Глава 11
Звонок
Наши дни. Май – июнь. Нижняя Нормандия. Кан – Эрувиль-Сен-Клер
Нет, вы бы все-таки прошлись немного там
И посмотрели бы везде по сторонам.
Жан-Батист Мольер. Тартюф, или Обманщик. Пер. М. Лозинского
Как найти Якбаала? Этот вопрос волновал сейчас Максима куда больше, нежели возможность встречи с Сетнахтом и его людьми нос к носу – как вот совсем недавно, в поезде. Ведь не узнали! Значит, сработала маскировочка.
Друзья так и пошли следом за поклонниками Баала и Сета с вокзала на трамвайную остановку, ничуточки не опасаясь быть узнанными. Макс предупредил, правда, чтобы никто не разговаривал, даже вполголоса – не дай боги, Сетнахт или арфистка услышат родную речь. Интересно, кто эти бритоголовые парни, спутники жреца? Похоже, что местные, французы… наверняка из какой-нибудь тайной секты.
Из-за поворота показался синий трамвай, движущийся почти бесшумно. И тотчас же, обгоняя его, вылетели трое велосипедистов, да так быстро, что Макс, схватив жену за руку, едва успел отпрянуть. А вот Бата зазевался, получив удар рулем в бок. Не сильный, конечно, но…
Велосипедист – по виду ровесник мальчика-убийцы – тут же затормозил, спрыгнул с велика:
– Прошу извинить! Я тебя не очень ушиб?
Белесые волосы выбивались из-под красного шлема, глаза казались испуганными – ну, еще бы.
– Нет, ты скажи! Может быть, нужен врач?!
– Не нужен! – Фараон дернул Бату за руку, кивая на раскрывшуюся дверь трамвая. – Быстрей!
Заскочили. Тронулись. Посмотрев в окно, Макс увидел, как велосипедисты, в том числе и тот, белесый, покатили вслед за трамваем. Другого пути у них нету, что ли?
Бата, как видно, хотел что-то сказать, но, вспомнив строгое предупреждение царя, прикусил язык и тоже смотрел в окно на велосипедистов. Трое парней – тот, едва не сбивший всех, был, похоже, из них самым младшим – в одинаковых красных шлемах, в синих шортах и белых майках с надписью «Эрувиль-Сен-Клер». Вероятно, из какого-нибудь местного клуба, Эрувиль – по сути, пригород Кана, хотя там имеется своя мэрия и вообще все свое.
Бандиты – Сетнахт и его спутники – уселись в другом конце вагона и о чем-то негромко переговаривались, время от времени посматривая в окна. Было такое впечатление, что бритоголовые парни знали город плохо, а скорее всего, и вообще не знали, иначе б не смотрели по сторонам столь внимательно. Ага, вот один из бритых что-то спросил попутчика – седенького старичка в коричневом берете.
Макс навострил уши… Кажется, речь шла о квартале Жана Расина. Старик переспросил, улыбнулся и отрицательно покачал головой:
– Нон, нон, месье.
Ага. Так трамвай туда не идет, что ли?
Как раз проезжали площадь около величественного готического собора с высокой башней, затем свернули, огибая зеленый холм со странным замком. Кодла Сетнахта сошла напротив университета, Максим знал это место. Как раз отсюда до нужного квартала не так уж и далеко – можно и пешком или на автобусе. А вообще же, на месте людей жреца он уже давно бы взял напрокат авто. Кажется, не так уж и далеко здесь прокат машин.
Нет, автобуса ждать не стали – Сетнахт и его люди предпочли пойти пешком. И это было не очень хорошо – не так уж и много народу прохаживалось сейчас по улицам столицы Нижней Нормандии. Приходилось на всякий случай держаться на расстоянии.
День выдался прекрасный – солнечный, но не очень жаркий, мягкий. С расположенного не столь далеко Ла-Манша дул освежающий ветер, совсем по-деревенски пахло скошенной травою, парным молоком и яблоками. Городские кварталы закончились, и вдоль дороги тянулся какой-то парк, усаженный тополями и липами. За парком виднелось какое-то старинное строение и церковь.
