Глава седьмая
Погода портилась просто на глазах. Только что еще светило прохладное осеннее солнышко, а теперь за хмурыми серыми тучами, затянувшими низкое, лежащее прямо на обломках колонн небо, оно уже и угадывалось-то с трудом. В довершение всего со всех сторон на площадь стал наползать густой туман, появление которого тут в разгар дня казалось, по меньшей мере, странным.
Туман этот очень не нравился… Да и место, впрочем, тоже.
Хотя, если посмотреть на это с другой стороны, — повезло леди Кай просто неслыханно. Невероятно, просто, повезло — она оказалась не где-нибудь в бескрайней пустыне, куда ее вполне могло занести лихим ветром портала, и не на покрытом вечными снегами перевале Кези, а в самом сердце главной загадки современности — в Потерянном Храме.
Никто не знает, сколько времени прошло с тех пор, как здесь ступала нога простого смертного, — но не одна сотня лет, это точно. И вот теперь тяжелые походные ботинки леди Кай шаркали по каменным плитам Храма, оставляя в серой пыли, которую долгое время не тревожило ничто кроме ветра, цепочку ровных следов.
Открыв портал в доме некромансера, Осси испытала знакомое ей уже чувство падения, которое длилось всего мгновение, хотя казалось, — что всю бескрайнюю вечность. А когда оно, наконец, прошло, она уже стояла на потрескавшейся от времени плите где-то на самой окраине Потерянного Храма.
Хотя, тогда она еще не знала, куда ее занесло…
Черная, покрытая оспинами выбоин, плита, на которой оказалась леди Кай, лежала посреди какого-то небольшого, но порядком запущенного зала. То есть, он был бы залом, будь у него крыша, и когда-то дела, наверняка, обстояли именно таким образом. Но время это давно прошло, и сейчас ее разбитые обломки валялись повсюду вокруг, придавая помещению вид совершенно нежилой, а как раз, даже наоборот — давно и навсегда заброшенный.
Справа, слева и сзади высились стены, украшенные сложными, но изрядно пожеванными временем барельефами с картинами из чьей-то позабытой жизни, а прямо перед Осси зиял огромный почти во всю стену пролом. Такое впечатление, — будто отсюда пыталась выбраться, каким-то образом оказавшаяся здесь тварь весьма немалых размеров. И, похоже, что ей это удалось.
Впереди, на самом краю плиты стоял Мей. Стоял он, в общем-то, довольно беззаботно и вальяжно, из чего с большой вероятностью следовало, что нападать на них никто пока не собирается, а тварь, которая устроила тут такой погром, уже — далеко, а, скорее всего — давно издохла от старости. Это обнадеживало, но об осторожности забывать, все-таки не следовало.
Потихонечку и стараясь не шуметь, — хотя, когда под ногами хрустят мелкие камушки, сделать это почти невозможно, — Осси подкралась к пролому и выглянула наружу. Там все было тихо. Тихо и спокойно, и только мающийся от безделья молодой ветерок играл с пылью, закручивая ее маленькими смерчиками. Страшной беды это не сулило, угрозы для жизни и здоровья тоже, а посему, вполне можно было двигаться дальше.
Выбравшись из разрушенного зала, Осси довольно быстро выяснила, что худшие ее опасения все-таки сбылись. Может не самые худшие — все-таки рядом никого пока не было, и хотелось молиться, чтобы так было и дальше, — но местность вокруг была сложная и для неожиданного нападения с любой стороны очень даже подходящая. Леди Кай стояла посреди бесконечных руин и развалин, тянувшихся от одного далекого горизонта до другого. И вот к этому-то другому — ей и надо было, ибо где-то там, если верить карте, и находился следующий портал.
Определившись с направлением, отряд двинулся в путь. Неспешно и осторожно.
Впереди гордо и величаво шествовал Мей, изредка поглядывая по сторонам в поисках новых голов для своей коллекции, за ним шагах в десяти — Осси, и рядом с ней — Хода, молча плывущая чуть в стороне.
В тишине, нарушаемой лишь хрустом камней под ногами, шли долго. Бесконечно долго. И все это время по обеим сторонам дороги тянулись огромные, но обломанные где-то наверху колонны и развалины. Развалины этих же самых колонн, развалины портиков, развалины небольших молелен, развалины арок, пилонов, и Странник знает чего еще… Кругом были камни, камни и камни… Горы разбитых камней.
Несколько раз мощенная массивными плитами дорога пересекала такие же улицы, точнее сказать — дороги или аллеи, потому как домов тут не было, а значит, не могло быть и улиц, — и тогда становилось видно, что такие же руины лежат кругом и повсюду. Они тянулись и тянулись, докуда только хватало глаз, и конца им не было. И были они странными.
Осси долго не могла понять, что ее смущает, но было в них что-то такое… неправильное. Она шла и крутила головой во все стороны, пытаясь эту неправильность осознать или, хотя бы, намек какой ухватить, но долгое время ничего не получалось. А потом вдруг как озарение — ее осенило: упорядоченность… В хаосе и нагромождениях каменных глыб отчетливо просматривался существовавший тут когда-то давно строгий порядок.
Огромные каменные блоки были свезены сюда и самым аккуратнейшим образом сложены. И лишь потом разбросаны. Странные неправильной формы колонны бережно возводились из подготовленных и лежащих тут же рядом частей, но так и не были достроены до конца, когда неведомая сила обрушила часть из них, рассыпав аккуратно подогнанные монолиты.
А это значит, что когда-то здесь возводилось что-то грандиозное и эпохальное. Но работа эта так и осталась незаконченной, а потом наступило время упадка и запустения.
Чем дальше, тем интереснее…
Осси еще некоторое время молча брела по дороге, все еще пытаясь осмыслить увиденное, когда показавшаяся из-за очередных развалин колонна расставила все на свои места. Ну, может быть не все, но, во всяком случае, многое.
