Глава 11
Проверка временем
Пучком травы Свара аккуратно обтер кровь с ножа и тяжело осел рядом с носилками, пристроившись на прогнившие остатки какого-то бревна.
– Всех добил, чертяка? – тут же последовал вопрос со стороны Николая, подавшегося навстречу усталому главе воинской школы.
– Не знал бы тебя сто лет, засветил бы промеж глаз за слова твои поганые. Нешто можно ратника, крест носящего, таким словом поминать?
– Так об кого нож измарал, воин?
– О тех, кто слово нарушил и тебя, убогого, со света хотел изжить.
– Ты что, серьезно?! – попытался вскочить с носилок Николай, утратив свою невозмутимость. – Пленных порешил?
– Хотел было, дабы не возиться с болезными, – невесело ухмыльнулся горячности своего собеседника глава воинской школы. – Да про тебя вспомнил…
– Нам с черемисами жить!
– И что? Они по любым законам виновны! А вот ты… Ты бы меня поедом ел всю дорогу до острога!
– А то! – успокоенно откинулся назад Николай, осознав, что собеседник над ним просто издевается. – Харчил бы по кусочкам за милую душу, дабы ты не нарушал и без того непростую политическую… э-э-э… сумятицу. Вот только сдается мне, что при других обстоятельствах ты бы и правда прирезал их всех.
– Истинно так, – согласился Свара и совершенно серьезно пояснил: – По заветам предков наших следовало прийти к ним в родные места и взять откупные кровью. А то и вырезать всех, начиная от тележной чеки.
– И это говорит воин Христа!
– Могу и снять на время Крест Животворящий ради столь праведного деяния.
– Так что случилось? – вопросительно поднял бровь Николай, искоса глядя на лезвие в руках Свары.
– Предложил всем полоненным сразу отправиться к праотцам либо…
– Ну? – нетерпеливо заполнил заминку в речи воина кузнец.
– Либо еще чуть-чуть изойти кровью и уматывать подобру-поздорову… А они нас за это в покое оставляют и более на нашем пути не попадаются.
– Вот уж не ожидал от тебя, особенно после того, как Терлей… – Вспомнив недавнюю потерю, Николай на секунду прервался и уточнил: – А сдержат ли они слово?
– Кто их знает… Пока держат, отошли и притихли, – нахмурился Свара. – Изничтожить их всех мы все равно не изничтожим, поскольку воинов у кугуза что снега зимой, а этим черемисам еще несколько раненых явно в обузу будут, не бросят они их тут. Так что даже если они что-нибудь надумают, у нас есть возможность оторваться, недоросли уже лагерь сворачивают.
– Навоевался, значит… И как хлопцы себя в бою показали? Не подвели своего учителя?
– Когда мы с Завидкой и девками подошли, я уж подумал, что эти желторотики всей толпой сбежали, оставив Тимку на съедение. Никого найти не мог! – Свара вытянул натруженные ноги и устало сплюнул в сторону. – А тут еще Радка к черемисам выскочила, будто не знала, где засада расположилась! Вот ведь бабы, учудят так учудят… а она ведь еще не самая глупая девка!
– Сердцу не прикажешь. Так как хлопцы?
– Как? Стреляли… С сорока шагов три залпа засадили, пока мы с Завидкой от тех, кто сблизиться хотел, отбивались! Только вот попадали все больше по воронам, так что на ужин жди жареную дичь, надо послать ребяток ощипать их трофеи…
– Не издевайся над мальцами, сам же и учил их!
– Стрелять из самострелов я их не учил, – резонно возразил глава воинской школы. – А до настоящего лука они еще только-только доросли!
– Все равно на их счету почти десяток воев кугуза!
– Ага, слегка поцарапанных… Из этого десятка только двое богу душу отдали… или кому там у них. И то по случайности! Стрелки, тудыть их коромыслом!
– Так тебя боялись задеть, Свара! Ты хоть и в броне по поляне зайцем скакал, но из самострела можно и ее пробить с такой дистанции! Она же у тебя по толщине не танковая!
– Не какая?
– Не суть! Вот если бы наши еще и с тыла вдарили…
– Помолчал бы лучше… – прервал препирательства школьный глава. – Успели дать залп и смыться – и то неплохо. Иначе двумя ранеными не обошлось бы.
– Как они? Выживут? А то мне отсюда не видно, а слухи постоянно разные приносят.
– Если раны не загноятся, то выживут милостью Божией…
– А Тимка как, еще бредит?
– Еще один такой удар, и одним юродивым у нас в веси станет больше!
– И не говори… Нам еще повезло, что лучников у черемисов почти не было, а тех, кто имелся, первыми выбили.
– А не должно их быть много, – презрительно мотнул головой Свара. – Это мы со степи пришли, и все наши охотники добычу в основном луком берут, а местные… Они все больше силки ставят да ямы на звериных тропах копают. Так им привычнее.
– А удмурты наши?
– Ну… У этих дичи в округе мало было, так что поневоле пришлось стрелы учиться метать. Да бог с ними, лучше расскажи, что у вас тут творится, а то придет беда, как говорит наш полусотник, а я уставший…
– Не мызгал бы такие хорошие слова попусту. Их надо говорить после ночной попойки, когда баба тебя будит чуть свет и пытается заставить что-то сделать! – Николай оглядел страдальческое лицо собеседника и поправился: – Шучу-шучу, слышал уже про ваши запреты… Ну слушай!
