Торвин поднял меня еще затемно. Мы быстро умылись и позавтракали на скорую руку. Во дворе «Железного кабана» происходила обычная суета, которая предваряет отправку в дальнюю дорогу. Мои шаки запрягали лошадей в телегу, упаковывали вещи. Я подошел к ним и спросил, как идут дела.

— Господин, все хорошо. Лошади здоровы и накормлены, вещи упакованы и уложены.

— Вы сами поели?

— Да, господин, мы сыты, — доложил Первый.

— Мне седлайте лошадь гвельфа, — приказал я и направился к Торвину, который давал распоряжения своим людям. — Каков порядок движения?

— Как обычно. Двое в передовом дозоре, затем мы с отрядом, сзади двое замыкающих.

— Когда отправляемся?

— Сейчас человек барона поест в таверне, и трогаемся.

На крыльцо вышел воин в полном доспехе, сел на коня и подъехал к нам с Торвином.

— Ваши люди готовы? — задал он вопрос.

Торвин кивнул и отдал команду выезжать на дорогу.

Наш отряд двигался по дороге из желтого кирпича, прямо как в сказке «Волшебник Изумрудного города». Воин барона ехал вместе с головным дозором, показывая дорогу. Мы с Торвином беседовали, немного отстав от телег.

— Ингар, давай рассказывай, что вчера произошло, — допытывался Торвин. — Куда девалась твоя лошадь? Ты с шаком уезжал на двух лошадях, а вернулся на трех, две из которых чужие.

— Да встретил старых знакомых, вот они и поделились, — стал темнить я.

— Не морочь мне голову — знакомые поделились. Твой конь был неплохим, но он и в подметки не годится твоим новым коням. Сбруя и седла очень дорогие, такую на дороге не найдешь. Шак, который был с тобой, такой пришибленный приехал, будто его стая чертей гоняла. Давай рассказывай, я начальник охраны и должен знать, откуда стрела прилететь может.

— Оттуда уже не прилетит, — ответил я.

— Колись, я тебе говорю, а то я за себя не отвечаю, — начал заводиться Торвин.

— И что будет? — начал закипать я в ответ.

Торвин сразу охолонул, заметив мою реакцию на командный тон:

— Ингар, я за людей отвечаю. Мы еще толком на дорогу не выехали, а кругом одни непонятки.

— Ладно, — ответил я. — Мы решили срезать дорогу из купален по лесу и попали в засаду. Непонятно, то ли ограбить хотели, то ли просто убить. Двоих я сразу убил, третьего взял живым.

— Ну и что-то выяснил? — поинтересовался Торвин.

— Да ничего не выяснил. Я его сильно приложил, долго откачивать пришлось. Он крепким орешком оказался, при допросе помер, но ничего не сказал. Вот поэтому и задержался.

— Нужно было в таверну его привезти, здесь бы я с ним поговорил.

— И как ты это себе представляешь? — спросил я. — Таверна — гостиница, а не городская тюрьма. Кто позволит в ней человека на куски резать?

— Ты его на куски порезал? — испуганно спросил Торвин.

— А ты как думаешь?

— С тебя станется, — пробубнил Торвин.

Так за разговорами мы выехали на перекресток, у которого нас поджидал караван барона. Мы с Торвином подъехали к барону доложиться, что приехали. Барон, поздоровавшись с нами, отправил Торвина с его людьми к отряду своих воинов, а меня попросил остаться. Барон был одет в полные доспехи с искусной гравировкой, его голову защищал шлем с плюмажем из перьев экзотических птиц, из ножен выглядывала рукоять меча, отделанная драгоценными камнями. По сравнению с ним я выглядел жалким оборванцем. Лицо барона украсила надменная улыбка. Да, здесь встречают по одежке. В мире Средневековья статус обязывал выглядеть соответственно, впрочем, как и в нашем. Пора доставать кольчугу из закромов. Дождемся стоянки, там и переоденусь. Поперек седла у барона была закреплена бандура, похожая на базуку. Я ушел в себя и стал сканировать барона внутренним зрением. Аура барона еще не восстановилась после нашего противоборства, и я не заметил никакой магической активности с его стороны. Доспехи и оружие барона оказались простыми и не имели никакой магической защиты или начинки. Бандура имела в себе пять небольших камней Силы, из которых заряжены были только два. В седельной сумке барона лежали еще три шара с такими же заряженными камнями.

— Файербол? — спросил я барона, указывая на бандуру.

