Глава 10
Ганзейский союз
Назад Норманн возвращался в тягостных раздумьях, его не убили и не посадили на цепь, следовательно, дело не в карте. Дали посмотреть на золото, но далеко не факт, что он его получит. Показная щедрость начала угнетать неясностью причин. Как узнать где таится опасность? Зачем лидеры Ганзы его приманивают?
– Ты почему в зеркало смотрелся?! – буквально с порога набросился Шушун. – Нечистому душу хочешь отдать?
– Какое зеркало, и вообще, ты о чем?
– Вот это! Ты перед ним крутился так и этак, когда я вошел.
– На себя смотрел, «боевые» шрамы разглядывал. В Новгороде зеркал нет.
– Нет и не будет! Это придумки дьявола, он через зеркало души ворует. Мужчин лишает силы, женщин красоты.
– Ты это в церкви услышал или бабка рассказала вместе с ужасами о порче от черной кошки?
– Народные поверья не отвергай! Они переданы нашими прадедами! Закрой зеркало, иначе люди начнут тебя сторониться!
Норманн не собирался пополнять ряды борцов с суевериями, а потому демонстративно повесил нательный крестик поверх камзола и прикрыл зеркало скатертью.
– Здесь свою покупку оставь, незачем народ смущать, слухи нехорошие пойдут.
– Слышь, Шушун, а откуда взялось это поверье? Зеркалам всего-ничего, венецианцы научились их делать совсем недавно.
– При чем здесь венецианцы? Нельзя глядеться в воду, в колодец, вообще человек не должен любоваться своим отражением.
– Как же мне расчесаться, а девкам навести красоту?
– Для этого слуги есть, а красавицам подружки помогут.
– Почему у меня слуг нет?
– Прикажи и будут. Сколько тебе надо?
– Мне почем знать? Ты у меня самый умный, вот и решай.
Шушун фыркнул и направился к двери, в которую вдруг нерешительно постучали.
– Открой, снова гости незваные пришли.
Это оказались офицеры прибывшей роты тевтонских копейщиков. Они робко столпились у двери, глянули на Норманна и несколько растерянно посмотрели на Шушуна. Выбор пал на старшину корабельной дружины.
– Я, Николаус фон Кюстров, командир сотни копейщиков, со мной офицеры Франц фон Марев, Дитрих фон Гренинг.
Небогато живут полубратья Тевтонского ордена, простенькие мечи и более чем скромная одежда.
– Шушун, нам же их всех обшивать надо! Они для представления в лучшие одежды нарядились.
– Что ты мелешь! Дай сукно да иголки, жены сошьют. Тебе денег навалили, ты и рад ими разбрасываться!
– Строгим будешь генералом! Вон как молодые офицеры перед тобой тянутся.
– Зато ты выглядишь обормотом! Сходил бы к ювелирам, прикупил бы себе перстней да цепей. Тебя за слугу приняли.
– Ну и ехидна ты, Шушун! Пусть скажут о полученных от прежнего начальства инструкциях.
– По приказу ганзарата мы охраняем торговый путь к жемчужным берегам Белого моря, – бодро доложил фон Кюстров.
– Ни хрена себе! Я не собираюсь воевать с Новгородом! Ишь чего удумали! Я-то голову ломаю над добротой и щедростью!
– Отсылаем обратно? – спросил Шушун.
– Ты в подвал захотел? Нас же отсюда живыми не выпустят! Или мы поем песни под их дудку, или… Ну, ты сам понял.
– Я думал ты у ганзейцев в друзьях.
– Мошна золота у них в друзьях! Нашли дурака! Меня по головке погладят, а я на радостях мешки жемчуга им подарю.
– Что же делать?
– К слугам швей набери, меня обшивать. Бархата с шелком много, а собственный подчиненный за слугу принял.
– Эка запузырился! Будут тебе и слуги, и швеи. Им что сказать? – Шушун кивнул на немцев.
– Пусть по очереди подходят ко мне и становятся на правое колено!
Корабельный старшина удивленно посмотрел на Норманна, но приказ перевел. Первым подошел фон Кюстров, встал на колено, глаза радостно заблестели, когда увидел в руках Руслана меч. Ритуал прошел строго по киношному сценарию: сначала провел ладонью по щеке, затем перекрестил и положил меч на плечо.
