Глава 12
Размышляя над ее странными словами, я снова надеваю свой костюм художника и помогаю Ли Вэю собрать наши немногочисленные вещи.
«Не забывайте: не разговаривайте руками и не привлекайте к себе внимания на людях», – снова предупреждает нас Сю Мэй.
Внизу в зале мы видим хозяина постоялого двора, но он на нас внимания не обращает. Он разговаривает с кем-то из клиентов и, гордо выпятив грудь, указывает на свою коллекцию произведений искусства.
Когда мы проходим мимо Лу Чжу, она нам подмигивает. Отец Сю Мэй молча кивает, и что-то подсказывает мне, что он рад нашему уходу. Пусть он и не одобряет королевского приказа, но боится, что, разговаривая с нами, его дочь подвергает себя опасности. Помня о Чжан Цзин, я понимаю это стремление ее уберечь. Когда мы проходим мимо него, я кланяюсь в знак признательности.
На улице мы обнаруживаем, что солнце уже село, но воздух остался теплым и мягким. Сю Мэй снова кутается в плащ и ведет нас по кривым улицам города. Я не слишком знакома с малыми и большими городами, однако вскоре понимаю, что мы с ней направляемся в отнюдь не престижный район. На том рынке, где мы побывали раньше, пахло не слишком хорошо, но здесь по-настоящему воняет, мне то и дело хочется заткнуть нос. Улицы тоже стали грязными, а дома больше не могут похвастаться украшениями. Мы выходим к скоплению шатров и нескольких обветшалых сараев. Перемещающиеся между ними люди не носят разноцветной одежды из тех тканей, которые мы видели на рынке, и они все такие же худые, как и мы.
А еще они все разговаривают знаками.
Обрывки безмолвных разговоров, которые я успеваю уловить, не отличаются от тех знаков, которыми пользуется Сю Мэй. Вспоминаются рассказы о том, что язык нашего поселка возник из того, которым пользовались наши кочевые предки. Предположение Сю Мэй, что две группы людей с течением времени изменили этот общий язык, кажется разумным. Мы все добавляли новые слова и теряли старые, пока отдельные вещи не стали неузнаваемыми.
Кое-кто из снующих среди шатров опознает в нас чужаков и останавливается поглазеть. Сю Мэй доводит нас до потрепанного шатра, и мы нагибаемся, чтобы войти в низенькую дверь. Внутри шатра, поджав ноги, сидит старуха. Ее лицо покрыто складками и морщинами, одета она в лохмотья. На постоялом дворе я ощущала себя плохо одетой, но здесь мой костюм художника, даже заляпанный грязью, выглядит роскошным. Сю Мэй кланяется и говорит женщине:
«Вот те, о ком я говорила. – Поворачиваясь к нам, она добавляет: – Мне нужно возвращаться. Я рада, что мы познакомились, и надеюсь, что вы найдете то, что ищете. Спасибо вам за помощь».
Мы с Ли Вэем кланяемся.
«Это тебе спасибо», – говорю я. Когда Сю Мэй уходит, я кланяюсь старухе. – «Спасибо, что согласились с нами поговорить».
Она жестом приглашает нас сесть рядом с ней на пол. Мы так и делаем.
«Меня зовут Нуань, – говорит она нам. – А вы кто? И откуда?»
Мы называемся; когда я объясняю, что мы спустились с горы, она смотрит на нас недоуменно. Я вспоминаю, что это слово для Сю Мэй оказалось незнакомым, и жалею, что мы не прихватили бумагу и тушь. Ли Вэй копается в своем мешке и достает палочку, которой я рисовала доску для игры. Он изображает иероглиф «гора», и она кивает, показывая, что поняла.
«У нас… другой знак, – объясняет она и показывает нам их знак для слова „гора“. Он отличается, но я вижу, что у обоих знаков было общее происхождение. – Вы не могли прийти с горы, – добавляет она. – Я знаю всех, кто пришел с нами с…»
Она опять использует незнакомый знак, и нам приходится сделать паузу и его написать. «Плато». Я потрясена этим известием.
«Вы с плоскогорья! – говорю я. – Из погибшей деревни! Вы – из тех, кто спаслись!»
Она жадно наблюдает за моими руками, и я понимаю, что у нее те же проблемы, что и у меня, – она не улавливает некоторые слова. Старуха понимает нас хуже, чем Сю Мэй, но этого достаточно, и она кивает.
«Да. Но вы не оттуда».
«Мы с вершины горы», – объясняет Ли Вэй.
Секунду Нуань смотрит так недоуменно, что мне кажется, будто она не поняла его слов. Наконец она говорит:
«С вершины? На вершине есть люди?»