— Если бы, — ответил барон. — Это метатель для бомб с цепной молнией. Бьет на триста шагов. Осталось два заряда в метателе и три бомбы, одну придется кидать вручную.

— И какой эффект? — спокойно спросил я, как будто каждый день стрелял из метателя.

— Поражает в радиусе десяти шагов всех воинов в металлических доспехах и в радиусе трех шагов бездоспешных, но, увы, они довольно быстро приходят в себя. Если не добить, то становятся еще злее, — рассмеялся барон.

— Понятно. Что-то еще в запасе имеется?

— Нет, я полностью пустой. Ладно, чего скрывать, все равно узнаете. В замке есть магическая защита и два метателя файерболов на башнях. Есть еще зарядник для серых магических камней; когда приедем в замок, зарядим метатель и еще бомб наделаем. Главное, камни довезти.

— Барон, содержать баронство дело дорогое. Заряженные камни Силы тоже обходятся недешево. Насколько я понял, вы младший сын в роду, потому что ваше баронство у самой границы и получено, скорее всего, по императорскому эдикту. Откуда деньги? — задал я вопрос в лоб.

— Ну, Ингар, вы и фрукт, — рассмеялся барон. — Спокойно задаете такие щекотливые вопросы. А если я прикажу вас убить?

— Сейчас убивать меня вы не станете, я вам до замка нужен живой. Вот в замке вы можете это приказать. Но по дороге в замок я постараюсь доказать вам свою полезность.

— Успокойтесь, Ингар, вы действительно мне нужны, и покушаться на вас я не собираюсь. Вы здесь человек новый и, возможно, не знаете, что здесь находятся развалины трех древних городов. От них сохранились подземелья. Территория развалин находится на стыке трех государств: Мерана, Чинсу и Арбского халифата — и практически бесхозная. Большую войну из-за развалин никто затевать не будет, себе дороже, а у людей типа меня есть карт-бланш на раскопки. Арбы и чинсу тоже не прочь поживиться, поэтому постоянно нужно держать ухо востро, а то без головы остаться можно. Если взяться с умом, то находки с лихвой окупают затраты на баронство. Вы, Ингар, тоже можете попытать счастья в развалинах, но сразу предупреждаю: в одиночку это дело бесперспективное. Развалины кишат разного рода опасными созданиями, а не зная, где искать, можно копать до скончания века.

— Большое спасибо за информацию, барон, я постараюсь быть вам полезен, — поблагодарил я.

— Ингар, у вас отличный конь и оружие, но ваш панцирь — слабая защита от стрел, и в случае засады вы можете погибнуть после первого выстрела. У меня есть запасные доспехи, и я прикажу моим людям отдать их вам, правда, вы крупнее меня, и они могут вам не подойти, но хорошую кольчугу и шлем мы вам подберем.

— Спасибо за заботу, барон, у меня есть приличные доспехи. На стоянке я переоденусь в них. Давайте лучше перейдем к делу. Где камни и кто их охраняет?

— Камни вон в той повозке, в обитом железом ящике, ее охраняют мои телохранители-арбы.

— Арбы у вас в телохранителях? — задал я вопрос с удивленным видом.

— Да, как бы ни было это странным. Они преданы мне до последней капли крови. Это не простые воины, они ассасины.

Как я понял, ассасин — арбский аналог земного ниндзя.

— Барон, я поеду осмотрю караван и познакомлюсь с людьми, а то в случае нападения свои прибьют по ошибке, — отпросился я у барона и поехал к отряду Торвина.

Торвин вместе с воином, который сопровождал нас из таверны, давали указания своим бойцам. Я подъехал к ним и остановился рядом.

— Торвин, представь меня людям барона, — попросил я.

— Это Ингар, — начал Торвин. — Как видите, он хуман и в драке стоит десятерых, а может, и больше, просто больше противников при мне ему не попадалось. Это Мартин, теперь мой заместитель, — представил мне воина барона Торвин.

— Что же на приличные доспехи денег не заработал, если такой крутой? — саркастически заметил Мартин.

«Ну вот, опять начинается проверка на вшивость, — подумал я. — Пришибить кого-нибудь для острастки, что ли?»

— Мартин, не советую тебе задирать Ингара, а то он тебе покажет, — осадил воина Торвин.

— Пусть покажет, у меня тоже есть что показать, — заявил Мартин и сделал рукой неприличный жест.

Воины барона дружно заржали.

