Глава 10. Это правда!
Они вступили
на борт, воители, —
Струи прилива
Песок лизали…
«Беовульф»
Осень 438 г. Провинция Африка – Средиземное море
Огромный город вставал из-за темно-голубых волн, сверкающий на солнце мрамором цирков и храмов. Раскидистые сосны, стройные кипарисы, пальмы зеленели на улицах и в садах, мощная стена из желтовато-серого кирпича преграждала путь врагам, лишний раз напоминая о могуществе и богатстве города.
Туристский центр! Грандиозный туристский центр!
Сашка откровенно радовался, перекладывая галс, еще бы – она уже была совсем рядом: свобода и привычная жизнь, киношники, друзья – совсем рядом, осталось лишь протянуть руку, точнее сказать – просто доплыть.
– Карфаген! – с какой-то непонятной гордостью произнес антиквар. – По сути, заново отстроенный город.
– Карфаген? – Александр усмехнулся. – Позвольте вам не поверить! Если это Карфаген, то где ж тогда волнолом, мол, прогулочные яхты? Тут все больше фелюки да копии древних судов… похоже, что неплохие копии.
– Да что вы – они настоящие! – месье Бади покачал головой. – Самые что ни на есть настоящие, смею вас заверить, друг мой!
Молодой человек не обратил на его слова никакого внимания. Ага, конечно, настоящие – четыреста тридцать восьмой год! А вот сейчас прогуляемся в Тунис! До Французских ворот, по авеню де Франс, авеню Хабиба Бургиба… Многолюдные, полные туристов и машин, улицы, ничуть не уступающие знаменитым парижским бульварам, какому-нибудь там Монпарнасу или Распаю. Вот тогда посмотрим, как заговорит господин антиквар!
Ловко лавируя среди судов, Александр приткнул лодку среди подобных ей суденышек. Ингульф, выпрыгнув на причал, подхватил брошенный конец, привязал.
– Ну вот, – покидая лодку, довольно улыбнулся Саша. – Выбрались, наконец! Слушайте, месье Бади, перестаньте вы кривиться. Лучше поищите такси!
– Ха! Такси?!
– Только не говорите, что его здесь не поймать… Черт! – молодой человек хлопнул себя ладонью по лбу и громко расхохотался. – Конечно, вы правы, месье Бади! Какое такси? У нас же совершенно нет денег! Придется идти пешком, что поделать?
Александр пропустил мимо себя полуголых носильщиков, тащивших на смуглых плечах какие-то увесистые мешки, радость переполняла его, выплескиваясь наружу в виде беспричинного смеха и громких слов. Свобода! Свобода! Правда, у беглецов не имелось ни документов, ни денег.
– Для начала зайду в российское посольство на рю Бергамотов, – вслух рассуждал молодой человек. – А уж там… Там поглядим! А вы что планируете, мсье Бади? Вернетесь к себе в Сус? Снова будете торговать в своей лавке?
– Может, и придется, – хмуро отмахнулся старик. – Всем нам придется чем-нибудь заниматься, попомните мое слово. Меня бы вполне устроил какой-нибудь тихий оазис… или даже монастырь.
– Монастырь? – Саша снова расхохотался. – Только не говорите, что женский!
Все вокруг: и эта гомонящая толпа, и море, и стоящие у причалов суда, и городские стены с воротами и башнями – радовало беглеца, и долгожданный ветер свободы наполнял его сердце.
Путники прошли широко распахнутые ворота – стоящие на часах воины с длинными копьями – туристская достопримечательность! – покосились на них, но ничего не сказали. Никем не задержанные беглецы вошли в город через ворота торгового порта… и сразу попали на заброшенную, поросшую колючим кустарником площадку с серыми камнями-жертвенниками – тофет.
– Здесь рядом – рю Виржиль! – радостно потер ладони Александр. – За ней – железнодорожная ветка… О! Слышите, как сигналит локомотив?
– Локомотив? – снова нахмурился антиквар. – А мне кажется, это кричит боевой слон!
– Слон, ага… – молодой человек сплюнул – по всей видимости, психическое состояние его спутников по-прежнему оставляло желать много лучшего. Впрочем, это, скорее, касалось только месье Бади, Ингульф вообще ничего не говорил – помалкивал да настороженно посматривал по сторонам, словно бы в любой момент ожидал нападения. Ну, конечно же – у этого парня наверняка проблемы с полицией! Нехорошо будет его подставлять – друг все-таки.
– Ну? Что скуксились? – Саша хлопнул Ингульфа по плечу и, обернувшись, подмигнул антиквару. – Сейчас зайдем в один пансион, его хозяин – месье Ашкензи – мой хороший знакомый. Думаю, он не откажется нас покормить и одолжить немного денег. Столько, чтобы вы смогли добраться до Суса. Ингульф! Все забываю спросить – а ты-то сейчас куда?
Парнишка неожиданно приложил руку к сердцу и поклонился:
– Я туда же, куда и ты, мой хевдинг!
– В Россию, что ли захотел? – ухмыльнулся молодой человек. – А там скоро зима, мороз, снег. Слышь, Ингульф… документов, я так понимаю, у тебя нет и не предвидится?
Слово «документы» Александр произнес по-французски.
– Нет, – добродушно улыбнулся Ингульф. – Не знаю, о чем ты спрашиваешь, мой вождь, но у меня сейчас ничего нет, кроме рук, ног, умения сражаться и желания служить тебе, хевдинг Александр Рус!
Хороший паренек этот Ингульф, в который раз уже растроганно подумал Саша. Жаль только – псих. Да и старик антиквар, честно говоря, от него не далеко ушел. Во, компания подобралась, кому рассказать – не поверят!
– Вот он где-то здесь должен быть, чертов пансион…
Да уж, пансион почему-то никак не хотел отыскиваться – вот тут, напротив тофета, должны были находиться автостоянка, за ней – залитая асфальтом улочка, магазин, почта… Ничего этого не было! Стояли какие-то укрытые высокими глинобитными оградами особняки, чуть в стороне ютились убогие хижины, по соседней – широкой – улице, ничем не замощенной, поднимая пыль, сновали туда-сюда какие-то люди, полуголые, босые, редко кто в сандалиях…
Александр ухватил за руку пробегавшего мимо мальчишку с высоким кувшином за спиной – разносчика воды:
– Эй, гаврош… На рю Виржиль как пройти?
Юный водонос непонятливо заморгал:
– Что, господин?
– На рю Виржиль. Неужели не знаешь? – Саша перешел с французского на латынь. На «кухонную» латынь – так лучше будет.
Мальчишка все равно не понял, и Саша махнул рукой. Ощущение дежавю нахлынуло на него вдруг с необычайной силой, все это – древний город, крепостные стены, маячивший вдалеке амфитеатр – молодой человек уже видел, видел, когда его и Ингульфа привез в лодке устроивший кораблекрушение черт. Именно сюда и привез. Карфаген? Древний Карфаген? Четыреста тридцать восьмой год, если верить старику антиквару? Неужели это правда?!
Александр, как и любой другой, нормальный, в здравом уме, человек, не мог поверить в подобное. Да, вокруг не было ни автомобилей, ни рекламных вывесок, никаких других примет современности, но может быть – это только здесь? Вот еще чуть-чуть пройти – и будет железная дорога, а потом – стоянка такси. Вон там, за углом… Чу! Ну, вот опять – пронзительный сигнал локомотива! Скорее туда, уединиться наверняка, иначе ж можно сойти с ума…
Не говоря ни слова, молодой человек вдруг бросился на крик, бегом, едва не споткнувшись, завернул за угол…
Слон!!!
Это был слон!
Серый, устрашающе огромный, с желтыми заскорузлыми бивнями и лопушистыми ушами, с хоботом! И вместе с тем – весь какой-то обыденный, покрытый желтоватой пылью. На спине животного было укреплено нечто вроде беседки, в которой сидело двое смуглых парней в сверкающих касках… в шлемах? Один был голый по пояс, на втором имелись какие-то латы, похожие на древний римский доспех – лорика сегментата.
Кто эти люди? Циркачи? Каскадеры? А, может быть, здесь просто снимают очередной фильм? Тогда где камера? Где режиссер, осветители, ассистенты, актеры наконец? Где?
– Никогда не видел слона? – спросил подошедший Ингульф. – А я видел, и не один раз. Вообще-то, справиться с ними довольно просто – надо лишь создать панику, и это чудище запросто потопчет своих. Так когда-то поступил Вульфард, хевдинг асдингов. Местные римляне бросили на него слонов… Собаки! Ведь сами же сначала и позвали, их правитель Бонифаций пригласил нас, вандалов. А так же еще и аланов. Сам император признал нас! И вот, послали слонов – думали нанести удар, подло, исподтишка…
Александр удивленно посмотрел на подростка: тот что-то слишком уж разговорился. Правда, все не по делу – хевдинги, вандалы, император. Мания величия у пацана?
