Глава 17

Яна в сухом, теплом, пушистом халате черного цвета попыталась удобнее устроиться в плетеном кресле. Перед ней стояли чашка горячего чая и большая банка варенья из крыжовника. Напротив, в сухих холщовых брюках цвета хаки и черной футболке сидел Карл Штольберг и с разрешения Яны курил сигарету. Делал он это очень изящно, хотя сигарета слегка дрожала в его длинных пальцах.

— Я всегда отличался свободолюбивым нравом, отцу с матерью пришлось со мной нелегко. Я не хотел подчиняться законам их жизни в замке, не желал участвовать в светских раутах, не желал во всем следовать этикету.

— Как я тебя понимаю! — покачала головой Яна. — Я прожила в замке всего ничего, но уже готова была выть от тоски и бежать куда глаза глядят!

— Поэтому я с радостью уехал учиться в Англию, а потом я жил во Франции, в Италии и Испании.

— Не тянуло на родину?

— Если честно, то нет. Я себя не оправдываю, я был молод, многого в жизни не понимал. Вел богемный образ жизни… ты ведь понимаешь меня?

— Может быть, я произвожу впечатление легкомысленной особы, но богемный образ жизни я никогда не вела. Меня жизнь весьма потрепала. Я после второго развода оказалась на обочине жизни, но не сдалась! Мне пришлось много работать, потом я встретила хорошего человека, и он женился на мне.

— Да ты просто святая!

— А благодаря моей неуравновешенности и безалаберности он ушел от меня.

— Извини.

— Да, что уж!

— Я в отличие от тебя не был таким серьезным. Тусовки, девочки, дискотеки…

— А на что ты жил?

— На ежемесячные субсидии от отца плюс подрабатывал то там, то здесь… Но с годами я стал серьезнее относиться к жизни. Вложил деньги в свое дело, у меня три ночных клуба и казино. Остепенился в личной жизни.

— Женился?

— Нет, но появилась постоянная подруга. Перестал брать деньги у родителей, начал сам посылать им денежные суммы. Мне, честно говоря, стало стыдно за свое легкомысленное поведение. Отец на протяжении двенадцати лет каждый месяц звал меня вернуться домой. Я находил разные отговорки для отказа.

— Почему сейчас вернулся?

— Отец в последнее время перестал меня звать домой, и меня это насторожило, сам не знаю почему. Я приехал на родину три месяца назад, каким–то внутренним чутьем решил сразу не рассекречиваться в замке, а сначала оглядеться, что называется, на местности. Я поселился у знакомого парня в приюте для животных. Он с детства очень хорошо относился к животным и пренебрег всеми благами жизни, посвятив себя спасению братьев наших меньших. Он неисправим! Я отправил его за границу поразвлечься и отдохнуть, там он примкнул к движению Гринпис и уехал на Север спасать морских котиков. Я пообещал другу, что во время его отсутствия ни одно перышко не упадет с крыльев его птичек. Сначала я ухаживал за животными без особого энтузиазма, но затем втянулся и даже почувствовал тот кайф, который появляется от проявления заботы о ком–то. Наверное, я потом буду скучать по моим питомцам. Но я отвлекся… Осмотревшись на местности, я с ужасом увидел, что отец с матерью живут, словно отшельники в своей келье, не показывая носа из замка. Они так и не знают, кто живет рядом с их замком. Им это все равно… Я также выяснил, что всеми делами в замке заправляет этот хлыщ Константин — земля ему пухом, — у которого его криминальное прошлое было написано на лбу. Я не знаю, на что пошли мои деньги, которые в большом количестве я отсылал родителям.

— Откуда тебе это знать? Может быть, на них отреставрировали замок внутри?

— Я посетил его в черных очках и бейсболке с группой туристов и не увидел никаких реставрационных работ. У меня еще тогда закралось подозрение, что, возможно, ценности и картины в замке подменены. Я стал следить за Константином, но ничего, кроме его связи с публичным домом, не обнаружил. Я понял, что мне нужен сообщник, то есть напарник в замке.

— Почему ты не связался с кем–нибудь из слуг? Они с радостью помогли бы долгожданному наследнику.

— Слуги все молодые, я их не знаю. Меня знают только повариха и дворецкий. Но они бы не удержались и рассказали родителям. Я пока не хотел рассекречиваться, так как не добыл ни одного доказательства махинаций, проворачиваемых в замке.

— Я свалилась к тебе в приют как снег на голову. Почему ты сразу же решил, что я не аферистка, и доверил мне такую ответственную миссию? — спросила Яна.

— Не знаю… Твои большие голубые глаза располагают к общению. Потом–то я понял, что ты производишь обманчивое впечатление.