В отличие от остальных колонн, эта была целой. Почти. Небольшой кусок у основания, правда, был отколот, но общую картину это никак не портило и восприятию не мешало — совсем рядом с Осси из земли торчала гигантских размеров рука, будто принадлежащая спящему глубоко под землей исполину.
По сути своей, так оно почти и было. Только исполин этот никогда не спал, а, как раз даже и наоборот — успевал везде и всюду, оберегая всех и каждого. Причем — по отдельности. И имя ему было А и. Аи — покровитель, если уж быть совсем точным.
Его это была рука, и, собственно говоря, иначе как таким образом, предки его и не изображали, ибо «длань его оберегающая была вездесуща, а облик его был смертным неведом». Такой вот скромняга был Аи — покровитель, но ведь помогал, говорят. И неплохо помогал.
Теперь стала понятна неровная и некруглая форма недостроенных колонн — неизвестные строители явно намеревались возвести здесь целый лес каменных рук любимого бога, прикрывающих своими дланями путников, идущих по этой дороге.
Идущих куда?
Ответ напрашивался сам собой, а через несколько мгновений, чтобы развеять и остатки сомнений, — если они у кого-то еще оставались, — ответ этот явил себя во всей своей красе. Стоило только повернуть за угол. До конца аллеи оставалось всего — ничего, а дальше она выплескивалась на широкую площадь перед высоченной стеной из нежно-розового камня, за которой простирался…
Хода, молчавшая до сих пор, и, по всей видимости, также как и Осси жадно впитывавшая и переваривающая поступающую извне информацию, подала голос первой:
«Мне кажется, я знаю, где мы».
– Мне кажется, я тоже … — отозвалась Осси. — Дай, я угадаю! Это — Потерянный…
«…Храм, — закончила Хода. — Все верно, это — Потерянный Храм».
В любой другой день леди Кай просто пустилась бы в пляс от радости. Еще бы… — ей посчастливилось оказаться в самом сердце древней тайны. Там, куда за последнюю тысячу лет, — а может даже и поболее, — не смог добраться ни один исследователь и ни один охотник за древними сокровищами. Никто.
А ей вот удалось. Причем, совершенно запросто. Легко и непринужденно, не затратив никаких сил и не приложив для этого, практически, никаких усилий. И даже, в общем-то, совсем того не желая. Это было невозможно и почти невероятно… Но это было.
Потерянный Храм строился веками, и возводили его на века. Правда, тогда еще он не был потерянным…
Храм трех богов строили всем миром. Каждый — будь он в злате, или в рубище, — стремился туда, чтобы хоть малость небольшую, но привнести во славу богов на воздвижении Храма. Всякий король — и больших земель, и даже самых малых — почитал святым долгом своим продолжить славное дело предков и пристроить новое крыло, поднять новый алтарь и заложить новую колоннаду, возвеличивая богов и увековечивая в веках свое имя. Со временем воздвигаемый Храм, разросся и превратился в огромных размеров комплекс, растущий день ото дня и век от века, и заполнивший собой всю долину.
Его строили тысячи лет, и строительство это не прерывалось и не замирало ни на день, ни на полдня, невзирая на войны и прочие мелкие неприятности, которые случаются между народами. Это было над всем — над политикой, интригами и суетной мелочностью, над ссорами и сварами власть имущих и власть страждущих, над суетой людской и тленом безвременья, и оборвать это было не под силу никому.
Центром храмового комплекса должен был стать дворец Аи — покровителя, и уже почти свели свод главной башни — шпиля, взметнувшегося до самых высоких птичьих дорог… Но пришел Странник…
А потом он ушел.
Ушел, поселив в людях страх, а мир стал иным — древние боги тихо покинули его, а в городах запылали жаркие, неугасающие никогда костры искупления…
Как-то сама собой замерла жизнь в Долине Аи, и люди сначала перестали приходить туда, потом забыли и вспоминать, а когда прошли годы, и память вернулась, то долину не смогли отыскать…
То ли обиженные людской неверностью боги закрыли отступникам путь сюда, то ли Странник подстраховался уходя — а мог он такое сотворить, вполне, — в его, как говорится, духе шутка… Но, как бы то ни было, а отыскать Храм не смогли.
Вроде рядом ходили… Казалось, вот она долина — за этим перевалом, да за тем лесом… Но не было ее ни за этим перевалом, ни за следующим. И нигде, похоже, ее больше не было.
Так шли годы. Уже и искать перестали, потеряв и веру и надежду. И стал Храм Потерянным…
Навсегда и для всех.
До тех самых пор, пока случайно проложенный маршрут не привел сюда леди Кай, даже и не помышлявшую в тот момент ни о каких эпохальных открытиях — благо, мысли были заняты совсем другими очень личными заботами и проблемами. Наверное, так оно всегда и бывает. И, наверное, в этом и заключается шутка богов. И старых, и новых — и в этом они едины…
Аллея, по которой шла Осси, наконец, кончилась, и компания вышла на широкую площадь пред Храмом.
Площадь была огромной. Идеально чистой и идеально ровной. Идеальной во всех отношениях и смыслах, и ничто не оскверняло своим присутствием расплескавшуюся вокруг каменную гладь и пустоту.
На другом конце площади высилась стена из розового кирпича, ограждающая Храм, а за ней уже виднелись многочисленные постройки, шпили и, конечно же, руки-колонны. Во множестве и изобилии. Отсюда, издалека казалось, будто именно они из века в век поддерживают бескрайнее небо, не давая ему упасть на землю и раздавить собой эту совершенно неземную красоту. А в центре, разрывая низкоплывущие серые облака, гордо высился шпиль храма Аи, воздвигнутый во славу бога и нерушимой людской веры. По крайней мере, так тогда думали…
Храм был огромен и великолепен. Королевский дворец в Феролле, который производил впечатление даже на самые искушенные в вопросах архитектуры умы, рядом с Потерянным Храмом казался детской игрушкой. Грубой и несуразной, годной лишь удивлять глубоких провинциалов с дальних пределов, мнящих себя полноправными гражданами королевства.
