Глава 4. Тульский феномен
Командующий ликвидационным подразделением Центрального федерального округа службы обеспечения безопасности пространственно-временных связей и перемещений проекта «Альфа», генерал-майор Станислав Мареев яростно грыз недокуренную сигариллу, почти не ощущая аромата кубинского листового табака. Тут не до ароматов было, тут бы хоть часть нервных клеток сохранить. Несмотря на специфику рода занятий, а может, как раз наоборот благодаря этой специфике, Мареев не любил сюрпризы, поскольку уже неоднократно убеждался на собственном опыте, что ничего кроме неприятностей они не предвещают. И все бы ничего, но в последнее время сюрпризы обрушились на стриженную под бокс голову генерал-майора подобно проливному дождю.
Начало сему стихийному бедствию было положено почти две недели назад, в четверг шестнадцатого июля, когда в четверть седьмого утра по московскому времени Мареев внезапно проснулся, словно кто-то рукой отвел от него сон. В пустой квартире стояла гулкая тишина. В голову пришла странная мысль, что никогда прежде он не слышал такой тишины, во всяком случае, здесь, в не знающей покоя ни днем, ни ночью Москве. Да, тройной стеклопакет окон фильтровал доносящиеся с улицы звуки, но не настолько же. Тишина вызывала смутное беспокойство. Тут, по-видимому, следовало бы сослаться на предчувствие уже случившейся, но официально еще не зарегистрированной беды, однако потом, тщательно перебирая в уме события того злосчастного утра, Мареев пришел к выводу, что никаких предчувствий у него не было. А что было? Нечто сродни назойливому ощущению, что ты что-то забыл, но даже не можешь толком вспомнить, что именно. Стоило ли относить это к области мистики?
Мареев не отнес. Убедившись, что пытаться повторно заснуть уже бесполезно, поскольку время подъема неотвратимо близится, мужчина встал, взял из оставленной на столе возле ноутбука золотистой пачки Партагас пахнущую влажной древесной корой и костровым дымом сигариллу, подошел к окну и закурил. С тех пор, как Надя съехала от него, забрав с собой Веруньку, в квартире можно было курить, где угодно, и никаких аллергий, никаких «от твоего никотина не только лошади, от него уже цветы дохнут». В воцарившемся покое заключалось, пожалуй, одно из главных преимуществ отсутствия жены.
За окном в прозрачном утреннем свете мягко поблескивал крышами свежевымытых машин Новый Арбат, деловитый, как спешащий на работу топ-менеджер, и лишь одно вносило крохотный диссонанс в эту умиротворяющую картину обыденной мирской суеты. Наметанный глаз Мареева выхватил из общего нагромождения деталей размытый силуэт птицы, широкими кругами парящей в бледно-голубом небе. Пернатые из подсемейства орлиных здесь были ни при чем. Мареев слишком хорошо знал нелепый вытянутый силуэт и приводящую весь научный сектор проекта в истерику манеру резко сбрасывать и столь же резко набирать высоту без единого движения крыльев. Этим утром над Новым Арбатом летала баньши. Собственно, по последним исследованиям тезка белой плакальщицы из ирландской мифологии была практически безобидна, человеком не интересовалась ни с гастрономической, ни со всех прочих точек зрения, а грозное имя получила исключительно за душераздирающие рулады, услышав которые настоящая баньши скончалась бы от зависти. Однако, несмотря на всю безобидность птахи из мира, занесенного в каталог «Альфа» под номером семь, а среди ликвидаторов именуемого Пущей, чаще всего с ехидным добавлением Беловежская, в Москве ей делать было нечего. Медленно выдыхая струйку дыма, Мареев отметил про себя, что пора устраивать очередную профилактическую головомойку Кеше Федосеенко, на чьем взводе лежали обязанности контроля воздушно-наземно-подземного пространства Центрального района столицы. Бывают, конечно, в жизни вещи, на которые можно и нужно закрывать глаза, а периодически проскакивающие в желтой прессе статейки о мутантах в канализации, подземных реках и метрополитене сам бог повелел списывать на байки диггеров и больную фантазию журналистов, но когда гости из иномирья начинают крутиться под окнами начальства, это уже, извините, перебор.
От размышлений Мареева оторвало пронзительное верещание будильника. Оставив недокуренную сигариллу в пепельнице и прихлопнув ладонью одно из страшнейших изобретений инквизиции, нагло маскирующееся под нужную в хозяйстве вещь, генерал-майор побрел в душ. Начинался очередной рабочий день, наполненный решением проблем, о которых, как на тот момент полагал Мареев, никто из жителей Земли, за исключением сотрудников проекта, не имел ясного и четкого представления. А спустя полтора часа, переступив порог рабочего кабинета, расположенного на пятом этаже того самого бледно-желтого здания на Лубянской площади, которое в свое время так печально ее прославило, он узнает о сигнале тревоги, поступившем из Тульского исследовательского корпуса, и о том, что прикомандированное к корпусу отделение майора Чернова не выходит на связь…
По технике безопасности проекта происшествие подобного рода априори предполагало выход ситуации на объекте из-под контроля и требовало оперативного вмешательства, хотя Мареев, досыта уже насмотревшийся на схожие ЧП, сильно сомневался в необходимости во что-либо там вмешиваться. Иное дело, если бы сигнал пришел из Смоленской или Костромской области — эти территории вечно были его головной болью. Здесь же примерную картину он себе уже представлял — перегоревшие в результате неправильного расчета поданной энергии предохранители, сработавшая аварийная сигнализация, виноватые физиономии яйцеголовых и лепет на тему «ну, вы же понимаете — неисследованная область мироздания, непредсказуемые физические и химические процессы, ошибки неизбежны…». Представлял, но группу оперативного реагирования все-таки выслал. Для соблюдения субординации. Парням понадобилось три часа, чтобы добраться до места, после чего последовал звонок от возглавлявшего группу полковника Шебанова.
— Шеф… — непривычное смущение в голосе ликвидатора не сглаживалось даже отвратительной связью. — А тут ничего, кроме леса. Какие наши дальнейшие действия?
— Какого леса? — машинально переспросил Мареев. Первой его мыслью было — ошиблись адресом, поскольку больше всего сообщение походило на идиотскую шутку, а такие Шебанову были не свойственны, так что этот вариант отпадал сразу.
— Осинового с примесью березняка. Иногда дубы попадаются.
— А что в лесу?
— Грибы. В основном сыроежки.
— Отставить грибы, — приказал Мареев, все еще цепляясь за логическое объяснение ситуации. — Вы куда вообще заехали?
— Туда, куда и отправляли. В Тулу.
— Так какого черта вы по лесам шляетесь, когда вам в центр надо?
— А мы и торчим в самом что ни на есть центре, — сообщил Шебанов. — Вокруг дома стоят, а вместо объекта деревья, ну и еще, похоже, что кроме него несколько кварталов прихватило. Аборигены на контакт идут плохо, что-то бормочут про взрыв и названивают в МЧС, местному мэру и в приемную Президента.
