В Устье мира
Нодон уже жалел, что ввязался в эту глупую авантюру. Но если сейчас он отступит, то навсегда потеряет лицо. Он еще надеялся на то, что это всего лишь абсурдная проверка на мужественность, и в последний момент Гонвалон изменит свои планы. Примерно с полмили они прошли по краю кратера на некотором расстоянии друг от друга. Держались на верхних улочках, проходивших параллельно Устью мира. Здесь было очень мало домов, большей частью окруженных огромными садами, прятавшимися за высокими стенами.
В кронах деревьев играл порывистый ветер, из-за чего казалось, что кто-то что-то говорит загадочным шепотом. Было прохладно. Они дошли до широкого бульвара, разделявшего квартал, словно просека. Не было видно ни души. Нодон подавленно оглядел улицу. Последний отрезок пути к краю кратера обрамляли статуи.
— Это здесь, — Гонвалон говорил шепотом, несмотря на то что во всей округе не было никого, кто мог бы подслушать их разговор. — Эта улица ведет прямо к месту, откуда они отправляют в небо погибших.
Пригнувшись, они свернули, держась с краю резко поднимающейся улицы. Обе луны спрятались за облаками, но света звезд было достаточно для того, чтобы вырвать из тьмы силуэты чудовищ, которым поклонялись дети человеческие. Были здесь и боги со звериными головами, и крылатая женщина, и слегка согнутая фигура с головой кабана и когтистыми руками, и окутанный пламенем мужчина. Это статуи убийц, пришедших в Голубой чертог. Вопреки рассудку, Нодону очень хотелось однажды встретиться с одним из них. Они должны ответить за свои преступления. Здесь, в Нангоге, все и начнется!
Прошло немного времени, и они добрались до края кратера. Бульвар перешел в широкую лестницу, которая вела внутрь кратера. В Устье мира ничего особо разглядеть было невозможно. Отвесные склоны скал терялись в ночной темноте. Кое-где к камням льнули согнутые от ветра деревья. Нодону казалось, что он видит сломанные колонны, но уверен не был.
— Осторожно, — прошипел Гонвалон.
С запада к идущей вдоль края тропе приближались двое стражников. Оба были увлечены разговором. Они то и дело заглядывали в темную рану, ведущую будто бы к самому сердцу мира.
Эльфы отступили обратно к бульвару, спрятались в тени львиноголовой статуи. Стражи ни разу не взглянули в сторону города. Все их внимание поглощал кратер.
Нодон задумался над тем, что ждет их там, внизу. На протяжении последних дней он часто слушал истории лоцманов и расспрашивал о маршрутах, которыми ходили небесные корабли, увлекаемые изменяющимися ветрами. Он получил дюжину, а то и больше предложений подняться на борт в качестве наемника. При этом он снова услышал о пирате, которого все так боятся, который все больше и больше донимает купцов. О человеке, которого однажды будто бы уже убил бессмертный и который, тем не менее, все же снова вернулся в мир живых. Лоцманы испытывали перед ним суеверный страх. Некоторые даже поговаривали, что он может вести корабли против ветра и что ему подчиняются Зеленые духи. Эльф спрашивал себя, не одержим ли этот Таркон Железноязыкий духами, как и Нандалее.
Но чего он не смог узнать от корабельщиков, так это тайны Устья мира. Несмотря на то что они знали Нангог лучше всех, им тоже было неизвестно, что таится там, внизу. Просто бросаться навстречу опасности, сломя голову, было совсем не в его духе.
Когда стражники прошли мимо, Гонвалон снова бросился к краю кратера, а потом, не колеблясь, пошел по широкой лестнице вниз. Нодон неохотно двинулся за ним и увидел, что лестница привела к скалистому уступу, уходившему далеко внутрь кратера. Там возвышалось семь золотых мачт, на которых висели развевавшиеся на поднимавшемся из кратера ветру знамена семи бессмертных.
Вдоль скалистого уступа шел низкий парапет. Нодон подошел к Гонвалону и тоже посмотрел вниз.
Почти ничего не было видно. Невдалеке под ними клубился туман. Мастеру меча вспомнилась одна из историй, которую он слыхал среди корабельщиков. В ней говорилось, что мир Нангог создан из тела великанши, которую победили девантары. Но великанша не умерла. Даже оружие богов не могло лишить ее жизни. Сражение с ней продолжалось много веков, пока человек-вепрь не придумал хитрость. Боги намазали оружие ядом, погрузившим великаншу Нангог в глубокий сон. После этого с помощью магии они связали ее и погребли ее свернутое калачиком тело под горами и морями.