Те четверо так и шли впереди, не оглядываясь – двое бритых парней, за ними – Сетнахт с арфисткой. Шли не быстро и не медленно, так, можно было бы даже сказать – прогуливались себе в удовольствие.
Это хорошо. Хорошо, что они не подозревают о слежке!
– Клянусь Осирисом и Исидой, на этот раз они не уйдут. – Настороженно оглядывающийся по сторонам Бата резко стащил с плеча рюкзак, выхватывая сверкающий цептеровской сталью клинок.
– Убрать! – тут же приказал фараон и оглянулся.
Опа! Снова велосипедисты. На этот раз никого не задели, объехали. А тот, белобрысый, снова остановился:
– И все же я чувствую себя неловко…
– Езжай давай, – не очень-то вежливо бросил ему Максим. И – машинально – добавил уже по-русски: – Крути педали, пока не дали!
– Пока не… – Белобрысый вдруг снял шлем и рассмеялся: – Так вы русские?! Из России?
Естественно, он выкрикнул это по-русски.
Тейя с Батой удивленно переглянулись, а Макс нервно сплюнул наземь:
– Русский здесь один я! И что с того? Тебе же сказали – езжай.
– Да просто интересно… – Мальчишка, взяв велосипед за руль, зашагал рядом с фараоном и его спутниками. – А откуда вы?
– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – правитель Черной земли неожиданно расхохотался и сам – уж слишком смешно выглядел этот белобрысый парень. По лицу видно было – чувствует себя виноватым и стремится хоть как-то загладить вину или, по крайней мере, убедиться, что и в самом деле никто здесь сильно не пострадал.
– Из Питера я, – подумав, Максим сменил гнев на милость – в конце-то концов, этот паренек не очень-то им и мешал.
– Из Питера?! Вот здорово! – обрадованно воскликнул велосипедист. – А я из Тихвина. Это почти рядом, знаете?
– Не знаю, – фараон безразлично пожал плечами, – хотя нет, что-то слышал. Икона у вас, кажется.
– Да, икона…
– А здесь чего делаешь?
– В туристском лагере… У нас там здорово, палатки прямо на берегу канала, – радостно сообщил собеседник. – Напротив Борегара, это по пути в Уистреам. Ой, а здесь еще боксеры из Питера, и борцы, но они не у нас живут. Обедают здесь, в Кане, в лицее Малерб, там же и соревнования проходят. Вы, кстати, не ходили еще смотреть?
– Возможно, сходим… – Макс ненадолго замолчал, неожиданно для себя наткнувшись на некую полезную мысль. – А ты, говоришь, в палатках… Лагерь… А что, если и мы там рядом свою палатку поставим? Не выгонят?
– Да что вы! Там много таких стоит!
– Значит, на берегу канала, у Борегара?
– Да-да, там. А ваш друг… Он правда не очень ушибся?
– Конечно, не очень. Так, пару ребер сломал, ерунда… Да ладно, не переживай ты – шучу! – Фараон покровительственно похлопал парня по плечу. – Тебя как зовут-то?
– Петя… Петр.
– Вот что, Петя-Петр, ты бы нам там местечко для палатки занял, а? Можно это сделать?
– Да, конечно, займу – какие вопросы?
– Вот и славненько. А мы ближе к вечеру подгребем. Как там у вас условия-то?
Петя заулыбался:
– Условия замечательные, вам понравится. Биотуалеты, душ – все как в пятизвездочном отеле… ну, в трехзвездочном.
– Ну, это ты хватил! Ла-адно, езжай.
– А как вас-то звать?
– Я – Макс, а это – Тейя и Бата.
– Странные какие имена.
– Ничего странного, они… мм… румыны.
– А!
Мальчишка запрыгнул на велик:
– Ну, так я поехал?
– Езжай уже! Нет, постой… Квартал Жана Расина – правильно идем?
– Да. Вон там дома – видите? Близко уже.
Привстав в седле, Петя поднажал на педали и помчался, нагоняя своих.
