Глава17

В гости к Елизавете Сергей немного опоздал, но по вполне уважительной причине. Опять же изречение "точность — вежливость королей" еще не было высказано, потому как до рождения его автора, Людовика Восемнадцатого, оставалось четверть века. Кроме того, я не какой-то там король, а целый император, подумал Сергей, предлагая Нартову присесть, перевести дух и откушать кофию либо брусничной воды.

Андрей Константинович прискакал в Лефортовский дворец в весьма возбужденном состоянии.

— Аль стряслось чего, господин? — поинтересовался спустившийся в вестибюль на шум главный камердинер.

— Работает! — закричал ему чуть ли не в ухо царский токарь. — Так и передай государю, что паровая машина работает! Да побыстрее, царь очень ждет этой вести.

Насчет этого Афанасий был в курсе, так что уже минуты через две Нартов докладывал то же самое императору, но с подробностями.

Ох, грехи наши тяжкие, сокрушенно подумал Новицкий. То есть тьфу, меньше надо на ночь глядя с владыкой Феофаном беседовать, спохватился он. Итак, начнем сначала. Вот же блин! Значит, нартовская машина подняла четыре пуда на две сажени за четверть минуты, и теперь надо прикинуть мощность. Нет, хрен с ним, с фотоаппаратом, пусть бабка срочно ищет калькулятора или калькуляторшу, а то тут с этими пудами и саженями последние мозги сломаешь. Могут же в России быть уникумы, мгновенно и точно считающие в уме? Итак, в пуде примерно сто шестьдесят ньютонов. Сажень — это два метра. Хорошо хоть тут вместо минут никакую хрень не придумали! Значит, ньютоны умножаем на метры и делим на секунды, получается около ста пятидесяти ватт. Что-то маловато выходит, по расчетам мощность модели должна быть примерно вдвое выше. А, сообразил Сергей, у него же небось половина теряется в редукторе! От движка ременная передача к оси, на которую наматывается веревка и через блок поднимает груз.

— Сколько весит машина? — поинтересовался царь.

— Четыре пятых пуда без парового котла, но он для нее слишком большой, пара дает раза в три больше, чем нужно.

— Что же, очень неплохо. Даже от такой машинки уже можно крутить любой из твоих токарных станков. Значит, теперь следует приступать к постройке более серьезной, которая будет раз в двадцать мощнее. Эту модель ты сделал за три недели. Сколько времени уйдет на большую машину?

— Никак не меньше полугода, государь. У меня же сейчас просто не на чем обтачивать цилиндры и поршни потребного диаметра. Да и то погода — это если все сразу получится, не будет никаких заминок. С малой-то машиной так быстро вышло оттого, что я многие детали приспособил от недоделанного станка, только поршень да цилиндр пришлось мастерить с пустого места.

— Ладно, я не тороплю. Сам приеду посмотреть на твою машину завтра после обеда, тогда поговорим более подробно. Ты не голоден? А то могу распорядиться, чтобы принесли чего-нибудь поесть.

— Нет, государь. Ты извини, я тебя, наверное, от дел отрываю?

— Вообще-то да, — не стал отрицать Сергей, — но от таких, кои с твоими ни в какое сравнение не идут. Понадобится — их и до вечера отложить недолго.

Однако Нартов, сообразив, какие именно дела имеет в виду молодой царь, почел за лучшее откланяться, сказав, что сегодня он сам еще не очень готов к серьезному разговору.

И теперь императорский кортеж приближался к Ново-Преображенскому дворцу, опаздывая всего на полчаса. Вот сейчас и посмотрим, усмехнулся Сергей, сколь бабка сильна в своей основной специальности, то есть ворожеи, сводницы и чуть ли не ясновидящей, как считали некоторые ее не в меру экзальтированные клиентки. И насколько Елизавета готова выполнять поставленные ей условия, без чего бабкин приворот никак не сможет обрести должной силы. Зря, что ли, она ему вчера испортила весь вечер?