– Отныне я твой сюзерен, принимаю тебя под свое покровительство, летом получишь имение в тридцать семей.
Затем протянул для поцелуя рукоять меча, а новоявленный вассал в приливе восторга поцеловал и руку. Для Франца фон Марева и Дитриха фон Гренинга процедура отличалась только меньшим количеством обещанных семей.
– Шушун, покажи им корабль, пусть загружают багаж. Дату отхода скажу позже.
– Ты что удумал? Зачем мечом над их головой махал?
– Сам все переводил, теперь они в моей дружине, и Ганза им не указ.
– Людей где возьмешь? Семьдесят семей летом никто не продаст.
– Найдем! – Норманн легкомысленно махнул рукой. – В датской деревушке почти все хотели с нами уйти.
– Что ты им предложишь? Ловить рыбу и охотится на морского зверя? Так они землепашцы.
– Посажу за ткацкие станки – льняные и шерстяные ткани делать.
– Чудак! Люди работают на своего господина! А ты дашь крестьян и тут же заберешь.
– Ты умный, вот подскажи толковую мысль.
– Отпусти своих дворян и назначь время осмотра дружины.
– Завтра после завтрака.
Офицеры низко поклонились, на лестнице послышался топот сапог и счастливые возгласы. Оно и верно, пришли нищими, ушли рыцарями со своим хозяйством.
– Тебе, боярин, следует набрать людей поближе к дому, в свейских или датских землях.
– Это где?
– Западнее Выборга или Ругодива.
– Выборг знаю, про второй город впервые слышу.
– Лет сорок назад его захватил датский король и переименовал в Нарев. Там Готландский союз свою крепость построил.
– Нарва, сразу так и сказал бы, а то Ругодив. Что Готландскому союзу надо? Крепость стоит на речном перекате.
– Никак с неба упал и головой ударился? Новгородские земли заканчиваются Орешком, а дальше датские земли.
– А при чем Готландский союз и Нарев?
– Все торговые города принадлежат датским торговцам, вот и Нарев перекрыл выход Пскова к морю.
– Где граница с Ганзой?
– Ревель принадлежит Готланду, Гапсаль у Ганзы.
– Слушай, а как пройти проливами в Северное море? Король Дании не пропустит.
– Пропустит, с Ганзой договор, иначе датчан не пустят в Гамбург за солью.
– Чем Готланд торгует?
– Сам давеча их корабль взял. Еще железом, хлебом, ну и золотом, серебром и медью.
– Надо для Тутника людей взять, полезен нам, нельзя обижать.
– Бери, твоя воля, только чем кормить будешь, на граните капуста с брюквой не растет.
– От твоих поучений у меня скоро голова распухнет.
– Может, поумнеешь, а шапку новую я тебе сам куплю.
Шушун с почтением поклонился в пояс и пошел выполнять поручения, а Норманн с легким сердцем начал собираться. Решилась главная загадка доброты со стороны правителей Ганзы, его просто покупают, желая сделать форпостом против Новгорода.
Ясность ситуации позволяет продумать свои действия. Конфликтовать, а тем более воевать с Новгородом может только сумасшедший. Его не просто сомнут, сотрут в порошок, и пыли не останется, вон Псков дожимают. А он что? Да пустое место! Вероятно, в Ганзе это хорошо понимают, отсюда и щедрые финансовые вливания. Самый важный плюс заключается в том, что никто не ждет от него немедленных действий. На данный момент требуется удержаться на острой грани добрососедства с новгородцами и продолжать доить денежки из Ганзы. При этом не забывать простую истину: дураков на белом свете нет. Любая оплошность стоит жизни, вмиг голову снесут – или здесь, или в Ганзе, а то и совместно. Новгород с Ганзой никогда не разругаются из-за какого-то пришлого бродяги по имени Норманн. Зато могут сыграть в поддавки, выставив его шкуру в качестве разменной монеты.