Или… или все так, как он говорит? Ингульф – действительно вандал, юный воин, угодивший в плен? Тогда что же, выходит, старик антиквар прав?! Быть такого не может, потому что не может быть никогда! Скорее, они все тут сбрендили. Придурки.
– Ты, кажется, говорил про какой-то постоялый двор, хевдинг? – негромко напомнил Ингульф. – Мол, у тебя там знакомый хозяин. Так, может, у него найдется для нас кувшин воды и какая-нибудь пища?
– Ты прав, дружище, – Саша отвлекся от нахлынувших мыслей. – Я бы тоже сейчас чего-нибудь съел. И выпил. Боюсь только, знакомых мне здесь не найти. Все так изменилось… Эй, месье Бади, что вы на это скажете?
– Насчет чего?
– Насчет поесть и выпить. Можно ли нам рассчитывать на какую-то благотворительность? Нет? Так я и думал. Тогда надо что-нибудь продать на местном блошином рынке… А что мы можем продать? Ты что смеешься, Ингульф? Вот твое копье и продадим… и мое. Оба наконечника. Ну-ка, месье Бади, оцените опытным взглядом – сколько за них дадут?
– Сколько? – антиквар недоуменно скривился. – Вообще-то это хорошая бронза…
– По пять евро за штуку дадут? Ну хотя бы – по три? Или что тут у них… нет, не евро – динары. Ну, что встали? Пошли поищем толкучку.
Рынок нашелся быстро, первый же водонос тут же указал дорогу. Торговали там всем – какими-то горшками, кувшинами, золотыми и серебряными блюдами, украшениями, самой разнообразной едой… странно, но ворованных мобильников нигде видно не было. Опасались полиции?
Отыскав антикварно-оружейный ряд – римские мечи, круглые и овальные щиты, шлемы, доспехи, – Саша предложил торговцу наконечники копий. Вот ведь, хорошо, что не выкинули их, заткнули за пояса в надежде – авось пригодятся. Пригодились.
Торговец – тучный кривоносый араб или бербер – поначалу скривился и показал один палец. Александр не очень-то любил торговаться, да и не умел, честно сказать… А вот Ингульфу, похоже, это дело нравилось. Он и вступил, сразу показав обе пятерни – десять.
– Децим? – торговец презрительно сплюнул. – Так они же старые, эти ваши наконечники, к тому же – медные, мягкие… Никто такое оружие не купит!
– И вовсе они не медные, – усмехнулся юный вандал. – Бронза! Очень хорошая закаленная бронза.
– Ну, бронза. Было бы железо – был бы и разговор.
– И просим мы немного – всего восемь денариев. Маленьких серебряных денариев…
– Уйди с моих глаз, парень!
– Ну, хорошо – семь.
– Три! И ни монетки больше!
Согласились на четырех – и на эту сумму, в пересчете на еду, оказавшейся не такой уж и маленькой, начали шиковать в ближайшей таверне, накупив жаренной на вертеле рыбы, каких-то пирожков, сильно перченное мясо, овощи, три… нет, потом – и четыре – кувшина вина, очень даже неплохого вина, терпкого, красного, чем-то напоминающего очень хорошее бордо урожая девяносто восьмого года.
Насытившись, Саша наконец-то осмотрелся по сторонам: кроме трех беглецов, в небольшом полуподвальчике, уютном, прохладном и неожиданно чистом, находилось еще с десяток человек, по виду – весьма колоритных личностей, матросов или даже актеров. Кто-то был в сандалиях, кто-то бос, кто-то – в длинных футболках без всякой рекламы, типа древних туник, а кто и в жилетках из козьих шкур, наброшенных прямо на голое тело. А сколько было украшений! Браслеты, цепочки, серьги! Чернобородые, горбоносые, смуглые, обладатели всех этих сокровищ чем-то напоминали пиратов. Им еще б песню спеть.
– Йо-хо-хо! И бутылка рому!
– Ну? – сыто рыгнул Ингульф. – Как вам здесь нравится? Мне – так очень. Так бы никуда и не уходил.
Александр ухмыльнулся:
– Ага, не уходил… А деньги? Копья мы проели, и дальше что? Вообще, не знал, что здесь ходят такие антикварные монетки. Надо было б хоть одну оставить, на сувенир, как вы считаете, месье Бади?
Антиквар ничего не ответил, лишь хмуро отмахнулся. И что он все хмурится? Будто даже не рад.
– Сидели бы себе спокойно на вилле, – наклонив голову, тихо пробормотал старик. – Ну, раз не вышло, надо искать другое убежище…
– Убежище? – Саша поднял глаза. – О чем вы говорите, месье Бади? Уже не хотите возвращаться в свой Сус?
Антиквар устало прищурил глаза:
– Я уже устал вам говорить, Александр, – этот мир не наш. Мы в нем – незваные гости. И было бы лучше получить хоть какое-то прибежище… Монастырь!!! Вовсе не худший вариант!
Александр обернулся, перехватив устремленный куда-то взгляд старика. В таверну как раз вошли какие-то люди в длинных черных хламидах, многие – седобородые, с покрытыми морщинами лицами. Двое – явные берберы, остальные – явно европейского облика, ну разве что слишком уж смуглые.
Так и сам Саша, и Ингульф, да и месье Бади тоже, как-никак, загорели, не слишком-то отличаясь от местных!
– Патер ностер! – перед началом скромной трапезы вошедшие громко читали молитвы.
Антиквар оказался прав – монахи!
Вот, помолившись, уселись.
– Да поможет вам Иисус, – обернулся к странникам месье Бади. – Далеко ли держите путь?
– Идем на юг, в пустынь к Ливийским болотам, – вежливо и важно отозвался благообразный старик, крепкий, плечистый, с окладистой седой бородою. – Здесь много сторонников Ария, а мы… мы ревнители истинной веры.
– И мы тоже признаем единосущную Троицу! – обрадованно проговорил антиквар. – Ищем пристанища, где можно было бы спокойно собраться с мыслями, помолиться в тиши…
– А вы кто такие, позвольте узнать? – монах прищурил глаза, неожиданно светлые, серые или голубые.
– Мы? Тоже странники. Философы. – Месье Бади улыбнулся как можно приветливее.
– Ты – может быть, и философ, мил человек, – улыбнулся монах, похоже, он был в своей братии главным – остальные держались скромно и в разговор не вступали. – А вот твои друзья, не в обиду будет сказано… Впрочем, зачем обижать подозрениями добрых людей? Если вы хотите пойти с нами – что ж, пусть так, возражать не станем. Но имейте в виду, пустынь это не таверна с веселыми девками, а место для служения Господу. Там надобно молиться и работать. Работать, для того, чтобы выжить, – а это даже в оазисе тяжкий труд. Вы готовы к нему?
– Готовы, готовы, отче! – к большому удивлению Саши и Ингульфа, антиквар умильно сложил руки на груди и чуть было не разрыдался. – Наконец-то! Наконец-то мы обретем пристанище в этом злобном и неуютном мире. Пристанище среди святой братии – молиться и работать в тиши, что может быть лучше? Отче! Как я рад, что повстречал вас… Нет, это вовсе не случайная встреча, а провидения Божие! Да-да, именно так! О, отче…
– Меня зовут отец Филарет, – монах улыбнулся, показав крепкие зубы, и пристально оглядел Ингульфа и Сашу. – Я вижу, вам досталось. Вы тоже хотите пойти с нами в обитель, как ваш сотоварищ?
– Мы?! – Александр поперхнулся вином. Уход в монастырь как-то не входил в его жизненные планы… как – судя по лицу – и в планы молодого вандала.
Но, с другой стороны, эти странники-монахи могли хоть куда-то вывести. Тем более, по пути они наверняка жили за счет подаяния – вот и проблема пищи снималась.
– Я же говорил, мы идем в Нумидию, к Ливийскому болоту, – предупредил новоявленных послушников отец Филарет. – Путь будет непрост – повсюду еретики-ариане.
– Ничего, – месье Бади улыбнулся. – Как-нибудь выберемся, ведь так?
– Все в руках Божьих.
Саша терялся в догадках – это вот они на полном серьезе? Монастырь, еретики, болота какие-то… С ума можно сойти!
– Я в монастырь не пойду, – опустив голову, неожиданно заявил Ингульф. – Что мне там делать? Я воин, а не монах.
– У каждого – свой путь, – отец Филарет пожал плечами. – Мы никого не неволим. Не хотите идти – не идите.
– Нет-нет! – испуганно возразил антиквар. – Я-то как раз пойду. Ну, а остальные мои товарищи… Да благословит их Иисус!
