Глава 35
– Поиграть с Юрой, – глупо предположила Эстер.
– Нет, мальчик знал, что его друг в больнице, – возразила я. – Думаю, несмотря на плохое воспитание, Егорка понимал: не следует просто так прибегать к соседям, у которых случилась беда. Значит, у него была какая-то важная причина.
– Ой! Только сейчас сообразила! – подскочила Агния. – Егор мог рассказать родителям или братьям с сестрами о несчастье у Бархатовых. Странно, почему Андрей не заткнул рот школьнику? Всем чего-то дал – денег, квартиры, а мальчику шиш.
– Наверное, он собирался, но парнишка-то пропал, – выдвинул предположение Антон. – Вы говорили, что родители Егора возвращались очень поздно, им было не до бесед с детьми, да и те, как правило, уже спали в момент появления предков в доме. Егор не успел шестнадцатого сентября никому слова сказать, а семнадцатого умер. В день несчастья мой отец в первую очередь занялся взрослыми, о мальчике забыл, а потом тратиться не понадобилось.
– Я поняла! – всплеснула руками Надежда. – Андрей временно забыл про Егорку, а Лидка-то небось помнила, кто на Соню показал. Мальчик умер не случайно! Она его убила, чтобы тот не проговорился кому-нибудь.
– Я? Ты сошла с ума! Интеллигентная женщина не будет руки марать – произошел несчастный случай, – вскричала мадам Бархатова.
Мне пришлось повторить вопрос:
– Зачем пришел Егор? Лидия, я знаю ответ.
Жена академика покраснела.
– Ты врешь! Это неправда!
Потапченко повернулся к хозяйке:
– Эй, бабуля, Даша еще ничего не успела сказать, а вы уже отрицаете ее слова.
– Хам! – не замедлила с ответом Лида. – Я умираю… Мне надо лечь…
Я откашлялась и заявила:
– Настало время подвести итог. Поправьте меня, если я ошибусь. Итак, шестнадцатое сентября, ранее утро. Лена приходит к Лидии и сообщает, что она родная дочь Андрея. Я думаю, что до того момента хозяйка дома искренне считала Агнию сестрой мужа. Лидия Сергеевна в шоке, она понимает: если наглая девчонка за ужином затеет скандал, ее брак затрещит по швам. Ради собственного благополучия Лида готова закрыть глаза на адюльтер, но как заткнуть мерзкую Лену?
Теперь вспомним, что в тот день компания жарила шашлыки, все были одеты по-спортивному – футболки, джинсы (в те годы «американские штаны» были очень модны, они показатель успешности, их носит вся творческая интеллигенция и элита). Лида постоянно натыкается глазами на Лену и нервничает, ведь та может в любой момент поднять бучу. Но пока дочь Агнии молчит. Может, она и не раскроет рта, одумается? У хозяйки от переживаний затряслись руки, она пачкает свою майку кетчупом и идет в спальню, чтобы переодеться в сарафан. Поднявшись по лестнице, Лида видит Лену, которая перегнулась через перила балкончика. Что заинтересовало девочку в комнате, почему она решила осмотреть ее сверху, мы не узнаем никогда. А в голове Лидии мигом перегорают предохранители. Все знают, Лидия Сергеевна человек с железным характером, она полностью контролирует свои чувства и действия, ничто не может вывести даму из равновесия. Но именно такие, стопроцентно владеющие собой люди порой впадают в бешеную ярость. Нельзя постоянно удерживать пар под давлением, рано или поздно он вырвется и разнесет все вокруг. Лида видит спину Лены, теряет над собой контроль, толкает девочку и убегает.
– Боже… – выдохнула Агния.