На улице аборигены почтительно здоровались, а Норманн уважительно отвечал. Это нормально, у него здесь собственный дом, даже три, он стал полноценным гражданином Любека и может голосовать при выборах в ратушу. Малая печать к тому же давала право участвовать в выборах ганзарата. Кстати, хорошая мысль! Руслан зашел в ратушу и попросил написать доверенность о передаче права своего голоса господину Конраду фон Аттендорну. Секретарь удивленно похлопал глазами, переспросил новика, опасаясь неправильного перевода, затем быстро состряпал бумагу. Снова сине-черно-белый бантик под кляксой сургуча и малая печать господина Norman von Russ. Он уже выходил из ратуши, когда его догнал секретарь.
– Господин Норманн, ганзамистр приглашает вас сегодня после двух часов дня.
– Приглашает, значит, приду. Только куда?
– В его кабинет. – Секретарь даже удивился такому вопросу.
Кстати о часах. Фраза о назначенном времени заставила Норманна задуматься о средневековом мореплавании. «Колумб отправлялся в Америку с хронометром или без? Когда морские карты получили сетку координат? И вообще, сейчас просто плавают наобум Лазаря или умеют определять свое место? В каком-то кинофильме Колумб определял широту по Полярной звезде. Земля сейчас круглая или нет? Надо бы поговорить со шкиперами, а то по незнанию буду на костре гореть вместо того монаха, что кричал о круглой Земле. Если Земля для аборигенов плоская, не удастся объяснить долготу и часовые пояса. Снова прямая дорога на костер. Попал так попал! Вроде и знаешь, где деньжат подзаработаешь, да вперед голову потеряешь!» Норманн вежливо ответил на приветствие стражи и прошел через городские ворота.
Вот и судостроительная верфь, которую Руслан Артурович Нормашов с некоторых пор начал ежедневно посещать. Все началось с неуверенности в возможности разместить всех людей на одном судне. Денег выше крыши, почему бы не купить еще один кораблик, да и пригодится в ближайшем будущем, в той же Риге зерно купить. Тихоходность уже не имела никакого значения, какая разница ползет одно или два суденышка. Секретарь огорошил отказом – судов на продажу нет, посоветовал поговорить с хозяевами верфей. Но и там облом, заказ как минимум за год. Решил сходить на стапеля, может, удастся договориться на месте в обход хозяина. Увы, не получилось, зато процесс постройки привлек внимание абсолютным абсурдом.
Продольное распиливание бревен обычной двуручной пилой он видел в каком-то кино. Распил или расщеп – без разницы, кому как удобнее, зато дальнейшие действия поставили в тупик. Неподъемный брус, толщиной не менее четверти метра, лежит под нагрузкой грозди валунов. Будущий шпангоут изгибают под форму корпуса! Процесс занимает до полугода! Дом сумасшедших, а не верфь! А сами корабли? Настоящие броненосцы, обшиты доской семисантиметровой толщины. Мачта вообще полное безумие – обычный столб, ни вант, ни оттяжек. Зато размеры судов вполне приемлемые, длина двадцать шесть – двадцать восемь метров, при ширине в семь метров, что гарантирует грузоподъемность в пятьсот тонн. Такой корабль запросто разместит тридцать пушек, а то и больше, орудия заряжают посреди палубы и по готовности выкатывают к борту. Так родилась идея самому построить корабль, парусное вооружение сделать по типу ладьи, три мачты и бушприт. Мачты изготовить выше, добавив стеньги, соответственно ванты, оттяжки и штаги позволят увеличить парусность и скорость.
Прогулки по стапелям с видом досужего любопытства позволяли приметить технологические нюансы сборки деревянных конструкций. Позже у себя в комнате он тщательно наносил на бумагу все важные этапы строительства. Не забывая делать пометки с указанием размеров деталей и узлов. Он не кораблестроитель и не плотник, разглядывание моделей парусников не может дать знаний о методах их строительства. Набирать для себя немецких специалистов не имеет никакого смысла, они построят то, что умеют. Норманн задумал принципиально иную конструкцию корабля, которая появится только через двести лет. Толчком в развитии судостроения послужило открытие Америки и огромный поток серебра и золота с нового континента. Вторая половина дня посвящалась прогулкам вдоль торговых складов в надежде увидеть пушки или порох. Животрепещущая тема. Если Европа не знает огнестрельного оружия, то его самодеятельность вероятнее всего закончится знакомством с палачом. Хочешь не хочешь, а придется учить немецкий язык, расспросами через переводчика и людей задуришь, и сам запутаешься.
