15

— Ступайте за мной, сеньор, — Алонсо услужливо отогнул упругую ветку.

Отряд Карлоса растянулся на добрую сотню шагов. Идти приходилось по чавкающему под сапогами болоту. То и дело кто-нибудь срывался на громкие ругательства, с трудом вытаскивая из засасывающей жижи ногу. Поднимающиеся с мокрых листьев тучи мошкары лезли в рот и нос. Забирались под доспехи и прилипали к потной шее.

Проклиная все на свете, Карлос шагнул в проложенный Алонсо проход.

— Этот дикарь решил нас погубить, — со злостью произнес он, глядя на Пио.

Имитируя повадки охотничьей собаки, туземец рыскал в десяти шагах впереди. Он то припадал к земле, шумно раздувая ноздри, то, замирая, всматривался в густые листья на пути следования. Довольный, что ему разрешили на время похода отвязать с ног башмаки, Пио прыгал по хлюпающему болоту, как по твердой земле, делая несколько больших зигзагов, пока бряцающий доспехами и оружием отряд испанцев успевал продвинуться на несколько шагов.

— Это точно, — поддакнул Алонсо. — Мне уже давно не терпится выбить ему зубы. Уже вечер, а мы все никак не доберемся до деревни туземцев. Сдается мне, что мы вообще ходим по кругу.

— Ничего, скоро мне все это надоест и я подвешу нашего дикаря за его собачий нос на ближайшем суку.

— Ха-ха! За собачий нос! Хорошо сказали. Ваш отец тоже большой шутник. Помню, мы решили разжиться золотишком на Мексиканском побережье. Только вошли в джунгли и сразу наткнулись на деревню ацтеков. Дон Диего приказал подвесить за ноги их вождя за то, что они спрятали от нас золото. Вот потеха тогда была. Мы окружили их лагерь и взялись за мечи. У меня несколько дней после этого болела рука, а зазубрин на лезвии было столько, что я их стачивал целую неделю. Жаль, что золота мы так и не нашли, да и не было его, наверное.

Они вышли наконец на открытую, с твердой почвой поляну. Карлос облегченно вздохнул:

— Передохнем здесь.

— Сеньор, я был у вашего отца мастер-канониром. — Алонсо положил в траву мушкет и сам рухнул рядом. — Я был хорошим мастер-канониром, возьмите меня к себе на борт. Клянусь, вы никогда об этом не пожалеете!

— У меня есть мастер-канонир не хуже тебя.

— Возьмите меня хотя бы простым канониром или даже матросом!

— Прекрати канючить, Алонсо, — рассмеялся Карлос. — Стоит пустить тебя на один день на «Золотого быка», и его винный погреб назавтра будет пуст.

— Нет, сеньор! Я пью потому, что совсем скисаю на берегу. А в море я всегда трезв, ну разве что в какой праздник или от угощения капитана.

— Попросись тогда к Пабло, раз уж ты такой трезвенник.

— Нет, — задумался Алонсо, — к Пабло не пойду. Слыхал, что он не дал своей команде выпить в день Богоматери из Канделярии, потому что на следующий день собирался напасть на чей-то шлюп. А по мне, так с похмелья воевать еще лучше — злее будешь. А еще рассказывали, что он запретил пить в Великую пятницу, ну а это уж и вовсе грех. Нет, к Пабло не пойду.

Алонсо задумался. Затем его голову посетила какая-то мысль, и он, лукаво взглянув на Карлоса снизу вверх, произнес:

— Я вот что хочу сказать, сеньор, раз уж вы вспомнили о своем брате. Рабы — это, конечно, хорошо, но уж очень хлопотное дело — дохнут по пути, да и цены на них зависят от сезона. Другое дело — погулять вдоль берегов Америки и напасть на зазевавшееся судно с золотом или сходить в глубь материка и пощипать какой-нибудь город туземцев. Вот у кого золота горы. Знаю я несколько таких мест. За раз можно ох какой куш сорвать!

— Нет, Алонсо. — Карлос с сомнением покачал головой. — Лет тридцать назад так бы и было. А сейчас в джунглях больше испанцев и англичан, чем туземцев. Говорят, уже видали и французов. Галеоны возят золото только под охраной военных кораблей. Жаль, да только прошли веселые времена.

— А вот Пабло так не считает!

— Что ты хочешь сказать?

— Ваш брат никогда не говорит, куда уходит и что собирается делать, а вот его первый помощник проговорился, что хотят они устроить засаду англичанам в джунглях. С их кораблями в море тягаться трудно, а напасть на растянувшийся караван с серебром и золотом где-нибудь в горах — это легко. У Пабло везде есть осведомители. Он не скупится им платить, и ему донесли, что до сезона штормов англичане торопятся вывезти кучу золота в Европу. Лазутчики видели, как две недели дымила кузница, где переплавляли индейские побрякушки в золотые слитки.

Карлос задумался. Тихушник Пабло действительно никогда не делился своими планами с ним и даже с отцом. На все вопросы у Пабло был один ответ: расскажешь о деле, прежде чем его сделаешь, и можешь сидеть дома, потому что ничего не получится. Таков закон жизни.

— Брехня это все! — ответил уверенно Карлос. — У Пабло команда вдвое меньше, чем у меня. Чтобы напасть на англичан, везущих золото, нужна сила. Нужны люди, нужны пушки! Это все болтают те, кто хотел бы узнать планы Пабло, да не узнал. Мой брат любит рискнуть, но он не дурак, чтобы самому сунуть голову в петлю.

— Наверное, вы правы, сеньор. Может, и болтают почем зря. Да только я вам точно скажу — есть еще места, где не ступала нога европейца. И золота там, как навоза в нашем свинарнике. Доверьтесь мне, сеньор Карлос, и трюма вашего галеона не хватит, чтобы вывезти все богатства, какие я вам помогу найти.