Максим улыбнулся. Это хорошо, хорошо… Вдруг поиски Якбаала затянутся надолго? Тогда придется где-то жить – а как ты снимешь гостиницу без документов? То-то! Так что палаточный лагерь – это выход. Очень даже неплохой выход. Надо только купить палатку… и велосипед – для разъездов.
Квартал Жана Расина состоял из аккуратных четырехэтажных домиков с увитыми зеленым плющом балконами, аккуратными асфальтированными парковочками и целыми аллеями тополей, лип и каштанов. Найти почту не составило труда – показал первый же встречный.
Велев Тейе с Батой ждать на улице, Макс толкнул дверь… и замер на пороге – в небольшом зале уже находилась вся гоп-компания в лице жреца Сетнахта и его подручных. Сам жрец тупо рассматривал открытки, арфистка заинтересованно пялилась на календарь с культуристами, а бритоголовые о чем-то расспрашивали почтового служащего.
Справившись с волнением, Максим быстро подошел к стеллажу с почтовыми карточками – уж в таком-то прикиде, подстриженного и крашеного, в очках, вряд ли его узнал бы Сетнахт и уж тем более – арфистка. Они, естественно, и не узнали. А юный фараон навострил уши.
– Как вы говорите? Якбаал? Якба? Ах, месье Якба! Как же, знаю. Он живет здесь, у нас, но вот где точно, увы, не знаю. А вы что… Ах, знакомые… Странно, что вы не знаете адрес. Месье Якба, кстати, часто путешествует, особенно летом, так что вы можете его и не застать. Такой вальяжный господин… Он заходит сюда два раза в месяц – забирает корреспонденцию, журналы… Был дней пять назад, значит, зайдет в середине июня… Да-да, точно явится. Я понимаю, что долго ждать – но, увы, больше ничем помочь не могу. Увы, увы… Да не за что. До свидания, месье, приятно было поговорить… Что-что? Ах, прокат машин. Да, есть одна контора в центре города. Сейчас я посмотрю адрес… Ага, вот… А вы что хотели месье? – выпроводив людей Сетнахта, клерк обратил внимание на Максима. – Хотите послать почтовую карточку?
– Спасибо, чуть позже. Просто зашел посмотреть.
– О, как вам будет угодно, месье… Блошиный рынок? Далековато, конечно, но… Вы знаете, где дворец юстиции?
Мысль о блошином рынке пришла Максиму вот только что. Деньги, конечно, пока имелись, и не так чтобы уж очень мало, но… деньги на то и деньги, чтобы иметь такое удивительное и не очень-то приятное свойство – таять, как залежавшийся снег в жаркий майский день. Вот и эти – таяли, и очень быстро. Услуги парикмахера, билеты, то, се… Теперь пришла пора экономить. А значит, палатку, коврики, спальные мешки или, там, одеяла – все это, пожалуй, можно было купить не в магазине, а на рынке за очень даже смешную цену. Туда Максим сейчас и направился, справедливо полагая, что следить за гопниками – так он сейчас именовал про себя Сетнахта и его людей – дело нереальное. Вот возьмут они сейчас напрокат авто – и что? Поди угонись! Нет… Черт с ними. Якбаала надо искать, Якбаала! И как можно быстрей. Вот только – как?
Над длинными прилавками блошиного рынка гордо возвышалась позеленевшая статуя Юлия Цезаря. А может, и не Юлия Цезаря, может, какого-нибудь иного римского полководца или даже императора – не суть. Главное – рынок функционировал, и довольно активно, правда, пока было не очень понятно – где что искать.
– Палатка? – переспросил какой-то старик – торговец старыми вазами. – Во-он на тот край идите… Там есть такой человек в очках, Паскаль, торгует репродукциями картин, грампластинками… Спросите у него, он должен знать.
