Глава 13
БОЙ У МОСТА
Засада сработала как часы, и мне даже показалось, что я присутствую на съемках какого-то исторического боевика. Имперцы заморачиваться не стали и просто завалили поперек дороги заранее подрубленное дерево. Лошади, запряженные в карету, шарахнулись в сторону от падающего на них ствола, и карета съехала в придорожный кювет и уперлась боком в дерево. Щелкнули луки, и трое гвельфов, сопровождавшие карету, рухнули под ноги своих лошадей. Двое других каким-то чудом остались в живых и, пришпорив коней, попытались перескочить через перегородившее дорогу дерево, но эта попытка была пресечена таргами, выскочившими на дорогу. Тарги — ребята крепкие, но не очень поворотливые, и гвельфы успели зарубить двоих из них, пока другие не подсекли их лошадям ноги. Дальнейшее было делом времени, и через полминуты спешенных гвельфов просто задавили числом и порубили чуть ли не на куски.
«Пора, — подумал я и выбрал себе целью лучника, засевшего рядом с каретой. — Что же Ингур медлит?»
Не успел я переварить эту мысль, как из своего схрона на дорогу выскочил брат и помчался в сторону кареты. Появления нового персонажа никто из имперцев не ожидал, и Ингур сумел подбежать к карете шагов на тридцать, прежде чем на него обратили внимание. Далее все произошло по заранее оговоренному сценарию: Ингур остановился посреди дороги и начал расстреливать в упор напавших на карету таргов. Скорострельность у брата была на загляденье, и ряды противника таяли, как масло на сковородке. Три стрелы — три трупа, и на дороге осталось только пятеро нападавших. Я же успел успокоить трех лучников, открывших стрельбу из кустов по Ингуру, и сразу переключился на таргов, ринувшихся к нему в попытке сократить дистанцию. Мне удалось застрелить только двоих воинов, а с остальными разделался брат.
«Осталось еще двое лучников, но где засели эти твари, отсюда не видно», — подумал я, выбираясь из кустов на дорогу.
Пока я бежал в сторону кареты, появился один из потерянных лучников: выпущенная им стрела срикошетировала от защиты кольчуги Ингура и ушла вертикально вверх. Мы с братом выстрелили в ответ практически одновременно. Аура лучника начала гаснуть, и я понял, что с ним покончено. Остался всего один противник, но времени на его розыски не было. Я подбежал к Ингуру и приказал ему обойти карету по дороге, а сам перескочил кювет и начал пробираться по кустам, прячась от случайного выстрела.
Дверь кареты, обращенная к лесу, оказалась заблокирована деревом, и открыть ее было невозможно.
— Ингар, ты где? — раздался из кареты голос брата.
— Я здесь, рядом с каретой, только дверь с моей стороны зажата деревом.
— Выходи на дорогу. Викана без сознания, и мне ее одному не вытащить.
— Иду, — откликнулся я. — Только будь осторожен, брат, где-то еще один недобитый лучник сидит.
— Все нормально, этот урод здесь валяется, его охранник Виканы убил, правда, и сам на стрелу напоролся.
Я осмотрелся и, убедившись в отсутствии опасности, обошел карету сзади. На дороге рядом с каретой лежал труп имперца с перерубленным горлом, а из двери свешивалось тело гвельфа, совсем еще мальчишки, со стрелой в груди. Карета наклонилась на бок, задрав колеса с правой стороны, и дверь в нее оказалась на уровне моей груди. Из двери кареты высунулась голова брата, и он обратился ко мне:
— Ингар, помоги вытащить мальчишку, а то он застрял, и я не могу его вытолкнуть.
Мертвый гвельф зацепился ремнем за подножку кареты, и мне пришлось перерезать ремень кинжалом. Мертвое тело упало на землю и скатилось под днище кареты.
— Ингар, — снова раздался голос брата, и он высунулся из кареты с Виканой на руках. — Держи ее.
Я принял из рук брата драгоценную ношу и прижал к груди. Викана дышала ровно, но глаза были закрыты, а на ее лбу синела огромная шишка. Скорее всего, она ударилась головой, когда карета столкнулась с деревом. Заниматься лечением было некогда, надо уносить ноги.