Карлос молчал. До него доходили слухи о несметных сокровищах в глубине материка. Но в большинстве случаев слухи оставались только слухами. А те, кто им поверил и пытался найти, навсегда исчезали в джунглях.

Подбежал Пио и приложил палец к губам:

— Тише, хозяин. За нами следят.

— Кто? — Карлос удивленно завертел головой, всматриваясь в обступившие их стеной джунгли.

— Прошу вас, хозяин, тише. Замрите, будто вы ничего не знаете. Я видел только одного. Он охотник, а не следопыт. Это хорошо — он плохо следит, и я его сразу заметил.

— Где он? — прошептал Карлос, скосив глаз из-под шлема.

— Сейчас он идет рядом, между нами и болотом.

— Его нельзя упустить. Он предупредит туземцев, и они разбегутся по острову!

— Хозяин, вы мудры, как сменивший от мудрости цвет кайман. Прикажите своим людям развернуться. Мы прижмем его к берегу и поймаем. Только запретите стрелять — племя уже недалеко и грохот мушкетов могут услышать.

Карлос развернул растянувшийся отряд цепью в сторону болота. Под сапогами вновь захлюпала вязкая жижа. Постепенно заросли стали реже, и взгляду предстала застывшая гладь болота. Вдоль берега из кустов начали появляться блестящие шлемы испанцев. Карлос всматривался в колышущийся тростник, но никого вокруг, кроме своих солдат, не заметил. На противоположном берегу, на небольшом клочке суши, неподвижными бревнами грелись на солнце два десятка крупных и мелких кайманов. Еще столько же замерли в болотной тине, выставив из воды глаза и бугристые спины.

Его тронул за локоть Пио и показал взглядом на торчавший в десяти шагах от берега крупный куст, усыпанный мелкими красными цветками. Карлос долго всматривался в спутанные ветки, не понимая, что хочет сказать проводник. А потом вскрикнул от удивления. В немыслимом цветочном орнаменте он рассмотрел застывшую фигуру туземца. Индеец стоял по пояс в воде, закрыв глаза, видна была лишь часть его спины да правая щека с замысловатым рисунком в виде растянутого ромба. Карлос рассмеялся — вот так дикари! Не будь рядом Пио, отряд мог бы пройти мимо куста, чуть ли не наступая на голову туземцу, но никто бы его не заметил — так искусно индеец слился с цветами и листьями. Даже рисунок на спине создавал иллюзию тянущихся из воды веток.

— Все ко мне! — взмахнул Карлос шпагой, подзывая к себе солдат. — Взгляни, Алонсо. Сумей ты так прятаться, уже давно бы разбогател, воруя золото у англичан.

— Если бы я умел так прятаться, то был бы туземцем, а не пушкарем, — недовольно проворчал Алонсо. — Вот только как нам теперь его прикончить, если стрелять нельзя?

— Ничего. Теперь он от нас никуда не денется. — Карлос довольно разминал пальцы. — Сейчас бы багор или копье.

Но, взглянув на столпившийся вокруг отряд, понял, что ничего похожего ни у кого нет. У большинства были короткие абордажные сабли, да кое у кого пистолет или мушкет.

— Он хороший охотник, — не сводя глаз с застывшего туземца, произнес Пио.

— С чего ты взял?

— Взгляните, хозяин, на рисунок на его лице. Это знаки доблести и отваги. Еще немного, и он станет воином охраны самого вождя!

— Уже не станет. — Карлос обернулся, высматривая, кого бы послать в болото зарубить туземца.

Дикарь открыл глаза. Поняв, что он разоблачен и скрываться уже нет смысла, а путь на берег отрезан, индеец достал из куста тонкое короткое копье и, подняв его над головой, пошел в глубь болота. Вода дошла ему до груди, а затем скрыла плечи. Его путь обозначился поднявшимися со дна пузырями болотного газа да сорванными водорослями.

Карлос удивленно смотрел на удаляющуюся голову и поднятые вверх руки с копьем. Такого решения от туземца он не ожидал.

— Всегда хотел посмотреть, как жрут людей эти твари, — сказал довольно Алонсо, глядя на кишащий крокодилами противоположный берег.

— Да, жуткий конец даже для дикаря, — поддакнул кто-то сзади.

Все затихли, глядя на приближающегося к греющимся на солнце кайманам туземца. Вот он уже поравнялся с ними, прошел мимо, медленно двинулся к берегу. Из воды показалась его грудь, затем болото ему стало по пояс, но по-прежнему ничего не происходило, ни одна рептилия даже глазом не повела в его сторону.

— Почему они его не трогают? — недоумевал Карлос.

Бредя по колено в воде, индеец уже выходил на берег, переступая через неподвижные туши.

— Он — хороший охотник, — ответил Пио.

— И что? От этого у кайманов пропал аппетит?

— Охотники моего племени умеют говорить с кайманами, гиенами и даже с ягуарами.

— Да бред это все! — нервно выкрикнул Карлос. — Обожрались, вот и спят, ничего вокруг не замечая.

Стрелять на таком расстоянии уже было бесполезно.

Он глянул на тянущееся справа и уходящее в глубь джунглей болото. Такая же картина была и слева. Догнать туземца вдоль берега не было никакой возможности. Надежда напасть на племя рассеялась, как дым в руках ураганного ветра.

— Теперь скрываться бессмысленно! Веди, Пио, прямым путем, и чем быстрее ты нас приведешь, тем больше получишь от меня джина по возвращении. — Карлос оттянул с шеи кольчугу, поняв, что остаток пути придется завершить изнурительным бегом. Бегать он не любил всегда, а уж в доспехах да по джунглям — и подавно. — Никому не отставать! Дьявол! Если не успеем, я всех вас в рабство продам вместо туземцев! — И первым бросился вслед за Пио.