Мареев беззвучно выругался. Упоминание последнего адресата его совсем не порадовало. Конечно, даже если жалобу и зарегистрируют, она все равно будет спущена для разбора на службу безопасности проекта — в Кремле отлично знали, откуда растут ноги, уши и прочие части тела подобных феноменов, но лишний раз напоминать о себе в негативном ключе тоже было не лучшей политикой. И так каждый год норовят уменьшить финансирование проекта, упирая на то, что основную свою функцию он выполнил. Ну да, конечно. Подходящее место для эвакуации правящей верхушки с чадами и домочадцами на случай третьей мировой войны подыскано, а что может быть важнее? Хорошо хоть с Президентами пока везет. Прошлый, прагматик, при виде положенной ему на стол карты сравнительного анализа текущих земных и альтернативных иномирных месторождений нефти и природного газа, а также золотых и алмазных жил безоговорочно подписал бюджет проекта на пять лет вперед. Нынешнему, новатору, для убеждения в необходимости дальнейших исследований хватило подарков в виде чучела гиеноморфа и двух шкур алмазного барса, каждая размерами четыре на четыре с половиной метра, считая хвост. Вот уж воистину верно утверждение, что цену определяет не столько товар, сколько покупатель…
— Что делать-то, товарищ генерал-майор? — между тем гнул свою линию Шебанов.
— Пока сидите и не высовывайтесь, — принял, наконец, решение Мареев. — Разберемся.
Не успел он положить трубку, как запищал зуммер внутренней связи.
— Станислав Олегович, вас Гнацко просил зайти, — деловито сообщила секретарь.
— Спасибо, Настя, — вздохнул Мареев. Неприятности шли своим чередом.
В кабинете заместителя руководителя проекта «Альфа» по обеспечению безопасности Евгения Гнацко уже сидел Николай Вахлюев, курирующий объекты Тульской области от научного сектора, судя по лабораторному халату, небритости и раздражению, выдернутый с какого-то эксперимента, длящегося как минимум со вчерашнего дня.
— Вот, ознакомьтесь, — вместо приветствия бросил Гнацко, протягивая Марееву портянку факсовой бумаги.
Генерал-майор вкратце пробежался взглядом по документу. В принципе, ничего нового там не было — телефонограммы сообщений от жильцов таких-то домов таких-то улиц города Тулы. Взрыв, землетрясение, бесследное исчезновение части города, невесть откуда взявшийся лес, просьба разобраться в ситуации.
— Что скажете? — поинтересовался Гнацко, когда Мареев отложил факс.
— Что исчезновение действительно имеет место быть. У меня там в настоящий момент оперативная группа находится, так что информация подтверждается из первых рук.
— Каков был повод для отправки группы?
— Сигнал бедствия, поступивший с объекта, и потеря дальнейшей связи. Сигнал был принят в четверть седьмого, предположительно именно тогда, когда произошел взрыв.
— Да не могло там быть никакого взрыва, — вспылил Вахлюев. — Это же не Чернобыль, в конце-то концов!
— Тогда как вы объясняете случившееся? — вкрадчиво поинтересовался Гнацко.
— Не знаю.
— Вот и выясняйте. Вы, Станислав Олегович, назначаетесь председателем чрезвычайной комиссии. Через полчаса у меня на столе должен лежать предварительный список ее членов. Участие господина Вахлюева обязательно, остальных определяйте на свое усмотрение. Все, больше я вас не задерживаю.
Оказавшись за дверью кабинета Гнацко, Вахлюев громко и виртуозно выругался.
— Сколько сотрудников будешь с собою брать? — дождавшись, когда ученый спустит пар, спросил Мареев.
— А я почем знаю, сколько их там понадобится?
— Значит, пока планирую двух ассистентов. У тебя четверть часа на то, чтобы решить по фамилиям.
Оставив Вахлюева размышлять над вопросами комплектации исследовательской группы, Мареев заглянул к секретарю и распорядился отыскать в Туле какую-нибудь гостиницу и забронировать девять мест, а также связаться с Шебановым и сообщить, что его отряд, раз уж они все равно на месте, включается в состав чрезвычайной комиссии.
С оформлением документов Гнацко медлить не стал, и сразу после обеда генерал-майору с сопровождающими пришлось выдвигаться на место происшествия, а точнее изначально в администрацию города Тулы и Тульской области, которую уже успели предупредить о визитерах из столицы. Город встретил москвичей усиленными нарядами милиции, концентрирующимися в основном вокруг здания администрации, и очередным звонком от Шебанова.
— Товарищ генерал-майор, — совершенно серьезным тоном начал ликвидатор, — разрешите поинтересоваться, каковы наши полномочия в составе чрезвычайной комиссии?
«Проснулись…» — мрачно подумал Мареев, а вслух спросил:
— А какие вам полномочия требуются, товарищ полковник?
— Наблюдаем зомби класса разложения «А», — все так же невозмутимо продолжал Шебанов, — и милицейский патруль, пытающийся проверить у него документы. Ребята хотят знать, должны ли мы вмешиваться или продолжать не высовываться?
— Какой, к черту, зомби? — взорвался Мареев, забыв про сидевших рядом с ним ученых. — Откуда тут зомби взялся? Где вы вообще находитесь?
— Откуда взялся, не знаем, — прошибить спокойствие Шебанова было не так-то просто. — А мы, следуя Вашим инструкциям, для того, чтобы не привлекать внимания, устроили наблюдательный пункт в летнем кафе на расстоянии прямой видимости от зоны объекта и теперь ждем дальнейших распоряжений.
Марееву потребовалось не так уж много времени для того, чтобы взвесить все «за» и «против» досрочного раскрытия оперативной группой инкогнито, и на текущий момент минусов у этой идеи было определенно больше. Генерал-майор не мог точно знать, как на их присутствие отреагируют власти города, зато отлично представлял реакцию местных правоохранительных органов. Эти еще нигде и никогда не сносили покорно вмешательства в их деятельность, даже если вмешательство было исключительно благотворным. Так что игра пока не стоила свеч, тем более что никакой угрозы кроме шанса подцепить какое-нибудь инфекционное заболевание зомби для патруля не представлял.
— Не мешайте людям выполнять свою работу, — наконец, решил Мареев, отмахиваясь от настойчиво дергающего его за рукав Вахлюева. — Вплоть до дополнительного приказа активные действия дозволяются только в случае непосредственной угрозы личному составу.
— Все ясно, — рассудительно сказал ликвидатор, после чего стало слышно, как он кому-то сообщает: «Продолжаем смотреть спектакль. Прихвати и на мою долю кружку», и связь оборвалась.
— Так тут даже зомби водятся? — обрадовано завопил Вахлюев, стоило Марееву только отнять от уха телефон.
— Как видишь, водятся. А ты ехать не хотел, — подколол генерал-майор ученого скорее для галочки — о патологическом интересе Вахлюева к живым мертвецам знал едва ли не весь проект, так что грех было не воспользоваться случаем.
