12
«Открой глаза! Сейчас же!» – «Не могу…»
«Валяться без сил в стане врагов?! Вставай!» – «Не могу…»
«Встать!» – проревел в оба уха Судья Конрад, сверкая глазами.
Именно так он возвращал Фредерика «к жизни» после того, как сбивал его с ног во время занятий. Если крик не помогал – за ним следовал сильнейший пинок. И лучше было подняться после крика, потому что после пинка подниматься вдвойне тяжелее-Как же больно… Каждое движение, даже вздох, что приподнимает грудь – это уже боль.
«Сейчас ты досчитаешь до пяти – и боль уйдет, и ты откроешь глаза», – сказал он сам себе.
Раз… Это нужно твоей стране.
Два… Это нужно твоему сыну.
Три… Это нужно Марте.
Четыре… Это нужно Клименту.
Пять… Это нужно тебе…
Вперед!
Он открыл глаза.
Боль прошла. Только слабость осталась, будто он тяжело работал последние пару часов. Но слабость – это пустяк. Еще пара минут, и тело вспомнит, что надо делать. Пока необходимо осмотреться.
Он опять лежит на полу в каком-то шатре. Руки крепко связаны за спиной.
Сумрачно. Только слабый свет – от масляной лампы, что стоит на низком столике. За столиком – топчан, на нем – матрац, набитый сеном, а уже на сеннике – неподвижно лежит Климент с перевязанной головой. «Снова вместе. Неплохо», – всплыла мысль.
Фредерик повернул голову чуть в сторону – рядом на полу сидит азарец, огромный, в черном балахоне. Он спит, чуть похрапывая. Его бычья шея наклонена в сторону. Что ж, очень удобно для одного хитрого приема…
Король выбросил вперед ноги, зажал шею здоровяка меж голеней и перекрутился, словно волчок, стараясь переломать хребет беспечному стражнику. Человек, ясное дело, проснулся, ухватился руками за ноги напавшего, попытался освободиться. Пару минут оба пыхтели, добиваясь каждый своего.
Противник попался сильный. Он чуть было не освободился от захвата, но Фредерик, рыча, усилил давление на шею врага. Используя изгиб собственной ноги, как опору под рычаг, сделал еще пару толчков и почти с радостью услыхал долгожданный хруст ломающегося позвоночника.
– Есть! – не удержался от того, чтоб шепнуть любимое в таких случаях слово, и расслабился.
В глаза у Фредерика потемнело – сказывалось сумасшедшее напряжение, которое надо было выдержать, убивая такого великана. Ноги вообще казались ватными.
Теперь – несколько секунд отдыха, восстановить дыхание и продолжить работу по собственному спасению.
Откуда-то из живота вновь плеснуло болью, как из почти потухших углей взметывается временами огонек пламени.
Проскрипев зубами, он заставил себя не чувствовать этого и в который раз взбодрил тело. «Болеть будешь потом – в безопасном месте».
Перекатился на живот, встал на колени, потом – на ноги. Легкий прыжок через связанные руки, и они – впереди. Впился зубами в веревки, еще секунда – свободен!
Молодой человек растер онемевшие запястья, покрутил ими, чтобы разогнать кровь и вернуть гибкость сухожилиям. После наклонился к убитому, вытащил у него широкий кривой кинжал в простых ножнах, сунул его за свой пояс. «Отлично. Теперь – разобраться с кузеном».
Климент что-то бормотал в своем то ли сне, то ли забытьи. Пришлось без особой нежности похлопать его по бледным, впалым щекам:
– Вставай, братец.
– А? Что? – разлепил глаза раненый. – Фред!
– Тихо. – Король закрыл его рот ладонью. – Говорить – только шепотом. Но лучше – попробуй встать. Нам надо валить отсюда.
Климент кивнул, упер руки в топчан, подталкивая не очень послушное тело вперед. Фредерик помог, поддержав его спину.
– Так, отлично, – забросил руку кузена на свое плечо и поволок его к выходу из шатра.
– Что случилось? Мне казалось – все под контролем, – зашептал Климент.
– Мне тоже так казалось, – отвечал Фредерик – Но кое-чего мы не учли. Точнее – не предусмотрели. Еще точнее – мы понятия не имели, с чем столкнемся.