Стена разметала свои широкие крылья далеко в стороны, понемногу загибаясь внутрь и теряясь где-то далеко в призрачной дымке. По-видимому, она охватывала всю территорию Храма гигантским кольцом. И так же далеко вслед за ней тянулась и площадь, служившая Храму внешней границей.
Прямо напротив аллеи, которая привела сюда леди Кай, в стене виднелись ворота. Широкие и гостеприимно распахнутые — Храм был открыт. Сегодня и всегда.
Несмотря на то, что многие годы здесь было пусто и безлюдно, он терпеливо ждал своего дня, и вот, похоже, дождался. А поскольку заставлять такую красоту ждать еще и еще и снова, было бы не очень учтиво, леди Кай решительно направилась через площадь.
Видимо, несколько подавленные увиденными размерами, да и вообще — величием окружения и важностью момента, бойцы ее отряда старались держаться поближе к своему предводителю. Мей вспомнил вдруг, что у правой ноги леди Кай очень даже уютно и привычно, а Хода как приклеенная зависла над левым плечом.
В таком компактном виде отряд пересек примерно половину пустынной площади, и вот тогда Осси и увидела туман.
Он полз медленно, почти незаметно для глаз, наступая с двух сторон широкими, мягкими и такими невинными, на первый взгляд, полосами. И не было бы в нем ничего необычного — туман и туман, эка невидаль, — если бы не редкие золотистые всполохи в глубине. А это, надо сказать, для простых, заурядных туманов несколько не типично. Не ведут они себя так, знаете ли.
Не очень было понятно — действительно ли эти всполохи имеют место, и наводят туман на ясный день, или же это — плод новых, вампирских, так сказать, способностей, а точнее — свежеобретенного умения видеть магию. Но в любом случае — это было неправильно и, скорее всего, нехорошо, хотя сами по себе золотые вспышки были глазу приятны и создавали ощущение праздничности и нарядности. Жаль только, жизнь наша устроена таким гадским образом, что видимость сплошь да рядом отличается от хорошо скрываемой сущности, а это значит, что такие веселые и беззаботные огоньки вполне могли таить в себе нешуточную опасность.
Могло, конечно, и обойтись, но опыт и практика показывали, что вряд ли… Уж если какая дрянь в обозримом пространстве нарисовалась, то можете быть уверенными, что рано или поздно, а чаще — так прямо сразу, она возжелает бедную девушку сожрать. Причем хорошо если быстро и целиком, а не каким-нибудь особо извращенным способом.
Туман же, тем временем, отчего-то свое неуклонное и неумолимое движение вперед прекратил и остановился.
Но только по центру.
По краям же, ровно наоборот — ускорился до скорости быстро идущего по хорошей дороге человека, явно намереваясь перекрыть вход и выход с площади, отрезая леди Кай…
Отчего, впрочем, отрезая? От входа в Храм? От возможности вернуться назад?
В общем, намерения ползущего по земле облака были понятны не очень, но и на случайность это тоже как-то не походило. А походило это на то, что кто-то или, если вам угодно — что-то, пытается леди Кай в Храм не допустить. Вопреки ее весьма недвусмысленно, заметьте, выказанному желанию.
И даже, если это делалось с самыми, что ни на есть лучшими намерениями и побуждениями, все равно — ее об этом никто не спрашивал, а она сама, что характерно, об этом никого не просила. И туман с золотым наполнителем в том числе.
Так что, можно было смело считать, что намерения его насквозь недружелюбны. И неясным при этом оставалось лишь — что будет, если этим недружелюбием пренебречь и как ни в чем не бывало продолжить путь, смело нырнув в туман с головой и прочими частями любимого тела. Вынырнут ли все они потом, и будут ли они составлены в том же самом — таком уже за много лет привычном порядке — это был вопрос. И, как и на бо льшую часть, жизненно важных вопросов, ответ на него можно было получить только экспериментальным путем. Причем, при не очень благоприятном исходе, о результатах этого эксперимента можно было и не узнать, ввиду скоропалительной и необратимой кончины.
Вот так, вот! А так невинно все начиналось — развалины, туман, всполохи…
Осси остановилась. Немного впереди замер, не завершив очередной свой шаг Мей. Стоял и недовольно крутил головой во все стороны — по всему, туман ему тоже не нравился. Жаль только, что никаких предложений от него не поступало.
Зато они поступали от Ходы. Причем, практически, непрерывно и при этом полностью исключающие друг друга:
«Назад?»
«Или вперед?»
«Может, сквозь него попробуем?»
И чуть позже:
«А хочешь, я проверю, что это такое?»
– Не хочу! Заткнись!
«А может…»
– Заткнись, я сказала! Думать мешаешь.
Хода заткнулась, но не надолго, потому что вскоре снова забубнила что-то про «может… возможно… и если…» но, правда, на этот раз очень-очень тихо.
Оставаться на месте резона не было никакого. Назад возвращаться — тем более. А это означало…
– Вперед! Быстро! — Скомандовала Осси.
Скомандовала она, правда, скорее сама себе, потому что Мей и без того охотно повторял все ее маневры, и в отсутствии поблизости новых никчемных голов инициативы особо не проявлял, а Хода… Хода — если ей, конечно, верить — все это время висела, где всегда — у девушки на руке, а воздухе парила лишь видимая ее сущность или, если вам угодно, — магическая проекция. Тем не менее, привычка — есть привычка, да и порядок еще никто не отменял.
Леди Кай неслась к воротам со всех ног, пытаясь угнаться за Мейем — вот уж кто, действительно, летел быстрее ветра. Но все равно они не успевали…
И это было уже ясно и понятно. Видно, так сказать, невооруженным глазом — туман, который тоже внезапно ускорился, как добрым словцом подстегнутый, должен был преградить проход раньше, чем они доберутся до гостеприимно распахнутых ворот. И ничего с этим было не поделать…
– Стой!
