Глава 10
Свобода
Следующий день начался с легкого разочарования. Гражданства у меня пока не будет…
– Артур… эм… – собеседник на миг замялся, – Майкл, практики признания путешественника во времени и пространстве гражданином СССР или США не было… Да и ситуация с вами очень неоднозначная. Вы с самого начала в нашем мире скрывались под маской американского офицера. – Товарищ подполковник, как же вы легко отбрасываете тот факт, что меня «пасли» с этого самого начала. – И вчера вы сказали, что являетесь на самом деле русским человеком и родились в Советском Союзе…
Карпову по окончании нашей вчерашней беседы я еще кое-что сказал, когда мы вдвоем вышли в коридор. Открыл правду о том, что там, в моем мире, СССР больше не существует. При Дерби я не касался большой политики и изменений на карте. Старался рассказывать о себе и своей жизни, об учебе, о личных интересах и не блокированных в мозгу мелочах моего мира. Обо всем, но не о государстве. Слишком эта тема была опасной. Каким бы крепким ни был Союз ССР и США здесь, никто не застраховал этот мир от краха, подобного нашему. И Штаты в нашем развале принимали участие не в последних рядах… Подполковник, услышав от меня страшные слова об исчезновении государства, в котором он живет, заметно побледнел и, прошипев сквозь зубы требование ни за что и никому больше не рассказывать эту страшную тайну, ушел. Сегодня же подпол весел и бодр, словно ничего не было.
– Вы уже для всех первый лейтенант армии США Майкл Пауэлл. Герой и пример для подражания…
– Кстати, товарищ подполковник, у меня вопрос… Зачем вы, зная с самого начала, что я путешественник во времени, грубо говоря, растрезвонили обо мне по радио и в газетах? И зачем мне вручили столь высокие государственные награды? – Этот вопрос я сформулировал еще вчера, но задать его просто забыл.
– Понимаете, когда выяснились все подробности ваших похождений в первый день войны, сотрудники нашего отдела, разрабатывавшие план вашей проверки, предложили на рассмотрение операцию с награждением. Не волнуйтесь, вы целиком и полностью заслужили те награды. Здесь дело в другом… Аналитики предложили наградить вас и сделать известным, имея цель привести вас к мысли, что мы до сих пор не раскусили вас как путешественника во времени.
– А я ведь так и думал… Мне, правда, казалось, что я просто сверхвезучий человек, раз меня все еще считают Пауэллом. Хитро… – Карпов с удовлетворенным прищуром кивает мне и улыбается. Тьфу, ну и жуткая улыбка! – Простите, мы ушли от темы беседы.
– Да, кхем… Так вот. Вчера на совещании было принято решение, что пока мы ничего менять не будем. Документы у вас есть, мы знаем, кто есть кто, вы служите в подразделении армии США, но на территории СССР, вас уже многие знают. Это нас вполне устраивает. Но не беспокойтесь, Артур, – с ощутимым ударением произнес подполковник, – вопрос о получении вами гражданства будет рассмотрен. Мы найдем решение, не беспокойтесь.
Вот и обнадежил. Есть стабильность! Есть чему радоваться. Но пока ничего не меняется, псевдо-Майкл Пауэлл остается собой. И скоро я вернусь в батальон…
Ой, какая фуфлыга!..
Вот как же все-таки от этого их согласия вернуть меня в батальон тянет жареным… Есть у них планы на меня, и эти планы частично совпадают с моими. Отвратительно, конечно, но потерплю. А там поглядим, что за планы у моих «добродетелей».
Дерби принес историческую сводку за последние сорок лет прямо перед обедом. Меня, кстати, попросили пока отдыхать и не рваться обратно в батальон, ибо ноги и голова должны зажить. Выздоровею – тогда и отошлют. И благодаря такому положению еду мне приносили прямо в комнату. Сегодня принесли вкусное рагу с тушенкой.