Прислонив кузена к одному из столбов палатки, он выглянул наружу, остался доволен увиденным и сказал:
– Снаружи – ночь глухая. Похоже, Брура не рассчитывал на то, что я приду в себя так скоро, – ухмыльнулся Король. – А уже тем более не рассчитывал, что я сверну шею его амбалу… Там недалеко – лошади. Взваливаешься на одну и скачешь в горы. Куда-нибудь на север…
– А ты? – спросил Климент.
– Я еще дела не сделал.
– Какие дела? – зашипел юноша. – Надо сматывать удочки и быстрее…
– Мы собирались убить Хемуса…
– Может, каким-нибудь другим способом? Я тебя одного не оставлю.
– Снова за старое? – прорычал Фредерик. – Забыл, что из-за тебя мы в кашу попали?! Сейчас будешь делать то, что я скажу! И без разговоров!
Климент виновато опустил голову.
– Отлично. Пошли, – и Король взялся тащить кузена наружу.
Там было тихо и безлюдно. Военный лагерь Хемуса, разбитый на склоне гор, спал. То там, то тут горели сторожевые костры, и, ориентируясь по ним, Фредерик прикинул, как велик стан князя. Получалось, что весьма велик.
Держась в тени палаток, беглецы подобрались к привязанным у столбов лошадям. Вновь оставив Климента, Фредерик отцепил поводья крайнего жеребца, успокоил его и подвел к раненому.
– Садись и скачи. Север – там, – махнул рукой в сторону темных вершин. – Главное – не останавливайся.
– Фред, едем вместе…
– И слушать не желаю! – оборвал юношу Король. – Мой план еще не до конца рухнул. Я хочу доиграть.
– Ты проиграешь, – сокрушенно покачал головой Климент.
– Может быть. Но у меня столько же шансов выиграть, – тряхнул головой Фредерик. – Не хочу это упускать.
Он помог кузену взобраться на спину лошади, кинул в его руки поводья.
– Держись крепче и передавай привет Бертраму, – на прощание хлопнул Климента по спине.
– Фред…
– Ни слова больше. Если поскачешь как можно быстрее, то отвлечешь на себя внимание караульных и поможешь мне. – И Король подмигнул юному Судье.
Тот кивнул и ударил лошадь пятками в бока. Конь молниеносно рванулся с места.
«Отлично, – вновь подумал Фредерик, провожая взглядом удалявшегося всадника. – Пока все отлично. Продолжаю в том же духе».
Скачущий прямо посреди ночного лагеря конник, без сомнения, привлек внимание всех караульных разом. Азарцы похватали свои копья и с криками побежали за Климентом, который вызывающе направлял лошадь на их костры, перемахивая через пламя, сбивая с ног людей и стойки с оружием. Шума поднялось много.
Фредерик добавил сумятицы со своей стороны – перерезал поводья у оставшихся коней и громкими хлопками напугал их. Лошади взбесившимся табуном, вскидывая задними ногами, понеслись по лагерю, наводя еще больший беспорядок, чем одиночный всадник.
Молодой человек, опять придерживаясь теневых зон, заскользил к шатру князя, что был недалеко. У одной из палаток нос к носу столкнулся с выбегавшим воином – его, видимо, разбудил шум снаружи. Фредерик опомнился первым и ударил азарца кулаком в висок. Тот рухнул как подкошенный, а Король подхватил его меч в свои руки.
– Пойдет, – он одобрительно тряхнул головой, оценив сталь клинка. – Следующий ход.
Снова – в тень, снова – скольжение к логову врага.
«Черт. Мне всегда это нравилось», – думал Фредерик, почти удовольствие получая от того, как слаженно работает его тело: ноги движутся быстро и бесшумно, перемещая в ночной прохладе в любой момент готовое к атаке тело, глаза – зорко следят за всем вокруг; руки пока расслаблены, но на них всегда можно положиться – не подведут, мозг холоден и спокоен. «Трон не для меня. На нем надо сидеть, а я люблю бегать», – решил молодой человек.
Вот и шатер Хемуса. Там не спят – там спорят.