«Наш поселок, – отвечаю я ей. – Мы шахтеры, как и жители вашей деревни. Были».
«Есть другая разработка? – переспрашивает она, но не дожидается моего ответа и добавляет: – Ну да, конечно. – Она прерывается и несколько мгновений смотрит в пустоту, переваривая новые сведения. – Так вот откуда поступают новые металлы! Мы все гадали, почему подвесная дорога продолжает работать, хотя нашу деревню давно закрыли. Вы такие же, как мы? Глухие?»
«Да, – подтверждаю я. – А некоторые к тому же начали слепнуть».
Я черчу иероглиф со значением «слепота», чтобы она меня поняла, но она уже догадалась. Погрустнев, она начинает свой рассказ, время от времени изображая те слова, которых мы не понимаем.
«С нами тоже так было. Дело в металлах. Из-за какой-то примеси добыча там опасна. Ядовитое вещество попадает в воздух, в воду. После извлечения из-под земли металл очищают переплавкой и другими способами. Но если вы рядом с ним живете? Тогда он смертоносен. Он лишает нас способностей. Первым пропадает слух. Затем, спустя много поколений, следует слепота. Дело не стоило бы риска, вот только эта гора богата драгоценными металлами – гораздо богаче всех других ресурсов королевства. А нынешний король еще более безжалостен в своем стремлении добыть эти сокровища».
«Король Цзянь Цзюнь?» – уточняю я.
«Да, – подтверждает она. – Он и его предшественники много поколений не выпускали людей с горы, заставляя работать в шахтах ради выживания, маскируя это под доброту и посылая так мало продуктов, что их едва хватало. И все это время те, кто оказывался ближе всего к металлам, жестоко страдали».
Понимание бьет по мне хлесткой пощечиной. Потрясение так сильно, не знаю, как я не упала.
«Чжан Цзин, – говорю я. Нуань явно озадачена, и я поясняю: – Моя сестра. Она не шахтер, но она начала слепнуть. Теперь я понимаю: ее поставили наблюдать в шахту. Она подвергалась действию тех же ядов… что и ты», – добавляю я, глядя на Ли Вэя.
«Я работаю там уже много лет, но мое зрение по-прежнему в порядке», – говорит он Нуань.
Она пожимает плечами.
«Это по-разному действует на разных людей. Некоторые выдерживают дольше. А самые нехорошие эффекты накапливаются поколениями и передаются по наследству. Но теперь это уже вопрос времени. С нашими людьми получилось именно так. Не прошло и года после появления первых случаев слепоты, как недуг уже стал бичом».
Мы с Ли Вэем снова переглядываемся: в нашем поселке слепота стала заметной несколько месяцев тому назад.
«Их нужно оттуда вывести, – говорю я. – Если мы с тобой смогли спуститься, то смогут и другие. Это будет не быстро, но если это их спасет, дело того стоит».
«Возможно… Но, боюсь, нам трудно будет их убедить, – мрачно отвечает Ли Вэй. – Ты же знаешь наших односельчан. Они не любят перемен. И еще неизвестно, поверят ли они нам вообще!»
«Надо заставить их поверить! – упрямо заявляю я, думая о Чжан Цзин и Наставнике Чэне. – От этого зависит множество жизней. Мы должны их вывести».
Он качает головой:
«Фэй, нам двоим было достаточно трудно спуститься! А как переселить триста человек? Особенно детей и стариков?»
«А как насчет того, чтобы добиться невозможного? – вопрошаю я. – Когда мы начинали наш поход, ты говорил о том, чтобы помочь всему поселку! Или ты способен говорить об отваге только тогда, когда задача простая?»
В его глазах вспыхивает гнев.
«Ты же знаешь, что я готов решать трудные задачи, но эта ситуация не делает меня дураком. Даже если предположить, что мы каким-то чудом спустим всех этих людей с горы, куда им идти? Вот в такие шатры? Чем они будут жить, если не будет шахты?»
«В Бэйго должны найтись места, куда можно будет уйти, – не соглашаюсь я. – Ты же видел, сколько путешественников было на постоялом дворе!»
Нуань внимательно следит за нашим разговором, но в спор не вмешивается.
«Ваша шахта еще действует? Она не пустая?»
Я взглядом предлагаю Ли Вэю ответить, и он говорит:
«Там еще много металла. Я был там всего пару дней назад. Поверьте, если бы металлы подходили к концу, у нас царила бы паника».
Нуань вздыхает. Я поражена тем, как простой выдох может передать столько грусти.
