Глава 2
Туманное утро. Московское шоссе. По камням мостовой тихо ползет необычный для 1910 года автомобиль – УАЗ-469. За рулем – сонный и зевающий «американец» Лазаревич.
Нет, Руслан вместе с Юлей и Аней с удовольствием бы поспали еще немного, вместо того чтобы плестись куда-то ни свет ни заря. Однако ночевка в автомобиле под Санкт-Петербургом в середине сентября – удовольствие на любителя. На любителя плеток и наручников.
Мимо каждые шесть-семь минут проплывают знаменитые питерские верстовые столбы – гранитное основание, на нем – мраморный куб, на котором – гранитно-мраморный шишак с вырезанными цифрами. Камень столбов не блестел безупречной полировкой, скорее выглядел потертым – и от этого почему-то казался гораздо более надежным и долговечным, чем сверкающие современные поделки. Такие столбы и еще сто лет простоят…
Уазик подъехал к Московским триумфальным воротам – огромному сооружению из серых колонн. Здесь путешествие застопорилось.
Остановивший автомобиль полицейский, в серой форме, с шашкой, с залихватски закрученными усами, долго объяснял, что, несмотря на то что в столице количество автомобилей пока еще измеряется сотнями, а не миллионами, а дорожная полиция отсутствует как класс, уже десять лет как действует постановление градоначальника «О порядке пассажирского движения на автомобиле». Согласно постановлению, по городу нельзя ездить:
– без номерных знаков;
– без удостоверения на управление автомобилем;
– быстрее двенадцати верст в час.
Долго же правила дорожного движения объяснялись, потому что Руслан говорил с невозможным американским акцентом. Иногда педалируя его так, что даже Юля переставала понимать, что там говорит ее муж.
Номер у УАЗа, конечно, был, еще российский, еще Российской Федерации, но Руслан, как только понял, где они оказались, свинтил его и припрятал в одной из сумок, еще до Луги.
В итоге полицейский понял, что тупой американец привык там у себя гоняться за бизонами по прерии без всяких документов и прочих глупых бумажек, и за небольшую – в его понимании – сумму согласился впустить их в город и даже сопровождать во время путешествия. Руслан поклялся всеми быками своего ранчо, что кататься по городу не собирается, всего лишь доедет до гостиницы, а оттуда – до фабрики господина Фрезе, располагавшейся по адресу Эртелев переулок, дом 10. И все. Поэтому номер и удостоверение ему не нужны.
И вот, в сопровождении конного полицейского, они покатили по булыжным мостовым Санкт-Петербурга, столицы Российской империи.
В гостиницу «Англетер».
Юля с Аней до сих пор ни разу не были в Санкт-Петербурге, а вот Руслан был один раз, один день, по приглашению старого приятеля, бывшего одноклассника. Многого он тогда увидеть не успел, из поездки запомнились разве что Исаакий, Медный всадник, Зимний дворец, Нева, «Аврора», а также то, что виски с колой лучше не смешивать.
«Англетер» была единственной гостиницей столицы, про которую он, Руслан, точно знал, что она, скорее всего, уже построена, что она приличная, а также где она находится.
Правда, полицейский гостиницы с таким названием не знал.
Хотя по описанию местоположения – «напротив Исаакия» – опознал гостиницу «Англия». Туда они и поехали.
Все трое нервничали, а пуще всего – Руслан, который постоянно боялся налететь на извозчика, которые, казалось, заполонили весь город, однако даже в таком состоянии им волей-неволей бросались в глаза различные достопримечательности.
Московское шоссе, в черте города сменившее название на Забалканский проспект, длинный и прямой как стрела… Широкий мост, перед которым они остановились, чтобы пропустить звенящий трамвай. Пассажиры трамвая прилипли к окнам, разглядывая диковинный автомобиль. Юля с Аней прилипли к окнам, разглядывая старинный трамвай… Сад, проплывший по правую руку…
– Поворачивай на Измайловскую! – взмахнул рукой полицейский.