– И вас так же, – Александр выплеснул из кувшина последние остатки вина. – Удачи, месье Бади. И в самом деле – у каждого своя дорога. Идите в свой монастырь, а мы… Куда пойдем мы, дружище Ингульф?
– Конечно же, встанем под знамена какого-нибудь славного хевдинга! – ничуть не задумываясь, выкрикнул юноша. – Но это до тех пор, пока сам Александр не станет знаменитым морским вождем! Я верю – у нас будет свой корабль… корабли – пенители моря!
– Тише, тише, не кричи так, – заволновался антиквар. – На нас уже и так оглядываются.
И правда – оглядывались. Впрочем – не только оглядывались, кое-кто даже встал… здоровенный детина, косая сажень в плечах, в длинной темно-синей тунике с затейливой вышивкой по подолу и рукавам, в узких коричневых штанах, заправленных в короткие сапоги, при мече в красных узорчатых ножнах, привешенных к такой же роскошной перевязи. Через плечо был небрежно перекинут короткий парчовый плащ, заткнутый на правом плече золотой фибулой, искусно выполненной в виде какого-то фантастического зверя – не то дракона, не то вепря. Мощные запястья парня украшали массивные золотые браслеты, в ушах сверкали серьги, на пальцах – кольца и перстни, лохматая шевелюра незнакомца напоминала прическу рокера. Вот еще бы бороду подстричь или вообще сбрить… Несмотря на бороду, этот человек был молод, лет, наверное, двадцати пяти или чуть старше…
Встав, он подошел к столу, за которым сидели беглецы и, положив руку на плечо Ингульфа, спросил:
– Слышал, вы ищете славного хевдинга?
Саша пожал плечами:
– Может быть. А что?
– Могу вам в этом помочь. Меня зовут Орестус Тибальд, торговец…
– Странное имя, – вскользь заметил Ингульф.
– Ничего странного, – детина расхохотался. – Орестус – под таким именем меня знают здесь, в Карфагене, как, впрочем, и в Равенне, и в Константинополе. А вот пенители морей называют меня по-другому – Тибальд!
– Ты гот, Тибальд? – прямо спросил юный вандал.
– Да, гот. Но не из тех готов, что поселились в Тарраконской Испании или Бетике. Я вообще не любитель жизни на суше, море – моя стихия, добрый корабль – жилье!
– Не верьте ему, – по-французски зашептал Александру старик антиквар. – Он пират, самый настоящий пират, это же видно…
– Я сам пират, – неожиданно ухмыльнулся Саша. – По крайней мере, достаточно много изображал пиратов во всякого рода фильмах.
– Я вижу, ваш спутник хочет идти с монахами, – Тибальд (или – Орестус) ухмыльнулся в усы. – А вы двое – сильные парни. Зачем вам монастырь? Молодости нужна сила и честь, нужен соленый ветер, а молитвы… ими можно заняться и в старости. Если, правда, доживете.
– Вот именно! – возмущенно закивал антиквар.
– Садитесь за мой стол, парни… Выпьем за нашу удачу!
Александр с Ингульфом переглянулись: да, вот именно – каждый сейчас выбирал свой путь. Антиквар Альфред Бади – монастырь, остальные двое – свободное дыхание моря.
– Куда все ж таки идет твой корабль, Тибальд? – пересев за чужой стол, немедленно поинтересовался Саша.
– Сначала в Гиппон Регий, потом на Сицилию… а дальше – как скажет судьба. Я торговец, а найти сейчас попутный груз ох как непросто. Ну? Так идете ко мне на корабль? Он называется «Золотой бык» – самое могучее судно в Гиппоне!
– В матросы вербуешь? А ведь обещал свести с каким-то хевдингом…
– Я сам хевдинг, дай бог всякому! – гулко расхохотавшись, Орестус Тибальд мигнул трактирщику. – Эй, Илия, а ну, тащи сюда свое лучшее вино.
– Соглашайся, соглашайся! – умоляюще шептал Ингульф. – Неужели мы будем просить подаяние здесь, в Карфагене? Куда лучше быть пенителем морей!
– Ладно, согласны, – Александр махнул рукой и хлопнул нового знакомого по плечу. – Но уговариваемся пока только до Сицилии. А там – поглядим. Кстати, до Сицилии мы готовы работать бесплатно – только за еду и каюту.
– Хорошо, – немедленно закивал Тибальд. – Я так и знал, что мы сговоримся. Хватких парней видно сразу. Эй, Илия! Ну, где там вино?
Они все простились с месье Бади – антиквар даже пустил растроганную слезу:
– Удачи вам и счастья в этом гнусном мире…
И коротко добавил уже по-французски:
– И все ж таки я вижу, вы так и не поверили мне, месье Александр. Ни мои слова, ни ваши собственные глаза так и не смогли вас убедить… жаль. И все же – удачи! Надеюсь, мы еще свидимся.
– Обязательно свидимся! – на прощанье обняв антиквара, молодой человек махнул рукой и даже проводил монахов до самого выхода. Ингульф тоже подошел. Так и стояли вдвоем на улице, пока монахи и примкнувший к ним месье Бади не скрылись за углом.
А когда приятели вернулись в таверну, вино уже лилось рекой.
– Пью за наших новых друзей! – подняв к потолку объемистую глиняную кружку, громко возопил Тибальд. – За наших новых спутников. Завтра… слышите, уже завтра… вы увидите море!
– Море – это хорошо, – ухмыльнулся Саша. – Но лучше б – на Сицилию.
Уж на Сицилии-то всяко есть хоть какая-то цивилизация! Вот как только пробраться туда без документов. Ладно… добраться бы. Потом сдаться пограничникам… или карабинерам. А уж там видно будет! Же суиз этранже! Же суи рюс!
Александр очнулся утром. Вот именно – очнулся. Прикованным к длинному веслу узкого, низко сидящего в воде судна, идущего сейчас под косым парусом… под двумя парусами – на каждой мачте. Голова болела так, что едва не взрывалась – видать, вчера в вино что-то подсыпали… Подсыпали… Подсыпал! Орестус Тибальд! Чертов торговец! Но, кажется, он сдержал свое обещание – пристроил беглецов матросами. Гребцами, каких тут насчитывалось – Саша осмотрелся – человек двадцать. И столько же – с другого борта. Весла с длинным вальком-равновесом сейчас аккуратно лежали на специальной палубе для гребцов, судно довольно ходко шло под парусом и в дополнительном двигателе не нуждалось.
Гребцы… шиурма… откуда здесь все эти люди? И почему прикованы? Ведь достаточно повстречать любой пограничный катер или вертолет. Снова какое-то жуткое кино? Историческая реконструкция для богатых туристов? Или… Или все же прав был старик антиквар, четыреста тридцать восьмой год – это правда!
Нет… слишком уж невероятно, хотя похоже на то…
Стояло раннее утро, солнце едва взошло, и свежий морской ветер холодил плечи. На носу судна был укреплен таран, обитый блестящими металлическими пластинами, на корме виднелась небольшая каморка – каюта. Матросы… или – воины? – спали прямо на узкой палубе, корабль имел метра четыре в ширину и около четверти сотни – в длину. Косые паруса, весла… И все же он мало походил на классическую галеру, скорее уж на древнее римское или греческое судно – либурну, или, как ее стали именовать чуть позже – галею – «кошку». Все это Александр знал, со времен службы на знаменитом бриге «Товарищ» интересовался парусным флотом. Вот это вот узкое, с хищными стремительными обводами, судно, на котором сейчас находился молодой человек, явно относилось к классу военных кораблей, никак не к торговым – «круглым» скафам. Повернув голову, Саша присмотрелся внимательней – паруса на задней мачте – бизани – тоже показались ему немного странными, какими-то несуразно широкими, в виде перевернутого основанием вверх треугольника… именно так выглядел римский парус – акатий. Арабский смотрелся бы куда изящнее. На передней мачте парус был обычный, прямоугольный.
Зачем военному судну косые паруса? Добраться к месту сражения можно и под прямыми – куда быстрее при попутном ветре – в крайнем случае – на веслах. А вот пиратам – им косой парус – спасение. Гребцы нужны лишь в сражении либо для того, чтоб скрытно подкрасться к прибрежному селенью в полнейший штиль. Зачем кормить лишних людей, на которых тем более нельзя полностью положиться, ведь, кто знает, что может прийти в головы рабам? Насколько Александр помнил, обычно разбойники-варвары – аланы, готы, вандалы, склавины и прочие – управлялись с веслами сами.
