Глава 5
Петербургские новости
Ноябрь, и все покрыто снегом. Сергей поехал осматривать земли, перешедшие в его собственность через банк. Кроме Михаила его сопровождал Николай Кочеряко и приказчик из «команды» Тимофея. Николай был нужен как спарринг-партнер и опытный путешественник. Приказчик Семен был ответственным за новые земли. Осмотренные маленькие фабрики ничего не подсказали, кроме одного: нужны паровые машины. Будет паровая машина с приводом на станки – будут и станки модифицироваться. Никаких идей усовершенствования ткацких и канатных производств нет. В ХХ веке Сергей не сталкивался с таким производством.
В первых числах декабря остановился в имении обретенного дяди Афанасия Сергеевича Алексеева. Имение досталось как приданое за женой, приятной хохотушкой Анастасией Борисовной. Сергей решил передохнуть перед дорогой в Тамбов. Заодно отправить Михаила в церковь подучить Закон Божий. Если прочим наукам он мог учить второклассника сам, то церковные вопросы были вне его компетенции и знаний. Сергей решил передать Михаилу все свои знания. Для этого требуется базовое образование, то есть Михаил должен окончить гимназию и технический вуз.
Вместе с тем Сергей начал готовить для своих детей завещание. Не в смысле кому сколько денег, нет. Он начал составлять историю наоборот, ступени развития науки и техники. Послание потомкам должно быть очень подробным и внятным. Нельзя ничего упустить. Отсюда и решение сразу взяться за составление завещания. Постепенно, день за днем, год за годом. В спешке больше пропустишь, чем напишешь.
Из пятерых детей Афанасия Сергеевича и Анастасии Борисовны в имении жили только двое младших сыновей. Двадцатидвухлетний Павел и девятнадцатилетний Юрий. Павел не хотел идти на государственную службу, а Юрию еще было рано. В России призывной возраст двадцать один год не будет изменяться до Хрущева. Вечерами собирались вместе на неторопливые беседы. Главным рассказчиком всегда был Сергей. Вот в один из таких вечеров прибыл казак с пакетом. Пакет из канцелярии Берг-коллегии железных и рудных дел. Сергею предписывалось быть в Петербурге после Рождества.
– Что случилось, Сергей? От кого пакет? – спросил Афанасий Сергеевич.
– В Петербург вызывают. – Он протянул бумагу.
Афанасий Сергеевич внимательно прочитал письмо и протянул его жене. Двоюродные братья подошли к матери.
– Зачем ты нужен Берг-коллегии железных и рудных дел? Или на службу просился?
– На службу я не хочу, у меня здесь головной боли достаточно. Послушай, Павел, а не поможешь ли мне с моими имениями под Тамбовом?
– И чем я могу тебе помочь?
– У меня там много земли, конный завод, и в деревнях более двух тысяч душ, усадьба летом будет готова. Барин нужен, за порядком следить.
– Без барина крестьяне управляющего не очень слушают, – вставила Анастасия Борисовна.
– У меня времени совсем нет смотреть за землями, за заводами смотреть еле успеваю.
– Ты прав, Сергей, – вступил в разговор Афанасий Сергеевич, – без барского надзора земли оставлять нельзя, как крещенские морозы пройдут, так Павел и поедет.
– Усадьба летом будет готова.
– Жить пока будет у твоей бабушки Алевтины Мефодиевны.
Утром Сергей начал собираться в дорогу.
– Тебе некуда торопиться, за две недели спокойно доедешь, – сказал Афанасий Сергеевич.
– Мне в Тулу заехать за бумагами надо.
Никто не обратил должного внимания на строки об Академии наук. Ему надлежало делать доклад в академии. Помня лекции в Московском университете, он хотел взять все свои бумаги. Решил взять с собой и логарифмическую линейку. Для сясьской верфи необходимо привезти чертежи и модели кораблей. Настало время поговорить с корабелами профессионально.
Рождество встретили в Великом Новгороде. Для Сергея все праздники были просто датами. За годы морской жизни привык относиться к праздникам равнодушно. В море не празднуют, а служат, или работают. Но обижать Николая и Михаила незачем. Утром двадцать девятого декабря пришел в канцелярию Берг-коллегии железных и рудных дел. Канцелярский работник спросил, где господин Алексеев остановился, и сделал отметку в бумагах.
– Вас оповестят, ждите.
Петербург показался крошечным. С материковой стороны дома уходили за Фонтанку только по Невскому, Московскому, Вознесенскому и Измайловскому проспектам. Дальше только склады, казармы. На месте нынешнего Литейного проспекта кузнечные и литейные заводики. Острова были застроены только со стороны Невы. Такие маленькие размеры города шокировали. Петербург был намного меньше Москвы. Возможно, вид Москвы XVIII века шокировал москвича XXI века. Сергей Москву знал плохо и воспринимал этот город спокойно, не с чем было сравнивать. За два дня на санях осмотрели весь город. Михаил с Николаем восхищенно смотрели на столицу. Теперь разговоров будет на много лет.
Нанес визит генералу Махотину и был радушно принят:
– Рад тебя видеть, Сергей Николаевич. Когда визит к генералу Сумарокову?
– Не знаю, велели ждать.
– Проходи и устраивайся, сейчас попьем чаю, и ты все расскажешь.
– Рассказывать особо нечего, на заводах ничего нового. Пламенную регенеративную печь сделали, начали опыты с пушкой.
– Ты говоришь, ничего нового и нечего рассказывать. Что даст новая печь?
– Сталь выходит лучшего качества, появилась возможность легировать присадками.
– Это что-то новое! Какие примеси вносите?
– Пытаемся легировать сталь хромовой и ванадиевой рудой, сталь должна стать прочнее.
– Никель и кремний не пробовали?
– С кремнием получилось быстро, с никелем еще не начинали.
– После встречи с Сумароковым тебе ждет приятный сюрприз в Академии наук, готовься к выступлению.
– Готовлюсь, вот успели на заводе сделать пять особых линеек для сложных математических расчетов.
Генерал Махотин долго изучал линейку, затем с сожалением вернул.
– Возьмите, это мой рождественский подарок.
Одной лекцией Сергей не отделался. После благосклонного разговора с генералом Сумароковым он был принят в академии. В торжественной обстановке получил свидетельство почетного профессора Московского университета. После этого был принят почетным академиком Российской академии наук. Его попросили прочитать в Петербургском университете лекцию о металлургии, и началось. Лекция о металлургии вызвала оживленную дискуссию, которая на другой день перешла в лекцию по физике. Лекции по физике продолжались две недели. Но первый день начался с возражений, Сергея прервали вопросом:
– Скажите, дорогой профессор, а что такое килограмм и что такое метр?
– У меня с собой в кармане нет ни килограмма, ни метра, но эталоны я взял с собой, они в Петербурге.
– Зачем вы придумали новую систему мер?
– Новая, десятичная система мер принята во Франции для облегчения теоретических расчетов.
– Теоретические расчеты можно делать и в обычной системе мер.
– Простые расчеты можно, но что будет при расчете производительности парового котла?
– Чем новая система может помочь в этих сложных расчетах?
– Начав с пудом дров и ведром воды, вы будете месяц переводить только систему мер. С десятичной системой расчеты намного быстрее, литр воды эталон килограмма.
После двухнедельного цикла лекций по физике его приняли действительным членом Российской академии наук. Сергей перешел к лекциям по теории навигации и астрономии. Логарифмическая линейка потрясла ученый мир Петербурга. Сложные многодневные расчеты сокращались до нескольких часов. Затем лекции по прочности корпуса и сопротивлению материалов. Гидрология, картография, метеорология – одним словом, все свои знания выскреб и выложил. Последовало предложение от начальника морского корпуса Нагаева прочитать курс лекций будущим морским офицерам.
В морском корпусе, практически в родных стенах, Сергей оттянулся по полной. Читал лекции вплоть до тактического маневрирования и комплексного применения оружия. Количество морских офицеров увеличивалось от лекции к лекции. Порой лекция превращалась в диспут или даже спор. После одной из лекций его представили братьям Орловым, Григорию и Алексею. Гвардейские офицеры произвели приятное впечатление своей эрудицией и простотой общения. Алексей был заинтересован лекциями, а Григорий просил рассказать об океанском плавании. Памятуя о скорых морских баталиях под руководством Алексея Орлова, Сергей предложил на завтра поговорить о тактическом построении морского боя. Закончить лекции он планировал общим географическим обзором.
К середине февраля назначил сборы, лекции в Морском корпусе заканчивались. Рассказал все, что помнил. Заканчивать передачу своих знаний балаганом «а вот помню, однажды…» он не хотел. После завершающей лекции в Морском корпусе братья Орловы пригласили Сергея в карету. По дороге Григорий сказал:
– Давай заедем в Зимний дворец, с императрицей познакомим.
Встреча с императрицей не входила в планы Сергея. Да и жизненная мудрость гласила «чем дальше от начальства, тем целее будешь», и он отказался.
– Спасибо за приглашение, господа, это большая честь для меня, но я не готов.
Братья удивленно переглянулись. Любой провинциал упал бы на колени и сапоги целовал за честь увидеть царицу. А этот спокойно отказывается, «я не готов». Одет по высшему разряду, выправке и манерам любой гвардейский офицер позавидует, и не хочет быть представленным во дворце!
– К ужину собирается весь свет Петербурга, послушать тебя всем будет полезно. И Екатерине интересно, твой отказ никто не поймет.
Сергей понял: это инициатива из дворца, а не экспромт фаворита. Отказ императрице будет себе дороже.
– Это большая честь для меня, – повторил он, – я постараюсь быть полезным.
Братья еще раз переглянулись, удивляясь холодному спокойствию приглашенного. Сергей принялся расспрашивать о нюансах дворцового этикета.
Когда вошли в небольшой зал, Григорий громко сказал:
– Академик Академии наук, профессор Московского университета, отставной морской офицер Алексеев!
Сделав общий поклон, Григорий пошел во внутренние покои дворца. Гости императрицы посмотрели на Сергея с вялым интересом. Если в качестве сегодняшнего развлечения выбран этот юноша, то будет скучно. Григорий вошел в уборную Екатерины, где служанки зашивали императрицу в новое платье, и сказал:
– Он пытался отказаться!
– Хотел отказаться от моего приглашения? – императрица резко повернулась.
– Нет, я приглашал его от своего имени.
– Однако интересный юноша… Ты приглашаешь во дворец, а он отказывается, невероятно!
Сергей бегло осмотрел зал, он был в Зимнем дворце несколько раз. Но сейчас он видел перед собой не холодный музей, а жилые помещения. Заметил у стены рояль своего завода и показал слуге на стул и на рояль. Слуга непонимающе посмотрел на него, Сергей подошел к слуге и сказал:
– Поставь этот стул у рояля.