Стоит заметить, что я не самый большой фанат мяса, даже больше – я вегетарианец-привереда. Это можно расшифровать так: если есть у меня настроение, то могу съесть сухой кусок мяса без жира и всяких пленочек, даже не посмотрю, как оно приготовлено, а если нет настроения – то никакая сила в меня мяса не запихнет. И при этом я очень люблю копченые и вареные колбасы, сосиски, ветчину (не всякую), тушенку и некоторые блюда с мясом – чебуреки там или шаурму. Как говорит… эм… говорила моя мама: «Я ем глазами». Родители… Как они далеко…
Отвлечься от грустных мыслей помогли чтение исторической справки и принятие пищи. Информации было как-то не очень много, так, для общего ознакомления на пару страниц.
С 1900 по 1941 год история этого мира, даже если считать, что здесь лишь САМЫЕ ее важные моменты, уместилась в двадцати – тридцати строках мелким шрифтом. Так, пойдем по порядку… 1900 год – первый официально отмеченный случай встречи с путешественником во времени. Случилось это на территории России, близ Петербурга, нынешнего Ленинграда. Дальше вплоть до Гражданской войны в России все так же, как и в нашей истории. А вот Гражданская удивила. Началась она в 1917-м и закончилась в 1920-м! Уже прогресс… Дайте вспомнить… Она у нас началась тоже в 17-м, а закончилась в… Вспомнил! По одним источникам, в 22-м, по другим – в 23-м. Быстро большевики расчихвостили Белую гвардию. Или просто разночтения? Если верить данной в этой справке информации, американцы уже тогда помогли юным Советам. Помню-помню, капрал Симонс мне про это уши прожужжал… По всей видимости, американцы сделали это не из-за каких-то далеко идущих планов, а просто так фишка легла – вместо ставки на белых поставили на красных. Альтернативный выбор прямо-таки. Вообще, это больше похоже на плевок в лицо Англии и королевы или короля, а все потому, что в ходе Первой мировой что-то все же было не так. Но что именно, в справке не раскрыто.
Вплоть до 1928 года – пусто! Словно корова языком слизала. Нет ничего в моей справке по этому промежутку… Может, у них тут такое творилось, что попаданцам лучше этого не знать?.. Ну не может быть, что ничего значимого вовсе не происходило!
Плевать. Дальше.
О! Моя любимая Великая депрессия и всемогущий Мировой кризис! Депресняк плющил США аж вплоть до 1934-го?.. Ой-ой-ой! Чего это старина Рузвельт тянул с выходом из кризиса?.. Тут раскрытие темы ощутимое, много текста до следующих цифр… В США случилась микросоциальная революция! Американские профсоюзы оказались крепким орешком и с приходом к власти Рузвельта не прогнулись под сильных мира сего, а насмотревшись на хорошую жизнь в Союзе (уже на тот момент много американцев, ища возможность прокормить свою семью, успели немного поработать в СССР), потребовали больше свободы и получили настоящее рабочее самоуправление. Партия рабочих Америки стала очень мощной, количество ее членов в 1937-м превысило отметку в 500 тысяч, в Сенате теперь было не две, а три партии, и возглавил это социалистическое чудо Джон Рид, не умерший в 1930-м от тифа в Москве. ОБАЛДЕТЬ!!! Обалдеть!..
Дальше!
Немного про СССР. 1934–1935-й – строительство на территории Союза американских заводов фирм Форд, Джи-Эм-Си, Кадиллак, Крайслер и так далее. На территории США появляется несколько советско-американских компаний: «US&SR», «Red Star», «Russian Standard» и еще. Да тут офигеешь с таких поворотов! Э-э-э… Где я видел этот «Русский Стандарт» в этом мире?.. Сгущенка в военторге! Так это наша с американцами сгущенка? Класс!.. Конечный итог всех действий двух подружившихся государств – Договор Содружества 1938-го и, по сути, создание мощного военного блока.
Так-так, дальше… Часть дат и сведений ничего не дают… Пропускаем…
Вот, гражданская война в Испании, это я знаю, предвоенная история мне хорошо известна…
Что-о-о?! Республиканцы победили при поддержке добровольческих сил СССР и США?! Франкистов нема?! Шикарно!