Руслан кивнул и свернул влево.
Возле собора – какого, Руслан не знал, он считал, что в Питере соборов столько, что плюнуть некуда, – опять свернули вправо, выехав на еще один проспект, Вознесенский…
Мост со скучающим полицейским, поуже предыдущего…
Еще один мост, совсем уже узкий, метров десять от силы. Руслан не обращал бы на них внимания, если бы не страх, что под УАЗом один из мостов провалится…
Огромный дворец, бело-песочной расцветки. Перед ним стояло несколько экипажей и пара автомобилей. Старинных, но роскошных, по сравнению с которыми УАЗ выглядел как Виктор Суворов рядом с Александром Суворовым.
Опять мост… Ого! Этот мост был шириной метров сто, не меньше…
– Ух ты! Папа, а чей это памятник?
– Не знаю, Анюта. Император какой-то.
Посреди площади, хвостом к ним, вздымал коня на дыбы некто со спины не опознаваемый.
– Хотя, – вспомнил кое-что Руслан, – если я не ошибаюсь, это один из редких конных памятников, у которых конь опирается всего на две ноги.
– А Медный всадник? – встряла Юля. – Он тоже на дыбы встал. И тоже на двух ногах.
– Медный всадник, Юля, опирается еще и на хвост.
Они проехали по Вознесенскому проспекту еще немного, по правую руку мелькнул забор, за которым то ли начинали стройку, то ли расчищали место под стройку, – и вот она, четырехэтажная гостиница мрачного коричневого цвета.
«Англетер». Пусть и с названием «Англия».
– Руслан, – тихо прошептала ему на ухо Юля, когда они уже вошли внутрь и регистрировались. – Это та самая гостиница, в которой повесился Есенин?
– Ага, та самая.
– А другой ты не мог выбрать? Как-то страшновато…
– Юля, Есенин влез в петлю в «Англетере» уже при большевиках. А сейчас он жив-здоров и прекрасно себя чувствует. Так что его призрака мы не увидим.
– Все равно…
– Пожалуйста, мистер Лазаревич. – Портье протянул ключ с деревянным брелоком, на котором красовалась выжженная цифра «пять».
Вообще-то, несмотря на все заверения «знатоков» двадцать первого века, в гостиницу их без документов селить не хотели. Выручил только «амэрриканский» акцент – к иностранцам на Руси издавна относились как к убогим и юродивым, – пара рублевых бумажек и страшная клятва не признаваться.
– Благодарю. – Руслан опустил в ладонь портье монету и двинулся вслед за тянувшим их сумки коридорным, еле слышно напевая: «А в тридцать три Христу, он был поэт, он говорил: «Да не убий», убьешь – везде найду, мол…»
Он предполагал заселиться в гостиницу и сразу же выехать к Фрезе – адреналиновый ураган, бушевавший в крови от поездки по императорскому Питеру, требовал действий. Однако девчонки взбунтовались. В итоге выехали они только после плотного завтрака, душа, парикмахерской, где Юле с Аней сделали прически, а Руслану превратили недельную щетину в короткую бороду.
После не менее плотного обеда девчонки высказали было желание вздремнуть и отправить отца и мужа одного искать своего автомобильного мастера. Но тут уже непреклонным был Руслан. После событий в Луге он боялся оставлять их одних.
Так как полицейский не подряжался постоянно водить их по городу и, получив желтую бумажку, уехал, пришлось договариваться с гостиничным персоналом о том, чтобы отпустили одного из сотрудников показать дорогу до Эртелева переулка. Ну как договариваться… Руслан с надменным видом Мистера-Твистера – только сигары, дымящейся из-под полей низко надвинутой шляпы, не хватало – спросил, может ли кто-нибудь проводить его до места. Тон вопроса подразумевал, что возражения не принимаются.
Опять поездка – с сидящим на переднем сиденье болтливым пареньком по имени Кондрат, решившим, что его пригласили на роль экскурсовода, и возмещавшим поездку на «таком авто» словесным потоком.
