Мастер Линар при тусклом свете масляной лампы закончил перевязку страдающей головы Климента, и княжна Уна, дождавшись конца процедуры, заботливо вручила своему жениху кусок хлеба и копченую утиную грудку.

– А-ах! – обрадовался Северный Судья и вонзил зубы в мясо, не забывая с обожанием смотреть на такую заботливую невесту, тем более что вид открывался замечательный: мужская одежда из светлого полотна, в которую была облачена Уна, выгодно подчеркивала ее тонкую фигуру, а эринский головной убор – тюрбан – хоть и прятал волосы, но зато полностью открывал нежное и красивое лицо девушки и ее изящную шею.

Княжна, краснея под взглядом юноши (это было видно даже в синем полумраке пещеры, где они прятались) присела рядом, держа наготове фляжку с водой.

Кроме Уны, Элиаса и мальчиков из Ветряного здесь обнаружились барон Микель и Марта, одетая, как и княжна, в мужское дорожное платье.

При виде последней Северный Судья опять засомневался: а не бред ли все, что происходит.

– Да, лорд Климент, – улыбаясь, заговорила Марта, – мы, я и княжна Уна, решили, что будет весьма опрометчиво не прикрыть вам спины в походе.

– А как же Судья Гитбор? – спросил, проглотив откушенный кусок грудинки, Климент. – Как вы его провели?

– Это было несложно, – отозвалась Уна. – Он ведь постоянно спит.

Девушки звонко и дружно рассмеялись.

Надо сказать, рыцарь Элиас при этом глянул на них с заметной укоризной, а потом заговорил с досадой в голосе:

– Представьте себе, сэр. Эти дамы очень быстро спелись в своих замыслах. Спустя пару дней после вашего отъезда они объявили, что желают охотиться в пуще. Дабы развеять грусть-тоску. – И он снова нахмурился, глядя на девушек. – Сами заранее собрали необходимые для бегства вещи, схоронили их в условленном месте в лесу, и во время этой самой охоты сделали все возможное, чтоб оторваться от свиты и скрыться в чаще. Несложно это было: все помчались за поднятым егерями лосем, а эти две красавицы – в другую сторону. Потом они переоделись в мужское, что ждало их в схроне, и дали деру на юг. Хорошо, что я все вовремя заметил и отправился их догонять. Ну, и доктор за мной прицепился, – теперь Элиас не очень довольно посмотрел на Линара, который, впрочем, пустил мимо ушей колкость рыцаря.

– Ну, от вас, любезный сэр, мы не удрали, – язвительно заметила Уна. – Вы же за нами увязались, как репейник.

– Только потому, что считаю своим долгом обеспечивать безопасность леди Марты, – не стал тянуть с ответным выпадом Элиас, намекая на то, что судьба владетельной княжны его вообще не интересует.

– Элиас, не начинай снова, – отозвалась Марта, – ты же помнишь: это была моя идея ехать в Эрин. Княжна просто оказала мне честь, согласившись участвовать в этом…

– А также – сочла своим долгом принять участие в судьбе собственного государства! – в тон Элиасу заявила бойкая Уна. – И вижу теперь, что не зря! – тут она кивнула на белевшую повязкой голову Климента. – Разве можно вам что-то доверить? И где, кстати, самый главный в этом вашем отряде, который лихо ринулся на борьбу с Хемусом? Где этот его сверкающий взгляд и стальной голос, от которого только звон в уша-а-ах? У меня полна коробочка на приятные для него слова…

– Уна, тише, – теперь Марта взялась успокаивать княжну, которая разошлась не на шутку.

– Вы так шумите, потому что Фредерика рядом нет, – воспользовавшись секундной тишиной, «ужалил» Элиас. – Я вообще не понимаю, как могут подсобить в войне с Хемусом две взбалмошные дамы?

– Хотите сказать – от меня никакого толку?! – с угрозой в голосе спросила княжна.

– Только один толк: ваше бегство потянуло меня за вами и дало мне знать, куда отправился Фредерик, – почти рявкнул Элиас, сверкнув глазами не хуже Короля.