Реагировал Мей молниеносно. Встал, как вкопанный, раньше, чем Осси договорила и раньше, чем остановилась сама. Инерция, правда, протащила его по плите еще немного, причем тормозной путь его сопровождался совершенно диким скрежетом когтей по камню, но, в конце концов, его поступательное движение прямо вперед, в нежные объятия золотистого тумана все-таки прекратилось.
Отряд замер. С чего, как говорится, начали… Только мутная кисея с золотыми блестками стала сильно ближе и замкнула-таки свое кольцо.
«Ладно, я тебя послушала, а теперь сделаем по-моему!» — С этими словами Хода неожиданно сорвалась с места, и сразу набрав довольно приличную скорость, нырнула в туман. Осси только рот открыла.
Какое-то время не происходило ничего, а затем золотые всполохи в молоке тумана замелькали чаще и ярче.
– Хода!
Тишина и вспышки.
– Хода! — Позвала Осси еще раз.
Волноваться, впрочем, не стоило — Хода вполне могла за себя постоять, случись что… А случись что посерьезнее — и не только за себя. Но все-таки… Осси чувствовала бы себя намного комфортнее, если бы Хода была рядом или хотя бы где-нибудь в пределах видимости. А какая тут видимость, когда скоро уже вытянутой руки не видно будет…
Она появилась также неожиданно, как и исчезла. Просто вынырнула из тумана прямо перед носом, и перед ним же и зависла.
«Значит, так… — голос Ходы звучал несколько обескуражено, и золотом она тоже больше не сияла, а была серенькой и почти неприметной. — Туман, как ты правильно догадалась, — совершенно непростой…»
– Да, уж, — после возвращения Ходы, все тревоги и переживания разом пропали. Осталась только злость, которую Осси изо всех сил пыталась удержать внутри себя. — Простые туманы золотом обычно не блестят и дорогу добрым людям не перегораживают.
«И, вообще, это не туман», — Хода замолчала, явно ожидая вопросов.
Совершенно, впрочем, напрасно. Осси была просто вне себя от своеволия Стража, и играть в игры ей не хотелось совершенно.
«Это души».
– Что это? — Удивление оказалось сильнее злости.
«Души. Светлые души тех, кто строил Храм. Тех, кто верил и тех, кто вернулся сюда после смерти, чтобы охранять и защищать. Они могли уйти за Вуаль, но выбрали вечное скитание на этих просторах, потому что не мыслили себе доли счастливее».
– И что надо этим неприкаянным счастливцам? — Нахмурилась Осси, сильно подозревая, что ответ ей не понравится.
И ведь не понравился!
«Остановить тебя! С точки зрения их морали, ты — зло! Так они тебя воспринимают и чувствуют. По их мнению — клыки твои слишком длинны, а помыслы не чисты более… Да и эскорт твой им не нравится».
Осси посмотрела на Мея.
Эскорт сидел и в ус, что называется не дул. И не было ему никакого дела ни до золотых всполохов, ни, даже до того, симпатичен он кому-то или не очень.
– Не нравится, значит?
«Не нравится, — подтвердила Хода. — Совсем. Но ты, если тебя это утешит, не нравишься им много больше. Сначала они вообще собирались тебя убить, но, кажется, мне все-таки удалось их отговорить. Это было непросто, но удалось, и если мы быстро уберемся туда, откуда пришли, они, — так и быть, убивать нас не станут».
– Уберемся, значит? — Известие, что убивать ее не будут, вызвало у леди Кай очень неожиданную реакцию. Скорее всего, ей не понравилась снисходительность формулировки: «так и быть»… А, может, дело было в чем-то другом, но как бы то ни было, клыки ее стали самопроизвольно удлиняться, а глаза налились кровью. Наверное от этого контуры предметов чуть расслоились и окрасились цветами блеклой радуги.
– Уберемся? — Голос ее звенел металлом ярости. — Уберемся откуда пришли? А еще чего? Разоружимся и самозакопаемся? Сейчас они у меня уберутся! Сразу все! За Вуаль они уберутся…
Туман при этих словах просто-таки взорвался золотом и рванулся навстречу, быстро сжимая кольцо. Подслушивали, значит…
Леди Кай стояла в центре свободного от лоскутов тумана круга, площадь которого неумолимо и довольно быстро уменьшалась, и смотрела, как движется на нее, клубясь и переливаясь золотыми искрами, белая стена. Быстро, однако, она ползла…
Раз. И она добралась до Мея, стоявшего от девушки всего-то в каких-то семи-восьми шагах.
Два. И Мейла-кун, недовольно мотая головой, попятился назад. Вид у него при этом был, мягко говоря — не боевой. Очень даже не боевой — уши прижаты, хвост — между ног, а шерсть его призрачная хоть и стояла дыбом, но больше, похоже, от страха, чем от гнева и ярости.
Три. Пора…
Осси сильно сжала черный как уголь и мягкий как перезревший флюм, шарик, который все это время держала в руке, и подбросила его высоко вверх.
– Ловите! — Не удержалась-таки она от хулиганской выходки. — Добро пожаловать домой!
Мей, словно испуганный до смерти котенок жался к ногам, и с ужасом смотрел на хозяйку своими огромными глазищами. Только что не мяукал от страха…
– Потерпи, дорогой. Все будет хорошо… — Осси хотела потрепать его по голове и протянула руку, но та, пройдя сквозь призрачную видимость шерсти, уперлась в теплую шершавую кость черепа. — Все хорошо, — повторила интесса.
Подброшенный вверх шарик, тем временем, достиг наивысшей точки своей траектории, но вместо того чтобы превратить взлет в падение завис там, презрев обязательные для всех правила тяготения.