Пройдя мимо больших картонных коробок с различного рода тряпьем, фараон и его спутники тут же увидали требуемого им человека – в очках и распахнутом летнем пальто. Похоже, это всезнающий и всеведущий Паскаль, перед которым стоял небольшой столик со стопкой старых граммофонных пластинок – все по десять евро, – а позади, на сколоченном из реек стенде, висели репродукции – нет, даже копии, и неплохие, – известных картин. Максим сразу узнал «Маки» Моне, «Завтрак на траве» Мане, еще «Купальщиц» Ренуара и много-много Ван Гога – «Потрет доктора Гаше», «Звездная ночь», «Сиеста», не говоря уже о многочисленных подсолнухах.
И почему-то защемило под сердцем. Сразу вспомнился старый, еще безбашенный, Париж, уютные магазинчики, гингетт на Монмартре, старая мельница… и схватка с Сетнахтом!
А хорошо нарисовано! Якбаал, наверное, тоже похвалил бы… А может, это…
– Месье Якба? – поправив очки, переспросил торговец. – Да, я знаю такого. Он заходит иногда посмотреть картины. Кое-что приносит на продажу и сам, правда редко. Где живет? Увы, молодой человек, я как-то не спрашивал и в гости не навязывался… Ну, не знаю я, когда он опять придет! Может, через месяц, а может, уже даже и завтра. Вы знаете что… оставьте свой телефон – я скажу месье Якба, как увижу. Он вам и перезвонит.
Телефон! А ведь верно!
Купить сотовый – не проблема. Макс тут же так и сделал, узнав, где ближайшая лавка. Побежал, велев друзьям дожидаться у статуи. Купил! Оставил Паскалю номер. Хоть какая-то – но надежда.
И уж потом, со спокойным сердцем, позвав своих, отправился за палаткой. Купили и палатку, и спальники, и даже велосипед – все дешевое, но вполне качественное. Особенно круто выглядел велосипед: с рогатым рулем, передачами и шипастыми шинами, не велик – а настоящая гоночная машина.
Велосипед очень сильно понравился Бате. Испросив разрешения, мальчишка даже повел его за руль и шел с такой гордостью, словно ехал на собственной колеснице, сверкающей золотом и драгоценными камнями.
Макс не удержался, хмыкнул:
– Что, нравится?
– Славная повозка, клянусь Амоном! Вот бы научиться такой управлять!
– Научишься, не такое уж и хитрое дело. Вон Петьку попросим – научит.
– Кого, господин?
– Того парня, что тебя сбил.
А Тейя счастливо крутила в руках сияющий фальшивым золотом брегет, только что купленный за три евро. Торговец, правда, поначалу просил пять, но уступил – «исключительно ради красоты столь обворожительной мадемуазель!» Кроме всего прочего, Тейе была куплена и кое-какая одежка – пара платьев (ну не мог Максим устоять под взглядами супруги!), джинсовые шорты и маечка. И еще свитер – мало ли, захолодает.
Так вот и шли – как цыгане, только вместо коня – навьюченный тюками велик. Шли долго, несколько раз спрашивали дорогу у проезжавших мимо водителей и явились на место, как и предполагал Макс, к вечеру.
Аккуратные ряды разноцветных палаток, казалось, растянулись по всему берегу морского канала. Зеленая травка, дорожки, посыпанные желтым песком, рядом, здесь же, начинался парк с густыми деревьями и кустами. У берега канала покачивались лодки.
– А я вас жду! – Петя вынырнул из кустов, словно чертик из бутылки. – Издалека еще увидал. Во-он, видите, полянка. Ну, там, где два тополя? Вот там свою палатку и ставьте. И это… – паренек шмыгнул носом. – Костры нельзя разжигать. Только один, общий, праздничный. А продукты можете сдать на общую кухню… или деньги. Я покажу куда… Классный вы велик купили! Дорого?
– Дешево. На барахолке брали.
– Ну надо же.
– Здесь еще много русских?
– Да есть, – помогая новым друзьям расставлять палатку, улыбнулся Петя. – Я вас потом познакомлю. Кстати, завтра у нас дискотека, придете?
– Обязательно. Тейя очень любит плясать. – Максим хохотнул, оглянулся, подмигнув женушке. Потом снова посмотрел на парнишку. – Ну, какие здесь у вас еще развлечения есть?
