В 2012 году видеоролик под названием «Реальная сделка» завоевал в Великобритании дурную славу. Герой этого видеоролика, мужчина в рубашке и галстуке, едет по улицам темного и чересчур чистого города. Изображение выдержано в стиле компьютерных игр. Голос за кадром жалуется, что ощущение жизни пропало. «Если хочешь найти что-то настоящее, надо знать, где искать», — говорит голос, а герой в это время подъезжает к расположенному на задворках гаражу, открывает ворота и — вуаля! — внутри оказывается комната, битком набитая «настоящими» предметами. Перед нами, по всей видимости, нелегальный антикварный салон. Потолок увешан старыми люстрами, на полках теснятся книги, бюсты и безделушки, где-то на заднем плане виднеется лошадиный скелет, а за столом сидит некий незнакомец в куртке с заклепками на лацканах. В руке он держит наполовину съеденный гамбургер: очевидно, в этом идеальном цифровом мире гамбургеры тоже запрещены.

Поставив на стол сумку, из которой выглядывают пачки денег, герой проходит вглубь помещения, где срывает с некоего объемного предмета брезент, и перед нами предстает красная Toyota GT86. «Ага, так значит, это реклама автомобиля!» — доходит до нас в этот момент, а герой заявляет: «Вот оно, настоящее!» Он усаживается в «Тойоту» и мчится по улицам, причем от адреналина у него даже мурашки по коже бегут. Вскоре «противники истинных чувств» бросаются за ним в погоню, но наш герой не промах: он ловко уворачивается от них, пробивая в конце концов состоящую из пикселей стену, на которой написано «Конец мира», и вырываясь в мир реальный.

В последних кадрах мы видим, как он едет по живописной сельской дороге, явно символизирующей реальность.

Очевидно, создатели ролика предполагали, что современный покупатель сравнит себя с героем этой рекламы и представит, что он тоже живет в цифровом бездуховном мире, полном правил и приличий. И преисполнится мечтами о том волшебном предмете, который поможет ему разбить невидимую стену и оказаться в реальном мире, подальше от пикселей. Британский совет по рекламным стандартам запретил этот ролик, мотивировав запрет тем, что герой рекламы, персонаж положительный, катается по улицам цифрового города, всячески нарушая правила дорожного движения. Этот запрет неожиданно сыграл на руку фирме Toyota: потенциальные покупатели словно получили наглядное доказательство того, что наша жизнь строго контролируется. Ролик обсуждали в газетах и автомобильных журналах, так что его эффективность в денежном эквиваленте в итоге перевалила за несколько миллионов. Реклама получилась настолько удачной, что некоторые даже заподозрили компанию Toyota в том, что она сама и спровоцировала скандал.

Сцены из современной жизни, оформленные в стиле компьютерной игры, пробуждают в нас сразу несколько эмоций. Мы тут же вспоминаем о том, что «весь мир — театр» и режиссер в этом театре — не мы; к нам возвращается ощущение, навязанное эпохой промышленного прогресса, — ощущение того, что нас окружают лишь копии и продукция массового производства; и, наконец, мы испытываем неуверенность, порожденную потоком электронной информации. Когда привязывающие нас к жизни физические элементы, такие как наличные деньги, бумажные письма и фотографии, исчезают, появляется подозрение, что внешняя форма вещей вовсе не соответствует их содержанию, а личность их создателей вызывает сомнения.

Возможно, сейчас мы переживаем переходный период, однако очень часто кажется, будто нам все сложнее определить истинность и ложность цифровой информации. На электронных почтовых ящиках у каждого из нас установлены спам-фильтры, отбраковывающие отправленные автоматически сообщения, а заходя чуть ли не на любую страницу в Интернете, мы сначала подозрительно ее разглядываем, пытаясь понять, что перед нами — текст, написанный живым человеком, результат электронного перевода или же реклама. Когда смешные ролики на YouTube оказываются вдруг вирусной рекламой, мы почему-то перестаем считать их смешными. Означает ли это, что скоро мы навсегда утратим способность доверять?