«Сделал мне рекламу Торвин, лучше бы помалкивал, зараза. Теперь нужно как-то выходить из положения, а то будут пинать на каждом шагу. Что за привычка у мужиков постоянно членами мериться. Ну и что теперь делать? Зарубить Мартина на хрен, так ведь мясорубка начнется. Нужна какая-то демонстрация абсолютного превосходства. В дружине барона воины все как на подбор, боями проверенные, не простые авантюристы — настоящие профессионалы. Да, подгадил мне Торвин», — подумал я с досадой.

Торвин тоже это понял и попытался разрядить обстановку, но только еще больше ухудшил ситуацию. Барон назначил Торвина начальником охраны в обход Мартина, чем вызвал у того заслуженную обиду. Бойцы барона подчинились, но внутренне были на стороне Мартина. На фоне дружины барона отряд Торвина выглядел непрезентабельно: вооружены хорошо, все в надежных доспехах, но каждый на свой вкус. Дружина барона была вооружена как регулярная армия, все доспехи одинаковые, с баронским гербом на кирасе, кольчуги дорогие, двойного плетения, одинаковые овальные щиты, одинаковые шлемы с забралом на пол-лица. Мечи, кинжалы, копья — все как под копирку.

Из строя бойцов барона стали доноситься шуточки, оскорбительные реплики, дело шло к драке.

— Хуман, ты на какой помойке панцирь нашел? — раздался вопрос из толпы.

— А лук у него хороший. Где украл? — раздался другой голос.

А ведь это идея. Нужно найти цель поубедительнее и с помощью Силы грохнуть ее из лука. Я осмотрелся по сторонам, но ничего подходящего не заметил.

— Что вертишься, ищешь, куда удрать? — снова раздался вопрос из толпы, и раздался хохот.

Злоба внутри меня закипела, как вулкан. Я поднял глаза к небу, чтобы не смотреть на эти поганые рожи и не сорваться. Высоко в небе парила здоровенная птица, высматривавшая добычу.

«Вот она — цель!» — увидел я решение проблемы.

Сердце рухнуло куда-то вниз, и время замедлилось. Я перешел на внутреннее зрение и достал из саадака лук. Мой взгляд рванулся вперед вместе со стрелой.

«Мама дорогая, это не птичка, а целый самолет», — ахнул я про себя, когда посыл достиг цели.

Стрела попала птице в горло у основания шеи и застряла, пробив ее насквозь. Птица дернулась и, закувыркавшись, медленно полетела к земле. Мой взгляд вернулся в мое тело. Я стал одну за другой посылать стрелы в падающую птицу. На пятой стреле время толчком вернулось к своему нормальному течению, и я вышел из транса. Все окружающие разинув рот сопровождали взглядом падающую птицу. Птица грохнулась на землю шагах в тридцати от дороги.

— Ни хрена себе, он харуха завалил, — раздался в тишине одинокий голос.

— Ну кто еще хочет комиссарского тела? — задал я вопрос в толпу.

Слово «комиссарского» я произнес по-русски, чем нагнал еще больше страха на окружающих. Тем временем к нам подскакал барон с телохранителями.

— Что здесь происходит? — грозным голосом спросил он.

— Ничего особенного, Ингар харуха завалил, — ответил Торвин скучающим голосом, как будто для меня охота на харухов была таким же обыденным занятием, как ковыряние в зубах после обеда.

— Ингар, это правда? — обратился ко мне барон с вытаращенными глазами.

Я решил поддержать Торвина и, осмотревшись по сторонам, выдал:

— Кто-то еще стрелял?

Ответом было молчание.

— Ну, тогда я завалил.

Толпа дружно заржала. Смех был уже не ехидный, а доброжелательный, как будто пошутил кто-то из хороших друзей.

— Даю за харуха золотой империал, — обратился ко мне барон.

Я вопросительно покосился на Торвина.

— Требуй три золотых, в Меране за шкуру пять золотых дают, — шепнул мне на ухо Торвин.

