Она лежала, уткнувшись в подушку, и пыталась разобраться, что, собственно, произошло. Мало ей было прошлой истории, когда замечательный во всех отношениях Тарасик растрезвонил на всю округу о своей победе. Уж как на нее косились в школе, до сих пор вспомнить противно.

Любовь, блин. Знала — не принц, однако в тот момент совершенно не беспокоило. Даже планы на будущее строила. И вдруг он повел себя хуже скота. В тот момент и пришло понимание. Больше она в эти игры не играет. В фирме, да и не только там, многие пытались с ней флиртовать и приглашали куда-то. Обжегшись один раз на воде, будешь дуть на воду. Стараясь не обидеть, она всегда уклонялась от предложений. Со временем ее оставили в покое, и жизнь стала вполне комфортной. Поговорка «Before You meet the Handsom Prince You have to kiss a lot of Toads» как-то не утешала. Проще без них обходиться.

С чего у нее вдруг крышу снесло? Нет, когда Саша, бесконечно смущаясь, предложил лечь на полу, правильно сделала, покрутив пальцем у виска. Еще не хватает окончательно не выздоровевшего на холодный линолеум. Дополнительного матраца в наличии не имеется, и раскладушка раньше не требовалась. А два одеяла — вполне нормальная прокладка. Он сам по себе, она сама по себе. Впервые ее не напрягало присутствие рядом чужого мужчины, и не занимал вопрос, как он себя поведет в следующий момент.

Вчера он во сне подгреб ее под бок. Если вспомнить про размер кровати, ничего особенного. Не космодром, и на двоих не рассчитано. Невольно упираешься рано или поздно в соседа. Никаких проявлений приставаний. Наверняка даже не проснулся, все машинально проделал, а лежать было удобно.

Мама в свое время говорила: мужчины существуют, чтобы греть долгими холодными ночами, обеспечивать материально и развлекать женщину. Замечательно звучало, если вспомнить, как всю жизнь билась одна. Попытки устроить семейную жизнь так и остались бесплодными. И не удивительно. Моряки надолго не задерживались, а местные алкаши без надобности. Все больше пыталась учить теоретически. Вдруг хоть дочери удастся найти себе подходящего человека.

Как так вышло, что посреди ночи она оказалась чуть ли не верхом на чужом мужчине? Еще маечку с идиотской надписью «I love boyfriend» надела как по заказу.

Уму непостижимо. Специально не проделаешь. Ворочалась, ворочалась да и заползла. Ага, тепло сразу стало. Отопление еще не включили, а Саша горячий, как печка. Нет, не температура высокая. Просто непривычно и хорошо. И совершенно не тянуло отбиваться с гневными криками, когда он обнял. Не было в этом ничего наглого и требовательного. Стоило возмутиться — и ничего бы не произошло. Да вот негодование и отсутствовало полностью.

Женщина желает слышать нежные слова? Не в тот момент. Вот нежные руки, горячие губы, сначала терпеливые, а потом все более неистовые и жадные. И собственные руки, изучающие каждый сантиметр уже знакомого тела. Вроде ничего нового обнаружить при всем желании не удастся. Рассмотрела уже раньше, а ощущения совсем другие. От поцелуев кружится голова, и впервые в жизни хочется раствориться в мужчине. Безумие.

И ведь понравилось не на шутку. Опыт у него был, к гадалке не ходи. Осторожно, нежно, не торопясь. Умеет с женщиной обращаться. Хотя какая из нее женщина, одно название. Года четыре прошло с последнего раза. Потому и жутко, что дальше.

Он осторожно провел пальцами по спине.

— У больного достаточно сил продолжать? — спросила Карина довольно.

— Есть единственный способ проверить, — поворачивая ее к себе, заверил Саша, — продолжить.

Утром он первым делом отправился в ванную — мыться и бриться. Обычно мужики этим не блещут, довольствуясь снятием щетины. Он и здесь умудрился выделиться, уже на второй день продемонстрировав привычку бриться еще и перед сном. Между прочим, подобное обыкновение снимать щетину перед сном намекало на женщину. Ей бы тоже не понравилась колючая морда в постели. Мужиков с усами она вообще недолюбливала. Причем исключительно заочно. Не приходилось проверять на практике.