Однако же кратер, у которого разрастался Золотой город, получил свое название потому, что это действительно был рот великанши. И если подойти к краю, то можно почувствовать на щеках теплое дыхание Нангог.
Нодон снял тюрбан и вуаль, мешавшие нормально видеть. Верно, теперь он тоже почувствовал на лице дыхание великанши, позволявшее кружиться над кратером погибшим.
Гонвалон, сильно перегнувшийся через парапет, поднял взгляд на него.
— Спасибо.
— Никогда не думал, что позволю тебе втянуть себя в твои дурацкие истории с женщинами, — проворчал Нодон. Он чувствовал смущение. Благодарность Гонвалона стала для него неожиданностью.
— Этот мир меняет всех нас, — ответил мастер меча и перемахнул через парапет.
Нодон последовал за ним. Путь их вел вниз по крутому склону. Облачный покров неба порвался, и ночные тени пронзили призрачные пальцы слабого лунного света. Несмотря на то что они тщательно следили за тем, чтобы оставаться незамеченными, Нодон испытывал неприятное ощущение, ему казалось, что за ними наблюдают. Они то и дело прятались за скалы, сломанные колонны, сидели в тени, когда серебряные пальцы ощупывали склон. Тревожили мастера меча не стражи на краю кратера. Ему казалось, что что-то таится там, где начинается туман. Кроме того, беспокоили летающие погибшие, описывавшие широкие круги над кратером. Все это лишь наивные суеверия, напомнил он себе, но неприятное ощущение того, что они идут на погибель, нарастало с каждым шагом, который они делали вниз по кратеру.
Гонвалон вел их под скальный выступ, торчавший над кратером, в самую глубь. Казалось, когда-то здесь жили дети человеческие. В игре света и тени Нодону виделись наполовину засыпанные выходы пещер. Они перебирались через опрокинутые колонны, на некоторых из которых уже гораздо позже были нанесены знаки письма. Казалось, их выцарапывали в камне впопыхах. Что это, предупреждение? И почему все постройки в кратере развалились?
Внезапно Гонвалон остановился. В лунном свете перед ними предстали разбитые бамбуковые перекладины и обрывки ткани. Гонвалон наклонился, осмотрел останки упавшего с небес героя и покачал головой.
Поднимаясь, он прошептал:
— Возьми немного бамбука, — сам он поднял несколько перекладин.
Нодон догадывался, что он задумал.
— Зачем?
— Это отвлечет внимание от нас, когда мы будем возвращаться.
«Возможно», — подумал Нодон, но вслух ничего не сказал.
Лунный свет осветил покрытый патиной бронзовый шлем, в котором еще был виден череп. Темные глазницы меланхолично смотрели на эльфа. Интересно, какие героические деяния принесли герою могилу в небесах? И помнит ли хоть кто-то имя умершего? Нодон отодвинул в сторону белые кости, взял несколько бамбуковых трубок длиной в руку. Подняв голову, эльф заметил выцарапанный на камне рисунок. Он был наполовину скрыт подо мхом. Изображение странной птицы, сделанное неумелой рукой.
— Идем! — Гонвалон уже спустился немного ниже.
Нодон поспешно пошел за ним. Нельзя терять друг друга из виду. Граница тумана совсем близко.
В молчании они спускались все ниже и ниже, по осыпям и заваленным дорожкам. Нашли еще двух упавших героев, собрали и там самые крупные из разбившихся бамбуковых перекладин.
Первая полоса тумана играла у их ног. Нодон интуитивно ощущал, что они достигли границы. В колышущейся белизне что-то пряталось! Не то чтобы он мог разглядеть его. Он просто чувствовал это. Его шаги стали неувереннее. Однако Гонвалон, похоже, ничего не замечал. Лишь время от времени замирал на миг, чтобы поглядеть на скальный выступ, почти горизонтально висевший над их головами. Затем что-то бормотал себе под нос и снова начинал всматриваться в туман.
И вдруг он вошел в туман. Луны как раз вышли из-за туч, окутав кратер призрачным светом. Какое-то мгновение силуэт Гонвалона еще можно было разглядеть, и Нодон испугался, когда почувствовал, что видит две разные накладывающиеся друг на друга картинки: тень на камне и фигуру в тумане. А потом Гонвалон исчез.