«Для вас было бы лучше, если бы они закончились, – неожиданно признает она. – Если вы действительно хотели бы, чтобы ваш поселок спасся и нашел новую жизнь. Один раз в нашей истории несколько человек попытались уйти из деревни, но люди короля им не дали. Им нужны были рабы, которые продолжали бы работать в нашей шахте. Только полтора года назад, когда месторождение истощилось, – как раз с приходом слепоты – они не стали нас останавливать. В этом просто не было нужды. Они получили от нас то, что хотели, и им не было дела до того, куда мы отправимся. И вот мы здесь. – Она вскинула руки, указывая на свой обшарпанный шатер. – Попали из одной тюрьмы в другую. Здесь мы живем в нищете, как жители второго сорта, которых остальные презирают. Иногда нам дают работу. А иногда мы просто живем за счет отбросов».
Ли Вэй выжидающе смотрит на меня: ведь ее слова подтверждают то, насколько трудно будет устроить для наших людей новую жизнь. Игнорируя его, я отвечаю Нуань:
«Но здесь есть еда. По крайней мере, она вам доступна. И вы ушли от яда из металлов. Все равно нашим людям станет лучше».
Нуань качает головой:
«Я же говорю: вам не дадут уйти. Им нужно, чтобы жители вашего поселка продолжали разрабатывать шахту. Король слишком дорожит этими металлами. Они приносят ему богатство и власть».
«Но если наш поселок ослепнет, никто ничего добывать не сможет!» – возражаю я.
«А им все равно, – говорит Нуань. – Жизнь людей из нашей деревни, из вашего поселка… В глазах тех, кто у власти, это мелочи по сравнению с богатством».
Мы сидим неподвижно, обдумывая услышанное. Наконец я поворачиваюсь к Ли Вэю.
«Нам надо принести эти известия в поселок. Пусть они решают и взвешивают варианты».
Я вижу, что ему хочется возразить, снова сказать мне, что задача невыполнима. Но, заглянув мне в глаза, он все-таки неохотно кивает.
«Я помогу тебе донести эти новости до Старейшин, – говорит он. – Может, у них появится какая-то идея, до которой мы не додумались».
Но я вижу, что он в этом сомневается.
«Будьте осторожны, – советует Нуань. – Если кто-то из властей узнает, что вы здесь, им это не понравится. Они не захотят, чтобы в вашем поселке узнали правду».
«Про нас уже знают, – отвечаю я. – Хранитель Дороги. И Сю Мэй показалось, что она видела, как нас искали солдаты».
Мы рассказываем Нуань о нашей первой встрече: как тот человек велел нам ждать, но мы в итоге улизнули. Когда мы заканчиваем, Нуань замечает:
«Все эти Хранители назначены властями. Он наверняка сразу же побежал к людям короля. Вы правильно сделали, что скрылись».
«Все люди? – переспрашиваю я, решив, что что-то не так поняла. – Как это?»
«Те люди, которые обслуживают дорогу, – объясняет она. – Несколько человек, которые друг друга сменяют».
Мы с Ли Вэем поражены. Он говорит:
«Мы всегда считали, что здесь только один главный, один человек, который принимает решения и посылает письма».
Нуань смеется. Звук получается слабый и, по моим ощущениям, какой-то сухой.
«Нет, решения принимают не они. Послания вам писал кто-то гораздо более влиятельный».
Я припоминаю того нервничавшего мужчину и решаю, что это меня не удивляет.
«Сейчас власти уже знают, что вы в городе, – добавляет Нуань. – За воротами будут наблюдать. За стеной есть тайный ход, он находится недалеко от нашего лагеря. Я могу вам его показать. Если будете держаться среди деревьев и не сглупите, то вам удастся незаметно добраться до вашего поселка».
Мы с Ли Вэем, не сговариваясь, встаем и кланяемся ей. Пусть мы далеко от дома, но о правилах вежливости не забыли.
«Спасибо, – говорю я ей с таким же почтением, с каким бы обратилась к кому-то из наших Старейшин. – Возможно, вы спасли жизнь нам и нашим людям. Разрешите преподнести вам подарок».
Я смотрю на Ли Вэя, и он меня сразу понимает. Возможно, положение у Нуань не такое отчаянное, как у жителей нашего поселка, но по ее исхудавшему виду ясно, что для нее пища остается роскошью. Наши мешки набиты продуктами, которые мы взяли из короба у Хранителя Дороги. Ли Вэй запускает руку в свой мешок и достает немного фруктов, вяленого мяса и булку. По тому, как у Нуань округлились глаза, мы понимаем, что для нее это настоящий пир. Я и рада, и опечалена. Я ведь прекрасно знаю, что у некоторых местных жителей еды более чем достаточно. Меня бесит то, что выходцы из ее деревни и наш поселок так бедствуют.