1939-й – начало войны. Это, ребята, Вторая мировая, только еще не успели вы разглядеть, что к чему… Как, это война началась со вторжения сил Германии на территорию Франции?! А Польша? Э-э-э, точно… Поляки-то – враги…
Англия в состоянии войны с Германией. Немного воюют в Африке, немного повоевали во Франции… Это понятно, тут все просто. Черчилль вписался за лягушатников – и вот вам исход. Гитлер вновь совершил глупость – войну на два фронта. Ничего, он за свои глупости расплатится…
СССР тоже не подвел – Освободительный Поход до берегов Буга в сентябре 1939-го был! И весь мир на это посмотрел с пониманием. Англия ведь подтвердила правомерность действий СССР в связи с тем, что граница БССР в 1919 году была установлена по линии Керзона. Следовательно, законность возвращения земель, принадлежащих Советскому Союзу, налицо, а то, что попутно был еще и Белосток прихвачен, – так это мелочи. Но с другой стороны, это стало большим и очень болезненным намеком для Польши, что она слаба и пора проводить модернизацию и искать новых друзей. И Германия с ее просьбой предоставить Польский Коридор из Померании в Восточную Пруссию оказалась очень к месту. Поляки быстро и с удовольствием предоставили немцам требуемое, а подспудно завели речь о союзничестве. Вот и имеем мы сейчас то, что имеем…
Хо-хо-хо! Советско-финская война, она же Зимняя война 1939–1940-го. Та-а-ак… Началась из-за того, что финны взяли да и сорвали переговоры о переносе границы дальше от Ленинграда, пустив на дно советский транспорт «Север», перевозивший из Нью-Йорка в Мурманск груз станков… Но не это важно. СССР одержал победу, и, если верить тому, что сказано в справке, очень малой кровью, но, к сожалению, с аналогичным нашему времени прибытком. Петсамо и тут вернули… И опять мы огребли отрицательный эффект – финны тоже метнулись искать сильных союзников. Немцы были вновь тут как тут… З-з-зараза, три раза! Фрицы везде подсуетились ровно в тот момент, когда это было выгодно им!
Зато есть интересный плюс… Советско-турецкий союзный договор 1940 года. Это интересно. В справке сказано, что с 1920 года СССР помогал Турции. Когда имперское правительство, чувствуя свой близкий конец, начало громить христиан, а Ататюрк, пользуясь этим как предлогом для свержения старого строя, призвал на помощь СССР. Короче, мир, дружба, чупа-чупс… И с той поры тянется довольно крепкое партнерство двух государств. Итог – договор и защищенное Черное море. Я уже чувствую, как нефтехранилища в румынской Констанце беспомощно пылают, оставшись без флота прикрытия, так и не прошедшего Дарданеллы…
Больше в справке ничего не было, поэтому, просто отбросив ее, не чувствуя вкуса, я жевал рагу. Ну и дела. Ну и дела… Сколько же тогда у немцев сил, без учета задействованных против англичан в Африке и Франции дивизий, брошено против СССР? А на границе Франции и Испании стоят немецкие дивизии? Испанцы-то не обратились в фашистов, и потенциально союзная Англия под боком.
Сколько всего нового и сложного… Что же нас ждет в будущем?..
Есть чувство, что ничего хорошего не ждет точно. Фронт стоит, но лишь слепой или глупец не ощущает приближения бури. Дурак я, надо было кое-что раньше сделать!
Подполковник Карпов немного удивился, услышав от меня предложение побеседовать.
– Товарищ Пауэлл, что-то случилось? К чему такая неожиданная спешка? И зачем вы попросили меня принести пустую папку?
Беседу тет-а-тет я хотел провести подальше от лишних глаз и ушей. Лучшим местом, по моему мнению, была опушка леса на дальнем конце взлетной полосы. Там только зенитчики да охрана изредка бродят, а бойцы из батальона обслуживания и летчики не суются на открытое пространство в промежутках между вылетами.
– Возьмите это.
