Глава 20. Не прошло и суток
Остался Беовульф
единовластным
вождем…
«Беовульф»
Май 455 г. Рим
– Я следил за Маргоном с того самого времени, когда стал его подозревать, – уютно устроившись на корме, рассказывал Эльмунд. – Там, на суде… он узнал имя моего отца – я сам виноват, сказал, не подумал. Нужно было быть хитрее. Маргон потом угощал меня вином, все выспрашивал – но тут уж я был начеку! И видел, как он встречался с Сутулым Умманом!
– Да, они знают друг друга, – согласно кивнул Александр.
Чувство вины, словно какая-нибудь неотвязно-липкая гадость, все еще не покидало хевдинга, винившего себя за глупость. Расслабился, расслабился, что и говорить, занявшись поисками «Тремелуса» и Ингульфа, ничего не замечал вокруг себя. Что ж, он всего лишь человек, а не герой комиксов, а человеку, как говорили римляне, свойственно ошибаться. Слава богу – ошибка не оказалась фатальной. Благодаря сообразительности Эльмунда!
– Я нашел корабль, и даже поболтал с одним из дружинников. О, как он обрадовался, услышав, что ты здесь! Немедленно хотел идти на встречу… я еле уговорил подождать – ведь ты же их не звал! Потом купил лук и стрелы, недалеко от рынка есть мастерская, средств, что ты дал мне, вождь, вполне хватило. А затем я пошел в «Скользкий угорь» – ведь ты должен был быть именно там. И неожиданно встретил Маргона – он куда-то спешно бежал, меня не заметил, да я и не очень-то показывался ему на глаза. Очень он спешил, очень. Вот я и подумал – куда же он так несется? Что-то мне показалось это подозрительным… проследил. Он вошел в какое-то большое здание, термы, как я потом выяснил, и вышел почти сразу же – и руки его были в крови!
Саша дернулся:
– Так он что, убил старика Селевдра?
– Банщика? Да, убил. Не знаю, правда, зачем. Но мне показалось, что тут дело нечисто, а, когда я увидел, как он разговаривает с начальником стражи… как с давним знакомым. Вот тут я и понял: Маргон – предатель! И рассудил, что один вряд ли справлюсь… побежал к твоей дружине. Ну, а дальше – ты видел… Я правильно поступил, хевдинг?
– Очень правильно, Эльмунд. Как истинный воин, преданный своему вождю!
Мальчик довольно засопел и зарделся – все же он был еще очень юн, для того, чтобы научиться скрывать свои чувства. Впрочем, у варваров, в отличие от римлян, их никто и не скрывал.
Да уж, Вечный город производил впечатление даже сейчас, когда многие, разрушенные еще в 410 году варварами Алариха, здания и храмы вовсе не были восстановлены, бесстыдно глядя на улицы темными провалами окон. И все же, и все же! Миллионный город шумел, ошеломлял, подавлял и жил, казалось, своей прежней жизнью. По сути своей мегаполис так и оставался языческим, лишь чуть-чуть стыдливо прикрываясь фиговым листком христианства. Здесь все, буквально все было пропитано запахом старой империи, центра языческого мира – Капитолийский холм, Пантеон, Колизей, римский форум, статуи античных богов на мощеных площадях и широких улицах, белоснежные виадуки да и сами городские кварталы, даже кварталы бедноты, сплошь застроенные шестиэтажными каменными домами. Все это вызывало невольное восхищение даже у Саши, что уж говорить о варварах.
Они оставили корабль в гавани Остии, прибыв в Рим, как все – на запряженной волами барже, что неторопливо поднимались вверх по Тибру. Вышли… провинциалы в Москве, в первый раз увидевшие метро!
Эльмунд так даже восторженно присел, потрогал мостовую руками:
– Ой, вождь мой! А зачем здесь эти желобки в мостовой?
– Для трамвая, – пошутил Саша. – Для телег, возов, колясок.
– А их что-то не видно.
– Так и не может быть – с незапамятных времен в Риме запрещено ездить днем, только ночью. Исключение – только для телег, везущих материал для строительства. Вон, слышите – громыхает?
Варвары казались подавленными, они жались друг к другу, словно заблудившиеся в лесу дети, даже Оффа – и тот побледнел да все трогал заткнутую за пояс секиру, словно бы на него в любой момент собирались напасть. И эти люди уже видели Гиппон, Карфаген и все прочие африканские города, и не только африканские… Но Рим, Рим превосходил все! Вот уж воистину, это была Столица. Имперская столица… ныне перенесенная на север, в Равенну.
Они поселились в небольшой гостинице на виа Латина, почти совсем рядом с Циркус Максимус и термами. Чуть в отдалении возвышался громадою Колизей. Как и Большой цирк, он, конечно же, уже был не тот, что в старые времена, никаких гладиаторских боев там давно не проводилось, разве что гонки колесниц – и то было зрелище. Римский же плебс – охлос – по сути, оставался все тем же, жаждущим лишь халявной еды и самых грубых развлечений. По-прежнему работа, дело – являлось для большинства городской черни чем-то постыдным, удовлетворения всех своих страстей они ждали от императора… от нового императора – Петрония Максима из славного рода Анциев. Старый император, Валентиниан, еще в середине марта был заколот кинжалами на Марсовом поле, что не переставали обсуждать в тавернах даже сейчас. Стоило только спуститься на первый этаж гостиницы, усесться за стол…
– А я говорю, это Максим все устроил, больше просто некому! – азартно спорили рядом.
– Да уж, бедный Валентиниан… Болтают, будто бы Петроний Максим принудил выйти за него замуж вдову убиенного, Евдоксию! Вот так христианин!
– А еще говорят, будто это Евдокия призвала вандалов из Африки. Захотела отомстить за свою поруганную честь и убитого мужа.
– Врут!
– Да нет, не врут, я сам вчера на римском форуме слышал, как один патриций говорил другому. О, они чесали языки, ничего не боясь и никого не стесняясь! Попробовали б так в старые-то времена.
– Можно подумать, ты знаешь, как было в старые времена, Марк!
– А и знаю! Ведь я не хожу в библиотеку на Капитолийском холме, и иногда покупаю в лавках книги, старинные свитки и прочие.
– Вот хвастунишка Марк, вы только на него взгляните!
