Следующие три дня после полета к порталу прошли относительно спокойно, за исключением одного недоразумения. Я постоянно сверял путь каравана по силовым линиям в небе Геона, хотя полностью доверял Тузику, но, как говорится, доверяй, но проверяй. По моим расчетам, мы уже должны были сверуть с лесной дороги в сторону озера, где начинался туннель в долину Нордрассила, через который мы с Первым и Тузиком выбрались в прошлый раз. Я допросил с пристрастием своего лохматого друга по этому поводу, но Тузик с помощью зрительных образов разъяснил, что после нашего ухода этот туннель был заблокирован Старым Вожаком и наш караван идет к другому туннелю, через который из долины вытекает река. Эта дорога намного длиннее, но проход позволяет провести караван вместе с лошадьми и припасами. Мысленные образы не одно и то же, что и человеческая речь, из-за чего нам с Тузиком не всегда удавалось достичь полного взаимопонимания. Поэтому я не до конца понял, как открывается вход в туннель, но решил довериться Тузику, в голову которого вложил информацию Старый Вожак.

После уточнения маршрута особых препятствий караван на своем пути не встретил, и мы продвигались к намеченной цели с максимально возможной скоростью. Мне удалось полностью залечить рану Тузика, и малхус, заняв свое место в головном дозоре каравана, с утроенной энергией нарезал круги по джунглям в поисках наиболее удобного маршрута. Я же подчинился уговорам испугавшейся за меня жены и шел рядом с нею в середине каравана, чтобы она смогла прийти в себя после полученного стресса. Мнимая безопасность расслабляла расшатанные нервы, да и подумать в спокойной обстановке было необходимо.

Очередной серьезной проблемой стал мой разговор с Лаэром. «Приносящий смерть», вернувшись из арьергарда для того, чтобы доложить обстановку, сразу попал в объятия гвельфийской части каравана, где ему бог весть чего нагородили по поводу моего отбытия к богам. Лаэр прожил на свете значительно больше всех идущих в караване, да и образование у него было, по геонским понятиям, выше высшего. Отбрехаться, как в случае с Дартом, здесь явно не получится, и я решил просто напустить побольше тумана, сославшись на секретность.

— Ингар, мне тут доложили о чудесах, которые произошли во время моего отсутствия, я в шоке! Может быть, расскажешь, что здесь произошло, а то, если верить тому, что мне наплели, то можно рехнуться.

— Лаэр, я даже не знаю, как и начать, — попытался я уйти от прямого разговора.

— А ты говори как есть, меня уже ничто не удивит, если это связано с тобой.

— Я был на докладе у своего начальства, которое потребовало отчета за происходящее на Геоне, — выдал я первоначальную версию, адаптированную под Лаэра.

— Ты хочешь сказать, что тебя вызывали для доклада боги? Очень прошу тебя, не ври мне, я гвельф религиозный и в богов верю, но также знаю, что богам до нас дела нет. Все, что происходит на Геоне, — дело наших кривых ручек, и нам самим разбираться с проблемами.

— Лаэр, ты гвельф грамотный и тебе известно, что Геон не единственный мир во вселенной?

— Это известно даже самому последнему крестьянину, мы все потомки выходцев из других миров, поэтому переходи сразу к сути.

— Ты знаешь, что я носитель древней крови и могу перемещаться между мирами?

— Да, мне это известно.

— На Геон я попал, чтобы отомстить за смерть своего родственника, князя Стаса. Пройти в другой мир официально очень непросто, потому что власть имущие моего мира не одобряют подобные вещи, но честь превыше всего! — стал я врать, подстраиваясь под мировоззрение гвельфа. — Одиночка с определенными способностями может пройти в другой мир без особых энергозатрат, но это билет в один конец и шанс выжить пятьдесят на пятьдесят. Обратной дороги для меня нет, но это не значит, что в моем мире не интересуются моей судьбой и происходящим на Геоне. Все миры взаимосвязаны, и катастрофа, произошедшая здесь, аукнулась и в моем мире. Это событие дало законный повод моей родне обратиться с запросом в совет кланов, чтобы выйти на связь с этим миром. Вчера глава моего клана получил разрешение пробить астральный канал на Геон, и родня связалась со мной, вызвав мое астральное тело на беседу. Удовольствие это очень дорогое и требует колоссального расхода магической энергии, так что я сильно опустошил денежные и энергетические запасы своей родни.

— С ума сойти! — заявил Лаэр. — Я читал что-то подобное в древних манускриптах, когда учился, но воспринимал это как сказки и мифы! И зачем тебя вызывали?