— Все, Ингур, уходим, — сказал я, как только брат вылез из кареты. — Главное, успеть взлететь, пока сюда не заявились гвельфы из головного дозора или лесной стражи.
Я сделал всего насколько шагов, когда в спину, словно молотком, ударила стрела. На мне был только маскхалат, и наконечник стрелы, пробив левый бок, вылез из моего живота прямо под ребрами. Первое мгновение боли не было, и я успел, опустившись на колени, осторожно положить Викану на дорогу.
— Ингар, что с тобой? — удивленно спросил брат, и тут от его кольчуги отскочила вторая стрела.
Ингур дико заорал и убежал куда-то назад по дороге, преследуя воина, подстрелившего меня. Раненый бок скрутило от дикой боли, и в глазах потемнело. Сознание сжалось в комок, и я провалился в транс. Мысли ушли, остались одни инстинкты, организм боролся за жизнь, задействовав все имеющиеся ресурсы. Стрела пробила мне селезенку и только чудом не задела кишечник, пройдя рядом с левой почкой. Организм без моей помощи перекрыл поврежденные сосуды и остановил кровотечение, но боль оставалась ужасной, и я едва мог вздохнуть.
Невероятным усилием воли мне удалось задавить источник боли, и вся левая сторона живота задеревенела. Теперь я мог соображать и принимать решение, что делать дальше. Все прежние планы полетели к чертовой матери, приходилось хоть как-то цепляться за жизнь. Оставаться на дороге нельзя, необходимо двигаться к дельтаплану, только тогда есть призрачная надежда выжить.
Вынув кинжал, я обрезал наконечник стрелы, торчащий из живота, затем попробовал взять Викану на руки и подняться с земли. Как ни странно, но мне это удалось.
Я шел, как зомби, кусая губы и приволакивая левую одеревеневшую ногу по направлению к стоянке дельтаплана. Мыслей в голове не было, была только одна цель — дойти. Когда я добрался до русла ручья, меня уже болтало, как алкаша после третьей бутылки. Три шага вперед, два назад, но мое тело упорно шло к своей цели на одном только инстинкте. Свет в глазах погас, когда я увидел спасительный затон, но сил бороться за жизнь уже не было, ноги подогнулись, и я упал в воду прямо с Виканой на руках.
* * *
«Бум, бум, бум», — стучат в ушах удары сердца, с трудом проталкивающего по сосудам ставшую такою тягучей кровь. Перед внутренним взглядом возникла картина, ставшая уже дежавю. Я снова тону, погружаясь в черную глубину под ногами. Над головой тает синий осколок неба, отражающийся в воде. Грудь разрывается от недостатка воздуха, и все мое существо буквально вопит: «Жить, жить, жить!»
Я из последних сил гребу наверх к такому далекому кусочку неба, и мне, наконец, удается перебороть силу, тянущую на дно, и устремиться вверх. В легкие врывается поток воздуха, удары сердца в ушах затихают, и из них как будто вытаскивают пробки. Рядом со мною плачет какая-то женщина, причитая и давясь слезами:
— Миленький, не умирай, я прошу тебя, не умирай!
Причитания переходят в похожие на скулеж звуки, и снова как заведенная женщина повторяет:
— Миленький, не умирай, я прошу тебя, не умирай!
На мое лицо падают соленые слезы, которые немного щиплют ранки на покусанных губах. Я открываю глаза и вижу над собой такое родное лицо Виканы, правда, ее красоту немного портят покрасневшие заплаканные глаза и большой синяк на лбу, но это такие мелочи после стольких дней ожидания нашей встречи! Викана не сразу заметила, что я пришел в себя, и, все так же покачиваясь, причитала, держа мою голову у себя на коленях. Я закрыл глаза и погрузился в транс, анализируя состояние своего организма.
Дела со здоровьем выглядели весьма неважно, но и не настолько плохо, как в те времена, когда я гнил заживо в пустоши. Проклятая стрела все так же торчала у меня в животе, но организм изолировал ее и восстановил обходные пути кровотока. Мне очень не понравилось, что уже присутствовали первые признаки внутреннего воспаления, но до горячки было еще далеко. Хуже всего было то, что моя аура оказалась абсолютно пуста и зияла огромными дырами, все запасы Силы ушли на борьбу с ранением. Подзарядиться было негде, рядом со стоянкой источника Силы не было, а найти новый при полностью пустой ауре я не мог физически. Аура Виканы тоже была практически разряжена, все ее ресурсы ушли на удержание меня на краю жизни. Единственное, что можно попробовать, так это подзарядиться от камня в двигателе дельтаплана.
