Утро следующего дня ничем примечательным не выделялось, и кто бы мог подумать, что конец дня будет таким насыщенным.

Сразу после завтрака я предупредил Торвина, что поеду в купальни, и, оставив на хозяйстве Второго, выехал со двора таверны. Первый оказался хорошим наездником, до этого я видел его только управляющим повозкой, а теперь с трудом поспевал за ним на своей лошади. Проскакав с полчаса по дороге, ведущей в сторону невысоких холмов на юг от города, мы свернули на лесную тропинку. Примерно через час тропинка привела к ущелью, через которое был переброшен подвесной мост. Спешившись и ведя коней на поводу, мы перешли по раскачивающемуся под ногами сооружению на другую сторону ущелья. Тропинка от моста вывела нас к живописному озеру, раскинувшемуся между холмов. Вода в озере парила. Неожиданно в небо с ревом вырвался столб воды. Гейзер фонтанировал несколько минут, затем фонтан начал ослабевать, и гладь озера успокоилась. Зрелище было очень красивым.

— Господин, это «Ревущий фонтан», — объяснил мне шак. — Так он три раза в день извергается.

Из озера вытекала неширокая речка, низвергавшаяся водопадом в ущелье, через которое мы перебрались по мосту. На берегу озера находилось большое круглое здание купален. Мы спустились по тропинке в котловину и подъехали к зданию. Оставив шака с лошадьми, я вошел в купальню. Интерьер купален выглядел шикарно — Сандуны отдыхают. Пол кольцевой галереи был из розового мрамора, потолок поддерживали колонны из белого мрамора, по фронтону шла искусная резьба по камню. В нишах стен стояли многочисленные скульптуры из мрамора различных цветов, от белого до розового и даже черного. Двери в дальней стене галереи вели к центральному бассейну под открытым небом.

Ко мне быстро подошел служитель в синей тунике.

— Что пожелает господин? — задал он вопрос.

— Я здесь в первый раз и не знаю, какие услуги здесь оказывают. Сколько стоит полный комплект со стиркой одежды и остальными услугами?

— Господин желает девушку? У нас очень хорошие девушки, которые исполнят все ваши капризы. Всего за два империала.

«Боже упаси! — мелькнуло у меня в голове. — Не дай бог подцепить какую-нибудь заразу, здесь КВД (кожвендиспансер) мне не попадался. Труженицы древнейшей профессии пропускают через себя тучу народу, если судить по толпе, которая шастает вдоль галереи».

— Нет, мне полный сервис, но только без девочек, — возразил я.

— С вас, господин, два империала, — ответил сутенер с кислой рожей, он явно был в доле с девочками, и повел меня в один из отдельных номеров.

Банное искусство в нашем мире давно уже утеряно. Я не большой любитель бани, но в Сандунах бывал, даже по высшему разряду. То, что здесь со мной творили в течение трех часов, описанию не поддается. Меня мыли местными ароматными шампунями, терли мочалками, выворачивали суставы, массировали с помощью разнообразных масел. После этой экзекуции я на подгибающихся ногах направился в бассейн с минеральной водой, который находился в центре купален. Рухнув в воду прямо с бортика, я полностью отдался сказочному блаженству, наполнявшему меня. Не шевелясь, я покачивался на спине на поверхности воды и постепенно погружался в полудрему. Из этого райского состояния меня вывел чей-то пристальный взгляд, я его почувствовал моментально. Я тут же перешел на внутреннее зрение. От противоположного бортика бассейна ко мне медленно подплывал человек с сильной магической аурой.

«Даже помыться спокойно не дадут», — мелькнуло в голове. Внутри стала нарастать злоба.

Дождавшись, когда этот субъект подплывет ко мне поближе, я открыл глаза и резко повернулся в его сторону. На меня пристально смотрел тип лет двадцати пяти с таким же лысым, как у меня, черепом. Заметив мое внезапное пробуждение, тип аж до половины выскочил из воды и, быстро развернувшись, резво поплыл к бортику бассейна. У меня создалось впечатление, что он до смерти перепугался. Доплыв до бортика, незнакомец как ошпаренный выскочил из воды и скрылся за дверями отдельного кабинета.

