Глава 2

А начиналось все это около года назад. Начальником кафедры морской практики Дальневосточного Высшего Инженерного Морского Училища была известная всему Советскому Союзу женщина, первая в мире женщина-капитан дальнего плавания Анна Ивановна Щетинина.

О ней, как о капитане дальнего плавания, ходили легенды. В далекие довоенные годы она совершала снабженческие рейсы по побережью Камчатки и Чукотки, завозя местным жителям продовольствие и необходимые товары. Суда в то время не имели современного навигационного оборудования и в суровых северных условиях приходилось пользоваться только магнитным компасом. При подходе к береговой черте на баке парохода стоял матрос с ручным лотом — длинным линем, на конце которого был прикреплен грузик, замерял глубину и сообщал результаты капитану. Никаких радиопередающих устройств в то время не было и надо было с бака перекричать и ветер и пургу, чтобы капитан услышал результаты измерения глубины и подвел пароход как можно ближе к берегу, где его ожидали лодки местных жителей, готовых выгружать доставленный им груз.

Во время войны она, будучи капитаном дальнего плавания, доставляла на судах типа «Либерти» из Америки в порты советского Дальнего Востока грузы по Ленд-лизу— военную технику, автомобили и продовольствие, в основном консервы, которые в шутку называли «вторым фронтом». Она неоднократно попадала под бомбежки японской авиации и атаки немецких подводных лодок, которые иногда оказывались в этих широтах.

Защитив диссертацию, А.И. Щетинина долгое время преподавала и была деканом судоводительского факультета в Ленинградском Высшем Инженерном Морском Училище, и, наконец, решила вернуться во Владивосток, где в трудные для страны годы начинала свою морскую карьеру. В то время на весь Советский Союз было всего три высших инженерных морских училища: во Владивостоке, Ленинграде и Одессе, где готовили для торгового флота командный состав с высшим инженерным образованием.

Возглавив кафедру морской практики в ДВВИМУ, А.И. Щетинина, кроме чисто лекционных занятий много времени посвящала практике, прививая морские навыки будущим капитанам. Она устраивала курсантам встречи с известными капитанами дальнего плавания, организовывала экскурсии в музеи морского флота и на вернувшиеся из дальних плаваний теплоходы.

Ее постоянно можно было видеть среди курсантов в шлюпочной гавани, расположенной на берегу Амурского залива прямо перед окнами многочисленных корпусов училища. В училище был довольно большой парусный «флот», на котором получали первую морскую практику будущие моряки. В числе этого «флота» было более сорока шестивесельных ялов, несколько парусно-весельных двухмачтовых баркасов, около сорока различного класса яхт и мелких весельных лодок типа каноэ, байдарок и других.

Надо отметить, что Анна Ивановна, будучи уже в не молодом возрасте, также выходила с курсантами второго и третьего курса в парусно-гребные двухдневные походы на остров Песчаный, с ночевками, палатками, кострами и рыбалкой. И это тоже приносило ей огромный авторитет и уважение среди молодых будущих моряков и капитанов.

Как только сходил снег и устанавливалась теплая погода, плавсредства училища вытаскивались из эллингов, где они хранились всю зиму и курсанты все свободное от занятий время, как муравьи, облепляли их и до наступления темноты чистили лодки, соскабливали с них старую краску, конопатили, шпаклевали, красили, шлифовали, чтобы «флот» был готов к выходу на просторы Амурского залива.

За судами общего назначения — ялами и баркасами ухаживали сообща, а яхты и весельные лодки были расписаны за курсантами старших курсов и они с помощью курсантов младших курсов «вылизывали» их до блеска. Руководил этими работами начальник лодочной станции, бывший боцман, которого все запросто называли Романыч. Кроме эллингов, где зимой хранились плавсредства, на лодочной станции стоял двухэтажный домик, на первом этаже которого была небольшая такелажная мастерская, а на втором этаже размещался кабинет Романыча. Это был его командный пункт, с которого он наблюдал в мощный бинокль за курсирующими по Амурскому заливу подшефными ему шлюпками и яхтами.