Карина полежала еще немного, прислушиваясь к требованиям тела. Оно желало понежиться дальше, и настроение было замечательным. Давно ей так хорошо не было. Вставать не хотелось. Она обдумала эту мысль и решила — надо. Требовать с ходу еще и завтрак в постель непозволительно. Захочет — сам догадается, а нахальничать не стоит.

Села и пошарила ногой внизу. Тапочек почему-то на месте не оказалось. Внимательно осмотрела окрестности и, не обнаружив крайне нужных предметов, нехотя полезла под кровать. Там ее ожидал сюрприз. Симпатичная пузатая сумка из спортивных товаров. Вчера ее не было — вон, значит, зачем наружу прогулялся. Стало интересно. Если хотел Саша спрятать, мог бы найти местечко позаковыристее. Например, шкаф. Или уж прямо попросить не лапать. Посему можно и посмотреть. Любопытство, дергая за ремень неожиданно тяжелой сумки, напомнила себе, — не порок. Пыхтя, извлекла на свет и села на кровать.

Молния вжикнула, открывая нутро. Вот я дождалась пункта третьего в программе насчет развлечений, поняла Карина. Прямо сверху лежали два автомата со спаренными рожками и складывающимися прикладами. Под ними навалена куча денег. Очень много и совершенно небрежно. Возможно, где-то среди них прятались и грязные носки, но шансов на это немного.

Она с минуту оторопело смотрела. В голове ни одной мысли. Потом почувствовала взгляд. Саша стоял в дверях. Прятать сумку и делать вид, что ничего не знаешь, поздно.

Больше всего люди интересуются тем, очень спокойно подумал он, что их совершенно не касается. Хотя нет. Это женские штучки проверять карманы.

— Ты бандит? — спросила Карина без особого удивления в голосе.

— Гораздо хуже, — вздохнув, сознался Сашка.

Сел рядом с ней на кровать и выложил практически все. И откуда взялся, и как попал сюда, и чем занимался. Попутно сам не заметил, как принялся рассказывать про жизнь и с усилием себя заткнул. Все-таки хорошо ему поездили по мозгам здешние контрасты. Хочется выпячивать хорошее и гордиться Родиной. Не к месту хаять окружающую жизнь.

— Значит, жены у тебя нет, — задумчиво подытожила девушка, когда он замолчал.

Сашка с ужасом понял, что женщин ему никогда не понять.

— И почему я такая невезучая? — спросила неизвестно у кого Карина. — Папашка еще до рождения растворился в неизвестном направлении. В школе влюбилась в одного парня, так он еще тот козел оказался. Хотела поступать в университет — мать заболела. Наизнанку вывернулась, все сбережения потратила, даже дом продала, и не помогло. Одна осталась, и пришлось идти работать. Теперь это еще. Нет бы обычный грабитель — пришелец на мою голову выискался. Щерботная я, что ли?

Ущербная, догадался Сашка.

— Вечные неприятности на пустом месте.

— Выход есть всегда, — не слишком уверенно заметил Сашка, осторожно обнимая девушку за плечи.

— Да, — согласилась она, положив голову ему на плечо, — вот только выход не всегда нас устраивает. Знаешь, какой лучший вариант в данной ситуации? Погладить тебя по голове, утешая. Утром тихонечко прихватить сумку с деньгами — и на улицу. Из телефона-автомата звякнуть фараонам. Тебя повяжут и посадят. А самой отправиться к теплому морю, где гуляет ласковый ветерок и бродят смуглые темпераментные парни.

— Мне совсем не нравится, — сознался Сашка.

— Очень глупо, но мне тоже. А как же пункт третий?

Он не понял, но переспрашивать не стал. Уточнить легко можно и позднее. Сейчас ситуация уж больно скользкая. Сиди и дожидайся решения. Выставит так выставит. Не тот случай, чтобы права качать. Хорошо еще, сама с визгом в окно не попыталась выскочить. Вот он что сделал бы в подобной ситуации? В психушку позвонил или сразу в КГБ?

— Зачем искать кого-то, — задумчиво отметила Карина, — если он уже под боком и не за деньги. Правда, попутно способен обеспечить мне еще кучу неприятностей, однако непременно будет носить на руках. Будешь?

— По мере возможности, — согласился Сашка.

— Ну да. Сумка с деньгами в одной руке, автомат в другой. Ничего, я на шею сяду. Кстати, — встрепенулась, — а что там в вашей инопланетии интересного изобрели по части отношений между мужчинами и женщинами?