Фредерик спешно откинулся в тень – мимо промчался, звеня снаряжением, воин. Он вбежал в палатку князя.
– Узнал, что за шум? – голос Хемуса.
– Лошади сорвались с привязи. Их что-то напугало.
– Хорошо. Иди.
Воин выбежал, а спор в шатре продолжился.
– Мы не идти гора, – женский голос, полный упрямства.
– Вы обещали быть в моем войске. А оно идет через горы дальше на север, – это Хемус.
– Гора мы не идти. Мы остаться, смотреть здесь. Застава.
– Ну уж нет, для заставы вы слишком хороши.
В ответ ему – молчание.
– Тайра, сокровище мое, почему ты злишься? – голос Хемуса тих и ласков.
– Не говорить так! Я не хотеть война за гора! – сплошное шипение, а не ответ.
– Знаю-знаю: ты злишься из-за белых. Зачем они тебе?
– Они – мой добыча. – В голосе Тайры даже рычание проступило. – Ты взять мой добыча! Так нельзя! Есть война, закон!
Фредерик недовольно нахмурился, вспомнив, как камень ударил его в руку…
– У меня на белых особые планы, – довольно спокойно ответил Хемус на рык дамы.
– Я тоже есть план, – ответила Тайра.
– Как интересно. Не расскажешь? Может, мы объединим наши замыслы?
– Скажи свой…
«Да-да, мне бы тоже было нелишним послушать», – ухмыльнулся Фредерик.
Но тут ему вновь пришлось откинуться в тень – кто-то торопился, шурша сапогами по песку, к шатру князя.
Это оказался Брура.
Король тут же сообразил, за какой такой надобностью знахарь так спешно семенит ногами. Наверняка, уже обнаружил пропажу пленников.
«Тебя-то я не пропущу», – решил Фредерик, выступил вперед, твердой рукой ухватил старика за грудки и дернул к себе, чтоб придушить. По его разумению, это был важный стратегический ход.
Но тут же застыл, пораженный тем, что увидел дальше.
За Брурой из темноты показался тот самый великан-азарец, которому Фредерик несколько минут назад сломал шею.
– Че-орт, – протянул молодой человек, не зная, что и думать – в призраков он не особо верил, но тут призрак был на лицо.
Это его замешательство оказалось серьезной ошибкой. Брура, опомнившись от нападения, выхватил из складок своего необъятного балахона маленький нож-иглу и вонзил молодому человеку в бедро.
Тот охнул от резкой боли, но старика не выпустил, а крепче стиснул его тощую шею. Брура тонко захрипел, но ударил врага еще раз, уже в левый бок, под ребро. Тут и оживший труп, с громким мычанием и по-бычьи наклонив голову, налетел на Короля, желая, похоже, спасти знахаря.
Фредерику показалось, что на него наехала телега, груженная булыжниками для мостовой. Удар от столкновения со «вроде бы покойником» был так силен, что вся троица с криками влетела в шатер князя и прокатилась кому-то под ноги.
– Че-орт, – хрипел теперь Фредерик, потому что великан-азарец уже сомкнул могучие пальцы на его горле.
Он оказался в самом нижнем ярусе кучи-малы. На нем барахтался и визжал, путаясь в собственной одежде, Брура, все еще обхваченный руками Короля, а на самом верху, весьма ощутимым грузом, ужасающе мычал громила, через знахаря пытаясь задушить Фредерика.
Все что можно было сделать, будучи заваленным двумя телами и не имея возможности двинуться, это – запрокинуть голову, чтоб хоть немного ослабить давление на горло. Молодой человек сделал так и увидел ноги. Женские. Полуголые. Точнее: снизу до колен – в кожаных башмаках и черных стальных поножах, повыше – стройные бедра, темно-бронзовые, блестящие. Они были чуть прикрыты вверху короткой кожаной юбчонкой. А еще положение Фредерика позволило ему увидеть черные трусики под этой самой юбкой. «Вот уж вовремя», – несмотря на сдавленное горло, подумал он.
– Привет, – выдавил из себя и ногам, и трусикам, не найдя ничего лучше в словарном запасе.
За это получил мощный удар носком башмака в висок и провалился в бессознание…