Сергей давно заметил, что если сразу после получения какого-либо приличного объема информации лечь спать, не принимая специальных мер для запоминания, то к утру в голове не останется почти ничего. Но затягивать с отходом ко сну нельзя — пересидишь, и все, ночью потом и половины не забудется. Поэтому визит епископа Феофана и был назначен на поздний вечер. Но когда император почтительно проводил гостя до дверей и облегченно, уже не сдерживаясь, с подвыванием зевнул во весь рот, явилась бабка. Нет, она, конечно, все сделала правильно. Проявила, так сказать, разумную инициативу, то есть согласилась приворожить Петра к Елизавете, и, получив аванс, тут же приступила к обряду. Закончив его, она потом долго описывала граничные условия, только при исполнении которых этот обряд сработает должным образом — Мавра, приведшая Елизавету к бабке, даже все записала, не понадеявшись на память. А потом Анастасия Ивановна кинулась во дворец, прихватив кошель с полученными деньгами.

— Значит, эту сумму ты кладешь в бюджет Невидимой Службы, — резюмировал Сергей. — А то мало ли, вдруг потребуются срочные траты, и не будет времени бежать куда-то за деньгами. Тебе за расторопность записываю премию в двадцать рублей, выдам вместе с очередным окладом. Согласна?

— Да кто я такая, чтобы своим несогласием… то есть согласна, ваше величество, извини за многословие.

— Ладно, а теперь давай подробнее, чего ты там говорила про дни, недели и месяцы, я как-то не до конца понял.

— Говорила я, что в ближайшие два месяца Лиза будет давать тебе не чаще двух раз в неделю и всего по одному разу за ночь.

— Это почему же? — на всякий случай спросил Сергей, хотя в глубине души был согласен с только что услышанными ограничениями.

— Да потому, что твои медики немецкие, коих ты все равно прогнал из дворца, в гроб тебя загонят, пытаясь вернуть мужскую силу! А ты ее точно растеряешь, если и дальше будешь из себя молодого кобеля изображать. В общем, тут ты мне, будь добр, не перечь, а слушай дальше. Нагадала я цесаревне на угольях, что, когда ты попросишь ее принять участие в судьбе пяти дев, молодых да пригожих, ей следует со всем рвением к этому отнестись и окружить их заботой, тогда не уйдешь ты от нее ни к кому.

— Ладно, уговорила, не уйду. Еще что-нибудь было?

— Было, государь, не торопись. Сказала я Лизавете, что ежели она тебе изменит, то ты, даже про это не прознав, все равно тут же к ней навсегда охладеешь, ибо обряд мой сразу станет недействительным. Ох, и до чего же у нее личико-то скорбное стало! Но обещала блюсти себя.

— Зачем? — пожал плечами молодой человек. — Я не ревнив, а от нее не убудет.

— Затем, чтоб ты, ваше величество, невзначай на конец свой царственный дурную болезнь не намотал.

Сергей хмыкнул, но, разумеется, не стал говорить бабке про ампулы с антибиотиками, лежащие в контейнере в том числе и на подобный случай. Береженого, как говорится, господь бережет, да и сказано в Писании… тьфу, зараза, вот ведь привязались-то как Феофановы нравоучения!

За всеми этими размышлениями дорога до Ново-Преображенского дворца прошла незаметно. Уже и приехали, подумал Новицкий, но оглянулся и понял — нет, еще не совсем. Карета с пятью "пригожими девами" опять застряла в весенней грязи, далеко не первый раз за сегодня. К ней, заранее выражаясь не самыми цензурными словами, поворачивали коней шестеро семеновцев из конвоя — вытаскивать.