Климент, наблюдая за развернувшимися препирательствами, отметил для себя, что за время «похода на Эрин» участники шайки-лейки весьма упростились в общении. По крайней мере, придворным этикетом тут и не пахло. Видимо, были причины…

– Еще бы не было! – отвечал на высказанные такие предположения Судьи мастер Линар. – Элиаса даже побили. Один из привалов мы делали в приграничном селе. Там наши дамы решили принять ванну. Ну, корыта им добыли, воды натаскали и согрели. Пока они по корытам отмокали, Элиас их одежду стащил и спрятал и договорился с хозяином дома, где мы остановились, что не выпустит он барышень. А сам весточку лорду Гитбору отправил. Голубиной почтой – как обычно делалось. Но не тут-то было. Эти девицы – просто чертями оказались. Сначала корытом, как тараном, снесли запертую дверь с петель и кинулись, в чем мать родила, тюремщиков своих угощать. Мне повезло – в меня просто мыло бросили. А Элиасу больше всех досталось: в него этим самым корытом и запустили. Раскачали, чтоб подальше летело, и запустили. Хорошо, хоть голову не разбили…

– Зато после этого всякие попытки нам мешать закончились, – отозвалась Уна и строго заметила хрюкающему от смеха Клименту: – Ты ешь, пей и не хохочи, а то подавишься.

– Но расскажите, как вы здесь оказались? – возразил юноша.

– О, это было так же просто, как обвести вокруг пальца Судью Гитбора, – с готовностью начала рассказ княжна. – Мы оставили отряд в поселке с той стороны гор и…

– Отряд? Какой отряд? – перебил ее вопросом Климент.

– Ах да, – кивнула девушка. – Вспомни: Линар тебе сказал, что Элиас успел отправить письмо голубиной почтой, для лорда Гитбора. Так вот, Гит-бор это письмо незамедлительно получил – птички-то быстро летают. И выслал в погоню добрую сотню рыцарей, чтобы вернуть нас в Теплый Снег. Но они нагнали нас уже в Эрине, потому что и мы не мешкали…

– Не мешкали, – подтвердил Линар. – Коней угробили – вот как торопились. Пришлось в одном из поселков раскошеливаться на новых лошадей. И подозрение у меня – надули нас при покупке…

– Это вы уже лишнее болтаете, – махнула в его сторону рукой Уна.

– Да-да, я еще не все услышал, – улыбнулся невесте Климент.

– Ну вот, продолжу, – кивнула она. – Нагнали они нас в Эрине, как преступников каких. Окружили, собрались прямо в плен брать. Пришлось мне напомнить им, что бравые рыцари на моей земле и не могут указывать мне, что делать, а тем более ограничивать мою свободу. Иначе закачу я лорду Гитбору и иже с ним такой скандал, что мало не покажется…

– Мне кажется, – мягко перебил Климент, – что теперь ты болтаешь лишнее.

Элиас, что сидел с недовольным видом у стены, скрестил руки на груди и хмыкнул при этих словах:

– Вот уж святая правда. Рыцарями командует Марк, мой старый приятель. Это я уговорил его не возвращать нас в Королевство, а ехать дальше и искать вас, потому что Фредерику, возможно, пригодятся наши клинки. Да, разве ж это миссия для королевских рыцарей – возвращать домой беглых девушек.

– Во-первых, не домой! – взорвалась Уна. – Во-вторых, я бы попросила не перебивать!

– В-третьих, спокойнее, – отозвалась Марта, которая, видимо, с недавних пор взяла на себя роль миротворца в этой компании.

Климент от смеха чуть не подавился мясом, которое успел откусить за время рассказа Уны и Элиаса.

– Вы меня уморите, – заметил он и кивнул: – Прошу, говорите дальше. Кто-нибудь.

– Это буду я! – гневно сверкая взглядом в Элиаса, объявили Уна.

Рыцарь лишь сделал пригласительный жест рукой, как бы говоря «ради бога».

– Так. На чем мы остановились… Да. Марк с рыцарями теперь сопровождали нас дальше, в глубь Эрина. Надо сказать, мы легко шли по вашему следу, расспрашивали всех встречных-поперечных. Кое-где вас видели и указывали, куда вы направились. А в одной деревушке мы вообще увидали парня в куртке лорда Бертрама! Тут надо было видеть нашего удалого Элиаса! – Последние слова были сказаны с обильным количеством яда в голосе. – Он беднягу чуть в песок не растряс! Вся деревня переполошилась…

– Мы попросту обменялись с местными одеждой, – пожал плечами Климент. – Кто ж знал, что в кожаных куртках будет так жарко и неудобно.

– Вообще-то, нам так и сказали. Про наемников из северной стороны, которые от жары страдали, – кивнул, пожав плечами, Элиас.