В кабинете ганзамистра сидела толпа народа. Кроме хозяина и управляющих делами, на стульях вольготно расположилось еще семеро. Гости, судя по всему, были близкими друзьями или родственниками правителей ганзарата.
– А, господин Норманн фон Рус! Проходите, садитесь, – радушно пригласил хозяин.
Норманн никогда не страдал стеснительностью, поэтому без жеманства выбрал для себя приемлемое место.
– Я с господами Эберхардом фон Аленом и Хинрихом Плесковым вынужден вас оставить, поговорите без нас.
– У меня просьба, мне необходим учитель немецкого языка.
– Похвальное желание, Николаус Шонек вам поможет, он сам ученый человек и быстро найдет хорошего наставника.
– У меня не так уж много времени, на севере наступают холода.
– Смело назначайте отход… на послезавтра. Да, послезавтра вы можете возвращаться домой.
За хозяином закрылась дверь, а Руслан Артурович Нормашов с трудом подавил вздох облегчения. Он вырвался из «гостеприимных объятий»!
– Я Бертрам Гидебей, – представился тучный господин и пересел в кресло хозяина, – нам хотелось бы услышать ваши впечатления о Китае.
Норманн достал из сумки двухсантиметровую розовую жемчужину и положил ее на стол. По кабинету разнесся сдавленный возглас восхищения. Торговцы ринулись к столу как голодные воробьи на упавшее зернышко. Бесцеремонно толкаясь, они буквально вырывали друг у друга бесценную диковинку. Руслан же, прикрыв глаза, спокойно сидел на своем стуле. Не надо большого ума, чтобы догадаться о теме предстоящего разговора в ратуше, вот и прихватил один шарик из бижутерии. Необходимо подкинуть Ганзе жирную приманку, заставить изменить приоритеты и таким образом получить возможность спокойно жить на берегу Онежского озера.
– Вы продадите ее нам? – осторожно спросил Бертрам Гидебей.
– Увы, господа, это память, единственное, что осталось от утерянного счастья.
– Жаль, очень жаль.
– Не переживайте, в Китае подобного «жемчуга» очень много.
– Арабские торговцы на Крите продают розовый жемчуг. А он оказывается из Китая.
– Как и шелк, и бархат, и батист, – добавил Николаус Шонек.
– Не скажите, – поправил Норманн, – все это есть и в Индии.
– Мы практически ничего не знаем об этих странах.
– Алмазы, сапфиры, изумруды, золото, специи и война с арабами.
– На чьей стороне перевес?
– Арабы захватили весь север.
– Где основные богатства? На севере или на юге?
– Откуда мне знать!
Его знакомство с Индией началось с каприза очередной пассии Дениса Юрьевича. Заканчивался обычный обед в ресторане на Невском, благодетель наслаждался вином, Руслан пил кофе, у него нет личного водителя. Девица потребовала манго, первый оказался жестким, второй мягким, третий невкусным.
– Я хочу настоящие манго! – заверещала любовница. – А не эти отходы с овощебазы! – И брезгливо оттолкнула фруктовую вазу.
Денис Юрьевич тут же заказал пансион на неделю в Индии, и Норманн блаженно повалялся на белом песке в штате Гоа. Вспомнились жуткие шрамы на теле, ужас, с подобной красотой рубашку лучше не снимать, полиция прибежит в бронежилетах.
– А впрочем, – Норманн вспомнил ленивые пляжные разговоры о португальских и голландских факториях, – на юге!
– Вы что-нибудь знаете о рельефе местности, о природе? – спросил Николаус Шонек.
– Высокие холмы и Кардамоновые горы, пустынь и степей нет.
Присутствующие многозначительно переглянулись, причем настолько явно, что не могли не привлечь внимания Руслана. У них есть информация об Индии, ну и пусть, он не собирается врать.
– Что вы знаете о местных специях?
– Гвоздика, корица, сахар, вроде бы и все.