— Викана, — позвал я любимую, открыв глаза.
Гвельфийка, перестав раскачиваться и причитать, уставилась на меня своими голубыми бездонными глазами. Она не сразу поняла, что произошло, и, по всей видимости отчаявшись, посчитала, что потеряла меня. Из ее горла донесся какой-то сдавленный писк, и я понял, что не все неприятности для меня на сегодня закончились. Поток слез, хлынувший из ее глаз, грозил утопить меня как котенка, а ее сладкие губы пытались зацеловать до смерти. Хотя в эротических мечтах я всей душой желал подобного к себе отношения, но жить мне тоже хотелось, и я начал по мере сил отбиваться от неумеренных ласк любимой.
— Викана! — взмолился я. — Ты меня задушишь, я и так еле живой, пожалей меня, пожалуйста!
Мои мольбы, наконец, дошли до заостренных ушек принцессы, и она пришла в себя.
— Ой, что же я, глупая, делаю? Милый, тебе же больно, а я накинулась на тебя как сумасшедшая. Прости меня, пожалуйста!
— Прощаю, — ответил я. — Викана, скажи, сколько времени я валяюсь без сознания и где Ингур?
— Ингар, ты без сознания со вчерашнего дня. Сейчас раннее утро и уже светает. Ингур сидит в засаде возле реки и сторожит нас от лесной стражи.
— Викана, помоги мне встать, я хочу взять одну штуку вон из той хреновины, что плавает в затоне.
— Тебе нельзя вставать, ты тяжело ранен, в тебе застряла стрела, которую я не знаю, как извлечь. У меня с собой ни инструментов, ни одного заживляющего эликсира, даже чистой тряпки нет. Такие раны только вдвоем и можно заживить: видящая с аурой раненого работает, а армейский лекарь или боевой маг стрелу извлекает, рану чистит и зашивает.
— Викана, я все понимаю, но мне нужно встать на ноги. Если я буду лежать, то сюда скоро придут другие доктора, которые будут меня лечить отрубанием головы, а это больно и неприятно.
— Они не посмеют! Я гвельфийская принцесса и видящая!
— Тебя, конечно, они не тронут, а нас с Ингуром укоротят на голову обязательно! Ты просто многого не знаешь, а времени рассказывать нет. Поверь мне на слово и помоги подняться.
С помощью Виканы я доковылял до дельтаплана и достал камень Силы из двигателя. С большим трудом мне удалось настроиться на него и подзарядить свою ауру. Полной зарядки мне добиться не удалось, но до половины я подзарядился. Эта процедура также ополовинила запас Силы в камне, и долететь до Танола стало невозможно, но сейчас перед нами стояла только одна задача — поскорее убраться с места побоища.
Заряженная аура активизировала процессы заживления в организме, и результат не заставил себя ждать: у меня прорезался зверский аппетит. Викана, обрадованная моими успехами, быстро приготовила походную кашу и чай из наших с Ингуром запасов. После завтрака я начал уговаривать принцессу вытащить стрелу из моей спины, но Викана категорически отказывалась убивать меня собственными руками, и наша беседа постепенно переросла в первый семейный скандал. Я пригрозил Викане, что заставлю брата вытаскивать стрелу, что решило вопрос в мою пользу. В процессе этой милой беседы на стоянку вернулся Ингур, который буквально обалдел от вида «умирающего» братика, с торчащей из спины стрелой, при этом орущего на Викану.