Вот и остальные гребцы вовсе не были прикованы. Обычные загорелые парни, многие даже с золотыми браслетами на руках – уж точно не рабы! – спали себе сейчас, похрапывали, и думать не думали о каком-то там надсмотрщике-подкомит с длинной плетью в руках, без которого не обходилась ни одна галера, ни одна греческая бирема или триера.
Только один он, Александр Иваныч Петров, и прикован! Вот уж невезуха, черт бы ее побрал. Ну, Тибальд, у, гад торговый! Купец, говоришь? А больше похож на пирата…
Нет! Нет! Нет! Саша вдруг с ужасом поймал себя на мысли о том, что начал рассуждать в категориях раннего средневековья или вообще – седой древности: пираты, рабы, купцы… Да, скорее всего, этот чертов Тибальд – просто молодой бездельник, достаточно богатый, чтобы иметь свою яхту, выстроенную под древнее судно. Наверняка имеется и дизельный двигатель, небольшой такой, на всякий случай…
Черт! А где Ингульф? Где этот парень?
Александр, как ни старался, а все никак не мог обнаружить юношу среди спящих. Так, может, он – по другому борту? Также прикованный к тяжелому веслищу. Знать бы наверняка…
Спереди, с юта, вдруг послышался какой-то звук – кто-то звонко мочился в воду прямо с тарана. Пленник вскинул голову: Тибальд! Орестус Тибальд, собственной персоной. Интересно, как настоящее имя этого чертова парня, и в каких отношениях он с Интерполом?
– Сальве, наута! – закончив туалет, Тибальд поправил тунику и усмехнулся. Слово «наута» – моряк – он произнес с явной издевкой. – Как видишь, я выполнил свое обещание.
– Qui es tu? Who are you? Кто ты?
Александр спросил на трех языках – и не получил никакого ответа. То ли Тибальд не знал никакого нормального языка, то ли просто притворялся, не считая нужным вступать в беседу.
А если поговорить с ним на смеси латыни с тем варварским наречием, которому научил Ингульф?
– Сальве, сальве, – молодой человек улыбнулся, всем своим видом показывая, что ему на все сейчас наплевать – и на кораблик этот, и на ухмыляющегося Тибальда, и на цепь – на всё. Наплевать абсолютно! – Что ж ты меня к веслу-то приковал? Боишься, что сбегу?
Александр сплюнул в воду, он и не ждал ответа. Однако пират-торговец оказался любителем поболтать.
– Боюсь, – все с той же никак не сползающей ухмылкой кивнул Тибальд. – Я же тебя не знаю. А у меня, между прочим, каждый человек на счету – «Золотой Бык» уж такое судно, нежелательно его перегружать… как, впрочем, и недогружать.
– Понимаю – таран, – с усмешкой кивнул пленник. – При перегрузке – уйдет под воду, при недогрузе – бесполезно пробьет вражеский фальшборт.
Собеседник удивленно моргнул:
– А ты и в самом деле моряк, парень!
– Зачем мне тебя обманывать?
– Хорошо, хорошо, – Тибальд пригладил растрепавшиеся на ветру волосы – рокер хренов! – Посмотрим, как ты покажешь себя в бою…
– Да хорошо покажу, – звякнул цепью Саша. – Что я, сражаться не умею? Да получше многих.
– Ты, я смотрю, смелый парень, – задумчиво произнес торговец-пират. – Если еще и дружок твой таков…
– Таков! Еще и смелее, можно сказать – полный отморозок, на всю голову.
– Кто-кто?
– Храбрый, как черт! Кстати… а где он?
Тибальд усмехнулся:
– По левому борту. Отсыпается, как вот и ты. Спите, спите… сегодня к вечеру будет вам работенка!
Захохотав, варвар – нет! Не варвар! Просто – молодой бездельник-миллионер – повернулся и быстро зашагал к корме.
– Эй, эй, постой, – закричал ему вслед Саша. – Ты не мог бы перекинуть моего дружка на этот борт? А то и поболтать не с кем.
– Поболтаете еще, – на ходу отмахнулся Орестус. – Успеете.
Уже стало припекать поднявшееся почти в зенит солнышко, не такое жгучее, как летом, но все же, все же… Народ по-прежнему спал – этакие бездельники – все, кроме нескольких присматривающих за парусами вахтенных, а судно шло себе, как и шло, под парусами-акатиями, на корме трепетал какой-то непонятный вымпел с изображением золотой бычьей головы, над мачтами кричали белокрылые чайки. Значит, суша рядом… Впрочем, она в эти местах везде рядом. Не Африка, так Италия, Сицилия, Сардиния, какие-нибудь мелкие островки. Здесь вообще людные места, и средоточие морских трасс… Однако, ни одного кораблика на горизонте, ни одного дымка, даже самолеты – и те не летают. Не летают… Так, может, их и нет? Если возможно сжатие вселенной, то почему бы и не быть провалу во времени? Александр вовсе не был таким уж поклонником научной и ненаучной фантастики, так, кое-что читал, а больше смотрел в виде всяческих, хороших и не очень, фильмов. Некоторое представление о машине времени все же имел – опять же, чисто фантастическое. И сейчас, от нечего делать, принялся вспоминать, а как она, эта машина времени, выглядит? Первым на ум, конечно же, пришел странный, чем-то похожий на самогонный, аппарат на транзисторах, с разноцветными колбами и змеевиками из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию», на втором месте оказалось приснопамятное брутальное авто – изобретение сумасшедшего профессора в картине «Назад в будущее», на третьем – колдовское снадобье, отправившее в наши дни средневекового французского рыцаря в исполнении Жана Рено и его слугу-проходимца Жакуя. На четвертом месте… Дальше оказалось еще много чего из различных книг и фильмов, но все это было так, совсем ненаучно, если же приблизиться чуть ближе к науке, то тут Саше вспомнилось искривление пространства-времени вокруг или вблизи так называемых «черных дыр»… Черт побери!!! Судно!!!! То самое странное судно… научно-исследовательский корабль… и вырвавшийся из его антенны зеленый луч! И волны с десятиэтажный дом! А после… А после вот – рабство.
Судно!!! Быть может, именно в нем причина? Если допустить… вот просто так, пусть на несколько минут, допустить, что старик-антиквар месье Альфред Бади прав, то… то все становится вполне логичным. И древние города, и рабство, и вилла, и полное – полнейшее! – отсутствие каких-либо примет цивилизации – автомобилей, мобильников, рекламы… Господи… неужели правда?!
Если так, то месье Бади, он… он, наверное, мог бы кое-что объяснить… Хотя нет – если б мог, объяснил бы. Так он, Александр, и не спрашивал, наоборот, ухмылялся – не верил! Да кто ж в такое поверит, будучи в здравом уме и твердой памяти?! Провал во времени! Из двадцать первого века – в четыреста тридцать восьмой год.
Схватившись за голову, молодой человек немного посидел, стараясь ни о чем таком не думать… не получалось! Как-то вот само собой думалось… Почему ж раньше не думалось? Ведь вроде бы все было столь очевидно – особенно в Карфагене. И что? Почему верная мысль – допустим, что она верная – была с негодованием отброшена Сашей? Да потому что люди – все люди вообще – привыкли жить в плену собственных предрассудков, часто даже навязанных извне. Если что-то происходящее настолько невероятно, что не укладывается в голове, значит, его и быть не может! Как говорилось у Чехова – не может быть, потому что не может быть никогда. Да и сам Александр всегда был человеком недоверчивым, циничным, быть может, даже чересчур. Верить какому-то сумасшедшему старику? Да упаси, боже!
И все же старик, наверное прав… Господи… Четыреста тридцать восьмой год! Но ведь это может оказаться и неправдой. Может. Но, если мыслить логически, принимая во внимание окружающую среду, где никаких признаков двадцать первого века нет совершенно, то лучше подготовиться заранее… подготовиться к чему? К встрече с варварским миром? Так Саша с ним давно уже встретился и ничего, не умер. Вот только – опять в рабстве.