Мне удалось сторговаться с бароном на двух с половиной золотых. Барон отдал команду содрать шкуру с птицы и отправил трех человек назад в город за бочкой с какой-то хренью для консервации шкуры. Нам волей-неволей пришлось остановиться возле перекрестка. Я с трудом удерживал себя от того, чтобы сразу не броситься к трупу харуха, — нужно было поддерживать имидж. Вокруг птички уже собралась большая толпа любопытных, и нам с Торвином пришлось расталкивать зрителей лошадьми, чтобы пробиться к моему трофею. Харух оказался не птицей, а, скорее всего, птерозавром, помесью птеродактиля и птицы. Размеры харуха впечатляли, размах крыльев превышал пять метров. Голова птички вместе с клювом, набитым загнутыми назад зубами, была длиной около метра. Тело покрывала чешуя, как у ящера, и короткие волоски. Перья отсутствовали. Крылья харуха напоминали крылья огромной летучей мыши. Эта тварь была рыжей, в коричневых пятнах. В изломе передней кромки крыла имелись пальцы с когтями, которые могли соперничать по размеру с серпом.

«Вот ты какой, северный олень», — промелькнула в голове глупая присказка.

Интересно, какие монстры здесь по лесам бегают, если по небу летают такие птички? Три бойца из баронской дружины начали потрошить харуха, в воздухе разнеслась чудовищная вонь, и я по-быстрому ретировался подальше от этих ароматов.

Заморочки с харухом заняли около трех часов, и караван двинулся в путь только перед обедом. Барон мотался вдоль каравана, подгоняя людей, мы отставали от графика движения, что грозило нам ночевкой в чистом поле вместо подготовленной стоянки. Голодный народ, который лишился нормального обеда и отдыха, тихо проклинал доморощенного Вильгельма Телля, так эффектно завалившего харуха. На стоянку караван въехал уже в темноте, и ужин затянулся почти за полночь. Сканирование местности внутренним взглядом посторонних рядом с караваном не обнаружило. Я отпросился у барона якобы в дозор и пошел искать место, где можно было бы подзарядить свои энергетические запасы. Приказав шакам глядеть в оба глаза, я вышел со стоянки. Подходящий луч Силы нашелся в ста шагах от ограды стоянки возле большого валуна. Зарядка всех моих девайсов заняла около двух часов. Закончив ее, я вернулся в лагерь и сразу завалился спать под телегу.

Утро нового дня было занято обычной караванной суетой. После водных процедур и завтрака караван вытянулся на дорогу и запылил к горизонту на юг. Я впервые надел на себя кольчугу, чем вызвал огромный интерес к своей персоне.

— Ничего себе кольчужка… — приговаривал Торвин, ощупывая меня, как жених невесту. — Да это же настоящий мифрил. Всего второй раз вижу такую кольчугу. Где взял?

— Где взял, там уже нет, — огрызнулся я.

Люди в караване завистливо поглядывали на меня и тихо шептались. И дернуло меня напялить эту кольчугу, теперь я как невеста на выданье, все хотят жениться на моей кольчуге. Барон тоже не заставил себя долго ждать. Очень нехороший взгляд был у него, когда он смотрел на кольчугу. Чтобы не травить гусей, с кольчугой нужно было что-то делать.

Проехав два часа по мощеной дороге, караван свернул на наезженную грунтовку, ведущую на юго-запад. Дорога петляла по полям и перелескам и к полудню вывела нас к мосту через неширокую реку. Караван остановился на обед, и я решил заняться маскировкой кольчуги. Пришлось пожертвовать новой зеленой рубахой, у которой я отрезал по локоть рукава и надел получившуюся безрукавку поверх кольчуги. Теперь от кольчуги были видны только рукава по локоть и капюшон. Удовлетворенный своими трудами, я подозвал Первого и приказал ему надеть мой панцирь. Панцирь налез на Первого с трудом, но функцию свою выполнять мог. Половину обеда я гонял шака, заставляя его включать и выключать панцирь по моей команде. Наконец Первый освоился и перестал подпрыгивать, как наскипидаренный, когда по панцирю начинали пробегать голубые искорки. Шак в панцире выглядел круто, как бомж, нашедший на помойке смокинг. Да, ну и видок же у меня был в этом обшарпанном панцире с дырами на боку и спине. Я явно не внушал уважения в этом доспехе. Теперь же я ударился в другую крайность, вырядившись в кольчугу, подходящую принцу. Ох, не любит народ тех, кто выделяется из толпы. Ну что поделать, будем надеяться, что спрятанная под рубахой кольчуга не будет так сильно раздражать окружающих.

Солнце перевалило за полдень, и мы снова тронулись в путь.

— Вот теперь другое дело, — ехидно подначил меня Торвин, поравнявшись с моей лошадью. — А то я думал, что еду в свите императора Антора Второго.

— Заткнись! — ответил я, обозлившись.

— Ты правильно сделал, что отдал панцирь шаку, он ему больше подходит, чем уважающему себя воину, — продолжил стебаться Торвин.