— Спрашивали меня, не приложил ли я руку к катастрофе, и поговорили о делах семейных.

— Ингар, а разве ты мог устроить катастрофу на Геоне?

— Лаэр, ты эльфийской пыли нанюхался или как? То, что произошло на Таноле, дело рук имперских магов, которые залезли своими кривыми руками туда, куда дуракам вход запрещен. Я слишком поздно узнал о планах имперцев, да и не поверил в полученные от друзей сведения, а потом стало уже поздно. Мы расхлебываем последствия тупорылости и безграмотности имперских магов, приведшей к чудовищной катастрофе! Дайте только время, я эту шоблу кастрирую собственными руками!

— Магам такие угрозы не страшны, у них половина адептов выхолощена, чтобы не отвлекаться от изучения магических наук на разные мелочи! — рассмеялся Лаэр.

— Ничего, все, что осталось, отрежу на хрен!

— Ингар, мне говорили, что с тобой летала Лаура. Она-то каким боком к этому привязана?

— Сам толком не пойму. Лаура тоже носитель древней крови, но как девочку занесло на Геон, непонятно. Я ее взял с собой, чтобы показать родне и попросить помочь вылечить ее.

— Ингар, у вас даже дети могут перемещаться между мирами?

— Дети не могут самостоятельно этого делать, но какая-нибудь тварь могла в этом посодействовать. Тут, скорее всего, дело связано с наследством. Лаура кому-то мешала своим существованием, и ее перебросили на Геон, чтобы не убивать и не навлечь на себя кровную месть. У нас с этим строго, могут и весь клан уничтожить, а пока Лаура жива, повода для мести нет. Сволочи заразили девочку смертельной болезнью, чтобы она умерла от естественных причин, и сигнал о ее смерти будет особым.

— В вашем мире сразу узнают, что и ты умер?

— Конечно, и даже была ли эта смерть насильственной. Так мы узнали о смерти Стаса, и я поклялся отомстить! Если Геон к этому времени будет существовать, то за меня отомстят даже через века.

— Ингар, ты говоришь страшные вещи! Кому же будут мстить через века?

— Найдут, и мало никому не покажется. Это нужно в нашем мире, а не на Геоне. Мой клан не самый большой и могущественный, но такое поведение остужает горячие головы, и к нам относятся с должным уважением.

— А если член вашего клана сам поведет себя недостойно и будет вызван на дуэль?

— Значит, будет драться на дуэли, а если выживет, то его отец или брат отрубит ему дурную голову. Кстати, гибель на дуэли покрывает позором семью, так что идиот прикладывает все силы к тому, чтобы не умереть от чужого меча, а положить голову на семейную плаху.

— О боги! Ваш мир куда страшнее Геона, я не хотел бы там жить!

— Лаэр, это ты зря. Все не так страшно, и суровые законы гарантируют безопасность любого гражданина, а количество идиотов на квадратный метр значительно меньше. У нас в отношении личной безопасности тишь да гладь и Божья благодать, игры высокородных простых людей практически не касаются.

— Тогда почему ты так легко покинул свой мир? — со скрытым подтекстом спросил меня гвельф.

— Лаэр, тебе известно слово «честь»?

— Конечно.

— Тогда не задавай идиотских вопросов! — закончил я разговор и ушел к Викане.

Мое живописное вранье окончательно пресекло всякие дальнейшие расспросы «приносящего смерть», но слухов наплодило немерено. Ваш покорный слуга во время развешивания лапши на уши Лаэра допустил промашку и не обратил внимания на копошившуюся в двадцати шагах от места беседы девочку-гвельфийку. Заостренные ушки красотки ловили каждое мое слово, а слух детей леса превосходит человеческий в разы. Примером народного творчества на тему Ингара Сиятельного может служить разговор двух гвельфиек, случайно подслушанный мной через пару дней:

— Альфия, ну почему дому Анхеля всегда так везет? Мало того что Викана самая сильная видящая среди гвельфов, так еще она беременна двойней! Мне с мужем никак не удается забеременеть, а здесь сразу двойня! Даже мужа Викана отхватила себе такого, что слюнки у всех текут, почему такая несправедливость! Принц из другого мира, говорящий с богами, в котором течет древняя кровь, это же с ума сойти!

— О боги! Лария, когда ты перестанешь молотить языком всякую ерунду? Ты забыла, что говорила, когда Ингар первый раз в замок пришел?