В 2004 году почтальон Кэти Кэшвелл подала в суд на своего работодателя за полученную на рабочем месте травму, которая привела к потере трудоспособности: женщина больше не могла поднимать и вытягивать руки, стоять, ходить и наклоняться. Иск был удовлетворен, и Кэти получила денежную компенсацию. В 2009 году она приняла участие в американском ток-шоу «Справедливая цена», во время которого неоднократно вытягивала руки и даже крутила хулахуп. В 2010 году она вместе с мужем отправилась в круиз, и в одной из стран парочка даже прокатилась на зиплайне. Ну а фотографии, снятые во время такого захватывающего приключения, непременно хочется выложить в Facebook, что Кэти и сделала. В 2012 году видеозаписи с ток-шоу и сделанные во время отпуска снимки были использованы против Кэти как доказательство со стороны обвинения. Против бывшей сотрудницы почты возбудили дело о мошенничестве, и отпереться оказалось непросто: все видели, что она отлично выполняет те действия, которые, по ее собственным словам, выполнять не может.

Кэшвелл не единственная, кого практически поймали за руку. Время больше не стирает необдуманные высказывания, неловкие ситуации, серьезную и несерьезную ложь — цифровые технологии сохраняют все это для потомков. В 2013 году жертвой скандала стал Руне Эйгард, мэр норвежского городка Вого: полиция восстановила его SМS-переписку и доказала связь мэра с несовершеннолетней девочкой. Разоблачения не удалось избежать даже всемогущему директору ЦРУ Дэвиду Петрэусу. В 2012 году его электронную почту взломали и обнаружили, что у него была любовная интрижка с Полой Бродвелл, писательницей, работавшей над биографией Петрэуса.

Исследования доказывают, что расстояние облегчает ложь, поэтому можно было бы предположить, будто Интернет и социальные сети наполняют мир обманом, однако на самом деле у цифровых технологий имеется еще одно качество, которое отчасти предотвращает обман и нечестность: вся проходящая через Интернет информация сохраняется, и впоследствии ее можно проверить. Получается, что если вам вздумалось обмануть кого-нибудь, то лучший канал для передачи ложной информации — это телефон. Болтая по нему, вы находитесь на безопасном расстоянии от собеседника, а если разговор не записывается, то достоверность информации проверить не удастся. Кроме того, непосредственный контакт с собеседником позволяет оценить его восприятие сказанного и в зависимости от этого изменить тактику. Повседневная, ничего не значащая ложь тоже чаще передается в устном виде. «Уже выхожу!» — такое намного проще заявить по телефону, а не писать в сообщении, ведь написанное нами всегда можно использовать как аргумент против нас самих.

Психолог Джефф Хэнкок из Корнеллского университета установил, что люди чаще обманывают друг друга, разговаривая лицом к лицу, а не в электронной переписке — очевидно, мы сознаем, что мейлы можно в любой момент перечитать. Результаты другого его исследования показали, что мы намного реже лжем, заполняя электронное резюме в профессиональной социальной сети LinkedIn, а не составляя резюме старого типа. Если резюме выложено в LinkedIn, доступ к нему появляется у множества самых разных людей, мы это знаем и проявляем осторожность. Так что электронные новинки далеко не всегда располагают ко лжи. Специалисты по борьбе с мошенниками тоже утверждают, что обмануть человека намного проще при личном общении, поэтому неплохо бы нам самим установить психологические спам-фильтры. Вообще-то все это лишь подтверждает наши стереотипные представления о безжизненности общества, основанного на компьютерных технологиях. Режиссеры рекламного ролика для фирмы Toyota сыграли на всеобщем убеждении, что утраченный реальный мир таит в себе больше угроз, чем мир цифровой. И создатели ролика справедливо предположили, что ради индивидуальности зритель не прочь рискнуть. Во всяком случае, ради такой добротно сделанной индивидуальности, которую предлагает Toyota.

Элементы оформления магазина в рекламном ролике — тоже продукт компьютерной графики, однако по интерьеру он удивительно похож на обычный антикварный магазин. Куртка, в которой щеголяет скупщик антиквариата, похожа на джинсовые куртки, продающиеся с уже нашитыми на них значками и заклепками — на таких значках обычно бывают портреты рок-музыкантов. Режиссеры явно старались вызвать ностальгию по юношеским музыкальным увлечениям. Сыграли ли создатели ролика на современной европейской тоске по утраченному реальному миру или же такая тоска — иллюзия, которую рекламщики намеренно подпитывают? Однозначно ответить сложно.