Четыреста тридцать восьмой год… кстати, интересно, откуда антиквар установил эту дату? Да, легче легкого – просто спросил у любого, сколько лет прошло от рождения Иисуса Христа. Кстати, вот и нужно спросить… хотя бы у соседа – крепкого светловолосого парня со смешными веснушками. Явно не африканец, скорее, какой-нибудь швед… германец – варвар! Что там в истории было-то в это время? Да, насколько Александр помнил, ничего хорошего! Откровенно говоря, Саша мало что из этой истории помнил, в школе сей период как-то плохо объясняли, довольно туманно, хорошо хоть к фильму, к съемкам, удалось кое-что почитать. Так, весьма поверхностно. В общем, все сейчас куда-то переселялись, в основном – германские племена: франки, готы, вандалы, лангобарды, бургунды, маркоманы всякие… Вандалы – асдинги и силинги – уже успели пожить в Испании, оставив о себе память в виде называний одной из провинций (Андлалусия – «Вандалузия»), и вот, вытесненные вестготами, подались в Африку. В римские, сомнительной управляемости из центра, провинции – Мавританию Цезарею, Нумидию, Африку. Не сами по себе подались, а по приглашению римского наместника Африки Бонифация, надеявшегося с помощью новых федератов справиться с пиратами. Вот и позвал вандалов, аланов, свевов… Пустил лисиц в курятник! Впрочем, не позвал бы – так сами пришли б. И так-то захватили Гиппон Регий – кстати, родной город знаменитого раннехристианского философа Августина Блаженного, сочинения которого «О Граде Божьем и Граде земном» Александр как-то почитывал еще в юности, намереваясь куда-нибудь поступить. Кроме Гиппона и многих других городов, вандалы не добрались только, пожалуй, до столицы провинции – Карфагена. Вандалы… уже не просто сами по себе вандалы, имелось уже и королевство, и честно – куда денешься? – признанный римским императором Валентинианом король – тот самый Гейзерих, роль которого играл липовый гомосексуалист-суперзвезда Лешенька Стрепов и иногда подменявший его Сашка. Такой вот расклад получается. Вандалы и все прочие без конца пиратствовали, грабя не столько купеческие суда – таковых становилось все меньше, кому же охота подвергаться совсем уж неразумному риску? – сколько прибрежные города и селения. Прибрежные – по всем берегам Средиземного моря. Балеарские острова, Сардиния, Корсика буквально на глазах превращались в пиратские базы, одиночные корабли сбивали в волчьи стаи морские разбойничьи вожди – хевдинги, из которых король Гейзерих, вне всяких сомнений, являлся самым крутым паханом. Ему б еще Карфаген захватить – военно-морскую базу – и прибрать к рукам тамошний флот… Круче никого бы и не было! Правда, имелись еще ромеи – Восточно-Римская империя, Византия. Эти пока крысятничали по мелочи, занятые внутренними проблемами – всякими там народными восстаниями, наглыми поселениями славян и прочим. Звезда Византии по-настоящему вспыхнет лет через сто – при Юстиниане. Да… Рим скоро падет. Всё! Конец эпохи. Правда, и сейчас столица Западной Римской империи вовсе не Рим, а Равенна.
Да уж… Александр передернул плечами – угораздило же попасть в такое неуютное время! Господи… Вот опять! Да ведь быть такого не может… Потому что не может быть никогда? А вдруг – может? Ведь, если поразмыслить, сопоставить факты – именно так все и выходит. Чего ж раньше не размышлял? А некогда было. То одно, то другое – то рабство, то девчонки, то кухня, – когда уж тут с мыслями-то собраться?
Сашка вдруг вздрогнул, заметив устремленный на него взгляд – это проснулся сосед, веснушчатый парень со светло-рыжими космами и редковатой бородкой.
– Сальве! – звякнув цепью, вежливо поздоровался пленник. – Не скажешь, когда тут выдают вино? Забыл вот спросить у Тибальда.
– Вино? – парень нагнулся и, пошарив рукой под низенькой корабельной скамьей – банкой, – извлек оттуда початый кувшин, заткнутый тряпичной пробкой. Вытащив тряпку, протянул кувшин Александру: – На! Только все не пей – оставь мне немного.
– Ну, конечно.
Вино оказалось не очень-то хорошим, к тому же еще и теплым, да и по вкусу сильно смахивало на уксус, но тем не менее уж все лучше, чем ничего.
Сделав пару долгих глотков, Саша поблагодарил и вернул кувшин хозяину, припавшему к сосуду с ничуть не меньшей жаждой, чем – вот только что – пленник.
– Ты, я вижу, из новеньких? – снова протягивая кувшин, парень кивнул на цепь. – Это ничего, проявишь себя – снимут. Мы многих местных так набирали – и ничего. Парочка, конечно, сбежала, зато остальные и назад домой не хотят. К чему дрожать перед поганой имперской властью, когда тут – свобода?!
– Ага, свобода, как же, – саркастически хмыкнул молодой человек. – Это с цепями-то?
– Ну, ты это… подожди чуток, – незнакомец обиженно хмыкнул. – Не все сразу. Вина будешь еще?
– Так кончилось же!
– Сейчас еще спросим! – парень повернулся и хлопнул рукой по плечу храпящего соседа. – Эй, Видибальд! Видибальд! Да проснись же… Да-а… чувствую, никак нам его не разбудить. Придется ждать до обеда.
– А когда обед? – заинтересованно спросил Саша.
Варвар посмотрел на небо:
– Скоро.
Потом немного подумал и представился:
– Меня Эрлоином зовут.
– Очень приятно. Александр.
– Ты гот или римлялин?
– Ни то ни другое. Русский. Склавин – слыхал о таких?
– Слыхал… О русах тоже слыхал.
– А ты сам-то кто? И все вы?
– Я – алан, но есть среди нас и вандалы, и готы, и римляне, и египтяне. Вообще – кого только нет.
– Понятно, – хмыкнул в усы пленник. – Полный пиратский интернационал.
– Что-что?
– Ничего. Говорю – это хорошо, что нас так много.
– Увы, не так много, как хотелось бы, – Эрлоин усмехнулся. – Приходится даже пополнять свои ряды и таким способом… – он снова кивнул на цепь.
Вскоре принесли еду – вареные овощи с рыбой, очень даже неплохой, и снова дали вина, на этот раз разбавленного. Народ вокруг проснулся, ожил – кто-то ругался, кто-то перекидывался шуточками, а кое-кто – остервенело точил меч. По узкой палубе сновали матросы, один из молодых воинов забрался на мачту, уселся на рее, свесив вниз босые ноги, и, приложив руку ко лбу, зорко всматривался вдаль. Складывалось впечатление, будто Тибальд и его люди к чему-то готовились, чего-то ждали.
Чего-то? Все сомнения пленника рассеялись при виде паруса, показавшегося в синеватой дымке неба и волн у самого горизонта, далеко к югу. Сидевший на мачте парень что-то громко закричал. Кормщик навалился на румпель, поворачивая тяжелое рулевое весло, одновременно с ним моряки взялись за шкоты, перехватывая косым парусом ветер – прямой, теперь больше мешающий, был тут же спущен и вместе с мачтой уложен вдоль левого борта. Пираты проделали этот маневр настолько умело и ловко, что, быстро поменяв направление, судно вовсе не потеряло скорости, только шло теперь фордевинд, впритирку к ветру.
Изумрудно-голубые волны вырастали прямо на глазах, и «Золотой Бык» взбирался на них, словно на пологие холмы, и, зарываясь тараном в белые шипучие брызги, стремительно скользил вниз, в пучину, чтобы через несколько секунд снова взмыть в гору. Гребцы еще так и не брались за весла, но были уже наготове, а Саша вдруг ощутил неизвестно откуда идущую радость – настолько захватывающим было это ощущение: море, волны, парусное судно… Бриг «Товарищ», конечно, был в разы больше… но все-таки…
Чужие паруса между тем быстро приближались, вот уже можно стало рассмотреть и корабль – вместительный торговый керкур, отдаленно напоминавший будущие двухмачтовые каракки или каравеллы, только что корма не была такой же высокой. Присмотревшись, Александр заметил еще и третью мачту, на самом носу, круто наклоненная, она несла еще один квадратный парус. На более поздних годах он назывался бы – блинд, а вот как здесь? Хотя – какая разница? И все же, было бы интересно узнать, так, чисто из любопытства.
Да – керкур, – насколько помнил Саша, именно так именовалось данное судно, пригодное и для торговли, и для дальних экспедиций. Две палубы, просторные трюмы, каюты для вип-персон на корме. Очень даже неплохой корабль, этакий морской аристократ… а галея «Золотой Бык» – крадущийся к добыче волк, больше было не с чем сравнить. Вот так и крались – быстро, незаметно, словно бы вжимаясь килем в упругие спины волн.
На купеческом судне, наконец, заметили преследователей, видно было, как по палубе забегали смешные маленькие фигурки.
– Никуда они от нас не денутся! – крикнул сидевший позади Эрлоин. – Им не взять круто к ветру, а весла… далеко ли они уйдут на веслах? Этакая-то пузатая громадина?
– Так у них есть и весла? – обернувшись, спросил молодой человек. Спросил просто так, лишь бы поддержать разговор в надежде вызнать еще немало интересного.
– Конечно, есть, – тряхнув рыжей шевелюрой, презрительно расхохотался парень. – Римляне имеют такую привычку – таскать с собой весла повсюду – мало ли, сгодятся. А вот сейчас не сгодятся! Никак! Клянусь древними богами, тебе несказанно повезло, новичок, – чувствую, добыча сегодня будет богатой! Давно уже не попадалось такого. Вот это корабль!