Не зря все-таки леди Кай тратила драгоценное время в подвале Мастера Лерда. Ох, не зря… В шкафу с кристаллами много чего интересного было… В том числе и ловец душ — грязное, конечно, и мерзопротивное Пресвятому Апостолату оружие, но… Пригодилось же…
Осси выкрикнула в небо короткую формулу, ломающую замо к, и бросилась на землю, прикрывая руками голову. Дальнейшее от нее уже не зависело…
Где-то наверху, над распростертой на каменных плитах девушкой, над площадью и туманом, отзываясь только что произнесенным словам древнего и давно мертвого языка, беззвучно и как-то совсем не торжественно взорвался такой невинный на вид шарик. Взорвался, выпуская из себя бурю.
Черные вестники Вуали, спавшие много лет, почувствовав свободу, рванули во все стороны света, разминая свои рваные крылья. Обезумевшими ветрами неслись они над разбитой площадью, походя собирая обильную жатву. Беспомощно бились над землей клубы разорванного на сотни частей тумана, пытаясь собраться и соединить свои разъятые быстрой смертью части, но голодные ветры возвращались, вспарывая их снова и снова.
Рев бури, хлопки крыльев, бьющие тугой ураганный воздух, и жуткий визг угасающих душ смешались в невероятной какофонии, разрывающей перепонки, и, казалось, дробящей голову, словно молотом.
Одна за другой гасли горевшие в тумане золотые звезды. Сначала это было не так заметно, но чем дальше, тем быстрее была смерть, и тем меньше всполохов озаряли уже почти прозрачную кисею тумана. Постепенно затихал их истошный визг, и все мягче взбивали воздух тяжелые крылья.
Наконец все стихло. Даже ветер, казалось, устал и прилег отдохнуть на землю.
Леди Кай подняла голову и вытерла стекающую из прокушенной губы кровь. Потом поднялась сама, отряхнула испачканный в пыли комбинезон и уставилась на тыльную сторону руки, вымазанную в собственной крови. Слизнула алую каплю, а потом с наслаждением вылизала всю руку, возвращая себе свое. Только Хода, да может еще в недоумении озиравшийся по сторонам Мей, видели, как нехорошо блеснули при этом глаза новообращенной.
Шатало. И сильно звенело в ушах. Да даже не звенело, а будто эхом отдавались там крики падших и упокоенных. Посмертный вой сотен угасших душ, прибивал к земле и стеснял дыхание, сжимая грудь тисками боли. Кружилась голова, а с нею и весь мир…
«Присядь», — голос Ходы прозвучал откуда-то издалека.
– Ничего, — Осси мотнула головой. — Обойдемся… Сейчас. Все в порядке…
Но ноги подкашивались, и держать не хотели. Как опустилась на землю, Осси даже не помнила…
Ветер проснулся и теперь легонько перебирал ее волосы. То ли поиграть решил, то ли собрался в путь и просто случайно задел. Собственно, это было не сильно важно. Важным было то, что она очнулась, а еще, что на нее кто-то смотрел. Пристально и не отрываясь.
Осси открыла глаза. Прямо над ней, что называется — нос в нос — склонилась морда Мея.
– Фу ты, напугал…
Увидев, что девушка пришла в себя, Мей оскалил свои жуткие клыки, что, видимо, следовало толковать как необычайную радость и глубокое удовлетворение, после чего отодвинулся в сторону.
Осси поднялась. Чувствовала себя нормально. Совсем уже, можно сказать, хорошо себя чувствовала. Кровь из прокушенной губы идти перестала, а лицо приняло почти человеческий облик. Почти…
Если не считать ослепительно желтых вертикальных зрачков и огромных острых клыков. А так, — совсем, ну, прям, как человек.
«Жрать хочешь? — Участливо спросила Хода. — Так нечего тут жрать. Не единой души… Тьфу, да забери ты их пропадом! Я имею в виду, что кровушки ни в каком виде нам тут не сыскать. А пожрать бы тебе, конечно, надо… Ладно, что-нибудь придумаем».
И замолчала. Наверное, начала придумывать.
Осси нагнулась и подняла с земли ловушку душ. Тяжелый шарик стал. И холоднющий. Просто, как лед — холоднющий.
Ценный это был груз. Наиценнейший! И продать его можно было с немалой выгодой, и самой использовать. О таком сокровище многие только мечтать могли…
– Сколько их тут?
«Семьсот тридцать шесть, — Хода ответила, похоже, даже не отрываясь от своих придумываний. — Из них, правда, двенадцать — детских».
Интесса только головой покачала. Неплохо…
Еще можно было попробовать немного скормить Мею. Говорят, результат мог быть весьма интересным. И полезным, разумеется…
Леди Кай вздохнула — сейчас бы книжек полистать, да почитать, что там некромансеры прошлого на сей счет думали. Да куда там…
– Ладно, пошли…
Пошли, так пошли. Отряд двинулся в путь, выбрав на этот раз более привычный порядок: Мей, за ним — Осси, и Хода.
Как не широка была площадь, но ворота все-таки приближались. Хоть и медленно, но неуклонно.
«Знаешь, — подала голос Хода. — Я тут подумала — жрать ты все-таки, наверное, не хочешь. Не так уж много времени прошло. Не могла ты так быстро проголодаться. Тут в другом дело».
– В чем?
«Я думаю, что это у тебя так боевая лихорадка проявляется. Вроде, приготовлений к драке, понимаешь? Кто — топор точит, кто — меч проверяет, там… доспехи… А ты, вот, на себя личину боевую примеряешь, радугу разглядываешь…»
– Какую радугу? — Удивилась Осси. — Ничего я не разглядываю.
«Не разглядываешь? Ну и ладно. И слава, как говорится, Страннику нашему, звезды в длани своей предержащему».
– Да ты о чем, вообще?
«Да… — протянула Хода. — Так. Ерунда».