– Зачем?
– Ты здесь для выполнения приказов или для расспроса гостей?
Слуга пожал плечами и перенес стул. Сергей сел за рояль и заиграл собачий вальс. Гости зашевелились и начали оживленно переговариваться. Алексей Орлов подошел ближе, но ничего не сказал. Когда пальцы размялись, Сергей стал играть мелодию, известную всем военным морякам Заполярья. Мелодию песни «Прощай, любимый город».
– Откуда музыке научен? – спросил Алексей.
– В кают-компании все офицеры умеют играть. Многие намного лучше меня играют, я сам учился у знающих офицеров.
– Зачем офицерам уметь играть? – пожал плечами Алексей.
– Оркестр в океане каждый день слушать не будешь, а за роялем можно душу отвести.
Всех позвали в столовую, вошла императрица и пригласила садиться. Сергей выбрал нейтральное место. Екатерина наблюдала за юношей. Внешне хорош и статен. Пользуется приборами с привычным изяществом и даже легкой небрежностью. Вот он потребовал вина, не понравилось, потребовал другого. Удовлетворенно кивнул только после четвертой бутылки. Что-то сказал равнодушному слуге, и тот вдруг побежал. Екатерина удивилась, подозвала старшего слугу. Ее слуги иногда шалили с гостями, особенно с незнатными провинциалами. Но чтобы бегали, она никогда не видела.
– Что там случилось? – спросила Екатерина, показывая глазами на юношу.
– Он приказал разбавить вино водой? А кто воду во дворце пьет?
– Почему слуга побежал?
– Ефим удивился, а барин в ответ: «Почему стоишь, словно яйца отморозил, бегом!». Да так сказал, что Ефим сначала побежал, а потом понял, зачем бежит.
Екатерина весело захохотала и, вытерев слезы смеха, велела:
– Скажи этому, с отмороженными яйцами, – и снова засмеялась, – пусть хорошо прислуживает гостю, – сквозь смех закончила императрица.
Да, интересный юноша, надо будет велеть присмотреться к нему. Ближе к концу ужина она сказала:
– Алексеев, я смотрю, ты вино с водой пьешь. Или не нравится мое вино?
– Привычка, в тропиках много пить хочется, а если воду с вином смешивать, и жажду утолишь, и голову не закружишь, твое вино хорошее – похоже, из Авиньона.
– Слышала, ты повидал много, даже в Японии служил. Что скажешь про Японию?
– Страна бедная, рис и рыба. Все безбожники – Христа не знают. Своих богов и идолов нет, армия слабая, флот только голландский, торгуют шелком.
– Почему никто не заберет острова, если армия слабая?
– Кому нищие нужны? Захватишь, а потом корми.
…В XVI веке испанцы нашли Японские острова и за две недели их захватили. Самураи новой мифологии тараканами разбежались по щелям. Золота и серебра испанцы не нашли и покинули острова. Культ преданного своему хозяину воина зародился во второй половине XIX века. Тогда американцы начали вывозить японцев для работы на своих полях и шахтах. В это время уже шла активная колонизация Африки, и европейские страны негров не продавали.
– А что за люди живут, какими науками занимаются?
– Никаких наук у них нет, дворяне пишут стихи да мечтают, глядя на небеса. Согласно легенде, император Китая отправил этот народ искать священный лотос. Они нашли лотос на этих островах, но цветок был столь прекрасен, что они остались жить рядом.
– Если только мечтают да стихи пишут, кому они нужны?
Екатерина встала и пошла в зал, придворные последовали за императрицей. Сергей в толпе прошел в зал и стал высматривать удобное место. Но услышал голос царицы:
– Алексеев, подойди ко мне.
Не хотел он ехать во дворец, сейчас не его время. Ему надо как минимум еще два года. Он спокойным шагом подошел к Екатерине и согласно с уставом встал в двух метрах.
– Наслышана о твоих делах и стараниях на благо империи. В ученых трудах твоих не понимаю, но знающие люди оценивают очень лестно. Решила даровать тебе уральские земли под заводы, где руду сам найдешь.
– На Урале рудных мест не осталось. Есть серебро, изумруды, топазы, малахит и мрамор. И рабы там готовы бунтовать, построишь заводы, а рабы взбунтуются и сожгут.
– Ты за свободу от крепости ратуешь?
– Говорить о свободе легко, да сделать трудно. Идеей свободы можно всю Россию уничтожить.
– Интересно говоришь, думал над этим?
– А кто о величии России не думал?! Но в одночасье легко сделать всех несчастными, а счастье добывается долгими трудами.
– Можешь дельный совет мне дать?
– Совет дать не могу, очень трудное это дело и одному не по силам. Но мысли свои нужным людям могу сказать.
– Придешь утром в десять часов. Румянцев, Долгорукий, Елагин! И вам быть вовремя. Так говоришь, серебро на Урале есть? Место покажешь?
– Точное место не укажу, только знаю, что на землях Демидова.
Все повернули головы в одну сторону, с дивана встал сорокалетний мужчина, поклонившись, сказал:
– Государыня матушка, позволь гонца отправить.
– Ступай и приходи с доброй вестью. – Екатерина смотрела вслед сузившимися глазами.
– Много там серебра? – спросил Григорий.
– Нет, серьезно казне не поможет.
– А золото где знаешь? – снова спросил Григорий.
– Знаю три места, два очень богаты золотом.
– Где?
– Мне нужна карта, на словах объяснить трудно.
Екатерина и Григорий пошли в кабинет, Сергей последовал на два шага сзади.
Начали рыться в атласах и картах, но Сергей остановил их:
– Мне самому будет легче найти, только покажите, где и что лежит.
Карты выглядели смешно и были весьма приблизительными. Но он уже привык и быстро достал нужные карты, показал металлургические районы Центральной Сибири.
– Очень богатая железом и рудами земля, лучшее в мире место.
Достал карту с рекой Лена. Вместо верховья – сплошные белые пятна.
– Здесь богатые золотом места. Послать экспедицию с казаками – быстро найдут.
Следом карты экспедиций Беринга и Коцебу.
– На реке Колыма золото лопатой копать можно, разведку послать вот с этого места, Магадан называется.
Затем продолжил:
– Здесь живут якуты. Очень богатые алмазами места, в тысячу раз богаче Индии. Здесь река Клондайк золото можно руками собирать, как грибы после дождя. Есть и другие места, но Европа нам быстро дорогу перекроет, флота у России нет.
– А если флот построить? – глаза Григория горели деловой энергией.
– Флот строить да людей учить – двадцать лет пройдет. Эти места материковые, через пять лет все освоить можно. Главное – хорошие крепости заложить в правильных местах.
Сергей закрывал листом бумаги белые пятна и дорисовывал по памяти контуры рек, океанские берега и острова. Прорисовал Амур и Великую Китайскую стену, посоветовал места закладки крепостей.
– Если будут вольные люди, сами все сделают, и не угнаться за ними. А насильно переселенные разбегутся. Россия – богатая страна, а ты – великая императрица.
– Я слабая женщина и падкая на лесть. Говори, что просишь.
– Дозволь мне взять земли под шахты и заводы на этих местах. – Сергей указал район Донецка и Кривого Рога.
– Здесь крымские татары балуют, казаки их все лето по полю гоняют и сами порой головы кладут. Когда татары прознают про заводы, то все сожгут, людей в плен заберут.
– Недолго им гулять осталось, скоро твои солдаты им сапогом под зад дадут.
– Я Турции войну объявлять не буду, – встрепенулась Екатерина.
– Худой мир лучше доброй ссоры, с этим я согласен. Дашь мне эти земли?
– Завтра утром указ получишь. Почему не хочешь земель за Уралом? Сам сказал, очень богаты земли рудой.
– За речушкой телушка полушка да рубль перевоз. Тебе тысячу пудов золота оттуда привезти легко будет. Мне миллион пудов железа везти – выбросить проще. Сначала порт на Тихом океане построй, тогда и железо повезу.
Екатерина кивнула головой, золото и серебро ой как нужны. Очень полезным оказался юноша, дам земли под шахты и заводы.
– Ваше величество, позволь откланяться.
– Иди, и завтра жду в срок.
Без пяти десять Сергей вошел во дворец. Слуги повели его в рабочий кабинет. Императрица сидела за столом, Румянцев, Долгорукий, Елагин и еще пятеро сановников сидели в креслах.
– Садись и говори. – Екатерина указала на кресло.
– Ликвидация крепости напрямую зависит от общего финансового состояния России, решить этот вопрос в одночасье невозможно.
– Почему нельзя одним указом дать свободу крепостным? – спросил Мордвинов.
– На следующий день взбунтуются дворяне, есть им будет нечего. И первыми будут гвардейские офицеры. Ведь крестьяне на свободные и плодородные земли убегут.
– Интересная мысль. И что делать? – спросил Румянцев.
– Реформа должна быть многоступенчатой и рассчитанной на годы.
– Сколько продлится реформа? – спросил Елагин.
– Переход со ступени на ступень будет зависеть не от времени, а от состояния казны.
– Как реформа будет зависеть от казны?
– Если поступления денег в казну увеличится, можно делать новый шаг. Реформа не должна ухудшать жизнь и истощать казну.
– Какой первый шаг? – спросила Екатерина.
– Изменение системы сбора налогов. Подушный налог пассивен, а налог с имущества трудно рассчитать и легко обойти. Надо ввести налог с оборота.
– И что это за налог? – спросил Долгорукий.
– Доходы минус расходы – вот прибыль. Ее и облагать налогом.
– Так обманывать будут, – не выдержала Екатерина.
– Не смогут – легко проверить. Я укажу, сколько заплатил за руду, выплатил жалованье, сколько получил за железо. Демидов укажет, сколько я ему заплатил за руду. Щукин укажет, сколько заплатил мне за железо. Рабочий укажет, сколько жалованья получил – не скрыть эти деньги. Казна не будет получать лес, зерно и железо, казна будет получать деньги.
Екатерина задумалась. В 1766 году она продала за границу десять миллионов пудов пшеницы и полтора миллиона пудов железа, да еще много прочих товаров. А тут чистые деньги без хлопот.
– Дальше, – велела она.
– А где указ на южные земли?
– Держи. – Она протянула указ.
Сергей внимательно прочитал указ. Теперь он владел огромной территорией от Кавказских гор до Карпат. Треть этих земель еще не принадлежит России. Заселять их невозможно до взятия Крыма. Но это более чем щедрый подарок, это неразумный подарок.
– Дальше – создать Земельный банк и передать ему все земли. Банк продает и покупает все земли, сдает их в аренду. Банк подчинен Министерству финансов.
– Я не смогу одаривать верных людей землей? – удивленно подняла бровь Екатерина.
– Да, сейчас ты щедрой рукой даровала мне земли. С Земельным банком ты должна дать мне указ на земли в миллион рублей («Какой миллион – здесь миллиарды!»).
