84
Через некоторое время две закутанные с ног до головы в бесцветное тряпье женщины принесли большой кувшин и широкое деревянное блюдо с едой. На чужаков они смотрели со страхом, шарахаясь в сторону при каждом их движении.
– Что тут у нас?
Женщины еще не ушли, а нетерпеливый Углук уже приступил к изучению угощения. Оно состояло из каравая темного, плохо пропеченного хлеба, вареной рыбы и куска молодого, еще мягкого сыра. Путешественники не привередничали, и вскоре поднос опустел.
– Аккуратнее с напитком, – предупредил Каспар, когда Фундинул заглянул в кувшин. – Кто знает, что они называют пивом.
– Я это пить не стану, – заявил гном. – Пахнет, как из болота.
Каспар склонился над кувшином и тоже понюхал; содержимое этого сосуда нисколько не напоминало пиво.
– Поели, и то хорошо, – сказал Каспар. – Теперь надо выяснить, в каком мы тут положении – гости или все же пленники?
Он приоткрыл скрипучую дверь и выглянул в коридор. У стены дремали двое стражников, при виде Каспара они вскочили на ноги.
– Нам что – нельзя выходить? – спросил он.
– Можно, – сказал один из часовых. – Но мы будем вас сопровождать.
– Понятно. – Каспар вернулся в комнату.
– Ну как там, ваша милость? – спросил гном.
– Мы под надзором, но, если вздумаем выйти, никто нас держать не будет.
– Так, может, пора дать деру? – предложил Углук.
– Рано. Я бы хотел купить у них продуктов – козий сыр совсем неплох. И, если повезет, хорошо бы достать лошадей.
– И мула! – добавил Фундинул.
– Разумеется.
До вечера они скучали и дремали по очереди. Если просились в туалет, часовые их провожали к деревянной бочке в конце коридора и внимательно следили за тем, как чужаки справляли нужду.
Со двора доносились стук копыт, голоса и отдаленный звон наковальни.
Когда стало совсем темно, за ними прислали гонца – широкоплечего воина в медвежьей шкуре с вонючим масляным факелом.
– Староста Ситульф приглашает вас на пир! – произнес он.
– Мы идем, – сказал Каспар.
– Как быть с оружием? – спросил Бертран.
– Возьмем с собой, если сделают замечание, скажем – не знали обычаев.
Каспар посмотрел на Фундинула и вздохнул: чехол с топором за его спиной выглядел слишком воинственно – с топорами по гостям не ходят. Как, впрочем, с луками и колчанами – это касалось Аркуэнона.
– Что ж, пойдем как есть.
Их снова сопроводили по длинному и темному коридору и доставили в большой зал. На его стенах горели факелы, горький аромат древесной смолы смешивался с запахами жареного мяса и потных тел. Вдоль стен стояли длинные столы, за ними сидели исключительно мужчины – воины и простые селяне. Судя по крикам, они уже были навеселе.
Один стол располагался на возвышении, за ним сидели Ситульф и двое приближенных воинов.
– Идите за мой стол! – воскликнул староста, увидев гостей. – Мы уже начали веселье!
Места за главным столом было достаточно, но воины Каспара Фрая сели тесной кучкой. На то, что они пришли с оружием, никто не обратил внимания, но в радушии старосты Каспар подметил фальшь.
– Угощайтесь. – Ситульф повел рукой вдоль стола. – Пейте и веселитесь, здесь все для вас!
– Спасибо. – Каспар вежливо поклонился. – Обычаи нашей страны запрещают пить хмельное, но мы с удовольствием отдадим должное вашим угощениям.
Услышав о запрете, Ситульф расхохотался:
– Какой странный обычай! Ну как хотите, нам больше достанется!
Особым изобилием пир не отличался, хотя те блюда, что предложили гостям, наверняка были в Туманных долинах роскошью. Жареная козлятина, дичь, копченая рыба – все подавали на стол в глубоких мисках, в которые полагалось лазить руками.
Непривычные к такому гости ели мало, только Углук не отставал от хозяев.
– Расскажи мне, откуда вы прибыли, – потребовал Ситульф, – и как оказались в наших краях?
– Мы идем на восток, возвращаемся на родину, выполнив задание нашего правителя.
– Что за задание?
– Захоронить прах его предка в центре Синих лесов. – Каспар вовсе не собирался рассказывать о добытом в Башне Ужаса артефакте. – Колдуны предсказали, что в этом случае род его продлится еще на тысячу лет и никогда не лишится власти.
– Надо же, а вы отважные воины. – Ситульф хмыкнул. – Прошли через Синие леса и теперь возвращаетесь назад. Так ты говорил, вам нужна провизия?
– Да. Все, что вы можете продать. Хотелось бы еще четырех лошадей и одного мула.
– Мула? – удивился староста.
– Да. Сможете найти?
– Можно попробовать, – на лице Ситульфа появилась загадочная улыбка. – А теперь скажи мне, чужеземец, с чего ты взял, что мы будем тебе помогать?
– Я могу заплатить.
– Заплатить – это хорошо. Но ведь я могу взять твое золото силой, а тебя и твоих воинов обратить в рабов, как у нас обычно поступают с чужаками. Работа всегда найдется – черпать дерьмо из рва.
– На твоем месте я бы не стал этого делать. – Каспар положил ладонь на рукоять меча. – Ты умрешь раньше нас.
– На твоем месте, лягушачий потрох, я бы не дергался, – прозвучало над головой Каспара, и он ощутил на своей шее холодную сталь. Только что пировавшие в зале воины выскочили из-за столов, и у каждого в руках появился кинжал. У двери возникло четверо лучников.