– Говори, — прошипела Осси. — Не то…
«Ладно, ладно. Что ты сразу… Просто поговаривают, будто вампиры, — они, вроде, как-то иначе все видят. Не так как мы. Они будто сквозь радугу смотрят. И оттого — все-то у них в радужном свете, — хмыкнула Хода. — Вот так, вот… Не знаю уж, насколько это правда — может так и есть, а, может, врут… Да, и скорей всего, что врут. Но, как бы то ни было, а помни это и по сторонам поглядывай. И как начнут вокруг тебя фонтаны разноцветные из земли бить, или, там, пузыри красочные плавать-переливаться, знай — дело твое плохо и хуже уже некуда. И можно, значит, уже заворачиваться в свой графский саван с гербами и коронами и изо всех сил дубасить головой в поминальный колокол!»
От такой новости леди Кай даже остановилась. Замерла в неподвижности, прислушиваясь к своим ощущениям, и только глазами изо всех сил по сторонам ворочала, пытаясь понять — видит ли она эту клятую радугу или нет. Или это просто свет так хитро преломляется, продираясь сквозь чуть прикрытые ресницы. По всему выходило, что вроде, никаких радуг не было. Хотя… Кто его разберет…
Естествоиспытания эти ее без внимания, понятное дело, не остались, и унявшаяся было ненадолго Хода, завела свою песнь по новой:
«Ну что? Точно не видишь? Или, может, все-таки видишь, просто говорить не хочешь?»
– Да точно. Точно не вижу! Уймись уже.
«Ну ладно, — Хода согласилась нехотя, и сомнения в ее голосе звучали отчетливо, а это значит, что остались они, никуда не делись и, вообще — поселились надолго. — Ладно. Давай над внешностью твоей поработаем. Может и получится… Знаешь что? Попробуй-ка расслабиться. Собери волю».
Осси попробовала.
Потом еще раз. И еще.
Без толку. По уверениям Ходы стало только хуже, хотя сама Осси ничего не чувствовала.
«Нет. Ничего не получается, — вздохнул Страж. — Похоже, время идет, и периоды рецессии становятся все реже и короче. Ладно, ходи так».
Очень хотелось ее прибить. Но для этого сначала надо было поймать, а Хода прекрасно понимая, какую реакцию вызовут ее слова, резко стартанула вперед и теперь летела даже впереди Мея.
Перед воротами все же остановилась. Хватило все-таки ума. Остановился и Мей. Ну, тот, правда, вообще своеволием не отличался. Не то, что некоторые.
Изблизи ворота были просто огроменными. И, честно говоря, если бы они были закрыты, Осси вряд ли смогла бы сдвинуть массивную створку в четыре человеческих роста и в поларда толщиной. Да еще и обшитую чем-то сильно похожим на золотые листы с какой-то совершенно невообразимой чеканкой. В общем, можно сказать — повезло, что открыты были.
На этом, правда, везение закончилось, потому, как в проеме ворот была натянута сторожевая нить. Даже не нить, а — целая сеть — снизу и до верху, и очень, зараза, густая. Просочиться сквозь нее и не потревожить, мог разве что жучок-паучок, да и то, если не сильно большой. Во всяком случае, Осси, такой фокус был не под силу.
Она стояла в створе распахнутых настежь ворот и разглядывала переливающуюся янтарем паутину. То, что она ее увидела — это было здорово. И благодарить за это следовало безвременно покинувшего этот мир ула, сделавшего из нее почти настоящую вампиршу. Без этого она сеть не заметила бы нипочем, никогда и ни за что. Хода бы, конечно, подсказала, но это было бы… не то. В общем, Осси была собой довольна. Нет, что называется, худа без добра…
Видеть, правда, еще не означает — преодолеть. А задевать сторожа, которого кто-то тут специально навесил, не очень хотелось. В том, что нить — сторожевая, а не боевая, Осси была уверена абсолютно. Понемногу в цветах она начинала разбираться, так что сомнений в этом не было. Как и в том, что повесели ее не строители Храма. Не для того они тут горбатились, чтобы потом все ловушками опутать… Повесил ее тот, кто долину от глаз людских спрятал. На всякий, так сказать, случай повесил. Для страховки.
Вот случай и подвернулся.
Время шло, а решение этой задачки все как-то не получалось. Хода, что характерно, тоже помалкивала. И от Мея толку никакого не было — стоял себе да переминался с ноги на ногу, всем своим видом выражая нетерпение и активное желание двигаться вперед. Стоял-стоял, а потом, устав, видимо ждать, взял и двинулся. Прямо насквозь. Только, можно сказать, похвалили и в пример поставили, и вот — на тебе…
Осси с ужасом смотрела, как прогибаются под телом Мейла-куна тонкие нити, как одна за другой они с жутким треском лопаются, уступая мощному напору, но сделать уже ничего не могла.
А Мей, похоже, ничего даже не заметил. Прошел себе, как ни в чем не бывало, сквозь арку ворот, и обернулся — мол, ну, чего ты там… идешь?
– Иду, — вздохнула Осси и двинулась за ним. — Теперь уж все равно…
Теперь, действительно, было все равно — если где-то в глубине Храма и бил сейчас тревогу ответственный за это дело колокол, то здесь его все равно было не слышно. Оставался еще правда шанс, что за столько лет поставленная тут когда-то охрана разладилась и пришла в полную естественную негодность — иначе говоря, померла, — но надеяться на это было несколько наивно.
– Ладно, будем посмотреть…
«Это правильно», — согласилась Хода и последовала за девушкой.
Внутри Храм не выглядел таким нарядным как издалека — с площади. То есть развалин тут, конечно, не было, но розовые камни стен были густо опутаны толстыми корявыми стволами вьюнов, взобравшимися за годы безраздельного хозяйничанья на довольно-таки приличную высоту. Сами стены кое-где потрескались, но в целом выглядело все довольно прилично и впечатляло, даже не смотря на некоторое запустение.
Осси шла по небольшому широкому проходу, образованному двумя высокими стенами, который через десяток шагов превращался в просторную и прозрачную для всех ветров аллею. До нее оставалось всего — ничего, — уже видны были огромные валуны, по ее краям, и небольшие скульптуры по середине дорожки, но пройти этот последний десяток шагов Осси не дали.