Я не выдержал и уколол кинжалом лошадь Торвина в задницу. Лошадь взбрыкнула и поскакала в голову каравана, подбрасывая зад, на котором еле держался выскочивший из седла Торвин. Отборную ругань Торвина заглушал громкий хохот народа в караване.

Тем временем ко мне подъехал дружинник и сказал, что меня вызывает барон. Барон и его ассасины ехали возле фургона с камнями Силы. Я подъехал к нему и спросил, зачем он меня вызывал. Барон ответил, что хотел со мной побеседовать, и мы перешли к делу. Наша беседа продолжалась с небольшими перерывами почти до самого вечера. Барон пытался выяснить, кто я такой и откуда. Я же напускал как можно больше дыма в этом вопросе и обещал все рассказать в замке. Барон неожиданно легко согласился с моими откровенно слабыми доводами и оставил эту тему до приезда в замок. Большой интерес барон проявил к кольчуге.

— Ингар, откуда у вас эта кольчуга? — допытывался барон.

— Кольчуга досталась мне по наследству, — ответил я.

— Эта кольчуга стоит целое состояние. Ингар, ваш род должен быть не последним на Геоне, если по наследству передаются вещи достойные королей, — снова закинул удочку барон.

— Барон, давайте оставим этот вопрос на потом, я не готов отвечать на него сейчас.

— Но, Ингар, я доверился вам. Моя судьба и судьба каравана во многом зависит от вас. Я не могу рисковать грузом и людьми, — продолжил барон свои домогательства.

— Барон, я не напрашивался к вам на службу. Это вы предложили мне охранять караван. Я согласился на это, а вы согласились на мои условия. Если вы хотите расторгнуть наш договор, то я не буду возражать, заплатите условленную плату, и мы с вами расстанемся.

— Нет, что вы, Ингар, вы не так меня поняли, я не собираюсь расторгать с вами договор. Мне просто нужны дополнительные гарантии.

— Моего слова вам недостаточно? — стал я в позу.

— Ну что вы, Ингар, я не хотел вас оскорбить. Оставим все как есть, но в замке вы мне все расскажете, — двусмысленно заявил барон.

«„Остапа понесло“ — так, кажется, писали Ильф и Петров в „Двенадцати стульях“. Как бы не переборщить со своими понтами», — подумал я.

Постепенно разговоры перешли к более интересующим меня темам, и я начал, как губка, впитывать новую информацию. Замок барона оказался очень лакомым кусочком. Сам по себе замок ничем выдающимся не выделялся. Постройка была типовая, как говорил барон: две башни, донжон, стена высотой десять саженей, небольшой замковый двор, колодец. Главной изюминкой замка было то, что он перекрывал вход в уютную долину, окруженную неприступными горами. В долине находилась деревня с сотней жителей, пахотными землями и пастбищами. Деревня обеспечивала потребности своих жителей и гарнизона замка всем необходимым. Замок был самодостаточным и мог выдержать сколь угодно длительную осаду. Наличие магической защиты и двух метателей файерболов на башнях гарантировало замку полную неприступность. Конечно, замок можно было захватить, но для этого нужна была регулярная армия с мощным магическим вооружением. Любые местные бандформирования однозначно шли лесом. Барон занимался раскопками подземелий в развалинах древних городов, находящихся недалеко от замка. Обнаруженные артефакты и комплектующие для магических механизмов пользовались огромным спросом и обеспечивали процветание баронства. Магическую защиту и оба метателя файерболов барон собрал самостоятельно из комплектующих, найденных при раскопках. Барон очень гордился своими достижениями и пел соловьем.

Чем больше своих тайн открывал мне барон, тем сильнее портилось у меня настроение. Он уже на три моих могилы растрепал секретов. Чем ближе дело шло к вечеру, тем любезнее со мной становился барон. Казалось, что за эти два дня нашего знакомства я стал для него буквально родным братом. Такое панибратство вызывало у меня серьезные сомнения в его искренности. Окончательно меня добил рассказ о магической защите груза с камнями Силы. Оказывается, что если нас перебьют и враги захватят груз, то при попытке вскрыть сундук с камнями или вынуть его из фургона произойдет одновременная разрядка всех камней Силы. В результате этого рванет так, что яма от взрыва будет десять шагов в диаметре. Нужно держаться от фургона подальше.