Извлеченные из-под рубашки помятые листы бумаги вызвали у Карпова очередной приступ удивления. Непонимание длилось ровно секунду, потом подполковник, мельком пробежав по первой аннотации к рисунку, изменился в лице. Изобразив одну из своих «лучших» улыбок, он спросил:
– А почему вы отдаете это мне, а не своему командиру – полковнику Дерби?
– Потому что я хочу помочь в первую очередь Советскому Союзу. – В глазах собеседника читаю одобрение. – И я тут подумал, что раз здесь у вас такая крепкая дружба с США, то вскоре и мне достанется в пользование по экземпляру тех вещей, что изображены на рисунках. Вы же поделитесь с союзниками? – Думаю, меня не оставят без советского бронежилета, когда они пойдут в производство.
– Поделимся, товарищ Пауэлл, об этом можете не волноваться…
– Могу я попросить вас о небольшой услуге, товарищ подполковник? – Сначала я расстроился, что рейнджеры, приехавшие на практику, оказались моей охраной, но потом кое-что решил.
– Да, конечно.
– Мне нужен адрес семьи сержанта Мэтью Кипа… – Собеседник слегка нахмурился и задумался. Остальных из группы практикантов я толком не узнал, а вот с Кипом пообщаться успел. – Сержант очень хотел послать своей матери автограф капитана Стюарта…
– Насколько мне известно, командование корпуса уже отправило письмо с соболезнованиями семье сержанта… – Мы столкнулись взглядами, и Карпов коротко кивнул. – Я понял. Спрошу у Дерби…
Через два дня я наконец избавился от жутко мешавших повязок на ногах и голове. Все! Я здоров и мечтаю свалить отсюда. Письмо матери сержанта Кипа я уже отправил, даже удалось найти листок с автографом Джеймса Стюарта и вложить его в конверт. Что я написал? А то, что думал. Никаких тайн раскрывать не стал, просто рассказал о том, что знал про сержанта Кипа…
Перед отъездом мне удалось выловить капитана Стюарта, вернувшегося из госпиталя. Его ранение в руку потребовало «штопки», поэтому отсидеться на аэродроме ему не дали. Зато я все-таки смог с ним поговорить. Оскароносец был рад меня видеть в целости и сохранности. Он душевно поздравил меня с первой, и при этом сразу очень результативной, победой в воздушном бою, потом поблагодарил за спасение экипажа и самого самолета, который отправили всего лишь на ремонт, а не на списание, несмотря на всю серьезность повреждений. Также я узнал, что за трех сбитых мне полагается две тысячи сто долларов и Крест Летных Заслуг. Комэск уже отправил наградной лист в штаб Корпуса. Так что стоит ждать очередного приступа звездной болезни, подкрепленного фонтаном денег. Два косаря баксов – сейчас это ДЕНЬГИ…
Э-эх, вот выиграем войну, накоплю денег и куплю в Голливуде какую-нибудь кинокомпанию. Буду до старости фильмы снимать про войну совместно с «Мосфильмом»… Да такие, чтобы нигде и никто не посмел коверкать историю!..
Стюарт рассказал про Эрика Ди. Лейтенанта с иссеченными осколками руками и ногами отправили в Москву на лечение, и пока замены ему в эскадрилью не прислали, поэтому капитан будет куковать на земле, размышляя о высоком.
Расставались мы уже друзьями. Интересная штука получается: я с ним знаком всего пару дней, а война, легко отрубив все лишние препоны, оставила людей и их натуру такой, какая она есть на самом деле. Капитан дал мне свой нью-йоркский и адрес полевой почты. Под конец беседы я проговорился о желании купить после войны киностудию, и Стюарт просто загорелся идеей помочь мне… Ну что же, от помощи знаменитости не стоит отказываться.
После обеда дежурный по эскадрилье сообщил, что прибыл транспорт и меня уже ждут. Подполковник Карпов и полковник Дерби тоже собирались ехать со мной, поэтому они с вещами шли той же дорогой, что и я с дежурным. Меня это не удивляло, скажем так. Было кое-что иное, заставляющее сомневаться в правильности направления нашего движения. Мы шли не в глубь леса, где я позавчера нашел замаскированное место, куда приезжают машины с грузами и пассажирами, а в сторону поля, откуда взлетают бомбардировщики эскадрильи.