— Не думаю, что это в принципе возможно. Коленки у меня в другую сторону не сгибаются, и выдумать особо оригинальную позу не удастся.

— Это да… С виду и на ощупь ничего из ряда вон. Я тщательно проверила. Хвоста — и того нет! Уши вытянутые отсутствуют. Непорядок! Нормальный пришелец обязан быть симпотным ушастиком.

— А у вас уже были встречи с пришельцами? — опасливо поинтересовался.

Карина жизнерадостно засмеялась. Сашка сообразил, что спорол ерунду, но если это была шутка, так не для него. Юмор не дошел.

— Все, — вытирая слезы, сказала, — уровень твоих познаний о здешней жизни и коварные планы вашей державы мне ясны. Попробую серьезно. Собственно, куда ты шел?

— В больницу. Думал такси поймать, а там уже посмотрят. С деньгами у вас везде без проблем. Лишнюю купюру с несколькими нулями — и никаких подробностей не спросят. Только я не слишком хорошо помню. Все кусками… и когда сумку собирал… — Он пожал плечами. — На черта прицел взял? А пистолет забыл.

— Ну, оно к лучшему. Неизвестно, как бы отреагировала, обнаружив. И что дальше делать удумал?

Сашка вторично пожал плечами.

— Ясно. Чего, — разделяя каждое слово, спросила Карина, — ты сам хочешь? Вернуться? Остаться?

— Возвращаться надо было сразу. Теперь не поверят, хоть разорвись. Где шлялся? Да и двери больше нет.

— А все-таки?

— Чего хочу… Забрать своих детей сюда, — брякнул он, не раздумывая. — Не потому что здесь лучше, а потому что там на них могут отыграться. Может, ничего не будет, пятьдесят на пятьдесят, но я рисковать не желаю. Оставлять одних — тем паче. И, — он помялся, — ты мне тоже нужна.

— Дети — понимаю. А я? Нет, оно приятно звучит, но зачем?

— Честно?

— Желательно.

— Я сам не знаю. Я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной. — Не могу объяснить. Это как ребенка спросить, за что он любит папу. Ни за что. Просто любит.

— Звучит интересно… Не буду тебя мучить уточнениями, пока достаточно… Если есть желание, — подумав, сказала, — надо постараться придумать способ его реализовать. Деньги не проблема — замечательно. Требуется вход в чужие миры. Без художника никак. Начнем с простейшего.

Она достала из кармана мобильник и, поискав в памяти номер, нажала вызов. Сашка краем глаза увидел и оценил: количество телефонов в записной книжке выходило за три сотни.

— Я ведь всех знаю и под рукой имею. Полезных, ценных и кое-чем обязанных. Имеется хороший компьютерный специалист, — объяснила, — профессионально занимающийся добычей информации… хм… не всегда законным путем. «Немезида» не всегда абсолютно законопослушна и пользуется услугами, хм… консультантов. Коммунальщики с городской сетью — для него ерунда. Захочет — и в полицию залезет, только там совсем другие расценки. Риск. Не в штате нашей фирмы, тем не менее правильная секретарша должна находиться в курсе, кто в чем спец и к кому обратиться в случае необходимости.

Нетерпеливо переждав гудки, сказала:

— Гарик, это Карина. Возьми трубку, я в курсе — ты рядом! Почему сложно сразу взять, телефон возле компа стоит. Привет. Все в лучшем виде. Дело есть личное. Даже два. Не по работе. Естественно. Стала бы я тебя зря беспокоить с утра пораньше в выходной. Мало мне твоя физиономия на работе мелькала. Совсем легкая просьба. Мне тут предложили квартиру по дешевке снять. Где вы сидели, адрес? — тихо спросила у Сашки.

— Третья Садовая, квартира семь, — послушно продиктовал.

— Ну да, — подтвердила Карина в трубку, повторив, — у меня Первая Садовая. Никакой фантазии у мэрии. И садов не наблюдается. Ни фруктовых, ни диких. Просто это совсем рядом, и никаких сложностей с переездом. А цена в два раза ниже. Вот! И меня обеспокоило, с какой радости такая разница. Типичный бесплатный сыр. Очень странно смотрится. Ну, мебели нет, хозяин не то псих, не то алкаш, может, трубы горят. Только пропал с концами. И не звонит, и самого нет. Ты можешь выяснить? Да все! Слишком ситуация напрягает. Кому принадлежит, кто жил, нет ли долгов за хозяевами, не сдают ли сразу нескольким, и вообще всю подноготную. Тебе ж выяснить подробности — как мне плюнуть. Ты меня знаешь, я в долгу не останусь. Хочешь — деньгами, а хочешь…

Сашка пихнул ее в бок.