«Интересно, что сотворили со мной банщики, если люди шарахаются от меня, как от прокаженного. Нужно посмотреться в зеркало».

Я нехотя вылез из бассейна и направился в свою комнату. В ней меня уже ждала выстиранная и выглаженная одежда, почищенные сапоги и панцирь. Я подошел к большому зеркалу, висящему на стене, и стал критически рассматривать свое отражение. Вполне импозантный мужчина, с накачанной фигурой, красивой татуировкой на руке. Правда, через всю грудь от левого плеча до правого бедра проходил похожий на синюю татуировку ветвистый след от удара молнии. Ну и что, это меня не портило, а даже добавляло какой-то загадочности.

«Эх, девки меня не видят, — пожалел я. — Странно, чего так испугался лысый? Да хрен с ним, меня завтра здесь уже не будет», — плюнул я на лысого и начал одеваться.

На выходе из купален меня поджидал сияющий как самовар Первый. Он тоже успел помыться и постираться в озере, а теперь блаженствовал на солнышке возле коновязи.

— Поехали! — скомандовал я, и мы двинулись по тропинке в обратный путь.

Не успели мы подняться наверх из котловины, как нас обогнал какой-то сумасшедший гвельф, чуть не столкнувший меня с дороги в кусты. Выругавшись по-русски, я вышел из расслабленного состояния, в котором находился после бани.

«Сдается мне, что „это "ж-ж-ж" неспроста“, как говорил Винни-Пух», — насторожило меня странное поведение гвельфа.

Сначала лысый чуть не утоп, увидев меня, теперь гвельф как ошпаренный проскакал мимо. Нужно быть настороже. Я включил панцирь и перешел на внутреннее зрение, сканируя окружающее пространство. Доехав до моста, я заметил ауру человека, прячущегося в кустах у дороги на противоположной стороне ущелья. В сотне шагов позади нас догоняли еще двое.

«Попался!» — мелькнуло в голове.

— Первый, иди на ту сторону, — приказал я.

Шак спешился и повел своего коня на мост.

Преследователи остановились, прячась за поворотом тропинки. Две стрелы одна за другой отрикошетировали от магической защиты панциря, третья стрела попала в мою лошадь.

Я вытащил свой лук и достал стрелу из колчана. Время толчком замедлило свой ход, и звуки перешли в нижний регистр, зрение приблизило человека за мостом. Это был гвельф, обогнавший меня на тропинке. Рука гвельфа, плавно как в пантомиме, тоже достала стрелу из колчана. Он наложил стрелу на тетиву лука, и лук начал подниматься, выцеливая меня. Я вышел из ступора и, натянув тетиву, выстрелил. Мой взгляд вместе со стрелой рванулся к цели. Стрела попала в середину груди гвельфа, и его выбило из кустов, как тряпичную куклу.

В это время передние ноги моей лошади подогнулись, и я вывалился из седла. Приземлиться мне удалось на обе ноги, лук остался в руке, но лошадь упала на правый бок и придавила колчан со стрелами.

Из-за поворота выскочили два всадника. Впереди скакал, размахивая мечом, широкоплечий хуман, за ним, в нескольких шагах, с диким воплем несся лысый из купальни. Я отбросил лук и достал из-за спины меч. Встав в стойку и держа меч двумя руками, как самурай катану, я приготовился к бою. Волнения и страха не было, наверное, уже срабатывала привычка. Когда первый всадник практически поравнялся со мной, я сделал шаг вправо, уходя из-под правой руки хумана, и подсек передние ноги его лошади. Лошадь кувыркнулась через голову, и всадника, как из пращи, выбросило из седла. Парню не повезло, он слишком сильно разогнался, и его жизнь закончилась в ущелье, в которое он полетел, вопя от ужаса. Лысый не совершил такой ошибки и притормозил лошадь. Я крутился, как вошь на гребешке, отбивая удары меча лысого. Хотя я находился в режиме замедленного времени, лысый немногим уступал мне в скорости, а его искусство владения мечом превосходило мое умение на порядок. Запас Силы таял, как масло на сковородке, и я уже чувствовал дыхание смерти на своем лице.