Речь главного мастерового ветлужцев была недолгой. Мальчишеский поход почти достиг той точки, где Люнда протекала рядом с озером Светлояр, соединяясь с ним небольшим ручейком. Место это находилось примерно в дневном переходе от ближнего острога на Ветлуге и было знакомо Николаю по прежней жизни. Именно с его подачи за озером нашли те самые залежи серых огнеупорных глин, ради которых ветлужцы и пробивались в эти места вдоль по Люнде. Собственно, глину можно было перевозить и до острога, сплавляя дальше по руслу Ветлуги, но воевода со товарищи решили как всегда перебдеть.
Например, в тот же Солигалич можно было быстрее попасть через черемисского кугуза, однако ветлужцы упорно стремились развить волок по речке Вол. И тут происходило то же самое. Пусть не очень удобный, но путь через Люнду фактически соединял их новые поселения, поскольку неширокая, но весьма длинная речушка текла почти параллельно главной водной артерии Поветлужья. По крайней мере, небольшие лодки с грузом по ней проходили вполне свободно. Как оказалось, альтернативную дорогу мальчишки мостили не зря.
Спустя несколько дней после того, как в гостях у кугуза побывал представитель учельского наместника вместе с уграми, черемисский князь занял Солигалич. Точнее, соляные источники на месте города, которого фактически еще и не было. Возвести успели лишь несколько изб для жилья и выпарки соли, да огородили их от дикого зверя. К счастью, еще в середине зимы на Кострому вместе с цренами, этакими большими сковородками для выпарки соли, отправился Петр, который и наблюдал вместе с несколькими ветлужцами за порядком на месторождении.
О напряженном противостоянии с булгарами ему сообщили вовремя, и он стал готовиться к самым неприятным последствиям. Так что, когда местные жители предупредили первого помощника воеводы о приближении большого воинского отряда кугуза, он не стал выяснять подробности, а сразу же поклонился в ноги черемисским работникам и отплыл на ушкуе, припрятанном там полусотником еще осенью. Само собой, судно было загружено солью под завязку, а црены утоплены в отдаленном ручье. Буквально четыре дня назад все костромские сидельцы с помощью мерян благополучно прошли волок и оказались на Ветлуге.
Но и тут уже было несладко. Люди кугуза успели отметиться и в этих местах, попытавшись захватить некоторых ветлужцев в плен. Для чего? Лакомой цели подобно Солигаличу с его солеварнями тут не имелось, но домницы и лесопилки в острогах их тоже привлекали, вот только уверенности в том, что сами справятся с этими мастерскими, у них не было.
Ветлужцев отбили, но люди черемисского князя не успокоились и сунулись одной лодьей в Вольное, однако там Вараш показал им от ворот поворот. Мол, свое слово князь нарушил, а мы с ветлужцами уж слишком много дел по этому его слову завели. Многие черемисские селения на угле и руде поднялись, а сами мы лодьи ставим и даже железо начали плавить. А уж рода с низовьев и вовсе с ветлужским воеводой породнились! Так что если всех нас лишить товаров из Переяславки… В общем, мы и раньше почти наособицу жили, а теперь и вовсе старейшины обиженных родов могут в доверии кугузу отказать.
И хотя было ясно, что войны между родичами никто не хочет, вои из крепости Юр не успокоились и назад не повернули, отправившись ниже по течению к одному из острогов ветлужцев. Там они вновь столкнулись с охранявшими Николая воинами Вараша, но на этот раз не отступили…
До сих пор было непонятно, как булгары вынудили черемисского князя пойти на обострение, но в Юр потихоньку стекались войска. Да и привозившие с верховьев Ветлуги руду черемисы больше не показывались. Всего, по словам Вараша, кугуз мог выставить до тысячи воинов, однако во время сенокоса вряд ли стоило ожидать больше двух-трех сотен, да и те наверняка будут ворчать на непонятные распоряжения. Все-таки владыка черемисов не обладал абсолютной властью, в отличие от русских князей, полностью распоряжавшихся судьбами людей в своих уделах. У тех была даже своя дружина в полной боевой готовности, пусть и не превышающая сотню-две воинов.
У кугуза же почти все войско было поместным и собиралось с бора по сосенке. Кроме того, старейшины любого рода могли и отказать ему в праве распоряжаться своими воинами. Аналогов поместных бояр, подчиняющихся напрямую ветлужскому князю, у черемисов практически не было, феодализм только начинал заявлять свои права на эти территории.
В любом случае у ветлужцев в этих землях было всего тридцать ратников, считая воинов Вараша, да еще примерно столько же могло дать немногочисленное и почти невооруженное ополчение. Помощи от Переяславки было ждать долго, а соседи… Меряне, через которых проходил волок, сразу заявили, что на конфликт с родственными племенами им идти не хочется, да и нет у них сил на это. А из местных черемисов можно было надеяться только на Вольное. Другие же поселения, несмотря на потерю выгоды в случае конфликта, не сказали бы и слова в их защиту.
Пока Николай предавался пересказу последних новостей о трудных окрестных буднях, вокруг них со Сварой собралась небольшая толпа из мальчишек с заплечными мешками за спиной. Еще не остывшие после боя и только-только собравшие на поле брани переломанные болты, они не перебивали мастера, но было заметно, что насущные, хотя и запоздалые сведения впитываются ими с неослабным вниманием. Последствия всех этих событий им как раз и пришлось пережить совсем недавно. Уловив нетерпение и новые вопросы на детских лицах, Николай скомкал свое повествование и обратился в первую очередь к черемисским ребятам:
– Ничего, хлопцы, прорвемся! Дайте срок, и с вашими братьями, коих булгарцы сбили с пути истинного, замиримся. До кугуза нам не дойти, но до крепостицы Юр в верховьях доберемся и спросим: с кем они будут, с ними или с нами! Сидит в этой твердыне Кий Меченый, коего сам кугуз направил сюда разор творить меж нашими родами, вот ему и зададим вопрос! Вас же самих никто не заставит кровь братскую проливать, но если гнев кугуза падет на вас, то знайте, что мы… кхм… в меру своих сил вас в обиду не дадим! А теперь…
– Кий? – удивленно переспросил Ялтай, выдвинувшись вперед из толпы подростков. – Кий Меченый?