— Не ревнуй, — прикрывая трубку, усмехнулась Карина, — … хорошим коньяком. Он не по женской части. У вас что, такие не встречаются? — удивилась, глядя на его лицо.

— У нас за это сажают.

— Дикие люди, — посочувствовала. — Если самим нравится, и без насилия, хоть с овцой живи в квартире.

Ну да, не пытаясь возражать, прикинул Сашка. Сегодня он животину в квартире имеет, а завтра потребует признать его право на зоофилию публично. Или педофилию. А что? Никому же, кроме родителей, не мешает, а они не смеют возражать. По обоюдному согласию. Напоил, заплатил — и вот тебе все замечательно. Нет, наши законы гораздо правильнее. По любым понятиям. Хоть человеческим, хоть Божьим. Плодитесь и размножайтесь, дал нам указание. Соответственно мужчины с женщинами. На то и природа два пола предусмотрела. И прочего мне не требуется. Совсем они сбрендили в капитализме. А спорить не ко времени. Ну его сейчас.

— Ага, — подтвердила Карина, отвлекаясь в трубку. — С приятелем беседую. Не партнер, а полюбовник и страшный гетеросексуал.

Сашка изобразил непонимание мордой лица. Она отмахнулась.

— Других не держим. Да знаю я твои расценки! Мог бы и одолжение сделать по знакомству. Договорились? Вот и красно. Про вторую просьбу? А это сложнее. Помнишь, ты мне рассказывал про польский вариант? Не лажа? Серьезно, есть человек подходящий при деньгах и заинтересован. Ничего совсем серьезного за ним не тянется, зато сложности семейные. Тебе не все равно? Детей выкрал у супруги. Я понимаю, не по телефону. Когда? Ну, пока. Целую.

— Так кто такой гетеросексуал? — нетерпеливо спросил Сашка.

— Серьезно не знаешь?! Это нормальный парень, имеющий насчет женщины очень определенные виды. Ты вроде нормальный?

Он решительно сгреб в охапку девушку и продемонстрировал недвусмысленные намерения.

— Ой, верю, — не всерьез отбиваясь, воскликнула. — Только честно скажи: вас при заброске не мазали разными ферментами для привлечения женского пола? Уж очень ты на меня действуешь положительно.

— Это вроде как у бабочек, — припомнил Сашка, — за километр к самцу бегут? Точно нет. Иначе у нас во дворе вечно торчала бы куча озабоченных баб. Не было такого!

— Уже легче. Тогда показывай, — разрешила Карина, — чего умеют в твоей инопланетии. Стой! — приказала, принимаясь искать зазвонивший мобильник.

— Да, Гарик, — проверив номер, заворковала, — я внимательно слушаю. Момент! Ручку и бумагу возьми, — приказала Сашке. — Ага. Записываю. Логутин Бронислав Михайлович, — продиктовала. — Папу звали Броня? Точно не маму? Это я так, просто мысли вслух. Не суть важно. Одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения. Квартира на его имя. Долгов нет. Платежи прямо со счета снимают. Не заложена. Родственники дальние. Старшая сестра в Москве проживает и отношений не поддерживает. Где находится? Сильно. И диагноз соответствующий? Интересно, он вообще имеет право подписывать юридические документы и сдавать в аренду квартиру? Нет — вопрос риторический, прекрасно знаю, не к тебе. Большое спасибо. Целую, — сказала, закрывая телефон. — Надо же, как быстро справился. Поздравляю, — сообщила Сашке, — нашелся твой псих, и диагноз у него реальный. Не первый год на учете в медицинских учреждениях. Если он так замечательно смотрится, как ты описываешь, ничего удивительного. Полиция подобрала прямо на улице и отвезли моментально по соответствующему адресу. Село Каменка.

— Это что?

— Дурдом это. Деревня километрах в трех от города с душевным названием «психоневрологический интернат».