Саша тоже скосил глаза – Марк был молодой парень в затрапезной тунике, с длинными светлыми, перевязанными узким кожаным ремешком волосами и бледным умным лицом, ему бы еще очки нацепить – и вылитый отличник-«ботаник».
– Ладно, ладно, Марк не сердись, – сидевший рядом небритый детина самого разбойничьего вида похлопал юношу по плечу и, громко подозвав служку, заказал еще вина: – Только неразбавленного тащи, Кассий, выпьем по-варварски… они ведь скоро будут у нас. А цезарь ничего не делает, не хочет нас защищать, так ведь?! Ты пей, пей, Марк!
Парень потупился:
– Мне б лучше разбавить.
– Да ладно! Пей, пей! И я выпью за твое здоровье, пусть все знают, что нет лучше юриста, чем Марк Сергий Тимидус!
– Но я никакой не юрист…
– О, не юрист! – детина гулко захохотал и подмигнул сидевшим напротив… гм-гм… Саше так и хотелось сказать – сообщникам. Ну и гнусные же рожи! Да еще – с кинжалами. И что делает в подобной компании этот юный интеллигент?
Даже Гислольд заметил:
– Кажется, здесь скоро будет драка!
– Э, нет, – оглянувшись, рассмеялся Оффа, – этому парню просто оторвут головенку. Никто и не заметит.
На варваров особого внимания не обращали, их было в Риме много, вся армия состояла из варваров, вплоть до самых высоких должностей, сами римляне служить не желали, считая дело защиты отечества чем-то постыдным и мерзким, более присталым рабам, нежели свободному господину. Неудивительно, что Ингульф достиг здесь больших чинов. Да и по внешнему виду многие посетители таверны ничем не отличались от вандалов: те же плащи, те же бороды, вот только штанов местные не носили, считая это совсем уж дико провинциальным.
Оффа неловко обернулся, едва не выбив у служки поднос с едой.
– Ничего, ничего, господин, – вежливо улыбнулся слуга.
Детина, что до того хлопал по плечу юношу Марка, вдруг встал и, пьяно пошатываясь, подошел к Лошадиной Челюсти.
Сейчас спросит – почему Володька сбрил усы? – не к месту подумал Саша. Впрочем, может быть и к месту – именно такая ситуация здесь и складывалась. Почти так как в известном фильме…правда, детинушка признал свою ошибку сразу:
– Клянусь святым Антонием – обознался! Ты, друг, извини – ну, очень походишь на одного моего знакомого сотника.
– Ничего, – ухмыльнулся Оффа. – бывает.
Детина, однако, не уходил – может, свои надоели, да захотелось поболтать с варварами:
– Можно с вами присесть? Так, на пару кружек.
– Ну, если на пару кружек – изволь, – Александр подвинулся, мигнув своим, чтоб не сразу хватались за мечи.
– Меня Корнелий зовут.
Саша ухмыльнулся – уж точно «Корнелий» – по латыни – «сильный».
– На заработки к нам, ребята?
– Угу, на заработки.
– Небось, хотите поступить в армию? Солдаты нам сейчас нужны, да и платят там, я слыхал, прилично… То есть платили. При прежнем цезаре, упокой Господь его душу.
– Что, так жалеете старого цезаря? – насмешливо поинтересовался хевдинг. – Хороший был человек?
– А черт его знает, – честно признался Корнелий. – Может, и не хороший, но… привычный. А этот, новый… как-то он еще себя покажет? Тем более рыбаки уже видели в море вандальский флот. Да-да, варвары Гейзериха вот-вот будут в Остии! Если уже не там. Выпьем?
– Давай…
Опрокинув кружку, детинушка вытер губы рукавом и подмигнул:
– Видите во-он того паренька, Марка? Ученейший человек – рекомендую. Вчера вызывали в суд, так он мне такую бумагу составил – отстали сразу! О, он, хоть и беден, но много кого знает, в самых высоких кругах!
– Корнелий преувеличивает, господа, – видно, услыхав разговор, Марк обернулся с улыбкой. – Я знаю далеко не всех… Просто немного знаком с книжниками. Не так давно я работал в скриптории, переписывал старинные книги, но… увы, снова настали смутные времена. Никому не до книг!
Александр хотел спросить паренька об Ингульфе, но подумав, не стал – не стоило раньше времени радовать Эльмунда. Может, его отца и Сашиного побратима уже и в живых нету. Прав Марк – времена-то наступали смутные.
Надо отдать ему должное, детинушка Корнелий долго за столиком не засиделся, выпил, как и обещал, две кружки вина, да встал, попрощался, пожелал удачи, и, обернувшись к своим, махнул рукой:
– Пошли, парни.
Потом подумал, посмотрел на варваров:
– А, может, и вы с нами?
– Благодарствуем, но у нас еще дела.
– Ну, как знаете… Кстати, я завтра буду здесь с утра – могу позвать. Поучаствуем в одном веселом дельце! Вам понравится, парни, а?
– Ну, завтра и поглядим.
– Ну, глядите, – детинушка усмехнулся и перевел глаз. – Марк, а ты чего сидишь?
– Нет, нет, я домой. Вы же знаете мою матушку. Если что – обращайтесь. Всегда помогу.
Варвары уже отправились спать, все, кроме Саши с Гислольдом… последнего очень интересовали объявившиеся в таверне ближе к ночи девушки-служанки. Саша же следил за Марком… ага, вот тот встал, направился к выходу…
Хевдинг быстро догнал:
– Тебя можно спросить кое о чем, уважаемый?
– Спрашивайте, конечно, – пожал плечами юноша.
– Не слышал ли ты о некоем Ингульфе, Ингульфе сыне Гилдуина, молодом вандале, что занял не так давно важный пост в военном флоте.
– Важный пост? – парнишка задумался, глядя на быстро синеющее небо, чуть тронутое перистыми полосками облаков. – Он, может, префект? Хотя нет, префект флота у нас не вандал… Вандал… Ингульф… Подождите-ка! Уж не о Вентусе ли Ингульфе идет речь?
– Как ты сказал? Вентус?
– Ну да – «Ветер», именно так его и прозвали за быстроту кораблей и стремительность натиска. Губернатор децим – кажется, так именуется его должность. Вентус командует эскадрой из десяти судов. Говорят, он хороший друг нового цезаря… которого здесь пока мало кто жалует. Убийца! Да еще и обесчестил чужую вдову! Да уж – тот еще тип достался нам в императоры!
– Ага… а ты вспомни Калигулу и Нерона!