– Какой разбойник! Обворовал бедную женщину! – притворно возмутилась Екатерина.
По ее мнению, она вообще ничего не даровала.
Смысл Земельного банка поняли все, и всем понравилось. Только Екатерина думала о новой идее орденов для награждения отличившихся.
– Следующий шаг – свобода казенным крестьянам. В первый год это может привести к снижению налогов. Часть крестьян переселится на плодородные земли.
– Только крестьян? Или рабочим казенных заводов тоже свобода?
– Потребуется повышение жалованья рабочим казенных заводов. Часть рабочих уйдет с заводов Урала и Сибири.
– Все рабочие уйдут, заводы встанут.
– Одни уйдут, другие придут. Не все хотят работать на заводах. Но и не все хотят пахать землю.
Снова активное обсуждение. Екатерина и сановники заинтересовались. Новый шаг – дворяне могут продать крестьян только Земельному банку. После чего крестьянин становится свободным. Последний шаг – поэтапный принудительный выкуп крестьян с резким повышением жалованья дворянам на государственной службе. Все активно обсуждали новый подход к ликвидации рабства. Как понял Сергей, рабством крестьян тяготились все, но не видели достойного выхода. Екатерина приказала подать обед в кабинет. Обсуждение продолжалось во время еды и начало затухать в задумчивом молчании за самоваром в четыре часа дня. Сергей встал:
– Ваше величество, позвольте откланяться, спасибо за радушный прием и ласку, за хлеб-соль и возможность высказать свои мысли. Мне надо ехать.
– Уезжаешь в Тулу?
– Сначала поеду на свою верфь, потом в Тулу.
– Уже и верфь купил, неуемный. Зачем тебе верфь?
– Золото тебе возить, матушка царица.
– Езжай. И служи верой и правдой.
Прощание было теплым. Еще недавно Сергей не хотел ехать во дворец, но, уезжая из Петербурга, не жалел о встрече с Екатериной II и ее сановниками. Возможно, будет найдено решение отмены крепостного права. В Англии поступили просто: объявили крестьян свободными – и все дела. Дворяне выгнали крестьян со своих земель. Крестьянские дома тоже стояли на землях лорда. Дворяне пустили на поля овец. По полям потекли реки крестьянской крови. Но Лондон был вполне обеспечен за счет серебряных рудников. Удар киркой – и казне шиллинг, удар – шиллинг. Россия не могла пойти по европейскому пути. Россия как раз снабжала Англию едой и железом. В Англии у бывших крестьян был только один путь: служба в армии или на флоте.
До поселка Сясь добирались два дня. Сергей познакомился с главным корабелом Евстафием Петровичем Боголюбовым и восемью голландцами – четырьмя капитанами и четырьмя штурманами. Четыре торговых парусника стояли на стапелях – пузатые сорокаметровые корабли на тысячу тонн каждый. Три мачты с косым парусным вооружением. Готовность к спуску на воду в апреле, восемь пушек для каждого корабля стояли под навесом. Без пушек нельзя показываться в море. Пираты могли напасть уже в Финском заливе.
Первый день прошел в общем знакомстве с верфью, людьми и лесопилкой. Потом Сергей посетил деревообрабатывающий цех, переговорил с голландцами. Корабли им понравились, только слабоваты, через десять—пятнадцать лет потребуют ремонта. Сергей засмеялся:
– Господа, я планирую менять корабли через семь-восемь лет, старые продам. Вот другой хозяин пусть и ремонтирует.
Приказал в затоне вырубить большую прорубь и поставить над ней сарай с обогревом. На опыты с моделями позвал Евстафия Петровича. Корабел поначалу смотрел на эти опыты как на забаву барина. Но, поняв суть, принял активное участие. После завершения опытов, когда выбрали образец с наиболее удачной формой корпуса, он сказал:
– Правильная задумка у тебя, барин. Бывает, десять кораблей построишь, пока правильные обводы подберешь. А тут детские кораблики по воде погонял, и все ясно.
– Первое время модели в затоне прогонять будем, потом построим опытный бассейн. Пойдем чертежи лучшей модели смотреть и думать, как строить корабли.
Сергей развернул чертежи и показал их Евстафию Петровичу. Корабел внимательно рассмотрел все листы и вынес вердикт:
– Не получится. Мачты слишком высокие – такелаж такие мачты не выдержит, и даже слабый ветер их сломает.
– Такелаж не пеньковый, а стальной будет – витый из стальной проволоки.
– Стальные тросы придумал… Умен ты, барин. Но не получится, ветер перевернет такой корабль.
– Расчеты показывают, что нужно сто тонн балласта. Разложим вдоль киля сто тонн камней.
Евстафий Петрович продолжал перекладывать листы чертежей:
– Очень необычный корабль получится. Я все удивлялся твоему приказу клееные мачты готовить. Теперь понятно: корабль будет очень ходок и, судя по усилениям под артиллерийской палубой, с мощными пушками.
– Двадцать четыре пушки по бортам, две на носу и одна на корме.
– Ты что за корабли задумал?
– Фрегат для океана, от военных кораблей и от пиратов легко уйдет, а нужда заставит – так врага насмерть укусит.
– Место для рулевого хитро расположил, ему и паруса видны, и от врага укрыт, перо руля целиком под водой, и привод к рулю ядром не достать.
– Врагу нельзя давать шанс даже на один удачный выстрел.
– Опытен ты в морских боях, все предусмотрел.
– Всего не предусмотришь… Железо для киля и шпангоутов со стрингерами с лета получать начнешь.
– Ты и стальной дюймовый лист по ватерлинии пустить хочешь? Пушечный расчет такими листами прикрываешь. Они ядро крепостной пушки выдержат. Когда закладываем?
– Первые два спустишь на воду следующей весной, через год еще четыре. Далее каждый год по шесть фрегатов.
– Что с торговыми кораблями? Твои фрегаты больше трехсот тонн груза не возьмут.
– Делай не меньше четырех в год, размеры по мере возможности увеличивай до двух тысяч тонн.
Сергей занимался верфью и проектами кораблей до конца марта, по последнему снегу поехал в Тамбов.
Варфоломей Сидорович радовался, как ребенок. Опыт с легированием стали прошел успешно. После получения ферросплава он еще сомневался в удаче общей плавки. Но все получилось хорошо. Сегодня вторник. День, когда он проводит еженедельное собрание технических директоров всех заводов. Вопросов, как всегда, больше, чем ответов. Сергей Николаевич приветствует новинки в технологических процессах, всегда платит наградные за удачные решения. Собрание будет шумным, с обсуждением различных идей. И первая тема – испытание снарядов для морской пушки. Было поручено создать три типа снарядов. Собственно снаряд, книппель и шрапнельный снаряд. Первый и третий варианты были просты. Сергей Николаевич сам нарисовал эскиз снаряда и сказал:
– Для стрельбы шрапнелью снаряд делаете полым, внутри картечь и порох. Ставите дистанционную трубку, и снаряд взрывается в воздухе. Картечь сверху накрывает противника.
А второй тип снаряда не получался. Две половинки ядра, соединенные полуметром цепи, вращались в воздухе. При стрельбе из нарезной пушки книппель с ужасным воем пролетал меньше километра. Увеличить дальность никак не удавалось. Ежедневно испытывали до десяти самых невероятных комбинаций. От жуткого воя снарядов вокруг разбегалась вся живность. Пробовали скрутить две половинки проволокой, но она разрывалась на произвольной дистанции – какой прок с такого снаряда?
Вторая важная тема – создание передвижной буровой установки. Эта неожиданная задача требовала серьезных раздумий. Сергей Николаевич и сам понимал сложность поставленной задачи – дал в письме разрешение увеличить штат инженеров.
Инженерно-конструкторский центр, как называл этот совет хозяин, собрался в десять часов. Варфоломей Сидорович не удержался, решил похвастаться своим успехом: вопрос по легированию стали успешно решен. Но в ответ на это сообщение был ошарашен пушкарским отделом:
– А мы сделали книппель!
– Рассказывай. Как смогли решить проблему?
– Просто все получилось. Вложили между половинок снаряда малый заряд пороха с дистанционной трубкой и стянули половинки проволокой. Вот и вся премудрость.
– Молодцы, господа! Отработайте соединение половинок стальной лентой, и будем считать задание выполненным. Слушайте письмо хозяина.
Варфоломей Сидорович читал задание на паровую самодвижущуюся буровую установку и поглядывал на инженеров. Интересно смотреть на озадаченные лица.
– Что скажете, господа?
– Зачем ему такой сложный механизм?
– Получил от императрицы в дар степные земли, богатые рудой и каменным углем. Копать лопатой глубокие шурфы можно всю жизнь.
– Понятно, бурить на много проще.
– Буровая установка за полдня на пятьдесят метров пробы возьмет и границы залегания установит.
– Благоволит императрица нашему Сергею Николаевичу, земли дарит, людьми жалует. Наши заводы вдвое больше всех остальных в Туле.
– Сначала рассчитаем потребность бурового станка, после этого будем знать, какая паровая машина нужна.
– С паровой машины сделаем привод на самоходное колесо и на буровой станок.
Технические директора приступили к обсуждению насущных вопросов. Каждый вторник они сидели в кабинете Варфоломея Сидоровича до позднего вечера.
Тимофей закончил читать письмо Сергея Николаевича и посмотрел на притихший большой совет. Даже не в меру разговорчивый Иосиф Аврумович молча переваривал услышанное. Что затеял хозяин? Или он просто случайно получил эти земли. В случайность не верилось, расчетлив их хозяин, ох как расчетлив… Иосиф Аврумович опомнился первым:
– У меня для освоения этих земель нет денег. Да что тут говорить? Для этой земли у Екатерины нет денег! Ни у кого этих денег нет.
– Подожди, не сразу Москва строилась.
– Надо быть безумцем, чтобы взять для освоения эти земли! Но еще большее безумие – эти земли не брать! Я не знаю! И вы меня не спрашивайте!
– Как я понял из письма, мы должны готовить экспедицию. Татары с восточных земель частично осели на заводах в Тамбове, Туле и Москве.
– Правильно Тимофей! Нужен доброволец, поговорить с татарами и набрать людей среди них.
– Я поеду, – встал Зиновий Бабкин.
– С людьми возвращайся по весне, заодно поговоришь с казаками, они обещали в мае овец привезти по Дону и Днепру. Хвастали, что добыча легкая будет.
Остался еще один пунктик – найти специалистов по поиску золота и алмазов. Людей, согласных на экспедицию в Сибирь, Индию, Америку и Африку. Это будет поручено Петру и Аврааму.