На миг Нодон подумал, не повернуть ли просто назад. Он не любил Гонвалона. Более того, его манера заполучать женщин, снова и снова влюбляться, очертя голову, вызывала в нем отвращение. Он столько несчастья принес. Если сейчас он бросит его на произвол судьбы, отвергнутый Золотым мастер меча никогда не выберется из кратера. Впрочем, причина, по которой он пришел сюда, была уважительной. Рука Нодона потянулась к рукояти меча под вышитым перьями плащом. Бамбук, который он нес под мышкой, слегка сдвинулся. Одна из трубок едва не упала.
Эльф мысленно обругал себя за глупость. Затем ступил в туман, и мир полностью растворился. Он чувствовал твердую почву под ногами, которую уже не мог разглядеть, чувствовал легкое теплое дыхание ветра, поднимавшегося из глубины и заставлявшего туман кружиться по огромной спирали, и внезапно Нодон снова увидел над собой звездное небо. Однако видение длилось лишь несколько ударов сердца, а затем небо снова поглотила колышущаяся хмарь.
— Сюда. Я здесь! — Голос Гонвалона. Казалось, он доносится отовсюду.
Нодон еще раз обернулся вокруг своей оси. Услышал резкий царапающий звук, а затем в тумане вспыхнула крохотная искорка желтого света. Искра превратилась в пламя.
— Сюда! — снова крикнул Гонвалон. — Я нашел ее.
Нодон пошел навстречу свету. Что-то трещало под ногами. Сухой бамбук? А потом он увидел Гонвалона. Он зажег факел из бамбука и порванного савана. Из-за дрожащего пламени туман, казалось, таял. Он словно создал островок в пустоте. Место, где можно было посмотреть под ноги.
Наполовину покрытый серыми камнями, там лежал разбитый полетный каркас. И, привязанное кожаными ремнями к бамбуковым трубкам, стройное тело.
Со слезами на глазах Гонвалон осторожно разрезал ремни ножом.
Нодон наклонился, поднял одну из бамбуковых трубок. Она была тяжелее тех, что он собрал до сих пор, и, повернув ее, он увидел, что она была набита чем-то темным. Он высыпал это что-то на ладонь и потер между пальцами. Свинцовый порошок! Они нашли Талинвин.
Ее тело покрывали обрывки тонкой белой ткани. Кожа была бледна, как кость. Плоть под ней, казалось, растаяла. «Странно, что личинки и стервятники не тронули ее тело», — подумал Нодон. Может быть, дети человеческие забальзамировали тело Талинвин. Не в их интересах, чтобы летающие погибшие разлагались на каркасах и по кусочкам падали в кратер.
Теперь Гонвалон полностью освободил труп от остатков полетного каркаса. Нежно притянул умершую к себе, поцеловал бледный лоб. Глаза ее ввалились, остались лишь темные провалы глазниц. Он осторожно провел рукой по ее светло-русым, покрытым пылью волосам.
— Лиувар, — негромко произнес он. — Мир. Пусть твоя душа быстро вернется в плоть, моя прекрасная, храбрая Талинвин, — по щекам у Гонвалона бежали слезы. Он полностью поддался чувствам. Нодону стало неприятно, когда мастер меча поднял взгляд на него. — Она пришла сюда со Смертоносным. Так же, как сейчас Нандалее. Это не должно случиться снова.
— Давай уходить отсюда, чтобы предотвратить это!
— Не раньше чем закончим начатое.
Что-то скользнуло в тумане над ними. Очень близко! Это не один из летающих умерших. Их обнаружили!
— Оставь это! — зашипел Нодон.
Гонвалон не обратил на него внимания и принялся укладывать друг на друга бамбуковые трубки, которые принес.
— Это правильно, — уперся он. — И это отвлечет их от нас.
Нодон бросил свой бамбук и пригнулся. Что это, тень в тумане?
Рядом с ним Гонвалон поспешно собирал сухие бамбуковые трубки. Он устроил из них низкое ложе и теперь осторожно укладывал на него обрывки парусины и каркаса, который не вознес Талинвин к парящим героям.
Вот, опять эта тень. Похожая на большую птицу. Нодону показалось, что он слышит над собой какое-то шипение. Эльф попытался было открыть Незримое око, несмотря на то что им было строго запрещено использовать здесь магию. Если здесь есть магическое существо, то его заклинание станет подобно маяку в ночи. Нодон мысленно проклял товарища. Два факела им сейчас не нужны.
Мастер меча осторожно взял тело Талинвин на руки и уложил его на ложе, которое устроил для нее. Затем достал из-под плаща бутылочку с лампадным маслом, открыл пробку и вылил масло на умершую. Несмотря на то что кожа плотно обтягивала череп Талинвин, губы превратились в тонкую полоску, а глаза ввалились, лицо ее все еще сохранило отблеск красоты.