Болотный тростник сменился бамбуковой рощей. Длинные прочные листья цеплялись за кирасу. Взлохмаченная борода Алонсо была утыкана обломанными ветками и измазана зеленым соком. Размахивая перед собой короткой саблей, он проклинал проводника, бамбук, норовящий хлестнуть по лицу, и свою беспутную жизнь. Но Пио, будто нарочно, бросался в самую гущу спутанных листьев. Карлос чувствовал, что сердце у него сейчас выскочит из груди и не удержит его даже кольчуга. Пот струился из-под шлема и заливал глаза. Оборванные листья липли к щекам и норовили забраться в рот.

— Не отставать, — попробовал прохрипеть Карлос, но тут же об этом пожалел. Выдохнув, он уже никак не мог вдохнуть. — Пио, мерзкий дикарь, я тебя зарублю! — просипел он, размазывая по лицу пот.

Но бамбуковые заросли внезапно оборвались, и он, с разгону врезавшись в стену колючего кустарника марабу, понял, что настоящие трудности только начинаются. Тяжело дыша, он остановился. Радовало только то, что кусты едва доходили до груди и теперь хотя бы была видна впереди голова Пио.

— Стой, — из последних сил выдохнул он.

Туземец остановился и, обернувшись, широко улыбался, выставив напоказ белые зубы.

«Да он издевается над нами, — подумал со злостью Карлос. — Нет, я его точно зарублю».

Бежать по кустам марабу было невозможно, и Карлос побрел, ориентируясь на прыгающую голову Пио, раздвигая в стороны руками колючие ветки.

— Лучше выдержать бой с английской армадой, чем так изводить себя, гоняясь за туземцами, — стонал сзади Алонсо. — Ни ногой я больше в эти дебри! Ни ногой!

Теперь досаждала другая напасть. Длинные колючки, проникая сквозь кольца кольчуги, больно втыкались в руки.

«Да, ловить мавров в песках Африки проще, — подумал Карлос, — а дохода куда больше. А здесь еще неизвестно, чем окупятся эти мучения. Дались мне эти туземцы, — продолжал он ругать себя. — Я-то предполагал, что это будет легкая прогулка».

Но всему бывает конец. Закончились и колючие кустарники. Теперь вокруг росли королевские пальмы. Ярко-зеленые листья папоротника мягко стелились под ногами. Влажной пыльцой взлетала в воздух роса и, вознаграждая за испытанные мучения, приятно холодила лицо.

Карлос провел по листьям ладонью и протер залитые потом глаза.

За одной из пальм его поджидал Пио. Туземец будто и не проделал этот марафон вместе со всеми. Припав к стволу и ровно дыша, он всматривался в сплошную стену деревьев. Слышался далекий шелест прибоя.

Карлос остановился рядом с Пио, качаясь от усталости, схватил его за плечо:

— Скажи, что мы уже у цели, иначе я тебя задушу.

— Тише, хозяин. Племя рядом.

— Ты уверен, что они здесь? — Кроме таких же пальм, как сбоку и сзади, Карлос ничего впереди не видел.

— Они там, — махнул рукой Пио. — На острове есть места, где ручьи с питьевой водой, возле которых становится племя. Здесь одно из них. И охотники всегда охотятся рядом со стойбищем, чтобы добытого зверя не отобрал ягуар.

Подождав, когда подтянутся остальные, Карлос выстроил измученный отряд цепью и, обнажив шпагу, дал команду идти вперед. Два десятка с трудом переставлявших ноги солдат обнажили сабли и двинулись медленным шагом в указанном направлении.

Путь вновь преградили кусты, но, раздвинув их, Карлос увидел просторную вытоптанную поляну и разбросанные в хаотичном порядке, свитые из толстых веток хижины туземцев. В центре поляны догорал костер. Повсюду валялись обрывки листьев, недоеденные куски мяса и костяные украшения туземцев. Но ни одного дикаря в селении не было. Карлос заглянул в каждую хижину. Нет! Никого!

— Не успели! — С досады он разрубил перед собой шпагой воздух.

— Да ну их к дьяволу, — прохрипел Алонсо. — Сеньор, я объясню губернатору, что вашей вины в этом нет. Как-нибудь в другой раз мы их обязательно выловим. Давайте передохнем, подстрелим и зажарим дикую свинью и пойдем обратно.

— Пио, как давно туземцы ушли из лагеря? — Карлос презрительно взглянул на Алонсо, не удостоив его ответом.

Проводник, нагнувшись, покружил по поляне и ответил:

— Совсем недавно, хозяин. Мы были уже рядом, когда они ушли.

— А куда они бежали?

— Туда, хозяин. — Пио указал рукой вдоль берега.

Карлос застыл в раздумье — может, действительно, плюнуть на дикарей и вернуться назад? Солнце уже садилось, а в темноте преследовать туземцев — гиблое дело.

Он взглянул на своих солдат и спрятал шпагу в ножны. Эту ночь они вполне могут провести здесь, а утром пойдут домой.

— Хозяин! Взгляните сюда! — позвал его Пио, став на четвереньки у тропы, по которой ушло племя.

— Что ты там нашел? — неохотно подошел к нему Карлос. Азарт погони перегорел, и теперь он настроился отдохнуть, поесть, поспать и возвращаться домой. Сняв с пояса флягу с вином и отхлебнув половину содержимого, он наклонился, куда показывал Пио. — Ну и что здесь? Следы?

— Хозяин, взгляните, как глубоко отпечатались ступни. Шесть сильных воинов несут тяжелую ношу. Они идут медленно, делая небольшие шаги, потому что им очень тяжело. Они даже не отгибали ветки, а ломали их. То, что они несут, — большое и тяжелое. Племя ушло вперед, а они отстали.

— Золото, — прошептал Карлос. От этой догадки усталость улетучилась как дым. — Они уносят золото! — закричал он, хлопнув по спине вскочившего с травы Алонсо.