Сергей решил остановиться в Москве на несколько дней. Хотел посмотреть организацию работ на заводе швейных машинок и поговорить с преподавателями института. Как он помнил из школьных уроков, в Москве в период восстания Пугачева была эпидемия холеры или чумы. Но завод с поселком был построен за окраиной, на берегу реки Яуза. Эпидемия не должна была достать его людей. Из Москвы планировал ехать в Тамбов, потом в Тулу, летом отправиться к казакам и осмотреть свои новые земли. В Тамбове его интересовали в первую очередь заводы и рабочие. Количество рабочих приближалось к трем тысячам. Как следствие, требовался соцкультбыт. Сергей не хотел заводской жизни по образцу СССР: завод – пивнушка – драка – сон. И сухой закон, введенный еще Петром I, не поможет. Свинья везде грязи найдет. Пора определиться со строительством театра, цирка, боксерского и борцовского рингов.
Поля для игры в городки, лапту и футбол уже были. В Туле построили даже зоопарк, куда планировалось завезти и зверей из Африки. Через год будут готовы два первых корабля и можно будет приступить к своему плану. Колонизация Африки начнется лишь в середине XIX века. Две африканские страны привлекут к себе внимание только в начале XX века. Причина такого позднего освоения проста: берега этих стран не имеют судоходных рек, высадиться с океана в тропические джунгли невозможно. Что такое стена джунглей, мог понять только тот, кто эту стену видел. Сергей видел. В начале XX века на пропущенные земли придут экспедиции со стороны материка. Одну страну назовут Золотым Берегом, потом – Ганой; другую – Сьерра-Леоне. В Гане огромные залежи золота и алмазов. Золота так много, что разработкой алмазов практически никто не занимается. В Сьерра-Леоне, наоборот, добывают миллионы карат алмазов и на золото не обращают внимания. Сергей делал ставку на эти места. Он был в обеих странах и надеялся найти их без карт, по характерным береговым ориентирам. Аборигенов он не боялся: знал, что негры – абсолютно беззлобные пофигисты. Ты их не трогаешь, и они тебя не трогают. Найти негров будет даже проблемой: в джунглях люди не живут. Там вообще на земле никто не живет, вся жизнь в кронах деревьев.
В своем плане он не видел никакой авантюры. Во второй половине XIX века Сесил Родс в одиночку исследует Африку, найдет богатые месторождения и объявит себя премьер-министром республики Родезия, объединив местных негров вокруг себя. Республика Родезия просуществует до революции – до конца XX века. После чего будет разделена на Замбию и Зимбабве. Силового захвата своих будущих земель Сергей не опасался, для надежной обороны достаточно построить у порта одну крепостную артиллерийскую башню. Особенности западноафриканского побережья хорошо характеризует попытка англичан захватить французскую колонию Сенегал в 1942 году.
Единственный порт и столицу колонии прикрывала одна старая береговая батарея. Она не давала кораблям Англии войти в бухту. Английские линкоры преспокойно обстреливали город, но войти в бухту и высадить десант не могли. Наконец, англичане решили высадиться на океанский берег в пяти километрах от бухты. Через неделю флот принял десантников обратно на корабли – за неделю они так никуда и не продвинулись…
До начала выполнения африканского плана Сергей не хотел идти в Зимний дворец. Одно дело – прийти просто так. Другое – когда под окнами дворца стоит корабль с десятками тонн золота и сундуком алмазов. Екатерина возьмет царскую долю золота, но ему и десяти процентов хватит. Алмазов умная женщина не возьмет, ей хватит царской доли с продажи обработанных камней. Императрица – умная правительница, с ней можно иметь дело.
Выехали из Москвы в начале апреля с расчетом приехать в Тамбов через восемь дней. На выезде из города Николай Кочеряко спросил:
– Когда на твои южные земли поедем?
– Ты откуда про эти земли знаешь?
– Весь Петербург говорит, что ты южные земли у царицы выпросил. Татарам мстить за обиды будешь.
– Как я один могу татарам мстить?
– Так ты ехать собираешься – с казаками сговориться.
– А ты боишься обратно к казакам ехать?
– Нет, я из волжских казаков. С казаками междуречья мне делить нечего.
– Татар всей казачьей силой тронуть нельзя. Турция сразу по соплям даст, а Екатерина добавит.
– Так это всей силой нельзя, а малыми отрядами пограбить можно. Татары на малые отряды жаловаться не будут, даже если и обидят крепко. Сами разбойничают, как могут.
– Меня крымские татары не обижали, я с беспризорными татарами Поволжья сталкивался.
– Этих татар мало осталось. Казаки и солдаты ловят их и на землю садят. А они следом за солдатами уходят, не хотят на землю садиться. Ты скажи, Михаил, почему вы на землю не садитесь?
– Так не умеем мы сеять и пахать.
– Наука небольшая, и умения здесь не надо. Работать на земле надо.
– Все народы живут по своим обычаям и традициям, – вступил в разговор Сергей, – если татары веками пасли лошадей, то коров пасти не смогут.
– Ты попробуй с двадцати лошадей двадцать человек прокормить, – заговорил Михаил, – в день десять глотков кобыльего молока каждому да кусок кобыльего сыра. Праздник у костра, если куропатку или лису поймаешь, – разгорячился он.
– Может, и верно говоришь. Земля вас не интересует, по городам разбегаетесь. В Москве тысячи татар живут, у Сергея Николаевича на заводах из четырех тысяч рабочих – две тысячи татар.
Слухи о том, что на заводах Алексеева рабочим сразу дают дом, а работать надо только девять часов, уже давно разошлись, как круги по воде. Люди приходили почти ежедневно. Если в Москве иногда отказывали по причине неготовности рабочих мест, то сразу направляли добровольцев в Тулу или Тамбов. Но людей все равно не хватало. Тульские заводы требовали работников намного больше. Цеха по производству котлов и паровых двигателей расширялись непрерывно – спрос на продукцию постоянно возрастал.
В московском филиале банка Сергей прочитал письмо от Иосифа Аврумовича. Прибыль тульских заводов в 1766 году составила один миллион восемьсот тысяч рублей. Расширение производства сдерживал только дефицит рабочих рук.
Тамбов встретил летним теплом. Аграфена показала письмо матери из Петербурга: двухэтажный дом на берегу реки Фонтанка будет готов к октябрю. По первому снегу Аграфена уезжала в Петербург. Оно и к лучшему, Сергей чаще всего будет проводить время в Петербурге. Близнецы с радостным смехом пытались делать первые шаги. В день приезда Сергей так ни разу и не вышел из дома Аграфены.
В химической лаборатории были две новости. Один из вариантов солей ртути при ударе детонировал. Но полученная соль разлагалась через два дня. Сергей набросал эскиз ударного детонатора и назначил день повторного испытания всех образцов взрывчатки. После испытаний решил ехать на свои земли. Появилась надежда создать на нитрооснове порох. Уже были быстрогорящие, не оставляющие нагара образцы.
У фабрики музыкальных инструментов стояла настоящая очередь из телег. Познакомился с двумя новыми специалистами, румыном и поляком. Оба приехали сами со своими предложениями улучшить конструкцию рояля и пианино. Флаг им в руки, пусть работают во славу музыки.
В обсерватории познакомился с первым астрономом, ныне начальником обсерватории. Низенький и пухленький мужчина приехал из Нижнего Новгорода. Как только прослышал об обсерватории в Тамбове, так и приехал. Весь персонал обсерватории – в прошлом учителя математики из гимназий. Настоящие энтузиасты своего дела. Сергей целый день объяснял астрономам, что надо делать для изучения планет, какие практические задачи они должны решить при изучении звездного неба, какие открытия их ждут. Похвалил за сообразительность при синхронизации телескопов. Астрономы не могли знать одной вещи: если они пойдут по предложенному пути, то сделают не одно мировое открытие. Наконец начальник обсерватории Олег Авросимович Попов решился:
– Господин Алексеев, окажите любезность, проведите с нами занятия в одну из удобных для вас ночей.
– Господа, у меня не хватает времени на ночь с любимой женщиной.
Астрономы понимающе переглянулись. Как они не догадались сразу до простой вещи? Человек очень занят и вынужденно прекратил астрономические исследования.
На повторные испытания взрывчатки пригласили Воронцова. Сергей не забыл, как в прошлом году перепуганный губернатор прискакал на лошади. Собрались все офицеры, солдаты стояли толпой в сторонке. С новыми детонаторами лучше всех рванул образец номер двадцать один, все даже присели от сильного взрыва. После завершения испытаний подошел губернатор:
– Я сегодня же сообщу в Петербург о результатах, твой порох выше всех похвал.
– Спасибо, дело в том, что он взрывается только от детонатора. А проблему с капсюлем мы никак не можем решить.
Сергей помнил из вводной лекции в ВВМУ им. М. В. Фрунзе, что взрывчатка появилась как следствие поисков химических порохов. Опыты по применению взрывчатых веществ в качестве пороха проводились после изобретения капсюля, все испытания заканчивались разрушением казенной части оружия. Прошло несколько лет, прежде чем военные и ученые поняли смысл процесса быстрого горения. После чего разделили свои игрушки на порох и взрывчатку.
Теорию быстрого горения создал Лев Ландау в 1946 году, и на основании этой теории в СССР создали атомную бомбу. Европейские ученые создали в США атомную бомбу в 1944 году на основании теории деления атомного ядра.
Для Сергея Николаевича важным вопросом были капсюли. После успешных испытаний взрывчатки эта проблема стала доминирующей. Взрывчатка и детонатор были ключом к успешным горным работам.
После завершения опытов с образцами взрывчатки Сергей начал собираться на свои земли. Надо посмотреть, как живут его деревни и конный завод. Хотелось увидеть результаты опыта с подсолнечником. Письмо от Тимофея изменило планы. С конца апреля на Днепре его ждал отряд на казачьих «чайках» для похода на новые земли. Хорошо хоть, клинометр был готов, специалисты оптико-механического завода быстро сделали. Сергей сам аккуратно уложил приборы в седельные сумки. Компас и клинометр не имели транспортировочного стопора. С помощью компаса хотел определить направление на магнитную аномалию; другими словами, на залежи руды. Клинометр показывает вертикальную составляющую магнитного поля Земли. Таким способом Сергей хотел найти лучшее место для начала разработки руды. Не геолог он и не знает признаков залегания руд.
В Туле пробыл два дня. Посвятил все время Тимофею и Варфоломею Сидоровичу. Именно на них ложилась основная тяжесть новых идей по строительству железной дороги и коксовых батарей.
– Я все ждал, когда твои идеи закончатся, – сказал Тимофей. – Сейчас ты мне объяснил, что никогда.
– Очень интересная мысль, – заметил Варфоломей Сидорович, разглядывая эскиз паровоза и вагона.
– Мы получили очень богатые места, но между каменным углем и рудой двести километров степи.
– Руда у Днепра давно известна, но жечь каменный уголь Дона никто не догадался.