— Стас, ну, может все-таки дать ребятам отмашку, чтобы его скрутили? — жалобно спросил ученый. — Какая там стадия не сказали?
— Успокойся, — посоветовал Мареев. — Никуда твой зомби не денется. В крайнем случае, в КПЗ посидит. У меня сейчас более важные дела есть.
Дальнейшее ворчание обидевшегося на весь мир Вахлюева генерал-майор уже слушал краем уха, сконцентрировавшись на первоочередной задаче, а именно — контакте с городскими властями. Не сказать, что в администрации гостей встретили с распростертыми объятиями, но чуть позже, ознакомившись с перечнем делегированных комиссии, судя по подписи на распоряжении, лично Президентом полномочий, с видимым облегчением спихнули на них решение вопроса, приличия ради добавив нескольких сотрудников для консультаций и обеспечения взаимодействия с региональными управленческими институтами, а, говоря по-русски, попросту для надзора. Посему дальнейшее перемещение чрезвычайной комиссии по Туле происходило уже при непосредственном участии представителей администрации. Вежливо отказавшись от попытки туляков первым делом отправить комиссию в снятые номера отдохнуть с дороги, Мареев попросил сопроводить его и Вахлюева к месту проявления феномена.
Широколиственный лесочек, занявший окрестности исследовательского корпуса, выглядел достаточно скромно и по первым прикидкам представлял собою рощицу радиусом полтора-два километра.
— Это вы удачно озеленением занялись, — хмуро сказал Мареев, обращаясь к сидевшей рядом с ним мэру города — отчаянно молодящейся даме предпенсионного возраста. Та элегантно позеленела — перемена цвета была заметна даже сквозь толстый слой грима на лице — и прощебетала, что администрация города никакого отношения к случившемуся не имеет и находится в глубочайшем недоумении по поводу происшествия. В этом Мареев, в общем-то, не сомневался и со своей стороны точно так же не понимал, какое отношение к происшествию может иметь их исследовательский институт. По дороге к лесу ему успели еще раз пересказать версию о случившемся нынешним утром землетрясении. Или взрыве, но практически беззвучном, что само по себе уже странно. Последствия взрывов и землетрясений Марееву доводилось видеть, и не раз. В худшем случае эти последствия имели вид куч обломков, некогда бывших зданиями, но никогда обломки не ухитрялись обрастать деревьями в такой короткий срок. Так что, имея перед глазами результаты происшествия, генерал-майор скорее склонялся к мнению Вахлюева — никаким взрывом здесь и не пахло.
— Что скажешь? — поинтересовался Мареев у буквально прилипшего к ветровому стеклу ученого.
— Единственное, что я в данный момент могу сказать, — мрачно отозвался тот, — при дамах обычно вслух не произносится. Так что пока лучше отстань и дай глянуть поближе.
«Поближе» в данном контексте означало «надо тащиться в лес». Мэр сопровождать их отказалась наотрез, сославшись на плохое самочувствие и модельные туфли на высоком каблуке, и Мареева такой расклад вполне устроил. Он еще не знал, что именно обнаружится за плотной стеной теснящегося на опушке кустарника, и предпочел бы пока обойтись без посторонних. И по той же самой причине он отказался от щедрого предложения мэра по предоставлению членам комиссии сопровождения из числа обеспечивающих безопасность поездки ведомственных охранников и убедил рвущегося в бой Вахлюева не лезть на рожон и дождаться прибытия группы Шебанова для предотвращения сюрпризов. Впрочем, долго ждать не пришлось. Судя по времени, прошедшему от звонка до момента, когда из-за ближайшего поворота вырулил полковничий «УАЗ», парни отсиживались где-то совсем уж неподалеку. С поддержкой в виде четырех автоматных стволов Мареев сразу почувствовал себя увереннее. Теперь можно было и к осмотру приступить.
В лесу не оказалось ничего лишнего — в наличии были деревья, кусты, трава, в подтверждение утренних слов Шебанова затесалось даже несколько сыроежек вполне земного вида, и никаких следов цивилизации, словно ее детищ никогда и не присутствовало на этом клочке земли. Складывалось впечатление, что кто-то аккуратно вырезал кусок города и вставил на его место подходящий по размеру кусок леса. Предположение было бредовым, оно противоречило основополагающим принципам, на которых базировалась разработанная проектом технология передвижения между мирами и согласно которым недвижимые объекты были жестко привязаны к системе координат родного мира и перемещению не подлежали. И, тем не менее, это предположение хоть как-то объясняло то, что сейчас видел перед собой генерал-майор.
— Невозможно, — упорно зудел над ухом Вахлюев. — Дерн многолетний¸ никаких повреждений. На этом месте не было построек по крайней мере последние лет двести. Стас, такого же просто быть не может!
— Лесу об этом расскажи, — устало посоветовал Мареев. — Если сумеешь его убедить, что он не существует, я самолично выбью из Гнацко премию для тебя в десятикратном размере оклада. А пока будешь упражняться в красноречии, поразмысли на тему — что если исключения из третьего принципа Теслы все-таки случаются?
Вахлюев недоуменно посмотрел на генерал-майора.
— Но ведь… — начал он.
— Да, я знаю, что постоянство геосферы миров это аксиома, потому и говорю — поразмысли. Позже поговорим. Если ты тут еще не закончил, сядешь парням на хвост. Я в штабе буду.
Отдав Шебанову распоряжение точно определиться с границами леса, наложить их на план города и выяснить, как обстоят дела конкретно на месте нахождения исследовательского корпуса, Мареев поспешил вернуться к автомобилю. Определенно обрадованная его скорым появлением мэр в очередной — уже пятый или шестой раз — предложила оттранспортировать уважаемого председателя комиссии в гостиничный номер. Желание хоть ненадолго отложить решение выходящих за грани человеческого понимания проблем так и читалось в ее глазах. Мареев снова отказался. Некое шестое чувство подсказывало ему, что разобраться с Тульским феноменом, как он окрестил про себя происшествие, за один день не удастся, но генерал-майор был твердо настроен по возможности ускорить процесс. Задерживаться в Туле надолго не хотелось. Город, может быть, был и старинным — на целый год старше Москвы — но не в его вкусе. Мареев предпочитал мегаполисы.
Уже по дороге к зданию администрации города и области, где их группе было выделено несколько помещений, генерал-майору пришла в голову здравая мысль.
— Анна Игоревна, скажите, у вас здесь, полагаю, есть некие общественные организации, способные осуществлять слаженные действия?
В глазах мэра промелькнуло недоумение.