Глаза его вспыхнули хищным огнем. Он вновь выхватил шпагу и, потрясая ею над головой, радостно выкрикнул:

— Они где-то рядом! Гора золота рядом с нами! Так чего же мы ждем? Пио, паршивый ты пес! Хватай след и веди нас быстрей к богатству!

Пио, пригнувшись еще ниже к траве, засеменил мелкой трусцой, вглядываясь в следы на тропе.

Приказывать бежать теперь никому не пришлось. Испанцы неслись напролом, сминая кусты и обгоняя проводника, каждый надеялся первым догнать туземцев с золотом.

Через четверть часа погоня дала свои результаты. Отставший вместе с Алонсо Карлос выбежал на песчаный берег протянувшегося от побережья тихого и заболоченного залива. Деревья и кусты отступили, и под ногами шелестела поднимавшаяся не выше колен трава. Издалека увидев неподвижные спины солдат, Карлос остановился, пытаясь разглядеть, что смогло их остановить. Его отряд замер вытянутым кругом.

— На что вы там рты раскрыли? — крикнул он, стараясь восстановить дыхание.

Четверо испанцев расступились, и Карлос увидел нескольких туземцев, ощетинившихся копьями. Пио ошибся. Индейцев было не шесть, а семеро. Шесть молодых здоровых дикарей выставили перед собой длинные копья и тем самым удерживали дистанцию между ними и окружившими их испанцами. По-звериному рыча и выбрасывая вперед длинное древко, они пытались что-то спрятать за спинами. Рядом стоял раскрашенный туземец с топором в руках, сделанным из длинной палки и привязанного к ней острого камня. И без подсказки Пио Карлос догадался, что это вождь.

— Молодых вяжите! — крикнул он, мгновенно оценив, что, пожалуй, за них можно взять очень неплохую цену. — А раскрашенную обезьяну пристрелите. А где золото?

Но никто не проронил ни слова и не пошевелился.

— Вы что там, оглохли все?! — грозно выкрикнул Карлос и двинулся на застывших испанцев. Но тут же вновь остановился, будто натолкнулся на ствол пальмы. Рука сама потянулась к эфесу шпаги. — Господи, что это?

Между кружившимися туземцами Карлос неожиданно увидел то, что так яростно они защищали. На лежащих в траве носилках восседало жуткое существо. Гладкая кожа светилась мягким фосфорно-зеленым светом. Массивное туловище стояло вертикально, уперевшись в брусья толстыми трехпалыми лапами и коротким широким хвостом. Две верхние лапы были тоньше, но длиннее и безвольно свисали вдоль тела. Три тонких пальца соединялись друг с другом перепонками. Но удивительней всего была та часть тела, которая должна быть на месте головы. Из покатых плеч, без какого-либо намека на шею, торчал полукруглый нарост, усеянный, будто сотами, многочисленными шестигранниками.

«Ну и фантазия у дикарей! — усмехнулся Карлос. — Чтобы выстругать из дерева такое чудище, нужно недюжинное и больное воображение».

— Чего вы уставились на этого истукана! — прикрикнул он на своих солдат. — Вы еще пляску вокруг него устройте! Вяжите туземцев и уходим.

— Хозяин, оно живое, — еле слышно, дребезжащим голосом простонал Пио.

— Пио! Ты что, нанюхался болотного газа?

Карлосу вдруг показалось, что одна из лап индейского божества качнулась и вновь повисла вдоль тела.

— Дьявол! Эта жаба шевелится! — удивленно протянул из-за спины Алонсо.

— Стреляй, — прошептал Карлос.

Но Алонсо не выполнил приказ. Раскрыв рот и схватившись двумя руками за бороду, он замер, выпучив глаза.

— Стреляй, Алонсо!

Карлос увидел, что несколько шестигранников на полукруглой голове изменили цвет с бледно-серого на фиолетовый. В тот же миг он почувствовал на себе пронизывающий, гипнотизирующий взгляд.

— Стреляй!

Карлос с разворота ударил Алонсо кулаком в плечо.

Очнувшись, Красная Борода подхватил мушкет, на который опирался, как на посох, и, за секунду прицелившись, выстрелил. От удара прикладом в плечо Алонсо опрокинулся на спину. Тяжелая свинцовая пуля размером с лесной орех с шипением пронеслась между двумя туземцами и ударила в фосфорную кожу чуть ниже головы существа. В стороны полетели зеленые брызги.

Карлос успел увидеть, как в один миг изменился цвет чудовища: оно вдруг стало оранжевым. Затем ему показалось, что в грудь его лягнул дикий осел. По ушам ударил раздирающий голову визг. Кираса на груди загудела от мелкой вибрации. Потом Карлос осознал, что лежит на спине, потому что над ним качались верхушки пальм. Голубое небо затянулось чернотой, и он закрыл глаза, потеряв сознание.

Очнулся Карлос от нестерпимой боли в груди. Вместо пальмовых веток перед глазами тряслись и мелькали стебли папоротника. Он громко застонал. И тут же тряска прекратилась. Его бережно опустили и помогли опереться спиной на широкий ствол дерева.

— Ну слава богу, сеньор, вы живы! А то несу вас и не слышу — дышите или нет? — Едва не касаясь бородой, ему в лицо заглядывал Алонсо.

— Что со мной?

— Не знаю. Я вас осмотрел, ран нигде нет, но у вас все время шла изо рта кровь.

Словно в подтверждение его слов Карлос закашлялся. Он вытер губы и с ужасом посмотрел на свою алую ладонь.

— Где мы?

— Если бы я знал. Да и какая разница, лишь бы подальше от того проклятого места.

— А та тварь? Я ведь видел, как ты в нее попал!

— Уползла.

— А где остальные?

— В живых остались только я да вы.

— О господи, — прошептал Карлос. — Что же это было?

— Не знаю. Когда появился этот гул и вы упали…

— Какой гул? Мне показалось, будто что-то взорвалось.