– Да. Откуда знаешь?
– Дядька это мой, – обреченно произнес тот. – Он давно в верховья перебрался!
– Вот ведь! Кажется, что враг, а приглядишься… ближний родич человеку, который час назад спасал тебе жизнь. – Николай хмыкнул и заинтересованно подобрался. – И что он за человек?
– Ну… умный и добрый, – пожал плечами Ялтай. – Нам завсегда подарки привозил!
– Вменяемый хоть?.. Я имею в виду, договориться с ним можно?
– О чем?
– Это ты не в бровь, а в глаз! – смущенно покачал головой мастер, осознав, что задавал совсем не те вопросы. – О чем можно договариваться с человеком, выполняющим приказ… Нам хотя бы узнать, будет он нас под корень изводить или дождется, когда мы сами уйдем с острогов?
– А что, будем уходить? – недовольно вмешался кто-то из переяславцев.
– А вы как думаете? Это против пришлых бандитов мы мастаки, да когда втроем на одного, как сейчас! А вот когда хозяева этих мест явятся всем скопом, не выдюжим, поляжем все! Да и негоже нам в тылах смуту разводить, когда на носу приход булгарцев. Вараш свое слово сказал, но сила не за ним! Переяславку мы выкупили, отяков тоже будем защищать до последней капли крови, как бы пафосно это ни звучало, но здесь… Это, как бы сказать, аренда, и нам ее не продлили! Откупные за форс-мажорные обстоятельства мы, конечно, возьмем той же Люндой и Светлояром, тем более нам эта речка была обещана, но вот с острогов нам съехать, увы, придется… Да еще и за пролитую пусть и не по нашей вине кровь придется как-то расплачиваться! Собственно, и кугузу тоже.
– Я попробую помочь, хоть и не понимаю всего… – неуверенно откликнулся Ялтай. – То есть я могу поспрошать дядьку, что он собирается делать!
– Спасибо, хлопец, на добром слове, – удовлетворенно заметил Николай. – А то Вараш с его воями как-то не по-доброму расстался, даже не прояснив этот вопрос. Но раз пошла такая пьянка, то не устроить ли нам спектакль, тем более реквизит я уже принес?
– Я не уразумел…
– И не должен был, это присказка такая.
Ветлужский мастер наклонился с носилок и стал развязывать объемистый заплечный мешок, сброшенный кем-то около его ног. Выгрузив оттуда инструмент, он запустил в него руку и потянул на белый свет сгусток «живого серебра», переливающийся под солнечными лучами крупными блестящими чешуйками. Встряхнув и неловко расправив полноценный ламеллярный доспех, Николай довольно улыбнулся.
– Да чтоб тебя!.. – Удивлению подростков предела не было, однако Свара резко вмешался в трепетное созерцание явленного чуда, мрачно уставившись на кузнечных дел мастера и роняя тяжелые, наполненные какой-то горечью слова: – И откель такая гарная дощатая броня? Птичка в клювике принесла или сам сподобился?
– Скажешь тоже, сам… Знаешь, сколько человек на нее свой труд положили?
– И теперь нам точно не дадут покоя! – Свара сплюнул на землю и с гримасой отвернулся в сторону. – Коли внемлешь разумному слову, то засунь ее за гашник и не показывай более никому!
– Туда не уберется! – ядовито ответил Николай и понуро замолчал, перекатывая желваками.
– А… – Ялтай не удержался и прервал наступившую паузу, жестом испросив разрешение вмешаться в разговор взрослых. – А почему не кольчужная, Николай Степанович?
– Почему? – Кузнец хмыкнул, но тут же исправился, заметив огоньки неподдельного интереса в глазах собеседника. – Да ты сам посуди… Видел, как тонкие полоски металла между чугунными вальцами для проволоки катаем, прежде чем на волочильный станок отдать? Сначала через прямоугольные ручьи, потом через овальные, круглые… А сколько трудов требуется, чтобы сделать очки в волочильных досках… ну дырки, проще говоря! А доски эти чугунные, кстати. Так что одна морока нам с этой проволокой!
– Так зачем же ее продавать, раз таким трудом достается?
– А сколько времени занимает плетение кольчуги, знаешь? Несколько месяцев, а то и год! Мы же здесь поставили молот и за неделю горячей штамповкой наклепали из листового железа чешуйки для целого десятка ламеллярных доспехов, да еще и дырки в них успели наделать для вязки на кожаную основу!
– Так просто?
– Скажешь тоже… Штампы только успевай менять! В них легированную сталь надо применять, а мы… Мы пока даже не знаем, чем легировать! Приходится варить привозное железо в горшках, надеясь, что попадется что-то стоящее! Ты сам можешь догадаться, что из нашей болотной руды в тигле может получиться, как бы все это потом ни закаливать и каким словом ни называть! Да и не штамп у нас пока, а так… фактически рубим полоски металла определенной формы!
– А доспех получается лучше кольчужного? – встрял кто-то из недорослей, пользуясь тем, что Ялтай на секунду задумался.