– Я продолжу? – нахмурившись, напомнила о своей роли рассказчика Уна. – Спасибо. Подъезжаем мы, значит, к этим самым горам. К Сухому хребту – так он называется. Отряд рыцарей, что нас теперь сопровождал, остановился в селе Охваты. Дать лошадям передохнуть, запасы пополнить, снаряжение проверить и прочее. Ну, а мы без дела сидеть не стали…

– Да, такие вы непоседы, – не сдержался Элиас.

На этот раз княжна его проигнорировала.

– Мы решили обследовать тропу, по которой собрались подниматься в горы…

– Говорите уж правдиво – погулять вам захотелось. – Элиас снова подал голос, и в нем звенело крайнее раздражение. – Погулять! А! Каково? – Он, похоже, уже не мог сдерживать возмущения. – В стране, где война, они отправились погулять! Когда я и Линар их нагнали уже в полумиле от деревни, они так и сказали: «А что такое? Мы погулять хотим». И ресницами «хлоп, хлоп»…

– Нет, это уже невыносимо! – подскочила со своего места Уна. – Еще слово – и я… я вам голову разобью! – И она вдруг выхватила из ножен меч, но уронила его на пол – выскользнул он из тонких изящных пальчиков.

– Мама моя! – выдохнул от изумления Климент. – Вы и меч королевский стащили!

– Да-а! – протянул Элиас. – И не один! А оба!

Не обращая внимания на угрожающую позу княжны Уны, он дернул из ножен клинок Марты.

Теперь в пещере прибавилось света. Потому что к огоньку масляной лампы добавилось сияние двух белых королевских клинков. Двух прекрасных старинных мечей, сработанных давным-давно забытыми мастерами стали для первых лордов Королевского дома. Климент помнил из древних преданий, что всего искусными оружейниками было сделано два белых меча, два черных (они принадлежали Бертраму и самому Клименту) и два красных (один утонул вместе с владельцем в Лесном море при морском сражении, а второй изредка носил у пояса тучный лорд Гитбор).

Свой белый меч Фредерик два года назад сломал в схватке с белыми медведями в далеком Снежном графстве. Второй белый клинок, когда-то принадлежавший пропавшему лорду Королевского дома – Эльберту, обнаружился тогда же в Полночном храме, и его Фредерику подарил старый монах, в прошлом – рыцарь лорда Эльберта.

Сломанный меч восстановил оружейник Пер. На это ушло много времени и сил. Всего за пару дней до приезда в Южное Королевство княжны Уны, в Теплый Снег – поместье Фредерика – явился усталый, запорошенный пылью всадник с севера. В специальном кожаном чехле, пропитанном особыми маслами, он привез Королю Юга восстановленный клинок и привет из Северного графства.

Фредерик тогда радовался, как ребенок. Не теряя ни минуты, он опробовал оружие прямо во дворе замка, в тренировочном бою с гвардейцами, и остался доволен результатами. Место разлома клинка было совершенно незаметно, меч не потерял прочности и гибкости, лишь декор лезвия немного пострадал от перековки – изящная гравировка в виде двух тонкотелых, переплетшихся драконов, стала слегка нечеткой.

Король сделал меч Эльберта – более широкий и от этого более тяжелый – своим, а восстановленный Пером клинок решил передать сыну. Гарет был еще мал для занятий фехтованием, поэтому меч с драконами пока мирно почивал в оружейной зале, на темной дубовой подставке, и ожидал своего часа…

И вот теперь, оружие Фредерика – в Эрине, в руках своевольных леди.

То, что Климент был поражен, – это еще мягко сказано.

Тут «закусивший удила» Элиас подлил масла в огонь:

– А еще они стянули королевский арбалет!

– Ну-ну, – сокрушенно покачал головой Северный Судья, – кража знатного оружия – вот в чем, оказывается, оттачивают мастерство прекрасные дамы…

– Когда припечет, и не такое сделаешь, – отозвалась Уна.

Она уже не кричала и не возмущалась. То, что их с Мартой уличили в краже королевского оружия, несколько охладило ее пыл.

– Хорошо, – чуть поразмыслив, ответил Климент, – сделаем скидку на необычность ситуации… Так что же там было дальше – на вашей прогулке по Сухому хребту?

Княжна посмотрела на жениха с легким удивлением. Она явно не ожидала, что он так скоро согласится не устраивать ей взбучки или чего подобного.