— Нет, был гул. Я хорошо слышал, это был страшный рев, в то же время похожий на визг. У меня от этого звука не то что волосы на голове, даже борода встала дыбом. Я упал, потом выглянул из травы и увидел, что все наши лежат вперемежку с туземцами. А эта огромная жаба сползла с носилок и исчезла в кустах. Когда я подошел поближе, чтобы посмотреть — не остался ли кто живой, то, знаете, сеньор, такого я не видел, даже когда взорвалась бочка с порохом на нашем причале четыре года назад. У всех из ушей и изо рта хлестала кровь, но что самое жуткое — ни у кого не было глаз. Они полопались и вытекли. Страшное зрелище, а уж я-то повидал на своем веку. Если бы вы не застонали, то я и вас бы принял за погибшего.

Карлос вновь закашлялся кровавой пеной. Любое движение отдавалось острой болью. Он оглянулся. Вокруг стеной высились, спутавшись кронами, секвойи. Нет, это место ему не было знакомо.

Быстро смеркалось. Еще полчаса — и вокруг невозможно будет различить соседние деревья.

— Зачем ты снял с меня кирасу? — Карлос ощупал грудь. — И куда делась моя шпага?!

— Кирасу я снял, потому что искал у вас раны. А шпага? А шпага, наверное, потерялась. — Алонсо безразлично пожал плечами. — Да не переживайте, сеньор! Сейчас самим бы выбраться.

— Почему мой пистолет у тебя за поясом?

Карлос попытался встать, но тут же, сорвавшись на болезненный хрип, тяжело сел.

Удивленно осмотрев себя и будто впервые увидев пистолет, Алонсо, улыбнувшись, ответил:

— К чему он вам, сеньор? Впору подумать, как выжить, а не выяснять, кто у кого чего взял. Вы же руку поднять не можете, не то что стрелять.

— Верни его мне! — приподнявшись на локте, потребовал Карлос.

Алонсо злобно сверкнул глазами и, с неохотой вытащив пистолет из-за пояса, протянул его рукояткой вперед.

— Я же только для вашей защиты.

Внимательно осмотрев ствол и сдунув с кремня прилипший мусор, Карлос взвел замок и направил пистолет в грудь Алонсо.

— Как видишь, я смог поднять руку. Так же я смогу и выстрелить. Ответь мне, Красная Борода, что ты задумал?

— Сеньор! Без меня вам не выжить. Уберите пистолет! Не люблю, когда в меня целятся. Задумай я что дурное, не стал бы ждать, когда вы очухаетесь.

— Ладно. — Карлос убрал пистолет за пояс. — Ты, кажется, хотел поступить ко мне в команду. Помоги мне, Алонсо, и я сделаю тебя кем ты захочешь. Хочешь главным канониром, так и будет. Захочешь первым помощником, я сделаю тебя первым помощником, только спаси меня.

— Сеньор! Слово? — радостно заулыбался Алонсо.

— Слово кабальеро!

— Я бы дотащил вас и так, отец ваш в долгу бы не остался. Ну, а уж теперь я из кожи вылезу, а вас спасу! Нам бы только эту ночь пережить, а за день мы как-нибудь доковыляем. Донна Дебора знает сотню лечебных отваров и мигом вас на ноги поставит. А уж там мы с вами повоюем. Думаю, самое место мне — быть у вас первым помощником! Повешу на пояс шпагу, на голову надену черную шляпу!

— У чужаков хороший лекарь, — перебил его Карлос, вновь скривившись от боли. — Они мне помогут, только бы отец не успел с ними рассориться. — Он схватил Алонсо за руку и прохрипел: — Помоги и считай, что ты уже в моей команде!

Красная Борода засуетился, стараясь поудобнее усадить своего нового капитана. Неожиданно он увидел, как между деревьев мелькнула пятнистая тень и сверкнули два светящихся глаза.

— Дьявол! Этого только нам не хватало! Нужен большой костер. Сеньор, дайте ваш пистолет, я высыплю порох и разожгу огонь. Проклятые кошки, они выследили нас!

— Не морочь мне голову, Алонсо! Пистолет останется у меня. Так и мне будет спокойней, и ты не передумаешь вытаскивать меня отсюда.

— Клянусь, сеньор! Я только что видел там ягуара!

В противоположной стороне, куда показывал Алонсо, послышалось громкое рычание.

— Их уже двое, — взволнованно крутил головой Красная Борода. — Они чуют вашу кровь.

Карлос тревожно огляделся вокруг.

— Почему они идут за нами? Ведь там для них осталась гора мяса!

— Кошка дохлую мышь жрать не станет. Они хотят поохотиться, а мы отличная дичь. Их будоражит запах вашей крови.

— Далась тебе моя кровь. Помоги лучше встать. Надо уходить, костер не поможет.

— Сеньор, далеко мы не уйдем, они боятся огня. Верните мне ваш пистолет!

— Алонсо, я сказал — нет! Вспомни, как в прошлом году эти твари утащили поросенка с костра вместе с вертелом. Надо идти! Мы найдем болото без крокодилов и отсидимся в нем до утра. В воду они не полезут.

Карлос снова ощупал свою грудь. Ран действительно не было. Откуда же такая боль? Без пояса, исчезнувшего вместе со шпагой, кольчуга висела короткой юбкой. Он задрал край и потрогал оголившийся живот. Боль тут же отозвалась во всем теле.

— Дьявол! Что эта тварь со мной сделала?

Приподнявшись, Карлос просунул руку за спину — что так давит ему на поясницу? Под кольчугой на кожаном поясе штанов в ножнах из шкуры гиены он всегда носил с собой букану. О ней-то он и забыл!

Сделанная из поломанной сабли, с лезвием длиной в две ладони, она была отточена до остроты бритвы. Карлос чаще использовал ее не как оружие, а как инструмент для бритья.

«Алонсо ее не нашел, — подумал он, — это хорошо. Всегда приятно иметь козыри в рукаве».

Ему показалось, что в десяти шагах от него мигнули два зеленых глаза.