— Да, конечно, — осторожно ответила она. — Но… я правильно понимаю, что вы хотите привлечь ко всему этому, — мэр обвела широким жестом салон автомобиля, очевидно подразумевая под ним положение дел в целом, — общественность? Мне кажется, решение будет не самым удачным. Согласна, мнение населения нужно формировать как можно скорее и направлять в нужное русло, но, полагаю, для этого достаточно будет журналистов и телевидения. Мы уже дали им первые ориентиры и взяли на себя смелость оповестить о планируемой пресс-конференции. Осталось только определить удобное для вас время…
— Нет, вы меня поняли не правильно, — честно сообщил Мареев. — Конечно, решение принимать вам, но я подразумевал следующее: при наличии упорядоченных организаций целесообразно было бы сделать их представителям небольшой намек о пользе невмешательства, поскольку пикеты под окнами штаба не нужны мне, и предполагаю, что в еще большей мере они не нужны вам с губернатором. Что касается формы и степени намеков, надеюсь, вы сможете определиться с ними самостоятельно.
— Конечно! — взгляд мэра прояснился, и она затихла, видимо, уже прикидывая, на кого и каким именно образом следует надавить.
Мареев удовлетворенно откинулся на спинку сидения. Счет был «один-один», а скорее даже «полтора — ноль целых пять десятых» в его пользу, потому что, если туляки рассчитывали полностью спихнуть на него прелести общения с прессой, то жестоко ошиблись. Десять с изрядным хвостом лет, проведенные в руководящем кресле, выработали у Мареева иммунитет к представителям администраций всех уровней. В конечном счете всем им было нужно одно и то же — загрести жар чужими руками, потратившись при этом по минимуму. Сам Мареев, если когда и прибегал к подобному методу, то всегда считал, что работа наемников, кем бы они ни были, должна быть соответственно оплачена. От администраций ждать подобных широких жестов заведомо не следовало, если ситуация позволяла, то вопрос об оплате они предпочитали вообще заминать. Мареев же со своей стороны без дополнительной оплаты предпочитал делать только то, что заложено в его должностной инструкции, а ответы на журналистские вопросы в этот перечень не входили.
Д обравшись до своего временного кабинета — весьма неплохого, явно не секретаршу выселили с рабочего места — Мареев первым делом составил предварительный отчет для Гнацко и дополнительно послал запрос по поводу сферы деятельности Тульского исследовательского корпуса. Что-то ему подсказывало, что на местности отыскать сведения не получится, а Вахлюев вряд ли держит подобную информацию в памяти. Спустя час с электронного адреса Насти пришел краткий перечень опытов, проведенных в Тульском НИИ за последние полтора года, на девяноста листах. Пока Мареев, распечатав послание, листал отчет, пытаясь хоть что-то разобрать в китайской грамоте научных терминов, из новоявленного тульского лесочка подтянулись Шебанов и Вахлюев с полным полиэтиленовым пакетом лисичек и сообщением о том, что на месте предполагаемой и теоретически вычисленной диспозиции исследовательского корпуса не найдено ничего кроме леса.
Сообщение Мареева, в общем-то, не удивило. Нечто подобное он и предполагал с того самого момента, как увидел деревья. Вручив Вахлюеву стопку листов отчета, он попросил к завтрашнему утру перевести это на русский язык, на вопрос, куда девать собранные грибы, посоветовал, если получится, презентовать их местному мэру и с чувством исполненного долга отправился в гостиницу. В итоге до мэра, кажется, никто не дошел, а вся добыча осела на вахте администрации. Во всяком случае, назавтра именно охранники баловались аппетитно пахнущей картошечкой с грибами, а ликвидаторы на все вопросы отвечали загадочными ухмылками, которым позавидовала бы сама Джоконда.
Гостиница, найденная Настей через сайт в Интернете, находилась ближе к южной окраине города, неподалеку от автовокзала и, несмотря на всю претенциозность интерьера, рассчитывалась явно не на столичных гостей. Глядя, как неохотно при виде посетителей отрывается от полировки ногтей сидящая на ресепшене девушка, Мареев с ходу поставил заведению слабенькую четверочку. Немногим позже, осмотрев предоставленный ему номер изнутри и поужинав в ресторане, генерал-майор перевел четверку в разряд твердых, но добавить к ней плюс помешали ночь напролет раздававшиеся под окном рулады, словно все местные бродячие коты собрались поприветствовать гостей. Часов в пять утра, выглянув в окно, Мареев даже успел увидеть одного из «котов». Темно-серая зверюга телосложения действительно схожего с кошачьим, но по размерам напоминающая скорее матерого дога, с чувством собственного достоинства продефилировала наискосок по улице и скрылась где-то во дворах. Немного позже, после деликатного стука в приоткрывшуюся дверь номера заглянул небритый, не выспавшийся и от этого особо мрачный Шебанов, поинтересовавшись, сильно ли будет товарищ генерал-майор возражать, если его подчиненные нарушат запрет на применение огнестрельного оружия в жилой зоне и организуют сафари на парочку четвероногих засранцев, устроивших брачные игры не в том месте и не в то время. В ответ на вопрос, видели ли они, на кого придется охотиться, поступило уверение, что видели и запомнили не только облик, но и все использованные позы кошачьей Кама-Сутры. А если товарищ генерал-майор про размеры, так это даже лучше — отличные накидки на сидения служебного автомобиля получатся. Правда, говорят, что кошачий мех быстро истирается, но ничего, сколько-нибудь да послужат. Прикинув последствия встречи с «котами» кого-либо из местного населения, Мареев временно снял запрет, и ликвидаторы, прихватив мракометр, отправились на охоту. В итоге к восьми часам утра в активе полковника Шебанова были два кота-переростка дымчатой расцветки, один шакал и одно столкновение с милицейским патрулем, которому четверо вооруженных людей, грузящих в багажник камуфлированного «УАЗа» завернутое в брезент нечто, почему-то показались подозрительными.
Немного позже, когда Мареев, скомкано позавтракав, добрался до штаба и запросил всю имеющуюся информацию о зафиксированных по состоянию на восемь часов утра сегодняшнего дня происшествиях, начала вырисовываться стоимость первой ночи в городе, подвергшемся воздействию феномена. Двадцать шесть трупов из числа любителей ночной жизни с явными признаками нападения хищных животных, двенадцать брошенных посреди проезжей части автомобилей, владельцы которых пока не обнаружены, тридцать четыре телефонных обращения на дежурные номера МЧС и районных отделений милиции о странных существах, иногда просто блуждающих по улицам, а иногда и заглядывающих в окна верхних этажей высоток. Последней каплей в чашу терпения Мареева стало обнаружение в КПЗ отделения милиции Центрального района уже не одного, а двух живых мертвецов средней степени разложения, неудачно наткнувшихся на оцепление администрации города и области, принятых за бомжей и арестованных до выяснения обстоятельств. Впрочем, это было меньшим из зол. Отправив за мертвецами группу Шебанова, Мареев ненавязчиво поинтересовался, не желает ли госпожа мэр в связи со сложностью ситуации объявить если уж не чрезвычайное положение, так хотя бы комендантский час, а так же распределить военные патрули по всей территории города вместо того, чтобы устраивать тройное оцепление вокруг управленческих зданий?