– На нем должно быть немало охраны, – охолонул собеседника пленник. Или… уже не пленник? Матрос?
– Немало. Но мы же сильнее! И бьемся, как волки! Одинокое судно… даже такое большое, как это – наша добыча!
Одинокое… Александр непроизвольно поджал губы. С чего бы это одинокому судну так спокойно фланировать в кишмя кишащих пиратами водах? Без всякого конвоя… просто так. Бери – не хочу! Бесплатный сыр…
– Что ты говоришь, друже?
– Говорю, бесплатный сыр только в мышеловках бывает!
– Хм… что-то я не возьму в толк – а при чем тут сыр?
Да-а… Сашка покачал головой: тяжелый случай.
– Вообще-то я сыр люблю…
– Я тоже, дружище Эрлоин. Мировой закусон, особенно – под красненькое.
На носу судна возник Тибальд. В развевающемся за спиною красном плаще, в чешуйчатых – лорика скуамата – доспехах, в сверкающем округлом шлеме с широким наносником, он напоминал сейчас какого-нибудь варяжского ярла.
Часть воинов с мечами и копьями, в таких же доспехах, столпились за хевдингом, часть – с луками, дротиками и абордажными крючьями – укрылась за вывешенными по бортам щитами. Подскакивая на волнах, словно дрожа от нетерпения, «Золотой Бык» стремительно приближался к жертве.
Вот Тибальд вытащил из ножен меч, обернулся:
– Спустить парус… Весла на воду!
И тотчас же помощник кормщика ударил коротким мечом о звеняще-медный диск, задавая темп гребле.
Саша поначалу замешкался – и тут же получил валиком заднего весла в спину – а не зевай! Быстро поднялся, ухватил весло за специальную скобу… погрузил в воду одновременно, вместе со всеми… Не особенно-то и сложно, греб ведь когда-то на шлюпках, призовые места занимал… Уфф!!! Только вот брызги…
Брызги… И волны! И парусный корабль! И снова – щемящая радость!
– Пригнись!!!
Эта команда напрямую касалась гребцов – с керкура полетели стрелы. Вообще-то, попасть с качающейся палубы в другой корабль достаточно сложно, но… исполняя команду хевдинга, гребцы разом пригнулись… Следующего выстрела не последовало – «Золотой бык» содрогнулся всем корпусом, врезавшись тяжелым тараном в борт торгового судна. Послышался противный треск, и подняв голову, Саша увидел, как Тибальд и последовавшие за ним воины тучей хлынули на керкур.
И в устах их, устах разбойников и пенителей моря, звучали не христианские молитвы, а имена древних жестоких богов!
– Донар! Водан! Тюр!
С этим кличем разбойники ворвались на палубу несчастного корабля, сокрушая на своем пути все и всех! Стоны раненых, звон мечей и свистящий в ослабевших снастях ветер слились в тупую симфонию боя.
Пленник скосил глаза – эх! Эрлоин уж точно – так и рвался в битву! Даже вытащил из-за пояса нож! Однако никуда не лез, как и все прочие гребцы… видать, они должны были еще понадобиться, и, зная это, сейчас спокойно – в разной степени спокойно – сидели, смотрели, держа наготове весла…
На керкуре что-то запылало – с кормы вдруг повалил густой черный дым. А сеча все не прекращалась, но видно уже было – нападавшие теснят купцов и команду, сбрасывая в воду убитых и раненых. Вот уже кто-то принялся рубить мачту устрашающих размеров секирой… Удар! Удар! Удар! Ну, дровосек – что тут скажешь?
Хевдинг Тибальд появился внезапно – перепрыгнул на ют «Золотого Быка» с лицом, черным от копоти и сажи.
– Весла назад!
Тут же зазвенел диск.
Вспенившие волны лопасти весел, подняв буруны, резко бросили судно обратно.
– Разворот! Левый борт – табань!
Развернулись лихо, так никакой шлюпке не удастся.
– Поднять мачты! Паруса на рей!
Это уже распоряжался кормчий – высоченный дядька с худым смуглым лицом и недобрым взглядом – Тибальд был занят другим: давал указания вернувшимся воинам.
Вернулись, впрочем, не все… И почему вернулись? Ведь вроде бы победа уже была так близка!
Не переставая грести, Александр обернулся – на корме керкура вовсе не было видно никакого пламени. Но дым? Откуда тогда дым? Густой, черный… Откуда? Неправильный вопрос, правильный – зачем? А затем, чтоб подать кому-то условный знак… Кому-то? А вон они – чужие серые паруса! Их вполне можно было уже разглядеть… шесть вражеских кораблей, преследующих судно Тибальда. Так вот почему хевдинг вернул своих людей с керкура! Вовремя заметил опасность, просек тему…
Уйдем? Вообще-то «Золотой Бык» – ходкое судно. Но таран наверняка поврежден от удара. Да и пока поднимали мачты и паруса, ловили ветер… потеряли время. Такое драгоценное время.
Задающий темп гребле диск звучал все чаще, вот уже и паруса наполнились ветром, судно сразу пошло ощутимо быстрее, настолько быстро, что теперь гребцы стали мешать, и была получена команда сушить весла. Что Сашка с большим удовольствием и выполнил. Запыхался с непривычки. Впрочем, не один он – с Эрлоина пот тоже лил ручьями… или то была соленая морская водица?
– Паруса долой!
Что за нелепость? Что, Орестус Тибальд сошел с ума и хочет принять бой с преследователями?
Так и есть – хочет! Только не с преследователями – впереди показался скалистый остров или мыс, из-за которого, словно почуявшие добычу гиены, выскочили еще три узких приземистых судна, чисто гребных или тоже с опущенными мачтами.
– Хильперик, мхх, – гнусно выругался Тибальд. – Это все его штучки. Нам от них не уйти… К бою! Лучники – на борта. Гребцы – бросить весла.
Вражеские суда уже зажали «Золотой Бык» в клещи – так, что не вырвешься. Да-а… Александр усмехнулся: этот лихой пират оказался заложником собственной самонадеянности и, можно даже сказать, глупости – ну, надо же, польстился на одинокое судно. Показали детинушке игрушку, он и рад лоб расшибить! И что ж теперь – погибать по его милости? А, похоже, не было иного выхода!
Черт… Сашка снова поймал себя на том, что рассуждает сейчас в русле того, о чем говорил антиквар. Четыреста тридцать восьмой год! Пираты… А эти, видать, конкуренты. Другая банда. И, похоже, они не горят желанием договориться.
Пленник повернул голову:
– Что это за суда, Эрлоин?
– Хильперик, – коротко пояснил алан. – Флот Бонифация.
– Ого? – Александр тут же выказал знакомство с местными реалиями. – Что, наместник все ж таки решился показать зубы?
– Наместник – одно… Хильперик… О, этот хитрый черт пестует флот для себя! Говорят, он сильно поссорился с Гейзерихом, королем вандалов. Говорят… но я не верю! Впрочем, что те, что другие – наши враги. Здесь все враги.
– Да-да, вот именно!
Бросив весло, Эрлоин взобрался на палубу и оглянулся:
– Ну? Что ты тянешь?
– Цепь!
– Цепь? Хевдинг! Хевдинг!
Александр скривился, все понятно – никак нельзя освобождать пленника без санкции отца-командира. Даже вот в таких экстремальных условиях.
– Тибальд!
Немного покричав, Эрлоин умчался выполнять приказ какого-то хмурого бородача в серебристом шлеме – десятника или как он там у них назывался. Тибальд тоже был занят подготовкой обороны – расставлял метателей дротиков и лучников, все были заняты своим делом, и до пленника не оказалось дела никому. Погибнет – и черт с ним. А погибнуть – раз плюнуть! Не достанет вражеская стрела, так срубит голову меч – просто так, походя – а не это, так вполне можно пойти ко дну вместе с тонущим судном. Или сгореть в пламени пожарища, если конкуренты решат поджечь «Золотой Бык». В общем, хрен редьки не слаще… Четыреста тридцать восьмой год – что поделать?
Между тем вражеские корабли сошлись, сдавили корпус судна Тибальда, один – третий – ударил тараном. А позади поспешали еще шесть галей.