Однако для того, чтобы выбраться из стерильного цифрового мира, создатели ролика предлагают усесться в красивый современный автомобиль, напичканный электроникой, — и в этом, возможно, кроется самый большой парадокс этого ролика. Приобретя старый автомобиль с механической коробкой передач, покупатель получил бы более аутентичные впечатления за меньшую цену. Современные автомобили и их электронная начинка мешают нам развиваться: если на большой скорости с силой вывернуть руль, автомобиль никак не отреагирует: он не позволит нам допустить ошибку и свалиться с кювет. По этой причине водители перестали учиться на собственных ошибках. Все вспомогательные системы ухудшают наши навыки вождения, зато водить становится безопаснее.

Современная технология отдаляет нас от аутентичности. А как же обстояли дела с народной мудростью и «технологиями», придуманными в стародавние времена? Разве рассказы о драконах, феях и божествах не были таким же буфером, защищавшим человечество от грубой действительности? И разве не свидетельствуют они о склонности людей приукрашивать действительность и приспосабливать ее к собственным потребностям? А ведь в сравнении с широко распространенными прежде хирургическими операциями, например с трепанацией черепа, современные хирургические вмешательства кажутся намного более деликатными.

С трудом верится, что аутентичный стиль жизни когда-либо перестанет нас привлекать и мы откажемся покупать аутентичные товары. Скорее всего, мы долго еще постараемся держаться подальше от явлений и предметов, напоминающих нам о фальшивках и подражании. Если верить эволюционным психологам, то такая склонность — качество врожденное. Маркетологи давно уже научились играть на этом врожденном детекторе лжи и, представляя свои товары более аутентичными, чем продукция конкурентов, манипулируют нашими чувствами не хуже тех хитрых взрослых, которые обещают своим детям мороженое в обмен на хорошие отметки. Отчасти в этом виновата и культура: нам беспрестанно внушают, будто подлинник всегда лучше копии, а материалы бывают более и менее ценными, причем касается это всех сфер, будь то искусство, религия или юриспруденция.

Мы постоянно пытаемся распознать подлинность сигналов и хотим наказать мошенников и обманщиков — подобно воробьям, которые тоже вначале относятся с недоверием к сородичам с большим темным пятном на груди, или купцам, которые в старые времена, получая золото, пробовали монеты на зуб. Но ценность современных сигналов определяется вовсе не генетикой или благородными металлами: все чаще и чаще эти сигналы зависят от придуманных самим человеком культурных кодов. Такие коды присутствуют повсюду — например, в том, как выглядят наручные часы, мебель, носы и автомобили. Чем сложнее дать оценку статусу, тем меньше мы можем положиться на наше собственное суждение, когда пытаемся отличить подлинник от фальшивки. Но это не означает, что мы перестаем искать подлинное, совсем наоборот: похоже, за аутентичность мы теперь согласны заплатить небывалую цену.

На первый взгляд кажется, что культурные и технологические новинки прибавляют окружающему миру искусственности и фальши. Но даже если это правда, так ли уж это плохо? То, что вначале кажется нам искусственным и фальшивым, будь то автомобильные фары, туфли на высоких каблуках или сенсорные экраны, рано или поздно наверняка покажется «естественным». Чем дальше мы уходим от физических ценностей, таких как золото и серебро, тем труднее определить основные качества подлинника и подделки. Чем больше культурного содержания в производимых нами продуктах, тем сложнее дать определение аутентичности. Да и осталась ли у нее вообще хоть какая-то ценность? Какой толк в дорогих часах, передающихся из поколения в поколение, когда можно прекрасно обойтись мобильником или простенькими кварцевыми часами? Неужели марка машины или фотоаппарата действительно имеет значение? И кого волнует, похожа твоя машина на хищника или нет? И с какой стати культурный багаж вдруг будет влиять на наш выбор кафе?

Все эти вопросы вполне разумны, но разум лишь отчасти определяет наш выбор. Вероятнее всего, мы вечно будем использовать вкус и предметы, которыми владеем, как доказательства нашей собственной аутентичности и искренности. «Я — подлинник, а не копия!» — вот что пытается доказать каждый из нас. Однако порой нам стоило бы остановиться и обдумать собственный выбор и причины, побудившие его сделать. Кстати, критическое мышление — один из наиболее престижных сигналов статуса. И подобно интуиции, которая запросто может заманить нас в ловушку, критическое мышление возникает благодаря желанию разоблачить обман. В том числе и свой собственный.