День клонился к вечеру, и, наконец, впереди показалась стена стоянки, на которой караван остановился на ночевку. Я лежал под телегой, а сон все не шел. Сомнения в искренности барона буквально загрызли меня изнутри. Чувство самосохранения кричало об опасности, но я, как баран, упрямо шел на бойню, надеясь на свою крутизну. Единственное, на что у меня хватило ума, — это дать команду шакам перегрузить все ценное из телеги в переметные сумки верховых лошадей. Завистливые взгляды воинов барона тоже нужно было хоть как-то приглушить. Решением этого вопроса стала маскировка моей шикарной кольчуги рубахой, надетой поверх нее. Второе, что я решил сделать, — это обменяться конями с Первым. По моему мнению, воин на обычной лошади и без доспехов не будет первоочередной целью для врага. Первый обмен лошадьми принял абсолютно спокойно. Мой скакун обладал не в меру буйным нравом и постоянно задирал других лошадей, утверждая свое верховенство, пытаясь укусить или лягнуть соперника. Только удар кулаком в ухо приводил его в чувство. Я был невеликим наездником, и такой конь меня несколько пугал. Шак нашел общий язык с конем сразу, без ударов в ухо и сопротивления с его стороны.

Весь следующий день меня терзали сомнения и страхи, но день прошел на удивление спокойно, и страхи понемногу развеялись. На ночевку мы остановились на берегу ручья с прозрачной родниковой водой. Мне было необходимо зарядить свою ауру и просканировать местность. Я отпросился у барона на разведку и вышел из лагеря. В стороне от дороги находился поросший лесом холм. Лучшего места для увеличения зоны обзора найти было трудно, и я отправился к холму. Холм оказался высотой с трехэтажный дом. Со стороны дороги склоны холма были очень крутыми, и мне пришлось обойти холм вокруг. С обратной стороны холма я наткнулся на тропинку, скрытую в кустах, эта тропинка привела меня на вершину холма. На вершине я обнаружил круглую площадку, огороженную камнями. Площадку уже давно никто не посещал, и она поросла кустарником, пробивающимся между каменными плитами. В углу площадки из подобия вазы на землю стекал маленький ручеек и пропадал в расщелине между плитами. Отличное место для скрытой стоянки. Тропинку в кустах увидеть трудно, я и сам ее нашел практически случайно. Если подходить к холму по дну ручья, то никаких следов не останется. Даже лошадь сюда на поводу можно затащить. Я сделал себе в памяти заметку и приступил к сканированию местности вокруг холма. Человеческой ауры поблизости мне обнаружить не удалось, но зверья рядом было навалом. Простояв на холме около получаса, я решил возвращаться к каравану, так и не подзарядив ауру, но мне все-таки повезло, источник Силы обнаружился почти у самой стоянки. В караване, кроме часовых, все уже спали, и я тоже отправился спать.

Всю ночь меня мучили кошмары и в душе нарастала беспричинная тревога. Утром я первым делом провел инструктаж шаков, рассказав им о площадке на холме. Объяснив, как найти дорогу наверх, я приказал им, чтобы в случае нападения на караван или других форс-мажорных обстоятельств они добирались туда и ждали меня на холме.

День начался как обычно, никаких опасностей на горизонте не маячило. Ближе к полудню я догнал Торвина и спросил его, долго ли нам еще тащиться.

— Сегодня к вечеру будем на месте, — обрадовал меня Торвин.

После обеденной стоянки появились первые признаки того, что за нами следят. Впереди каравана я заметил разъезд из трех человек на лошадях. Такой же разъезд появился через час уже сзади каравана. Торвин, выслушав мое сообщение, отправился докладывать барону. Барон успокоил наемника, сказав, что все нормально, а это местные бандиты, которые хотят поживиться на мелких группах старателей, и наш отряд им не по зубам. Но я не поддался этим уверениям, и меня по-прежнему донимала смутная тревога.

— Торвин, ты хорошо знаешь эту местность, — стал пытать я начальство. — Где, ты думаешь, на нас могут напасть?

— Скоро, приблизительно через час, дорога будет проходить через каньон, там самое удобное место, — сказал Торвин. — Перед каньоном нас должен встретить человек барона, у них там пост на горе. Если все нормально, то они пустят стрелу с дымом.

Постепенно местность стала холмистой, и дорогу со всех сторон обступили обломки скал, как будто какой-то великан насыпал их сверху на землю. Из-за одной из этих скал навстречу каравану выехал боец в доспехах барона. Барон переговорил с бойцом и дал команду Торвину держаться позади его дружины, охранявшей фургон с камнями Силы. Мы пропустили фургон и дружину барона вперед и, дождавшись, когда нас обгонят остальные телеги, двинулись за ними, прикрывая караван сзади.