На этот раз военное счастье изменило Тибальду. Теперь он уже не атаковал – защищался, а враги наседали, врываясь на обреченную галею со всех сторон. На носу уже кипела схватка, звенели мечи, раненые и убитые падали в воду, поднимая пенные брызги. Несколько вражеских воинов в коротких туниках перепрыгнули на постис – брус, к которому крепились уключины, им навстречу полетели стрелы, трое со стоном упали в воду, но их сотоварищи все прибывали, прибывали…
Навстречу им – сюда же, к постису, к банкам гребцов и сложенным веслам, вылетел, кипя злобой и ненавистью здоровяк Видибальд – косматый детина с огромной двойной секирой в руках. На первый взгляд – не очень-то удобная штука, того и смотри, чтоб не зацепить самого себе, однако в умелых руках – оружие страшной силы. Что и демонстрировал сейчас Видибальд, с воем круша врагов направо и налево:
– У-у-у-у!!! Хэк! Хэк! Да проклянет вас Донар и Святая Дева!
Поначалу все происходившее казалось для впавшего в некий ступор Саши каким-то кошмарным сном, чем-то ненастоящим, вроде тех же киносъемок. Вот так же весело звенели мечи, кричали и ругались актеры, каскадеры прыгали с корабля на корабль, некоторые из них, не долетая, с восторгом падали в море. И как славно лилась бутафорская кровь! Живенькими такими брызгами.
Александр невольно поискал глазами камеру – может быть, она установлена на каком-нибудь катере, его сейчас не видно… или, нет – конечно же, на этом вот скалистом островке, у которого, собственно, и разворачивалось морское сражение.
Ввухх!!!
В очередной раз махнув секирой, Видибальд смахнул с плеч голову опасно приблизившегося врага – молодого светловолосого парня в старых римских доспехах. Это случилось совсем рядом с пленником. Алые горячие капли окропили его лицо, а голова, удивленно улыбающаяся голова, упав на соседнюю банку, подпрыгнула, словно мячик, и, перевернувшись, устремив мертвеющий взгляд на застывшего в ужасе Сашу.
Обезглавленное тело, по инерции пробежав метра три, с шумом свалилось в воду. А сеча продолжалась, никто и внимания не обратил на этот ничем не примечательный эпизод – ну, срубили голову и срубили, – ловкач этот Видибальд, ничего не скажешь, видно, ворожат ему древние боги.
Александр медленно вытер с лица кровь. Чужую кровь. Кровь человека, которому срубили голову вот только что, прямо на глазах.
Еще пара вражеских воинов с длинными однолезвийными мечами-ножами – скрамасаксами – перепрыгнула на «Золотой Бык». Один из них оказался совсем рядом с Сашей, ухмыльнулся, взмахнув мечом…
Молодой человек дернулся, уклонился и, резко нагнувшись, дернул врага за ноги, выбрасывая его за борт. Туда тебе и дорога, собака!
Так-то оно так… Но вот тут их было слишком много, врагов, и Видибальд, похоже, утомился уже махать своей грозной секирой, а кто-то из своих – кажется, Эрлоин – уже лежал, перевалившись через борт, и руки его недвижно свисали в воду.
Вот еще один вражина решил достать Александра копьем. Просто так, чтоб не путался под ногами. Первый раз промахнулся, и, обозленно занес копье снова – в серых, чуть прищуренных глазах варвара Александр вдруг увидел свою близкую смерть. Увидел и закричал:
– Цепь! Видибальд! Цепь!
Видибальд оглянулся вовремя, не тратя лишнего времени, метнул секиру и тут же выхватил из ножен меч, отбиваясь от наседавших врагов.
С перебитой башкой копьеносец повалился на Сашу, разбрызгивая вокруг мозги пополам с белыми осколками черепа и кровью. Что и говорить, секира – оружие мощное! И шлем не помог – развалился надвое.
Цепь! Господи… Цепь!
– Рус, ты жив?
С секирой – на этот раз одинарной – в руке прыгнул на постис рыжеватый воин с непокрытой окровавленной головой. Эрлоин! Значит, тот, убитый… это был не он.
– А ну-ка!
Просвистев в воздухе, блестящее лезвие секиры с силой ткнулось в скамью, разрубая цепь.
Ну, наконец-то! Освобожденный пленник обрадованно потер руки, оглянулся… вот тот, валяющийся шагах в пяти, меч очень даже подойдет.
Меч оказался как раз по руке – почти что без перекрестья и с маленькой гардой – типичная римская спата, что ж, можно было действовать и таким… тем более что нападавшие не оставляли времени для долгих раздумий.
Перед Сашей очутились вдруг сразу двое – здоровые молодые воины, один – так вообще безусый, еще совсем мальчишка. Убрать кожаные, с нашитыми бляшками, панцири и плащи – так получатся совсем обычные парни, этакие хиппи.
«Хиппи» напали сразу, вдвоем – один действовал мечом, второй – тот, что помоложе – коротким копьем или дротиком.
Оп! Молоденький едва не поразил Александра в бок! А второй взмахнул мечом, целя в шею… или даже в грудь – Саша-то был голый по пояс, безо всяких доспехов.
Еще удар! Кровавая царапина пересекла грудь пленника.
Ах, вы так?!
Молодой человек быстро парировал следующий удар врага, и сам перешел в контратаку, подбадривая себя подслушанными у варваров криками:
– До-нар! Во-дан! Пал-лучи, фашист, гранату!
Удар! Удар! Удар! От встретившихся с жутким скрежетом клинков полетели искры. Отбив! Еще удар… А теперь – уколоть, конец лезвия – острый.
Резко выбросив руку вперед, Александр поразил противника в ногу чуть выше колена!
Пусть пока так…
Черт!!!
Никак нельзя было забывать о том, что с копьем.
Саша едва успел уклониться от направленного прямо в грудь острия. Уклонился и, пользуясь тем, что меченосец несколько поумерил свой пыл, перехватил свободной рукой копье, дернул… и, подставив клинок, просто насадил молодого на меч, словно шашлык. Ударил в пах, никак не защищенный коротким панцирем… Парнишка сразу сделался бледным, выкатил глаза и, захватав ртом воздух, выпустил копье…
Без всяких особых сантиментов – не до того – Александр просто сбросил его ногой в море. И, высвободив меч, отбил летящий удар. Второй, недобитый, все еще злобствовал… Господи! Да тут вообще вражин был слишком много!
Взмахнув окровавленным мечом, молодой человек бросился на палубу, туда, к правому борту, быть может, удастся спасти Ингульфа. Небось, сидит сейчас на цепи, бедолага…
Вокруг ширилась сеча – мелькали мечи, секиры и копья, свистели стрелы и дротики, и раненые, стеная, падали под ноги дерущихся или вообще летели в воду. Звон. Крики. Проклятия.
Наперерез Саше вдруг ринулся молодой воин с дротиком, растрепанный, голый по пояс… Александр взмахнул мечом… и едва успел убрать лезвие.
– Ингульф! Ты?
– Рус?! Дружище!
– Ты свободен?!
– Как и ты… Повсюду враги, Александр. Так умрем же с честью!
– Умрем? А не рановато-ли?
Вообще-то, при других обстоятельствах Саша бы хорошенько подумал – стоило ли ввязываться в драку на стороне заведомо проигрывавших пиратов. В конце концов, тот же Орестус Тибальд ему не сват и не брат, да и на друга тоже вряд ли тянул. Так какая разница, за кого биться – за Тибальда или за этого… как его? Хильперика?
Лучше, конечно, вообще – ни за кого, но это, похоже, сейчас никак бы не прокатило. Впрочем…
Отбив вражеский наскок, Саша уперся спиной к мачте, чувствуя рядом с собой горячий локоть Ингульфа. Этот парень собирался стоять насмерть, оп! Вот ударил копьем… вражина упал, зажимая окровавленную шею.
Умереть с честью… Наверное, это тоже выход. Но… Умирать нам рановато, есть у нас еще дома дела!
Мачта! Ее так и не успели убрать перед боем.
Александр повернул голову:
– А ну-ка, Ингульф, давай-ка наверх. Осмотримся.
– Наверх? Но…
Еще двое вражин, потрясая секирами, бежали прямо на двух приятелей.
– Лезь! А я уж как-нибудь с ним справлюсь.
– Мххх!!! – с рычанием метнув копье, подросток ловко полез на мачту.
Молодец! Не спрашивал – зачем, – просто подчинился старшему другу. Доверяет. Ну, хоть кто-то…
Брошенное парнем копье неожиданно для Саши сослужило очень даже хорошую службу, воткнувшись в круглый вражеский щит – красный, с медными, позеленевшими от воды накладками и массивным умбоном.
Вражина замешкался, вытянул руку, пытаясь перерубить древко… Тут-то Саша его достал – прямиком в шею!
Попал в артерию – фонтаном хлынула кровь… не вызывавшая уже совершенно никаких эмоций. Ну, кровь… Тут везде кровь. Вся палуба – скользкая.
Со вторым врагом тоже повезло – тот поскользнулся на чьих-то сизых кишках, лопнувших с мерзким хлюпающим звуком. Сразу запахло дерьмом, а растянувшегося на палубе неудачника походя пришиб палицей пробегавший мимо Тибальд.