Ответом генерал-майору был такой взгляд, словно он только что предложил госпоже мэру что-то неприличное — например, пройтись голышом по центральному проспекту города. Впрочем, подумать она все-таки обещала. За время беседы Мареева с мэром в штабе объявился отчаянно зевающий Вахлюев, воспринявший вчерашнюю просьбу председателя комиссии всерьез и всю ночь штудировавший отчет. Судя по предварительным выкладкам ученого, ничем предосудительным в Тульском корпусе не занимались, основной задачей было составление, систематизация и изучение коллекции биологических объектов, в основном доставляемых экспедициями иногородних подразделений. Реестр поступлений образцов к отчету не прилагался, но Вахлюев утверждал, что время прибытия партий с точностью до суток отлично читается между строк. Проводившиеся параллельно основному направлению работы собственные изыскания были направлены на исследование давно выявленной, но до сих пор толком не изученной обратной зависимости между обжитостью места, выбранного для создания червоточины между мирами, и затратами энергии и времени на этот процесс. На взгляд Мареева, направление было абсолютно бесперспективным. Закономерность существовала, знать о ней все знали, но объяснить, почему с кладбища, пустыря или какой-нибудь свалки червоточины открываются только так, а из церкви, скажем, сделать это практически невозможно, без привлечения мистики пока еще никто не смог. Ликвидаторы в таких случаях обычно отшучивались насчет сильного колдунства, с которым лучше в святое место не соваться. Ученые пожимали плечами, но ничего умнее тоже сказать не могли.
Если верить Вахлюеву, последние исследования сотрудниками корпуса проводились в заброшенных шахтовых выработках, по-видимому, признанными наиболее необжитыми местами.
— Странный выбор, на самом деле, — ученый шмякнул на стол где-то раздобытую карту области. — Если судить по отчетам, последний раз они были вот здесь… — Он ткнул пальцем в точку, изрядно отстоящую от областного центра. Какое-то поселение там, конечно имелось, но по сравнению с Тулой оно выглядело более чем скромно.
— Это что? — поинтересовался Мареев.
— Кимовск. Один из районных центров. Раньше, если верить путеводителю, был шахтерским городом, теперь тихо и мирно загибается. Шахты, соответственно, там есть по определению. С другой стороны, здесь, — Вахлюев снова указал на карту, но уже левее и раза в четыре ближе к Туле, — тоже шахты и тоже заброшенные.
— Тогда какого хрена они к черту на кулички поперлись? — поинтересовался генерал-майор, будучи не в настроении решать ребусы. — Там же километров шестьдесят, не меньше.
— Восемьдесят, — поправил Вахлюев, — против двадцати километров второго варианта. Похоже, что ближние шахты их не удовлетворили по каким-то параметрам, поскольку, судя по отчетам, первые исследования были именно здесь, и лишь потом их перенесли на дальнюю базу. И именно там на дальней они, в конце концов, что-то обнаружили!
Ученый торжествующе замолчал.
— Что именно ты понимаешь под словом «что-то»?
— Понятия не имею, но это было что-то здоровое. Вот, смотри, — Вахлюев положил на стол развернутый отчет и показал на столбцы цифр. — Обычно затраты энергии при уходе и возвращении бывают примерно равны, но в этот раз возврат им обошелся раза в два дороже. В исследовательской группе было четверо человек, значит, то, что они тащили с собой обратно, было примерно эквивалентно весу четырех взрослых мужиков.
— Триста килограмм минимум, — прикинул Мареев. — Впечатляет. И что это могло быть?
Вахлюев развел руками.
— Не представляю даже отдаленно, — признался он. — В отчете никакой информации. Полный вакуум, который я объяснить никак не могу. Должна же быть приложена хоть какая-то расшифровка такого скачка затрат, поскольку он бросается в глаза первым делом, и вместо этого гробовое молчание. Происшествие подозрительно и само по себе, а оттого, что выпало на последнюю перед аварией вылазку, становится вдвойне подозрительным.
— Сколько времени, получается, прошло?
— До взрыва? Считай неделя. В шахтах они были в прошлую пятницу.
— Что ж, — вздохнул Мареев. — Зацепка, конечно, слабенькая, но все-таки. Сможешь рассчитать по их данным координаты входа и выхода для ближних и дальних шахт? Попробуем на месте определить, что они там искали.
— Смочь-то смогу, — демонстративно зевнул Вахлюев, — но мне, знаешь ли, иногда и спать не мешало бы. Иначе я тебе такое насчитаю, что отправитесь вы прямиком в некрополь. Причем по частям.
— Ассистентов подключи к расчетам.
— Обойдутся. Малы еще. Пускай лучше фоновое d-излучение вокруг леса замеряют. Когда закончат, попробую составить общую картину.
— Ты их, что, вдвоем на замеры отправил? — забеспокоился генерал-майор, вспомнив о «котах», зомби, шакалах и прочих пока еще не выявленных прелестях города.
— Зачем вдвоем? Нам сопровождение выделили из местных стражей порядка.
— Лучше бы ты Шебанова подрядил. Надежнее было бы.
— Надежнее, — не стал отрицать Вахлюев, — только ты его раньше заграбастать успел. Кстати, может, нам под это дело усиления попросить? Что скажешь?
— Что ты, никак, собственной армией обзавестись решил. Вас всего-то трое. Сколько ж вам охранников на душу населения надо?
— Чем больше, тем лучше, — сгребая листы отчета в охапку, заявил Вахлюев. — Ладно, Станислав Олегович, вашу щедрость я вам еще припомню, а пока пойду лучше расчетами заниматься. Через пару часиков загляни — разбудишь.
— Будильник поставь, — посоветовал Мареев. — У него память понадежнее моей.
Впрочем, нарушать мирную дремоту ученого пришлось гораздо раньше указанного им срока. А именно тогда, когда в штаб примчались взмыленные вахлюевские ассистенты без ожидаемых результатов, зато с клятвенным заверением, что в лес они больше не сунутся даже под угрозой расстрела. Причем о том, что именно произошло в лесу, толком не могли рассказать ни они сами, ни выглядевшее самую малость получше сопровождение.