– Вы не сказали про кардамон.
– Я не знаю кардамона.
– А как растет сахар?
Хороший вопрос, похоже, ему устраивают проверку на вшивость.
– Сахарный тростник растет вдоль берега океана или рек, выдавливают сок, варят и выпаривают.
– В Китае растет сахарный тростник?
– Растет, но китайцы предпочитают вываривать сок сахарной пальмы.
– В чем разница?
– Сахарный тростник надо сажать, убирать, затем давить под прессом, а в пальме сделал надрез и подставил кувшинчик.
– Видите ли, – заговорил Бертрам Гидебей, – в Авиньоне уже пять лет живет арабский торговец по имени Сулейман-Ибн-Рушду. – Все внимательно смотрели на Норманна, но тот с безмятежным видом ожидал продолжения. – Ваш рассказ практически совпал с его записками для папы. За исключением тканей и пряности под названием «имбирь».
Руслан спокойно ткнул пальцем в карту, где вместе с грозным предупреждением о людоедах была надпись «Пряности».
– Вы настаиваете?
– Нет, я там не был.
– А сандаловое дерево где растет?
Снова палец ткнул в карту, на этот раз в Юго-Восточную Африку. Это Норманн знал точно, одна из комнат Дениса Юрьевича была обставлена мебелью из сандалового дерева. Запах потрясающий! А мебель привезли из Мозамбика, где он ее самолично заказывал.
– На ваш взгляд, сколько продлится путешествие в Индию?
– Нисколько.
– Не понял, что вы подразумеваете под словом «нисколько»?
– Когг Ганзы не дойдет до Индии.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно, корабли утонут в океане, а при плавании вдоль берега станут легкой добычей арабских пиратов.
– Разве у китайцев большие корабли?
– Красавцы! – Норманн вспомнил шикарные феерии на набережной Вай-Тан.
– Вы видели арабские корабли?
– Нет, арабы торгуют с Китаем через Персию.
– Что-то вы немногословны, – заметил Николаус Шонек.
– Красноречие не может помочь, когда нечего сказать. Вы меня спрашиваете об арабах и Индии, а я там не был.
– Но что-то слышали из уст китайцев?
– И вы слышали из уст Сулеймана-Ибн-Рушду.
– Кстати, этот Сулейман хвалил арабских моряков, называл их непревзойденными и насмехался над нашим флотом.
– Я читал рассказы Синдбада-морехода, он действительно был непревзойденным мореплавателем. – На губах Руслана появилась невольная улыбка.
– Много интересного почерпнули? Расскажите самый интересный эпизод.
Пришлось сосредоточиться, арабские сказки он читал с друзьями уже в Вологодском областном училище культуры. Припомнился «Рассказ о Медном городе», где повествование начинается с плавания в Индию. Переврал конечно же многое и свою фантазию добавил, но купцы слушали затаив дыхание. Затем продекламировал несколько стишков из «Рассказа о школьнике и школьнице», которые тайком посылал девочкам во время уроков. На бис память подсказала «Рассказ о третьем путешествии», после чего вспомнил детский фильм о путешествиях Синдбада. Ганзейцы слушали раскрыв рот, жестокие битвы со страшными чудовищами и нападения безжалостных пиратов заканчивались счастливым спасением очередной красотки и мешками золота и драгоценных камней.
Насытившись эмоциями, купцы послали секретаря за пивом. Лирическое отступление продолжилось бурным обсуждением услышанных историй, даже поспорили на предмет, где вымысел, а где правда. Разгорячившись, порой обращались к Норманну как к третейскому судье, особенно на тему драконов. Уклончиво отвечая, он сослался на Китай, где легко найти множество книг, рисунков и статуй, посвященных этой рептилии. Подобное заявление подлило масла в огонь, оставалось только поражаться наивности европейцев четырнадцатого века. Для них окружающий мир оставался страшной тайной, как для детишек темная комната в соседской квартире. Постепенно угомонились и вернулись к предметному разговору.
– Вы можете описать или нарисовать китайский корабль?
Норманн взял лист бумаги и гусиным пером быстренько нарисовал некий симбиоз греческой триремы и одной из моделей в недосягаемом теперь Доме офицеров.