«Какой же я идиот!» — мелькнуло у меня в голове, и я нажал кнопку шокера.

Мой меч столкнулся с мечом лысого, и ветвистая молния проскочила между клинками. Я еле успел выскочить из-под рушившейся на меня лошади. Лысый трясся на земле, как эпилептик, и из его рта текла пена. Время толчком вернулось к своему обычному состоянию. Из ушей как будто вытащили пробки, и пространство вокруг заполнили звуки леса.

— Иди на ту сторону и оттащи мертвого гвельфа в кусты, а потом беги сюда! — крикнул я Первому, застывшему на мосту.

Для шака прошло всего несколько секунд, а вокруг уже два трупа и две дохлые лошади. Первый быстро засеменил на ту сторону ущелья и, подняв труп, скрылся в кустах. Я перевернул лысого лицом вниз и связал ему руки и ноги запасной тетивой лука. Лошадь лысого начала приходить в себя и, покачиваясь, встала на ноги. Нужно привязать лошадь от греха подальше, а то начнет чудить от испуга. В это время прибежал Первый.

— Господин, я спрятал гвельфа в кустах. Там его лошадь привязана, я свою тоже там оставил.

— Сними с лошадей седла и подбери оружие.

Шак начал сноровисто снимать седла и чересседельные сумки с убитых лошадей.

— Теперь давай их вниз сбросим, — приказал я, и мы вдвоем столкнули первый труп в ущелье.

С моей лошадью пришлось повозиться, но и она вскоре полетела вниз. Лошадь лысого окончательно пришла в себя, и мы положили пленника поперек ее седла. Я быстро осмотрел место побоища и, как сумел, заровнял ногой следы крови. Шак перевел лошадь с пленным на другую сторону ущелья. Я переправился следом за ними. На той стороне моста мы погрузили труп гвельфа на его лошадь и свернули в лес вдоль ущелья. Продираясь сквозь кусты, мы отошли от тропинки примерно с километр и остановились на площадке, окруженной валунами.

— Раздень и обыщи труп, — дал я задание шаку, а сам занялся лысым.

Тот все еще находился без сознания, и мне пришлось отливать его водой из фляги, шлепая по щекам. Наконец пленный пришел в себя. Радости это ему не принесло. При виде меня глаза лысого полезли на лоб, и он прямо на спине шустро пополз в сторону, пока не уперся головой в валун на краю площадки. Я явно приводил в ужас лысого.

— Ты кто? — задал я идиотский вопрос, склонившись над пленником.

Каков вопрос, таков и ответ: лысый недолго думая плюнул мне в лицо и разразился тирадой на незнакомом мне языке. Язык показался мне диалектом меранского, в котором встречались понятные слова.

— А теперь повтори то же самое, только по-мерански, — сказал я, вытерев плевок со своего лица, и пнул лысого ногой в печень.

Лысого скрючило от боли, и он закашлялся. Я подождал, пока он оклемается, и задал вопрос снова. Пленный заголосил теперь уже по-мерански:

— Ты выблядок, сын шлюхи! Рано радуешься, тебе отомстят за меня. Мой отец с тебя живого шкуру сдерет, потом сожжет, как твою мамашу!

Я заткнул этот фонтан новым ударом в печень. Парень явно признал во мне своего смертельного врага. Причем ни на секунду не сомневается, что его враг именно я.

— Еще раз спрашиваю, ты кто, урод? — обратился я к пленнику.