Путем перекрестного допроса вахлюевских подчиненных, Мареев выяснил три вещи: сначала в лесу было просто страшно, потом стало очень страшно, а под конец — ОФИГИТЕЛЬНО СТРАШНО. Закономерный вопрос «почему?» так и остался открытым. Ассистенты бормотали что-то невнятное насчет теней и звуков, описать которые затруднялись. Вахлюев недоуменно развел руками и предложил съездить и проверить. Мареев предложение отклонил, посоветовав ученому не отвлекаться от обещанных расчетов. Самому генерал-майору тоже было пока не до леса. За полдня обмозговавшая таки предложение мэр вкупе с начальником УВД по Тульской области и начальником отделения вневедомственной охраны при УВД по Тульской области горели желанием обсудить с уважаемым председателем комиссии состав и место дислокации патрулей, а попутно прозрачно намекали на необходимость срочного проведения пресс-конференции. Посланный на ликвидацию сидящих в КПЗ зомби Шебанов отзвонился и сообщил, что возникли небольшие проблемы в лице нанятого для зомби в порядке гаранта Конституции бесплатного адвоката, который теперь требует проведения медицинского обследования для официального признания подзащитных усопшими. Мареев, плюнув на кодекс ликвидаторов, распорядился пожелать адвокату удачи и возвращаться в штаб. Сообщения о столкновениях с неизведанным и так нарастали подобно снежному кому. На севере области видели ангелов. На юге — чертей. В пределах города была зафиксирована ящерица размерами с фуру, занимающаяся разграблением могил на городском кладбище. Гигантские черви на свалке, ходячие трупы и крысы-переростки на улицах города, какая-то крылатая гадость в частном секторе, слизистая дрянь в подвалах… Мареев методично складировал поступающую информацию во все увеличивающуюся стопку. Когда Шебанов вернулся, ему тут же был вручен список объектов, подлежащих предварительной проверке.
— Оформляем недельную командировку? — деловито спросил ликвидатор, измерив на глаз длину списка.
— Результаты жду к вечеру, — сообщил Мареев, не отреагировав на прозрачный намек.
Шебанов тяжело вздохнул и исчез, а генерал-майор вернулся к систематизации и анализу полученных сообщений. После обеда состоялась-таки пресс-конференция, о необходимости которой мэр напоминала с завидным постоянством вплоть до последней минуты, видимо опасаясь, что Мареев передумает и откажется. Правда, от Тульской области конференцию своим присутствием почтили не губернатор и не мэр, а всего лишь пресс-секретарь. Девушка оказалась смышленой, хотя и недостаточно владеющей информацией, но этот недостаток с лихвой компенсировался хорошо подвешенным языком. В итоге жаждавшие информации журналисты покинули конференцию, твердо уверенные в том, что ситуация под контролем и не требует усиленного освещения, а администрация города и области делает все необходимое для решения проблемы. От Мареева почти ничего не потребовалось — только сидеть рядом и деловым видом олицетворять действия администрации.
— Лихо вы их, — признался генерал-майор, когда зал опустел.
— О, ничего особенного, поверьте, всего лишь бонусы профессии — скромно ответила пресс-секретарь, рассматривая акриловые ногти, и, вдруг спохватившись, блеснула белозубой улыбкой. — Позвольте представиться — Александра. Ведь мы с вами теперь, как понимаю, надолго в одной упряжке?
— Боюсь, что да, — ответил Мареев, осторожно сжимая протянутую для приветствия руку. А зря — пожатие у пресс-секретаря оказалось крепким и не по-женски сильным. — То есть, я хотел сказать, приятно познакомиться, — тут же поправился он. — Станислав. — Несмотря на ощутимую разницу в возрасте, применение отчества в общении с Александрой вдруг показалось ему жутко неестественным. — И какая же профессия позволяет так расправляться с противниками?
— Полагаю, вы сразу подумали о психологе? Нет, по образованию я всего лишь юрист.
— В таком случае, вы, должно быть, очень хороший юрист, — предположил Мареев. — Тогда что же вы делаете здесь? Для очень хороших юристов лучшим выбором бывает построение карьеры, а не переквалификация в смежные профессии.
— А мы, как завещал Владимир Ильич, идем другим путем, — снова заразительно улыбнулась Александра. — Прошу меня простить, товарищ генерал-майор, но работа не волк, убежит — не поймаешь!
Подтверждая эту несколько искаженную прописную истину, она сбежала сама — только густая, от природы вьющаяся и удачно проколорированная шевелюра рыжим язычком пламени мелькнула в серой толпе. Мареев тряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение. «Ведьма, — уважительно подумал он. — К зеленым глазам еще и рыжие волосы в придачу. Точно ведьма». Конечно, вместо классического ведьмовства здесь присутствовало удачное манипулирование эмоциями собеседника, но от этого легче не становилось. В руках пресс-секретаря было опасное оружие, и этим оружием она осознанно, а главное, без малейшего зазрения совести, пользовалась. Впору было начать изображать святую инквизицию…
Апофеозом же сумасшествия сегодняшнего дня стал звонок Гнацко, не к ночи будет помянут.
— Ну, и что они там все-таки натворили? — с ходу поинтересовался заместитель руководителя по обеспечению безопасности.
— А что, разве кто-то что-то натворил? — встречным вопросом ответил Мареев, подумав, что может хоть кто-то, наконец, разъяснит ему сложившуюся ситуацию, и все станет просто и понятно. Вот это надо говорить, вот это делать, а это непременно обходить молчанием…
— Только прикидываться умственно отсталыми не надо, — попросил Гнацко. — У меня на столе растет стопка рапортов из близлежащих подразделений, и если задаться целью и составить пространственно-временную модель событий, то получается постепенно расширяющаяся окружность с центром где-то в Тульской области. Поэтому я и спрашиваю, что там такого случилось, что встряхнуло чуть ли не полстраны? Только не говори, что тебе не хватило суток, чтобы разобраться.
— Не хватило, — честно признался Мареев. — Над проблемой работаем, — тут же добавил он, предвосхищая вопрос собеседника. — Нам подкрепление нужно. Ребята не способны быть в десяти местах одновременно.
— Думаешь, ты один такой умный? — проворчал Гнацко. — У меня штук пятнадцать требований о передислокации на рассмотрении лежит. Люди сейчас всем нужны.
— У нас тут на самом деле жарко.
— Всюду жарко. Местных военнослужащих подключай — там же должен кто-то расквартирован быть, если мне память не изменяет. Полномочия тебе на какой хрен давались, если ты ими не пользуешься?
— То есть, не дашь? — уточнил Мареев.
— У тебя пятнадцать минут на написание запроса, — после краткого раздумья решил Гнацко. — Дольше ждать не буду и точно обещать тоже, но попробовать — попробую. И разбирайтесь с этим делом побыстрее. Хотя бы с причинами — выводы уже потом делать будем.
— Что, все настолько хреново?
— Ну, как тебе сказать? У нас тут на каждом углу новоявленные пророки кричат об Апокалипсисе и Судном дне. У вас еще нет? Повезло.
Короткие гудки возвестили о том, что зам руководителя бросил трубку. Мареев посмотрел на телефонный аппарат, устало подумал «К черту…» составил заявку на выделение чрезвычайной комиссии дополнительных шестидесяти человек для обеспечения безопасности в проблемном регионе, оторвав секретаршу в приемной от болтовни по мобильному телефону, попросил ее скинуть заявку на факс Гнацко и взялся наводить справки об Александре. Свой человек в администрации ликвидаторам бы не помешал, а у рыжей пресс-секретарши, по первому впечатлению Мареева, помимо весьма неплохих внешних данных имелась и изрядная доля здравого смысла. Спустя час генерал-майор уже знал, что Александре Звонаревой двадцать семь лет, что она не замужем — во всяком случае, официально — и в сопровождении спутника ее никто из коллег тоже не видел, равно как и не слышал про такого — последний факт, похоже, всех удивлял больше всего. На работу приезжает на личном автомобиле. Исполнительна, ответственна, инициативна — между строк так и читалось «амбициозна», что окончательно убедило Мареева в правильности выбора кандидатуры. Доехав до цветочного магазина, генерал-майор купил самый дорогой из имевшихся букетов и отправился организовывать более близкие контакты с рыжеволосой ведьмочкой.