– На тех землях еще казаки живут, земли от крымских татар берегут, – напомнил Тимофей.
– Казакам недолго там жить, Екатерина возьмет Крым, и часть казаков уйдут в Бесарабию, остальные – на Кубань, останутся одни кацапы.
Казаки называли себя «хохлами» за характерный хохол из волос на бритой голове. Кацапами называли крестьян, занимающихся земледелием вокруг казацких крепостей. Русских звали москалями, поляков звали ляхами. Все эти слова в XVIII веке были обычны и привычны. Только болтологи XX века вложили в них негативный смысл, как и в слово «барин».
– Будет проще сплавлять лес по Днепру. Двести километров железной дороги тебя разорит.
– Ты частично прав, Тимофей, сначала дорога будет затратной. Впоследствии дорога будет давать хорошую прибыль, развивать близлежащие города.
– Ты уверен, что на Урале каменный уголь покупать будут? Там леса много.
– Уверен и в том, что Варфоломей Сидорович не даст тебе покоя после первой пробной плавки на коксе.
– Когда начнем с кацапов деньги за аренду земли брать?
– Сначала в степи осмотреться надо. У нас там ни кола ни двора. Если придем плату за аренду земли брать, нас с оружием встретят.
Второго мая Сергей встретился со своим отрядом, они поплыли вниз по Днепру на казачьих чайках. В отряде было восемь татар с Поволжья, два чеченца и два казака. Казаки пытались в Туле торговать награбленным добром в обмен на оружие, но прогорели и решили заработать на охране барина. Чеченцы заинтересовали Сергея, он знал, что чеченцев раньше называли скифами. Встретить их здесь, далеко от гор Кавказа, не ожидал.
– Как оказались вдали от родных земель? – спросил он братьев.
– Кровная месть, всех мужчин нашего рода кровники убили, женщин себе забрали, мы двое остались. Старики велели уйти, чтобы мы могли род возродить.
– Почему ушли так далеко?
– Сначала казаки прогнали, не поверили нам. Потом солдаты прогнали. Только в Тамбове твои люди позвали.
В Киеве сделали остановку, Сергей хотел осмотреть город, но смотреть оказалось нечего. Город был меньше Тамбова, а жители говорили на польском языке. Все вместе сходили в лавру, а с утра продолжили дорогу. По расчетам, надо было проплыть примерно сто пятьдесят километров.
На другой день начали высматривать поселения у реки. Сергей решил спускаться по реке до вечера. Если берега так и будут пустынны, вернуться к небольшому хутору, мимо которого проплыли на рассвете.
Небольшую деревушку на тридцать домов увидели в сумерках. В темноте причалили к мосткам и вывели лошадей. Местные жители помогли с разгрузкой и развели путников по своим домам.
Вместе с первыми петухами пришел староста.
– Куда путь держишь, барин?
– В Кривой Рог еду.
– Что тебе надо в Кривом Роге? Ты не купец, товаров у тебя нет, а железо москали не покупают.
– Хочу криворожскую руду посмотреть и на железо глянуть. Меня интересует качество железа.
– Качество хорошее. Все сабли казачьи из Кривого Рога. Тебе туда и ехать не надо, руду и железо в нашей кузнице посмотреть можешь.
– Ружья в Кривом Роге делают?
– Мало делают ружей и пистолетов, царица казаков тульскими ружьями балует. Присылает обозами вместе с порохом и свинцом.
Сергей после завтрака сходил к кузнецу. Маленькая домница для кричного железа и наковальня.
– Много шлаков выбиваешь? – спросил он кузнеца.
– Руда хорошая, шлаков мало.
– Деревня маленькая, а у тебя и домница есть. Кому железо куешь?
– Кузнецы из деревень выше по реке железо заказывают, из Киева купцы приезжают.
– Мне в Кривой Рог надо, кто дорогу показать может?
– Зайди в дом Кирилла, вечером в Кривом Роге будешь, если не мешкать.
Мешкать не стали и через час тронулись в путь. Сергей предполагал, что рудное месторождение хорошо известно. Кузницы у казаков были, должны быть и кузнецы, способные увидеть руду или признаки руды. Называть быструю находку Кривого Рога удачей не стоило.
На дворе XVIII век и дикого поля нет. Есть нейтральная земля между Турцией и Россией, где непрерывно бьются казаки и крымские татары, отстаивая интересы своих покровителей. У казаков нет сил для прорыва Перекопа. У крымских татар нет сил отойти от Перекопа. И Россия, и Турция – очень сильные государства. До начала XVIII века европейские эскадры боялись даже подойти к Средиземному морю. Франция клялась Турции в любви и дружбе и платила дань. Только регулярные поражения от русской армии и флота подорвали военную мощь Турции. В XIX веке Европа начала отрывать кусками сначала Северную Африку, затем Египет, Ливан и Сирию. После потери Ирака и Туркмении Турция начала затухать экономически. Франция первой бросилась на беззащитную Северную Африку.
…В Кривой Рог приехали с первыми звездами. С утра к Сергею пришел староста:
– Зачем приехал, барин?
– Царица хочет наладить оружейные заводы в Кривом Роге, вот и приехал посмотреть на руду.
– Зачем царице ружейные заводы в Кривом Роге? В Туле заводов не хватает?
– В Туле заводов хватает, да казакам ружей да пушек не хватает, тут делать будем.
– Любо, барин, любо. А где лес брать будешь?
– Как осмотрюсь в Кривом Роге, поеду на Дон. Хочу найти Макеевку и Горловку; слышал, уголь там хороший.
– Макеевку и Горловку знаю, и уголь там хороший. Раньше, при моем деде, уголь для пороха брали, сейчас только кузнецы берут.
– Где провожатых казаков найти?
– Когда в дорогу собираешься?
– За десять дней управлюсь – и в дорогу.
В Кривом Роге нашел два маленьких овражка, откуда кузнецы брали руду. Сергей велел накопать четыре корзины для опытных плавок в Туле, а сам с татарами стал ездить по округе, пытаясь определить район залегания руды. Но, согласно показаниям приборов, само поселение стояла на руде, и границы залежей уходили за горизонт. Однажды пошел с клинометром вдоль улицы. Люди с интересом следили за барином, вся деревня знала, зачем приехал этот москаль. Клинометр показал увеличение магнитного напряжения, и Сергей остановился в предполагаемом центре:
– Хлопцы, копните здесь метра на два, – попросил он подмастерьев кузнецов.
Два парня начали быстро копать и метра через полтора воскликнули:
– Глядите, руда!
Кузнецы сбежались посмотреть:
– И вправду руда, продай свои мудреные штучки, барин.
– Нет, господа кузнецы, не продам, у вас денег столько нет. Очень дорогие приборы, но оставить до следующего года могу, если для меня работу сделаете.
– А что за работа?
– Найти и отметить границу руды. Отметить места подъема руды к поверхности земли.
– А зачем тебе это надо?
– Я сейчас нашел выход руды между кузницей и стеной дома. Можно завод построить, а потом под ним руду найти.
Договор с кузнецами устраивал Сергея. Он планировал научить четырех татар и оставить их до следующего лета. Но с кузнецами все упрощалось, они люди заинтересованные, сделают больше и лучше.
В помощь Сергею собрался десяток казаков. Отряд в двадцать пять всадников поехал к Днепру. Четыре корзины руды отправили с купцами в Тулу. После переправы ехали по степи широкой цепью. Было много дичи, особенно куропаток. На привалах лакомились свежей птицей. На второй день увидели большой отряд татар. Но и татары заметили отряд Сергея, они разделились на две группы и начали обходить. Казаки с криками «тикай», рванулись к линии горизонта. Сергей крикнул своим:
– Стоять!
Он достал бинокль и стал рассматривать татар. В каждой группе атакующих было примерно по сорок всадников.
– Стременную лошадь под левую руку, заряжай!
Во время зарядки оружия объяснил:
– Татары идут плотной толпой, стреляем на максимальной дистанции по моей команде.
– По два-три выстрела из ружья успеем сделать, – прикинул Николай.
– К нам подойдет только половина – и получит залп из пистолетов.
– Как построимся? – спросили чеченцы.
– Мы станем в ряд, татары нас начнут огибать с боков. По моей команде от меня вправо, от Николая влево, загибаем вперед и выставляем пики, их лошадки от пик шарахнутся.
– Правильно, хозяин, мы их ударим в бок. Они побегут к своим, а вторая группа татар повернет на нас.
– Лошадей не горячить и заряжать оружие, встанем в ряд и повторим.
Зарядив оружие, шагом двинулись навстречу ближней группе татар. Определив дистанцию, Сергей скомандовал:
– Встали, выровнялись – и чуть позже огонь!
Выстрелили недружно, начали быстро заряжать. Успели сделать по три выстрела и в расходящемся дыму увидели разбегающихся татар. Оставшиеся в живых семеро всадников настегивали лошадей.
– Разворачиваемся – и навстречу второй группе шагом, – скомандовал Сергей.
Разгром первой группы увидели и казаки, и татары. Татары повернули своих лошадей, казаки погнались за убегающими, тем временем был атакован отряд Сергея.
– Встали, выровнялись – огонь! – снова скомандовал он.
На этот раз его охрана стреляла эффективнее. Помогал моральный подъем после первой победы. После третьего выстрела Сергей скомандовал:
– Отряд Николая, с пиками и пистолетами вперед в атаку! Правая половина за мной!
Сергей уже видел, что остатки первого татарского отряда, пытаясь уйти от казаков, завернули ближе к ним, чем к казакам. Он решил перехватить отступающих и добить. Хороший враг – только мертвый враг. С Сергеем были семеро татар и Михаил. Сергей отстегнул Бурана, и Буян сразу вырвался вперед. Свист ветра в ушах – и вот приближается отставший всадник. Короткий укол пикой в круп, и татарин слетает со спины шарахнувшейся лошади. Сергей быстро настигает следующего и бет пикой в спину. Острие пики на метр выходит из груди татарина. Сергей выпустил пику из руки и достал из ножен английскую саблю. Следующий всадник оглянулся и резко свернул вправо. Но тут в руках Михаила щелкнул бич и злобным языком ужалил татарина в шею. Бедняга с визгом упал на землю. Настиг сразу двоих, слева бить не умеет, просто ткнул саблей в круп левой лошади. С длинным замахом ударил правого наискось, разрубил всадника на две части. Оставшаяся пара татар начала расходиться в стороны. Сергей достал пистолет и стал целиться, подстраиваясь под ритм скачки. Выстрелом всадника снесло с лошади. Оглянулся в поисках последнего всадника и увидел, как его татарин вытирает саблю о халат. Все, врагов больше нет. Перевел Буяна на шаг и позвал Бурана. Шаловливые трехлетки за два года перешли в разряд серьезных коней и сегодня показали всем класс.