– Ого! Я вижу, ты не чужд грамоте, уважаемый…
– Александр, меня зовут Александр. Так где мне увидеть этого Вентуса?
– У себя дома, его особняк – на Авентине, у бывшего храма Юпитера, ныне – базилики Святого Павла, это не так уж и далеко отсюда, за термами Каракаллы.
– А ты откуда знаешь? – удивленно переспросил хевдинг.
– Так ведь все знают, где селятся флотские! Тем более, еще недавно там собирались толпы – посмотреть на летающего человека.
– Что-что? – еще не до конца осознавая услышанное, глухо переспросил Александр. – Какой еще летающий человек?
– Обыкновенный, как я и ты… Он просто придумал себе крылья! И ты знаешь, уважаемый, – летает, парит, словно птица. Пускает среди собравшихся мальчишку с кружкой, богачи подают охотно, так что доход неплохой. Был.
– Почему был? Он что же, разбился?
– Да нет. Просто… – Марк замялся. – Просто некоторым священникам и монахам это пришлось не по нраву… говорят, даже сам Его Святейшество Папа… Человек ведь не Бог, и не ангел. Зачем ему крылья?
– А что за крылья? Как у птицы?
– Нет, вовсе не как у птицы… скорей, похожие на косой парус… И он ими не машет… просто – парит. Теперь уже взлетает не с Авентина, а с Черепкового Холма, что у пристани. И только рано утром. Ну, любопытных и в это время хватает.
Дельтаплан, господи! Неужели – дельтаплан? Неужели тот… инженер или электрик, тот пропавший в Нормандии парашютист – это он и есть? Ну да, он, больше просто некому – взять хотя бы плащ с нормандскими львами – часть парашюта. Этот плащ ведь привезли из Рима, жаль, Саша не смог прихватить его с собой – в Гиппоне приходилось одеваться скромно, дабы не привлекать излишнего внимания, а столь шикарный плащ, уж конечно, запомнили бы. Плаща нет. Зато есть часы! Замечательные швейцарские часы «Ориент», которые, кстати, еще и ходили!
Надо встретиться! Обязательно встретиться с этим летающим человеком. Прямо вот завтра, с раннего утра. А потом – на Авентин, к Ингульфу… Если, кончено, это они. Дружина и верный Эльмунд, кстати, завтра тоже куда-то собрались.
Утром Александр вышел из дому первым – в небесах едва занимался рассвет, и ночная стража убирала перегораживающие улицы рогатки – слабую защиту от разбойничьих банд. Спросив дорогу у первого встречного, Саша быстро миновал термы Каракаллы и яблоневые сады, и, свернув у Большого цирка на виа Аппия, вскоре оказался у Остийских ворот, от которых было уже рукой подать до Черепкового холма. Огромный – выше тридцати метров – коричнево-красный, он весь состоял из разбитых амфор, в которых перевозили или хранили оливковое масло. После масла амфоры сильно пахли, и не могли использоваться снова – вот и разбивали, и набили уже чуть ли не Монблан!
Хевдинг, конечно, шел быстро… но и его обогнали вооруженные всадники… а затем – и толпы монахов. Что, сегодня, 31 мая, какой-то святой праздник? Очень может быть, иначе что же все так торопятся? Но почему именно сюда, к пристани?
Саша ускорил шаг, торопливо сворачивая в какую-то узкую улочку… вслед за невесть откуда взявшимися людьми – грузчиками или приказчиками, в общем – типичным плебсом. Шли недолго – улица оказалась короткой – и едва только вышли на широкую площадь перед складами, как… Как все закричали!
– Вон он, вон он! Смотрите! И в самом деле летит!
– Да нет же, это просто птица!
– Какая птица? Глаза-то разуй?
Подняв голову, Александр сразу узнал парящий невысоко в небе изящный силуэт дельтаплана. Когда-то и самому приходилось летать, главное было – разбежаться с возвышения, навстречу восходящим потокам.
Ах, как красиво и изящно парил над пристанью дельтаплан! Как восторженно кричали люди, как…
– Стреляйте! – неожиданно выкрикнули где-то рядом.
Молодой человек оглянулся и увидел среди вооруженных луками и мечами воинов высокого монаха с бледным аскетичным лицом и пылающими глазами Савонаролы.
– Стреляйте, ради всего святого! – громко повторил монах. – Иначе этот богохульник сейчас улетит – и мы его вряд ли поймаем.
Стрелы рванули в небо со свистом, одна… нет, две! Угодили в дельтаплан, в крылья… особого вреда, впрочем, не причинив. Заметив обстрел, летающий человек резко пошел влево, к реке…
– Стреляйте же! Он же сейчас уйдет за Тибр! Сергий, Северин! Берите всадников… черт… тут лучше лодочники.
Про лодочников Саша сообразил быстрее. Не тратя времени даром, побежал к пристани, краем глаза следя, как дельтаплан летит над рекою. Заметив лодочников, тоже любовавшихся полетом, закричал:
– Эй, парни! На тут сторону – живо! Даю свой плащ и еще приплачу.
– Три солида! – тут же откликнулся самый алчный. – Нет – пять!
– Лови! – Александр бросил монету.
Лодочник поймал ее на лету и, дождавшись, когда хевдинг уселся в лодку, бросил гребцам:
– Навались!
Минут через пять Александр уже выбрался на берег, побежал к мощеной дороге, за которой, в кустах – он видел – и приземлился летающий человек. Закричал по-французски:
– Эй, эй, месье! Где вы?
Черт!
Из портовых ворот наметом вынеслись всадники. Немного, всего лишь четверо, видать, решили обойти пустившихся на лодках своих, схватить… или убить… получить награду. Ах, сволочи! Что ж вы…
– Вон он! вон! – всадники резво свернули с дороги.
А Саша, вытащив меч, бежал по пятам, перепрыгивая через овраги. Колючие кусты рвали одежду, царапали руки, вот впереди показались деревья… И тут же послышался голос:
– Стой!
Кричали не хевдингу – бегущему на холм человеку в короткой тунике и узких, тоже коротких, штанах.
Ага! Вот настигли, один из всадников взвил коня на дыбы, огрел бегущего плетью. Бедолага упал. Нет, вот вскочил, закрывая лицо от сыпавшихся градом ударов…
– Довольно, Сергий! Лучше притащим его живым. Значительней будет награда!