Здесь же было его рабочее и спальное место, поскольку в летнее время он практически не уходил с лодочной станции. В углу за небольшой ширмой стояла армейская кровать, а над ней в маленьких шкафчиках были сложены морские флаги расцвечивания. На крыше дома был оборудован наблюдательный пункт с несколькими флагштоками. Во время шлюпочных учений на этом наблюдательном пункте постоянно находился вахтенный, который наблюдал за находящимися на акватории залива шлюпками. В случае возникновения нештатной ситуации или получения извещения о надвигающейся буре, что здесь бывало довольно часто, он поднимал на флагштоках сигнал тревоги и шлюпки срочно возвращались на лодочную станцию.

Лодочная станция и пляж, в обиходе его называли «курсантский пляж», находились так близко от учебных корпусов, что курсанты во время большой перемены успевали сбегать на пляж, искупаться и вернуться к очередной паре лекций. Во время летней сессии курсанты, обложившись учебниками, готовились к экзаменам прямо на пляже. А по выходным дням на пляж приходили преподаватели и сотрудники училища с семьями и временами там было трудно найти свободное место.

Вот на этой лодочной станции курсанты изучали азы парусного искусства, учились вязать знаменитые морские узлы, а их в арсенале моряков было сорок девять, и все их надо было знать, как таблицу умножения и в любое время уметь завязать с закрытыми глазами.

В конце каждой летней сессии здесь устраивалась парусная регата для всех видов плавсредств. На прилегающей к территории училища морской акватории посредством специальных буев выгораживался маршрутный фарватер, по которому должны были «на время» пройти под парусом и на веслах участники регаты. Победителей встречали победоносным маршем, а пришедшим последними оркестр играл «чижика-пыжика».

Около года назад после почти годового плавания в южных широтах Атлантического и Тихого океанов во Владивосток на капитальный ремонт зашла единственная в мире немагнитная шхуна «ЗАРЯ» и А.И. Щетинина пригласила на встречу с курсантами капитана шхуны А. Юдовича, выпускника Бакинского мореходного училища. Почти в каждом морском училищу были известные всем парусные суда: «КРУЗЕНШТЕРН», «СЕДОВ», «ВЕГА» и другие, которые принимали участие в ежегодных международных парусных регатах, а в Дальневосточном училище своего парусника не было.

Конечно, у них было прекрасное учебное судно «МЕРИДИАН», недавно построенное специально для училища на верфи в Германии (взамен устаревшего учебного парохода «Полюс»). Теперь уже на этом белом красавце курсанты первых курсов проходили свою первую практику в северных морях, где постоянно бушуют шторма. И именно здесь определялось, кто продолжит обучение в училище, а кто по состоянию здоровья или из-за неспособности переносить морскую качку, спишется на берег.

А курсанты старших курсов проходили на «МЕРИДИАНЕ» астрономическую практику в южных широтах. На этом судне был оборудован специальный учебный мостик, где курсанты несли настоящую вахту, «брали» звезды и решали задачи по определению местонахождения судна.

Все это было, конечно, хорошо, но своего парусника у них не было, поэтому мечтавшие о дальних походах на паруснике курсанты с удовольствием слушали «парусного» капитана. Сам он был маленького роста, довольно плотненький с постоянной располагающей улыбкой на круглом лице, и курсантам с трудом верилось, что передними известный «морской волк». В конце выступления курсанты буквально закидали его вопросами. Их интересовало абсолютно все: какие паруса на шхуне и легко ли ими управлять, какие условия для команды, как долго длится плавание и как ведет себя шхуна во время шторма?

А. Юдович рассказал, что жизнь на шхуне довольно тяжелая, работать, особенно во время шторма, приходится много, условия жизни почти спартанские, иногда даже не хватает пресной воды, чтобы помыться. А работа с парусами требует титанических физических усилий. На вопрос курсантов, когда шхуна выходит в рейс и есть ли возможность попасть туда матросами, капитан рассмеялся и ответил, что ему понравилось, что курсантов не испугали трудности работы на шхуне.

А. Юдович заметил, что ремонт шхуны заканчивается в июле, и в начале августа она выходит в очередное плавание. Экзамены в училище к этому времени заканчиваются, и курсанты могут попытать счастья устроиться на нее матросами. Он добавил, что, к сожалению, сам он уходит в отпуск и в скором времени прибудет другой капитан. Видя разочарование курсантов, он для их успокоения добавил, что новый капитан большой друг А.И. Щетининой, с которым она работала в Ленинграде, и выразил надежду, что она сможет повлиять на нового капитана и устроить нескольких курсантов на шхуну.