Отряд собирал добычу и пленных, подъехали восторженные казаки:
– Никогда бы не поверил, что в одиночку можно сотню татар взять. Засмеют ведь, когда буду правду рассказывать, – сказал казачий десятник.
– Никто в одиночку не брал, наш отряд в пятнадцать человек.
– Так я и говорю, что в одиночку, без нас.
– Куда твои казаки повели пленных? – Сергей не хотел говорить резкости по поводу разбежавшихся казаков.
– Показывать убитых.
– Зачем им смотреть на убитых? Насмотрелись уже за свою жизнь.
– От твоих ружей по полтатарина осталось, с одной стороны дырка от пули, с другой только кости да тряпки торчат.
– И зачем татарину это видеть?
– Своим расскажут, и все бояться начнут наших ружей.
– Ты их решил отпустить?
– Зачем отпускать? Мы два раза в год пленными меняемся.
– Те двое казаков куда поскакали?
– Тут в пятнадцати километрах стан с церковью Святого Покрова. Хлопцев кликнут, чтоб татар и хромых лошадей забрали.
Решили встать на отдых, к Сергею подошли его татары:
– Спасибо, барин, за науку. Мы раньше все гадали, почему русские нас бьют, сегодня рядом с тобой поняли.
– Вам спасибо за службу и за крепкую руку.
Татары еще раз поклонились и ушли. Что там они поняли, ему было безразлично.
– Михаил, – позвал Сергей. – Где научился так ловко хлыстом орудовать?
– В Туле у нас в цирке цыган хлыстом свечи тушит и шапки сбивает, за копейку желающих учит, вот и я научился у цыгана.
– Молодец, ловко получилось.
Его отряд делил добычу. На земле лежало пятнадцать кучек барахла, и казаки никак не могли принять решение, кому что взять.
– Михаил, сядь сюда, чтобы добычу не видеть. Я показываю долю, а ты называешь имя, все будет честно, без обид.
Способ дележа пришелся по душе всем. За пять минут под шутки и смех добыча разошлась по рукам. Сергей свою долю подвязал к лошади. Нельзя показывать своего превосходства и того, что ты не нуждаешься в этих тряпках. Был бой, а в бою все равны. Потом он еще будет этих людей наказывать или награждать, но в данный момент было психологическое состояние равенства друзей-победителей.
В Горловке и Макеевке осмотрел выходы угля на поверхность земли. Редкие небольшие холмики возвышались среди бескрайней степи. Холмики уже давно были подрыты, и все желающие брали уголь. Кузнецы для своих горнов, другие – для хозяйственных нужд. Главная цель достигнута: для первых шагов нового завода увиденного вполне достаточно. По мере развития завода будут расширяться и шахты, но это перспектива на многие годы.
Загрузили корзинами с антрацитом двенадцать телег и тронулись обратно к Днепру. Сергей хотел привезти максимально возможное количество угля, но в окрестных хуторах и селах удалось купить только дюжину пароконных телег.
Сергей начал планировать организацию нового промышленного центра. Оценил дорогу между шахтами и рудником. По его прикидкам обоз с углем будет в пути примерно десять дней, включая переправу через Днепр. Придется строить через Днепр мост. Даже два моста, один обычный, другой – железнодорожный. Очень трудно, почти бесполезно, объяснять людям, почему нельзя ехать по железнодорожному мосту. Для строительства железной дороги возьмет за основу проложенную обозниками дорогу. Какова ширина колеи, он не помнил, но меньше двух метров.
Загрузили и отправили по Днепру чайки с углем, начали собираться сами. Сергей решил возвращаться верхом. Но тут прискакал казак из Александровска. Атаманы кличут на помощь. Сергея удивила такая просьба: чем он мог помочь атаманам? Но сборы закончены, и можно посмотреть, как выглядит знаменитая столица казаков. После взятия Крыма казаки с этих мест уйдут, Хортица постепенно опустеет.
…Хортица впечатления не произвела. Маленькая рыбачья деревня. Вся жизнь переместилась в крепость Александровск. Общий вид пограничной крепости портили толпы пьяных казаков. Много шума и бестолковщины, казаки беспричинно размахивают саблями. Дисциплина отсутствует в принципе, возможно, отсутствует даже само понятие дисциплины. По приезде Сергея провели в «зал заседаний», где через пару часов собрались опухшие атаманы. Пришел комендант крепости генерал Нащокин и два петербургских сановника.
Вопрос оказался прост: казаки за лето не получили добычи. Они не смогли пограбить татар, выпустивших свои стада на летние пастбища. Особенно огорчался атаман Дзюба:
– Татары этим летом сотнями на наши земли заходят. За Хортицу уходят и кацапов пугают, а нам к Крыму близко не подойти. За пятьдесят километров до Перекопа турецкие лагеря стоят.
Сергей хотел посоветовать побить татарские сотни да попугать турок в лагерях. Да не его это дело, без него советники есть.
– Если лето будет без добычи, наши казаки на Волгу уйдут или на Урал. И кто тогда Россию от татар защищать будет? – чуть не пуская слезу, жаловался атаман Закаряка.
Наконец суть прояснил атаман Байбака:
– Узнали казаки, что ты, барин, в морских делах силен, и решили тебя просить набег на Крым возглавить. За участие твоя доля будет вдесятеро больше атаманской, но и атамана с тобой не будет.
– Что я в Крыму делать буду?
– Татары в Крыму казаков не ждут. Захватишь город с богатой добычей.
– Кто из вас в Крыму был?
Казаки посмотрели на одного из петербуржцев.
– Андрей Гаврилович бывал.
– Ты, Андрей Гаврилович, в Бахчисарае был?
– Да, к хану Гирею каждый год езжу.
– Значит, кроме Джанкоя и Бахчисарая, ничего не видел. Крым, господа атаманы, – пустая безводная земля. С этой стороны один ковыль растет и два маленьких городка, Евпатория и Саки, где живут рыбаки и пастухи.
– Так ты в Крыму был?
– Крым я знаю, во всех крымских городках бывал. С одной стороны безводная степь, с другой – непролазные горы. На берегу две крепости – Керчь и Херсонес.
Сергей обвел взглядом присутствующих:
– Еще рыбацкие поселки Феодосия, Судак и Ялта. Сейчас рабов у татар нет. И денег нет.
– Мы каждый год татар грабим и добычей довольны. Нам до лета добычи хватит, если один городок на саблю возьмем.
– Готовьте двадцать чаек и сотню казаков, я хлопцев подготовлю, и в путь отправимся за добычей.
Сергей проинструктировал атаманов о необходимых мерах подготовки. Сам стоял над гончарами при изготовлении первой гранаты, ребристого керамического подобия лимонки на килограмм пороха. Главным условием изготовления была прочность, граната должна выдержать падение на камень. Последовали тренировки и занятия с казаками. Выпивох гнал без разговоров, с утра пахнет перегаром – до свидания. Договорился с атаманами о подстраховке, если из Крыма придется убегать. После первого разговора с атаманами генерал Нащокин позвал Сергея в свой дом:
– Ты сказал, что весь Крым знаешь. Как Перекоп взять, не посоветуешь?
– Не надо Перекоп брать, поставь десять осадных пушек стену бить и иди в обход.
– Какой обход? Нету другой дороги.
…Каждый день Сергей приходил к генералу Нащокину и рассказывал все, что помнил про Крым. Нащокин и сановники тщательно записывали. Свои рассказы Сергей дополнял рукописными схемами и картами. На прощание, когда были готовы чайки и казаки, напомнил еще раз:
– Не сбивайте турок и татар с Перекопа, держите в напряжении. Сами идите сразу на Бахчисарай и Керчь. Когда турки поймут, им останется только в плен сдаться.
В свою очередь Сергей узнал много неожиданных вещей. Малороссию с юга защищали не казаки, а регулярная армия. Стояла цепь крепостей – Херсон, Ислам-Кермен, Александровск и Ростов-на-Дону. Столица южного казачества уже двести лет был в Черкасске. Осенью очередные отряды донских казаков приходили в крепости на годовое патрулирование. И ежегодно жаловались на отсутствие добычи. Для Сергея это было сюрпризом.
– Почему казаки перешли с Днепра на Дон?
– А что им делать в этих безлюдных и безводных степях?
– Как что? Раньше они делали набеги и захватывали богатую добычу – и сейчас могут это делать.
– Раньше крымские татары делали набеги на Россию, а казаки эти отряды перехватывали. Со времен Ивана III крымчаки за Татарский вал носа не высовывают.
Все оказалось просто – вопрос денег. С Дона казаки совершали набеги на окрестности Азова или богатые села Кубани.
К Евпатории подошли ночью, по три десятка казаков высадились на пляж с востока и запада от города. Сергей осторожно подгребал к крошечному порту. У причала стояли два кораблика тонн на триста—четыреста. Но один был военным, на тридцать пушек, сколько моряков на борту, Сергей не имел понятия. Если тридцать пушек, то прислуги не менее ста двадцати человек, да экипаж не менее сорока. Абордажной команды не должно быть, Черное море – внутреннее море Турции. Высадились на берег под прикрытием причала. Осмотрелись и тихо двинулись на свои позиции. Под борт военного корабля подобрались незаметно.
Сергей спокойно начал подниматься по трапу. Вахтенный проснулся и стал всматриваться в визитера, затем что-то сказал. Однако Сергей неторопливо подошел к вахтенному и бросил:
– Привет.
Вахтенный снова что-то заговорил.
– Доброе утро, говорю.
– Доброе утро, – неожиданно ответил вахтенный.
– Ты русский язык знаешь?
– Нет, я болгарин, я по-болгарски говорю.
– Это хорошо. Сколько человек на борту?
– Двести двадцать.
– Все внизу спят?
– Кроме капитана и офицеров. Капитан в своей каюте, – он указал на корму, – офицеры на носу.
Сергей Николаевич посмотрел на своих ребят, которые уже заняли позиции.
– Жить хочешь?
Риторический вопрос, не требующий ответа. Сергей взял у Михаила две гранаты, из одной выковырнул фитиль и протянул вахтенному:
– Держи. Внутри заполнена порохом. Сейчас я фитиль на своей гранате подожгу и брошу на купеческое судно.
– От взрыва весь город проснется!
– Проснется, ты после взрыва иди вниз и объясни народу: или они выходят на причал без оружия, или мы их забрасываем этими гранатами.
– Пороховой погреб взорвется!
– Ты правильно понял.
Вахтенный торопливо закивал головой. Сергей поджег фитиль и, немного подождав, бросил гранату на торговый корабль. Укрылся сам и дернул за собой вахтенного. Грохнул взрыв, Сергей толкнул болгарина к палубному люку:
– Иди, матрос, успокой народ.