Самый чувствительный орган у человека — это его любимая задница. Она за километр чувствует все приключения, которые мы так настойчиво ищем для нее. Правда, мы очень редко обращаем внимание на ее предупреждения. Вот и сейчас у меня буквально засвербело это место. Я заметил, что сзади караван догоняют ауры двадцати человек, наверху вдоль каньона за камнями прятались еще по десятку с каждой стороны, а впереди дорогу перекрыл еще один десяток. Дав команду Первому остановиться и включить панцирь, я доложил о своих наблюдениях Торвину и поскакал к барону. Догнав барона, я спросил, сколько человек у него на посту в каньоне.

— Там у меня пятеро, а что? — задал вопрос барон.

Но вдаваться в объяснения уже было поздно.

— Засада! К бою! — заорал я как оглашенный.

Барон недоуменно посмотрел на меня, но сказать так ничего и не успел: стрела с хрустом воткнулась барону прямо в левый глаз, и он свалился под копыта лошади. Я еле успел включить защиту кольчуги, и тут же целый град стрел обрушился на караван с обеих сторон каньона. Вокруг меня падали дружинники барона, сбитые стрелами с коней. Я выдернул лук из саадака и стал отстреливаться на скаку, рванув обратно и стараясь вырваться из зоны обстрела.

— Назад, на прорыв!!! — снова заорал я, подскакав к растерявшемуся Торвину. — Там впереди уже все трупы! Я прикрою!

Торвин пришел в себя и стал быстро отдавать приказы. Воины Торвина повернули коней и ринулись к выходу из каньона. Мои шаки тут же рванули следом. Весь огонь лучники сосредоточили на мне, и только один боец Торвина свалился с лошади, получив стрелу в спину.

Кольчуга прекрасно держала удар, и обломки стрел рикошетом отлетали к стенам каньона. Сердце рухнуло вниз, и время замедлило свой бег. Три лучника, убитые мной, кувыркаясь, свалились на дно каньона. Я был готов к тому, что, не пробив защиту кольчуги, лучники постараются ссадить меня с коня. Уже четыре стрелы торчали в спине и боках моей лошадки. И вот она захрипела, встала на дыбы и начала заваливаться на бок. Ноги бедняжки подогнулись, и я соскользнул на землю. В этот раз колчан висел у меня за спиной, и я, отстреливаясь на ходу, короткими перебежками бросился вслед отряду Торвина.

— Четыре, пять, шесть, — считал я убитых лучников, падающих со скал.

«Пора рвать когти», — мелькнуло в голове, и я бросился бежать к выходу из каньона.

По веревкам со скал в каньон спускались вражеские воины, и вокруг кипел беспощадный бой. Я бежал как слаломист, перепрыгивая через трупы всадников, лошадей и истекающих кровью раненых. Одна из лошадей закувыркалась мне навстречу, запутавшись в собственных кишках. Среди этого кошмара Торвина и шаков я пока не встретил. Позади меня из-за поворота вымахнули три всадника в белых бурнусах.

«Все, кирдык, не убежать», — подумал я и, остановившись, стал сшибать стрелами скачущих всадников.

Три стрелы — три трупа — неплохой счет, но лошади, даже потеряв седоков, неслись на меня во весь опор. Вжавшись спиной в стену каньона, я мечтал только об одном: не быть растоптанным их копытами. Кони пронеслись мимо, обдав меня запахом пота и крови. Теперь новый рывок к свободе. Сзади опять послышался топот. Снова остановка, три выстрела — три трупа. Рука шарит в колчане, больше нет стрел, я безоружен.

— Врешь, не возьмешь!!!

«Ну прямо Чапаев», — мелькнуло в голове.

Наконец мне удалось добежать до поворота и выйти из простреливаемой зоны.