— Когда-то у нее были зеленые глаза, — негромко произнес Гонвалон. — Жаль, что ты не видел ее в тот день, когда небесные змеи послали ее на первую миссию. Глаза были так полны жизни и страсти. В последний раз я встречался с ней во дворце драконов у бухты Ядэ, — взгляд Гонвалона затуманился, он видел образы, принадлежавшие давно минувшим дням. — Лиувар, — прошептал он и выпустил из рук горящий факел.
Пламя лизнуло парусину, и в мгновение ока образовался бушующий столб пламени.
— Прочь отсюда! — Нодон потащил Гонвалона за собой. План его товарища основывался на том, что все стражи побегут на пламя и им будет легче уйти. Нодон не был так убежден в этом.
Даже дети человеческие не могут быть настолько тупыми. Они поднимут тревогу и усилят охрану края кратера. Страже не обязательно спускаться к ним, теперь Нодон это понимал. То, что таится в глубине кратера, сделает за них всю работу. Дети человеческие просто встанут у них на пути, если им удастся выбраться из Устья мира. Единственная надежда при побеге оставалась на скорость. Они должны уйти прежде, чем дети человеческие очнутся от нескончаемой летаргии бесконечных ночей на страже. Нельзя допустить сражения! Они драконники, это не останется незамеченным, если они обнажат клинки. Тот, кто умеет смотреть, определит это по трупам тех, кто допустит ошибку и преградит им путь. Тип ран и количество убитых будут говорить сами за себя.
Наконец Гонвалон очнулся от оцепенения. Он обнажил меч.
— Это нам не нужно, — прошептал Нодон, пока они карабкались вверх по склону. Они достигли границы тумана. Сторожевые огни на башнях казались бледными точками, с каждым шагом светившими ярче.
Где-то под ними сдвинулась лавина и с ужасающим грохотом понеслась вниз по склону. Задрожала земля под ногами. Снова. И еще раз. Это не землетрясение. Там что-то шевелится. Что-то огромное! Неужели их безумная вылазка помешала сну Нангог?
Нодону показалось, что он слышит шипящее дыхание. Туман под ними пришел в движение. Что-то втягивало его!
При виде этого у Нодона словно выросли крылья. Он едва касался склона, перестал избегать опасных осыпей, а когда он оставил туман позади и увидел все призрачные фигуры на дороге, ведущей прочь из кратера, конкретная, вполне осязаемая опасность показалась ему избавлением.
Гонвалон держался рядом. Склон снова задрожал. Что бы ни преследовало их, оно было еще глубоко под ними. Сверху доносились предупреждающие крики. В ночи зазвучали рога. Мужчины с факелами усилили стражу на дороге. По склону покатился огненный шар — тюк пропитанной смолой соломы, который должен был прогнать тьму.
Снова раздался шипящий звук, сопровождаемый звуком трения металла о металл.
Туман выбросил на склон призрачную руку. Неестественно быстро. Он поглотил их, снова превратил свет факелов в матовые искорки, принес с собой еще один звук. Хлопанье крыльев!
Внезапно Гонвалон толкнул его так, что эльф упал и растянулся во весь рост. Что-то скользнуло прямо над ними. Нодон перекатился, ткнул мечом в туман и наткнулся на что-то, что уже не было тенью. Ответом на атаку стал крик, не звериный и не человеческий. Что-то темное упало на землю рядом с ним. Нодон схватил это и в следующий момент снова был на ногах.
Послышалось еще хлопанье крыльев. Всего в десяти шагах по склону несся огненный шар, прорезая в тумане узкую просеку, прежде чем колышущаяся белизна снова поглотила его. Из тумана вылетели когти, вонзились в плащ Гонвалона. Нодон ринулся вперед, изо всех сил оттолкнулся от склона, одновременно замахиваясь для удара. Когти исчезли в серой тьме, вместе с несколькими клочками ткани.
Нужно оставить туман позади! Похоже, существа, которые кроются в нем, боятся света факелов.
— Туда, прочь от скалистого выступа! — крикнул Нодон.
Факелы спешили выстроиться вдоль кратера к широкой террасе, с которой падали летающие умершие. Они разожгли погребальный костер Талинвин под отвесной скалой. Казалось, план Гонвалона все же сработал, поскольку костер привлек внимание воинов. У тропы, ведущей к краю кратера, останется совсем мало стражи.