Не надо было все-таки сторожевую сеть рвать…
Сначала раздавшийся сзади глухой удар, прокатившийся мимо гулкой волной и отраженный от стен многократным эхом, возвестил о том, что пути к отступлению больше нет — входные ворота закрылись.
Сразу за этим в пяти шагах от Осси, из расступившихся плит мостовой начала подниматься стена, преграждая дорогу вперед. Росла она совершенно беззвучно — не было ни обязательного в таких случаях скрежета камня по камню, ни лязга, ни даже шелеста. Зато делала она это на удивление шустро.
Умница Мей среагировал как всегда быстро и грамотно и, не дожидаясь чем, когда и где закончится рост неожиданно появившейся на его пути преграды, с ходу через нее перемахнул. Прыжок его был великолепен и грациозен и даже оставлял ему еще запас по высоте. В общем, мертвый кот ушел красиво, а вот Осси оказалась в ловушке. Правда, не очень сложной.
Ее создатели придерживались на этот счет, видимо, такого же мнения, а поэтому решили привнести сюда еще несколько обязательных элементов…
Справа и слева от Осси раздался громкий треск, и повернувшаяся на звук, леди Кай увидела, как из стены, ломая и раздирая на части бурые сухие стволы вьюна, выдвигаются здоровые толстенные шипы размером с руку — не меньше. То же самое происходило с другой стеной, и уже через несколько мгновений обе они топорщились длинными и, что примечательно — очень острыми иглами. Шипы эти, по всей видимости, все это время содержались в идеальном состоянии, — во всяком случае, ни следа ржавчины на них видно не было, а блестели они так, будто маслом их смазывали долго и тщательно каждый будний день. А иногда, похоже, — и по праздникам.
Некоторое время не происходило ничего, и Осси даже было начала волноваться — не произошло ли где какой поломки или сбоя, но все обошлось… События развивались очень предсказуемо, так, как и должны были и до невозможности банально. Стены с жутким грохотом пришли в движение и начали медленно сближаться с таким расчетом, что леди Кай, которая по замыслу создателей этой несуразицы все это время должна была стоять на месте как истукан, вскоре оказалась бы утыкана толстенными иглами со всех сторон.
Осси прямо расстроилась — стоило тратить силы и городить такую красивую и сложную охранную сеть, чтобы потом низвести все до пошлейшей банальности с ползущими стенами и острыми шипами. Даже неловко как-то стало, будто это она все испортила…
А стены, тем временем, все ползли, и сопровождалось это действо на этот раз всеми надлежащими эффектами и атрибутами. Земля под ногами дрожала и сотрясалась, а в воздухе грохотало и скрежетало так, что казалось — наступает самый последний и бесповоротный конец света, от которого надо бежать подальше и без оглядки. Впрочем, отсюда действительно пора было убираться, потому как становилось тут все неуютней.
Осси достала из рюкзака перчатки Васьяра, не спеша их надела, расправила, аккуратно застегнула и, поплевав для порядка на ладони, подошла к стене, за которой недавно скрылся Мей. Подняться по невысокой ровной поверхности было делом несложным и недолгим, и очень скоро Осси легко перемахнула через край, спрыгивая вниз, на встречу свободе, относительной независимости… и узору леи, в который она вляпалась со всей дури и со всего размаха. Двумя ногами и почти в самую середину.
И вот тогда ей стало по-настоящему страшно.
Узор был красивым. Просто сказочным. Осси даже представить себе не могла силу мага, способного сотворить такое. Если только… Но об этом даже думать не хотелось. Потому как, если узор этот, действительно, рисовал Странник, то можно было уже не дергаться. Просто лечь и сразу помереть.
Но помирать не хотелось, и Осси вознамерилась дернуться.
«Стой! — Хода почувствовала ее движение раньше, чем оно началось. — Стой спокойно!»
– Стою, — кто бы с Ходой спорил в такой ситуации. Уж точно не леди Кай.
«Вот и стой! Что это ты, интересно, собиралась сделать?»
– Прыгнуть, — Осси уже чувствовала себя полной дурой.
«Надо же! Прыгнуть! А потом? Еще прыгнуть? И еще, и еще, и еще?»
Осси посмотрела на тонкую как волос изумрудную линию, закрученную множеством спиралей и замков. Узор мало, что был красивым, он был еще и огромным. Пылающая ярким светом фигура занимала все пространство от стены до стены и тянулась вперед шагов на двадцать. На славу здесь потрудились…
«И кто бы тебя тут отскребал после твоих прыжков?» — Похоже, Хода здорово разозлилась.
– Ну, хватит!
«Хватит?»
– Да. Я все поняла…
Удивительно, но Хода замолчала. Видимо, действительно, ситуация была хуже некуда, раз она даже про нотации забыла. Вот уж вляпались — так вляпались!
«Слушай внимательно!»
– Я слушаю.
«И не перебивай меня на каждом слове!» — Хода просто шипела в еле сдерживаемом бешенстве.
Осси промолчала, выражая тем самым полную покорность и глубокое раскаяние.
«Загнали тебя сюда красиво. Грамотно загнали…»
Осси хмуро кивнула. Да уж… действительно грамотно. Рассчитано все было здорово: на первый взгляд — глупая примитивная ловушка, из которой так легко было выбраться, но не тут-то было… Выбравшись из «обманки» она оказалась по самые ушки в дерьме уже настоящем.
«Ты видела, как Мей по линиям ходит?»
– Мей? — Осси подняла голову. Котяра сидел где-то там — далеко за пределом изумрудного узора, обернувшись своим хвостом, и с интересом разглядывал свою тень. И ведь что примечательно — если сам он выглядел, как бы, обросшим серой призрачной шерстью, то тень его отражала одну только голую правду и истинную сущность — это была тень скелета.
– Ну как ходит… Идет себе, и идет… А что?
«Да… — непонятно чего в голосе Ходы было больше — усталости или разочарования. — Слушай, я вообще не понимаю, как ты до преклонных лет-то дожила?»