– А, пожалуй! – всадник опустил плеть. – Вяжи его, парни.
Двое спешились, накинулись… ага, не тут-то было! Дельтапланерист – молодой черноволосый мужчина – ударил в скулу одного… другого… Отличные удары! Оба воина так и покатились в траву, и Александр мысленно поаплодировал – браво!
А летающий человек вдруг развернулся и снова побежал, только на этот раз – в рощицу, ближе к реке, где на конях продвигаться было проблематично.
– Лови! Лови его! Эй вы, вставайте же, хватит валяться!
Бросив лошадей, все четверо рванули в рощу, и Саша сейчас слышал лишь крики:
– Справа заходи! Слева! Загоняй!
Остановившись, Саша задумчиво почесал голову – куда бы мог рвануть из рощи беглец? Во-он к тем дальним воротам? Вряд ли… там, похоже, болотина. А там – пустошь, запросто подстрелят из лука.
Так что, если не дурак, если соображает – сейчас покрутится, собьет с хвоста погоню – в роще это нетрудно – и рванет через дорогу к Тибру. А там – просись на любую баржу – хоть в Остию, хоть в Рим. Возьмут, особенно если есть деньги.
Саша, конечно же, не был конокрадом. Но лошадей увел, всех четырех. Связал поводьями, да, взгромоздясь в седло, выехал на дорогу, хоть и не очень-то легко это было без стремян. Прикинув примерно место, придержал коней, дожидаясь беглеца…
Ага, вот тот появился! Пересек дорогу и помчался к реке.
Хевдинг рванул коня… едва не вылетев из седла… нет, тут, по этим кручам, пожалуй, лучше все же пешочком.
Ага! Вон, впереди маячит туника.
– Эй, эй, месье, постойте! Да стойте же, говорю вам!
Беглец мчался без оглядки… вот-вот нырнет!
Резко прибавив ходу, Саша подпрыгнул и, сбив бегущего с ног, навалился сверху. Дельтапланерист быстро среагировал, выхватив из-за пояса нож.
– Да успокоитесь вы, наконец, месье? – хевдинг быстро перехватил руку. – Что вы торопитесь, словно на уходящий поезд? На какой вокзал? Гард дю Нор? Сен-Лазар? Монпарнас-Бьенвеню?
– О, Святая дева… Вы! – в синих глазах беглеца вдруг полыхнула несказанная радость. – Вы… вы говорите по-французски?
– Ан пе, – улыбнулся Александр. – Немножко.
Они наняли лодку, из числа тех, что во множестве плыли по Тибру в обе стороны – в Остию и в Рим, – и вскоре уже высаживались у Авентина, на той дороге, что вела к пристани. Лодочники согласились везти их за малую плату и были чрезвычайно взволнованы – флот варваров высадился в устье Тибра!
– Их огромное количество, Господи… нам на погибель!
Пока плыли, Саша расспрашивал планериста, правда, пока еще без подробностей – не тот был момент:
– Как вы оказались здесь, месье…
– Анри. Анри Лерой, судовой электрик.
– Очень приятно! – Саша с чувством пожал новому знакомому руку.
– Я занимался парашютным спортом… парапланы, знаете… и как-то раз поднялся ветер… Меня унесло далеко, в Пуант-дю-Ок и там… Я даже не понял как и где оказался! Какие-то средневековые строения, убогие люди, разбойники… Я думал, что сошел с ума. Особенно, когда увидел Марсель… Масилию – в числе других рабов разбойники привели меня туда – продавать. Потом привезли в Рим, а уж тут я сбежал – к тому времени уже немного говорил по латыни, точнее, на каком-то варварском диалекте, римляне меня понимали плохо. Долго жил с нищими, повезло, встретились нормальные люди – спросили, что я умею. Нужно было как-то зарабатывать на хлеб, я не хотел воровать или стать наемным убийцей и вот предложил…
Александр улыбнулся:
– Понятно.
– А как здесь очутились вы?
– Примерно так же, как и вы, месье Лерой. Впрочем, это сейчас не важно, куда важнее другое – у нас с вами есть шанс отсюда вырваться!
– Господи! Неужели?! Но как!
– Скоро узнаете, месье Лерой, обещаю вам – скоро. Смотрите-ка! С чего тут такая толпа-то? Вас ловят?
– Хм… не думаю, чтоб так быстро. Мобильной связи здесь нет.
И действительно, народу на набережной было много… очень много – и все как-то не по-хорошему возбужденные, орущие. Хевдинг прислушался:
– Долой! Долой цезаря! Цезарь оставил нас варварам! Он больше не цезарь… Вон он, вон он!!! Смотрите! Смерть предателю! Смерть!
Возбужденная толпа быстро пришла в неистовство – немногочисленная императорская свита была сметена вмиг… а преторианцы просто расступились, словно им и не было никакого дела до своего повелителя Рима! Предали!
– А, собака, собрался бежать? Бей его! Гвардия – с нами!
Полетели камни.
– Может, нам стоит высадиться в каком-нибудь более спокойном месте? – задумчиво пробормотал Лерой. – Скажем, во-он за тем мостом.
– Так толпа туда и бежит, – философски заметил Саша. – Тащат кого-то. Неужто своего несчастного императора? Ой-ой-ой! – он вдруг привстал, заметив на мосту знакомых… Корнелия, Марка… и всю свою дружину – Оффу Лошадиную Челюсть, Гислольда… Да и остальные, похоже, ошивались где-то поблизости. Ага… вот они куда решили прогуляться, черти!
Толпа вдруг завыла… и в Тибр полетели кровавые ошметки… еще недавно бывшие императором Петронием Максимом.
– Цезаря больше нет! – ликуя, кричали в толпе. – Аве, цезарь!
– Высади нас на том берегу, – внимательно посмотрев на мост, попросил лодочника Александр. – Кажется, туда зачем-то побежали мои хорошие друзья.
– У вас здесь есть друзья?
– Ну, а как же? Эй, лодочник – правь! Вот тебе еще монета.
– Как бы они не захватили лодку.
– Нужна им твоя лодка! Правь и ничего не бойся.
– Ну… как скажете, господин.
Выбравшись на набережную, хевдинг первым делом осмотрелся и, заметив в толпе своих, немедленно рванул к ним, не забыв обернуться и прокричать:
– Давайте за мной, месье!
А толпа явно за кем-то гналась! Без особого, впрочем, успеха.