— Ну и что? Я же не знала что он сиятельный, я думала, что он простой хуман, хотя и красавчик!

— Ой, дотреплешься ты своим языком, узнает твой Арнил о твоих разговорах, месяц на попку не сядешь.

— Арнил никогда меня и пальцем не тронет, потому что знает, что я его люблю! Вредная ты, Альфия, не позволяешь себе даже помечтать, а без мечты жить скучно! Я вижу, какими ты глазами на Ингара смотришь, сама бы всухомятку его съела.

— Все-то ты видишь, глазастая ты моя! За взгляд спроса нет, а за язык можно поплатиться. В нашем караване любая бегом к Ингару в шатер побежит, стоит ему пальцами щелкнуть, только Викана мигом эту дуру голую гулять отправит. Принцесса за Ингара любого на куски порвет, самка зорга по сравнению с ней ласковый котенок! Хватит ерунду молотить, делом лучше займись. Работы море, а она мечтает.

Треп всегда приносит одни неприятности, вот и теперь в результате красиво выдуманной сказки придется соответствовать созданному образу, да и будущих детей воспитывать в традициях, придуманных ради красивого словца. Нежелательные слухи и вздохи женщин каравана дошли до ушей моей второй половины, поэтому любой, даже невинный мой взгляд в сторону существа противоположного пола пресекался ударом в бок, болезненным даже через кольчугу. Мало того, Викана, наслушавшись сплетен, требовала немедленного доказательства моей страстной любви, а я боялся навредить ее здоровью, к тому же крови Виканы уже необходима была очистка. Без этой процедуры здоровье жены и детей находилось под угрозой, но Тузик, как назло, где-то шлялся! Я с трудом уговорил Викану отложить доказательства моей любви до вечера и отправился на поиски лохматого прохиндея.

Тузик попался мне в полукилометре от каравана на небольшой полянке, где это чудо природы доедало тушку олененка и рыгало от счастья. Мое появление поломало малхусу весь кайф, и он поплелся за мной на медицинские процедуры. Я разъяснил Тузику его задачу, и он мысленно попрощался с нежной олениной, пока еще находящейся в его желудке.

Лечебная процедура закончилась через час, Тузик, поджав хвост, поплелся в кусты с сожалением избавляться от обеда, а я, залечив ранки на бедре Виканы, залез под одеяло, изображая из себя замученного жизнью. Это не значит, что я пытался откосить от выполнения супружеского долга, просто я боялся навредить Викане и детям. Бугай я здоровенный, в данный момент тестостерона во мне было выше нормы, и я очень опасался за способность контролировать свои эмоции. Однако я зря за себя опасался, мне нужно было опасаться Виканы.

Одеяло улетело в сторону, словно его и не было, а передо мной предстала обнаженная гвельфийская богиня, плотоядно поглядывающая на свою жертву. Через несколько мгновений меня вытряхнули из штанов и голова пошла кругом. В мозгу навсегда отпечатались бездонные озера глаз Виканы, в которых я начал тонуть, наполненный сладкой истомой, захлебываясь в потоках счастья и вожделения. Это чувство чем-то напоминало смерть, потому что душа отделилась от тела и видела наши сплетенные тела со стороны. Где-то в подсознании возникло чувство удивления, ибо я не ожидал от себя таких акробатических способностей. Движения наших переплетенных тел напоминали странный сюреалистический танец, исполняемый под музыку любви.

Возбуждение все нарастало, и последние ниточки контроля лопнули, разум растворился в чувствах, уступив место любви и наслаждению. Сердце рвалось из груди на волю, стараясь пробить грудную клетку и соединиться с сердцем любимой, рвущимся из ее груди мне навстречу. Мои губы в полукрике слились в полупоцелуе с губами Виканы, и волна за волной нас захлестывало наслаждение. Наши тела расплетались на некоторое время, не в силах продолжать этот безумный полет, и снова соединялись, едва в них появлялись силы коснуться друг друга. Когда закончился этот праздник наслаждения, мне неизвестно, потому что разум вернулся в мою черепную коробку только утром.

Я проснулся и попытался перевернуться с живота на бок, но был остановлен окриком жены:

— Лежать и не шевелиться, пока я царапки у тебя на спине не замажу мазью! О боги, и почему я такая буйная, опять с тебя всю шкуру спустила! Это ты во всем виноват, жену нужно любить каждый день, а не раз в год на Новый год!

— Виканочка, каждый день я так тебя любить не смогу, я сдохну! — жалобно произнес я, подстроившись под шутливый тон супруги.