– С утра – катаемся, иногда даже по городу, после обеда – то же самое, иногда, правда, играем в футбол или волейбол. Вы, кстати, тоже можете поиграть, если хотите.
– Если будет время, – пожал плечами Макс. – Слушай, Петр, ты не мог бы немного поучить ездить на велосипеде моего приятеля?
– О, конечно! – Мальчишка оглянулся на Бату. – Он что, совсем не умеет?
– Совсем, совсем. И вовсе не говорит по-русски. Как, впрочем, и по-французски, и по-английски тоже.
Петя почесал затылок и хмыкнул:
– Ничего, как-нибудь справимся. Вот завтра с утра и начнем. Да… – Петя замялся. – Еще хочу предупредить. Есть тут у нас три девчонки-оторвы: Софи, Эжени и Лилу… Так вы с ними лучше не связывайтесь.
– А что такое?
– Да так…
Разместившись, поужинали в общей столовой – шатре. Макс пил кофе, а Тейя с Батой – сидр. Было и вино, но оно им явно не понравилось – кислое. Уж конечно, не сравнить со сладким как мед вином из Шему!
Бата все порывался забраться куда-нибудь в угол, и стоило немалых трудов заставить его сидеть за столом рядом с повелителями. Тем более что в Египте вообще не было принято накрывать большие общие столы. Что же касается Тейи, то та приспособилась быстро – все ж таки не первый раз уже оказалась не в своей эпохе – и с удовольствием ловила на себе восхищенные взгляды молодых людей. Макс даже немножко взревновал – ишь, пялятся, гады! А вот кому хук слева? Не заржавеет, уж будьте уверены.
Кто-то из парней – по виду студентов – уже настраивал гитару. Вот зазвенел струнами, заиграл, запел «Ком туа» – эта старая песня была Максу знакомой, и слушал молодой фараон с удовольствием. Как и Тейя.
А вот что касаемо Баты…
– О господин мой! – не выдержав, зашептал он. – Почему все эти люди столь невежливы? Почему они не оказывают подобающие почести тебе и твоей царственной супруге? О, клянусь Амоном, сейчас я их заставлю! Сейчас…
– Сидеть! – Макс положил руку на плечо парнишки. – Сидеть и слушаться!
– О господин мой…
– И помни – мы здесь тайно! Никто не должен знать, кто я! Понял?
– Понял, мой господин. Кто узнает – умрет.
Максим едва не подавился сэндвичем.
– Нет, Бата. Прежде чем хоть что-то сделать – сперва спроси разрешения у меня!
– О мой господин! Воистину я так всегда и поступаю.
Максим еще бы послушал гитариста, да только вот Тейя уже сопела носом на плече. Умаялась. Ну, спать так спать.
– Эй, эй, проснись, милая, – ласково зашептал фараон. – Идем же скорее на ложе.
– О, воистину… воистину идем.
– Бата! Шагай следом.
Тейя уснула тут же, едва только коснулась спальника, да и Максим не очень-то долго боролся со сном. Даже не обратил внимания, как, прихватив спальный мешок, выскользнул наружу Бата, совершенно справедливо считая себя недостойным ночевать в одном шатре с великими правителями Черной земли. Вот лечь у входа, как верный пес, – это другое дело! Положить у щеки «добрый меч» – ни один враг не проскочит, и вообще никто не посмеет нарушить покой царственной пары!
Утром Максим проснулся от жары и голосов. Взошедшее солнце уже накалило тент, и надо было бы вылезти, его скинуть… Или приказать Бате? Нет, уж лучше самому – пока тут объяснишь что да как.
Потянувшись, Максим выглянул из палатки:
– Доброе утро!
– И вам всем – доброе! – Петька уже явился, вместе с велосипедом, как и обещал еще вчера.
Сидевший на корточках Бата обернулся:
– О господин мой! Воистину славная лодка Ра сегодня…
– Хватит болтать. – Правитель Черной земли махнул рукою. – Этот славный юноша Петя по моему велению научит тебя ездить на вело… гм… на этой повозке. Приложи же все свои усилия, Бата, и овладей этим умением!