– Вон, туда, туда он побежал – к Свайному мосту!
– Нет, к Аврелиевой дороге.
– К садам Цезаря, я точно видел!
– Парни, давайте разделимся. Мы – к мосту, вы – к дороге, а вы вот – к садам. Только не убивайте сразу – у этого типа должно быть немало богатств!
– Нам – туда! – махнув своему спутнику рукой, хевдинг побежал за своими. Кричал, конечно, да те не слышали – здесь кругом все орали.
Ага… вот на пути появились яблони, сливы, густые кусты акации и дрока, еще какие-то деревья, кажется, ивы…
– Да тут целые заросли! – неожиданно засмеялся Лерой. – Вряд ли здесь кто-то кого-то поймает.
– Поймают, они упорные… только вот хотелось бы знать – кого и зачем? Тсс!
Александр вдруг явственно услышал неподалеку, в кустах, за оврагом, чей-то сдавленный крик и тотчас же рванул туда, рискуя сломать себе шею.
Выскочив на небольшую полянку, замер: у раскидистой ивы, заслоняя собой двух плачущих женщин и девочку-подростка, стоял высокий светловолосый мужчина в изодранном алом плаще и золоченом панцире поверх кольчуги. Левой рукой воин крепко ухватил за шею какого-то мальчишку, правой же вдавил в его шею кинжал.
– Стойте! Позвольте моим людям уйти… иначе я…
– Убивай, – нехорошо прищурился Гислольд. – Мы этого парня и вовсе не знаем. Нет, – с насмешкою на устах, он обернулся к Фредегару. – Вы только посмотрите – схватил невесть кого и что-то от нас хочет! Ха-ха-ха!!!
Ой, Гислольд смеялся не зря! Не зря отвлекал на себя внимание воина – неподалеку, за кустами акации, уже раскручивал свою секиру Оффа Лошадиная Челюсть. Сейчас ведь метнет!
– Эй, постойте-ка! – убрав меч в ножны, Александр выбрался на поляну.
– Хевдинг! – радостно улыбнулся Гислольд. – А мы тут… прогуливались.
– Да видел… – Саша махнул рукой и обернулся…
И вздрогнул… Узнал… Он!!! Не слишком-то Ингульф и изменился – все то же худощавое лицо, сверкающая гневом синева глаз… нос все тот же, смешной, вздернутый…
– Ты бы отпустил паренька…
– Нет! Я уже сказал! Пусть раньше спокойно уйдут мои.
– Пусть уйдут, – согласился хевдинг. – Только, может быть, им и не нужно слишком уж торопиться. А ты, молодой человек, прежде чем хватать людей, сначала бы поинтересовался их именем… или…
– Зачем мне его имя?
– Или закатал бы ему левый рукав… Оффа! Положи секиру!
– Рукав? – взгляд воина вдруг стал каким-то растерянным. – Почему мне так знаком твой голос? Кто ты?
– Ты рукав-то закатай!
Ингульф молча исполнил просьбу… Татуировка на левом предплечье подростка была видна хорошо… штурвал, обвитый лентами с якорями и забавная надпись «Тобариш».
– О, боже!!! Как тебя зовут, парень?
– Его зовут Эльмунд. Эльмунд сын Ингульфа! Твой сын!
– Что… а ты… Господи! Ты… Ты… Этого не может быть!
В изумлении выпущенный из руки кинжал полетел в траву.
– Почему же не может? – широко улыбаясь, хевдинг распахнул объятия. – Ну, здравствуй, брат!
Уже к вечеру войска Гейзериха вошли в город, особого сопротивления не оказавший. Варвары растекались по улицам алчной, жаждущей богатства и крови толпой; впрочем, богатства они жаждали куда больше, чем крови. Быстро подавив редкие очаги сопротивления, варвары врывались в дома, грабили, убивали, насиловали женщин, что-то жгли… ничуть не превосходя в жестокости всех прочих завоевателей. Когда Аларих брал город в 410 году, творилось все то же самое, а крови лилось куда больше – куда организованней было и сопротивление. А сейчас… Император – убит, а его супруга Евдоксия – об этом все знали – сама пригласила вандалов. Так что стоило ли сопротивляться? И – кого защищать? Людей, предавших своего императора… или он предал их первым?
Дружинники Александра шли по городским улицам как хозяева! Еще бы… Средь них был и Ингульф с семьей – да, изгнанник все же завел на новом месте семью – жену, дочь… Эльмунд все поглядывал на отца, пока еще не понимая – стоит ли им гордиться?
– Мы проводим вас в Остию, – негромко говорил Саша. – А там…
– Там стоит мой корабль… – Ингульф усмехнулся. – Мои корабли, брат! Бедный, бедный цезарь! Петроний Максим был очень благородным человеком, поверь, брат! Такие редко встречаются… мне вот повезло – он стал моим другом, еще будучи префектом претории. Помог… У Максима была жена, женщина красивая и скромная… император Валентиниан прельстился ею, словно Калигула или Нерон, хитростью заманил во дворец и надругался… Конечно же, Максим отомстил – его люди убили цезаря три месяца назад на Марсовом поле. И поделом! Его жена умерла от горя… и он вынудил Евдоксию, императорскую вдову, выйти за себя замуж. И та тоже захотела отомстить…
– Что ж – отомстила! – Саша кивнул на горящий Рим. Хотя… не столь уж и сильно горящий. Так, кое-где тянулись к небу дымки. Со всех сторон слышались крики, вот звякнул меч… вот… вот дробью раскатился по улицам до боли знакомый звук! Пулеметная очередь!
Чу?
Стреляли у пристани!
– Что такое, мой вождь?
– Там… Слышали?
– Большой черный корабль?
– Именно! А ну-ка, быстрей! Только заклинаю вас – осторожней!
Вся компания, включая жену и дочь Ингульфа – ну и, конечно же – сына! – бегом спустилась к пристани…
– Тихо! Стоять!
Катер! Торпедный катер. Выкрашенный в шаровый цвет, он покачивался у пристани, угрожающе поводя стволами спаренных пулеметов. Ну, конечно, «Тремелус» же не мог подняться в город по мелководью. Значит, именно на этом катере и должны были доставить на корабль захваченные богатства. На что уж договорились. Траулер наверняка прикрывал сейчас вандальский флот с тыла – вполне было достаточно.
– Мы сейчас же захватим этот подлый корабль, вождь!