– Это улица Гороховая…
– Кажется, здесь жил Распутин, – вспомнил Руслан.
– Почему жил? – обидчиво покосился Кондрат. – Он и сейчас здесь живет. Вон дом номер шестнадцать.
Аня чуть не выскочила из машины, разглядывая горчичного цвета дом. К ее разочарованию, над ним не вились летучие мыши и вороны, да и вообще дом не походил на обиталище колдуна.
– Красный мост. Назван так потому, что, если взглянуть на него сбоку, – он покрашен в красный цвет.
«Спасибо, кэп…»
– Каменный мост…
– Стоп, а остальные мосты из чего были?
– Из камня.
– Тогда почему этот называется Каменным?
– Не знаю, господин. Может, на него камень особый пошел…
Перед Каменным мостом им пришлось притормозить: дорогу перегораживал автобус. Старинный, с широкими стеклами, площадкой на крыше, на которой тоже ехали люди, поднимаясь по лесенке сзади. Сейчас люди спускались. Подождав, пока выгрузится последний, автобус медленно, с натугой въехал на крутой мостик. Пассажиры потянулись следом.
УАЗ фыркнул и ловко вскарабкался на мост. Кондрат восхищенно охнул.
Улица Садовая…
Бесконечно длинные ряды арок Гостиного двора…
Невский проспект, перед которым они долго стояли, ожидая возможности проскочить. Ни светофоров, ни регулировщиков, разумеется, еще не придумали…
Мост…
Особняк Юсуповой…
– Кондрат, помолчи.
Улица Бассейная…
– Ой, папа, это здесь жил рассеянный, с улицы Бассейной?
– Кто такой? – заинтересовался Кондрат.
– Детский стишок, – пояснил Руслан.
– Жил да был рассеянный, с улицы Бассейной…
– Аня, перестань.
Эртелев переулок. Дом десять. Конечная.
– Доброе утро!
Господин Фрезе, семидесятилетний, седой, но еще бодрый старик, выскочил навстречу Лазаревичам, потирая лоб, как будто пытался повесить часы над унитазом.
«Быстро он…» Руслан, передавая визитную карточку, предполагал, что ждать хозяина придется долго. Да и представлял он фабриканта автомобилей… несколько иначе. Этакий толстый, вальяжный, типичный буржуй.
А господин Фрезе если на кого и походил – так на доктора Эммета Брауна из фильма «Назад, в будущее». Хотя и одет был не в белый халат, а в строгий черный костюм, и волосы не торчали безумными лохмами. Наверное, сходство заключалось в седине, а также во взгляде. Взгляде гениального, но слегка безумного изобретателя.
– Петр Александрович Фрезе. – Старик энергично потряс руку Руслана.
– Руслан Аркадьевич Лазаревич. Моя жена Юля, дочь Аня.
– Вы тот самый американец, о котором рассказывал Равиль Шарафутдинов? С автомобилем совершенно особой конструкции?
– Верно.
– Где он? – Фрезе подпрыгнул так, как будто если бы услышал, что автомобиль остался в Луге, то побежал бы туда бегом.
– Здесь, во дворе вашей фабрики.
Пока они шли – вернее, почти бежали, еле успевая за Петром Александровичем, – Руслан кратко рассказал свою легенду. Мол, сын русских эмигрантов, владелец мебельной мастерской, на досуге сконструировавший и построивший автомобиль, на котором и приехал в Россию.
Увидев УАЗ, Фрезе бросился на него, как волк на добычу. Он осмотрел его от крыши до колес, буквально даже поковырял пальцами покрышки – запрыгнул в салон, покачался на сиденье, покрутил руль, выскочил наружу, щелкнул ногтем по зеркалу, попросил открыть капот, мельком бросил туда взгляд и повернулся к Руслану:
– Значит, это ваш автомобиль?
– Да.
– Отлично. Тогда расскажите мне, пожалуйста, одну вещь, господин Лазаревич… – Фрезе неожиданно резко повернулся к Руслану: – Кто вы такой на самом деле?