Какая-то отчаянная веселость наполнила меня. Я чуть не захохотал в голос и, закинув лук за спину, используя тетиву как ремень и злобно выругавшись по-русски, повернулся к скале и полез вверх, хватаясь за малейшие уступы. Мой организм работал на одних инстинктах, руки сами находили, за что уцепиться, Сила автоматически подпитывала слабеющие мышцы, и я быстро карабкался, как муха по стеклу. Мне удалось подняться почти до половины стены, когда появились новые преследователи и стали стрелять в меня из луков. Стрелы отскакивали от магической защиты кольчуги, но запас Силы в камне кольчуги таял прямо на глазах. Я уже забросил правую ногу за край скалы, когда раздался сухой треск и защита пропала. Три стрелы, одна за другой, попали в меня. Две из них, ударив в спину, вышибли воздух из моих легких, третья насквозь пробила левое бедро. Мне удалось каким-то чудом подтянуться на вершину, а не упасть обратно в каньон. Как рыба, выброшенная на берег, я разевал рот, пытаясь вдохнуть хотя бы глоток воздуха. Наконец мне это удалось, и я отполз от края обрыва. Рядом со мной в камень ударила стрела. Подняв голову, я увидел на другой стороне каньона выцеливающего меня лучника. Перекатившись за выступ скалы, я ушел из-под обстрела. Во время этого кульбита стрела, торчащая в ноге, сломалась. Дикая боль пронзила ногу. Мой вопль заглушил ужасный грохот, раздавшийся в каньоне. Скала под ногами затряслась, и вниз посыпались камни. Через несколько секунд камни посыпались уже с неба. Закрыв лицо руками, я сжался в комок, стараясь спрятаться от каменного града за скальным выступом. В трехстах шагах от меня из каньона поднялся огромный столб дыма и пыли. Пыль была везде, видимость уменьшилась на длину вытянутой руки. Моя голова и вся моя одежда стали серыми от пыли, покрывшей все вокруг.

«Нужно выбираться отсюда, пока не поздно», — подумал я и попытался встать на ноги.

Тупая боль пронзила раненую ногу. Я осмотрел ногу: древко стрелы обломилось у самой раны сзади бедра, а наконечник торчал спереди.

«Вытаскивать стрелу не буду, истеку кровью», — решил я и кинжалом срезал наконечник.

Наступать на раненую ногу было больно, и я попытался снять боль при помощи Силы. Как ни странно, фокус удался. Поврежденные мышцы ноги я попробовал подпитывать тоже с помощью Силы. Нога стала ощущаться, как протез. Только надолго ли хватит Силы? Теперь нужно спускаться вниз и искать укромное место, где можно перевязать рану и подзарядиться. Поправив ножны с мечом и лук, я довольно шустро засеменил, разыскивая дорогу вниз. Через пару часов я упал на берегу ручья, окончательно обессилев.

«Будем ремонтироваться здесь, но для начала нужно раздеться», — решил я.

Снять одежду и заползти в ручей мне удалось только через полчаса. Теплая вода ручья приятно бодрила измученное тело. Смыв с себя грязь, я выбрался на берег и достал из пояса набор первой помощи, купленный на рынке в Арисе. Сначала нужно было вытащить стрелу, а потом обработать и забинтовать рану. Я попытался ухватить стрелу пальцами, но обломок был слишком коротким, и древко выскальзывало из рук.

«Нужно чем-то обвязать стрелу, затем тащить за веревку, — пришло мне в голову решение. — Так, используем запасную тетиву для лука».

Намотав тетиву на руку, я минут десять морально готовился вытаскивать стрелу из ноги.

«Ну все, еще пара вздохов, и начну, — решился я наконец. — До чего же больно», — пульсировала в голове только одна мысль.

Обливаясь холодным потом, я медленно стал вытягивать стрелу из раны. Мои руки тряслись, как у алкаша. По подбородку текла кровь из прокушенной губы. На последнем издыхании я выдернул древко и провалился в беспамятство.

Мое тело снова умирало. Высоко над головой, на поверхности воды, был виден луч солнца. «Жить, жить, жить!!!» — пульсировала в голове единственная отчаянная мысль. Я, задыхаясь, греб на поверхность, и вот в мои легкие ворвался воздух.

Придя в сознание, я с трудом сел, оперевшись спиной на ствол дерева. По моей ноге из раны текла почти черная венозная кровь. Нужно дотянуться до аптечки, но сил не было.

В кустах хрустнула ветка, и на поляну вышли два хумана с обнаженными мечами в руках. Одного я узнал сразу, это был Улис — младший брат убитого мной Тулпара, они были очень похожи.

«А это, наверное, наказующий Колин», — равнодушно отметило сознание.

— Ну что, Ингур, попался, ублюдок? — прорычал Улис и занес для удара меч.

Последнее, что я увидел, сползая на землю, — это фонтан крови из пробитой мечом шеи Улиса. Сознание снова покинуло меня.