– Подожди… не кипятись, Эльмунд. Не надо бросаться на амбразуры.
– Куда-куда?
Не ответив, Александр огляделся.
– Кажется, это богатый дом?
– Ну да, – кивнул Ингульф. – Это дом бывшего сенатора Манлия Квирина. Редкостная, скажу вам, собака, этот Манлий…
– Что ж, такого приятно пограбить. Эй, парни! Вам нужно богатство? Так возьмите его!
Живенько вскрыв ставни, варвары проникли в дом через расположенную на первом этаже лавку зеленщика. Сам хозяин дома, как выяснилось, уже успел уехать, сбежать на свою сельскую виллу, однако вот сундуки прихватил не все… и слуги еще не все успели разграбить.
– Складывайте обратно все золото, – Оффа угрюмо качнул секирой. – Иначе…
Одного его слова, его вида, оказалось вполне достаточно. Дрожа, словно осенние листья, слуги немедленно выполнили приказание… правда, бог знает, сколько хозяйских сокровищ он все же оставили себе.
Но и в сундуках скопилось немало – еле донесли. Прямо вот так и тащили к пристани, к катеру…
Оттуда для острастки дали короткую очередь в воздух.
– Эй, эй, – выпрямившись, Саша замахал руками и громко закричал по-латыни: – Золото! Золото! Вам! Гейзерих-рэкс велел передать.
И тут же, распахнув крышку сундука, подбросил драгоценности кверху… О, с какой яростью отразились в золотых подсвечниках и ожерельях, в изумрудах, рубинах и жемчуге обжигающе-огненные лучи клонящегося к закату солнца!
– Золото? – кто-то из бандитов – высокий парень в камуфляже, с «калашниковым», тут же выскочил на палубу, спросил на убогой латыни:
– От короля Гейзериха? Нам?
– Вам, вам.
– Быстро же вы! Ну, заносите, что встали! Эмиль, открой люк!
– Их надо убить всех и сразу, – наклоняясь к ящику, прошептал хевдинг. – Действуйте по моей команде. Как только я крикну – пора. Эльмунд, черт! Ты что здесь делаешь?
– То же, что и все вы, мой вождь!
– А ну-ка… Спрячься с луком во-он за теми тюками. Видишь человека за пуле… где две такие длинные палки.
– Да.
– Как крикну «пора» – бей этого черта стрелой!
Мальчишка нырнул за тюки, а варвары потихоньку подтащили сундуки к самому борту подошедшего вплотную к пристани катера. Александр – в паре с Ингульфом, Гислольд – с Фредегаром и Оффа – с Лероем, настоявшим, чтоб и его тоже включили в группу.
Сокровища медленно перетащили на палубу…
– Дьявол меня разрази! – бандит с «калашниковым» закинул автомат за плечи и, откинув на первом же сундуке крышку, в восторге хлопнул себя по ляжкам. – Эмиль! Али! Вы когда-нибудь такое видали?
– Только в волшебных снах! – из люка вылезло еще двое… потом – еще. Лица последних были измазаны машинным маслом.
– О, дева Мария! Неужто это нам вовсе не снится?
– Да, уж теперь-то мы станем богатыми людьми, парни!
– Пора! – выпрямившись, хевдинг махнул рукой и всадил кинжал в бок первому же попавшемуся бандиту. То же самое в один миг проделали и все остальные… И пулеметчик за турелью повис на поручнях, пронзенный стрелою.
– Всех – в воду, – схватив автомат, Саша ворвался в рубку… никого!
Затем проверил машинное отделение – тоже тихо.
– Анри! – высунувшись из люка, позвал хевдинг. – Проверьте машину – можно ли идти? Гислольд, дружище, быстро зови остальных!
– Двигатель в рабочем состоянии, месье капитан, – по-военному доложил Лерой. – Горючего до Остии хватит.
– Тогда – полный вперед! – Александр проследил, как на палубу взбежали дочь и супруга Инульфа. Да – еще и служанка.
Взвыл двигатель, отвалив от причала, катер вышел на середину реки и на малом ходу двинулся вниз по течению.
Судя по лицам варваров, они спрыгнули бы за борт при первых же выхлопах мотора, и лишь невозмутимое лицо вставшего за штурвал хевдинга удержало их от позора.
А любопытный Гислольд даже спросил, что за демоны движут эту лодку?
– Именно что демоны, друг мой! – Александр весело подмигнул парню. – Но они сейчас на нашей стороне, не сомневайся.
– Держись ближе к правому берегу, брат, – войдя в рубку, посоветовал Ингульф. – Именно там ходят баржи.
– Благодарю, дружище! – хевдинг улыбнулся – пока все шло, как надо.
Лерой спустился к машине, варвары же сидели на палубе, возле сундуков, первый испуг их сменился дикой восторженностью и громким неудержимым смехом.
– Рано смеются парни, – сквозь зубы промолвил Саша. – Ингульф, брат, ты сказал – у тебя в Остии корабли?
– Ну да – десять небольших либурн с преданной командой. Не знаю, правда, кому мы теперь будем служить? Некому… Защищать убившую собственного императора чернь я вовсе не намерен.
– И не надо их защищать, – Александр улыбнулся. – Мне нужно захватить один большой, очень большой корабль… весьма необычный. Нужны люди.
– Всего-то, брат? За этим дело встало? Сто человек тебе хватит? Сто опытных воинов, привыкших к битвам и крови?
– Славно, брат! Славно! И еще… где бы раздобыть амфору синей краски… хотя бы одну.
– Ну, об этом совсем уж смешно говорить. Остия – порт! Там есть все.
Слава господу, они успели еще до захода солнца. К стоявшему, уже ни от кого не таясь, на рейде траулеру. Идущий на малом ходу торпедный катер и следующие за ним суда с широкими синими полосами по бортам. Сработает это, нет ли – Саша мог сейчас только гадать, надеясь на лучшее. И еще – на свою другую придумку.
Когда на черном корпусе траулера уже можно стало прочитать белые буквы – «Тремелус», в рубке вдруг что-то затрещало… Заработала рация:
– Второй, второй, ответь первому.
– Первый, я второй, – уступив штурвал Лерою, хрипло отозвался хевдинг. – Иду с золотом, около сотни ящиков. Обеспечьте прием.
– Что, уже?! – озадаченно-радостно переспросили в рации.
Затем чуть помолчали… и разрешили:
– Подходите к борту.