В конце концов мне удалось убедить Викану и Ингура в необходимости операции. Я лег на плащ, расстеленный на земле, и, сжав зубы, начал подавать команды Викане, контролируя магическим зрением движение стрелы в ране. Принцесса трясущимися руками ухватилась за стрелу и начала потихоньку тянуть. Стрела постоянно выскальзывала из ее пальцев, и у меня буквально искры летели из глаз от такого издевательства. Наконец мои нервы не выдержали, и я приказал Ингуру привязать к стреле запасную тетиву от лука и направился к дельтаплану. Улегшись на поплавок, я перекинул тетиву через ручку управления и, потянув за нее, начал извлекать стрелу самостоятельно, матерясь по-русски. Искры из глаз от боли у меня летели по-прежнему, но был и результат. Мои страдания закончились минут через десять, и стрела была извлечена. Вместе с сукровицей из раны вылилась довольно большая порция гноя, указывающая на то, что внутри у меня не все в порядке.
Викана, удостоверившись в том, что стрела извлечена, а я все еще жив, приступила к обработке раны. Больше всего меня озадачила процедура высасывания гноя из раны и заливка ее слюной гвельфийки. Вмешиваться в манипуляции принцессы я не решился, а просто молча офигевал от такой народной медицины. Как бы то ни было, но моя рана была обработана и плотно забинтована куском нижней юбки Виканы, после чего мы начали готовиться к вылету. Как ни душила меня жаба, но я твердой рукой выбросил практически все вещи из дельтаплана, оставив только небольшой запас каши с керосинкой и свой меч, а у Ингура осталась моя кольчуга и лук с десятком стрел. Мы переоделись в теплые вещи, захваченные из замка, а остальное просто выбросили. Одежда, которую я приготовил для Виканы, оказалась ей велика, но это уже дело пятое.
Привязав принцессу к сиденью в дельтаплане, мы с Ингуром сняли сапоги и, закатав штаны, заделались бурлаками. Правда, на меня легло в основном моральное руководство, но тем не менее нам удалось вытащить дельтаплан к реке, где мы сразу приступили к сборке крыла.
Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, и наша компания стала видна со всех сторон как на ладони. Магическое сканирование выявило три гвельфийские ауры на противоположном берегу Телира, еще пятеро прочесывали лес на нашей стороне, но до них было довольно далеко, и они удалялись от реки. Первая тройка сразу обнаружила нас, стоило им только выйти на берег. Гвельфы попытались обстрелять дельтаплан из луков, но расстояние оказалось слишком большим, и стрелы падали в воду шагах в двадцати от нас. Бросив это бессмысленное занятие, воины лесной стражи побежали к мосту.
Времени до визита незваных гостей оставалось немного, однако и наша работа приближалась к концу. Гвельфы появились на нашем берегу, когда я уже занял свое место за штурвалом и включил двигатель. Дельтаплан начал разгоняться по водной глади, оставляя за нашей спиной удивленных преследователей. Если раньше мне удавалось оторвать поплавки от воды через сто метров, то сейчас на это ушло около трехсот. Ручку управления сильно потряхивало, но аппарат уверенно набирал высоту. Мы летели над водой, пока не поднялись метров на двести, и я осторожно начал поворачивать на юго-восток, где, по словам Ингура, находилось болото, которое должно было стать местом нашей следующей посадки.
Перегруженный дельтаплан управлялся как утюг, и о каких-либо резких маневрах невозможно было даже подумать. При любом порыве ветра обшивка крыла начинала вибрировать и хлопать, поэтому я все время боялся, что ее порвет к чертовой матери. Вибрация и все эти удары передавались на ручку управления, а следовательно, на мое израненное тело. От этой тряски у меня примерно через час открылась рана и по спине потекла теплая струйка крови. К тому моменту, когда внизу под нами показалось долгожданное болото, я еле держался за ручку управления.
Ингур что-то говорил мне, стараясь перекричать шум пропеллера, но мне уже все было по барабану, я мечтал приземлиться хотя бы живыми и сразу пошел на снижение. Аппарат раскачивало из стороны в сторону, как на качелях, а до воды оставалось всего пара метров. Я выключил двигатель, чтобы пропеллер не разнесло от удара об воду, и с ужасом понял, что не успеваю выровнять дельтаплан, когда левый поплавок первым коснулся воды. От удара об воду меня бросило вперед, и я толкнул ручку управления от себя. Аппарат сделал «козла» и буквально рухнул в воду. Каким чудом машину не разнесло на куски и мы не перевернулись, я уже не успел понять, потому что потерял сознание.