– О, мой повелитель! – Бата поклонился, уткнувшись головой в траву.
Стоявший рядом с ним Петр рассмеялся:
– Ну и приколист же этот парень! Ну что, так я его забираю?
– Давай, давай. Езжайте! Бата – иди с ним и во всем слушайся…
Щурясь от солнца, Максим забрался обратно в палатку – голая Тейя лежала поверх спальника, подложив под голову руки.
– О супруг мой, что это у тебя за странная набедренная повязка? – потянувшись, звонко рассмеялась юная царица.
– Это плавки.
– Зачем они?
– Ну…
– Сними! Нет! Дай, я сама… Иди же скорей ко мне, иди! О любимый муж мой… Поистине, какое наслаждение ласкать твое тело!
– И твое, милая… Ах, какая ж ты аппетитная! Так бы и съел!
Юные бронзовые тела сплелись в экстазе, и в течение, наверное, получаса из палатки доносились лишь стоны и приглушенный смех. Впрочем, это здесь никого не смущало – похожие звуки слышались из многих мест.
Супруги уже позавтракали, когда явились Петя с Батой. Последний выглядел веселым и довольным, несмотря на кровавившиеся коленки и царапину на щеке.
– Влетел на всей скорости в кусты! – покачав головой, пояснил Петр. – Ну и парень! Смелый… и прет прямо как танк.
– Так хоть немного ездить-то научился?
– Думаю, еще пара занятий – и будет толк! Знаете, я его хотел помазать зеленкой… так он не дал. А надо бы сделать дезинфекцию!
– Делай! – Максим строго посмотрел на Бату. – А ты ложись сейчас на траву и не шевелись.
– Слушаюсь и повинуюсь, великий государь!
– Ну, вот. Так-то лучше будет.
Оставив Тейю с Батой, Максим оседлал велосипед и поехал в квартал Жана Расина, сообразил-таки, что хорошо бы оставить номер своего телефона и служителю почты. Погода стояла все такая же солнечная и, похоже, вовсе не собиралась меняться, по крайней мере в ближайшие дни. Дул легкий приятный ветерок, раскачивал ветви деревьев, разносил по округе пушистый тополиный пух. Хорошо было кругом и как-то даже радостно. Макс прямо наслаждался – велосипедом, проносящимися мимо автомобилями, серебристым самолетиком в небе. Все это было его – привычное, из его же эпохи, покинутой волей судьбы. И никак нельзя было бы сказать – что злой волей. Тейя! Вот что связывало Максима с Черной землей. Тейя, а теперь – и дети. И еще – царица-мать. И осознание всей своей ответственности за все царство! Ответственности, надобно сказать, немалой.
Макс иногда сравнивал две эти эпохи – современность и древность. И часто, очень часто сравнение было не в пользу первой. Казалось, в Черной земле и люди были добрее и чище, и отношения между ними отличались куда большей искренностью и добротою, и в бытовом плане, в плане удобства, египетские жилища – и не только дворец фараона – дали бы фору любому пятизвездочному отелю. Роскошь, покой, нега! Трудолюбивый спокойный народ, на редкость доброжелательный и веселый. Народ, обожающий своего юного царя… и царицу! Чего еще желать-то?
И все же, и все же… Макс – или кто он теперь – вырос в иную эпоху, вот в эту. И реактивный лайнер или, скажем, компьютер были для него куда более близки, нежели храм бога Амона или усыпальницы великих предков. Перед самим собой молодой фараон мог быть честен, признавая, что его тянет, тянет вот в это время… а вот сейчас потянуло назад! Хорошо, что есть сокол, волшебный амулет…
Тьфу ты, черт! Едва не сбил!
Рыча двигателем, мимо Максима пронесся далеко не новый синий «пежо» и с визгом затормозил перед почтой. Хлопнув дверью, из машины вышел бритоголовый… Другой остался сидеть за рулем.
Те?
Или просто похожи, мало ли людей коротко стригутся? Во Франции – мало! Точно мало.
Молодой человек спрыгнул с седла и, прислонив велосипед к стеночке, насвистывая, уселся на скамеечку, выкрашенную в красивый темно-голубой цвет.
