Глава 36

– В тридевятое царство, – повторила Нина. – Звучит глупо, но так его назвали.

– Кто? – окончательно запуталась я.

– Сейчас попытаюсь объяснить, – пообещала Нина.

– Сварю-ка я кофейку, – пробормотала Серафима и пошла к блестящей машине, расположившейся на столешнице.

– Одной из любовниц Артура еще до того, как он с Ирой роман закрутил, была Бели, – продолжала Нина.

– Лучшая подруга Ирины, вашей сестры? – уточнила я.

– Ну да, – кивнула рассказчица, – они в одной школе учились: Бели, Артур, Юра и Ира. Хенкин рано разбогател, Ира очень за него замуж хотела, но Артур на нее внимания не обращал. А вот с Бели у него случился короткий роман. Несколько месяцев они везде вместе ходили, а потом разошлись, но остались в дружеских отношениях. Бели очень хитрая, она, если захочет, кем угодно прикинется, всех обманет. Я с ней редко пересекалась, разве что на днях рождения Артура. Он любил пышные праздники, по тысяче людей в ресторан звал. Я всегда приглашение получала и очень идти туда не хотела. Но ехала в трактир, чтобы не обидеть тетю Симу, а потом из-за Юры, Артур был его близким другом. Мы с Юрашей свои отношения скрывали, но на вечеринке у Хенкина могли вместе потанцевать, за один стол сесть, это никого не удивляло. Ирину Артур не звал, она ему никогда не нравилась. Он мне один раз сказал:

– Возникает ощущение, что ты, Нинок, лебедь в стае ворон. Ни на родителей, ни на Ирку вообще не похожа. В вашей семье одни гоблины, не понимаю, как Бели с твоей старшей сестрой дружит, меня от нее блевать тянет, злая такая, и родители у вас крысы. А ты совсем другая. Может, тебя в роддоме подменили?

Я тогда над ним посмеялась. Но это было до того, как я разговор Руфины и Наума подслушала. Мне Бели тоже не нравилась. Почему? Не знаю. Она вела себя мило, защищала меня, совсем маленькую, от Ирки, приносила сливочные тянучки, очень вкусные, в желтых бумажках. До сих пор их покупаю.

– Сама их люблю, – улыбнулась я, – думала, что конфетки давно с производства сняли.

Нина опустошила чашку с кофе, поставленную перед ней Серафимой Семеновной, и продолжила:

– По словам Юры, после убийства Вали Артур перепугался и попросил Бели сделать ему и Гвоздиковой паспорта на другое имя. Они сбежать решили. На Гоа. Думали, их там наркодилеры не достанут. Или в Таиланд махнуть. У Бели полно знакомых в разных местах, она мегаобщительная, что угодно могла достать. А бывшая любовь ему другое предложение сделала. Она, мол, знает Владычицу тридевятого царства, оно расположено под землей.

– Бред, – не выдержала я.

– Ну я так же отреагировала, когда от Юры это услышала, – кивнула Нина, – давайте объясню. Под Москвой есть огромные пространства. Там расположены заброшенные секретные предприятия, бункеры, железнодорожные пути. Это целая страна, карты которой не существует. Еще в советские годы несколько диссидентов, за которыми органы охотились, чтобы запихнуть их в психушку, спустились через заброшенный колодец в бункер, который был приготовлен для какого-то партийного начальства, чтобы оно могло в нем схорониться, если фашистские войска войдут в Москву. Под землю немцы точно не полезут, а если и сунутся, то найти там людей без шансов. Один из диссидентов работал в архиве, он случайно наткнулся на карту подземных помещений, правда далеко не полную, и у него родилась идея залечь на дно. На минус первый этаж Москвы отправилось несколько семей вместе с детьми. Вот с них-то и началось тридевятое государство.

Сейчас там большое поселение, которое живет по своим законам. Просто так в него не попасть. Входов-выходов несколько, все они тщательно охраняются как подземными жителями, так и специальными стражниками снаружи. Людям и в голову не придет, что какая-нибудь милая продавщица в круглосуточном магазине, расположенном на первом этаже жилого дома, на самом деле является привратником тридевятого царства.

Я потрясла головой.

– Эти подземные жители туда-сюда шныряют?

Нина потерла глаза.

– Перед уходом Юра мне описал просто город Солнца, мечту Томмазо Кампанеллы. Слышали об этом произведении?

– Да, – кивнула я, – у меня высшее филологическое образование. Наш профессор Григорьев рассказывал нам об итальянском священнике Томмазо Кампанелле, который планировал восстание, чтобы свергнуть испанских захватчиков. Кампанелла был брошен в тюрьму, где просидел почти тридцать лет. В темнице в тысяча шестьсот втором году он написал роман-утопию «Город Солнца», рассказывающий о государстве, в котором все, по его мнению, было очень хорошо организовано для граждан. Но, на мой взгляд, ничего замечательного там не было. Я помню, что в этом городе смертной казни подвергались женщины, которые носили туфли на высоких каблуках и использовали румяна. Дома, спальни у жителей были общими, проведя в одном месте несколько месяцев, приходилось переходить в другое, и только начальник определял, где гражданину жить. Кампанелла не первый, кому в голову пришла идея идеальной страны. За сто лет до его книги появилась «Утопия» Томаса Мора, и почти одновременно с «Городом Солнца» Фрэнсис Бэкон написал «Новую Атлантиду». И до всех этих опусов Платон выпустил свой труд «Государство». Нам повезло с профессором Григорьевым. Он оказался светлым лучом во мраке невежественных преподов, его было интересно слушать.