– Давай для начала скажем, что не хуже! Разве что гораздо тяжелее из-за нахлеста пластинок, но так и на кольчугу иной раз байдану надевают для большей защиты от сабельных ударов! А чешуя, кстати, даже игловидные наконечники отражает, которые через кольчатую броню с легкостью проникают! Пластинки-то из закаленной стали! И никто не мешает для большей гибкости на локтях и коленях кольчужную сетку применять, хотя из-за того, что чешуйки крепятся лишь с одной стороны, доспех и так не сковывает движения… Хотя и шуму издает изрядно! В любом случае получается дешево, надежно и сердито! Со временем будем даже зерцала на грудь делать, был бы металл хорош…
– А кузнецы с наших селений справятся? – донесся вопрос из-за мальчишеских спин, и по акценту Николай понял, что речь шла о черемисах с низовьев Ветлуги.
– Без листового железа и молота не смогут. Да и на кой ляд им это нужно? Чешуек на всех наделаем, а с вязкой доспеха даже бабы могут совладать, да и выходит у них все ловчее! У нас фактически получается конвейерное производство, каждый делает свою операцию! Может, помнит кто, как я об этом в школе рассказывал? – Получив со всех сторон невнятное мычание, Николай хмыкнул и не стал развивать скользкую для ребят тему. – Так что к осени всех обеспечим! А то стыд и срам, половина местных егерей ходят в лаптях и нашитых на одежду железках. Ха! Вообще-то обувка такой и останется, я не нанимался сапоги тачать!
– И нам броню? И черемисам с Вольного?
– О как! Сразу вам… Как уже сказал, железо не очень хорошее, болотное! Вы не сдюжите таскать даже в один слой, без нахлеста. Так что подрастите сперва, а там, глядишь, металл с Выксы подойдет, из него доспех легче будет. Пока же тех обеспечим, кто рубежи наши защищает. Думаете, почему Вараш с односельчанами против кугуза осмелел пойти? Мы это непробиваемое чудо сотворили на их глазах всего за две недели!
– Непробиваемое? – не думал успокаиваться тот же голос. – А если конного копьем снизу поддеть, под чешуйки?
– Нашел у кого спросить… Хотя для кавалерии можно ведь пластинки по-другому расположить. Но про это вы уж сами думайте, а у меня другие дела есть! Я вас только полуфабрикатами буду обеспечивать!
– Так зачем ты доспех сюда притащил? – Свара резко поднялся со своего места, пытаясь завершить нескончаемые вопросы, сыплющиеся на кузнеца со всех сторон. – Нам показать или…
Николай оглядел щуплые фигуры окруживших его мальчишек и с сомнением остановился на одной из них.
– Как я уже говорил, Свара, хотелось поставить спектакль с твоим участием, однако первый доспех получился небольшой, и теперь думаю, что у меня есть лучший вариант… Ялтай, сдюжишь ли хотя бы пару часов такую тяжесть на своих плечах таскать?
Когда семь огромных ветлужских лодей подошли к крепости, Кий содрогнулся. Он не ожидал увидеть столь весомую мощь этих людей, хотя про сами суда слышал не раз, да и дозорные предупредили об их приближении загодя. Однако о точной численности подступающей рати речь идти не могла, поскольку на большей части лодей воинов было просто не видно… Точнее, гребцы были укрыты под дощатыми палубами, которые одновременно служили помостом для облеченных в броню воинов, а те, в свою очередь, были дополнительно прикрыты бортами из тех же досок. Сами же эти речные сооружения со всех сторон ощетинились веслами, даже на носу и корме торчали весла-рули, что давало таким лодьям возможность, не поворачиваясь, идти как передним, так и задним ходом.
Крепость к обороне была готова. За широкими рвами и мощными земляными валами с высокой изгородью люди были в относительной безопасности. По крайней мере, захватить поселение явившимся войском было попросту немыслимо. Сколько воинов привели ветлужцы? Полторы, две сотни? Он собрал даже чуть больше и должен отбиться в любом случае, хотя его воинам и придется несладко. А если атаковать противника на воде? Нет… У него нет таких больших судов, да и невозможно нападать на этих монстров, закованных в деревянную броню, совсем недавно щедро пропитанную водой.
Неожиданно Кий поймал себя на том, что собирается защищаться, в то время как совсем недавно даже не задумывался о каких-либо трудностях с этими чужеземцами. Что же произошло? В какой момент он начал отступать перед ними в своих мыслях? Не тогда ли, когда староста нижнего поселения вместе с сыном заявили, что не позволят прогнать чужаков? Или еще раньше, когда в какой-то прибрежной деревушке молодой парень похвастался приличным ножом, взятым у ветлужцев за смешную цену? А может быть, уже здесь, в крепости, когда на его призыв откликнулось самое большее половина местных родов, а остальные заявили, что не желают ссориться с пришлыми людьми, поскольку те покупают у них уголь и руду?
До этого момента он всего лишь намеревался выполнить приказ, и ему было все равно, что стоит за словами кугуза. Однако оказавшись на месте и столкнувшись с неприятием своих действий, Кий поневоле стал размышлять, опасаясь удара в спину. И чем глубже он задумывался, тем больший раздрай наступал в его мыслях. Почему надо было сначала пускать ветлужцев в свои земли, а потом изгонять их? Что такое они сотворили, чтобы лишать выгодной торговли местное население, и каким боком тут стоят булгарцы?
Внезапно одна из ветлужских лодей махнула своими руками-веслами и двинулась к берегу, прямо под выстрелы выстроившихся на стене лучников. Хотят поговорить? Почему бы и нет, тем более что он тут почти единственный человек, который может это сделать. Выходец из низовьев Ветлуги, где говорить на языке русинов или тех же булгарцев было насущно необходимо для того, чтобы вести с ними торговлю. Кий подозревал, что и командовать окрестной ратью кугуз его назначил только по этой причине.