Болгарин побежал по трапу вниз, капитан в подштанниках и чалме выскочил на палубу. Удар прикладом между ног лишил его чалмы и способности членораздельно говорить. Офицеры оказались умнее. Они увидели участь своего капитана и без разговоров выкинули через дверь свое оружие. Показывая пустые руки, спустились на причал. Сергей посмотрел на торговое судно. Там порядок, пожара нет. Экипаж уже на причале. С артиллерийской палубы на берег потянулись военные моряки.
Казаки уводили пленных на пляж, скоро там появились костры, запахло кофе и едой. Сергей пошел изучать трофейные корабли. Оба показались примитивными, а купеческий корабль по составу груза напоминал лавку Райпотребсоюза. Приказал выбрать из пленных моряков двадцать добровольцев для перегона кораблей и пошел смотреть город.
…В Евпатории он отдыхал со своей семьей всего три раза. Когда не было возможности получить путевку в Ялту, Гурзуф, Сочи или Пицунду. Но сейчас что-либо узнать не смог, город выглядел совершенно иначе. Только на песок пляжа так же, как и в его «прошлой жизни», набегали мелкие волны. Над улицами города уже стояли крики женщин. Казаки переходили от дома к дому и повторяли: «С вещами на выход, сбор на берегу у рыбачьих лодок». Сергей спросил у встречного казака:
– Конюшни нашли?
– Нашли, нашли. Три десятка верхом на Саки ушли.
Пошел дальше, но был перехвачен гонцом:
– Барин, хан со слугами и солдатами в своем доме закрылся, стены высокие, штурмовать трудно. Много казаков погибнет.
– Где конюшни?
– Если городские конюшни, то недалеко, за теми домами, там еще сотня лошадей стоит.
– Другие конюшни есть?
– На окраине города. Сколько там лошадей, не знаю; знаю, что много. Так как с ханом быть?
Сергей объяснил казакам, что им делать, и пошел в конюшню.
Когда еще до рассвета в дом Гузлак-хана постучали стражники и закричали, что в городе казаки, он вышел разъяренный и рявкнул:
– Идите и убейте.
Через двадцать минут над городом уже слышался многоголосый плачь женщин и детей. Все сорок два стражника во главе с начальником стражи и в окружении своих семей и слуг стояли около его ворот. Они молили открыть ворота и впустить их во двор. Гузлак-хан долго не мог принять решения. С одной стороны, все они его родственники и преданные ему люди. С другой – они должны изгнать из города казаков. Откуда сюда, в Евпаторию, шайтан занес казаков? Решение подсказал добропочтенный Шаун Бибхаш, чей корабль стоял в порту. Хозяин корабля жил у Гузлак-хана на правах уважаемого и желанного гостя.
– Впусти их во двор. Если казаки подойдут к дому, они будут сражаться за тебя. Когда отважные моряки с военного корабля погонят разбойников, они наловят тебе рабов.
– Входите во двор, вы же мои родственники, как я могу вас бросить в тяжелое время?
Но шло время, а шума сражения не было. Даже стенания несчастных женщин стали затихать. Вдруг в его ворота стали грубо стучать:
– Открывай ворота и выходи с имуществом, – закричали с улицы.
– Я тебе сейчас открою ворота и пулю подарю, – гордо ответил начальник городской стражи.
За воротами поговорили и ушли. Гузлак-хан успокоился, стены вокруг его дома высокие, разбойники побоятся через них лезть. Снова постучали в ворота и попросили выпустить на улицу доверенного человека. Они хотят договориться! Сильный договариваться не будет. У Гузлак-хана был доверенный человек, его слуга Остап, который прислуживал ему многие годы.
Остапа привели в дом, когда Гузлак-хан был еще просто Гузлак. Новый слуга служил верой и правдой. Потом Остап принял ислам – Гузлак-хан помнит, как Остап страдал после обряда обрезания. Одно дело пройти обряд в младенчестве, другое дело – в двадцать шесть лет. Тогда Гузлак очень сочувствовал Остапу, хотя и не понимал, зачем тот сменил веру. Никто Остапа не принуждал и не запрещал молиться по христианскому обычаю. Вера разная, а Бог один.
Остап подошел к воротам и оглянулся, стражники стояли во дворе с готовыми к стрельбе мушкетами. Гузлак-хан утвердительно кивнул головой – Остап приоткрыл ворота. Минуту поговорил и показал рукой на сад. Через стену пролетело что-то шипящее, в саду грохнул взрыв, вырвав с корнем несколько деревьев. От испуга Гузлак-хан присел.
– Они говорят, это дружеский привет. Чтоб нам не скучно было, – прокричал от ворот Остап.
Ничего себе дружеский привет! После этого привета придется четыре дерева сажать. Остап, не закрыв ворота, пошел к Гузлак-хану.
– Закрой ворота, сын ишака, – крикнул начальник стражи.
– Казак сказал, что они во двор не пойдут, мы сами все вынесем. Господин, – Остап поклонился Гузлак-хану, – казак велел сидеть тихо и не шуметь. Иначе они нас, как уток на болоте, перестреляют, – и показал на крышу соседнего дома.
Гузлак-хан вцепился в свою бороду двумя руками. На крышах соседних домов стояли татары с черными ружьями. Один из татар, заметив взгляд Гузлак-хана, сделал неприличный жест. Как он не догадался! Это татары привели сюда казаков! Самим казакам так далеко не зайти. Они за это поплатятся! Гузлак-хан напишет письмо прямо в Стамбул своему троюродному брату.
– Господин, – снова поклонился Остап, – они хотят мне показать еще один сюрприз.
– Иди, только не долго, скоро время пить кофе. Подашь мне пахлаву с абрикосами.
Только ни кофе, ни пахлавы с абрикосами ему не дали. Через пятнадцать минут прибежал Остап и упал на колени.
– Что увидел? Говори!
– Милостивый господин! Казаки показали мне пушки и сказали, что если они их притащат к твоему дому, то дальше будут говорить пушки. Казаки будут слушать, как мы умираем.
Шаун Бибхаш подвесил на пояс кошельки, обнял свою шкатулку и пошел к воротам. Стражники немного потоптались и, бросив на землю оружие, последовали за Шаун Бибхашем. Но в воротах стражников остановил казак:
– Почему руки пустые? Кто больше вынесет из дома, тот получит приз.
Сергей выбрал себе лошадь и поехал на пляж. Проезжая мимо пленных, увидел искомое:
– Подойди сюда, – позвал унылого мужчину, сидящего с женой и пятью маленькими детишками.
Мужчина подбежал и встал на колени.
– Встань. Как зовут?
– Моисей Мертель, – ответил мужчина.
– На арабском и турецком языках писать умеешь?
– Да, господин.
– Будешь моим счетоводом, садись с семьей на первую чайку. Сейчас напиши этот текст на двух языках и отдай моему татарину у дома хана.
Сергей подробно проинструктировал Моисея и на прощанье сказал:
– Не увлекайся, казаки без штанов оказаться могут.
С пляжа поехал осматривать город, оказавшийся совсем маленьким. Улицы протянулись не больше двух километров вдоль берега. Сергей выехал на окраину города и достал бинокль. Рассмотрел первые телеги со стороны Саки. Большая часть дела сделана, осталось завершить задуманное.
Через пять дней город опустел, даже имама из мечети увезли. К дому Гузлак-хана подъехал татарин, прошел по пустым комнатам и кладовкам. Оделся в хозяйские одежды, бросив хану свои обноски, и положил перед ханом письмо:
– Передашь наместнику султана, – сказал татарин.
После чего сел на лошадь и поскакал в степь догонять казаков. Еще через десять дней в город въехал турецкий отряд. Стая голодных собак грамотно окружала резвящихся на пустынных улицах крыс. Гузлак-хан ел дыню. Разбив ее о колено, он выковыривал сочную и сладкую мякоть руками и довольно жмурился. Солдаты въехали во двор:
– Что случилось? – спросил старший.
Гузлак-хан положил на землю кусок дыни и принес из дома письмо: «Свободу и независимость крымским татарам! Долой угнетателей! Не хотим пить крымские вина! Наливайте нам только калифорнийские!» Это было написано на арабском и турецком языках. Старшина отряда все понял. Здесь не только заговор и измена, но и желание сменить ислам на христианство.
– Они ушли в степь? – уже догадываясь, каким будет ответ, спросил паша.
– Все пошли на Перекоп.
Гузлак-хана посадили на лошадь и повезли в Бахчисарай к наместнику султана. Наместник прижмет хана Гирея, как вошь на бороде.
Сергей вывел свой корабль из порта и на всех парусах помчался на западный берег Крыма. Там была назначена точка сбора табунов. Корабль был загружен по самое не могу. В трюм сложили все собранное оружие. Плюс порох, городская казна и деньги местных купцов и торговцев. Оба городка вымели до пылинки. Местным жителям сказали: «Все, что вы не возьмете с собой, мы заберем себе». Поверили, наивные, постарались утащить все свое имущество.
Весь отряд Сергея ушел с казаками, на корабле остались Михаил и Николай. Казаки погнали табун более чем в тысячу лошадей. Количество лошадей планировалось еще увеличить – за счет пасущихся в степи. Здесь, в степи, была опасность нарваться на сопротивление и преследование. Поэтому Сергей и решил стоять на захваченном корабле у места сбора лошадей. Если казаков прижмут, лошадей можно бросить и уйти на корабле. Сотню человек корабль легко возьмет.
Сделал замеры скорости. Всего три узла – смешно для XX века. Главное – оценить возможности боевого корабля XVIII столетия. По скорости они не шли ни в какое сравнение с его баркентинами. Те при подобном ветре дадут скорость в четыре раза больше. Управление тяжелое, и реакция на руль запоздалая, работа с парусами требует физического напряжения. Такелаж не назовешь бегучим – шкоты и фалы ходили с тяжелым скрипом.
Турецкие корабли не предназначены для океанского плавания. Открытие Индии, затем Америки, дало мощный толчок для развития европейского кораблестроения. Голландские корабли уже вывозили специи из Индийского океана. Они построили фактории даже в Японии, но Индию не заметили. Португальцы для своей экспедиции в Индийский океан наймут арабских капитанов. Через полгода португальцы увидят Индию. Шелк, бархат и специи потекут в Европу. И в XXI веке Индия будет занимать первое место по добыче золота и драгоценных камней.
Огорченные голландцы издали указ: «Любой корабль, вышедший за пределы Атлантического океана, будет утоплен». Сегодня над этим можно посмеяться, тогда это была реальная угроза. Не просто так Петр I выбрал для учения Голландию. Огорченные португальцы начали посылать экспедиции на запад. Самая удачная фактически дошла до Бермудских островов. Но удача улыбнулась Колумбу, что, впрочем, не изменило указа Голландии.