Когда Ли Вэй начинает затягивать мешок, из него выпадает одна из шашек сянци, генерал. Она подкатывается к Нуань, и та, подняв ее, внимательно рассматривает.
«Очень тонкая работа, – говорит она, отдав шашку. – Я видела, как на рынке хорошие деньги давали за гораздо менее качественный набор для игры. Такие умения будут высоко цениться по всему Бэйго».
«Это вырезал Ли Вэй», – объявляю я с гордостью.
«Да это пустяк, – возражает он смущенно. – Это Фэй у нас настоящая художница».
Он возится со своим мешком, делая вид, будто на самом деле там нужно многое уложить правильно. Нуань с улыбкой наблюдает за ним, а когда он не видит, говорит мне:
«Он очень красивый. Он твой нареченный?»
Теперь моя очередь смущаться. Я чувствую, как к моим щекам приливает краска.
«Нет! Мы просто… дружим».
Нуань смотрит на меня понимающе.
«Если хотите избавить себя от множества неприятностей, то вам следует уйти прямо сейчас. Забудьте о том, чтобы предупредить свой поселок: власти постараются вас туда не пропустить, знаете ли. И они определенно примут меры, чтобы не позволить всем жителям поселка уйти с горы. А вот вы двое?.. Ну, в Бэйго множество городов и селений. Паренек явно умелец, да и ты говоришь, что училась. Вы сможете найти там работу – настоящую работу. Уходите вдвоем, покиньте это проклятое место».
Предложенное ею настолько дико и немыслимо, что я на секунду каменею. А потом новые звуки заставляют меня резко повернуться. Одно я могу сказать в пользу этого грязного скопления шатров: здесь намного тише, чем в остальных районах города, так как никто из жителей не использует свой голос. А вот сейчас тишина нарушена, и я распознаю звук множества громких голосов, и еще один шум, который недавно выучила, – стук конских копыт по дороге.
«Кто-то приближается. Люди и лошади», – говорю я.
Мы спешим выглянуть их шатра. Я смотрю в ту сторону, откуда донесся шум. Там, с противоположной от нас стороны лагеря Нуань, подъезжают всадники на лошадях. С высоты моего небольшого роста едва удается разглядеть на них красные с желтым доспехи.
«Это люди короля! – говорит Нуань. – Они узнали, что вы здесь. Наверное, кто-то сообщил им про вас, когда вы пришли со мной повидаться. Здесь мои люди, но они в отчаянном положении. Вам надо уходить. Быстрее. В ту сторону. Видите то серое здание? Дойдете до него, повернете налево и дальше – прямо к стене. У нее снова поверните налево и идите, пока не увидите дыру».
«Спасибо».
Я снова ей кланяюсь и собираюсь идти, но она хватает меня за рукав.
«Ты услышала их приближение? – спрашивает она. – Ты можешь слышать?»
«Начала всего несколько дней назад, – отвечаю я. – Не знаю, почему и как».
Следующий ее знак мне непонятен… Что-то связанное с крыльями.
«Что?» – переспрашиваю я.
Она его повторяет, но я все равно не понимаю. Этого знака в нашем языке нет. Ли Вэй тянется было за палкой, которой мы рисовали иероглифы, но шум от людей и лошадей приближается. Я качаю головой и говорю ему:
«Некогда. Надо идти».
Нуань явно в смятении: кажется, что ей надо сказать нам еще что-то, но я только быстро качаю головой и поспешно прощаюсь. Бросив на нее последний взгляд, мы с Ли Вэем бежим мимо шатров в сторону того здания, которое указала нам Нуань. Шум от людей и коней приближается, но им нас не видно, это дает нам преимущество. Нуань хорошо описала дорогу, и вскоре мы находим ту дыру, о которой она говорила. У стены есть участок, где она соединяется со сторожевой башней. Стена и башня сложены из дерева разных пород, от времени и непогоды стык покорежился и разошелся. Появился небольшой просвет, похоже, сделанный людьми, – достаточно большой, чтобы протиснуться одному человеку. Я легко в него пролезаю, а вот Ли Вэю приходится маневрировать, и при этом у него рвется рубашка.
Когда мы оба оказываемся за стеной, я слышу крики наверху и смотрю туда. Пусть нам и удалось сбежать от тех стражников, которые пришли в лагерь Нуань, нас заметили те, кто дежурит на сторожевой башне. Спасает только то, что им нужно время на спуск. Это дает нам небольшое, драгоценное преимущество во времени, нельзя задерживаться, тем более что в нашу сторону уже летят стрелы. Оглянувшись в последний раз, мы с Ли Вэем со всех ног бежим к лесу.