– Степочка, – забормотала Серафима, – Ниночка не хотела тебя обидеть своим вопросом, не намекала на твою необразованность. Я вот, например, никогда не слышала про итальянца. И что? Стала от этого хуже?

Мне следовало промолчать, но я по непонятной для себя причине полезла в бутылку.

– Мне и в голову не придет оскорбиться. Но многие, услышав, что я главный визажист «Бака», думают, что девушка Козлова лесбиянка, размахивающая кистями и понятия не имеющая о том, что Лев Толстой никогда не писал стихов. Не все представители фешен-бизнеса идиоты, и не все мы придерживаемся нетрадиционной сексуальной ориентации.

– Сейчас сварю тебе кофеечку, – засуетилась хозяйка квартиры.

Мне стало стыдно за свое выступление. Ну да, Нина о себе высокого мнения, но я-то по какой причине взлетела к потолку?

Муркина сделала вид, что никакой стычки не было.

– Юра сказал мне, что один друг вот уже несколько месяцев советует ему присоединиться к подземной общине. В тайном городе более двадцати тысяч человек, там есть больница, театр, школы. Население состоит не из бомжей, алкоголиков, наркоманов, которые забились в катакомбы, потому что наверху они никому не нужны, нет, там интеллигентные мужчины-женщины-дети, гуманитарии, технари, все работают. Но, главное, в тридевятом государстве все живут в мире, любви, гармонии с собой. И насильно человека там не удерживают, если не понравилось, он уходит наверх. Но никто покинуть царство не спешит. Юра решил присоединиться к общине. Меня он с собой по понятной причине не звал. Ровин хотел в первую очередь убежать от единокровной сестры.

– Значит, Юра не погиб, – протянула я.

– Нет, – сказала Нина. – Как осуществляется уход? Если под землю отправляется целая семья, то проблем нет. Люди берут все необходимое и идут ко входу, где их впускает привратник. Предварительно они увольняются с работы, сдают на длительный срок свои квартиры-дачи, продают машины, говорят всем друзьям, что уезжают жить в другую страну, и никто не волнуется, когда члены семьи исчезают. Сложнее, если смыться задумал один человек. Родственники начнут дергаться, побегут в полицию с заявлением, их не успокоит оставленное письмо со словами: «Решил некоторое время пожить в монастыре, не ищите меня». Некоторые родители готовы все обители обойти, но отыскать детей. И тогда приходится поступать немного жестоко.

Нина взяла протянутую ей чашку с кофе и сделала глоток.

– Немного жестоко? – повторила я. – На мой взгляд, просто ужасно! Человек прикидывается мертвым?

Нина кивнула.

– Ничего себе! – возмутилась я. – Из-за побега Юры погибли Наум Модестович и Руфина Григорьевна. У Ровиных вспыхнул скандал, который завершился гибелью художника и самоубийством его жены.

– Юра не мог предположить, что так получится, – начала защищать любимого Нина, – а я поклялась никогда не открывать его тайны.

– Значит, под колесами погиб другой человек, – сказала я, – его убили!

– Нет, нет, – ужаснулась художница, – Юра мне все объяснил. В морге у санитаров покупается невостребованное тело из тех, что должны были утилизировать за госсчет. Служащий составляет бумагу о захоронении, но на самом деле труп одевают в одежду уходящего в тридевятое царство, кладут в карман документы и… в общем… бросают под поезд.

– Ничего себе, – пробормотала я, – несчастный человек даже после смерти терпит мучения. Отвратительная идея.

– Нет, нет, – возразила Муркина. – Во-первых, умершему не больно…

Я поежилась. Никто не знает, что мы ощущаем после того, как нас объявляют мертвыми.

А Нина тем временем продолжала:

– Во-вторых, бедолаге предстояло оказаться в общей могиле, с табличкой на холмике. А родственники убежавшего похоронят его по-людски, поминки устроят.

Я уставилась на Муркину. Она это всерьез?

– Несчастный случай не привлекает внимания следственных органов, – тараторила Нина. – Главное, чтобы тела были… э… неопознаваемы. Артуру и Ире устроили автокатастрофу.

Я кивнула.

– Понимаю. Кто-то из друзей в спектакль включен, он сообщает, что произошла беда. Вы, например, сказали, что повздорили с Юрой, опоздали на последнюю электричку, остались на перроне и принялись осыпать друг друга упреками. Юрий попятился, а в этот момент мимо станции на полных парах летел скорый поезд, и парня воздушной волной утянуло под колеса. А вы в ужасе кинулись звонить в полицию. Несчастный, найденный на рельсах, был весь изуродован. Наум Модестович бросил взгляд на труп и упал в обморок, Руфина почти потеряла сознание, а Римма опознала брата по одежде. Полагаю, Ровины были не одиноки в своей реакции. Вы, Нина, отчаянная девушка, я бы не смогла смотреть, как под электропоезд кидают человека, пусть даже и мертвого.

– Я не видела этого, – всхлипнула художница, – мы с Юрой пришли на станцию. Она совсем крохотная, мимо нее даже большинство электричек едет, не останавливаясь. На площади было две машины: легковушка и мини-вэн. Меня усадили в седан, Юра ушел. Через минут десять он вернулся, мы поцеловались, брат спросил:

– Помнишь, что надо делать?

Я кивнула, вылезла из автомобиля, отошла подальше и стала набирать на мобильном номер службы спасения. Я не видела ни шофера иномарки, ни тех, кто находился в мини-вэне, ни того, как тело под поезд попало. Мне было велено не смотреть машинам вслед. Они уехали. Что я испытала одна ночью, зная, что на рельсах труп, описать не могу. Когда приехала полиция, я чуть от радости не скончалась.