Черный борт корабля возвышался над катером, словно бок исполинского чудовища. К опустившейся стреле крана сноровисто прицепили первый сундук:
– Вира! – переодевшийся в камуфляж Саша замахал рукой, следя, как умело рассредоточиваются вдоль бортов либурны… Обложили траулер, словно медведя!
Оп! Стрела дернулась и, плавно качнувшись, первый сундук с драгоценностями исчез, растворяясь в фиолетовом воздухе теплого италийского вечера. Уже начинало темнеть, и это сейчас было хевдингу на руку.
Сверху послышался восторженный гул голосов и громкий хохот – злодеи, наконец, увидели содержимое сундука.
Кто-то свесился с борта:
– Вот это да, парни! Прямо не верится! Эмиль, давай второй сундук…
Прицепили и второй.
– Вира помалу… Трап спустите – надоело уж тут болтаться.
После третьего сундука, встреченного столь же радостными возгласами, что и первый, на катер наконец-то полетел трап. Прихватив автомат, Саша ухватился за выбленку:
– Ну, с богом! Передайте по цепочке – пусть начинают. Пора!
– Пора! – крикнули друг другу матросы и воины на либурнах, часть которых уже оказалась у кормы корабля, а часть – с противоположного борта.
– Пора… пора… пора…
В воздух одновременно взметнулись кошки… Ловкие тени воинов полезли на борт «Тремелуса»… Как и Саша.
Вступив на палубу, с усмешкой оглядел обступивших сундуки злодеев. Ах, как сверкали сокровища в свете корабельных ламп!
Какой-то бородач оглянулся:
– Словно тысяча и одна ночь, верно, Эмиль? Э! Постой-ка… Да ты вообще кто такой, парень?
Бандит выдернул из кобуры пистолет… Саша оказался ловчее. Приглушенный гомон и смех внезапно разорвала очередь… скосившая и бородача, и еще человек трех, а, может, и больше…
Выстрелив, Саша бросился в сторону, в темноту… Яркий луч вспыхнувшего вдруг прожектора погнался за ним, сопровождаемый гулкой дробью крупнокалиберного пулемета… Хевдинг бросился на палубу, чувствуя, как свистят над головой пули. Вжался в старые доски… Пулемет внезапно умолк, и наступившая звенящая тишина взорвалась многоголосым воплем! На палубу, сметая на своем пути все, ринулась римская пехота… и варвары. Последние кричали куда как громче!
– Вода-а-ан!!! Донара! Слава хевдингу Александру!!!
– Слава хевдингу! Ух!
С жутким криком Оффа Лошадиная Челюсть раздробил кому-то череп и принялся остервенело рубить секирой дверь, да так, что полетели щепки.
Вновь послышались выстрелы… в ответ им полетели стрелы, и каждая – находила свою жертву. Римляне Ингульфа наступали со всех сторон, методично обшаривая палубу и заглядывая в каждую щель – учены!
– Аве, Цезарь!!!
Да уж, нашли что кричать. Лучше б уж тогда – клич легиона! Ага, вот и он:
– Доблесть! Смелость! Честь!
Выстроившись перед кормовой надстройкой, легионеры сомкнули шиты… идиоты!
Пристроив автомат на поручне, Александр быстро пустил очередь по иллюминаторам, потом махнул рукой:
– За мной!
И ворвался сквозь вырубленную Оффой дверь в числе первых. А за ними уж хлынули остальные, ворвались неудержимой волной, метая дротики и стрелы. Да, конечно, многие были убиты, но и бандиты не смогли продержаться долго – не так уж их было и много.
Треск автоматных очередей и пистолетные выстрелы стихли довольно быстро: в плен никого не брали, гуманизм в данной ситуации был бы совершенно неуместен, да римляне, а уж тем более варвары, и слова-то такого не знали.
Где-то наверху гулко ухнул взрыв. Граната… Что ж, хорошо, что успели бросить только одну: взрыв, вопль – и все затихло.
Держа «калашников» перед собой, Александр осторожно заглянул в кают-компанию, чувствуя, как прямо ему в спину дышат Ингульф и Оффа.
Что-то дернулось под столом:
– Стоять! Иначе выстрелю!
– Кто бы сомневался, – облегченно вздохнув, Саша бросил на стол автомат. – А ну-ка убери пистолет, а то ведь с тебя станется!
– Господи… Милый!!!
Выскользнув из-под стола, Катерина бросилась мужу на шею. Худенькая, большеглазая, в рваном, некогда шикарном платье…
– Профессор… жив?
– Жив… он здесь, на камбузе. Господи… а это-то кто? Неужели, Ингульф?! Вот так встреча!
– А ты ничуть не изменилась за все эти годы, милая Зарника. Даже не постарела.
Легионеры уже наводили порядок на палубе, аккуратно складывая трупы. Часть воинов хевдинг специально отправил на поиски – прочесать весь корабль, ему вовсе не улыбалось получить пулю в спину. Искали тщательно… но все же не смогли помешать троим бандитам выпрыгнуть за борт, на что Александр лишь махнул рукой:
– Скатертью дорога!
И, наконец, обнял профессора:
– Запускайте ваш генератор, дорогой доктор. Надеюсь, он в рабочем состоянии?
– Да, с ним все в порядке. Но все эти люди… варвары, легионеры…
Саша расхохотался:
– А с ними мы сейчас простимся. Построй своих людей, Ингульф.
– Хорошо, – молодой командир махнул рукой – и тотчас же запели трубы.
Римляне выстроились в две шеренги, не так-то и много средь них оказалось убитых. Судьба благоволила и к варварам: лишь Фредегар держался за руку, да Оффу слегка ранило в ногу.
А Эльмунд, счастливый и радостный, обнимал отца.
Откашлявшись, хевдинг кивнул на сундуки с сокровищами, залитые кровью бандитов.
– Ингульф, – два сундука принадлежат твоим воинам и морякам. – А третий… – Саша обернулся к вандалам. – Он ваш, ребята!
– Слава хевдингу! Слава!
– Забирайте эти чертовы сундуки, возьмите своих убитых и раненых, – прощаясь, улыбался молодой человек. – Всем – счастливой дороги.
– А ты что же, не с нами, хевдинг? – вскинул глаза Гислольд.
– Пока нет… есть у меня еще дела.