Он спустился со стены вниз, неопределенно мотнув головой в ответ на безмолвный вопрос одного из лучников, и проскользнул через калитку, предусмотрительно распахнутую стоящим около нее ратником. Не торопясь, сошел с холма и встал у его подножия, метрах в десяти от непрошеных гостей. Сзади неслышно пристроилась охрана, и только после этого он шагнул вперед, к урезу воды, где его уже ждали несколько человек в полных бронных доспехах, без щитов.
Нет, за свою жизнь он не боялся, поскольку его фигура не была сколько-нибудь весомой в наметившемся противостоянии. Но и подвергать себя опасности, отдаваясь головой этим хитрым чужакам, не собирался. К тому же полный залп со стены смел бы ветлужцев в воду, как только они попытались бы нанести ему вред. Несмотря на их доспехи, которые, кстати, в его воинстве можно было пересчитать по пальцам одной руки.
«А это что такое?»
Взгляд Кия зацепился за двух малолетних отроков, которых здесь не должно было быть при любом развитии событий. И чешую на одном из них… Выделка не очень, но все равно такую стрелами не пробьешь, разве что копьем с самой близи. Лицо паренька показалось знакомым, но ему пришлось повернуться в сторону воина, шагнувшего ему навстречу и, как ни странно, отвесившего вполне уважительный поклон.
Тон незнакомца тоже был приветлив, будто он не явился сюда на нескольких лодьях в полном вооружении. Однако тема, которую он затронул после обмена приветствиями, выбила Кия из колеи. Воин, назвавшийся Петром, советником воеводы, попросил его передать послание кугузу. Князю ветлужских черемисов было предложено подумать над тем, чтобы платить дань булгарцам не приглашением их на полюдье, а повозом, то есть самим доставлять ее в Учель и договориться о неизменности выплат на десятки лет вперед. А ветлужцы, мол, даже готовы помочь как с выплатой, так и с перевозкой, лишь бы ноги людей наместника здесь не было бы во веки веков. Еще со стороны Петра было высказано пожелание припрятать в зиму съестные припасы подальше, иначе может так выйти, что оголодавшие булгарские воины отберут их силой.
Было ясно, что ветлужцев обуяла излишняя гордыня и они готовы встать против Великого Булгара, но дело было даже не в этом. Что толку обсуждать ак-чирмышей Учеле, когда здесь и сейчас этим воинам противодействует он сам, а на кону стоят их собственные жизни? Кий уже начал сомневаться в умственных способностях пришедших к нему людей, как вдруг посланник ветлужского воеводы прервал свои речи и указал на того самого паренька, лицо которого вызвало у него какие-то неясные предчувствия. Дальнейшее для черемисского военачальника проходило под налетом легкой дымки вполне понятного изумления.
Ветлужцы неспешно отступили к судну, слегка косясь на ощетинившиеся оружием стены, а их недоросль отстегнул шлем и шагнул вперед. Руки сами раскрылись для объятий.
«Племяш…»
– Я понял, как ты попал к ветлужцам, но вот зачем они привезли тебя сюда?
Дальнейший разговор с племянником проходил уже в крепости. Нежданные гости обещали подождать, пока Ялтай наговорится с родичем или не сообщит, что остается здесь. Теперь Кий нервно мерил шагами тесную горницу, которую ему выделили на территории детинца после его приезда, и пытался анализировать поведение чужеземцев. Мысли вновь теснились в его голове, и он сам удивлялся своему желанию разобраться в ситуации. С одной стороны, он был должен без экивоков выполнить наказ кугуза, с другой – не потерять своих воинов, за это тоже по головке не погладят.
«Так что с ветлужцами? Хотели, чтобы малец превознес их мощь, предварительно затуманив ему голову? Но тот рассказывает удивительные вещи именно про их слабость».
– Сколь, ты вещаешь, воев на их странных лодьях?
– От силы четыре десятка человек. – Ялтай мысленно вскинул пальцы рук, пытаясь сопоставить изученный счет ветлужцев с привычным способом исчисления. – И это учитывая, что середь них дюжина черемисов из близлежащего поселения. Остальные либо такие же недоросли, как я, либо поселенцы из острогов, коих оторвали от земли и посадили на весла, дабы просто доплыть сюда.
– Даже так… И зачем это им? – Кий стал рассеянно проговаривать свои мысли вслух, не столько стремясь узнать что-то полезное у племяша, сколько пытаясь навести в них порядок. – Нет! Я понимаю, для чего это было сделано, но почему взяли с собой тебя? Не для того же, чтобы ты рассказал мне правду? Или хотят загнать меня в ловушку, показывая свое бессилие?
– Вряд ли, дядька. Я довольно много про них ведаю! Воинских хитростей у них навалом, как и у всякого, но в глаза они лжу творить не будут. Не те люди. Раз сказали, что будут соблюдать все договоренности, пока ты вновь не поступишь бесчестно, то так и сделают…
– А что им еще остается? Не лезть же на рожон! – хмыкнул Кий и уточнил: – То есть мы придем к ним в остроги, а они нас примут с распростертыми объятиями? Так, что ли? После того что мои вои попытались сделать?
– А они не успели сотворить уж вовсе не поправимое, – с вызовом произнес Ялтай, не уточняя, что он сам приложил к этому руку. Кто знает, как поступит в этом случае дядька? – Кровь пролилась с обеих сторон, но ветлужцы готовы обо всем забыть. А еще они говорили, что ты имеешь право привести своих воинов в оба острога, поставленных на нашей земле…
– Даже так? Блюдут свои обещания, хотя кугуз… Ладно, тебе об этом знать вовсе не надобно!