Контакты, правда, получились несколько сумбурными. С Александрой Мареев столкнулся в коридоре, на полпути к ее рабочему месту, располагающемуся этажом выше в другом крыле здания.
— Заблудились? — осведомилась девушка с едва уловимой улыбкой.
— Отнюдь, — Мареев протянул пресс-секретарю букет роз цвета шампанского. — Я именно там, куда и собирался попасть. Это вам, в благодарность за помощь на конференции и в надежде на дальнейшее плодотворное сотрудничество.
Александра перевела взгляд с генерал-майора на цветы, и легкое удивление, нарисовавшееся на лице девушки, сменилось восхищением.
— Какая прелесть, — с чувством произнесла она, принимая букет. — Это очень мило с вашей стороны. Я тоже надеюсь, что наше с вами сотрудничество будет успешным, ведь от этого, как я понимаю, зависит судьба всего города.
— Я бы даже сказал, всей области, — уточнил Мареев. — Кстати, коллега, разрешите осведомиться, что вы делаете сегодня вечером?
Александра загадочно улыбнулась.
— Обычно свободные от вселенских катастроф и прочих авралов вечера пятниц у меня зарезервированы под страйкбол, но я всегда готова рассмотреть неожиданно возникающие альтернативные варианты.
— Вы увлекаетесь страйкболом? — удивился Мареев.
— А что в этом странного?
— Да нет, ничего, — поторопился ответить генерал-майор, хотя представить в холеных руках пресс-секретаря макет огнестрельного оружия у него все равно не получилось. — Просто я хотел пригласить вас на деловой ужин, но если вы заняты…
— Нет-нет, я, знаете ли, считаю, что работа должна быть прежде всего, поэтому пропускать деловую встречу ради нескольких расстрелянных противников не в моих правилах. Поэтому, если вы еще не передумали, то в пять минут седьмого я буду готова составить вам компанию с тем только условием, что выбор ресторана останется за мной.
— Договорились, — подытожил Мареев и, уже уходя, задался вопросом — а кто все-таки сейчас кого пригласил? Слишком уж ловко у Александры получилось незаметно и ненавязчиво оставить последнее слово за собой.
Выбранный девушкой ресторан имел скромное название «Остап», на его вывеске и выставленном у входа штендере красовался Остап Бендер, и находился он в семи минутах ходьбы от Белого дома — на машине, разумеется, получилось еще быстрее. Хотя, как вскоре убедился генерал-майор, Александра при выборе руководствовалась не только и не столько территориальной доступностью заведения. Возможно, здесь имела место быть легкая ирония со стороны раскусившей намерения Мареева пресс-секретаря, но и кухня, откровенно говоря, оказалась весьма неплохой. Ресторан на первом этаже гостиницы «Тула» «Остапу» не годился и в подметки. Находившийся буквально в пяти шагах от Белого дома «Респект», в котором Мареев обедал последние два дня, тоже уступал конкуренту, хоть и не так ощутимо.
Разговор за ужином в основном велся на отвлеченные темы. Генерал-майор осторожно прощупывал собеседницу, пытаясь составить личное мнение об ее характере и сфере интересов, и никак не мог отделаться от мысли, что смотревшая на него непроницаемыми зелеными глазами и непринужденно поддерживающая беседу девушка точно так же прощупывает его самого. Мареев не мог точно предсказать, за кем останется победа в этой скрытой дуэли, но рассчитывал хотя бы на ничью.
— А все-таки, — вдруг сказала Александра, рассматривая генерал-майора поверх бокала с темно-рубиновым «Кьянти», — мне бы хотелось примерно знать, каким именно вы представляете себе наше дальнейшее сотрудничество. Не думаю, что вы решили потратить время и деньги только ради того, чтобы подробнее узнать о страйкболе.
— Мне нравится ваша деловая хватка, — с уважением отметил Мареев.
— Она многим нравится. А теперь я слушаю…
Решение пришло внезапно, и вполне возможно, что катализатором его послужил промелькнувший в памяти Мареева образ выделенной ему секретарши с мобильным телефоном в руке и отсутствующим взглядом.
— Не хотите ли временно поработать у нас в штабе? — спросил он у девушки, хотя изначально всего лишь собирался предложить ей одностороннюю поставку информации.
— Возможно, что хочу, — ответила Александра, — но для начала неплохо было бы немного узнать о своих обязанностях.
— Ничего сверхъестественного в них не будет, — заверил пресс-секретаря Мареев. — И уж, во всяком случае, браться за оружие вас точно никто не заставит. От вас будет требоваться поддерживать связь с вашими региональными средствами массовой информации, а так же с теми из административных и правовых организаций, с которыми мы сотрудничаем. Плюс, — добавил он, вспомнив накопившуюся у него на столе кипу бумаг, в которой в свете нынешней ситуации было не так уж много секретного, но доверить работу с которой имеющейся секретарше он так и не рискнул, — возможно, к ним еще добавится систематизация некой получаемой информации.
— На первый взгляд звучит не так уж страшно, — задумчиво произнесла Александра. — И все-таки, конечно, жаль…
— О чем именно вы жалеете?
Девушка снова наградила спутника непроницаемым взглядом.
— О том, что мне не придется браться за оружие, — не поймешь, в шутку или всерьез сказала она.
— Но вы, тем не менее, согласны?
— Разумеется, коллега, — ослепительно улыбнулась пресс-секретарь. — Только вы точно уверены, что сейчас озвучили весь круг моих обязанностей? Как мне показалось, изначально вы хотели поставить еще какое-то условие.
«Ведьма», — уважительно подумал генерал-майор.
— Разумеется, есть и еще одно условие, — сказал он вслух, — но оно не представляет собой ничего специфического, свойственного только нашей службе. Это условие — ваша лояльность к новому работодателю.
— Какого рода лояльность имеется в виду? — не моргнув, уточнила Александра.
— Делового, разумеется, — тут поправился Мареев, поняв, что именно подразумевает под лояльностью пресс-секретарь. Это было бы уже чересчур. Во всяком случае, вот так сходу… — Я хотел бы надеяться, что, если вам станет известна какая-нибудь сторонняя информация, способная ускорить или же наоборот грозящая замедлить проводимое нами расследование, вы известите нас о ней.
— В простонародье это называется стукачеством, — с улыбкой заметила девушка.
— Мне никогда не нравился простонародный жаргон за его грубость и прямолинейность. Вас так беспокоит этот пункт нашей договоренности?