— Быстрей уходим! Да помоги же ты мне, наконец, встать!

— Зря вы, сеньор, мне не доверяете. — Алонсо подхватил Карлоса под мышки, помогая подняться. — Я ведь вижу — не меньше ягуаров вы опасаетесь меня.

— Не болтай, идем. Пока совсем не стемнело, они не решатся напасть. Надо успеть найти место, где можно отсидеться до утра. А с пистолетом мне действительно спокойней. Пристрелим одну кошку, может, у других охота пропадет. Я тебе верю, Алонсо, но и ты мне верь. Пусть пистолет будет у меня, а тебе хватит твоей сабли.

Алонсо молча кивнул. Закинув руку Карлоса себе на шею, он потащил его подальше от кустарника, на открытую поляну.

— Времени у нас мало, — произнес он, озираясь. — С болотом это вы хорошо придумали. В воду они действительно не сунутся. А еще лучше узнать, в какой стороне море. Логово туземцев было на самом берегу. Вот где только это логово? Отсиделись бы до утра в водичке.

С трудом переставляя ноги, Карлос повис на плече Алонсо. Голова раскалывалась от боли. Он чувствовал, как с каждым шагом силы покидают его. Задыхаясь и постоянно сплевывая наполнявшую рот кровь, Карлос вцепился пальцами в кожаный воротник, сдавив шею Алонсо.

Красная Борода недовольно сопел, но молчал. В сгущающихся сумерках он все же наметил путь, свободный от зарослей, и старался не потерять его из виду.

— Эх, они от нас не отстанут, а все эта кровь. — Он брезгливо поморщился, когда Карлос вновь зашелся кровавым кашлем и выплюнул кровавый сгусток ему на рукав. — С дыханием ее запах далеко разносится!

Ничего не ответив, Карлос устало свесил голову. В темноте очертания деревьев то расплывались, то сплетались с плавающими перед взором кругами. Он чувствовал, что еще чуть-чуть, и он опять потеряет сознание.

Им удалось пройти не меньше сотни шагов, когда Алонсо вдруг увидел впереди прижавшийся к стволу пальмы темный силуэт с горящими глазами.

— К черту! — выкрикнул он, отталкивая от себя Карлоса и выхватывая саблю. — С меня хватит! Они здесь повсюду!

Ягуар нервно дернул хвостом и, развернувшись, скрылся в зарослях. Кольцо вокруг них сжималось.

Карлос рухнул в траву.

— Ты что? Ты же обещал, — прохрипел он, застонав от боли. — Стой, Алонсо!

— Первый помощник — это хорошо, да только не выбраться нам двоим отсюда. — Алонсо склонился, пытаясь рассмотреть лицо Карлоса. — Им нужен ты. Они чуют твою кровь. Не переживай, я всем расскажу, как ты геройски погиб, сражаясь с туземцами.

Красная Борода протянул руку и выдернул из-за пояса Карлоса пистолет.

— Я бы застрелил тебя, чтобы ты не мучился, да только вернуться домой с пистолетом у меня шансов больше, — хихикнул Алонсо. — А впрочем, не переживай. Ягуары убивают быстро и живьем тебя жрать не будут. Прощай, кабальеро, с болотом ты хорошо придумал, я так и поступлю.

— Постой. — Карлос попытался приподняться на локтях. — Помоги мне хотя бы сесть.

— Это можно. Это я для тебя сделаю, так и быть. Ты был изрядная сволочь, мало кто скажет о тебе вдогонку хорошее слово, но я знал многих, кто был хуже тебя. Так что помогу, и мне пора, а то уже слышу, как голодные кошки в затылок дышат.

Алонсо подтащил Карлоса к стволу и прислонил спиной.

— Так тебе будет удобней встретить свой конец.

Карлос заерзал, со стоном просовывая за спину правую кисть. Нащупав рукоять буканы, он из последних сил широко взмахнул перед собой рукой.

«Совсем сил не осталось, — с горечью подумал он, — раньше с такой легкостью голову отсекал…»

— Теперь они почуют твою кровь, — хрипло засмеялся Карлос.

Алонсо отступил на шаг назад, удивленно глядя на свою окровавленную грудь. Закачавшись, он одной рукой схватился за шею, стараясь заткнуть рану, другой, размахивая в воздухе, пытался найти опору. Отступив еще на несколько шагов, Красная Борода поднял пистолет, собираясь направить его на еле различимый в темноте силуэт. Но руки у него уже онемели, и пистолет вдруг стал весом с корабельную пушку.

Пошатнувшись, Алонсо грузно осел, щедро поливая траву кровью.

Вцепившись пальцами в землю, будто боясь с ней расстаться, он затих, уставившись перед собой стеклянным взглядом.

Карлос подобрался к нему на четвереньках, поднял выпавший из рук Красной Бороды пистолет и натужно прошептал:

— Это тебе за сволочь, а за остальное получишь от них, — и кивнул в сторону кустов, откуда слышалось рычание ягуаров.

Тяжело поднявшись на ноги, Карлос побрел к темнеющей между кустами тропе.

— Не буду тебе мешать, Алонсо. У тебя еще очень много дел, — разговаривая сам с собой, он с удовлетворением отметил, что боль почти утихла, и идти удается даже быстрее, чем с помощью Красной Бороды.

Отойдя на двадцать шагов, Карлос обернулся и прокричал в темноту:

— Тебе еще надо накормить целую стаю ягуаров!

И, расхохотавшись, тут же закашлялся, схватившись за откликнувшуюся болью грудь.

Теперь надо идти! Идти, не останавливаясь, и как можно быстрее. Потрогав для уверенности рукоять пистолета и засунув поглубже в ножны окровавленную букану, Карлос решительно двинулся в сторону от кустов с уже не скрывающимися ягуарами. Он шел напролом, не разбирая в темноте дороги. Снова уткнувшись в кустарник, Карлос пошел вдоль него, ощупывая его, как стену. Под ногами хлюпнула вода. Неожиданно за спиной раздался жуткий крик. Значит, Алонсо был еще жив, когда за него взялись ягуары.