– А еще они надеются, что ты защитишь эти поселения от булгарцев, когда те явятся сюда!
– С какой стати?! – опешил Кий.
– Они говорят, что все мастерские принадлежат в равных долях ветлужцам и черемисам. Точнее, тем общинам, что там работать будут. А уж что со своих людишек кугуз возьмет, для них дело десятое…
Кий еще раз пробежался по комнате и остановился около блеклого солнечного зайчика, падающего на пол из небольшого волокового окошка под крышей, затянутого бычьим пузырем. Задумчиво повозив по подсвеченному земляному полу носком сапога, он отстраненно заметил:
– Добротно сказано, однако верится во все это с трудом… А отчего тогда поселение на реке Вол отказало мне в гостеприимстве? Их рук дело?
– Про это точно не знаю, но ветлужцы за сие место держатся. У них там в школе несколько воев, да еще мастеровые в посаде…
– Что за школа? – навострил уши Кий.
– Воинская! Там много таких же, как я, недорослей обучается, даже меряне есть.
– И если я силой туда войду?..
– …то ветлужцы вступятся, чего бы это им ни стоило, – согласно кивнул Ялтай. – Собственно, про это они и просили передать. Из острогов они готовы уйти, если ты будешь настаивать, однако воинскую школу и приютившее ее селение не покинут. Мол, их там приняли как своих, и это уже не дело ветлужского князя. Согнать же черемисский род с земли кугуз не властен.
– Еще бы, старейшины втопчут его в пыль и отрешат от власти за пару дней!
– А еще ветлужцы намекнули, что кугуз им Люнду обещал… Знаешь, какая она длинная, дядька!
– Пустого места не жалко, да и говорил он об этом. Когда им придет подмога?
– По разговорам, через три-четыре дня. Но они передали, что по твоему требованию уйдут из острогов даже в этом случае. Не будут тягаться силами!
– Не сдюжат!
– Не хотят крови! У меня появился друг среди них, отец у него один из лучших ветлужских мастеровых, и именно на него напали твои вои. Мы с ним о многом болтали в последний месяц… Так вот, они нас считают своими братьями. И нас и отяков!
– ?!
– Именно так! И сражаться с нами будут, только если ты вновь нападешь на них!
– А еще они захватывают наши земли!
– По договоренности с кугузом. И ветлужцы готовы уйти! – терпеливо повторил Ялтай. – И работаем мы у них тоже по его слову. И нам за это платят! Месяц назад недорослям выдали по гривне кун менее чем за полгода работы. Тяжкий труд, весной иногда проваливаешься по пояс в холодную болотную жижу, да и зимой, в морозы, постоянная слякоть, но отец не зарабатывает это и за год!
– Мне кажется, что они вас просто покупают… – поморщился Кий и подозрительно взглянул на племянника. – Откуда, кстати, у тебя сей доспех?
– Дали поносить, чтобы ты оценил, что вскоре будет у их воев. А еще они передали, что в следующем году твои ратники смогут приобрести его по дешевке, если ты, конечно, не наделаешь глупостей. – Ялтай перевел дух под гнетущей тяжестью надетого им железа и с усилием поерзал на лавке. – У них, кстати, многие носят короткие кольчужные доспехи. Кольчужные! А не то, что вздевают твои люди…
– Слышал, но им просто повезло… – недовольно поморщился Кий, явно согласный с прозвучавшим определением. – Повезло, что перед этим буртасы разграбили караван из Хорезма, когда тот вез эти кольчуги в Булгар. А еще ветлужцам улыбнулась удача, что сами разбойнички были не столько воинами, сколько обычными грабителями, которых, однако, направлял кто-то очень неглупый…
– Они все гадают, кто на них наслал такую напасть…
– Кто знает? Я лишь по-родственному пересказал тебе, что кугузу недавно поведал посланник наместника Мартюбы. Кстати, откуда у них чешуя возьмется? Новгородцы?
– Сами будут делать!
– Ох, болтаешь попусту, племяш!
– Клянусь всеми богами! Я сам работал на добыче руды и видел многое из мною сказанного! У них есть мастера, и они постоянно готовят новых, в школе. Если бы я захотел, то тоже мог бы выучиться!
– Они что, не скрывают секреты, как все остальные? Не блюдут семейные или родовые тайны?
– Зато что ни день, то новые выдумки! Когда мы уходили, они стекло готовились варить, а начинали пару месяцев назад с цветных бусинок! И моются они уже не щелоком, а жидким мылом, своим! Помнишь, ты из Булгара привозил? У ветлужцев любой может творить, если имеет такое желание! Я слышал, что они на новые мастерские и придумки спускают до половины своей прибыли!
– Что, я тоже могу заставить варить стекло своих людишек, если буду сытно их кормить и заставлять делиться меж собой секретами мастерства? – скептически хмыкнул Кий. – Или есть еще что-то, мне неведомое?
– Азы они преподают всем, даже нас успели немного научить своему письму и счету, – неуверенно пожал плечами Ялтай. – И лишь потом отбирают среди школьников тех, кто хочет что-то выдумывать. Без желания творить не будешь… Двоим из моего десятка, кстати, тоже предложили учиться на подмастерьев. Без всякой оплаты!
– Тогда подскажи, племяш… – Кий заинтересованно поглядел на Ялтая и начал уже осознанно размышлять вслух: – Может, стоит дождаться конца учебы этих двоих и переманить их к себе? Будут такие же успехи показывать?