– До каких лет? — Опешила Осси. Аж дыхание перехватило. — До преклонных?
«Да. С такой внимательностью как у тебя, так долго, знаешь ли, не живут. Да и вообще не живут. Быстрее все закончиться должно было… Так вот, Мей когда идет по узору, он наступает только на линии. Слышишь меня? Только. На. Линии. И никогда — на то, что между ними».
– Правда? — Осси была обескуражена. А ведь когда Мей там, в подвале по узору разгуливал туда-сюда, Хода, казалось, на него и внимания-то не обращала. Она была настолько поглощена изучением картины, что весь остальной мир для нее, вроде как, и не существовал. И вот, поди ж ты, все углядела, запомнила и… промолчала.
«Правда, — передразнила ее Хода. — По линиям он ходит. Аккуратненько-аккуратненько так ступает, хотя со стороны это выглядит — будто легко и непринужденно, и именно это, моя дорогая, и называется кошачьей грацией».
– Умение ходить по линиям леи так называется? — Удивилась Осси. — А я думала…
«Ты безнадежна, — вздохнула Хода. — Умение легко и непринужденно выполнять невероятно сложный трюк так называется… Ладно… Значит так, если ты хочешь когда-нибудь попасть домой, причем целой, а не соскобленной в небольшую баночку, то тебе надо будет пройти по этой линии от того места, где стоишь, и до самого ее края. Там можешь спрыгнуть. Главное, линии не пересекать, Да, и на эту черноту между ними тоже старайся не наступать. Понятно?»
– Понятно, — насупилась Осси. — Понятно-то оно — понятно, но ведь Мей напрямик ходит, а не по линии…
«Вот когда ты Мейем станешь, тогда и будешь ходить напрямик. А первые сто лет — потренируйся пока по линиям».
Осси с сомнением посмотрела на узор — ну сто лет, это, конечно, Хода хватила, но времени прогулка по изумрудной кривой должна была занять порядочно. Уж больно навороченный узор тут намалевали.
– А другого пути нет?
«Есть. Даже два. Подождать пока узор осыплется. Я думаю, это будет лет так через триста с небольшим… Либо, просто сделать шаг вперед, или прыгнуть как ты хотела, и сразу — прямиком за Вуаль… Что выбираем?»
Да… выбирать было не из чего.
– Прогулку.
«Отлично. Главное, запомни — не торопись, не спеши, с линии не сходи, другие витки не пересекай, — и все будет нормально. Просто постарайся».
– Постараюсь, — буркнула Осси и сделала первый шаг.
Идти оказалось труднее, чем предполагалось. Казалось, чего такого — покружить немного по каменным плитам мостовой, не сходя с нарисованной линии… Раз плюнуть…
Ничего подобного. Жизнь, как всегда, оказалась другой, и, как обычно, в действительности все было сложнее и, соответственно, хуже…
Во-первых, линия была очень тонкой и яркой, и уже через десяток шагов глаза ломило так, что смотреть на нее было просто невмоготу. Во-вторых, от черноты между витками, — которые, к слову, местами почти соприкасались, а местами разбегались довольно далеко друг от друга, — веяло совершенно невообразимым холодом. Так что, очень скоро ноги окоченели, и Осси их почти уже не чувствовала. Но это все было — так… мелкие неудобства.
Настоящая проблема заключалась совсем в другом. Выжженная магией в абсолютной черноте под ногами линия неожиданно повела себя так, будто Осси шла не по рисунку на земле, а по тонкому канату на головокружительной высоте. Линия пружинила и тихонько раскачивалась в такт осторожным шагам, так и, норовя сбросить в манящую ледяную бездну. Так что уже после пятого шага мир сузился до горящей изумрудным огнем фигуры под ногами, а все остальное просто перестало существовать, а после десятого — Осси кляла себя, Ходу, Мея, и, вообще, всех и вся и на чем свет стоит.
Тени на земле порядком уже удлинились, а Осси прошла лишь ничтожно малую часть пути. Пот уже лил ручьями, заливая глаза, и вытереть его не было сил. Их вообще оставалось мало, и все меньше с каждым шагом, будто ненасытный узор вознамерился выпить ее досуха…
Потом появилась предательская дрожь в ногах. Пару раз Осси споткнулась и чуть не потеряла равновесие. Удержаться от падения удалось просто чудом, и пришлось долго собраться с силами и уговаривать себя продолжить прерванный путь…
Еще полвечности спустя, Осси пожалела, что дала себя втянуть в эту безумную авантюру и уже готова была плюнуть на все и бросить эту глупую и совершенно безнадежную затею. Лучше было лечь и умереть прямо здесь, чем тянуть дальше и надеяться непонятно на что. Задача была явно невыполнимой…
А потом наступило полное отупение. Она брела по тонкому волосу линии как зомби — без цели, без мыслей, без желаний… Где-то в запредельной дали что-то невразумительное гундосила неугомонная Хода, но это уже не имело ровно никакого значения и смысла.
Прошло бесконечно много времени…
Без малого вечность…
И вдруг, в один миг дышать стало неожиданно легко, а пространство вокруг вспыхнуло и заиграло яркими красками. И оказалось, что узор не заполняет собой весь этот бескрайний мир, а составляет лишь ничтожную его часть. Столь малую, что прогулка по нему вряд ли может сойти за геройский подвиг. Осси зашагала легко, даже не смотря под ноги, а просто чувствуя самим своим естеством каждый изгиб, поворот и наклон изумрудной нити.
Неожиданно, — просто совершенно внезапно, — линия кончилась.
Была и не стала.
Осси стояла на самом краю узора, а прямо перед ней, уютно завернувшись в пушистый хвост, сидел Мей. Кажется, за все это время он не только не сдвинулся с места, но даже и позу не поменял.
– Мей… Меюшка… Я прошла. Я теперь как ты могу… — Ноги не держали, и Осси опустилась на землю рядом с мертвым котом. — Сейчас. Посижу немного… и пойдем…