– Мы могли давно убить вас! – со злостью произнес Ситульф. – Вы явились в Туманные долины незваными и хотите, чтобы мы продали вам еду и лошадей? Это даже не смешно!
Каспар молчал, понимая, что если бы их хотели убить, то попытались бы сделать это сразу. Сейчас он больше боялся сурового нрава Углука: если тот решит, что его оскорбили, то сразу бросится в драку, а этого Каспар хотел избежать.
– Тебе повезло, чужеземец, сегодня я добр и желаю порадовать своих людей зрелищем. Мы проведем поединок – вы выставляете бойца, и мы выставляем бойца. Если победит ваш – мы сделаем все, что вы попросите, если наш – вы становитесь рабами. Идет?
– Почему я должен тебе верить? – спросил Каспар.
– У нас, в Туманных долинах, никто не смеет нарушить слово. Даже вожаки шаек диких уйгунов исполняют обещания. Любой, нарушивший слово, становится изгоем, его может убить каждый… Ну и потом, – Ситульф усмехнулся, – у тебя нет иного выбора, чужеземец.
– Хорошо, я согласен, – сказал Каспар.
– Тогда с нашей стороны биться будет Пухтыр.
В дальнем конце зала поднялся из-за стола широкоплечий исполин. Большинство полукровок выглядели ущербно, но в этом смешение рас породило необычайную силу и стать.
– Я готов, староста, – сказал Пухтыр и вскинул руку с огромным мечом.
– Кого выставите вы? – поинтересовался Ситульф.
– Этот здоровяк как раз по мне, ваша милость, – вызвался Углук.
– Ты столько съел, что двигаться не сможешь, – напомнил Фундинул. – Может быть, лучше я?
– Я съел много и потому очень силен. – В голосе орка звучала уверенность. – И я хочу доказать, что чистокровный орк лучше, чем эти полукровки.
– Удачи, Углук, – сказал Каспар. – Иди.
– Поединок начинается! – объявил староста.
Возбужденные тухлым пивом селяне отозвались радостным ревом.
В центре зала между столами было достаточно места для поединка. Пухтыр вышел первым и завертел мечом с такой быстротой, что лезвие как будто превратилось в широкую стальную полосу, разбрасывая отблески факелов. Зрители восторженно заревели.
– А он неплох, – сказал Каспар. – Будь осторожен.
– Ничего, не таких обламывали, – отозвался Углук, протискиваясь между столами. У него был вид простака, не вполне представляющего себе, во что он ввязался. Селяне дружно засвистели.
Пухтыр пренебрежительно улыбнулся и шагнул вперед. Его удар был быстр и силен, но орк его парировал.
– Не спеши, парень, – с угрозой произнес он.
Пухтыр ударил еще раз, и снова Углук отбил удар. Воин-полукровка разъярился и стал в исступлении осыпать соперника страшными по силе ударами. Углуку пришлось проявить все свое умение, чтобы устоять и не сломать собственный меч. При этом он двигался весьма экономно, Каспар одобрял такую тактику.
– Каковы правила поединка? – спросил он у старосты. – Пока кто-то не упадет?
– Фу, зачем эти глупости, – усмехнулся Ситульф. – До смерти!
Пухтыр сменил тактику и стал наносить длинные удары с потягом, чтобы при случае порезать орку руки. Но Углук был внимателен и, стоило противнику забыться, быстро контратаковал сверху, заставляя Пухтыра вскидывать меч и пятиться.
Через полчаса соперники устали, бой замедлился. Теперь инициатива перешла к Углуку, он грамотно выжимал из соперника остатки сил, заставляя того живее работать тяжелым мечом. У Пухтыра, однако, оставалось еще достаточно сил, чтобы нанести смертельный удар, поэтому Углук не спешил и искал возможность легко ранить полукровку, чтобы тот потерял над собой контроль. Орк уже видел, как в глазах его противника начинает зарождаться неукротимая ярость, требовалось только подтолкнуть Пухтыра, чтобы он забыл об осторожности.
Углуку удалось чуть опередить соперника и, делая выпад, рассечь лезвием рубашку Пухтыра – на ней тотчас проступила кровь от пустячного пореза.
Зрители негодующе загудели, требуя от своего земляка немедленно покончить с нахалом.
Пухтыр посмотрел на кровавое пятно, потом на Углука и с ревом бросился на обидчика. Этого Углук и ждал – он отскочил в сторону, пропуская разъяренного Пухтыра, а затем ударом вдогонку снес ему голову.
Огромный воин еще продолжал двигаться, но его голова уже отделилась от тела и вращалась в воздухе, разбрызгивая кровь. Обезглавленное тело рухнуло на столы, потом перевернулось и свалилось на пол вместе с черепками разбитой посуды и какой-то мелкой ягодой.
Голова Пухтыра откатилась к дальней стене и там замерла, уставившись в потолок открытыми глазами.
В зале повисла гнетущая тишина.
– Ну что, как обстоят дела с твоим словом? – спросил Каспар.
По лицу старосты было видно, что ему хочется немедленно отомстить за оскорбление, но он справился с собой и произнес:
– Я свое слово держу. Утром мы все обсудим, а сейчас, я думаю, пир лучше закончить.
– Вот те раз… – опираясь на меч, Углук тяжело опустился на скамью. – А я ведь еще не наелся.
– Мы захватим для тебя что-нибудь, – сказал Фундинул. – Думаю, радушные хозяева будут не против.