– Чему их научат, то тебе и отдадут, не больше. Мне дружок рассказывал, что часть знаний ветлужцы принесли с собой из дальних краев, но, чтобы дальше их развивать, нужен талант и умение. Хорошо, если один из… – Ялтай попытался перевести название тысячи на свой язык, но в итоге махнул рукой, – из многих сотен таким даром обладает! А их школы предназначены именно для такого отбора! Так что без этого никак!
– А есть ли резон прогнать ветлужцев и прибрать в свои руки домницы и лесопилки в их острогах? Без пыли и шума, раз уж нас без боя туда допустят… Кугуз и не велел к ним в низовья спускаться, просил лишь здесь порядок навести!
– А смысл? Они без ветлужцев работать не будут. Сам подумай, к кому ты пойдешь, когда у тебя пилы обломятся или кирпич выкрошится? Не всякий переманенный подмастерье поймет, что с этим делать, а домницы они то и дело перебирают! Лучше попроси у кугуза землицы, раз ты в почете у него, да поговори с ветлужцами, чтобы они тебе там мастерские поставили… Все что надо сделают, да и людишек твоих выучат, лишь бы ты прибылью делился. В низовьях, кстати, так и собираются поступать!
– Есть уже землица, ее я вместе с насельниками безвестными получил. Малая деревенька, но все равно прибыток.
– Холопы? – задумался Ялтай. – Тогда не светит тебе ничего, дядька. Не будут ветлужцы с такими людьми дело иметь. Говорят, что работают плохо и вообще…
– Не знаю, как и назвать их. Мор у них по лошадкам прошелся, а землицу поднимать как-то надо было, вот и подались они к кугузу за помощью, поскольку соседи в том же положении были. Тот же недолго думая мне вручил этих бедовых, лишь бы я их от голода спас и скотиной оделил. Как теперь назвать их, раз они мне до конца жизни обязаны?
– У ветлужцев с этим строго. В долг дать можешь, но без резы… И холопить не моги!
– Это кто без выгоды давать будет? – недоверчиво ухмыльнулся Кий. – Да и как с ними прикажешь поступать, если не отдадут?
– Помощь у них выделяет воеводский наместник или община, а отдавать обратно…
– К примеру, человек сам по себе живет и долг свой просто проел?
– Ну… на это у них мировые судьи есть и копа, а им завещано решать все по совести и разорять должника запрещено. Мол, в крайнем случае трудом бери, но неволить не моги!
– Так и мне те людишки работой своей обязаны! Какая разница? Не пойму я что-то…
– Так то тебе обязаны! А ты можешь им за кормежку насчитывать, хотя они свое же есть будут! И так их труд оплачивать, что они еще в большую кабалу попадут! Судья же назначает справедливую цену либо дает работу от общества, на выбор! А не по нраву это должнику, то он имеет право выносить свои доводы на копу в ближайшем к нему селении! Как и тот, кто дает в долг!
– Да откуда тебе все это ведомо? И каков тебе прок в сборе разных слухов и нелепиц?
– То не слухи! – обидчиво заметил Ялтай. – Об этом у ветлужцев только и говорили последний месяц!
– А им самим больше делать нечего, как досужие сплетни обсасывать! Как воевода ветлужский решит, так и будет…
– Как бы не так! Они сами решали, как им жить далее! Даже у подпоясанных недорослей мнение спрашивали!
– Кхм… Ладно, пусть живет эта вольница поконом, что изо дня в день меняется, он нам не писан! – сморщился Кий и добавил: – Лучше скажи, стоит ли серебром или наветом хитрым заманивать к себе крепких мастеров ветлужских? Ты вроде бы подобрался к сыну одного из них?
– Не подобрался, а подружился!.. И это пустое, дядька! За него они глотку перегрызут, а похищение ты не сможешь вечно держать в секрете. На выплавке железа несколько десятков человек обычно свой горб ломят, кто-нибудь да сболтнет лишнее…
– Выходит, ветлужцев надо подминать под себя полностью? – едва слышно пробормотал Кий, не заботясь о том, услышит ли это малолетний родич.
– Думаешь, они не будут биться за свое добро вовсе, раз без крови отдали солеварни? Или не твоих воев мы… – Ялтай споткнулся и не рискнул произнести свою мысль так, как ему сначала показалось правильным. – Не они ли их побили около острога? А ветлужцы ведь даже ак-чирмышей не боятся!
– Да не собираюсь я больше лезть в это разворошенное осиное гнездо! – не заметил оговорки Кий, уязвленный словами племянника. – И так за побитых воев старейшины всю плешь проели, хотя перед этим сами же требовали мастерские в оплату своих ратников. Пусть булгарцы разбираются с твоими благодетелями, а мне лишь надо понять, что они из себя представляют…
– А знаешь, дядька, что еще они передавали, смеясь? Я хотел это скрыть, дабы никого не обидеть, но…
– Смеясь? А ну-ка, пересказывай все дословно!
– Пупок, говорят, у вашего кугуза не развяжется? А еще не думает ли он, что булгарцы позволят ему хозяйничать в захваченных у них мастерских, в то время как сами ветлужцы все поровну делили между вами?
– Вот почему они с булгарцев разговор начали, – задумчиво произнес Кий. – Как же я не сообразил сразу… Что толку им биться с нами за соляные варницы, если про них уже прознали булгарцы.
– А зачем биться-то?..
– Похоже, видят они дальше всех нас! – не стал сдерживаться перед родичем черемисский сотник, вываливая на него все что наболело и не обращая внимания на встречные вопросы. – По крайней мере, пытаются просчитывать на ход вперед! Пока я думал про то, как бы с ними справиться, они мне уже рассказали, что со всеми нами будет и кто сюда хозяином придет. И что после их разгрома нас ждут только новые распри! Силу свою показали, но тут же рассказали про все свои уязвимые места, будто они нам остались верными союзниками…
– А так и есть!