– Это не запланированное преступление, – продолжала я, – а порыв, потеря самообладания, выплеск ненависти, фонтан адреналина. Лидия не знает, что в кресле у камина сидит Юра, мальчика закрывает высокая спинка. И не в курсе о местонахождении Егора. А тот залез в шкуру медведя и через прорези в морде видит происходящее. Сбросив в прямом смысле проблему, хозяйка дома идет в спальню, надевает сарафан и возвращается в гостиную. Понимаете, что произошло? Егор перепутал маму с дочерью. У Лиды фигура девушки, такие же длинные белокурые волосы, до переодевания на ней, как и на Соне, были розовая майка и джинсы. Может, останься она в той же одежде, Егор засомневался бы, на кого указать, но Бархатова вернулась в гостиную в другом наряде, и мальчик без колебаний показывает на Софью, которая все яростно отрицает. Но девочке никто не верит. Юра начинает ее дразнить. Остальное вы знаете.
Соню запирают в спальне. Лидия дает дочери таблетку энеротараина. Мать давно потчует ее антидепрессантом, который категорически противопоказан детям. Зачем? Надеется, что пилюли сделают малообщительную Софью более раскованной, помогут ей справиться с комплексами. А Николай вливает в девочку ударную дозу своих «волшебных» капель. Энеротараин смешивается с зельем Коровина. Неудивительно, что Соня выглядела, как кукла. От смешения медикаментов ей делается плохо, у нее тошнота, озноб, она не может заснуть. Но отец посчитал состояние дочери следствием совершенного преступления. Андрей Валентинович боится вызвать врача и, полагаю, дает Софье свою настойку от бессонницы. А мать регулярно накачивает ее энеротараином и еще, наверное, подливает снадобье Коровина. Эстер слышала, как хозяйка допытывалась у дочки: «Помнишь, как ты толкнула Лену, помнишь?» Лидия Сергеевна буквально загипнотизировала девочку, и той, одурманенной лекарствами, стало казаться: да, это она скинула сестру, к которой ревновала родителей. Надо ли удивляться тому, что Соня призналась в несовершенном поступке?
– Лидия подставила собственного ребенка? – ужаснулась Надя.
Я кивнула.
– Да, спасая себя. Не все матери любят детей. Лидия всегда относилась к Софье с прохладцей. Знаете, меня покоробили слова, которые она произнесла, когда в доме появился взрослый Егор. Ну-ка вспомните… Нас здесь всех собрал человек, решивший обелить Софью. Аноним проделал огромную работу, нашел у каждого из участников событий болевые точки и нажал на них, заставив приехать в Филимоново. Агнию он шантажировал информацией про смерть Лены. Николая, думаю, пугнул отсутствием обязательного для врача медобразования. Что он нащупал у Эстер, я не узнала, но предполагаю, что у нее тоже есть тайна. А вот Лиде правдоискатель сказал, что Соня всю жизнь ведет дневник, прячет его в тайнике, устроенном в доме, и там есть много интересного, в частности вся правда о происшествии шестнадцатого сентября.
И как же должна поступить мать, если кто-то хочет снять с ее дочери клеймо убийцы? Она обязана изо всех сил помогать анониму! То есть Лидии представился шанс оправдать Соню, а она говорит нам: «Моя дочь призналась, что скинула с балкона Елену, которая отвратительно вела себя в нашем доме. Мы пережили трагедию. Что еще надо?» Мать не хотела обелить дочь! У меня тогда возник вопрос: почему? Кстати, Лида, вы, думаю, искали по всему дому записи Сони. Я случайно застала вас в коридоре в тот момент, когда вы шарили руками по стене. Увидев меня, вы тут же прикинулись, будто потеряли колечко, и, вот удача, сразу нашли его.
Я перевела дух, все молча смотрели на Лидию Сергеевну.
– Моя голова… – не выпала из привычного образа Бархатова. – Умираю! Из-за боли не понимаю, о чем речь.
– Ну ты и сволочь! – воскликнул Николай.
– Чья бы корова мычала, – ехидно протянула Агния.
– Твоей телке тоже лучше помалкивать! – гаркнула Надя.
– Я абсолютно ни при чем, – захныкала вдруг Лидия, – совсем. Вы слышите нагромождение лжи.
Я откашлялась.