Еще один вражеский отряд прорвался с левого борта – и побоище вспыхнуло с новой силой.
– Да уж, мы чужие на этом празднике жизни! – поплевав на руки, Саша задумался – куда бы пристроить меч, вдруг да еще сгодится?
Наклонился, снял с валяющегося рядом трупа – похоже, того самого, чьи были кишки – пояс.
Очень хорошо! Как раз впору пришелся. Молодой человек приосанился:
– Ну, ты, Сашка и мародер!
Сунул за пояс меч, снова поплевал на руки и, оглянувшись по сторонам, быстро полез на мачту. Что неожиданно для него оказалось не таким уж и трудным делом – на мачте были устроены специальные выемки, чтоб, в случае необходимости, легче было бы подниматься вахтенному или впередсмотрящему.
Через пару секунд молодой человек уже сидел на небольшом насесте – не очень удобно, и, честно говоря, тесновато вдвоем, но… хотя бы можно было осмотреться.
Хорошо было видно, как бьющиеся, словно львы, люди Тибальда теснят врагов с корабля. Сам хевдинг в красном плаще умело орудовал дубинкой, время от времени останавливаясь и отдавая какие-то распоряжения лучникам – те осыпали пытавшихся перебраться на «Золотой Бык» вражин градом стрел. Выходит, еще имелись запасы. Да и вообще, если бы не те шесть, уже подходивших, судов, военное счастье бы непременно склонилось на сторону Тибальда… если бы не эти шесть кораблей!
А они быстро приближались, пожалуй, даже слишком быстро… Сколько времени прошло с момента освобождения Саши? Минут семь… вряд ли больше. А казалось, что – целая жизнь.
Нет, если бы не эти суда, у пиратов Орестуса Тибальда, конечно же, был бы хороший шанс.
Ветер… Ишь, как дует, даже холодно стало!
Александр поднял глаза, с тревогой посмотрев на бегущие по небу тучи. Ну, вот – еще только бури и не хватало!
– Кормщик, похоже, убит, – кивнув вниз, громко промолвил Ингульф. Громко – чтобы перекричать усиливавшийся на глазах ветер.
А он нес все корабли прямо на скалы!
Между Сциллой и Харибдой – кажется, так?
– Ингульф, ты про Одиссея слышал?
– Про хитрого грека? – юноша рассмеялся. – Слышал. А при чем тут он?
– Да так… ситуация уж больно похожа. Такая же поганая. И все же…
Всмотревшись в приближающийся берег, в черные, окруженные грязно-белыми бурунами скалы, Саша вдруг заметил сразу за скалами бухточку, вполне даже тихую и спокойную.
Ну, бухточка… и что? Нет… это просто безумие! И на хорошей моторной яхте – вряд ли пройдешь, а уж на этой посудине… Хотя «Золотой Бык» – доброе верткое судно. А треугольный акатий хорошо ловит ветер.
Вот если его – на переднюю мачту! Просто взять рей и перетащить…
Молодой человек опустил глаза вниз, на палубу. Ха!!!
– А ведь наша взяла! – довольно расхохотался Ингульф. – Нет, ну, ты взгляни только, друже, на этих трусов!
Он кивнул на вражеские корабли, отошедшие в сторону. Нет, вражины вовсе не были трусами – они просто были расчетливы, и сейчас, пользуясь случаем, просто дожидались подмоги. А зачем зря переть на рожон?
Воинской удаче Орестуса Тибальда осталось доживать последние минуты. И это, похоже, понимали все, но сдаваться отнюдь не собирались, а собирались умереть. Умереть весело, со славой и честью!
Многие – тот же здоровяк Видибальд, или Эрлоин, еще какие-то молодые парни – понимая это, шутили, смеялись, всем своим видом выказывая презрение врагам и неминуемой гибели. Нет, молодцы – просто здорово держатся! Эту бы энергию – да в мирных целях.
– Вниз!
Александр, а следом за ним и Ингульф быстро спустились на палубу и бросились на ют, к Тибальду.
– А, вы еще живы? – удивился тот. И тут же добродушная улыбка высветлила на миг его жестокое, с окровавленной бородою, лицо. – Я видел, как вы оба сражались! Слава!
– Слава!!! – потрясая оружием, хором откликнулись остальные пираты.
– Рад, что в вас не ошибся, – ухмыльнулся хевдинг. – Все, что вам теперь осталось – умереть с честью.
– У нас, русских, говорят – на миру и смерть красна, – не преминул заметить Саша. – Только, может, нам не стоит так торопиться на тот свет? Может, пожить еще, на горе врагам?
– На горе врагам! – громыхнув секирой, с хохотом повторил Видибальд. – Клянусь Донаром, хорошо сказано!
– Плохой ты христианин, раз клянешься языческими богами, – Орестус Тибальд издевательски покачал головой.
Чем вызвал еще один приступ хохота у детинушки Видибальда.
– А я и не говорю – что хороший. Так, молюсь время от времени Иисусу и всем святым… но ведь и старых богов забывать – не дело!
– Верно сказано! – одобрительно кивнул Эрлоин.
Тибальд отмахнулся:
– Не время для споров. Кажется, ты что-то хотел сказать, Рус?
– Остров! – Александр показал на скалы. – Ветер. Лагуна. Мы можем проскочить под парусом.
– Можем? – предводитель пиратов задумчиво закусил губу. – А ведь и правда – есть смысл попытаться. Что мы теряем? Лишь глупую гибель. Но… наш бедолага кормщик…
– Я много ходил под парусами, – усмехнулся молодой человек. – Просто доверься мне, вождь!
– Командуй! – Тибальд тут же принял решение и, повернувшись к своим, объявил: – Слушать его, как меня.
– Акатий на переднюю мачту! – быстро распорядился Александр. – Поднять… Воины – на корму. Все! Я сказал – все! Нужно максимально облегчить нос. Таран снимается?
– Нет.
– Жаль… Ладно. Пятеро самых дюжих… Тебя тоже касается, Видибальд… На левый шкот. Пятеро – на правый.
– На что?
– Держите вот эти веревки. Будете управлять парусом по моей команде. Ингульф – быстро на ют!
– Куда?
– На нос, черт побери! Увидишь камни – подашь знак рукой. Вы все… Я тоже буду подавать знаки. Если подниму вверх левую руку – тащите левый шкот… ну, вот эту веревку… Если правую – правый. Хевдинг! Кто-нибудь управится с рулевым веслом?
– Я сам встану!
– Ну, тогда… – Александр улыбнулся. – Как вы там говорите? Да поможет нам Донар и Святая Дева Мария!
Он быстро взобрался на мачту и, усевшись на рее, махнул руками – пираты дружно отпустили шкоты, парус хлопнул, затрепетал и вот поймал ветер, раздулся, потащив за собой судно все быстрее и быстрее!
Враги недоумевали. Некоторые корабли разворачивались, естественно, на веслах, никто не поднимал паруса – на море уже начинался самый настоящий шторм. Крутоспинные волны разбрасывали суденышки, словно детские игрушки…
А вот не подставляйте волне борта!
«Золотой Бык» вот не подставлял – и мчался на скалы, словно пущенный под откос курьерский поезд!
Скалы стремительно приближались, острые, словно зубы сказочного дракона. В снастях свистел ветер, еще больше усилившийся, и едва не срывавший Александра с мачты. Огромные волны угрожающе выгибали свои покатые спины, в любую секунду грозя разбить корабль о скалы.
А между ним был, был проход! Кипел, исходил брызгами, и можно было пройти, успеть, прыгнуть на гребень волны… Только б не промахнуться.
Стоявший на носу Ингульф, вынырнув из тучи брызг, поднял левую руку – камни! Сашка на мачте повторил его жест – пираты послушно натянули шкот, и судно пошло вправо, благополучно минуя опасность… Теперь правую руку – вверх! Резко вскинуть… как в нацистском приветствии, только выше.
Вот она, волна – успеть… успеть… Ну! Дуй же, дуй, ветер!
Лишь бы не треснула мачта…
Александр вздрогнул, услыхав треск… Нет, трещала не мачта – корпус судна. Видать, зацепил-таки камень… Но волна, огромная, шипящая и злая, вынесла на своей спине «Золотой бык», буквально втянула в лагуну…
И сразу стало тихо. Спокойно. Лишь крупная рябь раскачивала кораблик да где-то высоко, в скалах, яростно свистел ветер.
Саша соскользнул с мачты на палубу:
– Парус долой! Все – на весла.
И, устало опустившись на мокрые от крови доски, грустно опустил голову.
Четыреста тридцать восьмой год. Похоже, это и в самом деле оказалось правдой!