– Сэр, а нас что, на самолете в Могилев повезут?.. – Вопрос успел обрести звуковую форму, прежде чем я потерял дар речи.
Мы вышли из леса на опушку и замерли. На поле стоял… вертолет! Машина была очень похожа на «Литлберд» Эм-Ха-6. Только чуть крупнее – с двумя сиденьями впереди и тремя сзади и без вооружения.
– Это… вертолет? – промямлил я.
– Это геликоптер, лейтенант. Вам они знакомы? – Как же легко встревожить моих опекунов.
– О да, знакомы. В моем мире вертолетов, именуемых вами геликоптерами, много… – В голове что-то щелкнуло, и меня заклинило. – В армии их используют в качестве средств доставки мобильных групп войск на передовую или для эвакуации раненых непосредственно с поля боя. С ракетным, пулеметным и пушечным вооружением вертолеты выполняют функции штурмовиков и истребителей танков…
Голова слегка загудела от неожиданно прорвавшегося потока информации.
– Занимательно… Это геликоптер Си-6. Новейшая разработка гениального советского конструктора…
– Сикорского Игоря Ивановича, – закончил я за Карпова.
– Верно, – слегка запнувшись, подполковник подтвердил мою правоту. – Си-6 начал поступать в войска лишь в конце июня. Пока эти машины используют для выполнения курьерских, транспортных, эвакуационных и разведывательных задач. И я точно знаю, на данный момент проходят испытания боевые версии Си-6 и других новых геликоптеров. – Приятно знать, что вскоре над головами будут гудеть боевые вертолеты. – Ладно, забирайтесь в геликоптер, лейтенант. Через сорок минут мы будем в Могилеве…
Я, Карпов и Дерби уселись на задние сиденья вертолета. Никаких дверей в этой машине даже в помине не было, и я первым же делом поспешил пристегнуться страховочным ремнем. Дерби, севший на противоположной стороне, тоже быстренько обезопасился от возможного выпадения. Оторвались от земли легко, но очень шумно…
Пилот вертолета, веселый сержант, всю дорогу пел песни, наплевав на то, что с ним летят трое офицеров, двое из которых в довольно высоких званиях. Хотя тут не сильно-то его упрекнешь – полностью открытый Си-шестой гудел так, что я лишь изредка мог расслышать отдельные отзвуки песни пилота. К сожалению, в новенькой машине не хватало средств внутренней связи, и мы с товарищами из комсостава сидели всю дорогу молча, не имея никакой возможности поговорить.
Внизу проплывали леса и поля, деревеньки и линии железной дороги. Сильно удивило то, что нигде не было видно колонн войск. Может, это потому, что сейчас день и войска разумно прячутся, избегая вероятной опасности столкнуться с вражеской авиацией? А может, просто фронт не нуждается пока в подкреплениях в районе Минска и его УРов? Кто его знает…
– ПОДЛЕТАЕМ! – Ничего себе голос у пилота! То песни орал и при этом его еле слышно было, а тут так рыкнул, что всем сразу все стало ясно.
Довольно легко вертолетик пошел на посадку и, слегка стукнувшись о землю, наконец замер и замолчал.
– Прилетели, товарищи командиры, – широко улыбнувшись, сообщил пилот.
Дерби и Карпов вылезли из транспорта очень шустро, но без особого энтузиазма. Их слегка позеленевшие лица красноречиво гласили о легком укачивании. Непривычно-с. Понимаю, меня тоже чуточку укачало.
Выбравшись из вертолета, я огляделся и удивился тому, что мы приземлились прямо возле домов на окраине Могилева. Вот так удобство! Многоэтажек-то как много! И стройки вон в стороне, но, похоже, уже свернутые. Город развивался больше и больше. Советский Союз рос и крепчал. Да-а… А это кто там, у домов, не рейнджеры ли? Машут руками. Точно, рейнджеры…
Странно, но после того, как мы прилетели в Могилев, мир словно посерел и сжался. Все стало скучно и безынтересно, даже редкие и слабенькие налеты немецкой дальней авиации, сопровождаемые очень интенсивным зенитным огнем, не нарушали общего спокойствия.