Сергей опасался, что Елизавета не пожалеет сил на организацию пышной встречи, и заранее приготовился подавлять зевоту, но ничего такого не потребовалось. Кажется, тетка оказалась более чутким человеком, чем можно было предполагать, мельком подумал император. Тут он, конечно, был прав, но все-таки основная причина скромности цесаревны лежала в несколько иной плоскости. А именно — в финансовой. Хоть Остерман и прислал ей денег на дорогу и первое время в Москве, упрекнуть вице-канцлера в безудержной щедрости до сих пор не получалось ни у кого, и дочь Петра Великого не была исключением. Кроме того, посещение бабки-ведуньи пробило основательную брешь в и без того умеренном бюджете, так что, поразмыслив, Елизавета с Маврой решили не потрясать гостя роскошью, а, наоборот, даже слегка подчеркнуть свою честную бедность, которая, как известно, не порок. Тем более что Андрей Иванович сказал — у молодого царя с деньгами сейчас совсем неплохо. Причем не только из-за увеличения сумм, отпускаемых Советом на содержание императорского двора, но и благодаря личным усилиям его величества. Авось царь и войдет в тяжелое положение своей подруги детства и просто родственницы.

Поэтому никакого почетного караула, даже самого захудалого, без оркестра, у центрального подъезда дворца не наблюдалась. Там стояла только сама Елизавета, одетая в подчеркнуто скромное платье, закрывающее не только грудь и плечи, но даже часть шеи. По контрасту Сергей предположил, что сзади может оказаться вырез примерно до середины попы. Поэтому, обнимая шагнувшую навстречу ему цесаревну, он свесил голову и посмотрел через ее плечо. Но нет, и с тыла все было пристойно до полной приторности. Зато наряд Мавры, скромно приткнувшейся в сторонке, почти не скрывал ее костлявых прелестей. Ничем не выдавая желания сплюнуть при виде такого зрелища, император милостиво улыбнулся Шепелевой, подал руку цесаревне, и вся компания проследовала в обеденный зал, где, естественно, был уже накрыт стол. Да, подумал Сергей, Лиза явно приняла близко к сердцу бабкины инструкции и неукоснительно их исполняет, то есть даже не пытается провоцировать меня на беспримерные подвиги. Ну, а на обычные, не беспримерные, я и сам ближе к ночи прекрасно спровоцируюсь.

На ужине, как с удовлетворением увидел Сергей, вина не подавалось. Новицкий с аппетитом поел, а в порядке развлечения попытался догадаться, в какое из блюд было подмешано приворотное зелье, полученное от бабки-ворожеи. Но и Анастасия Ивановна, и цесаревна свое дело знали, поэтому однозначно определить не получилось.

После трапезы тетка устроила своему племяннику экскурсию по Ново-Преображенскому дворцу, хоть и знала, что он тут уже бывал. Да и время для осмотра было выбрано не самое лучшее, ибо уже темнело, а свечи освещали только небольшое пространство вокруг них. Но, похоже, так все и было задумано, потому как, раз обстановка не располагала к осмотру достопримечательностей, император с цесаревной вдоволь наобнимались и нацеловались по темным углам. В процессе чего Елизавета нашла время поинтересоваться, что это у дорогого Петеньки висит на ремне справа и чуть сзади.

Во время подготовки к визиту Сергею пришлось решить одну попутную задачу. Как быть с наганом? Ведь дама почувствует эту железяку за пазухой при первом же объятии. Оставить оружие в Лефортовском дворце? Нет, к такому героизму, вплотную граничащему с безалаберностью, Новицкий готов не был. Тогда что делать?

Решение нашлось быстро. Если что-то не получается спрятать в незаметном месте, его надо расположить на самом заметном, замаскировав не сам факт существования данной вещи, а только ее функции. Поэтому наган и перекочевал в закрытую кобуру на ремне, но она была сделана в виде треугольного позолоченного футляра с бахромой и не наводила на мысль, будто внутри лежит что-то огнестрельное.

— Там большая царская печать, — пояснил император. — Я теперь всегда ношу ее с собой. Мало ли, вдруг придется срочно и радикально решить какой-нибудь вопрос, заранее это ведь можно узнать далеко не всегда. А тут… понадобилось — достал, шлепнул. И все, проблема исчерпана. Вот только показать не проси, это такая вещь, которую можно видеть одному императору. Я и сам-то ее получил совсем недавно.