– Давайте не будем отвлекаться. Уж не знаю почему, но маленький Егор вдруг сообразил, что ошибся, обвинил не того человека. И поспешил к тете Лиде, чтобы рассказать о своих сомнениях. Кстати о словах «абсолютно ни при чем». Эстер была свидетельницей, как Андрей Валентинович уговаривал жену распатронить сберкнижку. У академика были личные, заныканные от семьи средства, на них он ранее купил квартиру Агнии, но в тот момент, чтобы заткнуть рот «друзьям», требовалось очень много денег. Лидии было безумно жаль накоплений. В ходе разговора она бросила фразу: «Только подумаешь, слава Богу, все обошлось, я ни при чем, и вылезает новая голова гидры». Эстер не придала особого значения высказыванию хозяйки и просто его повторила, а вот у меня возник вопрос. Лидия, вы воскликнули: «Все обошлось, я ни при чем». Что обошлось и почему вы ни при чем?
– Ее не заподозрили в убийстве моей дочери, – пролепетала Агния. – Лидка фактически призналась в преступлении!
Лидия Сергеевна вдруг сжала кулак и с силой ударила по столешнице.
– Суки! Все вы суки! Ты, Агния, сволочь, явилась в мой дом, жила здесь, жрала, пила, спала с моим мужем, хотела меня выпереть… Дочь твоя, мерзавка мелкая, пыталась меня прогнуть, права тут качала… Николай с Надькой вечно у Андрея в долг просили и отдавать забывали… Эстер, дубина стоеросовая, не растерялась, сначала брюлики потребовала, а вчера изумруды получила… Егор, гаденыш, по беседке скакал, говорил: «Я вспомнил, на Соньке была футболка простая, под горло, с короткими рукавами, а на вас с вырезом. Это вы Лену толкнули, скорее бегите, скажите всю правду, нехорошо врать…» Нашелся моралист! Андрей только о карьере думал, в кресло министра нацелился, в голове одно было – как бы ему наверх влезть, потом заболел, испугался смерти и стал психом… Антон людей чурается, в затонированной машине ездит, света, как вампир, боится… Сонька неумеха, дура никчемная… зятек Игорь подкаблучник… Дарья, гадюка, в моем доме была на правах племянницы, а какую бучу затеяла… Яна безумная, надеюсь, голову себе расшибет, когда в очередной раз с крыши прыгнет… Ненавижу вас всех! Не-на-ви-жу! Всех!
Речь госпожи Бархатовой стала бессвязной, она начала швырять на пол посуду, осколки веером разлетались в стороны. Егор и Антон бросились к внезапно потерявшей моложавость старухе. В конце концов Лидия Сергеевна закатила глаза и повисла на руках сына. Мужчины понесли ее в спальню, Эстер ринулась к телефону вызывать врача.
В столовой стало очень тихо, и я первой нарушила молчание:
– Думаю, вы можете уезжать домой. Агния, не надейтесь более обманывать Игоря, он перестанет платить вам пособие на инвалида. Галина, скажите спасибо, что вас не сдали в полицию за мошенничество.
Соседка Агнии всхлипнула и убежала, за ней с обиженным видом прошествовала бывшая любовница академика. На пороге она остановилась.
– Мне что, пешком до станции переть?
Я отвернулась к окну. Агния фыркнула и ушла.
– Вот нахалка! – покачала головой Эстер.
– Верните колье из изумрудов, – осадила я экономку. – И будьте готовы к беседе с полицейскими. Да не забудьте здесь Мартина.
Экономка выскочила в коридор.
– Мы сматываемся, – быстро сказал Николай. – Если вам понадобится поправить здоровье, обращайтесь, помогу бесплатно.
– Скорей я буду пить керосин, – буркнула я.
– А кто нас сюда позвал? – занервничала Надя. – Это страшный человек! Его надо найти и наказать!
– Не на все вопросы есть ответы, – сказала я. – Для меня было важно оправдать Соню. А кто засунул в навозную кучу миксер и включил его, мне совсем не интересно.