– А это что такое? – Николаус Шонек указал на протянувшийся вдоль борта ряд квадратиков.
– Там спрятаны бронзовые трубы для метания огня и камней.
– У них есть пушки! И столько много! Это же колоссальное состояние!
И тут Норманн сообразил, пушки-то латунные, а этот металл дороже меди, в то же время монеты оцениваются на вес. Без разницы золото, серебро или медь – они соотносятся друг к другу не по циферке номинала, а по реальному весу. Восклицание Николауса Шонека подтвердило факт существования в Европе огнестрельного оружия. Раз пушки есть, то можно смело браться за их отливку, года через два, раньше с плавильной печью не получится.
– Вы знакомы с устройством этих кораблей?
– В общих чертах, китайцы строго охраняют свои секреты. Я хотел купить судно.
– Зачем? Появилось желание вернуться домой морем?
– Для этого нужен экипаж, я решил заработать на торговле жемчугом и шелком, перевозя товары с юга на север.
– Что за торговый интерес на севере?
– Там начинается Великий шелковый путь.
– Вы можете показать место, где собирают жемчуг?
– Пожалуйста, вот здесь, в устье Жемчужной реки.
Норманн смело ткнул пальцем в Макао, даже не догадываясь, что случайно произнес настоящее название протекающей рядом реки. Беспредметный разговор начал его утомлять. Он не знает приоритетов торговли четырнадцатого века, он не знает истории Китая или Индии, он ничего не знает, и сидящие напротив купцы не знают, о чем спросить. А если начать с того, что он знает? Итак, Колумб открыл Америку – это раз, через пять лет Васко да Гама добрался до Индии – это два. Он летал с Денисом Юрьевичем на Мадейру, где благодетель покупал особое постельное белье с вышивкой. Португальцы заселили острова голодными немцами, которые в благодатном климате начали собирать в год по три урожая пшеницы и два урожая винограда. Вот, собственно, и все. Сейчас Европа не очень-то заинтересована в дальних плаваниях, торговля идет через Византию или Сирию. Через сто лет придут турки, перекроют кислород, тогда купцы и засуетятся в поисках дороги к шелкам и бархату. Сегодня вызвать интерес может только халявное золото.
– Что за черту вы провели через всю свою карту? – спросил Николаус Шонек.
– Линия экватора. Она делит Землю на север и юг.
– Середина Земли? В этом случае на юге следует ожидать равное количество материков, а у вас там только океан.
– Я знаю только одно, на этой линии солнце стоит два раза в году, когда начинается лето или зима.
– Весеннее и осеннее равноденствие? Это точно?
– Абсолютно.
– А это линии летнего и зимнего солнцестояния?
– Да, они называются тропиками Рака и Козерога.
– Интересно! Обязательно скажу астрономам! Я считал Птолемея большим выдумщиком.
– Как первый шаг в освоении пути в Индию, я бы советовал построить факторию здесь. – Норманн указал на место под названием «Золотой Берег».
– Разве это не метафора?
– Отнюдь. Земли действительно богаты золотом и живут там ленивые дикари.
– Следует ли понимать, что Берег скелетов на самом деле заполнен скелетами и там обитают людоеды? – засмеялся Николаус Шонек.
– Вы зря смеетесь, побережье усеяно скелетами гигантских животных и совершенно безлюдно.
– Допустим, а что вы скажете о Береге Слоновой Кости?
– Мечта охотника – обилие диких слонов. Привезите аборигенам наконечники для копий и увезете корабль бивней.
– Если это правда, то экспедиция в Африку обещает быть прибыльной.
– Я не отказался бы в ней поучаствовать.
– Желаете возглавить поход кораблей?
– Если найду надежного наместника для надзора за своими землями.
Интерес купцов сместился в сторону Африки, Норманн рисовал радужные перспективы обогащения, но не мог ничего сказать о потребностях обитающих там туземцев. Что надо негру четырнадцатого века? Возможным вариантом предположил просто захватить земли и заставить аборигенов работать на себя. Долго спорили о целесообразности завоза в Африку ткани.