— Спасибо за сомнительный комплимент…

— Я виноват в том, что сразу не открылся тебе и не попросил помочь мне по–хорошему. Я думал, что ты не согласишься, а мне всего–то было надо, чтобы кто–то пару раз открыл входную дверь, я и предположить не мог, что в замке начнутся убийства. Если бы я знал, что все настолько серьезно, я бы никогда не втянул чужого человека в свои проблемы.

— Ничего, я привыкла.

— Благодаря тебе я все–таки раздобыл доказательства того, что картины в замке все или частично подменили.

— Ага, зато с моим появлением в замке появились два трупа, причем один из них твой главный подозреваемый! С кого теперь будем спрашивать?

— Вот это самое непонятное. — Карл затянулся сигаретой, выпуская дым причудливыми кольцами в сторону от Яны. — Я-то думал, что в замке действуют просто мошенники, а оказалось, что там орудуют убийцы… или убийца.

— Почему все улики указывают, что убийца — я?! — спросила Яна, обиженно оттопырив губу. — Что за страсть такая сначала красть у меня из комнаты вещи, а затем ими же убивать людей? После первого трупа меня, правда, оставили на свободе, а уж теперь, когда утром на кухне обнаружат эту несчастную с диадемой, в которой я красовалась весь вечер на глазах у всех, меня упекут в каталажку, как нечего делать! Карл!! — Яна внезапно схватила своего собеседника за смуглое запястье, отчего пепел с сигареты упал ему на брюки. — Спрячь меня! Помоги мне выехать из страны! — продолжила свою мысль Яна.

Стряхивая пепел сигареты на пол, Карл встал с табуретки, при этом перевернув банку с вареньем, стоящую на столе, прямо на халат Яны. Яна инстиктивно вскочила с места, пытаясь еще поймать банку, но варенье было уже на полу; она поскользнулась и упала на Карла, опрокидывая его навзничь. Халат Яны распахнулся, когда она, распластавшись на наследнике рода Штольбергов, проделывала странные телодвижения в липком варенье… В это время раздался звонкий женский голос с гневной интонацией. Голос произнес на английском языке:

— Хорош гусь, нечего сказать! Я с ума схожу в Париже, почему мой принц так долго не возвращается с родины, хотя поехал просто повидать родственников. А он здесь неплохо устроился! Актеры фильма «Девять с половиной недель» отдыхают! Правильно, зачем кормить друг друга вареньем с ложечки, когда можно извозиться в нем с ног до головы!

Марк откинул светлые волосы с лица и посмотрел на высокую худую девушку с длинными прямыми светло–каштановыми волосами, вздернутым милым носиком и яркими синими глазами. Она была бледна и сердита.

— Кристин? — удивился Карл.

— Браво! Ты еще помнишь, как меня зовут! — съехидничала Кристин.

— Твоя девушка? — тихо уточнила Яна, поднимаясь с Карла, запахивая халат и улыбаясь. — Здравствуйте, Кристин! Меня зовут Яна, и здесь происходит совсем не то, что вы могли подумать.

— Кто вы такая?

Яна вопросительно посмотрела на Карла, не зная, как ей представиться.

— Моя знакомая… вернее, дальняя родственница.

— Очень дальняя, — уточнила Яна, собирая свою одежду, развешанную для просушки на веревке, — ну, я пойду?

— Кристин, зачем ты приехала? — наконец–то очнулся Карл.

— Ах, вот оно что! Вы здесь неплохо развлекались без меня! Я приехала к тебе, дорогой, и не собираюсь отдавать тебя никому, и этой вертихвостке тоже! — топнула ногой об пол Кристин, которая, судя по акценту, была француженкой.

«Еще бы… — подумала Яна, — ты вцепилась в Карла, словно клещ. Да ты, милочка, проглотишь любую его измену, лишь бы затащить его под венец».

— Сейчас, Кристин, я должен поговорить с Яной. Мы обсуждали с ней очень важное дело.

— Так–то ты встречаешь меня?! Я скучаю по тебе, схожу с ума от разлуки, приезжаю, такси доставляет меня по адресу, который был написан на конверте твоего письма! И что же я вижу? Ты шутил, когда говорил, что у тебя в Чехии старинный замок?! Что это за сарай, пропахший птичьим пометом? Что это за девица, я еще раз спрашиваю?

— Вы можете не беспокоиться, я уже ухожу, и вы спокойно поговорите друг с другом, — попятилась к двери Яна, — «милые бранятся, только тешатся». Кроме того, не волнуйтесь, Кристин, меня завтра посадят в тюрьму, и я освобожу вам дорогу.

— За что? — оторопела Кристин.

— За двойное убийство, — ответила Яна, направляясь к двери.

— Яна, подожди, я тебя провожу, я тебя не оставлю! — Карл рванул за ней.

— Вы куда?! — истерическим голосом запричитала Кристин.