Ночь прошла спокойно и даже как-то буднично, в полном соответствии с полученными обоими участниками данного действа инструкциями. Сергею она показалось похожей на супружескую, хотя, понятное дело, быть женатым ему еще не доводилось. После главного действия оба быстро заснули, причем молодому человеку снилось что-то не очень запомнившееся, но весьма приятное и связанное с Елизаветой. Проснувшись, император полюбовался своей (то есть на самом деле, конечно, не своей) молодой теткой, раскинувшейся на широченной четырехспальной кровати.

И очень даже неплохо, с некоторым удивлением подумал он. С чего это она мне в прошлый раз показалась некрасивой? Жира почти нет, только совсем немного по бокам, а бедра так и вообще вполне приличной формы. Грудь, правда, все-таки слегка висит, но самую малость, почти незаметно, так что это даже придает ей дополнительную пикантность. Кожа, конечно, белая, местами аж до синевы, но девочка же не виновата, что у нее не было ни малейшей возможности загореть! Как и накачать мускулатуру. И вообще, не всем же быть похожим на идеал — и такой вариант, что лежит сейчас перед ним, тоже имеет полное право на существование, особенно тогда, когда появления идеала не предвидится.

Тем временем Елизавета проснулась, мило зевнула и осведомилась, о чем сейчас думает Петенька.

— Ни о чем, тобой любуюсь.

Женщина якобы только сейчас увидела, что она лежит совсем неприкрытой, изобразила смущение на лице и завернулась в простыню. Правда, в процессе этого действия предоставив Сергею достаточно времени на рассмотрение ее еще и сзади. Там тоже все выглядело достаточно привлекательно, о чем племянник немедля сообщил тетке. После чего встал и быстро оделся.

Завтракали они вдвоем, и тут Елизавета решилась спросить:

— Петя, я, конечно, выполню все, что говоришь, но все же — зачем тебе понадобились эти девицы?

— Они нужны не столько мне, как тебе. Вспомни, сколько дам из петербургского высшего света вертелось вокруг тебя при жизни отца и матери! А куда они все подевались после того, как ты оказалась в опале, устроенной Долгоруковыми? Сейчас, надо думать, эти коровы грызут ногти с досады. Но насколько им будет обидно увидеть, кто занял их место! Они тогда эти свои ногти вообще до локтей сгрызут. Не знаю, как тебе, а мне будет интересно полюбоваться на такое зрелище. Однако это еще полдела. Вспомни, год назад, сидя в Сарском, ты велела купить три ружья, пороха и пуль к ним. Зачем?

— Страшно было, Петенька. Да и не хотелось в случае чего помирать как овце, без сопротивления.

— Вот-вот. Но неужели ты думаешь, что страшно может быть только в опале? Зависть людская, она ведь способна на многое. А эти девы, коих я специально отобрал, смогут тебя защитить получше мужиков. Хотя бы потому, что от них такого никто не ждет.

— Ох, милый мой, спасибо. Приму я их и прослежу, чтобы обучились они здесь политесу и языкам, как ты просишь.

Елизавета пребывала в каком-то расслаблено-умиротворенном состоянии. Теперь Петя уже не казался ей мальчиком, дорвавшимся до женского тела. Нет, это мужчина. Мало того — ее мужчина! С таким действительно не страшно. Но он не только сильный и решительный, нет. Он еще нежный, предупредительный и, что даже приятно, немного ревнивый! Потому как, конечно, эти девы действительно будут выполнять то, о чем говорил молодой царь. Но не только! Они нужны ему еще и для спокойствия в том смысле, что обязательно доложат, если у цесаревны заведется кто-то еще. Ну и пусть. В ближайшее время она ничего этакого делать не собирается — зря, что ли, такие деньги бабке уплачены. А потом видно будет. Не все эти девы усмотрят. Да, может, и не обо всем сразу докладывать побегут, если она, Елизавета, будет к ним добра. А вот бабка — ох, сильна старая! Надо же, как с одного раза приворожила Петеньку, совсем другой человек стал. Пожалуй, лучше к ней еще раз зайти, поблагодарить да денег добавить, хоть их и мало. Кто знает, что понадобится в будущем. Хотя теперь-то Петя рядом, он поможет с деньгами, если правильно попросить!

С такими мыслями цесаревна махала платочком отъезжающей царской кавалькаде.