— Делаешь вид, что не говоришь на тари? Думаешь, Ингур, что тебя не узнали? Да ты точная копия своего ублюдочного отца. Я сначала засомневался там, в купальне, пока не увидел татуировку у тебя на руке и родовой знак на груди, — выдал лысый.

Вот это да, не думал, что мой папаша порезвился здесь, на Геоне, вроде с виду простой советский инженер. Ладно, шутки в сторону. Да, попал я в какие-то местные разборки по полной программе, даже имя Ингур на Ингара похоже. Нужно потрошить парня до конца.

— Слушай, как тебя там, может, я просто похож и ты меня с кем-то путаешь? — попытался я оправдаться.

— Не смеши, — истерически захохотал лысый. — Похож он на кого-то, а ауру высокородного куда денешь. Я видящий, и твою ауру вижу отлично, полная аура бывает только у высокородных.

Парень в истерике и на адреналине, от такого так просто толку не добьешься. Что я знаю о допросах с пристрастием? Да ни хрена не знаю. Где-то читал, что голый человек более уязвим и податлив.

— Первый, иди сюда! — крикнул я. — Давай раздевай пленного, а я подержу.

Шак приступил к выполнению приказа. Минут двадцать понадобилось на то, чтобы раздеть лысого. Парень извивался как змея, брыкался, плевался, стараясь изо всех сил нам помешать, пока я не вырубил его ударом по голове.

«Клиент готов», — подумал я, рассматривая голого лысого.

На левом предплечье у парня была татуировка. На ней изображена какая-то незнакомая мне зверюга. На теле было несколько довольно больших шрамов от холодного оружия.

— Первый, ты знаешь, что это за зверь? — спросил я, указав на татуировку.

— Это зорг, — ответил шак. — Очень страшный зверь.

— А моего зверя знаешь?

— Я вас раздетого не видел, господин.

Мне пришлось раздеться по пояс.

— Нет, такого зверя я не знаю, но он очень страшный, даже страшнее зорга, — покачал головой Первый.

Лысый пришел в себя и, увидев меня, раздетого по пояс, снова забился в истерике. Блин, так он со страху помрет, и я ничего не узнаю. Он, наверное, возомнил, что я его насиловать собрался. Не дождется, задница немытая, хотя — мытая, только что из бани. Тьфу, какие идиотские мысли в голову лезут, юморист хренов. Ну и чего теперь делать?

— Господи, когда я поумнею! — выругался я по-русски. — Постоянно забываю, что у меня есть Сила.

Глубоко вздохнув, я погрузился в транс. Внимательно просканировав окружающую местность и не обнаружив ничего подозрительного, я перешел к клиенту. Аура лысого была уже довольно блеклой — досталось парню! Так, приступим к допросу. Я попытался прослушать мысли в голове пленника. Тот почувствовал мое внедрение и попытался атаковать меня лучом Силы, как это делал барон. Я ударил своим лучом в ответ. Луч лысого рассыпался искрами, аура стала совсем блеклой, и я буквально ворвался в его мозг и тут же вылетел обратно, как пробка. В голове пленного, кроме дикого ужаса, никаких мыслей не было. Все мое тело покрылось мурашками, как будто я просидел целый час в ледяной воде. Выйдя из транса, я снова задумался. Так ничего не выйдет. У парня в башке бедлам, его надо успокоить. Как его подчинить себе? Может, попробовать загипнотизировать? Правда, из меня гипнотизер, как из говна пуля, но что-то делать нужно. Сделаем грозный вид и приступим. Я придвинулся к лысому поближе и начал загробным голосом:

— Смотри мне в глаза.

Парень закрутил головой, пытаясь не встретиться со мной взглядом. Я схватил его левой рукой за лицо и повернул к себе.

— Смотреть в глаза, — злобно повторил я.

Наши глаза встретились, и парень поплыл. Глаза его остекленели, и тело расслабилось.

— Кто я? Отвечать!

