетов.

Воин Солнца зажмурился и отступил обратно, едва уняв дрожь во всём теле. Дверь со щелчком закрылась, и женские крики вновь стали звучать отчетливее. Они доносились из-за еще одной двери, что вела налево от первой. Однако никакие усилия Кетука не заставили ее открыться, как ни теребил он крючковатый кусок металла, торчавший из нее.

– Помогите! – услышал он отчетливый возглас. – Добрый Балам, здесь нечем дышать!

– Я иду! – выкрикнул солдат, прижав губы к стыку между стеной и дверью.

Но как? В отчаянии он стал биться телом в твердую пластину, как будто сделанную из кости самой пумы – настолько неподатливой она казалась. Что-то внутри препятствия хрустело, скрипело... И вдруг с оглушительным треском дверь провалилась под его ударом, и Кетук, не устояв на ногах, вкатился в очередную комнату.

И моментально оказался в толпе девушек. Сначала они прянули в стороны, а затем буквально облепили молодого солдата, заговорив и закричав все одновременно. Те, у кого не получилось потрогать гостя, толкали подруг и вопили никак не меньше. Выскочить в коридор ни у одной девушки не возникло желания, хотя ни света, ни свежего воздуха тут почти не было.

– Бегите! – заорал он, отталкивая девчонок руками и ногами. – Бегите и выбирайтесь наверх! Боги мертвы! Здесь только демоны!

Общий испуганный визг был ему ответом. Впрочем, самые смелые тут же кинулись наружу, увлекая за собой нерешительных.

– Кетук! – вскрикнул вдруг кто-то над головой солдата.

Из толпы «небесных жен» к нему протолкалась Арика, и все звуки тотчас куда-то пропали. Воин сумел наконец подняться и прижал к себе невесту – теперь он мог называть ее так с полным правом, потому что ложные боги были мертвы, – и уловил суматошный стук ее сердца.

Между тем девушки с неимоверным шумом проталкивались в коридор, откуда в эту комнату стала затекать горячая вода. Из решетки в потолке вдруг полетели крупные синие искры, а к тяжелому духу добавился запах «мертвой» гари. Такой же гулял над разгромленным городом богов наверху.

Оставаться тут было нельзя. Кетук лишь мельком глянул на ровные двухэтажные кровати, тянущиеся вдоль стен на огромное расстояние, и разбросанные повсюду белые полотнища.

– Забирайся на меня! – приказал он Арике и улегся животом на ближайшую кровать. Та была удивительно мягкой, будто проложенной шерстью альпака. – И держись как можно крепче!

Девушка даже не подумала удивиться, просто выполнила приказ воина. Кетук лишь стиснул зубы, когда Арика коснулась его лица, – оказывается, кожа на нем обгорела... На белую ткань перед ним упали частички его волос, ставших ломкими от небесного жара.

Кетук просунул ладонь к поясу и мазнул пальцем по синей полосе, заставляя тело подняться. Арика коротко вскрикнула и вцепилась в солдата, заодно обвив его ногами. Кетук вытянул руки и поплыл под самым потолком, над девичьей толпой. Кто-то из звездных невест попытался схватить его за одежду, но высота коридора, к счастью, оказалась достаточно большой.

Кетук старался не слушать визг и проклятия, следовавшие за ним. Он только надеялся, что все девушки смогут добраться до лестниц вовремя и никто из них не соскользнет вниз.

– Сюда, – вдруг сказала Арика ему в ухо и потянула его за рукав, стараясь повернуть в очередную дверь.

– Что там?

– Меня водили сюда, как всех, показывали фильмы о богах. Нас учили, как нужно ухаживать за младенцами.

– И что ты там оставила? – в нетерпении спросил солдат. – Если я спущусь на пол, эти бестолковые женщины не дадут нам взлететь!

Но Арика улучила момент, вытянула ногу и ловко толкнула пальцами кривой кусок металла, с помощью которых открывались двери в подземелье.

В комнате было так же полутемно, лишь привычный уже красный глаз под прозрачным веком освещал ее. Кетук влетел внутрь и позволил девушке спрыгнуть на высокую подставку о четырех узких ногах, всю заваленную жуткими предметами богов. Смысла их постичь было невозможно, но Арика стремилась сюда вовсе не за ними.

– Мне Балам показывал вещи, что Гугумац принес из Тайпикала. Смеялся, – проговорила она и распахнула дверцу высокого белого ящика, не слезая на залитый водой пол. – Сказал, что они совсем не нужны, чтобы родить ребенка. Хотел увезти их на звезды, чтобы все боги их увидали...

– Быстрее, Арика! – Кетук нетерпеливо кружился под потолком. Опуститься на ноги он не решался – вдруг кому-нибудь из девчонок взбредет в голову ворваться в эту комнату и повиснуть на нем.

Но подгонять невесту не было необходимости. Орудуя обеими руками, она сбросила на пол всё «лишнее», на ее взгляд, и вынула из ящика два кирпича рождения. Следом за ними она обзавелась и магическими палочками. Кетук заинтересовался, чем эти обыкновенные предметы могли так ее привлечь, и подлетел к ней. Эти вещи явно попали сюда из дворца сапаны, настолько красиво они были украшены и мастерски выплавлены из золота. Привычные боги – пумы и змеи – успешно боролись на рисунках с клыкастыми демонами, похожими на тощих лесных свиней.

– Будет чем взмахнуть при рождении ребенка, – сказала Арика и вскарабкалась на солдата, прижав добычу к груди.

На этот раз он подставил ей живот, чтобы поддерживать невесту руками, когда станет подниматься по шахте. Острые края кирпичей уперлись в ребра Кетука, но ему было не до них. Мимо промелькнул остаток коридора, и они полетели к небу, прочь из царства мертвых и нерожденных. В колодце стоял такой шум, что хоть уши зажимай. Слава истинным богам, осторожные девушки побоялись прыгнуть на пролетающего мимо воина, чтобы вознестись на его широкой спине. Но заставить их замолчать, очевидно, не смогла бы даже сотня демонов ночи.

Тайпикала был полон огней. Может быть, это стрелы истинного бога запалили многие хижины и дома, когда небожитель великой тенью наседал на крошечного человека, – об этом Кетуку было неведомо. Девушки, визжа, муравьями сыпались с холма, и теперь беспорядка в городе, уж можно быть уверенным, прибавится во много раз.

Только дворец сапаны стоял невредимым, но и вокруг него видно было бурное движение людей.

– Я не могу возвращаться домой, – сказал солдат, опустившись в тени развалин бывшего дома богов. – По-моему, Кумари со своими сотнями сейчас главный, а я показал свою верность Аталаю и Таури. Воины Кумари видели, как я сидел рядом с мертвым Алекосом. Я повредил безголового божка и позволил ему убить Коаау! У меня много проступков, за которые карают смертью.

– Куда же мы теперь? – покорно спросила Арика.

– Опять стану крестьянином... Главное, подальше от столицы, где-нибудь южнее и не так высоко в горах. Полетим, пока сможем, а там найдем деревню и будем жить. А здесь твоего ребенка убьют... И тебя могут. Ты хочешь улететь подальше от Тайпикала?

– Да, – просто ответила девушка.