— Отнюдь. Я всего лишь озвучила его истинную суть, которая, в принципе, ничего не меняет. Надеюсь, я могу рассчитывать уже завтра перейти в вашу команду?
— А у вас разве завтра не выходной?
— Должен был быть, однако наше руководство придерживается мнения, что, когда отчизна в опасности, такое понятие, как «выходной день», отходит на задний план. В особенности для рядовых сотрудников. Так что завтра я с куда большим удовольствием начала бы осваиваться на новом рабочем месте.
— В таком случае, я постараюсь это организовать, — пообещал генерал-майор.
Людей Гнацко все-таки выделил, хотя и урезав количество на треть. На следующий день под начало Мареева прибыло сорок человек, правда, большую часть контингента составляли не ликвидаторы, а контрактники, за время пути вкратце введенные новоявленными коллегами в курс дела.
— Что ж, это еще не самый худший вариант, — философски сказал Шебанов, наблюдая, как подкрепление с шутками и матом выгружается из «ЗИЛов». — Могли ведь и срочников подкинуть…
Переход Александры в штаб ликвидаторов обошелся куда меньшей кровью, чем ожидал генерал-майор. Мэр, видимо, тоже решила, что разведчик во вражеском стане администрации не помешает, поэтому была и руками и ногами за кадровую перетасовку, хотя Мареев и сомневался, что тульская администрация реально хоть что-то от этого выиграет. Оказавшись на новом месте, пресс-секретарь с головой погрузилась в работу, и генерал-майор с удивлением обнаружил, что действительно рад новому сотруднику. Александра ничему не удивлялась, задавала минимум вопросов, но любая запрошенная генерал-майором информация оказывалась у него на изрядно опустевшем столе максимум через полчаса и, как правило, уже с первичным анализом ситуации. Даже скептически похмыкивающий поначалу Шебанов в конце концов сдался и признал полезность Мареевского новоприобретения.
Связь с двенадцатой оперативной дивизией, действительно стоявшей в Туле, хоть и со скрипом, но удалось наладить, однако идея организации совместных патрулей оказалась провальной, поскольку фактическое взаимодействие военных и ликвидаторов в группе стремилось к нулю. Единственным их совместным достижением оказалось обнаружение пространственной аномалии на южной окраине города, причем крупно повезло, что первым в аномалию влетел все-таки ликвидатор. Поэтому, когда вокруг вместо урбанистического пейзажа вдруг распростерлась пустыня, результатом вместо метания по местности стало грамотное и быстрое отступление по собственным следам в родной мир. Опытным путем определили границы аномалии, поставили заграждение. «Дивизионщики» связываться с чертовщиной и брать под охрану объект отказались наотрез. В итоге Мареев предпочел отозвать своих людей и сформировать из них отдельные группы для контроля особо подозрительной местности, в том числе и территории вокруг аномалии, хотя бойцов катастрофически не хватало даже для этих целей. А следом прибавились еще два повода для головной боли. В первых же стычках со зверьем выявился феномен, который раньше нигде не фиксировался — в определенный момент оружие просто переставало стрелять безо всяких на то причин. Даже не убиваемые кажется ничем автоматы Калашникова. Открытие это произошло одновременно с выяснением того, что кое-где траектории перемещения ликвидаторских и дивизионных патрулей пересекались, и обошлось в итоге в шесть трупов «дивизионщиков» и два ликвидаторских — прочим кое-как удалось отбиться подручными средствами от стаи мохнатых двуногих тварей, во время нападения которых этот феномен как раз и решил сработать. Вахлюев, с которого в приказном порядке потребовали объяснения ситуации, честно признался, что понятия не имеет, что к чему. Есть, конечно, предположение, что, как и параллельно выявленные бессистемные сбои в работе двигателей внутреннего сгорания, это приурочено к колебаниям d-излучения, но пока теория не подтверждена. К тому же, как обойти эту проблему, он все равно не знает, а потому единственное, что может посоветовать — это обзаводиться альтернативными видами вооружения, основанными не на воспламенении пороха.
— Возвращаемся в развитое средневековье? — мрачно поинтересовался Шебанов, услышав описанную Вахлюевым радужную перспективу. — Топоры, вилы, рогатины? Товарищ генерал-майор, это не к нам вопрос. Я, когда контракт подписывал, пункта о записи в белорусские партизаны там не видел.
— Ну, во-первых, никто тебя в партизаны и не записывает, — не очень уверенно сказал Мареев. — Это ж не основное вооружение, а альтернативное, на случай таких вот непредвиденных обстоятельств — все лучше, чем штакетник и приклады в ход пускать. А во-вторых, зачем сразу вилы? Есть же эти… мечи там всякие, сабли…
— И продаются они на каждом углу, — подхватил Шебанов. — В бутиках «Все для охоты и рыбалки». Станислав Олегович, ты же, вроде, до начала нынешнего дурдома нормальным мужиком был, здравомыслящим. Где я тебе сейчас мечи раздобуду, хоть бы они и лучше штакетника были? Патроны могу, гранаты могу, пулемет, в принципе, если сильно попотеть, тоже сумею, но мечи — это уже перебор.
— Оружейный музей, — подал голос Вахлюев и, заметив устремленные на него непонимающие взгляды, пояснил. — Здесь же оружейный музей есть, это точно. Наверняка там что-нибудь из холодного оружия найдется.
А ведь это была весьма здравая мысль…
— Пошли к мэру, — распорядился Мареев, вставая из кресла.
Правда, в кабинете мэра мысль перестала казаться Марееву такой уж здравой, в особенности когда вызванный туда же директор Тульского оружейного музея начал оперировать стоимостью экспонатов и размерами неустойки, которую придется заплатить при их повреждении. Выслушивая расчеты, не задерживавшиеся в голове по причине наличия в них астрономического количества нулей, генерал-майор угрюмо подумал, что, кажется, им будет дешевле похоронить еще нескольких ликвидаторов, а еще лучше и дешевле — похоронить самого директора-барыгу. Судя по перехваченному взгляду Шебанова, мысли полковника развивались аналогично. Положение неожиданно спасла мэр.
— Станислав Олегович, — с поистине детской непосредственностью спросила она, — а вам непременно нужны старинные экспонаты? Может быть, подойдут современные аналоги?
— А у вас, Анна Игоревна, есть современные аналоги? — уточнил Мареев, подавляя желание выругаться. Нервы становились совсем ни к черту.
— Наверное, есть, если их еще не выбросили, — мэр смутилась. — Об этом лучше Виктора Васильевича спросить. Понимаете, мы реализовали ваше предложение о воздействии на общественные организации. В том числе среди прочих у нас имеются несколько военно-исторических центров, и у них для предотвращения эксцессов было изъято вооружение. Думаю, вам стоит взглянуть на конфискат, если он еще сохранился.
— Думаю, стоит, — согласился Мареев. — Надеюсь, вы организуете нам встречу с достопочтенным Виктором Васильевичем?