— У нас это дело называется «Новосибирская клиническая психиатрическая больница номер три» — и корпуса по всему городу. Наверное, на природе лучше. Птички поют. Очень положительно влияют на расшатанные нервы.

— Знаешь что, — задумчиво сказала Карина, — раз такое дело, с утра поеду на работу, возьму отпуск. Потом вместе прокатимся к сумасшедшим. А то еще заплутаешь, да и с врачами лучше мне говорить. Тоже мне стражи порядка, — подчеркнула с пренебрежением, — до элементарной вещи додуматься не смогли. Сколько, собственно, в сумке?

— Там куча всего. Валюта, рубли. Если по официальному курсу пересчитать, где-то под три миллиона.

— Ага. На квартиру не хватит, зато с голоду точно не помрем. Премию мне в размере месячного оклада выделишь. Раз и фигурант моими действиями установлен. А пока давай подробнее про свою жизнь.

Она посмотрела на Сашку и усмехнулась:

— Поздно уже скрытничать. Начал говорить — колись до дна. Должна же я хоть приблизительно представлять, чего от тебя ожидать. Да и от вас всех тоже. И любопытство заедает. Слишком странно. Вроде бы похоже, но отличается. Альтернативные миры — знаешь такое определение?

— Мы тоже думали. Единственный вариант — точка бифуркации.

— Это понятно, — заверила Карина на вопросительный взгляд. — Обычная фантастика. С какого-то момента история идет иначе, и миры разделяются.

— Ага. Только чистый реализм. Как это физически возможно, представления не имею, но даже по зданиям заметно. Храм Александра Невского существует и у нас и у вас. Адрес тоже одинаковый. Ничего не понять, улицу точно переименовывали. Значит, и у вас. Ну, выяснили мы без особого труда, когда началась разница, — и что дальше? Исправить — никак.

— И очень замечательно! Какой ни есть — мой мир, и не вам в нем ковыряться. С чего это убеждение, что пришельцы сделают лучше? Для себя. А нам своего счастья хватает. Как бы хуже не стало. И сильно отличаемся? — подумав, спросила.

— Да у нас местами очень странная разница наблюдается. Вот в «Рэмбо»… Там этот, как его… Что в «Великолепной семерке» главный. Бритый. Совсем старое кино, начало шестидесятых. Сценарий практически не отличается, а актеры другие, и снято раньше. А во второй части наш Рэмбо по Шанленду шастал. Оказывается, он там воевал.

— Где? — удивилась Карина.

— Нет у вас такого, я даже карту смотрел. А у нас присутствует. У азиатов после ухода колонизаторов какое-то странное псевдогосударство образовалось, как раз на стыке границ Таиланда, Лаоса и Бирмы. Основной товар на экспорт — наркота. Тоннами везут. Вот Рэмбо и спасал попавших в плен американцев, борющихся с наркотрафиком. Вообще практически все одинаково, а иногда вылезает — ни в какие ворота. Да мы копаться в этом не стали, мозги запросто сломаешь без всякой пользы, и не историки — милиция.

— Правоохранительные органы, — с чувством подтвердила Карина. — На страже закона.

— Ну что есть, — пожал плечами Сашка. — Не те задачи перед нами ставили, и на черта сдалась точная дата. Тем паче началось раньше. Год — это уже изменение наглядное, а когда совершилось первое повлиявшее на будущее изменение, точно не всегда и увидишь без копания в первоисточниках и архивах. И зачем утруждаться. Все равно роли не играет. Давно ничего общего не осталось.

— А подробнее?

— Да вся ваша жизнь, при очень большом сходстве, ни в какие ворота. Иногда откровенно воротит, при совсем малом опыте.

— Так в этом и дело! Недостаточно информации.

— Брось! — возмутился Сашка. — Со стороны всегда виднее, и моментально глаз режут несуразности. Именно на сравнении и делаются выводы. Выдумали тоже запрещать называть своими именами. Черное именуется белым, а назвать черное черным — это расизм и отвратительно. Скоро запретят употребление слов «мама» и «папа». Идиотизм. Еще книги примутся сжигать. Мало ли как раньше кого называли! Догадались Марка Твена корректировать. Завтра примутся Библию исправлять. Уж очень в ней некрасивые места присутствуют. Это не исправление — замалчивание проблем. Будто назвать человека «с ограниченными возможностями» сильно облегчит ему жизнь.