Зря он это сказал! Он думал, что практика у курсантов два-три месяца, а шхуна уходит в плавание на целый год и курсантов никто не отпустит. Он не знал, что в связи с новой системой занятий курсанты четвертого курса переходят на заочное обучение, и могут находиться на практике целый год, а по возвращению в училище сдать все экзамены.

Курсанты сразу отвлеклись от А. Юдовича и накинулись на А.И.Щетинину с просьбой связаться с новым капитаном и устроить кого-нибудь из них на шхуну. Она успокоила разбушевавшихся курсантов и обещала что-нибудь придумать.

Она выполнила свое обещание, встретилась с новым капитаном и под свою ответственность уговорила его принять на работу ее курсантов. По счастливой случайности вся палубная команда шхуны в составе шести матросов ушла в отпуск, и капитан согласился заменить их курсантами. А как выбрать из восьмидесяти курсантов шесть человек?

Два десятка курсантов сами отказались от плавания на шхуне, а между остальными было решено провести конкурс и по результатам сдачи зачетов и экзаменов определить наиболее достойных. Наконец, в результате длительных рассмотрений, было отобрано шесть счастливчиков, которые и взошли, вернее, спустились с причала на борт их мечты — парусной шхуны «ЗАРЯ». Ими оказались теперь уже курсанты четвертого курса В. Плахов, В. Матевосян, В. Манохин, Н. Дробанов, В. Касьяненко и И. Лизунов. Конкуренция за место на «Заре» была очень серьезная, каждый хотел попасть на парусник, но вакансий на шхуне было всего шесть и не попавшим в это число курсантам пришлось смириться, хотя и не всем. Один из курсантов, страстно желавший попасть на «Зарю», собрал первую тройку отобранных курсантов и заявил им, что пройти вокруг света на паруснике было «голубой» мечтой всей его жизни, а ему было всего девятнадцать лет. Он довольно категорично потребовал, чтобы один из уже отобранных к плаванию курсантов уступил ему место на шхуне.

Для молодых парней с такими же «голубыми» мечтами, такое нахальное заявление произвело праведное возмущение: а чем собственно, он лучше остальных, тем более, что все честно прошли отбор и, естественно, отказались от его «предложения».

Получив отказ, этот курсант Леня Лысенко впал на несколько дней в глубокий транс, обидевшись на весь свет. Но обижаться на своих друзей у него не было никаких причин, поскольку отбор претендентов на плавание на шхуне проходил открыто и честно. А самое главное, этому курсанту еще не открыли визу, а без загранпаспорта на шхуне делать было нечего. Отобранные к плаванию на паруснике курсанты испытывали некоторое переживание и сочувствие к сокурснику, но вскоре все успокоилось.

Следует отметить, что позже Леонид с лихвой исполнил «голубую» мечту своей жизни — он стал знаменитым на Дальнем Востоке яхтенным капитаном, совершившим множество парусных путешествий на разных яхтах, в том числе кругосветное в одиночку. Он также осуществлял учебные и исследовательские путешествия с экипажами из курсантов родного училища по всему восточному побережью и островам Дальнего Востока, включая Камчатку, Чукотку, Командорские и Алеутские острова. Он так же участвовал в международных регатах на Балтике и Дальнем Востоке. У него оказалась очень богатая парусная биография, и он даже написал книгу о своих замечательных путешествиях.

Анна Ивановна лично напутствовала своих воспитанников перед дальним плаванием и перед выходом шхуны из порта попросила выполнить небольшое поручение. Работая в Ленинграде, она длительное время шефствовала над детским домом, а с переездом во Владивосток связи с этим домом осуществлялись только путем переписки. Учитывая, что после завершения плавания шхуна вернется в порт приписки Ленинград, она попросила курсантов зайти в этот детский дом, передать детям от нее привет, рассказать о своем плавании, о дальних странах, которые они посетили и передать какие-нибудь экзотические сувениры.

Забегая вперед, можно сказать, что курсанты выполнили поручение своей именитой наставницы, посетили детский дом, показали детям фотографии и фильмы о южных странах и вручили диковинные в то время в нашей стране кокосы, кораллы, пальмовые листья и даже модель пироги туземцев с противовесом из островов Океании, чему дети были бесконечно рады.