— В замок, — все так же лаконично ответила Яна.

Внезапно Кристин ахнула, покачнулась и упала прямо на Карла, вцепившись в него мертвой хваткой:

— Тебе туда нельзя! Если на самом деле существует замок, то ты не должен туда ходить!

— Кристин, прекрати истерику! Почему я не должен идти в свой собственный замок? Ты ничего не знаешь, там случилась беда, я должен помочь человеку. Отпусти меня, там мои родители!

Яна внимательно посмотрела на синеглазую незваную гостью.

— Вы что–то знаете?

— За хорошее дело деньги не платят… — всхлипывая, ответила Кристин, обессиленно опускаясь на табурет, — я не говорила тебе, но я получила три письма из Чехии, примерно с одинаковым содержанием. Два из них я не сохранила, не придав им особого значения, а третье привезла с собой. Сейчас я покажу вам его!

Кристин начала рыться у себя в большой кожаной дорожной сумке со множеством карманов. Достав вчетверо сложенный листок бумаги, девушка дрожащей рукой протянула его Яне.

Яна развернула листок, где печатными буквами было написано: «Дорогая Кристин, во благо человека, с которым вы живете, сделайте так, чтобы он приехал к себе на родину в гости, мы по нему очень соскучились. Если вы убедите Карла повидать родственников в Чехии, мы будем так счастливы, что с радостью отблагодарим вас. На ваш счет сразу же будет перечислена сумма в двадцать тысяч долларов. Доброжелатель».

— Вы понимаете?! Когда Карл ни с того ни с сего сам уехал к родителям, я даже обрадовалась, что это произошло без моего участия.

— И вы не задумались о том, что эта просьба, по крайней мере, странная? — удивленно спросила Яна.

— Думала, конечно, за хорошее дело не заплатят такие деньги…

— А вам их заплатили?! — вскрикнула Яна.

— Карл уехал три месяца назад, сначала никаких изменений не было, а недавно я оплачивала одно ювелирное украшение по своей кредитной карточке и вдруг случайно обнаружила, что мой счет пополнился ровно на обещанную сумму. Я почему–то испугалась за тебя, не выдержала и прилетела узнать, как ты себя чувствуешь. Остальное вы знаете. Я в шоке!

— Все!!! — Яна хлопнула себя по лбу. — Я знаю, почему убийства совершены так, что подозрение падает на меня!

— Почему?! — одновременно спросили Карл и Кристин, хотя последняя понятия не имела, о каких убийствах идет речь.

— Потому что я представилась как невеста Карла.

— Постойте! Это я — невеста его! — визгливым голосом вскричала длинноволосая шатенка.

— Конечно, ты! — согласилась Яна. — Но убийца–то этого не знал! Он не смог выманить Карла по–хорошему: наверняка те письма, которые ты принимал за письма отца, написал этот «доброжелатель». Этот же человек пытался вытащить Карла с помощью денег. Не получилось! Тогда он подставил его невесту, да так подставил, что ей грозит тюрьма с приличным сроком. А знаете, для чего он это сделал? Он правильно расценил, что любой нормальный человек не бросит свою невесту в беде и приедет к ней на выручку. Этот одержимый добился своего, ты был готов уже идти со мной в замок!

— Хорошо, допустим, этот неизвестный добился своего, но ради чего? — спросил Карл, переваривая то, о чем она поведала.

— У него серьезные планы. Не ради шуточек он пошел на двойное убийство. Ему нужен ты!

— Зачем?!

— Я думаю, для того, чтобы убить, — спокойно ответила Яна.

— Зачем его убивать?! — очнулась Кристин.

— А вот этого я не знаю! — всплеснула руками, перепачканными вареньем, Яна. — Предполагаю, что здесь не обошлось без денег. Больших денег! Карл — единственный наследник Штольбергов, и, убив его, этот человек, возможно, унаследует состояние.

— Это могло бы быть правдой, если бы у меня были сестры, братья, кузены, племянники… хоть кто. Но дело, действительно, обстоит так, что я — последний и единственный представитель этого рода! К тому же в замке и нет никаких богатств, чтобы идти на такие жертвы.

— Это ты так думаешь, а кто–то думает совсем иначе! И потом, я не ясновидящая, — фыркнула Яна, — я только высказала свои предположения. Ясно одно — тебе нельзя возвращаться в замок!

— Чтобы убили еще кого–нибудь? Нет уж, я вернусь и буду начеку. По крайней мере, мы узнаем имя этого «доброжелателя», который так сильно хочет меня видеть, и узнаем, для чего ему это надо. Кроме того, я ни за что не брошу тебя в такой жуткой ситуации.

— Тебе будет грозить опасность! — предостерегла Карла Яна.

— Я к ней готов!