Теперь Нодон совершенно отчетливо слышал металлическое позвякивание за спиной. Они ускорили шаг. Склон снова задрожал, словно под тяжелыми шагами, когда они достигли края широкой полосы тумана к востоку от скальной террасы. Им то удавалось уйти из молочного дыхания кратера на несколько шагов, то их снова захлестывала дымка. Наконец граница между туманом и ночью осталась позади. Идя параллельно краю кратера, они то бежали, то карабкались навстречу лунам на горизонте, перепрыгивая через вековые останки стен, оставив далеко позади огненные шары, все еще катившиеся в пропасть. Вскоре ночь освещали уже лишь сигнальные огни на башнях. Теперь они, наконец, осмелились пройти последний отрезок к выходу из кратера.
Оба мастера меча замедлили шаг и направились к сторожевой башне, воины на которой зачарованно наблюдали за спектаклем на скалистом уступе. Они незаметно перебрались через низенькую стену вдоль тропы. На миг замерли в тени башни, затем бросились в ближайшую улицу, ведущую в город.
Они не прошли и десяти шагов, как услышали приближение беды. Марширующие шаги. Навстречу им шла целая колонна воинов. Справа и слева улицу обрамляли высокие стены, за спиной доносился взволнованный лай сторожевых собак.
— Назад! — решил Нодон. Они пойдут в город другой дорогой.
— Слишком поздно! — Гонвалон указал на башню на краю кратера. Один из стражей платформы заметил их и теперь отчаянно размахивал факелом. Они услышали, как ускоряются марширующие шаги. И тут пятеро стражей появились на выходе из улицы.
Оба эльфа быстро переглянулись. Их поймали. Стены слишком высоки, да и бежать — не выход. По глазам Гонвалона Нодон прочел, что мастер меча думает точно так же. Может быть, им удастся просто наглым образом наврать?
— Что вы здесь делаете? — набросился на них один из мужчин, приближавшихся со стороны башни. Парень с продолговатым лицом и пышной бородой. Он угрожающе ткнул в них длинным копьем, в то время как его спутники окружили его круглыми щитами и бронзовыми мечами. — Отвечайте! Что вы забыли у Устья мира?
Гонвалон поднял руки, пытаясь успокоить стражу.
— Мы просто бродили вдоль края кратера.
— А почему вы так спешили скрыться на этой улице?
— Я не видел их у края кратера, — добавил один из его товарищей. — Они лгут.
— Что здесь происходит? — послышался за их спинами резкий голос, маршевые шаги стихли. Колонна воинов заблокировала выход с улицы. Выстроившись в два ряда, там стояли двенадцать копьеносцев, в левой руке каждый сжимал большой щит, обтянутый коровьей шкурой, на груди надеты бронзовые кирасы. Шлемы окружены коронами из красных перьев. Таких воинов Нодон в городе прежде не видел. Может быть, они из храмовой стражи? У их предводителя был роскошный, обшитый золотом плащ, поддерживаемый брошью в форме крылатого солнца. Это был молодой парень с редкой бородкой и длинными волосами до плеч, намазанными маслом. Наверное, какой-нибудь отпрыск знати, который должен был получить первые заслуги во время легкой миссии, не подвергая себя при этом настоящей опасности.
Внезапно предводитель наморщил лоб.
— Вы? Что вы здесь делаете, почтенный Аса?
— Искал местечко, где смог бы поговорить с Ионой Красным, палачом кушитов, не опасаясь лишних ушей, — с ледяным спокойствием ответил Гонвалон. — А теперь, капитан Лума из храма Крылатого солнца, пропустите нас.
Оба эльфа как раз собирались пройти мимо Лумы, когда бородач крикнул:
— Они лгут! Они оба спускались в Устье миров. Их нужно отвести к хранителю Устья. Их ищут по всему кратеру.
Нодон увидел, что уважение стерлось с лица капитана. Он вполне представлял себе, что творится в голове у молодого парня. Если он избавит храм Крылатого солнца от этого надоедливого посетителя, который копается в архиве и пугает всех на свете, его наверняка повысят.
— Почтенный Аса, следуйте за нами к хранителю Устья. Я уверен, вы сумеете оправдаться, — он ликующе улыбнулся. — И еще до зари вернетесь в дом Шелковой, чтобы уснуть в объятиях возлюбленной.