Бритый вышел из почты почти сразу же. Как видно, спросил кое о ком – а больше уж ему и незачем было задерживаться. Уселся в «пежо»… Уехали.
Максим пригладил волосы, посмотрелся в стеклянную дверь и вошел…
– Месье Якба? – приветливо улыбнулся служитель. – Да вот буквально только что его спрашивал один молодой человек. Такой… с короткой стрижкой. Оставил свой телефон – мало ли, зайдет вдруг месье Якба, так чтоб позвонил. Вы, кстати, тоже можете оставить свой номер…
Клерк посмотрел на юношу таким умильным «чего изволите-с» взглядом, что рука Макса сама собой потянулась к заднему карману джинсов – за купюрами.
– Вот, возьмите, месье. Вам за будущие труды.
– О, спасибо, спасибо, молодой человек. Уж будьте уверены, как только объявится месье Якба – вы первым об этом узнаете.
Первым… Хорошо бы, коли так… Правда, почему-то плохо верится. Если рассуждать логически, почтовик может позвонить сразу двум. Или вообще никому – просто, как, в общем-то, и договаривались, сообщит номера телефонов месье Якба. Это все, конечно, хорошо… но вот кто знает, где сейчас Якбаал и намерен ли он вообще появиться хоть где-нибудь? Не здесь, в Кане, так хоть в Париже… О, тогда уж его совсем невозможно будет разыскать – наверняка, узнав о странной смерти Петосириса и исчезновении своего контрагента, Якбаал затаится или вообще уедет куда-нибудь на край света, скажем – в Канаду. Если уже не уехал… Ладно, подождем неделю… Или до тех пор, покуда не исчезнут Сетнахт и его люди. А как, кстати, узнать, когда они исчезнут? Хорошо бы установить отель, где остановилась эта гнусная шайка. Узнать… А как узнать? Отелей в городе не так уж и мало. Надо что-то придумать, срочно что-то придумать. Черт! А зачем узнавать в отелях? Куда легче отыскать пункт проката машин! Старый синий «пежо». Поинтересоваться, дескать, мой бедный дядюшка брал его у вас напрокат дней этак – дцать назад и кое-что забыл. В салоне, в багажнике, под сиденьем… Ладно, это все легко можно будет придумать, да так, чтобы было похоже на правду.
Максим уже выворачивал за угол, когда наткнулся взглядом на афишу. Местный дворец спорта приглашал на турнир по боксу! Франция – Германия – Россия. Юниоры. Господи! Юноша резко затормозил, увидев и собственную фамилию. Однако…
Ну да, да, отец же говорил… Он, Максим, то есть тот Максим, сейчас как раз здесь, на турнире! Хм… сходить, что ли? А почему бы и нет? Любопытно ведь посмотреть на самого себя! Блин… Ведь давно уже собирался позвонить отцу… и черт с ним, с роумингом.
Вытащив мобильник, Максим набрал знакомый номер… Нет! Трубку никто не брал. А сотового номера отца молодой человек, увы, наизусть не помнил. Свой-то… А вот, кстати! Уж свой-то не забыл!!!
– Да? Алло, алло, слушаю?
Голос был какой-то незнакомый, чужой – Макс и не думал никогда, что у него такой страшный и противный голос: какой-то глуховатый, хриплый, как у старого деда.
– Да говорите же!
И что говорить? Попросить номер отца? А на каком основании? Кем представиться-то?
– Вас не слышно, пожалуйста, перезвоните.
Перезвоните… А самому-то что – слабо? Ах да – деньги, деньги. Зачем, спрашивается, тогда вообще трубку включил? Разве для эсэмэсок только…
Возвращаясь в палаточный лагерь, Максим еще издали услыхал музыку. И песня какая-то была подходящая – про телефон: «Алло! Алло!» и т. д. и т. п. И народ веселился – плясал. Студенты, туристы, велосипедисты… Ого! Как они орали! Как хлопали в ладоши…
Молодой человек подъехал ближе… Ну еще бы! Еще бы им не орать да не аплодировать!
