Глава 8
Тренировка как образ жизни
Шел 2007 год. Уже несколько месяцев я экспериментировал с питанием. Полуфабрикаты с низким содержанием полезных веществ медленно замещались в моем рационе более питательными продуктами. Сырые овощи, фрукты и (суперпища) смузи, приготовленные в моем любимом мощном блендере Vitamix, приходили на смену напичканным глютеном и крахмалом очищенным зерновым продуктам. В общем, все искусственное уступало место естественному, и мой пивной живот изменялся в объеме обратно пропорционально росту моих знаний о правильном питании. Энергия возросла до космических масштабов, поэтому я начал активно и регулярно тренироваться.
А потом случился Бег с большой буквы, о котором я рассказал в первой главе. После этого события во мне укоренилась жажда настоящего спортивного испытания – черта зрелого мужчины. И я подписался на участие в триатлоне Wildflower. Эта жесткая гонка по холмистой местности на «полужелезную» дистанцию (плавание – 1,93 км, велогонка – 90 км и бег – 21,1 км) проводится ежегодно в марте в Центральной Калифорнии. Я знал, что пока не достиг формы для полного Ironman. Но сила хлестала через край, и я подумал, что уж для «половинки» гожусь вполне.
И подал заявку.
Не имея ни малейшего представления, как в действительности нужно готовиться к триатлону, я взял на вооружение свой доморощенный стиль «спортсмена выходного дня». Переходя к новому образу жизни, я не провел особо глубоких исследований, а посему в построении тренировок положился на давний опыт занятий плаванием.
Вперед!
В моей системе не было ничего особо безумного или экстремального, я даже времени тратил немного. Одна-две пробежки в неделю по утрам. Один-два коротких заплыва в обед, если позволяет рабочий график. И велосипедная прогулка в субботу утром вместе с моими приятелями Тревором Малленом и Крисом Уэтвиллером.
Я использовал «окна» в дневном расписании и двигался столь активно, сколь мог. Если у меня был часок, чтобы побегать, я бежал изо всех сил, пока легкие не начинало жечь, ноги не сводило судорогой и я не сгибался пополам. Во время коротких заплывов я себя тоже не жалел. И педали велосипеда жал до максимума, пока не выдыхался.
«Без пота и боли не жди лучшей доли», верно?
Припомнив свои славные стэнфордские денечки (господи, сколько раз меня тошнило от перенапряжения в сливные желобки бассейна!), я делал то, что, по моему разумению, должен делать серьезный спортсмен, готовясь к подобному состязанию. Не было никаких причин полагать, что система, так хорошо служившая мне в прошлом, даст сбой сейчас. Пусть я полнейший новичок в триатлоне, в особенности в велосипедной гонке, но это ерунда. Уж на Wildflower я не оплошаю.
Но я сильно ошибся. Всего через 500 метров почти двухкилометрового заплыва легкие начали гореть. Я самонадеянно взял чересчур быстрый темп, и тело в резком тоне ответило мне выбросами лактата: слишком интенсивно, друг мой, слишком быстро. Не проплыв и половины, я остановился, лег на спину и следующие пять минут провел в попытках восстановить дыхание. Завершал заплыв я через «не могу».
Доковыляв до велостоянки, я с трудом отыскал свой байк, и тут меня согнуло пополам и вырвало прямо на велотуфли.
Велосипедная часть состязания только усугубила мой позор. Я жал на педали что было мочи, но казалось, будто я двигаюсь не вперед, а назад: мимо меня без видимых усилий, будто на гоночных болидах, пролетали соперники один за другим. Кое-как я добрался до финиша велогонки на 50 миль (80,5 км), но этот подвиг отнял последние ресурсы. Когда я наклонился, чтобы снять туфли, меня схватила такая судорога, что я попросту рухнул на землю.
Казалось, миновала вечность, прежде чем я сумел натянуть кроссовки. И я попытался побежать. Когда я преодолел метров сто, стало происходить нечто непонятное. У меня просто не получалось передвигать ноги.
Вот тогда я сдался. Не из недостатка воли, а просто потому, что тело наотрез отказалось функционировать.
Рядом с моим именем на табло результатов появилась аббревиатура, которая участникам состязаний на выносливость снится в худших кошмарах: DNF («Сошел с дистанции»).
Так что триатлон оказался испытанием посерьезнее, чем я думал.