– Что ж. Надо бы, в самом деле, довести рассказ до конца, – пробормотала она, но уже без прежнего задора. – Стало быть, мы отправились… да, гулять. Просто решили прокатиться верхом по горной тропе, посмотреть, что там интересного, дорогу обследовать. И забрались довольно высоко… Тут, как из-под земли, вылетает целый табун лошадей, груженных мешками и людьми. Все воют, плачут и смеются одновременно… И среди них очень уж выделяется вороной Жучок. Только на нем вместо Фредерика – дети, грязные, оборванные, в бинтах…

– Слава богу, беженцам удалось пройти на ту сторону, – пробормотал Климент. – Значит, не зря мы старались в заслоне… А был ли там мой брат?

– Да, лорд Бертрам был. С такой же перебинтованной, как у тебя, головой, в полном беспамятстве.

– Но он жив? Жив? – Юноша схватил княжну за руку.

– Он жив, – ответил за Уну барон Микель. – И с ним все будет хорошо. Его и раненого Юно отправили вместе с беженцами из Ветряного в Охваты.

– Беженцы прошли по пещерам с одной стороны хребта на другую. Проход этот называется Темные Шатры, – продолжала Уна. – Люди рассказали нам, что случилось в их поселке, в Ветряном, и про то, что вы защищаете их отход и воюете против целой армии. Они показали нам вход в Шатры и мы, ни минуты не теряя, поспешили в Ветряное.

– Не слишком разумно было при этом не взять с собой отряд рыцарей, – хмыкнул Климент.

– Мы просто очень взволновались, – ответил Элиас. – Но просили беженцев из Ветряного предупредить Марка и рыцарей и показать им вход в Темные Шатры, чтоб они могли последовать за нами. Зато с нами пошли эти два шустрика. – Рыцарь кивнул на Юджи и Авнира, что сидели на корточках у стены и внимательно слушали все, что говорилось, поблескивая большими темными глазами. – И барон Микель. Так мы и оказались тут. Уже была ночь. Я с парнями пошел в разведку и наткнулся на вас. Мы думали – это вражеский разведчик…

– Вражеский разведчик не ехал бы верхом, – заметил Климент.

– Вам виднее, – согласно кивнул Элиас. – Но согласитесь: все сложилось как нельзя кстати.

– Соглашусь, – кивнул Северный Судья.

Тут к нему подсела Марта:

– Теперь ждем вашего рассказа, сэр. Где Король? Где Фредерик?

Настроение Климента опять упало, ниже некуда. И слова все растерялись.

– Сэр, – позвал его мастер Линар, видя, что юноша даже жевать перестал.

– Мы попали в плен. Из-за меня. Фредерик помог мне бежать, а сам остался. Чтоб закончить дело – убить Хемуса, – коротко выдал Климент, глядя в землю. – Что с ним, я не знаю.

На какое-то время в пещере стало очень тихо. Даже масляная лампа поубавила света.

– Так-так, – пробормотал Элиас. – Все плохо… Или так было в планах государя?

– У него в планах было – войти в доверие к князю и стать его воином, чтобы подобраться как можно ближе, а потом ударить.

Вновь все смолкли.

Марта (это было видно даже в полумраке пещеры) сделалась бледной как мел, а глаза ее превратились в две черные дыры – так расширились их зрачки. Через пару секунд напряженного молчания крепко сжатые губы девушки предательски задрожали, и она порывисто встала, чтобы выйти наружу.

Элиас, не теряя времени, бросился за ней.

– Постой, прошу. – Он схватил Марту за руку.

Они уже были под усыпанным звездами небом.

– Не надо. – Голос ее был глухим от едва сдерживаемых рыданий. – Это пройдет. Сейчас. Дай мне пару минут…

Рыцарь послушно отпустил ее, сделал шаг в сторону.

Девушка обхватила сама себя за плечи, прислонилась к прохладному камню скалы, пару раз глубоко вздохнула. Получилось прерывисто и не помогло.

– Черт, – вдруг сказала Марта то любимое словечко, что часто поминал в нехорошие моменты Фредерик. – Какая же я слюнтяйка. Черт…

И не выдержала – сорвалась в беззвучный плач.

Элиас поспешил обнять Марту.

Как же она дрожала, как жестоко било ее отчаяние. Как же ей было больно. Он почти физически это ощутил.

– Элиас, Элиас, – всхлипывая, запричитала девушка, уткнувшись мокрым лицом в плечо рыцаря. – Что же делать? Мы же ничего не знаем, ничего не можем. А он… он просто сумасшедший… О, я тоже с ума сойду…

Все что мог Элиас, это шептать почти без остановки «тише, тише, успокойся». А еще – согласиться с тем, что Фредерик сумасшедший…