На секунду остановившись, Карлос усмехнулся:

— И здесь ты ошибся, Красная Борода, — сначала жрут, затем убивают!

Вопли за спиной придали ему сил. Несколько шагов даже получилось пробежать, прежде чем до Карлоса дошло, что из-под сапог разлетаются брызги. Он удивленно остановился. Вода!

Действительно, под ногами журчал холодный ручей. Набрав полные ладони, Карлос плеснул себе в лицо. Зачерпнув еще, отпил, чувствуя приятный холод, пробежавший по воспаленному горлу. На вкус вода была пресная. Это был один из многочисленных ручьев, бравших начало из нашедших выход на склоне горы подземных вод, свой путь он должен был закончить, или вырвавшись в море, или затихнув в каком-нибудь болоте. И тот и другой вариант, повышая шансы на спасение, Карлоса устраивал, поскольку надеяться на то, что ягуарам хватит одного Алонсо, не приходилось. Эти кровожадные кошки будут преследовать его хотя бы из охотничьего азарта.

Карлос пошел, прислушиваясь к всплескам воды под ногами, моля Бога, чтобы только ручей не исчез в какой-нибудь трещине в земле.

Несколько раз хлюпанье под ногами прекращалось, и тогда он топтался вокруг в полной темноте, стараясь вновь нащупать потерянный путь.

Спустя час изматывающей ходьбы, уже из последних сил вытаскивая из жидкой глины сапоги, Карлос почувствовал, что идти становится труднее. Вода теперь доходила до колен, опутывающая сапоги трава пыталась свалить с ног. По лицу хлестнул упругий стебель тростника.

«Болото!» — догадался Карлос.

Раздвинув спутанные листья, он шагнул вперед и провалился в болотную жижу по пояс. Испугавшись, сделал еще два неуверенных шага, с усилием переставляя ноги по дну.

Тростник закончился, вода стала чище, и идти стало легче. Но теперь глубина увеличилась и болотные цветы тыкались в шею. Еще немного продвинувшись вперед, он уже хотел повернуть назад, как вдруг нащупал впереди плотный ком спутанных веток и водорослей. Вцепившись в него, он подтянулся и уткнулся грудью в мягкую, как подушка, болотную растительность. Карлос остановился, пытаясь понять, что это может быть. Потыкал в разные стороны, куда мог достать руками, и догадался: такие плавающие островки он уже видел. Сбившиеся из болотной тины, сломанных веток и тростника, они торчали из воды холмами, иногда размером с корабельную шлюпку. В жаркий день на них любят греться змеи, но сейчас об этом Карлос даже не вспомнил. Подтянувшись, он попытался заползти на островок. Ветки погрузились в воду, но выдержали. Теперь ползти стало немного легче. Подмяв край плавучего холма и навалившись грудью, Карлос вдруг понял, что на последний рывок сил у него не осталось. Начинающее замерзать тело отказывалось повиноваться, всосавшиеся в ил сапоги намертво приковали ноги ко дну, а онемевшие пальцы, вцепившись в опутанные водорослями стебли тростника, не могли разжаться. Глаза слипались, не давала уснуть лишь боль от уткнувшейся в грудь и продавившей кольчугу ветки. Назад на берег ему тоже не дойти, он просто рухнет под воду и захлебнется болотной жижей. Карлос не мог понять, сколько он уже так стоит, чувствуя, как жизнь капля за каплей уходит из тела.

Какой нелепый конец! На него вдруг накатила щемящая волна отчаяния. Он понял, что способен, конечно, простоять ночь, а может, еще и часть дня, если не станет завтраком для крокодилов, но дальше — все! Конец! И какой бесславный. Уж лучше бы тогда вместе со всеми. От жалости к себе Карлос взвыл, слезы полились по щекам щиплющими потоками. Отчаяние! Отчаяние выхватило из памяти один эпизод. Ни с того ни с сего Карлос вдруг вспомнил, как в один из походов к Африке они наткнулись между разбросанных в пустыне камней на небольшое племя мавров. Быстро и слаженно окружив их, его команда за четверть часа перевязала все племя, но с одним потенциальным рабом вышел казус. Молодой крепкий мавр, зажатый между двух сторон хижинами, а сзади огромным камнем, яростно отбивался, выставив перед собой длинное копье. Бросившийся на него с саблей матрос тут же был ранен и едва успел отползти. Боцман поднял мушкет.

— Не стреляй! — остановил его Карлос.

Уж очень ему понравился этот невысокий, коренастый и очень крепкий негр. Такому самое место на сахарной плантации.

Выхватив шпагу, Карлос сам попробовал обезоружить его, пытаясь сначала отрубить костяной наконечник копья. Но не тут то было. Мавр оказался еще и отличным воином. Он исполнил замысловатое вращение копьем, и выбитая из рук шпага взлетела в воздух, вращаясь, как бумеранг, над головами изумленных матросов. Карлос едва сдержался, чтобы самому не схватиться за мушкет.

— Измотайте, но свяжите! — отступив, дал он команду.

Затем, глядя, как вот уже полчаса пытаются связать непокорного негра, Карлос удивленно воскликнул:

— Где он только силы берет?

— В отчаянии, — подсказал первый помощник.

Но сейчас, застряв в болоте, Карлос чувствовал, что отчаяние отбирает у него последние крохи силы.

— Господи! — взмолился он. — Я так редко отвлекаю Тебя своими просьбами. Уж не припомню, когда и вспоминал о Тебе последний раз! Но сейчас взываю к Тебе! Не дай мне закончить свою жизнь так никчемно, подобно застрявшей под корягой жабе! Если уж пришел мой час, пошли мне гибель, достойную воина!