– Да зачем им ткани? – горячился Норманн. – Они же бегают голышом! И с едой не должно быть проблем.
– Неужели там много еды? – не поверил Бертрам Гидебей.
– На пальмах растут бананы и кокосы, сорвал и съел.
– Нерационально начинать знакомство с прямого военного столкновения, – вынес вердикт Николаус Шонек.
– И железо нельзя привозить! – категорически заявил Бертрам Гидебей. – Туземцы в первую очередь сделают себе оружие.
– Дешевые украшения должны дать хорошую прибыль, – предположил Норманн.
– Глиняные и деревянные бусы? Это любой дикарь способен самостоятельно сделать.
– Я возьму на себя первую экспедицию, – решился Норманн. – Надо разведать неведомые земли и узнать торговые приоритеты.
Он не хотел этого, не нужна ему Африка, но еще меньше желал видеть за своей спиной ганзамистра Конрада фон Аттендорна. Завернуть Ганзу в Америку? Нет, это будет чрезмерная информация, причем от одного человека. Заподозрят, причем сразу отведут в подвал. Сам расскажешь и о портале, и о средней школе в деревне, и о количестве пограничных кораблей на границе с Норвегией. После этого костер под ногами встретишь с явным облегчением. Придется убалтывать итальянцев, у них свои интересы, никак не складывающиеся с интересами Норманна. Хочешь не хочешь, а придется заниматься изобретением собственного корабля. Лучше построить сразу галеон. Остался один крошечный нюанс, как это сделать, – галеон он видел только в качестве модели. И рассматривал его просто как красивую игрушку, а не с интересом будущего кораблестроителя. Занесла нелегкая в этот портал! Знал бы, встал на дороге и поспал до рассвета, днем в это марево можно нырнуть только с дури.
Дальнейшая беседа с господами купцами пошла без напряжения, Норманн много шутил, а иногда и пугал. Над картой Индийского океана вспоминал различные страшные истории о злобных осьминогах и гигантских рыбинах. Только реальной информации рассказать не мог, да и люди еще не знали о существовании морских пассатов и муссонов. И тропические ураганы пока оставались за гранью фантазии самого просвещенного европейца. Вопросы элиты ганзейских купцов приобрели более прагматичный характер. Их интересовал рельеф побережья, преобладающая растительность, близость гор, рек и пустынь. Норманн отвечал честно: если что-то припоминалось из старой школьной карты, объяснял без утайки, если не знал, то без лукавства так и говорил. Судя по всему, Бертрам Гидебей и его друзья остались довольны, расставались с дружескими объятиями и с пожеланиями удачи и скорой встречи.
Драккары впряглись в буксирный трос и поволокли судно вниз по реке. Норманн стоял на крыше маленького дощатого домика, который впоследствии назовут рубкой. Конрад Эйзен зажал под мышкой рулевое весло и правил в кильватер драккару. Отход чуть было не превратился в скандал из-за значительной прибавки бесплатных пассажиров.
– Шушун! – Норманн остановил суетящегося старшину корабелов. – Откуда у нас столько женщин?
– Ты о чем, боярин?
– Вон на борт корабля забирается толпа красоток.
– А, ты о своей прислуге!
– Не темни! Мне полсотни девок не надо!
– Я отсюда не вижу, ты толком объясни.
– Правду говори! Для меня ты взял пятерых девок и пятерых парней, а на палубу поднимается целый взвод красавиц.
– Ты, что ли, о шлюхах беспокоишься?
– О каких еще шлюхах? Решил для нищих рыбаков бордель открыть?
– Ох, боярин! Ты сотню немецких солдат домой везешь, а дальше своего носа смотреть не хочешь.
– Для них шлюх набрал?
– Они-то и на самом деле портовые потаскушки. К тебе пошли по доброй воле, половину определил кухарками, остальных – в прачки.
– В деревнях своих кухарок не найдется?
– Ты в монастыре жил? Ждешь сражений своих воинов с селянами?
– С чего так решил?
– Солдаты обязательно изнасилуют чью-нибудь жену или дочь, в ответ вся деревня с дрекольем прибежит.