Лысый вздрогнул и тихим голосом ответил:

— Ты Ингур, сын Стаса и Дэи, последний высокородный клана «Желтая змея».

— Как тебя зовут? — задал я следующий вопрос.

— Я Тулпар, старший сын и наследник Сигурда, Великого князя Танола, из клана «Зорг», — забубнил монотонным голосом пленный.

Ой, да ни фига себе титул у парня. Теперь за мной все хуманы Геона гоняться будут. По словам Тулпара, я тоже какой-то высокородный, с полным комплектом родовых и магических признаков, сын какого-то Стаса и Дэи. Эх, посмотреть бы на этого Стаса, а то батя получается какой-то виртуальный. Да, начинается настоящее индийское кино, на которое у «Маски-шоу» была пародия: «Я твой брат, — говорит один из героев и показывает родинку на заднице. — А я твой (именно твой) сестра, — говорит героиня и показывает родинку на пузе. — А я твой…» и так далее.

Одни рояли в кустах, как в хреновом фэнтези. Только мне этот рояль, скорее всего, не поможет, а пришибет своей крышкой. Стоп, а ведь можно попробовать посмотреть на Стаса и Дэю. А что будет, если заставить Тулпара вспомнить моих родителей и подглядеть этот мысленный образ? Приступим.

— Тулпар, ты видел Стаса и Дэю?

— Да, видел.

— Где и когда ты их видел? — продолжил я.

— Я их видел в Танорисе двадцать лет назад на совете князей кланов.

— Что за Танорис?

— Танорис — столица Танола.

«Вот те, бабушка, и Юрьев день», я тоже теперь цельный прынц, этого только не хватало для полного счастья.

— Тулпар, вспоминай Стаса и Дэю, — приказал я и погрузился в транс.

Настроив свое восприятие на образы в голове пленного, я стал смотреть голографическое кино.

Вот я уже не Ингар, а маленький мальчик Тулпар, стою в большом красивом зале и держусь за огромную ладонь своего отца. Играет музыка. Мимо нас проходят могучие воины в красивых доспехах и шикарные дамы в изысканных платьях. Отец называет их титулы и имена, но я его не слушаю, а глазею по сторонам. Из этого блаженного состояния меня выводит подзатыльник отца.

— Не крутись по сторонам, а слушай и запоминай! — сказал отец. — Это твои будущие друзья и враги. От этих знаний зависит твоя дальнейшая жизнь.

Я перестал вертеться и стал внимательно слушать отца. Отец больно сжал мою руку и сказал:

— Смотри внимательно и запоминай! Видишь этих мужчину и его жену?

— Да, папа.

— Это наши злейшие враги, князь Стас и леди Дэя. Обязательно запомни! Если я их не убью, то это должен будешь сделать ты, когда станешь воином.

Я посмотрел на высокую женщину в зеленом платье, она была красивая, как моя мама. Женщина заметила мой взгляд и нежно мне улыбнулась. Покраснев, я прижался к отцу.

Рядом с женщиной стоял высокий сильный мужчина, в расшитой золотом безрукавке с татуировкой на левом предплечье. Татуировка изображала желтую змею с капюшоном, обвивающую кинжал, и синюю надпись под ней «ВДВ». Мужчина строго посмотрел мне в глаза, и я описался.