— Это просто этика общения. Не называть других людей обидными, принижающими их по групповому признаку словами. Даже за глаза.

— Дело не в слове, дело в отношении. В смысле, который вкладывают. Заботиться надо о людях, а не стыдливо называть их лицами с ограниченными умственными способностями. Очень хорошо все понимают смысл обращенного к себе. Хотят тебя обидеть или нет. Что толку называть кого-то совершенно нейтральным лицом кавказской национальности, если он прекрасно слышит интонации и подход. У преступников нет национальности — это правда. Уголовник и есть нарушитель закона, независимо от его графы в паспорте.

— У нас не пишут!

— Но идея дошла? Толку-то не сообщать, кто по происхождению бандит, если он Иванов или Абдульхамидов. В девяноста девяти случаях из ста все делают мгновенный и чаще всего правильный вывод. А запрещать поминать этнические преступные группировки — несусветная глупость. В чем сложность реально проверить статистику и озвучить? Она иногда очень много может сказать просто цифрами.

— У вас лучше?

— У нас честнее. От каждого — по возможности, каждому — согласно заслугам его. Не без недостатков, конечно, но кто видел идеальное государство? Везде присутствуют свои плюсы и минусы. Вопрос — чего больше и для кого. Права без обязанностей ведут к потребительскому отношению. Дай ему, а обществу он сам хоть что-то дал? Равноправие? Нормально, я не возражаю. Для всех равные стартовые условия. Хорошая идея. А вот один лучше другого, потому что он родился не таким и его за это должны уважать, — чушь. Ты докажи свое превосходство. Чем угодно. Карьерой, трудом, героическими подвигами или красивым пением, даже умением заработать офигенные деньги — и я тебя уважать буду, при условии, что это было честно. Не воровал, не грабил и не подставлял, ну понятно.

— И эти ваши талоны на продовольствие — нормально?

Чего я про них брякнул? Можно подумать, тянули за язык. А на будущее не мешает знать: все запоминает и на учет берет.

— Они гарантируют покупку в размере, достаточном для жизни. На самом деле иногда даже остается.

— Ага, в мирное время надо гарантировать, а то все раскупят. И хапают в запас. Вдруг не достанется. Если в магазине вчера, сегодня, завтра и послезавтра всегда будет полный набор, ничего гарантировать не требуется.

— Цена. Государство дотирует стоимость, и продовольствие дешевое.

— Можно подумать, я голодаю на свою секретарскую зарплату.

— И потом, при наличии денег всегда можно купить в коммерческом, без талонов, или на базаре.

Вот почему у нас там продукты всегда дороже, подумал Сашка, отборные и без всякой гнили, я понимаю. Почему здесь дешевле — не доходит. К классическому учебнику политэкономии отношения не имеет. Никакая конкуренция цену не сбивает. У всех продавцов на базаре плюс-минус одинаковая. Точняк договорная, но ведь дешевле супермаркета. Не удивлюсь, если специально проверяют. Аренда помещения, электричество, кондиционеры и все такое, поднимающее стоимость, не проходит. Они должны покупать оптом по сниженным расценкам и за счет оборота делать приличные деньги. Чему-то нас неправильно учили на экономике в университете.

— Так, — задумчиво подвела итог Карина, — пришло время поделиться собственными успехами. Выкладывай.

— Да нормально живу. Уж не хуже ваших соответствующих по званию и квалификации, судя по слышанному. Не миллионер и не могу им стать, но ни в чем не нуждаюсь.

— Ну-ну?

— Не умею я рассказывать об обычной жизни, — отказался Сашка. — Встал, помылся, на работу пошел. Вернулся, поужинал. Ничего занимательного не наблюдается ни в собаченье с начальством, ни в тупых пользователях, нуждающихся в элементарных объяснениях, какую кнопку нажать. Сравнивать не с чем. Думаешь, здесь чем-то отличается? Живущий внутри системы не замечает ее уродства или замечательности. Для него обычная, нормальная, ничем не примечательная жизнь.

— Тогда я спрошу о тебе. Просто расскажи о своей жизни.

— Ну, давай попробуем… — Он ухмыльнулся. — Смех по поводу моей осведомленности о российской действительности нуждается в отмщении. Вопросы задавай, а я поделюсь. Любопытно — хоть что-то поймешь или нет.