– …Доложили, что воев у них в окрестностях нет, а самое их слабое место находится у нас под боком, в этом самом взбунтовавшемся селении. И если у меня рука на этих изгоев поднимется, то они вступятся и скажут, что местных детишек защищали… в этой самой вашей школе! А потом в меня любая черемисская баба плюнет и будет по-своему права! Так?!
– Э…
– В итоге, конечно, все вернется на круги своя, но кому это будет выгодно? Вот именно, булгарскому наместнику! С другой стороны, если ветлужцы как-то переживут эту зиму, то вскоре все рода в округе откажут нам в помощи, когда кугуз надумает прогнать этих чужеземцев еще дальше! Если надумает… – поправился Кий и озадаченно покачал головой. – Получается, их присутствие тут ведет лишь к выгоде для расположенных рядом поселений! Ветлужцы еще раз объяснили на пальцах, что они для нас являются союзником, ниспосланным самими богами! А после этого открыли нам спину, дабы повернуться лицом к своему врагу: вот он я, бей сзади, если рука поднимется!
– И ударишь?
– А вот это решать не мне!
– Они не считают Булгар врагом…
– Что?! А кем же? Всего лишь достойным противником?
– Не знаю, дядька, – растерянно произнес Ялтай. – Но ветлужцы не хотят войны ни с кем из нас, поэтому я и вызвался поговорить с тобой об их судьбе! Сами же они велели мне говорить одну лишь правду, ничего не скрывая.
– И эта правда достигает своей цели гораздо быстрее, чем горы обещаний и частокол лжи. Раньше надо было думать, пускать их сюда или не пускать! А теперь придется выбирать между ними и булгарцами… И вполне может быть, что этот список пополнят еще суздальцы с новгородцами, после чего здесь разгорится уже нешуточная свара, и мы потеряем все из того, что надеялись приобрести с разгромом ветлужцев! – Кий грустно улыбнулся, подошел к племяннику и взъерошил ему на голове слипшиеся от пота волосы. – И куда бедным вытламаре податься?
– Всем, кроме ветлужцев, от нас нужно лишь одно! Дань! – запальчиво вскрикнул Ялтай. – А эти нас обучают и считают равными себе!
– Это только пока они слабы… Слабый наврет с три короба, чтобы ему поверили.
– Но прирастать силой они могут лишь за наш счет! А нас больше, и в конце концов мы их поглотим! Они станут нами! Ведь так, дядька?
– Мысль у тебя здравая, подминать под себя их надо. Однако как бы они нас в этом не опередили, с такими-то замашками! Тогда может статься, что один черемис встанет на другого и прольется кровь родичей! Не впервой, конечно, но не хотелось бы…
– И что ты мне предлагаешь делать? – Ялтай поднял глаза на своего родича и твердо произнес: – Я ведь уже связал свою судьбу с ними… И от этого не отступлюсь!
– Вот даже как… Ну что же, это твой выбор, – нахмурился Кий. – А насчет совета, что тебе делать… Для начала не верить безоглядно всему, что они говорят! Смотреть, слушать, пытаться понять. Если что, весточку подать…
– Доглядчиком ставишь?
– Цыть, отрок! Ты мне не седьмая вода на киселе, чтобы такое удумать! – нарочито рассердился на племяша дядька, отвешивая ему легкую затрещину. – Ты мне ближняя кровь, и слова твои, вовремя сказанные, тебя самого и дружков твоих ненаглядных от неминуемой опасности могут уберечь! Ишь выдумал… Не пригляд творить, а родичей да полезных людишек спасать призываю! Каюсь, на мастеровых у меня отдельная задумка есть, для того и разложил тебе все мои сомнения по полочкам! Но выбор за тобой и только за тобой!
– Прости, дядька, дурость взыграла! А ты сам?..
Неоконченная фраза была произнесена таким тоном, что подразумевала собой безмолвный вопрос: что будут делать оба, если им доведется столкнуться на поле брани. На несколько мгновений в комнате установилась тишина, и лишь через некоторое время Кий начал говорить. Однако прямого ответа Ялтай так и не услышал.
– А что я? Буду выполнять приказы… – Черемис внимательно оглядел своего племянника с ног до головы и с какой-то грустью вздохнул: – Кажется мне, что возмужал ты за последний год, и речи откровенные с тобой можно держать. Так?
– Рот на замке буду держать, дядька!
– Так вот… Семья наша не родовита, а без этого никому из нас выше головы не прыгнуть! Стать воеводой в этой крепости, к примеру, это все, чего я могу достигнуть в своей жизни!
– Так это же… о-го-го! Куда уж более? Ты и подарки присылаешь такие, что все нам вокруг завидуют!
– Ну да, вот только траты у воина другие, и мошна моя дно показывает чаще, чем ты думаешь. Но дело даже не в ней, а в моем положении! Чтобы не потерять то, что уже есть, мне приходится цепляться за каждую предоставленную возможность зубами! И тебе придется не слаще! Пусть ныне ты на другой стороне, но, по мне, это и к лучшему… Лучше для нашего рода! О нем ты должен думать в первую очередь.
– Ты хочешь сказать…
– Я. Не хочу. Сказать. Ни-че-го! – раздельно, по слогам произнес Кий. – Но в моих силах влиять на события тут, не нарушая данного мною слова! С твоей помощью я быстрее пойму, насколько крепка у ветлужцев правда, выдержит ли она проверку временем и… И не развяжется ли пупок у них самих!