Нодон не поверил своим ушам. Значит, им все же удалось проследить за Гонвалоном до их укрытия! Он с самого начала знал, что брать с собой на миссию отверженного мастера меча Золотого неразумно. Он высокомерен и легкомысленен. Совершенно беспечен, он поставил под удар всю миссию. Кроме него никому не пришло бы в голову спуститься в кратер, чтобы сжечь тело Талинвин.
— Как капитан лейб-гвардии бессмертного Аарона я не выполняю ничьих приказов, кроме правителя всех черноголовых. А теперь дайте пройти.
Юнец обнажил меч.
— Я знаю, что вы герой, но нас восемнадцать, а вас двое. Прошу, не заставляйте меня пятнать вашу честь в безысходном бою.
— Довольно разговоров, — произнес по-эльфийски Нодон. Эту проблему пора устранять. Раз и навсегда. — Никого в живых не оставлять, — по лицу Гонвалона он видел, насколько неприятен ему этот приказ, и тем не менее, мастер меча кивнул. Довольно и того, что в храме Крылатого солнца известно, что загадочный Аса бывает в доме Шелковой. Если его еще свяжут с событием в Устье миров, операция провалится полностью.
Оба обнажили мечи. Гонвалон ринулся вперед и нанес молокососу удар в горло.
— Мне жаль, — пробормотал он при этом и в следующий миг накинулся на озадаченных стражей храма.
Нодон повернулся к пятерым стражам башни. Бородатый был поразительно быстр для сына человеческого. Он попытался вонзить меч в грудь Нодону, едва эльф обернулся к нему. Нодон плавным движением опустился на колени и одновременно откинулся назад. Бронзовое лезвие пролетело над самым его лицом. Сам он нанес воину удар в коленный сустав. Серебряная сталь перерезала сухожилия, плоть и кости. Отрезанная нога полетела в сторону. Нодон встал, походя перерезал горло падающему воину и правой рукой заколол щитоносца бородача.
Остальные дети человеческие оказались пугающе неловкими. Как такие люди могут считать себя воинами! Нодон сделал обманный удар, нацеленный в голову. Его противник поднял щит, чтобы защититься и, тем самым, совершенно закрыл себе обзор. Эльф взмахнул меч, опуская его вниз, и пронзил сердце щитоносца прямо под ребром.
Оба выживших бросились наутек. Но бежали слишком медленно. Первого Нодон нагнал ударом в затылок. Удар был точным, в самый мозг. Второго прижал к стене. В бороде у воина уже были серебряные пряди. Белки раскрытых в ужасе глаз были желтоватыми. Он тяжело дышал и пытался закричать, когда Нодон перерезал ему горло.
Резня продлилась лишь несколько мгновений. Нодон оглянулся на Гонвалона. Мастер меча справится и сам. Дети человеческие мешают друг другу своими длинными копьями. Сейчас важно было позаботиться о том, чтобы оставшийся в живых стражник на башне не вызвал подкрепление.
Эльф решительно ринулся вверх по улице, пока не добежал до конца садовых стен. Вниз по склону все еще летели горящие тюки соломы. Внимание остальных стражников было полностью приковано к скальному уступу. Нодон, не колеблясь, пробежал по свободной площадке перед дверью. Находившийся наверху стражник увидел его. Эльф услышал, как захлопнулся люк, ведущий на платформу башни. Он не стал задерживаться и тратить время на лестницу.
Башню строили из крупных, плохо подогнанных друг к другу каменных валунов. Пальцы Нодона без труда находили зацепки в трещинах. Он взобрался до парапет. Там на люке стоял последний страж и таращился на собственные ноги. Какой же идиот! Эльф бесшумно перепрыгнул через парапет и обезглавил сына человеческого, который даже не успел осознать, каким образом к нему пришла смерть.
Нодон едва успел откатить умершего от люка, чтобы открыть его, когда какой-то звук заставил его замереть. Снова послышался металлический звон. Пригнувшись, он подобрался к боковому брустверу, обращенному в сторону Устья мира, и выглянул из-за стены. Далеко внизу, на границе тумана, стояло нечто и смотрело на него. Оно знало, что он здесь: с хищной морды на него смотрели большие янтарные глаза. Всего один удар сердца — и чудовище скрылось в тумане. Нодон догадывался, что эта тварь могла убить его так же легко, как он убил детей человеческих.
Почему же она не поднялась к нему? Этого он не понимал.
— Не знаю, что ты такое, — пробормотал он, думая о когте из обсидиана, который подобрал после нападения на Устье мира. — Но я знаю, кто твои летающие слуги.
Назад: Два мастера меча
Дальше: Торговаться с судьбой