Меня выбросило из сознания Тулпара, и я буквально сел на задницу с отвалившейся челюстью. Там, в сознании Тулпара, на меня смотрел родной брат моего отца Стас. Отец и Стас были близнецами. После школы их судьбы разошлись. Отец поступил в институт и стал обычным советским интеллигентом в очках, а Стас загремел в армию, где благополучно попал в ВДВ. Срочная служба закончилась поступлением в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище. Стас в детстве был моим кумиром. Всегда улыбающийся накачанный красавец был совсем не похож на моего ставшего тщедушным отца. Семью Стас не завел, и за сына у него числился я. Приезжая на побывку, дядя всегда привозил мне очень ценные для пацана подарки: то пустые патроны от автомата, то ракетницу, один раз даже привез учебный снаряд от ГШ-23. Все ребята во дворе мне завидовали, когда мы с дядей по утрам делали зарядку. Голый по пояс Стас крутил «солнышко» на турнике, делал другие гимнастические трюки, а из окон украдкой смотрели девчонки, вздыхая по моему дяде. Мне ужасно нравилась татуировка кобры на его левом плече. Однажды я был нещадно выпорот отцом, застукавшим меня за попыткой наколоть себе такую же. Только через много лет, уже в институте, я украсил свое левое предплечье королевской коброй. Капитан ГРУ Станислав Столяров пропал без вести где-то в очередной горячей точке на просторах планеты Земля, когда мне было семь лет. Как рассказывал его сослуживец, вертолет Стаса столкнулся с высоковольтной линией электропередачи и сгорел дотла. Труп дяди так и не нашли и причислили Стаса к пропавшим без вести.

Помню его фотографию в траурной рамке на стене в гостиной, заплаканных бабушку и дедушку, вдрызг пьяных друзей Стаса, пришедших его помянуть. На этой фотографии Стас был при всех своих регалиях, в капитанской форме и орденах и медалях. Я потом иногда плакал, глядя на этот портрет. Когда я вырос и поступил в институт, бабушка часто мне говорила, что я стал очень похож на дядю, и тайком вытирала подступившие слезы. Значит, дядя тогда не погиб, а его закинуло сюда, на Геон. Здесь дядя нашел свое счастье, влюбился, родил мне брата, стал князем, а эти суки убили его и его жену. Все, кирдык лысому и его папаше, это теперь дело личное.

— Тварь, говори, зачем ты сюда приехал и сколько с тобой людей, где остановились? — зарычал я в лицо парня.

— Со мной еще двое, наказующий Колин и мой младший брат Улис. Они в городе остались.

— Что за наказующий? Отвечать!

— Наказующий Колин — палач клана, лучший воин. Колин не урожденный клана «Зорг», а принятый в клан изгой.

— Покажи мне их! — заорал я и схватил лысого за горло.

— Нет, не надо, отпусти меня, — захрипел лысый.

Я вошел в транс и стал ломиться в мозг пленного. Тулпар отчаянно сопротивлялся, но я все сильнее давил на его ауру и наконец сломил защиту. Мое сознание проникло в мозг Тулпара, и передо мной на мгновение возникло лицо его брата Улиса. Меня снова выбросило из его сознания. Я вышел из транса и взглянул на Тулпара. На меня смотрели остекленевшие глаза покойника, из уголка рта мне на руки стекала струйка крови. Я в запале сломал ублюдку шею. Оттолкнув труп, я встал на ноги и осмотрелся. За большим валуном, тихо поскуливая, трясся от ужаса Первый. Ну и видок у меня, наверное, если даже шака чуть кондратий не хватил.

— Хватит скулить, — приказал я шаку. — Собирай вещи, седлай лошадей.

Шак опрометью бросился выполнять приказание. От покойников нужно было избавиться. Я по очереди сбросил трупы в ущелье и, осмотрев место допроса, пошел к лошадям. Первый упаковал трофеи в узлы и приторочил их к седлам. Я сел на лошадь убитого гвельфа и направился к тропинке, по которой мы ехали в купальню. Шак поскакал следом, ведя на поводу лошадь Тулпара, нагруженную трофеями.

В таверну мы вернулись уже затемно. Во дворе «Железного кабана» нас поджидал Торвин.

— Я уж думал, что ты пропал и не появишься больше. Завтра хотел отправить людей на поиски в купальню. А тут ты появляешься на новой лошади и с кучей барахла. Где третью лошадь взял?

— Махнул не глядя, — ответил я. — Когда отправляемся?

— Завтра с рассветом. Караван догоним на западной дороге, — просветил меня Торвин.

— Я пойду есть, голодный как собака, а потом лягу спать.