На небольшой дощатой сцене в лучах прожекторов в такт музыке ритмично извивалась Тейя! О, как она плясала! Умела – этого не отнять. И это были именно те, древнеегипетские танцы, только под современную дискотечную музыку.
Хорошо хоть надела шортики – все было пристойно. И все же какой успех!
Алло, алло!!!
А юной царице, как видно, нравилось подобное всеобщее внимание, да и кому же такое не понравится, ну разве что какому-нибудь совсем уж конченому мизантропу.
Мимо остановившегося Макса пронеслась стайка подростков.
– Быстрей, быстрей, – кричали они на бегу друг дружке. – Там такая клевая девочка пляшет! Вы таких танцев вообще не видели… Жаль, она не говорит по-французски.
– О, так она англичанка?
– Скорей арабка.
– Арабка? О!
Музыка закончилась, вернее, та, быстрая песня. И тотчас же заиграла новая, но уже медленная – Калогеро или что-то вроде.
О, сколько желающих сразу же бросилось к египетской красавице! Желающих станцевать с ней… Прижать к себе грязными липкими лапами, мххх!!!
Эй, эй, парень!
Максим тут же выругал сам себя – мол, рассуждаешь, как Бата! Кстати, о Бате… Он ведь вполне может…
– Ах-маси! Муж мой! – Тейя уже заметила мужа, подбежала, прижалась. – Я тут немножко потанцевала. Помнишь, меня когда-то научили жрецы?
– Я видел. Славный танец!
– Правда?! Я рада, что тебе понравилось. Тут есть девушки… похоже, они хотят, чтобы я их научила. – Царица посмотрела по сторонам. – Какие странные здесь танцы… Все к друг другу жмутся и, кажется, вот-вот уснут.
– А где Бата, душа моя?
– Я приказала ему сторожить наши вещи.
– Ах вот как.
– Он сказал, что умрет, но не допустит покражи. Там, с ним, еще второй парень, тот, что учил управлять колесницей. Я сама умею управлять, ты знаешь… Но только не такой странной – без лошадей, без дышла. – Тейя вдруг улыбнулась. – Знаешь, а я теперь поняла, как движутся здешние повозки! Там есть такие две штуки…
– Педали.
– Ну да. На них надо нажимать – крутить. И от этого крутится колесо. В маленькой колеснице хорошо видно, как все происходит, а в большой… и в железной змее… колеса крутят рабы.
Максим ничего не ответил на эту тираду, лишь подавил усмешку да помахал рукой сидевшим в траве у палатки ребятам.
– О господин!
– Привет, Макс! Как покатались?
– Спасибо, неплохо. А вы тут как?
– Знаете, Бата – он весьма смышлен, хоть и не говорит ни на каком понятном языке. Быстро понял, что за вещами надо присматривать!
– Присматривать? – Максим удивленно поднял брови. – А я-то думал, тут вполне безопасно.
– Так и есть, безопасно… Но только, когда дискотека, наезжают разные… даже из отелей. Тут ведь у нас не только спортсмены, но и хиппи и прочие. Короче, если кому-то надобно срочно снять девочку… Да я вам уже говорил как-то про местных оторв.
– Поняа-а-атно! – с усмешкой протянул фараон.
– Во-он, у леса вся стоянка забита машинами. – Петя-велосипедист показал рукой.
Макс повернул голову:
– Да вижу…
И тут же почувствовал, как пересохло в горле – со стоянки как раз выезжал синий старый «пежо»! Бритоголовые сектанты пошли по девочкам? Или просто похожая машина? Жаль далеко, не видно… Ага, вот уже уехали. А даже если и те – не узнают! Ни за что не узнают! И тем не менее нужно быть осторожнее…
Максим обернулся к Тейе… и тут запиликал телефон.
– Да! Говорите же! Я вас слушаю!
– Мне передали… Вы хотели связаться со мной?
Приступ радости охватил юного фараона, так что задрожали руки.
– Месье Якба?! Это вы, месье Якба?
– Да, я… А что вы хотели?
– Скоро Амон и Ра станут как братья!