Мое возвращение в батальон хоть и было воспринято взводом довольно тепло, но в памяти особыми моментами не отложилось. Прибытие майора-комэска из ЭБГ с наградой и деньгами за сбитые самолеты тоже прошло буднично. Вручили, поздравили, разошлись. Вечером немного погудели в честь моей маленькой победы над асами Геринга – и все. Потекли дни пустоты. Лишь вечерами они обретали краски, когда я выходил на окраину города и смотрел на движущиеся к фронту в полутьме колонны автомашин с войсками, артиллерией и боеприпасами. Даже удивительно, как быстро и без проблем они прошли для меня.
Зато часто я размышлял. Никто не упрекал меня за то, что я – ценный путешественник во времени, уникум и просто необычный объект, вероятно, интересующий многих медиков, – наплевав на собственную безопасность, взял и вернулся в батальон, дабы продолжать службу. Можно, конечно, отметить положительные изменения в моих взаимоотношениях с рейнджерами. Мы перестали притворяться. Лишнего говорить не хотелось, просто это ни к чему. Если меня спрашивали о каких-нибудь фактах моего мира – я отвечал по возможности. Но никто не наседал с расспросами, ничего об оружии или технологиях не спрашивали, в основном интересовались, что к чему в обычной жизни того, другого мира, откуда я пришел.
Меня также удивляло другое – батальон совершенно не хотели отправлять на фронт. Нас держали в Могилеве, и мы с грустью смотрели вслед постоянно проходящим через город частям Экспедиционного корпуса и РККА.
И все было пусто… Люди расслаблялись, отъедали себе животы и тихонечко тупели. Американцы превращались в американцев, но уже конца двадцатого века… Обидно, но что тут поделаешь, если нет у нас работы?.. Точнее, не было, пока не наступил банальнейший воскресный день, отмеченный на календаре датой 7 сентября. Тогда-то все треснуло по швам.
– Пауэлл! Просыпайся!
Та-а-ак… Раз Кинг глотку рвет и меня за плечо трясет, то что-то накрылось медным тазом. Спал я всегда чутко и после первых возгласов заместителя тут же проснулся и стал полностью вменяем. За окном уже светло, но солнце еще невысоко. Часов шесть, наверное. Передернув плечами от уходящего ночного холода, я сел на кровати. Ночами уже холодновато, хотя дни все еще очень жаркие. Осень пришла…
– Что случилось, Сэм? – Наше с сержантом общение давно перешло на «ты» и без лишних «сэрканий». Лишнего панибратства тоже не было – Кинг всегда здраво держал дистанцию при сторонних наблюдателях и солдатах батальона, а с глазу на глаз мы с ним общались как хорошие знакомые. Вот странно, первый сержант, по-русски старшина, которому положено занимать должность в командовании роты или самостоятельно командовать взводом, находится в подчинении взводного лейтенанта. Хотя чего странного? Головой подумай, Артур. Он ведь дублер: если я накосячу, он будет исправлять…
– Немцы прорвали фронт! – Это было предсказуемо, но… все равно неприятно и страшно. – Поступил приказ всем офицерам батальона собраться в штабе. Майк, похоже, нас перебросят на фронт.
– Ясно. Сейчас я соберусь – и пойдем в штаб. А пока расскажи, что знаешь о прорыве…
Быстро одеваться я научился уже давно, и никаких задержек не случилось.
– По слухам, немцы сегодня в три или четыре часа утра севернее и южнее Минска после артиллерийской подготовки прорвали оборону наших и советских частей. – Знающие люди и просто способные оценивать ситуацию давно предполагали подобный вариант развития событий на фронте. Сейчас я лишь раздраженно цыкнул и мысленно проклял тот день, когда сел за баранку этого пылесоса… Тьфу, глупые мысли. – Это все, что мне известно.
– Понятно. Ладно, узнаем подробности в штабе…