Норманн вынужден был признать правоту Шушуна и поблагодарить его за предусмотрительность. Простая житейская истина как-то прошла мимо его сознания. Войско охраняет земли от врагов, служит своему господину, оберегает его, а потребности солдата, обычного молодого мужчины, остались за пределами внимания. Вся забота ограничилась рамками: оружие, амуниция, еда и жилье. Долго не проживешь, если смотреть на воинов как на безликую серую массу, они сами о себе напомнят, причем ударом в спину.
Окружающий Норманна мир совершенно не подходил под привычные книжные описания. Взаимоотношения людей основаны на силе и непонятных правилах, причем именно правилах, а не законах. В последний перед отходом день снова состоялась встреча с именитыми купцами Любека. На этот раз «председательское» место занял Маркварт фон Косфилд, а разговор шел по поводу поставки товаров из Новгорода. Улучив момент, Норманн задал вопрос по поводу ограбленного купца из Полоцка.
– Господа, почему его ганзейская бирка была признана фальшивой?
– Она таковой и являлась! – Казалось, что фон Косфилд искренне удивился вопросу.
– Но почему? По слухам, купец из Полоцка получили ее в Рижской конторе Ганзы.
– Нам известны законы Риги. В Братство Черноголовых принимают только немцев, а он иностранец.
– При чем здесь членство в Братстве и в Ганзе?
– Региональные конторы Ганзы создаются местными гильдиями. Братство Черноголовых является гильдией купцов.
– Возможно, он вступил в Ганзейский союз через другую гильдию.
Вопрос вызвал дружный смех, а ответил Николаус Шонек:
– В каждом городе только две гильдии, большая и малая. В большую входят купцы, малая состоит из ремесленников.
– Разве не может быть гильдии кузнецов?
– Кузнецы объединяются в союз, который выделяет одного представителя в малую гильдию.
– В большой гильдии только немцы, в малой – все остальные. Я правильно понял?
– Членами гильдий могут стать только немцы. Туземцам запрещено заниматься торговлей и ремеслами.
– Сколько же в Риге немцев?
– Примерно триста человек, а всего в городе проживает около восьми тысяч.
– Коренные жители могут взбунтоваться, за ними явное большинство.
– Уже нет, проучили. А бунт был сорок лет назад.
– Бунтовщики захватили город?
– Даже успели разрушить рыцарский замок.
– Кара была жестокой?
– Более чем жестокой, их заставили выплатить стоимость замка, затем построить новый. После чего выгнали за городские стены.
– Рига осталась без жителей?
– Почему же. Ганза не платит церковной десятины, поэтому всегда найдутся желающие поселиться в городе.
– Там сейчас спокойно? Я планирую зайти в Ригу, и не хотелось бы нарваться на войну.
– Семь лет назад полоцкие воины захватывали замок Динамюнде, но сейчас воцарился мир и покой.
– Замок далеко от Риги?
– В устье реки, километров пятнадцать от города. Тевтонский орден по своим обязательствам защищает наше судоходство.
– Зачем Полоцку замок в устье Двины?
– Захотели беспрепятственно выходить в море.
Норманн вспомнил Ригу, старый город действительно несколько в стороне от Двины и не может препятствовать проходу по реке. Так, так, так, а в рассказе фон Косфилда явная нескладушка!
– Если членами Братства Черноголовых могут быть только немцы, я не могу понять причину, по которой мне дали Ганзейскую бирку.
– Во-первых, Братство Черноголовых только на восточном берегу Восточного моря. Во-вторых, вы в Любеке.
– И какие здесь преимущества?
– В Ганзейский союз кроме немцев входят греки, французы, голландцы, датчане. Приехав сюда, вы поступили абсолютно правильно.
– А Готландский союз принимает иностранцев?
– Нет, это замкнутый союз, членами которого являются только выходцы с северных островов Восточного моря.
– Их зовут аландцы? – Норманн вспомнил хвастливый рассказ одного из финнов, когда он был на яхте в городе Мариенхамн.
– Да какая разница! В любом случае их дни сочтены.
Низкие, заросшие камышом берега реки Траве постепенно уходили назад, впереди появилась серая полоса Макленбургской бухты. Надоела вся эта дурамуть, быстрее домой, в родные и понятные края.