Карлос попробовал представить, как Бог на небе пытается рассмотреть в болоте его застывшую голову. Но почему-то не получалось, а вместо этого всплыла незамысловатая фраза: погибает тот, кто сдается. Где он мог ее услышать? Наверняка от отца. У него таких всегда мешок в запасе. Вспомнив об отце, Карлос подумал, что тот наверняка отправится на его поиски. И что же он увидит? Подохшего в вонючем болоте, будто осел, провалившийся в яму с дерьмом, своего сына! Ну уж нет! Заскрежетав зубами и зарычав по-звериному, Карлос отпустил ветки и вновь вцепился в покачнувшийся холм. Захрипев от напряжения, он пополз вперед, удивляясь, откуда взялись силы. Ноги выскользнули из сапог, и Карлос, будто освободившаяся от хвоста ящерица, выбрался на островок. Почувствовав опору, он тут же уткнулся лицом в мокрые листья и забылся то ли бессознательным сном, то ли сонным беспамятством.

Очнулся он от холода, сковавшего погруженные в воду ноги и забравшегося под остывшую за ночь кольчугу. Солнце еще не поднялось, но свет уже разогнал ночную тьму и мягко рассеивался в ползущем над водой легком тумане. Подняв голову, Карлос огляделся вокруг. Он лежал на небольшом, с трудом державшемся на плаву зеленом островке. Рядом он увидел еще несколько таких же торчащих из воды холмиков. Заболоченный берег дальше превращался в широкое и чистое озеро. Сзади, всего в десяти шагах, в озеро впадал ручей, по которому он сюда и пришел. А рядом, на свободном от тростника клочке суши, поскуливая, толкали друг друга несколько серо-пятнистых тел. Карлос дернулся, инстинктивно поджав ноги. Он совсем рядом с берегом! Ему казалось, что в воде он прошел не меньше полусотни метров.

На расстоянии вытянутого в руке багра, высунув истекающие слюной языки, сидели шесть гиен, жадно пожирая его глазами.

От такого соседства Карлос заворочался, и от его островка побежали круги, всколыхнувшие застывшую гладь озера. Перевернувшись на спину, он попробовал сесть, но чуть не опрокинулся, еще сильнее притопив холмик.

А гиены от близости столь легкой, но недоступной добычи громко и взволнованно скулили, не решаясь ступить в воду.

Неожиданно с разных сторон озера, почувствовав возню Карлоса, потянулись, выставив над поверхностью глаза и черные спины, болотные крокодилы. Первыми рядом оказались небольшие рептилии размером чуть больше метра. Но, несмотря на размеры, хищной злобы им было не занимать. Карлос попытался отползти подальше от края островка, тот от этого еще сильнее раскачался, привлекая новых рептилий. Карлос с ужасом увидел, как один крокодил нацелился явно на его босую ногу. Карлос выдернул из-за пояса пистолет и, не целясь, спустил курок. Замок глухо щелкнул, но выстрела не последовало. Пролежав всю ночь в воде, пистолет превратился в бесполезную железяку. Взвыв от досады, Карлос швырнул его в приближающуюся бугристую спину. Неожиданно левая рука дернулась и с хрустом вывернулась из плеча. В тот же миг жуткая боль, взорвавшись в руке, сотрясла все тело.

— А-а-а! Дьявол!

Завалившись на спину, Карлос увидел, как незаметно подобравшаяся сзади рептилия, с легкостью раздирая кольчугу и рукав камзола, треплет его руку.

Брызнула кровь, расплываясь по воде бурыми кругами и приводя в бешенство остальных крокодилов. Вода вокруг Карлоса кипела. Он выдернул руку из окровавленной пасти. Небольшая метровая туша, перевернувшись, свалилась с островка, блеснув белым брюхом. И тут же на нее навалились остальные, хватая зубами трепыхающиеся лапы и хвост. Выдернув из-под себя толстую ветку, Карлос столкнул пытающегося взобраться на остров крокодила. Но, взглянув чуть дальше на озеро, он вздрогнул от ужаса. Медленно и степенно, не обращая внимания на дерущуюся в воде мелочь, к нему приближались несколько огромных рептилий. Широкие черные головы рассекали озерную гладь, выставив на поверхность холодные зеленые глаза. Таких и бревном не оттолкнешь, не то что веткой. В отчаянии Карлос крутил головой, пытаясь найти путь к спасению. Внезапно он заметил, что не слышит рычания и жалобного тявканья гиен. Берег был пуст. Но тут же появилась и разгадка. Тростник разошелся в стороны, и вышли три туземца с расписанными узорами лицами. Взглянув на Карлоса, они мгновенно оценили его безнадежное положение. Дикарь достал из-за спины сплетенную из лиан веревку и один конец дал своему напарнику. Не обращая внимания на извивающихся и дерущихся вокруг крокодилов, он шагнул в воду и медленно побрел к Карлосу. Едва ли не расталкивая кишащих кайманов, туземец привязал второй конец к островку и пошел назад, помогая товарищам тянуть веревку.

Карлос обессиленно рухнул на спину.

«Спасибо, Господи! Я понял Твою шутку, — с горечью подумал он, уставившись в синее небо. — Ты не отдал меня тем, кто сожрал бы меня, разорвав на мелкие части. Зато теперь я во власти тех, кто, перед тем как съесть, хотя бы зажарит, соревнуясь друг перед другом в кулинарных способностях. Ты великий шутник, Господи!»

За последние часы на долю Карлоса выпало столько боли и испытаний, что теперь на борьбу за жизнь сил уже не осталось. Им овладело полное безразличие. Он лежал, закрыв глаза, и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни даже пальцем. С полной апатией Карлос слышал, как его перенесли на берег, уложили на прогнувшиеся носилки и понесли, раскачивая в такт шагам. Ему вдруг показалось, что он лежит в шлюпке, где-то посреди океана, потому что отчетливо слышался крик чаек. А потом он провалился в черную бездну.