— Вот все вы такие, мужчины! Обещаете любить вечно, а как до дела доходит, вас и на раз в месяц не хватает. Все, можешь одеваться и умываться, я закончила, — заявила жена и слезла с меня.

Я погрузился в транс и осмотрел себя магическим взглядом. Серьезных повреждений ночь любви моему организму не нанесла, а остатки царапин на спине я залечу за пять минут.

Солнце уже встало над лесом, и я вышел из палатки. Ко мне подбежала Элата с ведром воды и стала помогать умываться, странно поглядывая исподлобья. Когда я стал вытираться полотенцем, ко мне подошел хихикающий Дарт и доложил обстановку. Я выслушал доклад и собирался идти одеваться, но хитрая рожа Дарта заставила меня начать допрос с пристрастием командира хуманов.

— Чему это мы так веселимся, у тебя в заднице свербит? Может, ее тебе почесать, проси, я смогу, год чесаться не будет.

Однако моя ироническая угроза только довела Дарта буквально до истерики, и он присел на корточки, схватившись за живот. Мне пришлось взять его за шкирку и потрясти, как грушу.

— Все, все! — взмолился хуман и с трудом прекратил ржать.

— Рассказывай! — приказал я и отпустил Дарта.

— Ингар, прости, я не смог сдержаться! Вы с Виканой весь лагерь ночью на уши поставили, я много на своем веку повидал, но про такое не слышал. Как ты про чесало сказал, так я и не выдержал.

— Не ходи вокруг да около, а говори толком!

— Князь, а ты меня не зашибешь ненароком? С тебя станется.

— Говори, не бойся.

— Ну, значит, когда вы с супругой уединились в шатре, оттуда такие «песни» раздались, что весь лагерь сбежался, думая, что ты жену убиваешь. Потом гвельфийки разобрались, что к чему, и разогнали всех к чертовой матери. Я тоже мужчина не последний, и у меня бывает иногда шумно в шатре, но чтобы всю ночь — тут уж я пас. Да ладно бы просто шумно у вас было, так вы ухитрялись такие рулады выводить, что все наши девушки этой ночью скопом замуж вышли. Я даже не смог найти бойцов, чтобы караулы сменить. Так всю ночь сам круги вокруг лагеря и нарезал. Две красавицы к своим суженым даже на посты добрались, хотя я расположение секретов в тайне держал.

Я понял, что мы с Виканой попали по полной, и сложившаяся ситуация требовала немедленного разрешения. Говорят, что наглость города берет, поэтому я сделал морду ящиком и спросил:

— Какое сегодня число и месяц?

— Если по имперскому календарю, то седьмое число третьего месяца после дня возрождения Геона. А что такое?

— Запиши себе где-нибудь: теперь это День святого Валентина, или День всех влюбленных. Праздник теперь будет такой, государственный. Понял?

— А чем славен этот святой Валентин?

— А ты не догадываешься?

— Это же надо, а у нас такого праздника нет. Пойду всем расскажу, а то девки плачут, что позволили себе лишнего, а так — государственный праздник, вроде так и положено.

Я пошел к лошадям, на которых грузили шатер принцессы, и обнял синюю, как слива, жену. Элата уже доложила о ночном происшествии в лагере, и Викана буквально сгорала от стыда.

— Ты чего это так раскисла, любимая?

— Ингар, мне так стыдно, что я боюсь глаза поднять! — прошипела в ответ Викана.

— А чего это ты должна стыдиться? — сделал я удивленные глаза. — В День святого Валентина грех себя вести по-другому. Если жена в этот день себя ведет с мужем как колода, то боги ей здоровых детей не дадут, муж бросит и любить не будет. У нас на Земле даже окна в этот день не закрывают, чтобы все слышали, какая любовь в семье и счастье!

— Ингар, это правда? — с сомнением спросила Викана.

— Дорогая, а чего это я так старался? С богами не шутят, здесь один раз промахнешься, и, считай, все пропало, можешь в евнухи записываться.

Элата, выслушав мои слова, отпросилась у хозяйки и побежала разносить весть про праздник святого Валентина. Я обнял оттаявшую жену и поцеловал в губы на глазах у окружающих.

Это забавное происшествие, несмотря на всю свою несерьезность, навело меня на мысль о том, что необходимо создавать новую мифологию и традиции для моего народа. Реально мы могли выжить, если будем все заодно, и для нового мироустройства нужны новые законы и традиции, которые будут объединять будущие поколения.