– О, как сладостно наше мщение! – довольно расхохотался Оффа. – Хевдинг, брат, так, может, нам стоит сжечь этот корабль, да чтоб полыхнуло так, что в Риме видно?!
– О, славный Оффа, – подойдя ближе, Александр крепко обнял побратима. – Возвращайтесь к себе на корабль… может, еще и встретимся.
– Надеюсь. А ты что же, не останешься грабить Рим, хевдинг?
Саша улыбнулся, обняв прильнувшую к нему Катю.
– Для начала разберусь с этим кораблем. И с собственной женушкой!
Он простился со всеми: с Оффой, Гислольдом, Фредегаром… вновь обретенным побратимом Ингульфом.
Тот скривил губы:
– У меня такое чувство, что мы снова с тобой расстаемся, брат… Чтобы встретиться снова бог знает когда.
– Что ты намерен делать сейчас?
– Подамся в Равенну. Там у меня есть друзья. Теперь у меня не только жена и дочь… но и сын. Он славный воин…
– Я знаю…
Обняв друга и поцеловав на прощанье Катю, Ингульф, не оглядываясь, зашагал к трапу. Хевдинг сглотнул слюну – все же горько было прощаться… И тут увидел бегущего от борта Эльмунда.
Парнишка с разбега бросился на шею:
– Благодарю тебя за отца… Его новая жена, похоже, добрая женщина. А моя сестра – такая забавная! Что ж, женщины будут сидеть дома… А у нас с отцом еще много дел! И первое – отомстить Умману Сутулому! О, этот гад доживает последние дни.
– Нисколько не сомневаюсь, друг мой… Постой-ка…
Саша вдруг сорвал с запястья часы, тот самый «Ориент», протянул парнишке:
– Держи браслет! Ты ж мне дарил плащ? Вот и бери. Бери, бери, не думай!
Махнув рукой, Эльмунд скрылся за бортом.
– Какой у Ингульфа взрослый сын… – поцеловав мужа, мягко улыбнулась Катя. – И вместе с тем – еще совсем мальчик…
– В двенадцать лет – здесь уже мужчины.
– Наш Мишка тоже будет таким, правда?
Кто-то суховато покашлял позади только обретших друг друга супругов.
Александр оглянулся:
– Что, уже все готово профессор?
– Да, можно начинать. Запускать?
– Запускайте! Надеюсь, Луи тоже выполнит свое обещание – что-то не очень-то хочется плыть почти вокруг всей Европы. Да и документов на траулер у нас нет.
Саша вновь обнял жену, лаская под платьем ее нежную, шелковистую кожу, грудь… вот уже губы супругов сомкнулись в затяжном поцелуе, а глаза устремились куда-то в космос…
– Как ты здесь жила все это время, милая?
– Не спрашивай… Кстати, профессор Арно заявил этим сволочугам, что я – его приемная дочь. Они и обращались – соответственно… А он – усовершенствовал генератор поля.
– Очень интересная была работа! – незаметно подкрался доктор. – Хотя и из-под палки. Может, поднимемся на капитанский мостик, господа?
– Зачем? Наоборот, кто-то должен спуститься в машину…
– И все же – хоть немного осмотримся…
– Кстати, как генератор?
– Увидим…
Анри Лерой стоял за штурвалом, как судовой электрик, он умел водить небольшие суда. Траулер, конечно, был, так скажем, средних размеров, но…
– Этрета, господа! – обернувшись, Лерой протянул Саше бинокль. – Взгляните-ка во-он на те скалы.
– О черт, уже утро! – хлопнув глазами, изумленно воскликнула Катя. – Надо же, а я и не заметила… Как все быстро!
Профессор живенько забрал бинокль у Саши, всмотрелся:
– Да, это Этрета! Знаменитая скала-арка… Там должен быть Гавр, Онфлер… Луи все же не до конца настроил аппаратуру – нас вынесло куда как западнее, километров на двести.
– То есть, вы хотите сказать… что мы уже на…
И ту вдруг всех перебила музыка…
Мадонна (или Ализе) исполняла свою старую песню:
– Ла Исла бо-ни-та…
– Что, что это такое? – не поверил Саша.
Анри за штурвалом пожал плечами:
– Ничего. Я просто включил радио.
– Яхта, прогулочная яхта!!! – не отрываясь от бинокля, радостно закричал профессор. – А вон там – самолет. Здесь недалеко аэродром, в Кане.
– Прекрасно, – Александр кивнул головой и обвел всех веселым взглядом. – Ну? Какие у кого будут предложения? Мы ведь не можем войти на этой посудине в порт.
– Даже не буду и пытаться, – усмехнулся месье Лерой. – Но здесь есть моторная шлюпка, мы вполне можем ее спустить…
– Что?! Бросить генератор! Сколько я вложил в него ума, усердия и таланта…
– Вам нужны проблемы с полицией, доктор Арно? Думаю, не следует привлекать излишнее внимание. Что же касаемо генератора – думаю, какие-то важные части с него можно и снять, – Саша снова обнял жену и подмигнул профессору. – Ведь можно?
– Да можно, конечно.
– Анри, на моторной шлюпке мы можем дойти до Арроманша?
– Смотря сколько горючего… Я еще не смотрел.
– Бросьте, не нужно нам плыть в Арроманш, – тут же возразил ученый. – Рядом, в Довиле, живут мои хорошие друзья.
– Ну, тогда не будем терять времени даром. За работу, господа мои, за работу.
Через пару часов весьма экзотически одетые люди, весело переговариваясь и смеясь, уже звонили в ворота одной фешенебельной виллы, а еще через час – уже ехали в микроавтобусе по скоростному шоссе в Арроманш.
– Ну, спасибо, Жан-Жак, – когда подъехали к дому, профессор поблагодарил водителя – племянника хороших друзей. – Может быть, выпьешь кофе?
– Да нет, поеду.
– Ну, как знаешь. Александер, покрутите же звонок!
Луи Боттака вышел не сразу, а когда вышел – никак не мог понять, кто тут его беспокоит… Пока, наконец, окончательно не проснулся.
– Господи!!! Вы!!!
– Ну да, – расхохотался Саша. – Что ты так удивился, не ждал?
– Ждал… Но, господа, не так рано.
– Рано? Поздно же ты лег!
– Нгоно зашел, мы с ним допоздна проболтали… кстати, он здесь. Но то что «рано», я не в том смысле – и суток еще не прошло, с тех пор, как…