Этот указ был аннулирован, когда Голландию оккупировали испанские войска. В Индию рванулись французы. Затем англичане заключили с португальцами колониальный союз, это позволило британским купцам отправиться в океанское плавание на португальских кораблях. Освоившись, англичане отказались от покупок заморских земель и строительства факторий. Они перешли к вооруженному захвату земель и междоусобным сражениям. Ведущие европейские страны бились за чужое золото. Англии был необходим надежный союзник в Европе, и выбор пал на Россию. Но это другая история.
На следующий день увидели место погрузки лошадей. От Крымского берега до Тендеровской косы белыми бусами протянулись паруса чаек. Одни везли лошадей, другие спешили за лошадьми. Встали на якорь в ожидании развития событий. Счастливые лица казаков на чайках, приветливые крики и взмахи рук. Добыча! Они все с хорошей добычей, табун лошадей на берегу быстро увеличивается.
Через неделю Сергей Николаевич начал волноваться. Так долго продолжаться не может. Его беспокоила погода. Сентябрь – бархатный сезон, и штормового ветра не будет. Татары должны уже опомниться и наказать обидчиков. Перехватить всех невозможно, убежавшие татары обязательно сообщат своим ханам о бесчинствах казаков. Утром Сергей передал приказ прекратить набеги и заканчивать с погрузкой лошадей. Через три дня чайки погрузили последних лошадей и казаков и двинулись на Днепр. Сергей приказал одной чайке ждать у берега до захода солнца. Сам приготовил корабль к съемке с якоря. Он оказался прав, ближе к вечеру заметил всадников. Три казака мчались к берегу во весь опор. С собой они тянули двух лошадей с пленными. Сергей осмотрел в бинокль степь: преследования не было. Какая дикость! Он три недели хозяйничал на западе Крымского полуострова – и никакой реакции.
Подняли якорь и пошли в Днепр. Сергей планировал привести оба корабля в Александровск. Может, они еще пригодятся в войне за Крым. Десант в тысячу солдат возьмут, а потом снабжение доставят.
Крепость встретила ликованием и пушечным салютом. На берегу впереди толпы стояли то ли полупьяные, то ли полутрезвые атаманы и две дивчины с хлебом-солью на рушнике. Атаманы, обнимая и целуя своего героя, уточнили, что дивчины ему в подарок от «обчества» насовсем. Сергея потащили на пьянку в «зал заседаний». Он отговорился необходимостью разгрузить корабль, оружие, порох и деньги требовали надзора. Атаманы согласились и радостно орали вместе со всеми, когда с корабля выносили сундуки с деньгами. На радостях вписали в казацкую долю и отряд Сергея. Потом начали выгружать ружья да сабли. Через два часа атаманы ушли «промочить горло». Пушки Сергей решил выгрузить на другой день, а пока пошел навестить генерала Нащокина.
Генерал был искренне рад, внимательно, не перебивая, слушал рассказ о произошедшем. Уже в потемках Сергей пошел в выделенный ему дом снять пробу с подарков. Девушки оказались с опытом и желанием и сразу попросили забрать с собой из этого бардака.
Задержался на десять дней, пока Моисей Мертель закончил все пересчеты. Теперь ждали конечного расчета с казаками. Сергей брал себе всех пленных, остальную долю деньгами. Но у казаков денег не хватало, тридцать пушек и оружие с порохом были слишком дороги. Деньги за выкуп знатных пленников не считали до получения самого выкупа. Никто не знал, сколько за них получат. Пока атаманы искали деньги, Сергей проводил время с генералом Нащокиным и петербургскими сановниками. Вопрос Крыма обсудили со всех сторон. Все были единодушны во мнении, что полуостров пора брать под руку России. Казаков пора передвинуть к Карпатам. Все понимали и то, что Екатерина не начнет войны сама. Провокаторам войны придется туго, не простит императрица зачинщика.
Самыми дорогими на выкуп оказались последние пленники. Троица казаков-разбойников забралась в Бахчисарай и утащила дочь хана Гирея и ее жениха сирийца аль-Хамиси. Поговорить с геройскими казаками-разбойниками Сергею не удалось. Они лежали пьяными в шинке, а как только начинали шевелиться, почитатели начинали кричать «любо» и вливали героям в рот самогон. Со слов шинкаря Сергей сделал вывод, что казаки-разбойники нахально въехали в Бахчисарай и схватили свою добычу с крыльца ханского дворца. Это было чистейшим вымыслом: Сергей лично видел, что преследования не было. Но говорить ничего не стал, легенды тоже имеют право на жизнь. Видел и пленников. Красивая девочка четырнадцати лет и двадцатилетний юноша гуляли по крепости и наслаждались свободой от нянек, слуг и этикета. Теперь точно поженятся, такие впечатления хорошо сближают. Кроме них выкуп был обещан за купцов, офицеров и двух чиновников. Казаки обещали привезти долю Сергея после получения денег.
Наконец казаки предложили вариант расплаты. Ему отдают всех пленников, все имеющиеся деньги и тысячу лошадей. Сергей согласился. Он знал о таком способе расчета, огромный табун был давно сформирован. Вечером ударили по рукам, а утром тронулись в путь. Еще накануне его отряд попросился к нему на постоянную службу. В чайку к Моисею Мертелю, который с видом висельника сидел на мешках с деньгами, посадили двух казаков и подаренных девушек. Остальной отряд с нанятыми погонщиками двинулся к Тамбову. Через почтовую службу Сергей отправил еще одно письмо Тимофею. Надо готовить корм лошадям и искать возможности для продажи. Все лошадки породистые, и продавать крестьянам – преступление. Сергей не отказался от мысли вернуться степью и решил попутешествовать со своим табуном. Потом, по настроению, податься в Тамбов или в Тулу.
Императрица была не в настроении. Григорий из ревности к новому фавориту уехал в Александро-Невскую лавру. Екатерина потратила целый день на уговоры вернуться, а вернувшись, он всю ночь требовал от нее клятв в любви и верности – вместо того чтобы заняться тем, чем подобает заниматься мужчине ночью. Вчера Екатерина смогла только бегло посмотреть почту и разделить письма на важные и не очень. Теперь, не выспавшаяся и не удовлетворенная, она села читать.
В первую очередь императрица взяла письмо от своего наместника на окраине. Что-то в письме генерала Нащокина ее заинтересовало. Она начала читать и вскоре довольно пискнула. Ну надо же!
– Позвать на обед Румянцева и Долгорукого, – велела она лакею.
Нащокин писал, что на окраину приехал дворянин Алексеев для осмотра мест с железной рудой и каменным углем. В поездке Алексеева сопровождал отряд казаков. Но когда налетели татары, казаки убежали. Алексеев один побил сотню татар, взяв в плен более двадцати разбойников. Причем ни Алексеев, ни его слуги не пострадали. Из разбойных татар ни один не ушел от кары. Прознав, что Алексеев в прошлом морской офицер, Нащокин подговорил атаманов сманить Алексеева в набег на Крым морем. Алексеев поддался на посулы и пошел в набег с сотней казаков. В набеге полностью разграбил два крымских городка и даже выкрал из дворца хана Гирея принцессу и сирийского принца. С набега Алексеев взял пять тысяч пленных, тысячу породистых лошадей и большую казну. Сколько в казне денег, казаки умалчивают, но точно известно, что казну забрали полностью. Казаки очень довольны, у них с набега десять тысяч лошадей, оружие горами на площади и тридцать пушек. Сорок два бочонка пороха, прочей рухляди не считано. Казаки в набеге убитых и раненых не имеют. Алексеев привел с набега два турецких корабля и был встречен в Александровске пушечным салютом.
Эту часть письма Екатерина сегодня вечером прочитает своим гостям. Будет повод поговорить об удачливом юноше. Но самое главное было дальше. Нащокин подробно описал свои разговоры с Алексеевым о возможности быстрого взятия Крыма. Оказывается, юноша хорошо знает Крым и был во всех крымских городах. Его предложение свести войну за Крым к быстрому захвату Бахчисарая в обход Перекопа Нащокин считает вполне разумным.
К письму были приложены написанные Алексеевым карты и схемы Крыма с возможными путями перехода войск. Именно это необходимо показать Румянцеву и Долгорукому. В случае войны с Турцией они поведут русские войска.
Оба сановника прочитали письмо генерала Нащокина очень внимательно. Затем приказали писарю переписать для них важные места и перерисовать схемы. И Румянцев, и Долгорукий были согласны, что главный удар следует нанести в устье Дуная, но не понимали, почему после форсирования этой реки будет заключен мир. Удар заставит турок усилить свои войска в дельте Дуная за счет Крыма, что облегчит русским взятие полуострова. Взятие Керчи заставит турок усилить оборону Азова. Предложение вместо штурма Азова захватить с суши Анапу и Геленджик смущало: не факт, что это заставит турок автоматически уйти из Азова. Мысль запустить казаков на Кубань для прикрытия Анапы и Геленджика была весьма разумной. Но самое удивительное – феноменальная способность зеленого юноши к стратегическому мышлению. Все эти планы достойны зрелого генерала, но никак не молодого отставного моряка. Предложение в качестве отвлекающего маневра пустить войска по западному берегу Каспийского моря и заключить союз с Персией, извечным врагом Турции, по мнению Румянцева, достойно награды.
В Стамбуле думали по-другому. Турция вывела войска из Крыма с целью наказать татар, они всегда были ненадежными союзниками. Сейчас явно ищут повод для войны с Россией. Тогда турецкая армия высадится в Крыму, мамелюки вырежут всех, и Крым будет по-настоящему турецким. Откроется дорога к освобождению единоверцев в Астрахани и Казани.
Вечером Екатерина спросила своих гостей:
– А кто помнит юношу, который зимой играл на рояле?
Гости честно пытались припомнить, но не смогли.
– Молодой академик, что читал лекции, – припомнил Алексей Орлов, – Алексеев его фамилия.
– Генерал Нащокин о нем письмо написал – читай, – приказала императрица чтецу.
Услыхав о подвигах Алексеева, и особенно о богатых трофеях, гости дружно зашумели. Начали подзывать чтеца для повторения отдельных эпизодов. Девицы были в восхищении от отважного юноши. Он дерзко выкрал из ханского дворца принцессу и принца. Их отцы и матери быстро подсчитали, что этот провинциал является одним из богатейших дворян России. Все враз вспомнили красивого и статного дворянина. Его безукоризненные манеры и выправку гвардейского офицера. А гвардейские офицеры прикидывали варианты своего поведения, если им достались бы такие деньги. Тысячный табун породистых лошадей и принцесса. Весь вечер гости наперебой обсуждали новость. Писцы делали копии письма Нащокина для всех желающих. Петербург говорил об Алексееве больше месяца. Даже послы отправили сообщения своим правителям. Отставной офицер и сто казаков целый месяц безнаказанно грабили Турцию. Их командир даже забрался в ханский гарем!
